Текст книги "Здравствуй, Дедушка Мороз! Повесть"

9

На четвертом этаже санатория «Звезда» было непривычно тихо.

Слегка расслабленная от процедур Анна вошла в свою комнату. На ее кровати, ссутулившись, сидел расстроенный Толик, перед которым стояла Таня с точно такой же, как у Анны, тетрадкой.

– Свалю отсюда! – помолчав немного, сказал Анатолий. – Бог с ними, с путевками. Никогда раньше не отдыхал и ничего не потеряю, если не буду ездить по санаториям.

– Пойми ты, – уговаривала его подруга, правда не очень уверенно, – не стоит из-за этого уезжать. Ты же, в отличие от нас с Анькой, лечиться приехал! Такого лечения в твоем Омске не будет. И уезжать из-за каких-то стишков глупо.

– Посмотри, посмотри, какой идиотизм! – Толик вырвал из рук Татьяны тетрадку и пробубнил: – Пряники, игрушки, звонкие хлопушки! Раз, два, три! Елочка – гори!

– Это вирши Снегурочки, – вставила Анна, – а у Деда Мороза слова приличнее.

Она процитировала из своей тетрадки, разведя руки в стороны:

– «Как народу много в зале – славный праздник видно тут. Значит, правду мне сказали, что меня здесь очень ждут!» Знаешь, Толя! Я сейчас заходила в клуб и еще раз переговорила с Валерием Петровичем. Он обещал, что пошлет нам на работу благодарственные письма от дирекции даже в том случае, если на новогоднем вечере мы с треском провалимся. Поэтому, в принципе, мы с тобой ничего не теряем – ну, освистает нас кучка людей как неудавшихся артистов! Зато потом какие будут воспоминания! А так, от санатория в памяти останется только собачий холод, да пальма с окурками!

Иногда Анна была способна убедить кого угодно. Для себя она уже решила: будь что будет. В качестве следователя ей приходилось попадать в переделки и похуже.

– Да, – добавила девушка погодя, – сходи в клуб! Ирина Павловна просила узнать, какого размера костюм тебе заказывать, а также определиться, что из подарков купить. Она предлагает взять одну бутылочку шампанского, чтобы премировать победителя конкурса, и килограммов десять шоколадных конфет для мешка Деда Мороза. Ты согласен?

– Нет, – замотал головой Анатолий, – шампанского нужно больше. Минимум десять бутылок – конкурсов же много. Еще нужно бутылочку коньяка прикупить. Это уже для нас, в качестве компенсации за новогодние страдания. Имеем же мы право извлечь хоть какую-то пользу от новой должности!

Он улыбнулся.

– Вот и хорошо, – заметила Татьяна, – наконец вижу прежнего Толика. Давай еще раз повторим.

Анатолий открыл тетрадку и забубнил:

– «Старый год кончается, хороший, добрый год, не будем мы печалиться, ведь Новый год придет!»

По мере того как он читал, его голос становился тише и печальнее.

– Не верю, – подражая Станиславскому, сказала Таня, – послушай, ты же у себя Омске начальник. У тебя много народу в подчинении?

– Много, – согласился уныло Анатолий.

– Ты с подчиненными политические занятия проводишь?

– Для этого есть замполит, он занятия проводит.

– Ну, тогда собрания. У нас начальник горотдела так хорошо говорит на собраниях! Громко, четко, с жестами и выражениями, особенно когда кого-нибудь прорабатывает! Лучше любого артиста. Ты же ведь тоже иногда кого-нибудь ругаешь? Ну, вспомни, как это делается.

Анатолий встал, заложил левую руку за спину и, вытянув вперед правую, как у памятника Ленину на Центральной площади, сказал:

– Товарищи, мы собрались здесь по поводу торжественного случая – отметить тридцатилетие нашей доблестной пожарной части!

– Ура! – закричала Танька и захлопала в ладоши. – Ведь можешь, когда захочешь! Продолжай!

