Текст книги "Неизведанный Рим. Легенды и секретные места Вечного города"

33. Улица Коронари

Почти все прямые широкие проспекты в Риме построили после того, как город стал столицей объединенной Италии в XIX веке. Раньше с ними была полная неразбериха. Переулки переплетались в сложную паутину, сбивая с толку прохожих и облегчая задачу ворам, прятавшимся в темных подворотнях.

Но папа римский, на чьих плечах лежала не только мантия священника, но и обязанность заботиться о земных благах, все же пытался повлиять на ситуацию.

С началом эпохи Возрождения Рим преображается: строят церкви, поступают заказы для мастеров живописи и скульптуры, паломники стекаются со всех концов Европы. Но город продолжает жить по средневековому укладу – в нем как будто тесно новым мыслям и масштабным проектам.

Тогда впервые появилась идея «трезубца» – планировки улиц «веером» в направлении важнейших точек на карте города. Инвестируя в инфраструктуру Рима, папа должен был удостовериться, что паломники (религиозные туристы того времени) не пройдут мимо главных святынь.

В конце XV века таким местом притяжения, разумеется, был Ватикан и базилика Св. Петра. К ближайшему (и чуть ли не единственному в округе) мосту у замка Св. Ангела от центра вели клином три улицы, чтобы ни у кого не было шанса потеряться на пути к Святому престолу.

Их продолжением стал первый «проспект» Рима эпохи Возрождения – via dei Coronari. В переводе название означает «улица продавцов корон». Розарий, или «корона из роз», – это католические четки для чтения молитвы, обязательный атрибут каждого паломника. Эпохи сменяются, а обычаи остаются. Где есть туристы, обязательно будут сувенирные магазины. Только в XV веке спрос был на церковные товары. Лавки расположились на самом стратегическом отрезке перемещения паломников.

Папа римский Сикст IV (тот, что открыл Сикстинскую капеллу в Ватикане) тоже не любил путаться в переулках. По его приказу на карте Рима появилась первая прямая улица – via Recta (сейчас via dei Coronari). Название так и переводится – recta, «прямая». Что-то пришлось снести, что-то урезать, но в целом результат был удовлетворительным. Via dei Coronari и сейчас просматривается насквозь от начала до конца с незначительными изгибами на пути.

Спустя всего лишь два десятилетия на Святом престоле окажется племянник Сикста – Юлий II (тот, который позвал Микеланджело и Рафаэля в Ватикан). В его эпоху кардиналы и знать бились за право жить вдоль новой магистрали длиной в полкилометра. Иметь дом на via dei Coronari означало быть на виду у тысяч паломников и прохожих во время празднования Юбилея церкви. Подтверждение высокого социального статуса, карьерного успеха и богатства.

Сегодня улица по-прежнему усеяна лавками, но уже не сувенирными, а антикварными. «Штаб-квартира» многих продавцов старинных картин, мебели и утвари объясняется спросом дворянства, веками обитавшего вокруг.

Да и сама улица выглядит словно старинная шкатулка: с узкими фасадами домов, церквями и площадями. Здания здесь шириной всего в 2–3 окна, многие достроены сверху дополнительными этажами, ведь земля очень дорогая.

В 2019 году ведущий международный журнал об архитектуре и дизайне интерьеров AD Magazine включил via dei Coronari в список 10 самых живописных улиц мира. Конкуренцию составили извилистая Lombard Street в Сан-Франциско, вишневая аллея Tetsugaku No Michi в Киото и «улица зонтиков» Agueda в Португалии.

Одно из самых фотогеничных мест на улице – перекресток с via di S. Simone. Тупиковый закоулок с крутой лестницей ведет к бывшей церкви, существовавшей с XII века. Тогда это была семейная часовня в честь Девы Марии – часть дворца Орсини. Позже церковь сменила несколько названий, а в эпоху Возрождения ее посвятили святым Симону и Иуде.

Дальнейшая судьба этого закутка – сплошной калейдоскоп. В 1902 году церковь лишилась своей религиозной функции и была выставлена на продажу. Частично ее превратили в жилое помещение (там и сейчас люкс-апартаменты для туристов), а остаток помещения в эпоху фашизма стал кинотеатром и партийным клубом.

