Текст книги "Несломленные каблучки"

– Вы меня убедили. – Рассмеялся незнакомец. – Как её зовут?

– Галя. Но если вдруг, по каким-то причинам, вы с ней… ну… не подойдёте друг другу, то у меня есть ещё одна замечательная подруга. Настоящая автоледи. Но тоже очень пугливая. До смерти боится мышей, крыс и пауков. И равнодушных людей. Вы, к счастью, не из их числа! – Алёна быстро черкала телефоны на подвернувшейся визитке главного редактора Зинаиды.

– Слушайте, у вас, случайно, не брачное агентство? – Иронизировал российский джентльмен.

– Пока нет. Но, может, стоит открыть? Хорошая работа.

– Думаете?

– Соединять людей – это здорово. Разве не так? Не самое плохое хобби.

– Как-то не задумывался. – Поскрёб переносицу спасительный незнакомец. – Возможно, Вы правы… – Он повертел визитку.

– О, главный редактор… Это Вы?

– Нет, это моя начальница. Я всего лишь скромный сотрудник.

– Думаю, Вы очень хороший сотрудник. Это Вам, на память. – Спаситель вытащил из внутреннего кармана пиджака свою визитку и протянул Алёне. Та мельком пробежала глазами по шрифту. Олег Клементьев. Финансовый директор… Звонить Алёна не собиралась, но про себя подумала, что если Самсонов, вправду закрутил роман с крашеной грымзой, ничто не помешает Алёне ответить тем же. Впервые за последнее вдруг стало наплевать на то, что ей уже не двадцать пять и даже не тридцать.

– Ещё раз спасибо Вам за всё. – С чувством проговорила Алёна. – Дальше я сама.

– Удачи!

Олег помахал рукой, прыгнул в свой джип и скрылся за поворотом. Дождь окончательно закончился. Кончился дорожный кошмар. Осталось только попросить гаражного охранника поставить машину на место и забыть обо всём. Солнце выпрыгнуло из-за туч и засияло с необычайной силой, будто извиняясь за недавнее недоразумение. Лишь крупные капли, задержавшиеся на стёклах, напоминали об удивительном дне, таком не похожем на обыкновенные серые будни. Алёна ещё некоторое время смотрела на дорогу, в сторону, куда уехал случайный знакомый, и смущённо улыбалась своим мыслям. Всё это было так странно и неправдоподобно: она, примерная жена преуспевающего топ-менеджера, строгая мать почти взрослого сына, и, наконец, весьма скромная журналистка, разъезжает на дорогой машине, флиртует с симпатичным незнакомцем… Ей ничего не хотелось забывать. Эта новая непонятная роль молодой успешной немного загадочной женщины нравилась ей гораздо больше прежней. Но это была чужая роль. И она подошла к концу. Занавес.

Вздохнув, Алёна надавила на пульт, открывающий ворота.

Увидев на пороге измученную мать с кульками в дрожащих руках, Димка проявил чудеса заботливости: выхватил пакеты, рассовал содержимое по полкам холодильника и предложил чаю.

– Давай. – Кивнула Алёна.

– Машина цела? – Осторожно осведомился сын.

– Угу. Стоит на своём законном месте.

– Сама ставила? – Изумился Димка.

– Не. