Текст книги "Любовь и корона"

– Но я хочу тебе помочь…

– Ты уже помог, – зло сказал Корф и наставил на Репнина пистолет. – Возвращайся в Зимний. Ты себе уяснил, что для тебя важнее.

– Коли ты решил умереть, то хотя бы это сделай достойно!

– С чего ты взял, – Владимир медленно перевел дуло пистолета в сторону батареи бутылок и выстрелил, – что я решил умирать?

– Слушай, – Репнин вздрогнул от треска разлетевшейся вдребезги бутылки из-под шампанского, – зачем ты все-таки вызвал его на дуэль?

– А не все ли тебе равно?

– Я хочу найти выход из этой ситуации! Стрелять в наследника престола немыслимо!

– И что же? Замереть, не шевелясь, чтобы этому мальчишке было легче продырявить меня?

– Этот мальчишка – наш будущий император! – с раздражением напомнил Михаил.

– Вот удивил! – насмешливо воззвал Владимир. – И что же мне делать? Извиниться? Чтобы до конца своих дней в меня тыкали пальцем:

«Смотрите вон пошел идиот, который вызвал наследника на дуэль!»

– Пусть говорят! Все равно это лучше, чем дуэль. Даже если ты выстрелишь в воздух, тебя все равно вздернут за то, что ты целился в наследника!

– Знаю! Но… Мой отец воевал с Наполеоном. Я – на Кавказе. Я не могу прослыть трусом, Миша! – Корф порывистым движением отбросил пистолет в сторону и схватился руками за голову.

– Тогда подумай об отце. Что с ним будет, если ты погибнешь?

– Переживет, – глухо ответил Владимир. – К тому же у него останется его разлюбезная Анна, с которой наверняка ему не будет скучно. А вот если я обесчещу его имя, он сам меня застрелит. И правильно сделает. Так что куда ни кинь – все одно пропадать!

– Владимир! Ты звал меня? – к друзьям легкой походкой приближался только что приехавший счастливый Андрей Долгорукий.

Все ночь он провел на балу рядом с Наташей, к которой испытывал чувство глубокое и благородное. Они условились встретиться и сегодня, но письмо, переданное от Корфа, заставило его немного изменить свой планы.

Если бы он знал, что будет значить это – немного!

– Мне передали твою записку, – улыбнулся Андрей, – но я ничего не понял. Что за угроза и страшная тайна?

– Андрей! Я прошу тебя стать моим секундантом.

– Дуэль? Это же совсем не романтично! Когда? С кем? По какому поводу?

– Я вызвал на дуэль наследника престола. Мы с Александром не поделили тур вальса с его любовницей, – цинично бросил Корф.

– Он это серьезно? – Андрей перевел недоуменный взгляд на Репнина, и тот удрученно кивнул. – Владимир!

Остановись! Это безумие – стреляться с наследником престола!

– Ничего уже не остановишь, – с натужной бравадой отмахнулся тот. – Другого выхода нет, и мне нужна твоя помощь.

– Я не могу тебе отказать, – растерянно проговорил Андрей, – хотя, видит Бог, не по душе мне все это…

– А ты думаешь мне по душе? Но дело сделано. Стреляться – другого выхода нет…

– Дуэли не будет! – решительно прервал его Репнин.

– С чего бы это вдруг Александр может передумать? – покачал головой Корф.

– Мы должны немедленно поехать во дворец! Вы должны встретиться лично, и как можно скорее. Если ты предложишь ему отказаться, он согласится оставить эту невероятную затею, – со свойственной ему пылкостью предложил Репнин.

– Это против правил. Все переговоры ведут секунданты, – напомнил Долгорукий.

– Какие правила?! Речь идет о жизни нашего друга и о жизни наследника престола!

– Перед судом чести все равны…

– Да ты с ума сошел! Нет, вы оба!

Как вы не понимаете – это не рядовая дуэль! Володя должен будет целиться в будущего государя! – горячился Репнин.

– Хорошо, – тихо проговорил наконец протрезвевший Владимир. – Хорошо, я готов попытаться еще раз.

Едем во дворец!

– И сейчас же! – воскликнул Репнин и добавил, обращаясь к Долгорукому:

– Ни слова моей сестре!