После Второй мировой войны здесь обосновался плотник со своей мастерской, а еще позже – ночной клуб и ресторан. Остаток века помещение использовалось как театр, меняя названия и владельцев (Teatro Parnaso, Teatro in via dei Coronari, Teatro della Bugia), окончательно закрывшись в 2006 году. С тех пор на зеленой двери висит замок в ожидании новых хозяев и нового предназначения. Интересно, какова будет ее следующая реинкарнация?

Путешественники и римляне, обессиленные долгими прогулками на изнурительной жаре, любят присесть на ступеньках церкви с «премией» в виде рожка или стаканчика мороженого. Сбоку от лестницы расположена одна из лучших морожениц Рима – Gelateria del Teatro (думаю, не надо объяснять выбор названия).

У входа бывает очередь, а у витрины на via dei Coronari зачастую притормаживают прохожие, чтобы поглазеть на происходящее внутри – тут рождается магия вкусов. За стеклом как на ладони вся лаборатория: работники режут, трут и замешивают ингредиенты для будущего мороженого.

Философия этого места – использовать только сезонные фрукты.

Хозяин Стефано Маркотулли, открывший первую лавку 15 лет назад, рассказывает: «Я люблю гулять по рынкам, где я многому научился. Бывает, что в июне на прилавках лежат яблоки, груши и апельсины, хотя период их сбора осенью и зимой. Зачем мне делать мороженое из плодов, которые держали в холодильнике столько месяцев? Я лучше буду следовать естественному природному ритму и покупать фрукты, которые только что собрали с дерева. У них совсем другой вкус».

Так и есть, на витрине Gelateria del Teatro красуются плоды, соответствующие сезону. Черешня в июне, персики, дыня и малина в июле, сливы и инжир в августе, орехи, цитрусы и шоколад зимой.

Поставщиков Стефано тоже выбирает с пристрастием. Если лимон, то амальфитанский, самый ароматный. Если фундук, то из Пьемонта, а фисташка – Бронте, с Сицилии. Места, где самая плодородная почва именно для этих культур, отмеченных знаком качества. Экзотические фрукты (манго) – из Индии, а амазонский шоколад – из Перу. Около 200 видов ежегодно, все на 100 % натуральные.

Есть место и оригинальным вкусам, завоевавшим любовь у римлян. Это интересное сочетание фруктов и трав: малина и шалфей, белый шоколад с базиликом, персик с розмарином, страччателла (пломбир с шоколадной крошкой) с мятой, малина с розой.

Стефано признается, что в его железном правиле есть лишь одно исключение: «В двух шагах отсюда школа, и у нас в мороженице всегда полно детей. В очередной раз увидев грустные глаза в ответ на мое «клубничного нет, не сезон», я сдался и пообещал, что клубника будет круглый год. Но мы используем только лучшую парниковую клубнику нашего региона Лацио, из Террачины».

Доставать вишневые косточки, протирать мельчайшие семена ягод, взбивать сливки по 10 раз в день небольшим количеством (чтобы подавать свежими), промывать вручную листья мяты – далеко не каждая мороженица так заботится о качестве. Может, именно эта честность и прозрачность (философии и витрины) собрали за годы армию поклонников среди римлян и путешественников – благодаря статьям и отметкам в международных ресторанных путеводителях.

В 2013 году семья Стефано открыла в том же доме ресторанчик Cucina del Teatro со схожим подходом: традиционные блюда и местные производители.

В общем, идеальное место для охоты на двух зайцев – и обед, и десерт.

34. Следы наводнений

За всю историю Вечного города река Тибр, которая делит его пополам, не давала жителям покоя. Источник жизни и торговли, но также опасный враг в непогоду. Каждую зиму дожди увеличивали объемы реки, а в некоторые годы наводнения превращались в катастрофу. Мутные воды выходили из низких берегов, сметая на пути прибрежные мельницы, дома и пристани, разбивая баркасы об опоры мостов. Вода стояла на улицах города, а жителям приходилось перемещаться по центру на лодках. Подобные сцены любил изображать акварелист Этторе Розлер Франц – его серия Roma Sparita («Утраченный Рим») хранится в музее истории Рима в районе Трастевере. По подсчетам археолога Родольфо Ланчани, с архаического периода (Тит Ливий упоминает дату 414 год до н. э.) до 1870 года Рим подвергался катастрофическим наводнениям 132 раза, в среднем каждые 20–30 лет.

Сегодня в это трудно поверить, ведь Рим уже полтора века надежно защищен от разлива Тибра. Высокие набережные из травертина (по-итальянски – muraglioni, дословно – «высокие стены») были построены после одного из таких разрушительных наводнений в 1870 году.

