Текст книги "Греческие каникулы"

«То есть этот славный прадед тырил античные вещички и продавал в Европу, – сообразила Лиза, – и потому разбогател».

– И статуэтку он привез из Греции, – продолжала вещать тетя Роза. – Просто до меня никто не интересовался ее происхождением, и даже имени ее не знали…

Итак, статуэтка Нефтиды прибыла из Греции!

И вообще, Греция – колыбель мудрости и искусства… и почему это Настька будет купаться, а она, Лиза, должна как дура сидеть в этой пыльной Москве, откуда почти все приятели разъехались?

– Мама, я тоже хочу в Грецию!

Марк вернулся домой с работы, припарковал машину, поднялся на свой этаж и притормозил, чтобы разминуться с Цилей.

– Марк, вы просто чудо! Спасибо вам огромное! – На секунду Марку показалось, что соседка собирается броситься ему на шею, и он даже сделал шаг назад, но Циля ограничилась воздушным поцелуем и прочувствованным вздохом, который колыхнул ее большую грудь в вырезе цветастого платья.

– Да? – ошарашенно пробормотал Марк, протискиваясь в свою квартиру и с опаской поглядывая в сторону лестничной клетки, где постукивали каблучки соседки.

Лана встречала его у дверей. Скорее всего, она провожала Цилю, с которой он только что столкнулся, но мужу хотелось думать, что именно его ждали с таким нетерпением.

– Ты слышала? – спросил он не без гордости. – Я чудо! Только я не понял, за что было спасибо и вообще, с чего это она такая счастливая.

Лана заулыбалась, ресницы ее дрогнули, и она уставилась на мужа честными глазами. А потом торопливо спросила:

– Устал? Давай проходи скорее, ужин горячий. Тетя Рая такие голубцы сделала – это что-то волшебное! Настя съела целый… и я тоже… два.

Марк снял в прихожей обувь и отправился мыть руки. Потом переоделся в домашнее и явился на кухню.

Правда, он не удержался и по дороге заглянул в детскую. Там царила полная гармония. Близнецы развлекались, лежа на пестром детском коврике. Над ними на специальной штанге был укреплен целый набор погремушек и разноцветных фигурок. Игрушки качались, позвякивали, попискивали, концентрируя на себе внимание малявок. Настя сидела рядом на полу и, если кто-то из мальчишек начинал терять интерес к происходящему, тут же увлекала его новой игрушкой. Марк поздоровался с Настей, которая, не отвлекаясь, бросила через плечо:

– Привет, привет. Иди есть, там голубцы. А я пока с мелкими посижу…

На тарелке уже исходили паром замечательные голубцы. Жена улыбалась ласково. Тети Раи видно не было.

Марк Анатольевич, муж, отец, стоматолог и доктор наук, успел к сорока годам нажить некоторый опыт. И его искушенный в общении с женщинами внутренний голос настойчиво посоветовал ему вплотную заняться ужином, а все разговоры оставить на потом.

Но человек существо нетерпеливое. А любопытство – не только двигатель прогресса, но еще и причина множества неприятностей.

И вот любопытство и некоторое чутье образовали слаженный дуэт и хором принялись нашептывать Марку, что дело тут нечисто. И Лана не просто так улыбается. И Настя изображает заботливую сестру с тайным умыслом. Не думайте, что это первые признаки паранойи. Но ведь практически все предыдущие полгода вечера проходили несколько по иному сценарию! То есть еда в доме была, и по большей части приготовленная той же тетушкой. Но когда Марк приходил вечером, то на него либо шикали, чтобы он не разбудил мальчишек, либо кричали, стараясь переорать двух горластых и чем-то недовольных младенцев. Иногда младенцы паслись во дворике с тетей Раей, а Лана пребывала в дурном настроении, потому что устала или потому что ей нужно срочно прибраться, а тут Марк пришел… Настя либо сидела в своей комнате, либо отправлялась к подружке Лизавете, бросив на ходу: «У нее, конечно, тоже брат есть, но он хоть не орет все время и не какается уже».