– Можешь быть спокоен, – сдержанно кивнул ему Андрей. – И молодые люди поспешили навстречу своей судьбе, которая пока представлялась им в весьма смутных очертаниях и перспективах.

* * *

А будущий четвертый участник дуэли в это время прощался со своей возлюбленной. По крайней мере, так сам Александр определил для себя эту ночь, проведенную в покоях Ольги Калиновской.

Вернувшись во дворец, они снова отдались неизбежному влечению, и время, как всегда, пролетело незаметно. Ссора только распалила Александра и придала его страсти еще большую силу. Ольга тоже пребывала в особенном возбуждении – ее ласкам, казалось, не было конца. И даже столь раздражающе действовавшая на Александра белая ночь не смогла помешать им, пока оба они не устали и не забылись счастливым сном утоленного чувства.

Проснулся Александр оттого, что Ольга кричала. Она металась на кровати с закрытыми глазами – ее лицо словно окаменело в гримасе ужаса, тело напряглось.

– Оля, Оля, что с тобой? Очнись!

Это я… – Александр осыпал поцелуями ее лицо, пока она не проснулась и не посмотрела на него. – Все хорошо.

Это дурной сон?

– Мне снилась огромная черная птица… – слабым голосом с трудом проговорила Ольга. – Она спустилась с неба, ты выстрелил в нее, но промахнулся… И она напала на тебя! Все было залито кровью… А она кричала, кричала так громко, что у меня от страха и боли разрывалась душа!

– Успокойся, – Александр прижал любимую к себе. – Это был страшный сон, всего лишь сон! И он уже ушел.

Все хорошо, ты со мной…

– Нет, это был не просто сон! Это дурной знак! Александр, умоляю тебя, отмени дуэль!..

– Это невозможно, – покачал головой Александр.

– Но милый…

– Я не могу, этот человек оскорбил тебя!

– Но он не знал, кто ты, не знал о нас с тобой! Он ничего не знал!

– Это ничего не меняет!

– Умоляю тебя!

– Ольга, сам Бог послал мне тебя, разве он захочет так скоро отнять у меня это счастье? Он на моей стороне, несмотря на твой сон.

– Стоит ли испытывать судьбу?

Не будет тебя – незачем и мне жить!

– Я тебе обещаю – я не умру, – Александр нежно поцеловал Ольгу, все еще не оправившуюся от ночного кошмара, в открытое плечо.

– Ну почему, почему ты так спокоен?!

– Оля, пойми, эта дуэль – проявление обычной, человеческой жизни. Которой у меня никогда больше не будет.

У меня никогда не будет роскоши поступать свободно, по своему разумению.

– Роскоши добровольно подставлять себя под дуло пистолета?

– Ты забываешь – я хорошо стреляю!

– Ты говоришь о жизни обычного человека, которой тебе не хватает. Но понимаешь ли ты, что обычные люди умирают и оставляют тех, кто их любит, тех, кто никогда не сможет их забыть? – Ольга собиралась зарыдать.

– Я согласен стреляться каждый день, лишь бы слышать от тебя такие слова…

И влюбленные снова соединились, отрешившись от мира и его проблем…

* * *

А Репнин, все еще не теряя надежды на лучшее, вез друзей в Зимний.

Выходя из экипажа, он просил Долгорукого ожидать их в карете, а Корфа – следовать за ним. Друзья стремительно взбежали по широкой мраморной лестнице и направились к кабинету Александра. Наследника там не оказалось, и Репнин, предполагая, что тот может быть зван к императору, велел Корфу оставаться здесь, сам же решительно прошел по галерее к приемной Николая. Там его встретил Жуковский, отправленный императором на поиски цесаревича и его адъютанта. Николаю уже донесли о том, что Александра и его помощника видели на вчерашнем балу. Император впал в гнев и принялся с рассвета кричать на воспитателя своего сына.

– Несмотря на наш прямой запрет, Александр находился вчера на балу, и его видели танцующим с Калиновской!

– Есть ли уверенность, что это был именно Александр? – попытался защититься Жуковский. – Потоцкий устраивал маскарад.

– Вот именно – маскарад! И наследник воспользовался этой возможностью. А что говорит наш юный друг – поручик Репнин?