Толик, набрав в легкие воздуха, выпалил:

– В этот радостный для нас день, я хочу особенно поблагодарить тех, кто стоял у истоков…

– Нет, нет, – перебила его Татьяна, – продолжай по сценарию. Последний миг декабря…

– Последний миг декабря, – забубнил новоявленный Дед Мороз, – закончен год! Пусть все плохое от нас уйдет! Хорошее – пусть сбудется, печали позабудутся!

Последнюю фразу он произнес совсем тихо, уставившись в пол:

– Дальше – песня, я не пою.

– Ну и стихи, – Анна озадаченно проглядывала шедевры словесности, начертанные рукой массовика-затейника в зеленой тетрадке, – попробуй такую чушь сначала запомнить, а потом продекламировать с веселой улыбочкой при большом стечении народа. Да еще и преподнести так, как будто бы читаешь стихотворение Пушкина!

– Ладно, – Татьяна поставила на стол чайные чашки и варенье, – чтецы-декламаторы, садитесь чай пить! А ты, Толик, не бойся, я с тобой вместе учить буду. Мы все отрепетируем, только не тушуйся и держись солидно. Как начальник. Когда человек говорит властным тоном, ни у кого не возникает желания над ним смеяться, даже если он несет чушь собачью!

10

До нового 1986 года оставалась неделя, а жизнь в санатории текла своим обыденным чередом.

Анна почти выздоровела, только немножко хрипела и кашляла. Вместе с Толей и Таней они ездили в город, где обошли музеи и владивостокские достопримечательности. И даже покатались на фуникулере – экзотическом транспорте, перевозящем пассажиров с одной сопки на другую.

Однажды, гуляя по городу, в высотном доме они увидели пожар на восьмом этаже. Толик как специалист комментировал происходящее, и к тому моменту, когда потушили огонь, вокруг них собралась довольно-таки большая толпа зевак.

– Расходитесь, товарищи, – сказал им Анатолий, когда пожарные машины начали разъезжаться, – здесь не театр.

Кстати, по настоянию Татьяны, в театре они тоже были – для повышения актерского мастерства.

– Смотрите и запоминайте, – дергала она во время спектакля Анатолия и Анну, – как актеры двигаются и говорят. Видишь, Толя, какой он жест сделал, запомни его. А потом повторишь!

Спектакль был по пьесе Бомарше из старинной не то испанской, не то итальянской жизни и назывался «Женитьба Фигаро». Актеры, одетые в платья с широкими юбками и панталоны с жилетками, постоянно кланялись и приседали в реверансах друг перед другом. Анне не очень хотелось так кланяться перед Дедом Морозом, но чтобы не огорчать подругу, она молчала.

Анатолий тоже молча смотрел спектакль, не смеялся над проделками Фигаро и даже не хлопал. Когда упал занавес, лаконично сказал:

– Все ясно.

Анне нравился город, несмотря на климат, к которому она так и не смогла приспособиться. Одна бухта Золотого рога чего стоит! Вода в ней плещется, хотя океан у берега так промерз, что на льду установили елку, украшенную разноцветными лампочками и игрушками. Дети вокруг елки с ледяных горок съезжают, на коньках катаются.

Толик тоже удивлялся:

– Надо же, первый раз в жизни хожу по океану!

– Сколько здесь моряков, – удивлялась, в свою очередь, Татьяна.

Моряки Анне тоже нравились.

– Представляете, как летом здесь красиво, – говорила она: – С удовольствием гуляла бы по этой набережной под руку с каким-нибудь капитаном второго ранга.

У нее был дядя капитан второго ранга в отставке. О других военно-морских званиях она представления не имела.

Во время прогулок по городу приятное совмещали с полезным – накупили уйму консервов, балыков и полотенец.

– Аня, – спрашивала ее Татьяна в магазине «Океан», перебегая из очереди в очередь, – ты когда-нибудь ела маринованные гребешки? Они вкусные? А печеные кальмары?

От изобилия неведомых деликатесов у нее разбегались глаза. Кальмаров Анна ела, икру морских ежей и маринованные гребешки – нет. Взяли на пробу печеных и сушеных кальмаров, салат из морской капусты и прочие яства. В санатории попробовали и еще раз купили к новогоднему столу. В том, что им удастся посидеть за праздничным столом, они ни на минуту не сомневались.

11

Вместо уехавшего Олега, за стол к подругам посадили вновь прибывшего отдыхающего из Уфы, Валентина Семеновича, начальника первого отдела Управления пожарной охраны.

– У пожарников даже свои кагэбэшники есть, – пошутила Таня.

Валентин был чуть младше Толика и девчонкам понравился. Интеллигентный, вежливый, ходит по книжным магазинам, постоянно рассказывает о семье – видимо, жену очень любит! В комнату к себе не зазывает и с интимными предложениями не пристает.

Они взяли его в свою компанию и иногда вместе ходили на танцы.

Валентин уже знал о предстоящем новогоднем вечере и каждый раз за обедом интересовался у Анны, много ли она выучила сценарного текста. Обычно соседка или угрюмо отмалчивалась, или бурчала: «Много». Что означало: «Не приставай ко мне, и без тебя тошно».

Анна, хорошо учившаяся в школе и институте, была добросовестной и педантично исполнительной. Поэтому каждую свободную минуту, выпадавшую в ее заполненном санаторскими делами дне, она доставала зеленую тетрадочку и зубрила:

– Сейчас говорит Дед Мороз: «С Новым годом, с Новым годом! Поздравляю всех гостей! Праздник встретим всем народом! Запевайте веселей!» Так, дальше поют песню «В лесу родилась елочка», а потом говорит Снегурочка: «Встречают песней Новый год, встречают пляской Новый год, а кто стишок про елку знает, надеюсь, нам его прочтет!»

В глубине души она сомневалась, что на празднике найдется полоумный отдыхающий, которому захочется рассказать стишок у елочки, и поэтому сразу же придумала запасной вариант: «Ну что ж, стихотворение про елочку мы расскажем, встречая следующий Новый год, а сейчас возьмемся за руки и будем водить хоровод!»

Про хоровод в тетради ничего не было написано. Анна обратила внимание, что по сценарию в празднике принимало участие очень мало новогодних персонажей: Дед Мороз, Снегурочка и ведущая. Ее осенило, что если бы еще кто-нибудь читал стихи или, на худой конец, пел песни, тогда бы и они с Толиком чувствовали себя более уверенно.

К большому огорчению соседей по этажу, веселые сборища в комнате Анатолия прекратились, несмотря на бурный протест проживающего вместе с ним Василия. Всем было объявлено, что сломалась радиола, и только несколько человек знали, что древняя радиоаппаратура была в полном порядке, но ежедневное вечернее веселье сильно мешало репетициям. Доблестный оперуполномоченный не расстроился, быстро завел зазнобу и все вечера коротал у нее либо вместе с ней на всеобщих санаторских танцах.

Анатолий и Татьяна, прихватив заветную тетрадочку, часами уединялись в холле перед лестницей. Но Анна сомневалась, что за время, проведенное под пальмой, ими кропотливо изучался сценарий. По ее подсчетам парочка уже трижды могла бы выучить все стихотворения.

Сама Снегурочка знала не только свой текст, но и слова Деда Мороза, и реплики ведущей так, что могла оттарабанить их в любое время суток без подглядывания. Как говорят, разбуди среди ночи…

Танька жалобно вздыхала и жаловалась на тупость начальника пожарной части. Однако прогресс был налицо: примеряя костюм Деда Мороза, Толик держался уверенно, как в первый день знакомства с ними, и даже прочитал парочку четверостиший, к радости подружек.

– Мы решили отмечать Новый год в санатории, – тихонечко сказала Анне Ида Константиновна, – хочу посмотреть ваш спектакль и на тебя в роли Снегурочки.

Это означало, что компания милицейских небожителей в полном составе явится в спортивный зал, где намечалось действо. Перспектива не выглядела для Анны заманчивой, но она поняла, что отговаривать Иду Константиновну бессмысленно, потому что москвичка была из тех женщин, которые доводят задуманное до конца.

Судя по всему, Ида замыслила сделать из Анны самую роскошную и элегантную Снегурочку Владивостока, а если получится, то и Советского Союза.

Посетив клуб и осмотрев, как на Анне сидит взятый напрокат костюмчик, она категорически забраковала наряд. Мало того что Анна выглядит в нем как школьница-переросток, так еще и меховая оторочка у тулупчика какая-то грязненькая, а сама плюшевая шубейка – весьма потерта. Только нищенку в ней играть. Ирина Павловна Огневская с ней согласилась. После недолгих размышлений решили сшить Анне специальное платье.

– Оно обязательно должно быть воздушным, летящим и персикового цвета, – сказала Ида Константиновна, – я дам тебе к нему ожерелье из жемчуга, сережки с бриллиантами и норковое манто.

Ирина Павловна зло сверкнула глазами:

– И тогда будет не Снегурочка, а светская принцесса на рауте. Как она в таком одеянии будет сочетаться с Дедом Морозом?

Теперь уже пришлось согласиться Иде. После небольшого раздумья она пришла к выводу, что красная физиономия Толика сводит на нет эффект от норкового манто. Решили остановиться на образе русской девушки в летящем длинном платье и с кокошником на голове. Анна, носившая в основном милицейскую форму, а в свободное от работы время джинсы, смутно представляла себя в образе простой русской девушки и, по правде сказать, ей куда приятнее было выглядеть школьницей-переростком. Но спорить с энергичными дамами не стала, а только вежливо спросила о том, кто и из чего ей будет шить летящее платье и где она возьмет кокошник на голову.

Кокошник поручили сделать группе энтузиастов, оказавшимися отдыхающими следователями из Новгородской области, от скуки слонявшимися в санаторском клубе. Анну даже обрадовало знакомство с этой троицей не первой молодости мужичков, так как она уже потеряла надежду встретить коллег в санатории «Звезда», оккупированном пожарниками.

Радость была взаимной, и уже вечером следователи пили чай в комнате девушек. Компания собралась большая, и Толику пришлось принести дополнительный стол.

Сосед по столовой пришел на огонек вместе с дамой из соседнего дома отдыха строителей. Женщину звали Надя, была она значительно старше Валентина и выглядела устало и измученно. Анна, узнав, что Надя штукатур, удивилась, что в ней нашел эстетствующий книголюб и отличный семьянин. Но они принесли с собою две бутылки коньяка, и вопросы отпали сами собой. Разговор закрутился вокруг новогоднего вечера. Анна кратко пересказала сценарий, и все дружно решили, что Деду Морозу и Снегурочке просто необходима свита. И тут же начали свиту придумывать.

– Я буду цыганкой, – вскочила Танька, накинув шаль на плечи, – особых костюмов не надо, а танцевать и выпрашивать подарки очень удобно!

Толик тут же протянул ей руку:

– Погадай!

Но она только рассмеялась:

– Жена тебя из дома выгонит, если от меня не отстанешь!

Ее кураж передался остальным, и через минуту вполне приличные люди превратились в потенциальных чертей, пиратов, вампиров и еще Бог знает кого, чьи образы породила буйная пьяненькая фантазия.

– Да, веселая у меня будет свитая, – вздохнула новоиспеченная Снегурочка в стиле а-ля рус, втайне надеявшаяся на зайчиков и снеговиков.

12

В воскресенье вечером проводили генеральную репетицию.

Неожиданно для Анны в спортивном зале оказалось много народу: рабочие, наряжавшие елку, музыканты санаторского ансамбля, утроенное количество кандидатов в черти и пираты и просто так – любопытствующие. И, конечно же, король обличителей – Дышковец Константин Евгеньевич.

Накануне Анна ходила на вечер танцев для пожилых людей, который все-таки состоялся. Константин Евгеньевич на мероприятие пришел разряженный и веселый, к удивлению, ни с кем не поругался. Так как он почти всегда отчитывал Анну при встрече, она из вредности пригласила старика на белый танец. Делалось это с расчетом, что Дышковец начнет возмущаться и даже уйдет, но Константин Евгеньевич приглашение принял как должное, удовлетворенно хмыкнул и закружил ее в вальсе. Двигался он для своего возраста очень легко.

– На следующий танец я приглашу вас и не вздумайте отказываться, – сказал Дышковец Анне, когда смолкла музыка.

Они протанцевали почти весь вечер, к удовольствию отдыхающих и Огневской Ирины Павловны, потому что на этот раз Константин Евгеньевич впервые не угрожал написать жалобу вышестоящему руководству.

– Спасибо, Аня! – бородатый руководитель ансамбля с чувством пожал ей руку в конце вечера. – Ты для нас бесценная находка.

Сейчас, на генеральной репетиции, Константин Евгеньевич на правах Аниного знакомого стоял у стены, всегда готовый в нужный момент высказать справедливое критическое суждение.

Толик, увидев скопление народа в зале, тихо простонал:

– Я не пойду!

– Еще чего, – Ирина Павловна слегка подтолкнула его ко входу. – Привыкай! Это еще цветочки!

Наличию нечистой силы на празднике ведущая обрадовалась:

– Вот и хорошо, ну-ка крикните: «Не пустим на елку Дедушку Мороза!»

Человек пятнадцать новоиспеченных артистов – дяденек и тетенек разных возрастов и комплекций – истошно завизжали и запрыгали, являя собой, на взгляд Анны, странное зрелище.

«Хоть не одна», – только и подумала она.

– Начинаем, – Ирина Павловна хлопнула в ладоши, – Дедушка Мороз и Снегурочка входят в зал. Дайте посох Деду Морозу! А, вы, Анатолий, идите, медленно поворачивая голову из стороны в сторону. Можете приложить руку ко лбу.

Чувствовалось, что Огневская попала в родную стихию:

– Аня, не высовывайтесь, отступите от дедушки на полшага!

Она громко продекламировала:

– В каждом доме много света, наступает Новый год! Не карета, а ракета Дед Мороза привезет!

– Бред сивой кобылы! – обиделся Толик. – Какая ракета? В детском саду что ли? Таких слов в сценарии нет.

Ирина Павловна открыла тетрадку:

– Правда, нет. Извините. А сценарий у нас действительно для детского сада – другого не нашла. И обижаться здесь нечего. Давайте снова. Начинаем:

– Наступает Новый год

Дед Мороз сюда идет!

Неожиданно Толик ударил посохом о пол и громко сказал:

– С Новым годом, люди, звери!

Открывайте быстро двери!

– Очень хорошо! – одобрила Ирина Павловна. – Теперь Снегурочка!

Анна уже не болела, но сейчас, видимо от волнения, у нее снова сел голос и она прохрипела:

– Друзья, давайте вместе мы встретим Новый год, веселой звонкой песней начнем наш хоровод.

– Что у тебя с горлом? Я думала, ты уже вылечилась.

Девушке стало вдруг неловко, и чтобы скрыть смущение, она быстро затараторила, не обращая внимания на замечания Ирины Павловны:

– Песенку о елочке мы сейчас споем.

Потому что с елочкой дружно мы живем.

– Неправильно! – вдруг неожиданно подал голос, стоящий у стены Константин Евгеньевич.

Все повернулись к нему.

– Почему? – спросила Анна.

– Неправильно, что Снегурочка стоит все время истуканом около Деда Мороза. А ей надо подойти к елке, покружиться и плавно махнуть рукой, а не пальцем в елку тыкать.