Ну, опять же у Марка имеется куча друзей и знакомых, у некоторых есть один ребенок, у других – уже и не один, так что он вполне понимал, что сумасшедший дом с памперсами и урочными и внеурочными кормлениями не может длиться вечно. Это пройдет, и наступит пора первых зубов, открывания шкафов и залезания во все места, куда лезть не стоит. А потом разбитые коленки и лбы, мячи и велосипеды… не этого ли он ждал так давно? Само собой, трудно получить удовольствие от постоянного недосыпания, но Марк принимал этот период как должное. Он был так счастлив, так горд своими мальчишками, что даже не говорил об этом. Когда знакомые и коллеги спрашивали, как дела дома, он хмурился, качал головой и рассказывал очередную «страшную» историю про то, что памперсы кончились в середине ночи и пришлось бежать в дежурную аптеку.

Короче, у него присутствует ощущение, что все идет своим чередом. Поэтому сегодняшняя показательно идиллическая встреча мужа и отца, вернувшегося домой после трудов праведных, довольно сильно выбилась из привычной картины. Марк мгновенно понял, что женщины ведут себя неестественно и подлизываются к нему. А когда женщины подлизываются? Правильно, когда они что-то натворили и чувствуют себя виноватыми.

Поэтому вместо того, чтобы приступить к голубцам, Марк отодвинул тарелку и строгим голосом спросил:

– Что случилось?

– Случилось? – Лана, которая доставала из шкафа высокие бокалы для вина, обернулась. – А что должно случиться?

– Жена, не морочь мне голову! Рассказывай!

– Марк, я не понимаю, о чем ты? – Бокал тонко звякнул о стол, красное сицилийское вино наполнило его прозрачность темно-красным объемом, пахнущим солнцем и виноградом. Себе Лана налила сок, села за стол и с тревогой воззрилась на Марка. – Ты что-то плохо выглядишь, милый. Тетя Рая права: ты слишком много работаешь и тебе просто необходим отдых.

Марк открыл было рот, но, подумав, решил пока воздержаться от комментариев и дальнейших вопросов. В какой-то книжке… кажется, у Моэма в романе «Театр» был замечательный совет по поводу пауз. Дословно не помню, но смысл в том, что не надо делать лишних пауз. Но уж если ты ее, эту чертову паузу, сделал – тяни, сколько сможешь.

И Марк сел за стол, отпил вина и принялся за голубцы. Молча.

Лана маленькими глотками пила сок и смотрела на сидящего напротив мужчину, который деловито расправлялся с голубцами. Прошло несколько минут, и улыбаться ей стало весьма непросто. Марк молчал. Вот зараза, беззлобно подумала женщина. Он очень хороший. Он отец моих детей. И я его люблю. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы убедиться в этом. И немалое количество пережитых вместе трудностей и опасностей[2]2
  Подробности в романах «Рыцарь для дамы с ребенком» и «Найти друг друга».


[Закрыть]. Теперь все у нас хорошо, и после рождения мальчишек счастье стало полным… таким полным, что страшно иной раз его сглазить. Но почему же ей, счастливой замужней женщине, так хочется убить сидящего напротив любящего мужа?

– Марк, я хотела тебя попросить…

– Мм?

– Понимаешь, я…

Звонок в дверь. По непредсказуемости и катастрофичности звонок в дверь даже хуже, чем телефонный. Телефонный звонок порой можно как-то предчувствовать. Например, за несколько секунд до сигнала случаются помехи на радио, а некоторые люди так и вовсе ощущают что-то вроде щекотки, будучи, видимо, особенно восприимчивыми к электромагнитным волнам (или другим волнам?). Но ни разу Марку не удалось предвидеть звонок в дверь. Вот и теперь он обреченно вздохнул: Лана убежала в прихожую, из спальни донесся рев близнецов. Черт, пропала такая классная и с таким трудом выдержанная пауза. Он встал и двинулся в спальню. Но не тут-то было. Входная дверь распахнулась, и в квартире сразу стало тесно и шумно. Первой в комнату влетела Лиза.

