Текст книги "Здравствуй, Дедушка Мороз! Повесть"

Здравствуй, Дедушка Мороз!
Повесть
Елена Арзамасцева

Иллюстратор Елена Наревская

© Елена Арзамасцева, 2017

© Елена Наревская, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-0418-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая.
Селена

1

Зимний город встретил Анну и Татьяну промозглым ветром, морозцем и такой несносной сыростью, что захотелось, бросив чемоданы, побежать в теплое помещение, сесть к открытому огню и согреть руки. Сырость обволакивала, лезла под одежду, заставляла дрожать и ежиться привыкших к сухой морозной зиме девушек. От многодневной вагонной тряски пошатывало, и ноги, отвыкшие от ровной твердой поверхности, слегка разъезжались и пружинили.

Владивосток – красивый, террасный и уникальный, так, по крайней мере, говорила о нем проводница, ночью производил впечатление до того мрачное и неуютное, что у Анны по спине побежали мурашки. Взгляд упал на багаж, состоявший из чемодана и увесистой сумки. Как назло, на полуночном перроне не было ни одного носильщика. Тусклый свет вокзальных фонарей выхватывал из тьмы редких прохожих.

Из соседнего вагона вышел здоровенный дядька.

– Вы нам не поможете? – робко обратилась к нему Анна, когда он поравнялся с девушками. Интуиция подсказывала ей, что они должны прибыть в один пункт назначения.

Мужчина нес небольшой чемоданчик. Не ответив, он бросил на Анну недовольный взгляд и прошел мимо. Ну и не надо!

Навьюченные поклажей, и рассуждая о тяжести женской доли, о вырождении сильного пола, о превратностях жизни – словом, о том, о чем могут рассуждать замерзшие и усталые женщины, они тащились по обледеневшей дороге за шагающим налегке здоровяком. Сначала – до станции электрички, потом долго тряслись в холодном вагоне, потом опять по скользкой дорожке под горку, разъезжающимися ногами, пока не дошли до места, указанного в путевках.

Вид величественного здания санатория МВД со звучным названием «Звезда», горевшим ярко-красными неоновыми буквами над высокими колоннами, окончательно вывел Анну из себя.

– Какое военное название! Нет чтобы придумать что-нибудь милицейское, – пробурчала она под нос.

– Ну, да! «Свисток», например, или «Полосатый жезл»! – съехидничала Таня в ответ.

– Странное место! У меня предчувствие какое-то нехорошее, – вздохнула Анна, пропустив мимо ушей прикол подруги. – Уеду, – решила она неожиданно, медленно поднимаясь по ступенькам и открывая массивную дверь, – дня через три и уеду.

Внутренние помещения чуда сталинского неоклассицизма органично продолжали его фасад.

Огромный вестибюль с высоченным сводом, мраморные лестницы, устланные ковровыми дорожками, бюсты классиков марксизма-ленинизма, горделиво встречавшие гостей у входа, люстры а-ля пятидесятые и даже кадки с деревьями настроения не улучшили, а окончательно укоренили в сознании мысль о поспешном бегстве.

Впрочем, зарождавшиеся мечты Анны тут же потерпели фиаско.

Администратор санатория, изучив документы, предупредила девушек:

– Только не вздумайте сбежать раньше времени! Самовольное оставление санатория приравнивается к нарушению режима и…

– Как в тюрьме! – перебила ее Татьяна. – И что нам будет?

– Смейтесь, смейтесь! – покачала головой женщина. – О таких шустрых мы сразу сообщаем по месту работы! И не видать им больше путевок как своих ушей!

– В «Звезду»?

– В любое оздоровительное учреждение МВД!

Анна еще раз вздохнула и огляделась.

Кроме них в холле находился мужчина, так не по-джентльменски поступивший на вокзале.

– Место работы? – спросила у него администратор, заполняя формуляр.

– Начальник пожарной части, – сказал невежливый попутчик, развалясь в кресле и без стеснения разглядывая подруг.

