Текст книги "Индивидуальность: стратегии поиска"

Представители подвида Homo sapiens sapiens, к которому принадлежит все современное человечество, появляются в Европе примерно 35–40 тысяч лет назад. Прежде в науке эти даты фигурировали как время возникновения современного подвида человека. В этот период в Европе повсеместно возникает искусство, религиозные верования, происходит становление родоплеменного строя, возрастает миграционная активность. В чем причина столь огромных изменений? Мутация, приведшая к формированию нового подвида, или вторжение человека современного типа откуда-то извне?

Антропологи констатируют существование в Европе в тот период трех вариантов ископаемых людей: неандертальцев, людей современного анатомического типа и промежуточных форм. Низкий и гладкий череп неандертальца по объему был равен современному, с выпуклыми боковыми стенками, с отчетливой выпуклостью на затылке, называемой «шиньоном». Туловище неандерталец имел широкое, кости конечностей тонкие, пальцы короткие по сравнению с ладонью. Они хоронили умерших, доживали до престарелого возраста и болели болезнями современных престарелых, например, артритом. Вероятно, знали огонь и носили одежду, так как жили большую часть ледникового периода. Неандертальцы умели изготавливать каменные, костяные и деревянные орудия. Неясно, кто был предком и потомком неандертальцев. Неандертальцы – в основном европейская форма ископаемого человека. В Европе неандертальский человек произошел скорее всего от более древней популяции гоминид, проникшей из Африки через Гибралтар. Аргументы в пользу гипотезы африканского происхождения неандертальца предлагает одонтология (изучает строение зубов). Но встречаются и признаки, маркирующие особенности восточного центра эволюции человека, что может быть следствием волны миграции через Переднюю Азию. В целом одонтологические данные свидетельствуют о метисном генофонде европейских неандертальцев.

С 50-х годов антропологи разных стран высказывали сомнения относительно того, был ли неандерталец предком современного человека. Ныне большинство ученых отрицают роль неандертальца в формировании современного человека. Имеется компромиссная точка зрения: какая-то часть неандертальцев внесла свой вклад в генофонд Homo sapiens sapiens, в то время как другие неандертальские популяции (классические европейские формы) были тупиковыми и не приняли участия в более поздних этапах сапиенизации. Французская исследовательница Д.Ферембах считает, что в Передней Азии неандертальцы могли дать начало людям современного типа, но в Европе и Северной Африке Homo sapiens sapiens произошел непосредственно от прогрессивных Homo erectus, минуя неандертальскую стадию. В целом о неандертальцах говорят скорее не как о необходимой эволюционной фазе, а как об отдельной самостоятельной ветви развития в пределах вида Homo sapiens.

Кроманьонец отличался от нас только некоторыми второстепенными внешними признаками в строении черепа. Расширил набор каменных орудий, ожерелья, глиняные фигуры, гравировку на кости. Жил кроманьонец в пещерах по 25–30 (5–7 самцов) человек, охотился на охраняемой территории, ограниченной возможностями пеших переходов.

Просуществовали кроманьонцы и неандертальцы вместе несколько тысячелетий. Это свидетельствует либо об эволюционной трансформации в пределах региона, либо о метисации с пришедшими «извне» мигрантами. В пользу гипотезы метисации говорит стремительность событий. В период с 31 до 36 тысячелетия до наших дней (время очень незначительное с точки зрения эволюции) в сравнительно небольшом регионе, на территории нынешней Германии и Франции, присутствовали все три упомянутые формы. Для трансформации такого времени явно недостаточно. Кроме того, при практически полном отсутствии в Европе останков человека современного типа древностью более 40 тысяч лет наука располагает фактами о значительной древности внеевропейского Homo sapiens. Так, при изучении методом электронно-спинового резонанса черепа Кафзех–6 (Израиль), имеющего современный морфологический облик, он был датирован – 115 тысяч лет.