– Настька! – завопила она. – Ты едешь за покупками? Сегодня как раз ночь шопинга в «Европейском», везуха! Мама нас везет, прикинь, как ей не терпится от меня избавиться!

– Сборы – это всегда удовольствие. Так зачем откладывать? – радостно улыбалась в коридоре Циля, мама Лизаветы. – К тому же нам еще ни разу не удалось купить все необходимое с первого раза. Только вы девочке денег не давайте, лучше я сама заплачу, а потом по чекам разберемся, а то мне с ними двумя не сладить.

– Лизка, сейчас иду! – раздался из спальни голос Насти. – Эй, Марк, иди смотри за своими мелкими! Кто-то из них обкакался, по-моему… а может, и оба.

– А-а! – Это близнецы.

– Циля, я не успела… – Это робкий голос Ланы.

– Марк, я вам так благодарна, – не слушая ее, продолжала Циля, вдвигаясь в прихожую и вынуждая остальных отступать перед напором ее бюста. – И я уверена, что могу полностью на вас положиться. Все же семейный человек да еще врач…

Марк ошалело хлопал глазами. Жизнь, казалось, обретала привычно шизоидный темп и громкость, но у него возникло стойкое ощущение, что он что-то пропустил, причем весьма существенное. Возможно, даже нечто жизненно важное.

Мимо него змейкой проскользнула Настя, подхватила Лизу, и вдвоем им как-то удалось выдавить маму Цилю из квартиры. Закрыв за ними дверь, Лана метнулась в спальню и занялась мальчишками. Закончив смену памперсов, помывку и удовлетворенно обозрев улыбающиеся рожицы младенцев, Марк и Лана обнаружили, что в комнате повисло напряженное молчание.

– Я, наверное, не должна была этого делать, – Лана виновато склонила светловолосую голову, – но у Цили есть подруга в турагентстве. И она так быстро все подобрала, и цена нормальная получилась, и Настя так просила…

– Я никак не могу понять, что именно тут происходит, – рявкнул выведенный из всякого терпения Марк. – Чего именно хотела Настя на этот раз? Мою шкуру на стену спальной?

– Не говори глупостей! – вскинулась Лана. – Между прочим, она тебя любит и уважает… мне вообще кажется, что у тебя с ней контакт гораздо лучше, чем у меня!

– Потому что я отношусь к ней как к женщине: то есть осторожно и в любой момент ожидаю какой-нибудь гадости. И стараюсь не поворачиваться спиной.

– Да что ты? Знаю я, почему ты стараешься не поворачиваться к женщинам спиной, и не надо мне тут стрелки переводить! Вчера твоя аспирантка весь телефон оборвала: «Где Марк Анатольевич? Он же должен уже быть дома!» Вот мне интересно, откуда она знает, где ты должен быть, и какое ей до этого дело? А эта твоя Маша?

Марк растерянно заморгал. Переход от Насти к аспирантке, а с аспирантки на Машу получился каким-то очень уж быстрым.

– При чем тут Маша? – осторожно спросил он.

– При том! Зачем она вчера вечером так поздно звонила?

– Чтобы на прием записаться… у нее винир полетел.

– Чтобы записаться, пусть звонит в поликлинику, а не на дом! И что ты с ней обсуждал в ванной целый час? Ее виниры?

Младенцы, лежа на широкой родительской кровати, с интересом слушали взрослых, тараща круглые глазенки то на одного родителя, то на другого. Должно быть, они решили, что это такое специальное развлечение для малышей. Что-то вроде радиопьесы или тех песенок, что напевает мама.

Марк открыл было рот, собираясь опровергнуть эти абсурдные обвинения… не обвинения даже, а просто глупые придирки, но тут зазвонил телефон.

– Да что же это такое? Нам дадут спокойно поговорить или нет? – В два шага он выскочил в гостиную и схватил трубку: – Да?

– Марк, мальчик мой, я хотела тебя попросить. – Голос тети Раи звучал ласково-журчаще. – Ты же все равно будешь покупать какие-нибудь сувениры, так, чтобы не тратиться на барахло, я тебе написала списочек, что мне нужно…

– Какие сувениры? – тупо спросил Марк.