Словно делая одолжение, он кивнул им:

– Что, девчата, знакомиться будем? Анатолий!

– Он еще и Анатолий! – прошипела Таня, прищурив свои загадочные черные глаза, взглянув в которые, малолетние преступники обычно сразу же начинали давать показания.

– Вам, Анатолий, надо было знакомиться раньше, когда мы чемоданы несли!

Они перекинулись между собою несколькими фразами, в смысл которых Анна не вникала, сосредоточившись на заполнении санаторской анкеты. Однако краем глаза она заметила, что через минуту от вальяжности пожарника не осталось и следа, а его взор стал беспомощно блуждать с бюстов классиков марксизма на бюст вождя мирового пролетариата.

В их городском отделе Татьяна считалась лучшим следователем по делам несовершеннолетних. Что-что, а наставлять заблудшие души на путь истинный умела.

«Тоже мне, начальник, – пронеслось в голове у Анны, – физиономия красная – наверняка пьет».

И еще она почему-то подумала, что дома он подкаблучник. В том, что у Анатолия есть жена, она ни на минуту не сомневалась.

Анна повернулась к администратору:

– Что за народ отдыхает в санатории?

– В основном – пенсионеры, вы самые молодые, – ответила та, взглянув на девушек с сожалением. – Впрочем, молодые мужчины до тридцати еще встречаются.

– Да, – заметила она напоследок, – возьмите вторые одеяла. У нас – прохладно.

Их поселили в огромной, плохо отапливаемой комнате на три человека. Дрожа в постели от холода, от которого не спасали даже шерстяные носки и кофта, Анна окончательно решила уехать при первой же возможности.

2

В санаторий МВД СССР «Звезда» направляли для реабилитации в основном излечившихся нервнобольных сотрудников и особо надоедливых пенсионеров, страждущих ежегодного бесплатного отдыха. Как правило, после поездки во владивостокский санаторий, пенсионеры на следующий год путевок не просили.

Отпускники с хроническими хондрозами, радикулитами и прочими заболеваниями приезжали тоже, но в меньшем количестве.

Осмотрев Анну и постучав молоточком по коленкам, санаторный врач удивилась диагнозу, указанному в медицинской карте: ну совершенно здоровая женщина!

Впрочем, Анна ничего другого и не ожидала.

Когда в следственном отделе городского управления внутренних дел составляли график отпусков, двух молодых следовательниц «задвинули» на декабрь – пусть поработают! Такая несправедливость запала в душу и породила ответные действия. В первых числах декабря на стол начальника следственного отдела Петухова Александра Ивановича легло два рапорта с просьбой предоставить отпуск, учитывая приобретенные путевки в санаторий МВД.

К рапортам прилагались заключения терапевта, с огромным трудом выклянченные неделю назад за шоколадку, о том, что следователю Тутомлиной Анне Владимировне ввиду заболевания вегетососудистой дистонией (дай Бог, запомнить название!) и следователю Крошевой Татьяне Петровне, страдающей популярной у милицейских работников неврастенией, необходим отдых и лечение не где-нибудь, а в городе Владивостоке.

При таком раскладе к тридцати законным дням отпуска полагалось еще четырнадцать рабочих дней на дорогу туда и обратно. Итого полтора месяца две единицы и без того скудного штата следственного отдела не смогут бороться с преступностью. А это, между прочим, заметно скажется на годовом показателе!

Но график есть график, и, тяжело вздохнув, полковник нехотя подписал заявления на отпуск.

Впрочем, радость от мести, греющая души подруг всю дорогу до Приморского края, по приезду как-то быстренько улетучилась.

Сейчас, пытаясь объяснить врачу причину заболевания, а заодно и ситуацию с работой, Анна и сама себе не могла ответить на вопрос, зачем она здесь находится. К счастью, доктор оказалась с большим опытом, поняла все сразу, и чтобы Анна не смогла умереть от скуки, прописала ей ежедневную общеукрепляющую гимнастику по утрам.