В канун Рождества в том году уровень воды поднялся на 17 метров! Это стало последней каплей – пора было положить конец бедствиям.

Рим только что стал столицей объединенного Итальянского королевства, городу требовались новые решения вечных проблем. Король Виктор Эммануил II прибыл с севера Италии и на тот момент провел в Риме всего несколько месяцев. Тибр тут же показал новому правителю один из своих дурных фокусов, как капризный ребенок при встрече с незнакомцем.

Специальная комиссия разработала план по укреплению берегов реки, чтобы ее воды больше не грозили будущему нового королевского Рима – наказать и загнать обидчика в клетку.

Королевские инженеры засучили рукава и принялись придумывать решения.

Изменить течение и ширину русла? Снести все препятствия на пути воды – даже жилые кварталы? И остров Тиберина мешает, можно и его заодно убрать.

К счастью, до радикальных мер не дошло.

Было принято решение заковать Тибр в каменные стены вдоль всего центрального отрезка протяженностью восемь километров. Часть из них сделать под уклоном, чтобы не допустить разлива. Высоту стены рассчитали исходя из статистики наводнений: не менее 18 метров.

Внизу, у самой воды, вдоль обоих берегов протянули плоские широкие набережные. Они служат опорой для стен, а еще римляне любят по ним прогуливаться и кататься на велосипедах. Велодорожка вдоль всей набережной – это неочевидный, но красивейший ракурс для знакомства с городом. И точно самый романтичный спортзал, популярный у римских бегунов всех возрастов.

Автомобильный трафик остался на верхней набережной. Дорога засажена вековыми платанами, создающими зеленую преграду между городом и рекой. Некогда тесный, плодотворный, но местами фатальный контакт Рима и Тибра прервался. Не существовало больше симбиоза воды и людей, мельниц на берегах, прачек, стирающих белье в непрозрачной реке, ветхих лодок и портового хаоса.

Строительство набережных завершилось в 1926 году, навсегда оставив в прошлом ужасы бедствий по вине Тибра. Теперь, если зимой и случаются обильные дожди, вода лишь приподнимается, затопляя нижний променад. Пару раз мне случалось уговорить себя на пробежку, приехать на место и увидеть, что бегать-то негде: велодорожка полностью ушла под воду. В редких случаях уровень реки настолько высок, что скрывает арки старинных мостов и фундамент острова Тиберина. Это привлекает зевак и фотографов, но ничем не грозит городу, за исключением пары продырявленных лодок.

Но все еще жива память о тех драматичных моментах, когда счет жертвам шел на тысячи, люди оставались без крова и средств к пропитанию из-за мятежной реки. Фасады множества домов и церквей отмечены небольшими мраморными табличками с указанием уровня воды во время наиболее разрушительных наводнений. На некоторых стоят только метка уровня и год, на других изящная ручка указывает пальцем на высоту или лодочки покачиваются на волнах, служащих отметкой. В начале XX века табличек насчитывалось 122, в основном с упоминанием наводнений XVI–XVII веков. Не все они уцелели в процессе городских перестроек. Памятные плитки висят на стенах церквей S. Maria sopra Minerva (целых 6!), S. Maria della Pace (вмурованы в дверном косяке), S. Eustachio. Многие из них вспоминают самый разрушительный потоп в истории Рима – рождественское бедствие 24 декабря 1598 года. Тогда уровень воды в городе достиг 19,5 метра. Наводнение изменило русло Тибра близ городка Остия-Антика, снесло половину античного моста в центре Рима (о нем расскажу позже, это того стоит!), затопило Пантеон. Обрушились дома во многих прибрежных районах, на затопленных улицах плавали повозки, сено, домашняя утварь. Римляне в панике искали спасения на холмах, в замке Св. Ангела и везде, где было чуть повыше. Речные потоки ворвались в церковь S. Maria dell’Anima, вымывая прах из захоронений и перемешивая его с питьевой колодезной водой.

Жертв насчитывалось от 1,5 до 4 тысяч человек. По переписи 1526 года жителей Рима тогда было едва 55 тысяч. Папа римский Климент VIII распорядился снабжать бездомных хлебом и пожертвованиями. Но пользы от этого было немного. Предстояло заново отстроить дома или вернуться и отремонтировать затопленные. А потом снова жить в страхе следующего наводнения.