В трубке воцарилось молчание, потом тетушка вздохнула и сказала:

– Я, пожалуй, попозже позвоню.

И повесила трубку, прежде чем он успел хоть что-то спросить.

Марк аккуратно положил трубку на базу, вернулся в спальню, сел на кровать и, не глядя на жену, велел:

– Рассказывай. Я уже хочу знать, куда я еду. И что еще вы тут придумали. И если кто-нибудь позвонит, не вздумай отвлекаться.

Что ж, ближайшие перспективы, обрисованные Марку женой, трудно было назвать радужными. Шустрая Циля подвизала свою подружку на поиск тура для мужчины с ребенком, а потом выяснилось, что мужчине с двумя детьми вообще все и везде будут очень рады. А уж Настя, услышав, что есть перспективы поехать в отпуск с любимой подружкой Лизаветой, и вовсе вцепилась в мать как клещ и ныла до тех пор, пока полностью деморализованная Лана не сдалась. Так и оказалось, что Марку нужно срочно брать отпуск, потому что уже через два дня самолет унесет его, Настю и Лизу на солнечный остров Корфу, где их ждут все прелести отеля системы «все включено».

– Это действительно очень хороший отель, я читала отзывы в Интернете, правда, наши русские туда особо не ездят… Но только потому, что место не тусовочное. Уютная бухточка на живописном берегу, зеленая территория, неподалеку небольшой городок. Хозяин отеля – немец, поэтому питание будет вполне качественное. Там есть теннис, бильярд, аэробика, уроки танцев, так что можно устроить так, что девочки будут заняты целый день, а ты сможешь отдохнуть…

* * *

Утром следующего дня, собираясь на работу, Марк убедил себя, что ничего особо катастрофического не случилось. И вообще, две девицы четырнадцати лет – это гораздо лучше, чем одна такая девица, потому что они будут заниматься друг другом, болтать, вместе купаться, слушать музыку, учиться теннису и танцам… что там они еще делают, я не знаю. И в результате на его, Марка, долю выпадает почетная роль мудрого пастыря, который будет за девушками присматривать и тихо наслаждаться заслуженным отдыхом. Чтобы не умереть со скуки, возьму с собой нетбук и наконец-то напишу статью, которая давно запланирована и материал собран, а вот времени сесть и написать никак не найти.

Вообще-то раньше он никогда не ездил по системе «все включено», потому что перспектива есть не то, что хочется, а то, что дают, глубоко противоречила представлениям Марка о правильном отпуске. Заранее оплатив питание на солидную сумму, человек привязывает себя к территории отеля на большую часть отпуска, лишаясь таким образом нечаянных гастрономических радостей и приключений.

Но теперь, ощутив себя многодетным отцом, Марк осознал, что в подобной системе есть масса преимуществ. Можно не волноваться о том, где поесть в следующий раз, не экспериментировать с особенностями местной кухни. Ну а если захочется разнообразия, то его всегда можно найти в ресторане a la cart или выбравшись в какое-нибудь экзотическое местное заведение. Опять же подобные отели, как правило, присматривают за своими постояльцами. Что с точки зрения безопасности очень даже неплохо.

Последние дни прошли в суете улаживания дел на работе и сбора вещей дома. Марк послушно просмотрел список лекарств, который ему выдала с собой Лана, и что от чего нужно принимать, потом жена ушла заниматься близнецами, зато явилась Циля с увесистым пакетом.

– Так, Марк, смотрите сюда. Это книжки, которые они должны прочесть. Я специально ходила в школу и взяла список у преподавательницы литературы. Это лекарства. Значит, так. Парацетамол как жаропонижающее, фуразолидон, если будет понос, и еще энтеросгель…

Марк понял, что сейчас ему предстоит выслушать еще один краткий курс начинающего фармацевта.

– Циля, – как можно тверже сказал он, – вы не забыли, что я врач? И я уже упаковал и фуразолидон, и фурагин, и средство от ожогов, и кларитин, и много всего другого!