Это еще не означает, что прародиной человечества современного подвида была Азия. Все больше данных свидетельствует о том, что следы первого человека ведут в Африку. Древность найденного в Танзании черепа Летоли–18 оказалась равной 120 тысячам лет при достаточно сложившемся современном комплексе черт. Свыше 100 тысяч лет насчитывают многие африканские стоянки Homo sapiens sapiens. Процесс сапиенизации в анатомическом смысле завершился в Африке на несколько десятков тысячелетий раньше, чем в Европе.

Итак, современная гипотеза происхождения человека такова: современный человек возник в Африке, южнее Сахары, более 100 тысяч лет назад, мигрировал в Переднюю Азию, а оттуда в Европу (35–40 тысяч лет назад), где ассимилировал местных неандертальцев. В течение по крайней мере 50 тысяч лет сосуществовали два разных подвида Homo sapiens, причем каждый сохранял достаточно хорошо выраженный облик. Трудно сказать, почему не произошло быстрого смешения при отсутствии биологического барьера. Не было, вероятно, и культурного барьера: они изготавливали и использовали сходный инвентарь. Сосуществование разных таксонов рода Homo – факт, открытый сравнительно недавно, – находится в противоречии с прежней стадиальной теорией, исходившей из постулата «одного вида», то есть существование одного вида гоминид в каждый период.

Далее, после длительного сосуществования двух подвидов гоминид – примерно 40 тысяч лет – массы популяций Homo sapiens sapiens пришли в движение. Вероятно, имел место демографический взрыв, увеличение плотности населения и резкий прогресс в области материальной и духовной культуры.

С тех пор как было доказано, что скорости эволюции молекул достаточно постоянны, стало возможным говорить о «молекулярных часах»: генетическое расстояние между видами пропорционально времени, прошедшему с момента отделения видов от общего предка. Для человека в качестве «молекулярных часов» используется митохондриальная ДНК. Разделение человека и шимпанзе по этим часам произошло 4 миллиона лет назад. В принципе, эволюция всех типов мтДНК может быть прослежена в глубину веков, к единой праматери – «митохондриальной Еве».

Американский исследователь А.Уилсон, совместно с коллегами из Калифорнийского университета, предложил гипотезу «Африканской Евы»: все современное человечество произошло от одной женщины, жившей в Африке, южнее Сахары, примерно 100–200 тысяч лет назад. Вывод базируется на анализе мирового распределения типов митохондриальной ДНК. Чем выше скорость накопления мутаций в ДНК, тем меньшие отрезки времени эволюции видов могут быть определены при помощи «молекулярных часов». Быстрее всего накапливаются мутации в митохондриальной ДНК. Митохондрии содержат кольцевую молекулу ДНК, состоящую из 16 500 пар оснований, – это совсем немного по сравнению с ДНК хромосом, находящихся в ядре клетки и состоящих из десятков и сотен миллионов пар оснований. При оплодотворении митохондриальная ДНК (мтДНК) сперматозоида не попадает в яйцеклетку, так что и мужчины, и женщины получают мтДНК только от матери.

Последние десять лет биологи занимаются активными поисками наших генетических предков на основе изучения митохондриальной ДНК и Y-хромосомы. Попробую коротко описать эту методику, позволяющую вычислить, сколько у нас было прародителей и когда они могли жить. Помимо основного носителя наследственной информации – ДНК, в наших клетках присутствует второй носитель, который располагается вне ядра, в митохондриях. Эта митохондриальная ДНК содержит «всего» около двадцати генов, меньше процента всей генетической информации человека. С мтДНК связано много загадок, но для нашего исследования важен факт ее наследования по материнской линии.

Таким образом, если проследить эволюцию человека вглубь веков, то выяснится, что митохондриальная ДНК, почти не изменяясь, ведет к нашим предкам женского пола. Но и у мужчин есть генетическая метка, которая передается только от отца к сыну, – мужская половая Y-хромосома.

Распутывая линии, которые формируются этими двумя носителями наследственной информации, ученые пробуют добраться до генетических предков современного человечества.

Около двухсот тысяч лет назад в Африке, видимо, проживало одновременно несколько групп наших предков. Одни из них находились на предыдущей эволюционной стадии – это были Homo erectus, другие были уже современными Homo sapiens. Судя по последним расчетам, первая популяция наших прямых предков составляла около нескольких десятков тысяч человек.