– Анька, мы что-то неправильно делаем! – сказала Таня, оказавшаяся точно в таком же положении,

– Посмотри, тут все бегают по кабинетам и лечатся. Нужно нажаловаться врачу, что плохо себя чувствуешь: спина болит, ноги, еще что-нибудь, и ходить по процедурам. Когда еще придется! Люди говорят, сюда очень хорошую грязь лечебную привозят и ванны из особенной минеральной воды. Заодно согреемся беготней, иначе неизвестно, что с нами будет к концу заезда от этого холода!

Но на следующий день просить грязевое лечение пришлось ей одной. У Анны поднялась температура, разболелось горло, а чуть позже пропал голос. Осмотрев девушку, лечащий врач Тамара Петровна поставила диагноз: простуда на фоне резкой перемены климата. Лечение обычное: ингаляции, таблетки, горчичники и тепло. Последнее, пожалуй, главное.

– Ну, да, – просипела Анна, вспомнив, как ежилась ночью под тоненьким, почти солдатским одеялом, и пар шел от ее дыхания. – Где же взять тепло? Батареи не греют, а завхоз разводит руками при упоминании об обогревателе и дополнительных одеялах.

Под большим секретом доктор сообщила, что в кабинете главного врача имеется лишний греющий приборчик, а вчера совершенно новый электрический радиатор установили у директора клуба, которому он совершенно не нужен.

Начальника пожарной части из Омска поселили на том же этаже, где находился номер Анны и Татьяны. Напротив его апартаментов в коридоре у окна, раскинув игольчатые листья, возвышалась одинокая чахлая пальма, что, видимо, вызывало у Анатолия Петровича Щербатых чувство особой гордости. Иногда подруги слышали его звучный голос, объясняющий женщинам санатория, что Толина комната – это шалаш в раю под фиговым деревом и он будет рад, если пребывание в нем принесет счастье не только ему. Судя по тому, как часто он произносил эту фразу, желающих попробовать райской жизни не находилось. Может быть, смущало то, что предложения делались во время перекуров, а может быть, и само «фиговое» дерево – слегка пожелтевшее, в утыканном окурками кашпо.

Ближе к обеду Толик на правах старого знакомого заглянул в комнату к девушкам, чем их очень удивил.

«Хорошо, что необидчивый, плохо, что навязчивый», – подумала Анна, натягивая одеяло до подбородка и наблюдая за гостем.

В это время Анатолий, поставив стул посередине комнаты и удобно расположившись на нем, делился впечатлениями от посещения столовой. Она слушала внимательно. В столовую подруги еще не ходили – доедали то, что привезли с собой. Из-за болезненного состояния Анна не рассчитывала попасть туда скоро.

– Мама родная! – говорил Толик, делая ударение на букву «о» в слове родная, смешно сложив руки на груди. – Одни старушки. И какие старушки! Есть – в вечерних платьях с декольте и при прическах. Завтракают! Меня хотели с дамами лет семидесяти за один стол посадить. Я сначала согласился, потом увидел, как они чопорно орудуют ножом и вилкой, и у меня аппетит пропал. Я тогда говорю этому, как его, метрдотелю…

– Метрдотели бывают в ресторанах, а ты ходил в столовую, – перебила его Анна.

– Посмотрела бы ты на эту столовую: мраморные колонны, зеркала, официантки в фартучках с подносами снуют! А кормят как: три блюда на выбор! Хочешь – омлет, хочешь – рыбу принесут или кашку. Какао, кофе, чай. Конечно, этот, кто за столы народ распределяет, и есть метрдотель, – сказал он неуверенно, убеждая сам себя, что такое шикарное заведение не может обойтись без ресторанных названий. – Так вот, я тогда говорю метрдотелю, что я человек простой, сюда лечиться приехал, а не манерам обучаться! И попросил определить меня за столик к людям попроще и помоложе. Дамы обиделись, поджали губы. Метрдотель тоже начал нудить, что все отдыхающие для него одинаковы, но все-таки посадил меня на другое место.