– Я еще не видел его.

– Так разыщите его, Василий Андреевич, разыщите! – Николай негодовал и еле сдерживался. – Если он не ездил на бал с Александром, значит, он не справляется со своими обязанностями. Если был там и ничего нам не рассказал, значит, они заодно, и Репнин нарушил мой приказ.

– Я сделаю все, что в моих силах, Ваше Величество, – поспешил заверить его Жуковский.

– Это вы во всем виноваты!

Польша покорилась российскому императору, а его сын покорился полячке! Вся Европа будет смеяться над нами.

– Помилуйте, Ваше Величество, но именно вы настаивали на том, чтобы с Александром обращались, как с обычным ребенком. Иначе он вырос бы заносчивым и самодовольным.

– Похоже, в список ваших прегрешений необходимо внести еще и дерзость! – окончательно разгневался Николай. – Это вы вбиваете в голову моего сына вредные мысли и тревожите его душу несбыточными мечтами! Откуда у него эта иллюзия, что он может изменить свою судьбу? Мой сын мечтает жить обычной жизнью! Вы только подумайте!

Да он должен как можно скорее расстаться с этим опасным заблуждением!

– Уверен, Саша возьмет себя в руки и примет монаршую долю, – сдержанно, но очень твердо сказал Жуковский. – Но все же нам следует быть внимательнее к нему.

– Я знаю, что происходит у меня на Камчатке, а собственного сына не в силах найти во дворце! – никак не мог успокоиться Николай.

– Возможно, он на стрельбище? – осторожно предположил Жуковский.

– Василий Андреевич! – укоризненно покачал головой император. – Когда последний раз вы его там видели? Калиновская – вот что затмило Александру весь мир! Бросил дела. Все. время проводит с ней!

– Я полагал, вы изменили свое мнение о Калиновской, – удивился Жуковский.

– Я редко меняю свое мнение. Мне пришлось всего лишь смириться с этим положением. По совету наставника моего сына.

– Помнится, однажды вы позабыли об аудиенции со своим братом, поддавшись чарам одной юной красавицы…

– Это совсем иное дело, – отмахнулся от воспоминаний Николай.

– Иное? Чем же? Вам кажется опасным, что она старше и опытнее Александра в делах сердечных?

– И потому что она полячка! – заносчиво добавил государь.

– Однако ваш брат Константин…

– Да-да! – перебил Жуковского Николай. – Женился на полячке.

Вы можете мне не напоминать об этом – я знаком со своей родословной! Но в моей семье этому не бывать! И польский вопрос я считаю закрытым!

– Ваше Величество! Пребывание Польши в составе России, безусловно, несет благо этой стране. Однако в Варшаве неспокойно. Поляки по-прежнему не доверяют нам. И любят смотреть больше не на Восток, а на Запад. И в этом контексте брак наследника с польской княжной мог бы существенно укрепить наши позиции.

– А я не желаю застаиваться на ближних рубежах! Россия должна смотреть еще дальше на Запад. Там германцы, австрияки, англичане, в конце концов. Так что и не мечтайте – брака с Калиновской не будет!

Поставив эту жирную точку в конце разговора, Николай сказал, что ждет к себе Репнина и сына, а Жуковскому вместо того, чтобы защищать совершенно безнадежное предприятие, уже давно пора найти этих безответственных мальчишек и велеть им явиться в его кабинет. И поэтому, когда Жуковский столкнулся в коридоре с Репниным, он страшно обрадовался – хотя бы один здесь!

– Слава Богу, вот и вы! – бросился Жуковский навстречу Репнину. – Его Величество желает видеть вас, и немедля!

– Василий Андреевич? Что-то случилось?

Репнин весь внутренне сжался – неужели вчерашние события уже известны государю?

– Надеюсь, что нет, – ответствовал Жуковский, провожая Репнина в кабинет Николая. – Государь хотел взять у вас отчет в соответствии с разговором, который давеча у вас с ним состоялся.

И, надеюсь, у вас есть, что ему сказать.

Николай встретил их, – сидя за рабочим столом и напряженно постукивая пальцами по зеленому сукну, натянутому на крышку.

– Мне нравится, как вы работаете, Репнин, – издалека начал император. – Василий Андреевич вами доволен. Как вы там замечательно о нем сказали? – обратился он к наставнику.

– Я сказал: «Толковый молодой человек с прекрасным будущим», – с легким поклоном напомнил Жуковский свои слова.

– Вот вам оценка поэта и воина! – как-то уж очень приторно воскликнул Николай. – И как вам только удается, Репнин, удерживать Александра от свиданий с этой польской фрейлиной?

Вы просто Цербер какой-то на страже нравственности!

– Ваше Величество! – Репнин счел за благо вытянуться во фрунт и прищелкнуть каблуками. – Смею доложить, наследник виделся вчера с фрейлиной Калиновской на балу у графа Потоцкого. Разрешите подать в отставку, Ваше Императорское Величество!

– Василий Андреевич, неужели мы в нем не ошиблись? – лукаво спросил Николай, вполоборота обернувшись к Жуковскому.

– Большие надежды подает молодой человек, – поддержал Михаила Жуковский.

– Что же, – Николай несколько секунд помедлил, – вы прошли проверку. Теперь я вижу – вам можно доверять, Репнин. Вы повели себя молодцом. Впредь знайте, что везде есть глаза и уши! Разумеется, о вчерашнем мне уже доложили. Я понимаю, что сдерживать любовный порыв моего сына – задача не из легких. И вряд ли это кому-нибудь удастся. Но если впредь вы попытаетесь скрыть от меня нечто более важное – вам сие дорого обойдется! Вы уверены, что вам больше не о чем мне сообщить?

– Никак нет. Ваше Императорское Величество, – так же браво рапортовал Репнин.

Николай испытующим взглядом оглядел его с ног до головы и кивнул, давая понять офицеру, что он свободен.

И Михаил, не верящий своему чудесному избавлению, побежал обратно к кабинету Александра. Оказавшись на месте, он растерянно оглянулся по сторонам – где же Владимир? В этот момент Корф появился из-за одной из колонн и знаком подозвал к себе Репнина.

– Что? Что такое? – у Михаила снова зашлось сердце.

Корф тихо сказал, что Александр только что прошел к себе в кабинет, и ему пришлось спрятаться, дабы не попасться наследнику на глаза ранее, чем вернется Михаил.

– Слава Богу! – вздохнул Репнин и постучался в кабинет Александра. – Ваше Высочество!

– А, Михаил… – Александр выглядел уставшим. – Вот и вы, я ждал вас.

Все ли готово для дуэли?

– Мне представляется разумным все же избежать этого поединка, – смело начал Репнин.

– Согласен, дуэль – крайнее средство, – пожал плечами Александр. – Однако если нет другого способа разрешить конфликт, приходится к нему прибегнуть.

– Уверен – не все способы еще исчерпаны, – настаивал на своем Репнин.

– Я понимаю, поручик Корф ваш приятель. И сейчас вами, прежде всего, движут дружеские чувства.

– Ваше Высочество, я бы хотел помочь вам обоим!

– Каким же образом?

– Я пришел просить вас еще раз поговорить с поручиком Корфом. Он тут, со мной и… Возможно, вы согласитесь с ним увидеться.

– Вы – очень смелый человек, Репнин. И в знак признания ваших достоинств, я, пожалуй, соглашусь принять Корфа, – кивнул Александр. – Но в ответ вы должны обещать мне, что не скажете и слова императору о дуэли.

– Клянусь, Ваше Высочество, и благодарю вас, – обрадовался Репнин и позвал друга пройти в кабинет.

Корф вошел, стараясь держаться с достоинством, но без излишней самоуверенности и заносчивости.

– Поручик Корф к вашим услугам, – сдержанно сказал он, чуть склонив голову перед наследником престола, – Князь Репнин сказал мне, что нам стоит обсудить дуэль, – Александр, сидевший за столом, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на своего предполагаемого противника. – У вас есть что сказать мне по этому поводу?

– Да, Ваше Высочество, – медленно проговорил Корф. – Произошло явное недоразумение. Если бы я прежде знал все обстоятельства, я бы никогда не вызвал вас.

– Так вы хотите отказаться от дуэли?

– Да, Ваше Высочество. Я действовал импульсивно. И теперь сожалею об этом.

– Должен признаться, я тоже был вне себя, – признался Александр. – И, ежели вы желаете отказаться от дуэли, откажусь и я.

– Благодарю вас…

Александр встал из-за стола и в знак примирения протянул руку Корфу. Владимир горячо ответил на рукопожатие наследника и вдруг принялся поспешно объяснять:

– Когда ваша дама приняла мое приглашение на танец…

– Продолжайте, продолжайте… – настороженно сказал Александр. – То есть, вы хотите сказать, что эта дама была не права, приняв ваше приглашение?

– Ваше Высочество, поручик Корф имел в виду… – начал Репнин, испугавшийся продолжения этой фразы.

– У меня создалось впечатление, что в жизни этой женщины нет другого мужчины, – попытался продолжить свои объяснения Корф, несмотря на отчаянные знаки, которые из-за спины наследника подавал ему Репнин. – Я понимаю.., понимаю, что вы вынуждены скрывать ваши отношения, и у нее не было иного выхода.

– Вы хотите сказать, что она с вами кокетничала? – с угрозой в голосе спросил Александр.

– Нет-нет, – вздрогнул Корф. – Она не кокетничала. Видимо, я настолько увлекся красотой этой дамы, что не заметил ее холодности по отношению ко мне. Потому я был вынужден защищать ее честь.

– А сейчас вы считаете, что защищать нечего? – взвился Александр.

– Господа, господа, – решил вмешаться Репнин. – Послушайте меня…

– Нет, это вы послушайте меня! – Корфа понесло. – Некий молодой человек в маске в весьма грубой форме уводит даму, с которой я танцевал…

– И о которой вы по-прежнему позволяете себе говорить в недопустимо небрежном тоне… – не уступал наследник.

– Да как вы смеете…

– Молчать! – сорвался Александр. – Вы вели себя.., вы и сейчас ведете себя недостойным для благородного человека образом!

– Вы изволите сомневаться в моем благородстве? – голос Владимира зазвенел и возвысился. Репнин замер от ужаса.

– Я не позволю вам еще раз оскорбить эту даму! Я требую удовлетворения! – упавшим, но страшным голосом сказал Александр.

– Господа! Все, что вы сейчас говорите – глупо! Вам будет смешно и стыдно, когда вы остынете, – Репнин и умолял, и настаивал одновременно. – Господа.., эта дуэль не должна произойти…

– Должна и произойдет, – отрезал Александр. – Объяснения бессмысленны. Я отказываюсь от отмены дуэли.

– Прекрасно… – в тон ему ответил Корф. – Я тоже.

Александр молча, но весьма красноречивым жестом указал Корфу на дверь. Владимир побагровел и вышел, не попрощавшись. Репнин в отчаянии обратил свой взор к наследнику, но тот отвернулся – здесь больше не о чем разговаривать. Репнин покорно склонил голову и тоже вышел из кабинета.

Спустившись к подъезду, где их ждал Долгорукий, Репнин застал самый финал разговора Владимира и Андрея и по укоризненному взгляду последнего понял, что Долгорукий уже все знает.

Репнин молча сел в экипаж, и друзья поехали обратно, к Корфам.

Александр же отправился на стрельбище и выместил свою злость на шелковых розовых сердечках, которые расстреливал вместо мишеней. И лишь полностью погасив свой гнев, он вернулся во дворец.

Первым делом цесаревич зашел к матери и наговорил ей целую уйму сбивчивых и эмоциональных слов – идти к императору он побоялся, не хотел выдать себя. Потом навестил младшего брата. Константин – симпатичный, курчавый мальчик играл по обыкновению в солдатики – любимую игру их отца. Деревянные фигуры, чем-то напоминавшие размером напольные шахматы, стояли на паркете в боевом порядке – армия против армии. И Константин деловито ходил меж войсками, выбирая стратегическое направление для главного удара.

Мальчик был очень увлечен игрой, но приходу брата обрадовался – теперь ему можно не передвигать фигуры за своих солдат и противника. На той стороне вполне мог сыграть Александр.

– Не пытайтесь втянуть меня в войну! – сразу же объявил Александр.

– Но вы должны помочь мне решить важную задачу – наступление наших драгун на французские редуты!

– Зачем это вам?

– А вдруг завтра война? – совершенно серьезно спросил мальчик.

– Тогда это будут решать полководцы, – ответил Александр. – Найдется какой-нибудь новый Кутузов, у которого ума палата, не чета нам с вами! А наш долг состоит лишь в том, чтобы придумать новую форму для драгун. Трудная и ответственная задача, особенно, если учесть, что вы не портной, и вам решительно все равно, как выглядят ваши солдаты!.. Да, у царских фамилий строгие правила, и соблюдать их надо неукоснительно.

Дружить с избранными, любить избранных. Держать свой народ в повиновении. А простого солдатика истязать шпицрутенами за малейшее неповиновение.

– Почему вы так страшно говорите, Александр?

– Такова наша доля, которую мы не выбираем, как утверждает отец, – съязвил Александр.

– Почему вы так отзываетесь об императоре? Папенька всегда вами доволен и горд. Он говорит – вы отличный солдат, – с детской обидой упрекнул старшего брата Константин.

– Горд?.. Доволен? – Александр рассмеялся вполне миролюбиво и добродушно. – Какой вы, однако, забавный бываете, Константин!

– Вы смеетесь надо мной? – капризно надул губки царственный мальчик.

– Такого права у меня нет. У меня вообще нет никаких иных прав, даже права на смерть от дурацкой пули. За нас всегда рискует кто-то другой.

По округлившимся глазам брата Александр понял, что Константин остался в недоумении, но не решился что-либо объяснять ребенку. Он пожелал Константину успехов в сражении и направился к Ольге.

Она читала и даже не нашлась, что сказать, когда Александр запросто зашел к ней в комнату при свете дня. Ее удивление было смешано с предчувствием чего-то нехорошего, и Ольга почувствовала страшное напряжение, от которого разом заболела и закружилась голова.

– Прощай, Оленька, – ласково сказал Александр, подходя к ней.

– Прощай?! Значит, дуэль состоится?! Когда?!

– Дуэли не будет. Поручик Корф принес извинения, и я их принял, – Александр отвел взгляд в сторону.

– Но тогда почему «прощай»?

– Я больше не смогу приходить к тебе…

– Император узнал, что ты был на балу? – голос Ольги заметно задрожал.

– Я не знаю, – покачал головой Александр. – Но ему известно, что я к тебе чувствую. И если я перестану встречаться с тобой так явно, он не вынудит тебя уехать.

– Александр… – недоверчиво произнесла Ольга, – поручик действительно отменил дуэль?

– Любимая моя! – Александр протянул к Ольге руку, но вовремя спохватился. – Зачем ты так прекрасна?!

– Нет! Не уходи! Не оставляй меня!

– Разве можно от тебя оторваться?!

От этих сияющих глаз, от нежных рук… Даже если я уйду, то все равно каждую секунду буду думать о тебе!

Я так люблю тебя…

Александр бросил на Ольгу взгляд, полный такой тоски, что та лишилась чувств. Он бросился к ней на помощь, но остановился и со словами «Бедная моя Оленька!.. Как ты будешь здесь одна, без меня?..» тихо вышел из ее комнаты.

Когда Ольга пришла в себя, то увидела рядом с собою свою верную подругу. Наташа участливо склонилась над ней с флакончиком нашатыря в руке.

– Что случилось? – озабоченно спросила она, видя, что Ольге легче.

– Скажи, – медленно, словно собираясь с мыслями, проговорила Ольга. – Ты была когда-нибудь влюблена?

– Вот что значит любовь! – улыбнулась Наташа. – Ты разве не замечала, что я только и говорю о молодом Долгоруком?

– Андрей Петрович? Блестящий дворянин, честен, добр… Я за тебя рада.

– К чему этот разговор? – Наташа заподозрила неладное.

– Я бы хотела обсудить с тобой кое-что, – Ольга на секунду задержала дыхание, словно собираясь с мыслями. – Представь, кто-то оскорбил твою честь… Возможно, случайно. Конечно, случайно. И твой возлюбленный готов ее защитить.

– Я вполне могу представить, как он бросается за меня в бой, – без тени сомнения сказала Наташа.

– Но при этом, – продолжала Ольга, – он рискует своей жизнью, а ты рискуешь его потерять?

– Я предпочла бы пожертвовать своей честью ради спасения жизни своего любимого! – без малейших колебаний ответила Наташа.

– А как же кодекс чести и светские традиции?

– Что они смогут дать мне, если мой любимый погибнет из-за меня?

Зачем мне тогда жизнь, честь? Что останется мне, кроме ужасного горя, пустоты и одиночества?!

– Ты начиталась французских романов и стала emanciper! – ответила на ее пафос Ольга и вдруг сникла. – Нет-нет, прости меня! Ты права, ты так права! Ах, если бы и мой любимый рассуждал подобным же образом…

– Неужели наследник.., то есть, тот мужчина, которого ты любишь, собирается сделать что-то опасное? Оля, скажи мне правду! Я чувствую, ты не случайно завела со мною этот разговор… Что с тобой? У тебя дрожат руки!

– Я люблю его… А он любит меня!

– И?..

– Он явился на бал… Хотел меня удивить.

– Александр был вчера на маскараде? Я догадывалась, но не знала этого…

– Этого, к сожалению, никто не знал.

– Что значит твое «к сожалению»?

– Я танцевала с Владимиром Корфом, и он не узнал Его Высочество под маской, когда тот подошел к нам и попытался разбить нашу пару… – Ольга говорила быстро, словно на выдохе. – Поручик Корф вызвал Его Высочество на дуэль. И Александр принял вызов, чтобы спасти мою честь.

– Этот болван Корф осмелился вызвать наследника на дуэль?! – Наташа едва не лишилась дара речи. – Как такое пришло ему в голову?! И почему ты не сказала мне об этом раньше?!

– Я надеялась, что дуэль не состоится, – пролепетала Ольга. – Александр обещал мне отменить ее. Но перед твоим приходом он явился ко мне и будто бы попрощался!

– Нет-нет! Не верю, не думаю, что это так! – Наташа вдруг стала бегать по комнате, словно пытаясь сосредоточиться. Наконец, она остановилась. – Я знаю, что мы сделаем!

– Ты думаешь, мы можем все это .изменить? – с надеждой в голосе спросила Ольга.

– Мы сейчас же отправимся к Корфу! Ты поговоришь с ним, а я постараюсь вразумить моего брата – наверняка, он там и в курсе происходящего! Мы должны остановить их! Едем!

Ольга утерла навернувшиеся на глаза слезы и подчинилась своей решительной подруге.

* * *

Между тем Александр уныло сидел в одиночестве в своем кабинете, не желая никого видеть и страшась появления близких. Он хотел сосредоточиться и понять, что и зачем он делает, прав ли он и куда его заведет путь, на который он так неосмотрительно ступил вчера. На глаза Александру попался бархатный футляр, недавняя награда – бриллианты и сапфиры сверкали и переливались в оправе холодно и своенравно. Александр подошел к столу и, открыв верхний ящик, достал оттуда все свои «боевые» награды.

– Игрушки! Это все игрушки! – сквозь зубы процедил Александр и рез; ко смахнул футляры на пол.

В эту минуту в его кабинет вошел Николай.

– Что это значит, сын мой?

Александр внутренне напрягся и отступил к окну.

– Ты не только пренебрег моим приглашением, – с плохо сдерживаемым раздражением продолжал император, – но еще и оскорбил оказанную тебе честь быть награжденным орденами твоего Отечества!

– Ордена просто так не достаются! – так же резко ответил Александр. – Их заслуживают собственной кровью! А эти… За что я получил их, отец?!

– Наследникам ордена вручаются при рождении. Это знак царской власти, а не награда. И ты прекрасно знаешь это…

– Вот именно! Я получаю их лишь потому, что я – Романов, а кто знает, чего я стою на самом деле? Как мне самому понять, чего я стою?

– Узнаешь, когда пробьет час, – примиряющим тоном сказал Николай.

– Я не готов к этому.., и я люблю Ольгу, – с отчаянием в голосе сказал Александр.

– И ты готов принести в жертву своей страсти престол и судьбу империи? – тон Николая снова стал суровым и властным. – Мне больно это слышать.