Процитирую расчеты Александра Нейфаха, которые он сделал в своей статье в журнале «Знание – сила»: «Так как соотношение мальчиков и девочек у человека практически равное, то при большом числе семей у двадцати пяти процентов должны были рождаться два мальчика, у других двадцати пяти две девочки и у пятидесяти – мальчик и девочка. Это означает, что у четверти семей, где были одни мальчики, женская линия прерывалась и навсегда исчезал тот клон мтДНК, который имелся в этой семье у матери, то есть бесследно терялась та уникальная последовательность нуклеотидов, которой она отличалась от других мтДНК. У остальных трех четвертей семей, где родилась и выросла хотя бы одна девочка, их индивидуальный клон мтДНК сохранялся, а в семьях, где выросло две или больше девочек, число его носителей соответственно увеличивалось. Итак, из пятидесяти тысяч индивидуальных клонов мтДНК уже в первом поколении потеряется одна четверть, и клоны будут продолжать теряться с каждым новым поколением. Но только в среднем. В действительности же в одних семьях, где уже в первом поколении были одни мальчики, он теряется сразу, в других же, где девочки рождаются и оставляют потомство тоже девочек, он может сохраняться очень и очень долго. Элементарная статистика предсказывает, что чем больше поколений пройдет, тем меньше вероятность того, что хоть в некоторых семьях сохранится та исходная мтДНК, с которой начинался данный клон. Вероятность сохранения исходного клона мтДНК в первом поколении равна трем четвертям, то есть 0,75, а через сорок поколений – 0,00001 (здесь мы пока не учитываем семьи, где родились две девочки). Таким образом, через сорок-пятьдесят поколений исходные клоны мтДНК должны были бы, казалось, исчезнуть все до одного. Однако это не так. Ведь все это время количество женщин в популяции остается постоянным и чью-то мтДНК они содержат. Чья же у них мтДНК? Вспомним о тех семьях, где родилось две или больше девочек. Их-то мтДНК и будет занимать место исчезнувших клонов. Эти клоны мтДНК будут сохраняться и передаваться дальше. Их доля в популяции будет расти, и полное исчезновение таких клонов будет происходить значительно медленнее. Так или иначе, но должен наступить момент, когда в популяции исчезнут все исходные клоны мтДНК, кроме одного, который и будет содержаться в митохондриях всех женщин. Этот единственный клон будет тем, который был у какой-то одной женщины из той популяции, с которой мы и начали наши расчеты. Именно ее и следует считать той "митохондриальной Евой" – прародительницей всех женщин и мужчин. Митохондрии этого клона не должны обладать каким-то преимуществом. "Победивший" клон – результат простой игры случайности, по которой при равных шансах кто-то непременно в конце концов должен выиграть. Весь этот ход рассуждений в полной мере относится и к мужчинам, обладателям Y-хромосомы. По тем же соображениям, которые приводились выше, через несколько тысяч поколений сохранится популяция, у которой все мужчины будут иметь только один клон Y-ДНК. Тот мужчина, у которого в свое время была Y-хромосома, случайно вытеснившая все остальные клоны, и может называться Адамом для всей популяции современных людей».

Конечно, те самые наши предки могут называться так только формально – слишком мало генетической информации мы получили от них. Например, от Адама женщины не получили ничего, несмотря на то, что он и является их прямым предком. Однако, сравнивая мтДНК у представителей различных популяций, можно получить своеобразные молекулярные часы для всего человечества. Такие часы показывают, как часто происходят мутации того или иного гена, а предполагая одинаковый темп таких изменений, можно сравнивать человеческие популяции или даже ДНК отдельных людей и судить об общности их происхождения или родственных связях.

Рассказав вам немного о теории исследования жизни наших предков с помощью митохондриальной ДНК и Y-хромосомы, остановлюсь на последних результатах работ ученых по трассировке распространения человека с течением времени по Земле.