Глядя на таблички, можно на секунду представить, что вода стояла выше уровня наших голов (сильно выше!). Только в такие моменты по-настоящему осознаешь масштаб бедствия, которому регулярно подвергался Рим на протяжении 2,5 тысячи лет.

Отметка о последнем страшном наводнении сохранилась на острове Тиберина в отделении «скорой помощи» больницы Fatebenefratelli: 17 декабря 1937 года. По масштабу оно не уступало наводнению в 1870 году, но стены на набережных выдержали испытание. Были затоплены лишь небольшие низкие участки. С тех пор речные боги угомонились, а вода больше не выходила из берегов. Выпуски новостей лишь раз наполнились в 2008 кадрами поднявшейся на 13 метров реки. Но кто об этом теперь помнит? Спасибо спасительным стенам.

А первую сохранившуюся доску найдет только самый любознательный путешественник!

Она прячется у входа в Arco dei Banchi, маленького прохода на via del Banco di Santo Spirito у замка Св. Ангела. На отметку поначалу никто не обращает внимания, замирая в восхищении под сводами. Усыпанное сверкающими звездами синее небо часто встречалось в церквях (и даже в Сикстинской капелле до приезда Микеланджело) в эпоху раннего Возрождения. Удивительный выбор для такой невзрачной подворотни – кто его замечает с улицы? На стене в овальной раме образ «уличной Мадонны», оберегающей прохожих, освещая их путь пламенем свечи.

И только в самом низу у тротуара арку подпирает простой серый камень. Он не похож на другие таблички о наводнениях, разбросанные по всему центру.

На плоском столбе надпись на латыни, выполненная в старинном витиеватом стиле. По средневековому обычаю слова разделяются тремя вертикальными точками.

«Сюда добрались воды мутного Тибра, вскоре отступив, в Божьем году 1277, 7 ноября, когда папский трон был пуст».

Наводнение пришлось на период выборов нового папы римского, и табличка не забыла об этом упомянуть. И правда, престол Св. Петра пустовал уже полгода – с мая 1277-го, когда умер Иоанн XXI. Следующего папу, Никколо III из рода Орсини, выберут лишь к концу ноября того же года.

Уровень воды в 1277 году достиг не менее 16 метров. Но сейчас отметка расположена очень низко. Просто она не там, где была изначально. Надпись высекли на колонне утраченной церкви Свв. Чельсо и Джулиано (SS. Celso e Giuliano), которую заново отстроили лишь в XVI веке, но через дорогу.

Глава 4. За стенами Борго. Город у Ватикана

35. Под защитой апостола Петра

Борго – старинное название района вокруг Ватикана, окруженного средневековой стеной. В Древнем Риме это был пригород под названием Ager Vaticanus, Ватиканское поле. Его пересекали две античные дороги – Корнелия и Триумфалис, вдоль которых образовались кладбища. Римский закон не позволял хоронить умерших в черте города из-за гигиенических и религиозных соображений. Поэтому все некрополи («города мертвых») были за пределами городских стен и всегда рядом с дорогами. Следы этих древних магистралей в виде огромных серых валунов видны в некоторых частях садов Ватикана.

Помимо погребений эти земли использовались для загородных вилл, в том числе имперских. Калигула построил гигантский ипподром (по-итальянски circo, «цирк»), украшенный привезенным из Египта гранитным обелиском. Именно он сейчас стоит на площади Св. Петра в Ватикане. Интересный факт – это единственный античный экземпляр, который всегда находился на одном и том же месте. То есть ни разу не падал и не разбивался, его не выкапывали из-под земли, как другие обелиски, и не переносили из одного района Рима в другой.

Император Нерон использовал цирк не только для гонок на колесницах, но и для казней. По его приказу апостол Петр был распят на кресте на склоне Ватиканского холма в 67 году I века новой эры. Это предопределило всю дальнейшую историю этого места.

На могиле св. Петра воздвигли храм, который в Средневековье стал привлекать паломников со всей Европы. Верующие стремились поклониться наместнику Бога на земле и первому папе римскому христианской церкви.

Рядом у реки Тибр находился древний мавзолей императора Адриана. В Средние века он превратился в крепость (сегодня это музей – замок Св. Ангела), надежно защищавшую подступы к городу. Но не хватало самого важного элемента – неприступной стены. Другие районы города были окружены Аврелиановыми стенами III века н. э., но Ватикан остался за их пределами. Пришлось строить собственную оборону.

В середине IX века по приказу папы Льва IV на карте Рима появился новый район, обнесенный стеной, – Леоград (Civitas Leonina). Оборонительную стену назвали Леонинской в честь понтифика. Необходимость в возведении стены возникла из-за набегов сарацинов (арабов-мусульман), проникавших в Рим по реке Тибр со стороны Тирренского моря. Могиле апостола часто грозила опасность. Леоград жил как отдельный город со своим самоуправлением, пока в XVI веке по решению папы Сикста V не стал полноценным районом Рима под названием Борго. Это перевод немецкого слова «бург» – «город, обнесенный стенами». После строительства Леонинской стены вокруг Ватикана стало спокойнее, и паломники потянулись в Рим из разных европейских стран. Они объединялись в «школы», но не в смысле учебных заведений. Это были пристанища, организованные по национальному признаку, постоялый двор для выходцев из далеких родных земель – что-то вроде посольства. Франки, фризы, лангобарды и саксонцы могли рассчитывать на приют и помощь по прибытии в Вечный город. Благодаря англосаксам (выходцам из Саксонии и Британии) на берегу Тибра, где ранее располагался их двор Schola Saxonum, уже в VIII веке появилась старейшая больница Рима и всей Европы – Санто-Спирито. Она работает до сих пор, и мы о ней еще вспомним.

В центре района Борго тянулись две одноименные улицы – Borgo Vecchio (старая) и Borgo Nuovo (новая), сходясь клином к замку Св. Ангела. Эта двойная магистраль получила название spina – «ось, позвоночник». Так же называли центральную часть цирка, который здесь был в древности в эпоху императоров Калигулы и Нерона. Параллельно главной линии появились второстепенные с тем же необычным названием. Не via (улица) или vicolo (переулок), как принято в Риме, а borgo. Всего их четыре, они существуют и сегодня: borgo Pio, borgo Vittorio, borgo Sant’Angelo и borgo Santo Spirito. Удивительная аномалия, таких названий нет ни в одном другом районе города. Гуляя по этим старинным улицам, можно почувствовать атмосферу, царившую здесь несколько веков назад. Застройка была такой плотной, что между домами, церквями и приютами для путешественников почти не оставалось места.

Район напоминал хаотичную паутину артерий, ведущих к сердцу квартала – главной святыне, собору Св. Петра. Громадный фасад церкви высился над крышами домов и был виден издалека, как сказочный мираж, финал долгого изнурительного пути каждого паломника.

Архитектор Джанлоренцо Бернини, которому поручили проект площади, изначально задумал колоннаду в форме непрерывного кольца. Так, преодолев все препятствия и выбравшись из каменных трущоб, путешественник мог почувствовать себя лилипутом на фоне великолепного символа христианства и вместе с тем причастным к чему-то грандиозному. Ряд белоснежных колонн, как гигантский занавес, приоткрывал вид на самый величественный собор мира. Идея Бернини воплотилась не полностью: овальная колоннада все же разомкнулась посередине. Но зато ее стороны похожи на две огромные руки из стройных рядов колонн, обнимающие присутствующих и приглашающие в лоно церкви.

Все изменилось в XX веке, в эпоху Муссолини. Дуче пожелал открыть вид на собор издалека, освободив пространство между рекой и площадью. Новую via Conciliazione (улице Примирения) построили в 1930–50-х годах после подписания Латеранских соглашений 1929 года между Святым престолом и Италией.

Проспект – символ нового мира двух государств – должен был выглядеть торжественно и масштабно. Чтобы выиграть место для такой широкой перспективы, потребовалось снести множество старинных дворцов, средневековых паломнических «школ», церквей и простых домов. Via Conciliazione заменила тот клин из двух улиц между площадью Св. Петра и замком Св. Ангела, который когда-то назывался «осью Борго».

Эффект «преодоления» паломнического пути сквозь трущобы к святыне был навсегда утерян. Теперь туристы и фотографы обожают «открыточный» вид от замка в сторону Ватикана. Особенно на закате это одно из самых впечатляющих зрелищ в городе. Оранжевое солнце освещает фонари вдоль улицы, превращая их в изогнутое ожерелье пылающих звезд вокруг силуэта собора.

Величественные дворцы рациональной фашистской архитектуры вдоль via Conciliazione заняты посольствами разных стран при Ватикане и другими церковными организациями. А за атмосферой старины придется нырнуть вглубь Борго.