Помолчав немного, он вздохнул и сообщил так, как будто бы в этом была его заслуга:

– Там такие цыпочки! Леле из Иркутска всего тридцать два года! А еще одна из Таджикистана, Фирюза зовут.

– Хорошая компания, – буркнула до этого молчавшая Татьяна, покосившись на Толика.

– Ничего, – простодушно ответил Щербатых, не замечая недружелюбия.

Его взгляд, медленно скользя по комнате, наткнулся на пустую, аккуратно застеленную кровать.

– Кто с вами живет?

– Так, бабушка одна, – в тон ему ответила Анна.

– Да-а, – протянул Анатолий печально, не поняв издевки. – Хорошо, что у меня сосед – ровесник. На Сахалине в уголовном розыске работает!

Анна поймала себя на мысли, что откровения гостя ее утомляют.

– Не нравится – ехал бы в отпуск в Сочи! Там полно молодых красоток! – сказала она, подумав, что не надо больше пускать его в комнату.

– Ладно, Толя, иди, а то я болею!

Кажется, только сейчас Анатолий заметил, что у женщины замотано горло, и выражение на его лице приобрело оттенок скучной обязательности:

– Еще бы, в таком холоде! Ну, я пошел?

– Иди, – снова буркнула Татьяна. – Пижон!

Последнее слово она произнесла, когда за Толиком закрылась дверь.

– Все-таки надо бы сходить в эту хваленую столовую пообедать, – заметила Анна, вставая с постели: – Там наверняка тепло и подают горячий чай!

3

Рассказы гостя о дамах в роскошных нарядах озадачили девушек. Привыкшая к командировкам Анна всегда возила с собою минимум одежды, чтобы в дороге не надрываться под тяжестью лишней клади, которой набиралось и так достаточно много. Осмотрев свой гардероб, она решила все же не надевать выходное платье, припасенное специально для встречи Нового года. В конце концов, больной женщине можно пообедать, облачившись в теплый свитер и джинсы.

Таня тоже не стала переодеваться, полностью согласившись с Анной, что красота не всегда, а, вернее, не ото всех требует жертв.

Столовая санатория действительно производила впечатление и была такой, какой описал ее Толик: огромный круглый зал с зеркалами, ковровыми дорожками и окнами до пола. У входа в помещение за столом с табличкой «Врач-диетолог» сидел мужчина в белом халате.

«Это, наверное, и есть метрдотель», – догадалась Анна.

Врач, посмотрев карты отдыхающих и сделав пометки в своих бумагах, торопливо произнес:

– Общий стол.

Слегка обиженная невниманием, Анна переспросила его:

– А куда садиться?

– Где есть свободное место! – диетолог кивнул в сторону зала. – Только предупредите официантку, что вам можно есть все, – сказал он девушкам вдогонку.

Недолго думая подруги сели за столик к окликнувшему их молодому человеку и уже через пять минут оживленно разговаривали с ним, заказав обеденные блюда. Новому знакомому Олегу на вид было не более тридцати лет. Он радостно сообщил что живет в Ленинграде и работает пожарником.

«Надо же, – подумала Анна, – опять пожарник! Неужели самые нервнобольные сотрудники МВД – это пожарники?»

Слегка отодвинувшись от стола, она стала разглядывать публику в зале. Люди как люди: обычные, советские, в простых костюмах, кофточках и платьях. Дам в бальных нарядах Анна не заметила. Зато увидела, как в столовую вошел Толик. Остановившись у входа, он огляделся и, наткнувшись на девушек взглядом, помахал рукой:

– Привет!

Олег, до этого спокойно рассказывавший об особенностях санаторской кухни, вдруг подозрительно спросил:

– Это ваш приятель?

– Кто? – удивилась Татьяна, сидевшая спиной ко входной двери.

– Да тот колхозный парень с обветренной физиономией, – Олег указал на Анатолия. – Он утром шум поднял. Затеял перепалку с женщинами за крайним столиком.