Американский генетик Алан Уилсон изучил мтДНК людей различного происхождения – африканцев, европейцев, азиатов, австралийцев и жителей Новой Гвинеи. По количеству различий в нуклеотидной последовательности мтДНК он определил степень родства различных групп людей и построил родословное древо человечества. Самая ранняя точка ветвления на этом древе отделяет группу африканцев от остальных людей – по современным данным это произошло 137+15 тысяч лет назад.

Были определены различия между последовательностями мтДНК людей и шимпанзе. По известной дате отделения ветви шимпанзе (5 миллионов лет назад) было вычислено время первого разделения групп предков ныне живущих людей, которое произошло 180–190 тысяч лет назад. Это дата наиболее древней мутации в мтДНК, которую генетики могут распознать.

Древнюю обладательницу этой мтДНК сразу окрестили Евой, что внесло некоторую путаницу. Из данных анализа мтДНК вовсе не следует, что 190 тысяч лет назад на Земле жила всего лишь одна-единственная женщина. «Ева» не была единственной женщиной в это время и не отличалась от своих современниц по способности к размножению. Просто мтДНК ее современниц были утрачены (ведь не все женщины оставляют потомство, и если женщина имеет только сыновей, то они не передают ее мтДНК следующему поколению). По независимым оценкам нескольких групп генетиков, размер популяции, к которой принадлежала африканская «Ева», составлял в то время около 10–30 тысяч человек.

Близкая оценка времени появления и численности исходной популяции Homo sapiens получена при исследовании Y-хромосомы. Эта хромосома передается только от отца к сыну и представляет удобный объект для эволюционных исследований в поисках «Адама».

Эти выводы противоречат мультирегиональной гипотезе происхождения человека, предполагающей широко распространенное превращение популяций Homo erectus в Homo sapiens – такого небольшого количества людей просто не хватило бы, чтобы заселить всю землю.

«Геногеография» обозначает новую научную область на пересечении проблем генетики, географии, эволюции и истории. В центре пересечения – ген. Ген – элементарная молекулярная структура, способная воспроизводиться в неограниченном числе поколений, чем она и обеспечивает себе вечность, перед которой само историческое время оказывается мгновением. Возникнув на заре жизни и передаваясь от человека к человеку, от народа к народу, распространяясь по странам и континентам, вместе со своими носителями претерпевая многочисленные изменения в структуре и численности, гены дошли до нас из глубин времени как главный свидетель состоявшегося прошлого человека и залог его предстоящего будущего.

Человеческие гены открываются исследователю в результате трудоемких лабораторных экспериментов, к которым добавляются трудности массового определения разнообразных генов в различных территориальных и этнических группах населения. Накопленный обширный материал по генетике народонаселения дает возможность увидеть не только картины изменчивости отдельных этнических групп, но и процессы, происходившие в генофонде, под влиянием которых сформировалась наблюдаемая сегодня картина. Используя различные методы, можно спуститься на любой уровень по шкале времени и увидеть следы древних процессов, запечатленные в генофонде современного населения. Генофонд народонаселения как пространство всех генов, всех людей, является содержательным информационным полем: оно несет информацию обо всех событиях, которые оказались значимыми в рамках исторического процесса.

Используемые сегодня методы изучения генофонда – результат многолетней работы, проводимой коллективом под руководством доктора биологических наук профессора Ю.Г. Рычкова. Им разработаны основополагающие принципы картирования и проведена большая работа по изучению генофонда народонаселения Северной Евразии. Результаты этой работы, изложенные в пятитомной серии «Геногеография народонаселения Северной Евразии», выходят сейчас в издательстве «Наука». Этим исследованием охвачены данные о сотнях генов, исследованных в тысячах популяций человека на всей территории Евразии, и в частности бывшего СССР. Понятно, что проанализировать такие объемы исходных данных возможно только с использованием современных компьютерных технологий. Созданный коллективом лаборатории под руководством Ю.Г. Рычкова программный комплекс картирования и анализа карт численных признаков в совокупности с банками данных о генетическом полиморфизме является тем самым инструментом, с помощью которого ведется изучение процессов, протекавших и протекающих в генофонде современного народонаселения.