– Он прав, – сказала Ирина Павловна. – Давай, Аня, еще раз. Говори текст и ходи вокруг елки. Подняла руку, указала на красный шар.

– Надеюсь, мне ходить никуда не надо? – подозрительно спросил Толик, наблюдая за кренделями, которые Снегурочка выписывала руками. – Я пошел? – спросил он с надеждой.

– Пусть идет, – махнула рукой Ирина Павловна, – текст он знает, декламирует хорошо.

13

Тридцать первого декабря Анна проснулась поздно. Она долго валялась в постели, затем нехотя встала, съела завтрак, заботливо принесенный Таней из столовой, и стала разглядывать новогодний наряд, разложенный на кресле.

Разумеется, нового платья Анне никто не сшил, но ловкая Ида Константиновна упросила жену замминистра Киргизии дать Снегурочке напрокат что-нибудь из своего огромного гардероба. В результате Анна получила роскошное розовое платье вполне европейского фасона из тонкого трикотажа с блестками и длинной расклешенной юбкой. Платье оказалось впору и даже подходило по длине. С согласия владелицы Анна обшила его низ, вырез и рукава елочной мишурой, а на подол прикрепила блестящие снежинки. Под падающими лучами костюм искрил радужными оттенками, и Анна, не удержавшись, снова примерила его, нацепив заодно головной убор и бриллиантовые сережки, навязанные ей вчера Идой Константиновной. Как ни странно, но сделанный братьями-следователями кокошник со стразами удивительно гармонировал с платьем и придавал костюму законченный вид.

– Ну, Анька, тебе только королевну играть, – ахнула вошедшая в комнату Таня. Ее карнавальный наряд цыганки, состоящий из длинной юбки и большой цветастой шали, купленной у моряков на рынке города Артема, был куда прозаичнее.

Снова переодевшись, Анна присоединилась к подруге и, украсив маленькую елочку, принялась за уборку. Но едва девушки вытащили на середину столы, оставшиеся в их комнате с прошлой вечеринки, как дверь распахнулась от резкого удара, и к ним влетел Толик, держа в руках две картонные коробки. Поставив их на пол, он также быстро выбежал.

Не удержавшись, Татьяна заглянула в одну из коробок.

– Ого, – воскликнула она, вытаскивая бутылку полусладкого советского шампанского: – Богатенький Буратино!

Минут через пять Анатолий вновь появился в комнате, но уже с большой хозяйственной сумкой, пакетами и бархатным мешком внушительных размеров. Вместе с ним вошла Ирина Павловна. На вытянутой руке она несла вешалку с одеянием Деда Мороза.

– Так, – сказала Огневская, обращаясь к Анатолию, предварительно поздоровавшись с девчонками, – подарки выдала! Костюмчики у всех есть!

Похвалив наряд Снегурочки и прихватив из коробки две бутылки с шампанским, она удалилась. Толик прямиком направился к Анне, моющей пол.

– Для банкета! – сказал он, вручая ей сумку, в которой были коньяк, колбаса, банка соленых огурцов, майонез и выпрошенный им в столовой десяток яиц, сваренных вкрутую. Как раз то, что нужно для салата оливье, без которого не обходится ни одно новогоднее застолье.

Закончив уборку и присоединившись к Татьяне, Анна молча начала шинковать соленья.

Пока девушки готовили, Анатолий, пристроившись на полу, тщательно изучал содержимое коробок. Достав бутылку, Дед Мороз осматривал ее со всех сторон, и если она ему чем-то не нравилась, отправлял в бархатный мешок. Остальное шампанское он отставлял в сторону, приговаривая: «Это нам». В результате указанной процедуры в мешке оказалось всего три бутылки, в то время как под столом выстроилась целая батарея.