Анна посмотрела на женщин – совсем не старушки, потом на Олега – знал бы он, кто Толик по должности и званию, наверняка не называл бы его колхозным.

– Это не наш приятель. Просто пытался познакомиться, – нехотя ответила Таня, наконец заметившая объект обсуждения.

Не удержавшись, Анна засмеялась. Но вместо смеха раздались сильные хрипы, и за столом решили, что она кашляет. Этот кашель-смех возымел на нового знакомого неожиданное действие. Переключив внимание на девушку, он стал советовать ей, как и чем лечиться. Говорил Олег, на удивление, правильными медицинскими терминами, почерпнутыми, видимо, не из одной научно-популярной брошюры, а то и из учебника для студентов-медиков. Прослушав три рецепта избавления от кашля с помощью черной редьки, меда и коньяка, Анна почтительно спросила:

– Вы медицинский заканчивали?

– Нет, – слегка смутился Олег, – просто здесь скучно очень, вот и читаю, что под руку попадется.

Наконец подали обед, и все уткнулись в тарелки, но ненадолго.

– А, вот что я еще прочел, – вспомнил вдруг сосед, обращаясь к Анне. – Если у человека высокая температура, то ноги нужно окунуть в ледяную воду.

– И сдохнуть потом! – саркастически добавила Таня, надкусывая пирожок.

– Что ты! – обиделся он. – Ноги в воде нужно подержать совсем немного – минуты две, не больше. Потом надеть шерстяные носки и ходить по комнате пять минут!

– Ты думаешь, что после этой процедуры у больного человека хватит сил передвигаться? – парировала подруга, и между ними завязалась легкая перепалка, в конце которой Олег все-таки вернулся к излюбленной теме:

– А вот еще один рецепт…

Хорошее настроение Анны улетучилось. Она быстро доела обед и, чтобы не мешать соседям, встала из-за стола:

– Я пойду, а то к врачу опоздаю!

У Анны был один пунктик – она не выносила «учителей». Ее брак распался только из-за того, что все четыре года совместной жизни муж постоянно указывал, как нужно стирать, готовить, гладить, шить, играть с ребенком, превратив семейную жизнь женщины в сплошные курсы по повышению квалификации на экстремальной основе. Чтобы выжить в браке, у Анны, как у собаки Павлова, выработался стойкий рефлекс: когда кто-то менторским тоном начинал учить ее прописным истинам, она быстро и бесконфликтно исчезала.

4

Недалеко от столовой располагались административные помещения: приемная главного врача, кабинеты его заместителей и, в самом конце коридора, – клуб санатория «Звезда».

Дверь в клуб была открыта, и Анна заметила, что туда заходит довольно-таки много народу. Ведомая любопытством, она тоже вошла в помещение, которое представляло собой большую проходную комнату – холл со стульями вдоль стен и несколькими столами. Две двери указывали на наличие отдельных кабинетов. На одной из них Анна прочитала надпись на табличке: «Директор».

«Вот тебя-то мне и надо», – подумала она, вспомнив о том, что завхоз выдал клубному руководителю новый обогреватель. Дверь в кабинет была закрыта, но Анна решила во что бы то ни стало дождаться его хозяина и заполучить заветный теплоагрегат.

В клубе толпящиеся люди разглядывали развешанные по стенам афиши владивостокских театров с репертуарным набором и рукописный листок с перечнем экскурсий.

«„Героическое прошлое Приморья“, „Природа родного края“», – прочитала Анна.

Как и везде, типичные культпоходы, но где-то в конце списка она узрела автобусную экскурсию на вещевой рынок города Артема и оживилась. «Обязательно поеду», – решила девушка, потому что знала, что этот вещевой рынок не что иное, как одно из тех заветных мест в Советском Союзе, где ходящие в загранку моряки задешево продавали фирменные шмотки.

Рядом со списком экскурсий к стене было пришпилено объявление, написанное большими печатными буквами: «Танцы в спортзале. Вторник, четверг, суббота. Вход – один рубль. Кинофильмы в актовом зале. Среда, пятница, воскресенье. Вход – пятьдесят копеек».