Проведенные исследования показали, что генофонд населения бывшего СССР благодаря уникальному положению – стык Европы и Азии – обладает генетическим разнообразием, сравнимым с общемировым уровнем. Ведущим фактором такого разнообразия является этнос. Именно этническое разнообразие – разнообразие племен и народов, возникавших в пределах бывшего СССР на протяжении всех прошедших тысячелетий, – и стало причиной наблюдаемого сейчас уровня генетического разнообразия.

В процессе своей эволюции под воздействием ряда процессов популяции стремятся генетически обособиться от других, приобрести свою генетическую индивидуальность. Однако надо заметить, что человек как биологический вид эволюционно молод и ни одна его популяция не имела запаса времени, чтобы полностью обособиться от других, учитывая противодействующие этому общественные процессы, толкающие популяции к взаимодействию, а тем самым и к обменам генами и, как следствие этого, – к приобретению общих генетических черт.

Как уже отмечалось выше, тотальный генофонд хранит в себе следы всех когда-либо проходивших в нем процессов. Так, например, известно, что в Западной Европе преобладает ген А системы АВ О групп крови человека, а в Южной и Восточной Азии ген А и ген В представлены приблизительно одинаково – по 20 процентов. Но многие ли знают, что это вызвано историческими событиями – длившимися многие века в Европе эпидемиями оспы (против которой группа с геном А более устойчива) и чумы в Азии (против чумы более устойчива группа с геном В).

В эпоху великого переселения народов перемещение множества людей центральноазиатского и южносибирского происхождения привело к широкому переносу генов из азиатского генофонда в генофонд населения Европы. Последствия этих миграционных процессов древности до сих пор запечатлены в сегодняшней географии распространения генов в Европе. Вот один лишь пример тех давних событий: известные факты резус-несовместимости матери и плода, конфликта генетической природы. Доминантный ген резус-системы, по всей вероятности, так широко распространился в Европе именно благодаря вторжению пришельцев из Азии, где население почти однородно по этому гену. В то же время у басков, осколков древнейшего населения Европы, наблюдается почти полная однородность по рецессивному гену резус-системы.

Картина распределения факторов резус-плюс и резус-минус отражена на специальных картах. Несколько слов о методике построения таких карт. Основой служит карта географического распространения отдельного признака, частота которого в популяции может быть выражена численно. Для построения обобщенной карты используется вся совокупность карт отдельных признаков (100–200), и для них вычисляется общее направление изменения частот генов или их вариантов. Результатом такого анализа является ряд карт, где первая карта показывает общее для большинства карт направление изменения признака (первая главная компонента), то есть след некоего фактора, оказавший наибольшее влияние на формирование наблюдаемой картины, вторая – след второго фактора и так далее. Сами факторы по условию анализа не известны.

Что может влиять на частоты генов? Один из наиболее мощных факторов изменения распределения частот признаков – миграции. Другие факторы – смешение этносов, воздействие природной среды и т. д.

В лаборатории геногеографии изучается распространение генов у современных людей, а также ДНК из митохондрий, выделенных из костных останков древних людей. Надежные результаты можно получить до глубины в десять тысяч лет.

Какой уровень точности анализа древней митохондриальной ДНК? Например, можно ли различить людей различных рас, имея цепочки их нуклеотидов? Этого сделать нельзя. Одни и те же маркеры будут встречены, например, и у европеоидов, и у негроидов, хотя и с разной частотой. Мы можем с некоторой долей вероятности утверждать, что если популяция обладает семидесятипроцентной частотой маркера X и десятипроцентной Y, то она скорее всего монголоидная. А вот если наоборот, то скорее всего – европеоидная.

Возникает вопрос: может быть, дело в малом количестве маркеров? Различий, конечно, можно было бы найти больше. Однако есть опасность уйти от популяции, потерять ее генетическое лицо и спуститься на уровень индивидуальных различий, где каждый человек неповторим. В этом случае проблема поиска различий так и не будет решена, поскольку понятия «популяция» на этом уровне не существует.