– Отец! – Александр вдруг порывисто прошел вперед и опустился на колени перед императором. – Я не могу расстаться с Ольгой! Дайте мне свободу!..

– Да, сколько же чепухи вложил в твою голову Жуковский! – холодно произнес Николай. – Это он внушил тебе нелюбовь к царской власти!

– Боже! – воскликнул Александр, понимая всю безуспешность своей мольбы. Он медленно поднялся. – Василий Андреевич всегда учил меня честности, добру и милосердию!

– России нужен сильный император, – тихо сказал Николай, – коли ты считаешь, что не способен на это – возможно, так тому и быть… Жаль, правда, что Константин еще слишком молод!..

Александр не стал смотреть, как вышел отец, и не попрощался с ним. Он бросился прочь из кабинета и побежал к себе в комнату, где, наконец, упал на постель и разрыдался. Все было кончено, и у него оставался только один выход доказать, что он сам может распоряжаться своею судьбою и жизнью – дуэль!

* * *

Скоро все будет кончено, подумал и Владимир Корф, тоже разбиравший свои боевые награды. Он переложил их по одной и снова аккуратно убрал в шкатулку, которую тут же передал Андрею Долгорукому.

– Кто знает, как завершится дуэль, но в любом случае для меня ее последствия не предвещают ничего хорошего, – как-то слишком спокойно сказал Владимир, – так что, друг мой, возьми на себя эту обязанность – отвези шкатулку моему отцу – Владимир, не стоит заранее думать о худшем! – воскликнул Андрей.

– Нет-нет! Забери их, и лучше сейчас! Спрячь дома или где хочешь… Сохрани и передай отцу! И скажи, что я прошу у него прощенья! За все!

– Как скажешь, – подавленный его настроением, ответил Долгорукий.

Он взял шкатулку и направился к выходу. Андрей подумал, что, наверное, будет правильнее отвезти шкатулку домой – не тащиться же с ней к месту дуэли!

Проводив Корфа, Владимир ушел к себе, а Репнин захотел остаться в зале – ему требовалось сосредоточиться. Михаил сидел словно в оцепенении, вяло перебирая в руках тончайший батистовый платочек, оброненный Анной еще в день их первой встречи на улице. Теперь это был его талисман, а оберег ему сегодня нужен, как никогда – ему еще предстояло вернуться во дворец и сообщить Александру о месте и времени дуэли.

– Я так и знала, что ты здесь! – раздался рядом сердитый голос Наташи.

– Решила проведать братца? Мило с твоей стороны! – отшутился Репнин.

– Чудесно! – всплеснула руками Наташа. – Ты здесь бездумно и умилительно терзаешь дамский платочек, в то время, как у меня разрывается сердце! Похоже, глупость твоего друга Корфа оказалась заразительной!

– Это платок Анны, – попытался защитить свои чувства Михаил.

– Я удивляюсь тебе, Миша, – продолжала наступать Наташа. – Ты находишь время вздыхать о какой-то певичке, лить слезы в ее надушенный платочек, в то время как приближается ужасная драма!.. Я все знаю – Ольга призналась мне!

– К чему этот пафос, сестричка! – Репнин старался казаться уверенным и даже веселым. – Не стоит поднимать панику! Я сумею за себя постоять.

– Мишенька, братец! – взмолилась Наташа. – Одумайся! Повинись перед императором, доложи ему! Это его отцовское, это его царское право! Он должен знать о том, что угрожает сыну, он все остановит. А иначе никому не сносить головы! Я боюсь за тебя, Миша!

– Я обещал Александру хранить молчание, – тихо, но твердо ответил Репнин. – И я сдержу свое слово…

Встреча Ольги и Корфа оказалась столь же безуспешной. Велев слуге провести ее в комнату Владимира, Ольга сразу приступила к объяснениям.

– Я хочу извиниться перед вами, сударь! Эта нелепая ссора и дуэль возникли из-за меня, и я готова на любые жертвы ради спасения Александра.

– Ваши чувства кажутся благородными, – сухо кивнул ей Владимир, – но, право же, у меня сейчас совершенно нет времени на их обсуждение. Я не был предупрежден о вашем визите, и мне необходимо еще разобрать бумаги и отдать последние распоряжения.