– Ах да. – Соседка уставилась на него в состоянии близком к молитвенному экстазу. – Боже, боже, я не устаю повторять, как Лане повезло! Вы такой ответственный, такой положительный…

– Циля, не порти мне мужа! – крикнула Лана, которая внимательно прислушивалась к разговору из соседней комнаты. – Он и так о себе достаточно высокого мнения. Того и гляди зазнается окончательно.

– Молчи, женщина! – высокомерно произнес Марк. – Наконец-то хоть кто-то по достоинству оценил мой ум и предусмотрительность. А ты и тетя Рая только и знаете, что пилить и ворчать.

Так или иначе все вокруг вертелось бестолково-шумным водоворотом, и из этого коловращения на Марка периодически айсбергами надвигались конкретные личности и дела: «Марк! А кто поедет на семинар доклад делать? Полина? Но у нее другая тема!», «Марк! Смотри там за девочками. Греки народ любвеобильный, хотя турки еще хуже… Им еще нет и шестнадцати! Глупый, на них это не написано. Настя еще похожа на ребенка, она худенькая, но Лиза! Ты заметил, как она округлилась за последний год? У нее лифчик не меньше, чем у меня!» Марк кивал, соглашался, дописывал за ночь статью, мысленно делал пометку, что нельзя спускать глаз с девиц, проверял наличие лекарств в аптечке тети Раи, отгонял машину на ТО, договаривался с коллегами о приеме неотложных пациентов, покупал плавки и шлепанцы…

Когда пришел день отъезда, Марк крепко поцеловал жену, осторожно – малышей, нежно – тетушку и погрузился в машину, наивно надеясь, что отдых уже начался. Последние два дня дались ему нелегко, и средняя замотанность, свойственная практически любому работающему семьянину, превратилась в стойкое ощущение загнанности и того, что конец уже близок.

Циля вела машину в направлении Шереметьева (рейс был ранний, и экспрессы еще не ходят), а Марк бездумно таращился на проплывающий мимо пейзаж, последовательно московский и подмосковный, и в голове его блаженной лужицей разливалась мысль, что он в отпуске. Отпуск. Покой. Мир. Отдых. Однако уже в аэропорту выяснилось, что путь к обещанным отельным звездам лежит через некоторые тернии.

Первый бой Марк принял в дьюти-фри. Не успел он оглянуться, как корзинки девочек наполнились шоколадками, конфетками, духами, помадой, наборами теней и прочими милыми, абсолютно дамскими, но очень недешевыми штучками.

– Вы с ума сошли? – поинтересовался он, оглядев набитые доверху корзины. – Куда столько?

– Ну как же! Это мне, это маме… это тете, это мне, это Светке, у нее день рождения через день после нашего возвращения, это круто, а вот смотри, тут акция – два по цене одного… – Девчонки хлопали на него глазами и трещали на два голоса.

Продавщица смотрела сочувственно.

Марк почесал за ухом, потом решительно заявил:

– По сто евро на лицо.

– Ну Марк!

– Жадина!

– Я свои добавлю!

– По двести пятьдесят!

– Ну пожалуйста!

Сошлись они на ста пятидесяти, и то только потому, что объявили посадку.

В самолете выяснилось, что им дали места на разных рядах. Девчонки заявили, что сядут рядом, а Марку пришлось ретироваться чуть ли не в хвост, так как пожилая дама отказалась покинуть кресло, на которое ей «выписали билет». Впрочем, через полчаса после взлета она растолкала мирно дремлющего Марка и в ультимативном порядке потребовала поменяться местами. Марк пожал плечами и послушно перебрался к своим подопечным. Еще через двадцать минут он обзавелся головной болью, потому что девчонки болтали не переставая, не вытаскивая из ушей наушников, из плееров просачивалось что-то шипяще-звенящее, а еще они пробовали друг на друге свежекупленную косметику.

Потом принесли еду, и Лиза хотела курицу, а Настя рыбу, но потом тоже курицу, так что рыбу отдали Марку, который, подумав, ограничился хлебом с маслом. Потом Лиза принялась допытываться, была ли кошерной та курица, которую они только что съели.