Природа воздействует на человека через его устойчивость к заболеваниям. Одни болезни характерны для одних природных зон и условий, другие – для других. Живя в этих зонах, человек приспосабливается к их условиям, вырабатывает защитные механизмы. При изменении условий наиболее приспособленные к бывшим условиям люди вымрут, а из тех, кто был не в достаточной мере приспособлен к бывшим условиям, природа отберет лучше приспособленных к новым, ведь недостаточная приспособленность к существующим условиям означает лучшую приспособленность к другим. Поэтому природная зональность по оси «юг – север» отражена в генофонде как результат постоянно текущего процесса приспосабливаемости.

Проникновение вглубь истории позволило генетикам создать своего рода генохронологию и сделать некоторые выводы, важные для истории и антропологии. В настоящее время они, используя комплекс описанных выше методов, сделали вывод о том, что население Восточной Сибири подошло к эпохе неолита, будучи дифференцированным на две большие общности, положившие начало арктической и континентальной группам сибирских монголоидов, а формирование наблюдаемой сегодня этнической структуры началось в позднем неолите.

Генохронология работает параллельно с радиоуглеродным методом. Однако радиоуглеродный метод ничего не говорит о том, что позже сталось с людьми, оставившими стоянки, из которых были взяты уюлья для анализа. А генетический метод говорит: те люди выжили и оставили потомство, ведь большинство их генов дошло до нашей современности.

И еще пример из более близкой области – истории восточных славян. Вопрос: может ли исторический процесс иметь четкое географическое отражение в пространстве? В случае с восточными славянами – да. Построенные под руководством Ю.Г. Рычкова геногеографические карты показывают, как славянское население в IX–XI веках смещалось на восток и северо-восток, а одновременно сместилась и граница, отделяющая их от других народов.

В результате событий, происходивших в течение трех столетий, образовалась полоса, идущая с севера на юг. Полоса эта в ширину занимает пространство примерно от Новгорода до Костромы, а в длину – от Новгорода до Орла и Курска. Именно в этой полосе находятся районы, где наиболее выражены особенности антропологического типа русских в современном населении.

Одна тенденция распределения генов действует по оси «запад-восток». Множество аргументов свидетельствует о том, что источником этой тенденции является общественно-историческая среда: великие и малые переселения, растянувшиеся на столетия миграции, постепенное просачивание в инородную среду. Как утверждают историки культуры, это – главная географическая особенность исторического процесса в пределах нашей страны.

Вторая тенденция действует по оси «юг – север». Она отражает процесс приспособления популяций к условиям обитания по мере их постепенного продвижения на север в течение столетий. Она свидетельствует, что генофонд человека (как и сам человек) подчиняется в своем развитии тем же природным закономерностям, которым подчинены все формы жизни в географическом пространстве. Впрочем, и на второй карте исторические процессы, несомненно, присутствуют, так как приспособление к новым условиям в процессе миграции – процесс не только генетико-биохимико-физиологический, но и исторический, и культурный.

Геногеография в дальнейшем, безусловно, сможет увеличить свой вклад в знание и понимание различных исторических обстоятельств и фрагментов этнической истории.

Предполагается, что Homo sapiens из африканского центра расселился по всей ойкумене, вытесняя все формы гоминид без метисации. Гипотеза основана на серьезных статистических расчетах, и хотя она в настоящее время сильно критикуется, является несомненным вкладом в обоснование моноцентристской модели генезиса современных рас. Слабое место данной гипотезы – «вытеснение без метисации». Вряд ли можно представить существование каких-то непроницаемых внешних барьеров, которые могли бы предотвратить смешение при контактах в периоды активных миграций. Кроме того, палеонтологические материалы свидетельствуют скорее в пользу метисации на самых различных этапах эволюции гоминид. В течение всей эволюции постоянно происходил обмен генами между различными очагами формообразования. Естественный отбор происходил внутри многообразного и быстро развивающегося конгломерата групп, каким в те времена было человечество. Ортодоксальная точка зрения гласит: моноцентрическая концепция не отражает всей сложности процесса антропогенеза.