Она попыталась представить себе, как скучно в санатории вечером в понедельник без танцев и кино, но, заметив, что люди в клубе становятся в очереди, перестала об этом думать. Очередей, довольно-таки больших – человек по двадцать-тридцать, было две, и тянулись они к столам в противоположных концах помещения. Узнав, что продаются билеты в театры и музей, Анна сразу же решила посетить все мероприятия, предлагаемые клубом. Перспектива бездарно и скучно проболеть свой отпуск не радовала.

В это время в холл зашли Татьяна и Олег. Они были так увлечены беседой, что не смотрели по сторонам. Надеясь остаться незамеченной, Анна тихонько выскользнула из очереди, и попыталась затеряться между людей в дальнем углу зала. Меньше всего ей сейчас хотелось общаться с занудливым соседом по столу, который наверняка спросит, почему она находится в клубе, а не на приеме у врача.

Присев на стул, Анна заняла выжидательную позицию. К радости девушки, Олег сразу же ретировался – видимо, он просто показывал, где находится клуб. Дождавшись, когда Таня встанет в очередь в театральную кассу, Анна подошла к ней и пристроилась рядом. Люди, за которыми она занимала, уже ушли.

– Ты почему сбежала из столовой? – тихо спросила подруга.

– Надо было… – начала Анна, но вдруг стоявший позади них пожилой мужчина истошно заголосил. Не сказал, не крикнул, а именно заголосил, да так тонко и пронзительно, что она вздрогнула и поежилась.

– Девушка! Сейчас же займите очередь, как все! Распустились совсем!

Если бы стихийное выступление очередника-активиста ограничилось лишь этим набором типичных для всех очередей СССР фраз, то было бы еще ничего, но старика понесло, и он начал обличать современную молодежь с такой пылкостью, как будто бы выступал на комсомольском собрании стахановцев первой пятилетки.

Анна оторопела. Видимо, оторопела не только она, потому что гул в комнате стих, и на фоне внезапно наступившей тишины было хорошо слышно каждое слово разгневанного оратора.

Его речь неожиданно прервала какая-то женщина, из тех, про кого говорят «женщина без возраста», потому что на вид совершенно нельзя было определить, сколько ей лет – тридцать или пятьдесят, настолько хорошо она выглядела в облегающем прекрасную фигуру синем трикотажном костюмчике с белым кантом и молодежной короткой стрижкой.

– Константин Евгеньевич! Вы опять чем-то недовольны? На этот раз вас кто обидел?

Ее замечание возымело действие. «Стахановец», к слову сказать, не получивший поддержку народа, замолчал и с видом оскорбленной добродетели сел на стул.

Взгляд женщины остановился на Анне. Примерно с минуту она ее разглядывала, как показалось девушке – с головы до ног, а потом что-то сказала стоящему рядом с ней молодому человеку.

– Вот, вы-то нам как раз и нужны! – сказала дама, подзывая виновницу скандала.

Ну и санаторий! Ступить нельзя, чтобы тебя не отругали или не начали поучать! Анна ни на минуту не сомневалась, что сейчас ее начнут отчитывать за попытку пролезть без очереди за билетами. Видимо, в этом не сомневалась и Татьяна, вставшая за спиной подруги в позу римского завоевателя со скрещенными руками на груди и готовая в любой момент дать достойный отпор.

Но вопреки их ожиданиям разговор потек совсем по иному руслу. Оказалось, что Ирина Павловна, так звали женщину, работает методистом клуба, а ее спутник, Валерий Петрович, его директором.

Анна с чувством пожала руку молодому человеку и улыбнулась самой обаятельной, на ее взгляд, улыбкой, подражая голливудским актрисам немого кино. Директор тоже улыбался Анне, только, в отличие от нее, искренне.

– Наконец-то в нашем санатории в зимнее время появились молодые, симпатичные девушки! – сказал он радостно, обращаясь почему-то только к ней.