К моменту посадки Марк чувствовал себя сильно уставшим.

КОРФУ

Само собой, еще в Москве Лиза просветила подружку о тех надеждах, что питала в отношении этой поездки. Если бы мама Циля узнала, какую работу ее дочь проделала до момента отъезда, то есть в весьма краткий срок, она впредь зареклась бы помогать Лизе в подготовке рефератов и прочих тягомотных и трудоемких школьных заданий. Лизавета прошерстила Интернет, собрала кучу информации о культе Исиды-Нефтиды, сходила в библиотеку и просмотрела пару книг, столь старых, что содержание их еще не успело перекочевать в Сеть. Теперь она точно знала – или думала, что знает, – что именно она ищет. Продираясь сквозь яти, неудобоваримый шрифт и пугающие термины, Лизавета выяснила, что на острове Корфу должен находиться не просто храм великой богини, но место проведения мистерий.

В древние времена мистерии посвящались определенным богам и воспринимались как праздники, но на самом деле они включали в себя не только молитвы и празднества, но и серьезные религиозные церемонии, включая посвящение неофитов. Согласно изложенной в книге легенде, остров специально был создан как место для общения богинь со смертными. Очертания скал напоминали о священных животных, которые олицетворяли Исиду и Нефтиду: сокола, корову, львицу и кошку. Именно здесь и был воздвигнут храм, спроектированный, по преданию, самим Хирамом – легендарным скульптором и архитектором, который возвел храм Соломона. Когда наступили смутные времена, утверждала книга, богини скрыли свой храм от людей.

Лиза преисполнилась энтузиазма. Вот оно! Если она найдет храм Исиды и Нефтиды, то мировая слава ей обеспечена! Шлиман отдыхает! А уж Настька с ее княжеским происхождением и подлинником Пушкина в качестве приданого – тем более!

Отель Марка порадовал. Административные корпуса, бунгало, рестораны, бассейны и спортплощадки расположились на территории огромного парка, засаженного пальмами, рододендронами, розами и прочими экзотическими, красивыми и благоухающими растениями. Им выделили бунгало, оплетенное цветущей лианой с бледно-желтыми цветами, которые к вечеру начинали источать нежный аромат.

Марк обосновался на первом этаже, в просторной комнате, которая совмещала функции столовой и гостиной и оснащена была вполне двуспальным диваном. Девиц он отправил в спальню на второй этаж. Через пятнадцать минут топота, хихиканья и музыки Настя и Лиза спустились вниз уже облаченные в купальники и легкие пляжные платьица и потребовали, чтобы их отвели к морю.

Искупавшись и устроившись на лежаке, Марк вздохнул с облегчением. Ничего, ничего, он еще славно отдохнет. Через пару дней все войдет в колею. Многоразовое питание, послеобеденный сон, прогулки на свежем воздухе. Танцы и спорт для девочек.

Собственно, так оно и оказалось. Огромная территория отеля содержалась в безукоризненном порядке. Солнечные дни и сказочная красота острова создавали ощущение счастья. Девчонки купались, учились играть в теннис, вечером разучивали греческие танцы. Лиза планировала познакомиться с островом поближе… но ведь и отдохнуть когда-то надо, а Ионическое море такое теплое, греческие танцы такие зажигательные…

Несмотря на отпуск, Марк вставал рано – привычка. До завтрака еще далеко. Он выходил на террасу, усаживался в кресло и смотрел на море, на деревья, на птиц. Когда солнышко начинало припекать, на камушки выползали ящерки, поднимали повыше плоские головки и тянули вверх кожистые шеи. Пару раз он видел черепашек и змей. Это оказалось приятно: остров жил своей, не затоптанной туристами жизнью.

Здесь не было слоняющихся толп с картами и фотоаппаратами, возможно, из-за высокого класса – и цены – отелей. Горы, поросшие соснами, кипарисами, кустарниками и травами, спускались к изрезанной береговой линии. Множество маленьких заливчиков манило чистой водой и красивыми пляжами.