Кроме ДНК изучались ферменты, была доказана большая вариабельность в пределах Африки по сравнению со всем миром, причем некоторые африканские популяции оказались ближе к неафриканцам, чем к другим африканцам.

Сложная проблема биологического многообразия вида в концепции расообразования. Как известно, классический вариант рассмотрения различий между расами основан на выделении следующих признаков.

Европеоидная раса: надбровные дуги малой или средней величины, лобная кость имеет тенденцию к наклону, лицо прямое, с выступающим носом и узким носовым отверстием.

Негроидная раса: надбровные дуги небольшие или отсутствуют, лобная кость более вертикальна, лицо более уплощено, носовые кости выступают немного, а отверстие широкое.

Монголоиды: надбровные дуги небольшие, лобная кость вертикальная, узкая, лицо плоское, носовые кости слабо выступают, мозговой череп короткий и широкий.

Австралоиды: надбровные дуги средние или большие, лобная кость наклонная, нос выступает слабо, носовое отверстие широкое, мозговой череп удлинен и сужен.

Современные сторонники полицентризма отмечают несколько линий преемственности, связанных с различными древнейшими очагами расообразования. В Европе и в большинстве районов Азии, где большие массы населения могли свободно перемещаться по обширным территориям с благоприятным климатом, сложились оптимальные условия для постоянного генного обмена. В результате две самые большие современные расы – европеоидная и монголоидная (включая американоидную) – в полной мере приобрели характерные отличительные черты довольно поздно. В других условиях формировалась австралоидная раса: генный обмен в этом регионе был ограничен в силу географических причин, во всяком случае, он был менее разнообразен в отношении генных комбинаций, чем в зонах микроэволюции европеоидов и монголоидов. Вероятно, поэтому выделилась более однородная, более «чистая» линия, в пределах которой основной исходный комплекс мог сохраниться в общих чертах довольно долго, так что современный вариант сохранил многие древние формы. Сходная с австралоидами ситуация сложилась с коренным населением Африки. После возникновения африканских популяций вектор большинства миграций был направлен вовне – в сторону Европы и Азии. В пределы африканского континента поступало гораздо меньше инородных генов, чем их «поставляла» Африка в другие части света. Генный обмен происходил в основном внутри африканского региона, что вело к консервации древних типов. Так, американский исследователь Г.Диксон вычислил, что бушменскому генетическому комплексу уже по крайней мере 100 тысяч лет.

Различия во времени завершения формирования современных рас человека – лишь один из возможных подходов к оценке относительной древности расовых типов. Под термином «древность» можно подразумевать также время отделения эволюционной ветви каждого рассматриваемого типа от общего ствола. По мнению ортодоксальных полицентристов, современные расы имели общих предков на уровне неандертальца или же Homo erectus. Моноцентристы же утверждают, что все ныне живущие расы имеди общего прародителя 100–200 тысяч лет назад, и их дивергенция происходила позже этого времени. Генетики-моноцентристы сходятся на том, что первой выделилась линия африканских негроидов (максимум 92 тысячи лет назад). Начало цивилизации не было неизбежным, но не было и случайным. Она возникла там, где были подходящие условия: умеренно мягкий климат, плодородные речные долины, растения, удобные для выращивания, животные, пригодные для одомашнивания, высокая плотность населения. Она возникла не на севере, где все силы уходили на физическое выживание, и не на юге, где обилие флоры и фауны делали сельское хозяйство ненужным. Современное человечество – это единый политипический вид рода Homo.

В западной литературе термин «начало цивилизации» чаще используется для обозначения времени, когда наряду с выращиванием растений и приручением животных люди умели изготавливать посуду и металлические изделия, строить дома, жили в селениях и городах (это IV–II тыс. до н. э.). Но в биологическом смысле начало цивилизации на 3–5 тысяч лет ранее, когда был осуществлен переход от животного способа добывания пищи (охота, собирательство) к земледелию и скотоводству. Только тогда появилось достаточно пищи и вместо борьбы за физическое выживание кто-то стал жрецом, кто-то воином, кто-то торговцем.