Анна была растрогана. Надо же, на ловца и зверь бежит! Если она ему понравилась, то будет совсем легко выпросить обогреватель.

– Вы, конечно, знаете, что встретить Новый год нужно весело, чтобы он удался? – загадочно продолжил Валерий Петрович.

Анна согласно кивнула, с интересом ожидая, куда же он ее пригласит. Еще она подумала, что нужно сначала для вида согласиться, а потом под каким-нибудь предлогом не пойти.

Выдержав паузу, директор продолжил:

– Мы в санатории ежегодно проводим новогодний бал! А в этом году у нас, Анечка, Снегурочки нет! Ирина Павловна уже в возрасте, Снегурочку ей играть тяжело, а вы очень подошли бы на эту роль: беленькая, тоненькая – ну вылитая внучка Деда Мороза! Соглашайтесь!

Обольстительная улыбка медленно сползла с губ Анны. Ну, конечно! Кто же это будет назначать свидания в присутствии стольких людей? А она тоже хороша – не сообразила, что здесь что-то не так. Снегурочка! Здравствуйте, детишки! Пардон, отдыхающие! Мы с дедушкой принесли вам подарки. Интересно, если она откажется, даст директор радиатор? Наверное, не даст. Значит, не судьба.

Анна отчаянно замотала головой и просипела:

– Рада вас выручить, но не могу. Видите, голоса нет!

– Жаль, – протянул директор клуба, – извините.

Татьяна, все это время молча стоявшая рядом, вдруг неожиданно вмешалась:

– Почему же это жаль? До Нового года еще две недели. Так?

– Так, – повторил Валерий Петрович.

– Она же не все время будет болеть. Так?

– Так, – эхом вторил директор, не понимая, куда клонит девчонка.

– Вот и помогите ей выздороветь! Создайте условия для быстрого лечения, и Аня, как поправится, будет у вас на елке Снегурочкой!

Анна с интересом слушала не вмешиваясь.

– Чем же мы ей поможем? Мы не врачи, – развела руками Ирина Павловна.

– А у вас обогреватель есть! – твердо заявила Танька милицейским голосом, уперла руки в боки и посмотрела Валерию Петровичу прямо в глаза как на допросе.

Он почему-то засмущался, не сказал ни да, ни нет, но вместо директора ответила Ирина Павловна:

– Есть-есть, в кабинете у него стоит! Конечно, мы отдадим.

– Еще, – Татьяна очень ловко взяла быка за рога (в лице работников клуба) и отпускать не собиралась, начав загибать пальцы: – Нам нужно по дополнительному одеялу, и бра над кроватями, чтобы вечером читать.

Анна знала, что светильники полагались «улучшенным» комнатам, в которые обычно заселяли курортников в звании не ниже, чем подполковник. Ей стало неловко от Танькиной прыти, но она, потупившись, молчала.

Между тем под роль Снегурочки был выторгован еще электрический чайник, стул с красивой обивкой, бесплатное посещение экскурсий, благо, что они осуществлялись на автобусе санатория, и бесплатный вход на танцы. В дармовых билетах в кино и театр было вежливо отказано по весьма понятным причинам.

«И то хорошо», – подумала Анна, восхищаясь Таниной предприимчивостью.

– А кто будет Дедом Морозом? – спросила она, вернув разговор на стезю жесткой реальности.

– Не знаем еще, – ответила Ирина Павловна, – должен, вообще-то, Валерий Петрович, но он вам по росту не подходит. Будем искать. Если не найдем, то будет он.

Анна была выше Валерия Петровича примерно на полголовы, к тому же она носила обувь на каблуках. К слову сказать, еще одним пунктиком, осложнявшим ей жизнь, было то обстоятельство, что Анна не любила появляться на людях с мужчинами маленького роста. Но сейчас она предпочла об этом не говорить и только вздохнула:

– Ничего, что-нибудь придумаю, времени еще достаточно.