Само собой, Марк скучал без Ланы и малышей. На третий день ему стало казаться, что он уже много лет живет в этом праздном и потому немного скучном раю. Надо бы съездить в Керкиру – столицу Корфу. Говорят, красивый город. Холл отеля пестрел рекламными плакатами, и уже очень хотелось посмотреть и византийскую крепость, и летний дворец австрийской императрицы… Но это еще успеется. Никуда экскурсионная программа не уйдет. А сейчас надо пойти искупаться до завтрака, пока пляжи приятно пустынны.

Настя проводила глазами Марка, который бодро вышагивал к морю, и тихонько хихикнула. Он-то думает, что она еще спит, но Настя проснулась давно и уже больше часа торчала на балконе бунгало, рисуя окрестный пейзаж.

Она видела, как он задержался возле клумбы, что-то разглядывая. Настю одолело любопытство. Она сбежала вниз, вышла из дома и босиком пошла по прохладной с утра дорожке. Клумба начиналась всего в нескольких шагах от бунгало. Нагромождение валунов, цветущие кусты роз, колючие жесткие треугольники агавы, невероятные стрелиции перемежались пятнами ярких мелких цветов. Красивая клумба, одобрительно подумала юная художница. Можно рисовать. Вообще, чудесный остров и каждая его часть, каждый вид так и просились на картон.

Что-то шевельнулось среди листвы. Девочка вытянула шею, но крепкая и мясистая агава закрывала землю, где вроде бы что-то мелькнуло. Тогда Настя сошла с дорожки и ступила на один из булыжников. Выбирая места поровнее, она поднялась на некое подобие горки и заглянула в расщелину. Там сидела жаба. Чудесная, большая и чрезвычайно живописная. Девочка жадно разглядывала ее подрагивающее горлышко, немигающие золотистые глаза, неровную кожу и рот, который, казалось, растянулся в приветливой улыбке. А какие лапки чудесные! Настя переступила немного в сторону, и нога скользнула по округлому боку камня. Девочка совершенно четко понимала, на что именно сейчас упадет; мощные валуны не имеют острых граней, но все равно их основательная твердость угрожающе дыбилась внизу.

Настя вскрикнула и полетела вниз. Через секунду она осознала, что спина ее врезалась во что-то менее твердое, чем камни, а нос уловил запах винограда и чеснока. Так она познакомилась с Таки – местным садовником. Он поставил девочку на землю, пощелкал языком и покачал головой, выражая упрек ее неосторожности, но тут же заулыбался, и вот они уже вовсю болтают на смеси греческого, английского и русского.

Таки родился и вырос в городке, прилепившемся на склоне соседнего холма. Его родители были крестьянами: они разводили коз и виноград. Таки окончил среднюю школу, и поскольку учился он из рук вон плохо, то всем было ясно, что дальнейшее образование ему не очень-то нужно. Он всегда был добрым, улыбчивым, но при этом немножко блаженным. Умел обращаться с растениями и в результате после школы угодил в ученики к садовнику, который работал на вилле англичан. Вилл рядышком с городком построили несколько, ни один англичанин не мыслил себе дом без сада, и вскоре Таки и сам стал садовником. Миссис Дайлет, его хозяйка, больше всего на свете скучала по своему английскому саду. А потому, показав Таки фото, потребовала, чтобы он создал вокруг дома точную копию ее родного садика, что расположен неподалеку от курортного города Брайтон в графстве Восточный Суссекс. Таки охотно согласился с хозяйкой дома, и они вместе создали поистине чудесный сад. Как-то так получилось, что местные растения вполне органично вписались в желанную для миссис цветовую гамму, да и мало кто мог устоять перед разнообразием и буйством природы этого благодатного края. Здесь цвели фуксии и мирты, розы и ноготки, миндальные и мандариновые деревья и множество других растений.

Миссис Дайлет была довольна садовником. Она даже презентовала Таки стопку журналов по садоводству (за прошлый год). Статьи он, само собой, не читал, но легко запоминал композиции и сочетание растений. Садоводство стало его работой и его хобби, и Таки чувствовал себя вполне счастливым. Когда миссис Дайлет уехала и вилла опустела, он перешел на работу в отель, и управляющая отелем фрау Герда терпела его чудачества, ценя вкус садовника и его умение обращаться с цветами.

Анастасия потащила Таки к бунгало, где полусонная Лиза уже бродила в поисках пропавшей подруги, и они вместе принялись тормошить и благодарить садовника. Затем Лиза смекнула, что из аборигена можно выжать кое-какие сведения об острове, и разговор принял новое направление. Таки детей любил и сразу проникся симпатией к девочкам, а уж когда они начали расспрашивать его об острове и его древностях, то восторгу грека не было предела: он нашел единомышленников!

Дело в том, что садовник был восторженным поклонником античности. Лет десять назад Таки увидел по телевизору фильм о греческой культуре. Фильм, снятый National Geographic, то есть добротно и с картинками, поразил его до глубины души. До этого момента Таки и не подозревал, как богато историко-культурное наследие его родной страны.

Ну, то есть он, конечно, знал, что он грек и его страна самая лучшая и все такое, но никогда не задумывался именно об античности, не видел Грецию так, как ее воспринимает большая часть человечества: как сокровищницу великой древней культуры. Не думаю, чтобы он был одинок в подобном пренебрежении. Вот вы где живете? В Москве? И что, вас сильно восхищает Кремль? Ну, то есть вы знаете, что это символ страны, шедевр архитектуры и так далее. Но никогда мы с вами, с детства избалованные золотом куполов, дворцами Петергофа и чертогами Московского метрополитена, не сможем взглянуть на Кремль глазами восторженного иноземца, который вдруг видит раскинувшийся на берегу реки град из сказки. Византийская пышность соборов, изящество башен и роскошь архитектурной отделки создают поистине волшебный ансамбль.

Таки никогда не бывал в столице и не увлекался скульптурой и архитектурой. Но после того фильма что-то не давало ему покоя. Он добрался до Афин и несколько дней в полном восторге бродил по городу. Храмы, колонны, скульптуры, фризы, расписанные вазы и амфоры поразили его. Таки вернулся домой другим человеком. Часами сидел он на берегу, вычерчивая на песке увиденные рисунки и контуры совершенных тел. Как-то фрау Герда увидела его чертеж, и с тех пор Таки был повышен в должности. Теперь его называли не просто садовником, а садовником-дизайнером, и в обязанность ему вменялось создавать на клумбах узоры и картины в национальном стиле из камушков и цветного песка.

А еще после того фильма, снятого совестливыми европейцами, Таки стал недолюбливать англичан. Ему до слез жалко было те произведения искусства, которые эти беспринципные иностранцы присвоили, умыкнули из страны и теперь нагло выставляют на всеобщее обозрение в Британском музее.

Мирный чудаковатый садовник превратился в энтузиаста-археолога. Его мечтой стало обнаружить где-нибудь поблизости расписную амфору, остатки неизвестного храма, фрагмент статуи или хоть колонну… Со временем Таки почти уверился, что если хорошенько поискать, то он обязательно найдет голову Ники Самофракийской.

Местные жители и раньше считали садовника немножко блаженным, а уж когда он принялся ругать англичан и убеждать всех и каждого (особенно завсегдатаев местной таверны), что обязательно найдет что-нибудь очень ценное, античных времен, отдаст в музей и там, рядом с экспонатом, будет висеть табличка с его именем… так его и вовсе подняли на смех.

И вот теперь Таки был счастлив, потому что видел перед собой людей, разделяющих его интересы. Он с таинственным видом сообщил девочкам, что знает все тайны острова и может принести им самые настоящие древние вещи, а еще он знает, где есть карта древних сооружений…

На этом интересном месте им пришлось прерваться, потому что на дорожке показался один из менеджеров отеля и Таки испугался, что его застукают за болтовней. Донесет ведь управляющей, а та опять станет пилить. Торопливо сообщив девочкам, где они смогут увидеться завтра, Таки нырнул в клумбу.