Такая же участь постигла конфеты и игрушки. В конце концов, приподняв мешок с подарками, едва наполненный на одну треть, Дед Мороз решил, что он выглядит слишком куцо, и доложил туда оставшиеся игрушки и две банки консервов «Килька в томате».

– Фу, устал, – выдохнул Толик, складывая назад в коробку бутылки и конфеты «это нам».

Забрав отглаженный костюм, он удалился к себе в комнату.

Девушки переглянулись:

– То ли еще будет! Ой-ой-ой! – философски изрекла Татьяна слова из популярной песни и не ошиблась.

Часа через два, когда Анна начала потихоньку готовиться к предстоящему вечеру: помыла голову, сделала маникюр и села перед трюмо.

В комнату постучали. Вошли незнакомые женщины, человек пять, и с порога огорошили открывшую дверь подругу:

– Это ты наша Снегурочка?

– Нет! – отмахнулась Танька. – Ваша Снегурочка у зеркала сидит.

Компания переместилась в комнату. Анна встала.

– Ой, какая хорошенькая! – закричала одна из женщин, и все дружно начали вертеть Анну из стороны в сторону, заставив примерить наряд.

Этого показалась мало. Кто-то предложил Анне сделать макияж. Несмотря на ее возражения, они усадили Снегурочку перед зеркалом и разукрасили лицо. В результате коллективного творчества пришелец Анна стала похожа на большую пластмассовую куклу московской фабрики игрушек. Чтобы поскорее отделаться от непрошеных гостей, она достала конфеты из загашника Толика и, угостив всех, еле-еле выставила честную компанию за дверь.

Умывшись, девушка опять примостилась перед трюмо. Но в комнату снова вошли люди. На этот раз это были молодые ребята, которых Аня также видела впервые.

– Старовата! – сказал один из них, пристально разглядывая ее отражение в зеркале, словно она была невоодушевленным предметом. – А, в принципе, ничего, пойдет. Щеки поярче нарисуй!

Он взял губную помаду, но Анна, предугадавшая ход его мыслей, опередила события, громко закричав:

– Таня, дай им подарок!

В другой раз она бы обиделась и даже, может быть, поругалась бы с нахалами, но сейчас ей было не до того. Подруга вытащила бутылку шампанского из серии «это нам» и вручила ее оторопевшим парням, которые тут же испарились.

Анна снова села к зеркалу. В дверь еще несколько раз стучались, но девчонки, закрыв ее на ключ, затаились словно мыши.

Сосредоточившись на своем изображении в зеркале, Анна подвела на глазах стрелки, накрасила ресницы, чуть тронула румянцем скулы и наложила тени на веки. Лицо стало оживать, выражение его меняться и как-то незаметно превратилось из «никакого» в красивое, загадочное и немного снежное. Творческое самолюбие Анны было польщено – образ явно удался.

В это время кто-то сильно задергал ручку, и послышался стук.

– Какие настырные! – заметила Анна тихонько. – Тань, скажи им что-нибудь, чтобы отвязались.

– Снегурочки нет! – крикнула подруга, не вставая с места.

– А где она? – прогремел раскатистый бас Анатолия, и дверь задергалась с новой силой.

Осторожно выглянув в коридор и, убедившись, что там, кроме него, никого нет, она впустила Деда Мороза в комнату. В красном бархатном полушубке, отороченном белым мехом, в красном колпаке, с посохом в руке он был красавцем хоть куда. В другой руке Толик держал кусок белой пакли.

– Привяжите мне бороду и одевайтесь скорее, – скомандовал он.

– Зачем? Еще нет, рано, – ответили девочки почти одновременно.

– Затем, что весь санаторий ждет от нас поздравлений, и я обещал соседям по этажу зайти и персонально поздравить их. Люди столы накрыли, приготовились, нас ждут. Нужно оправдывать надежды хотя бы под Новый год!

Усадив Анатолия перед трюмо, Анна нарисовала ему румянец на щеках, покрасила помадой нос, хотя он вполне мог обойтись и естественной окраской, и привязала бороду.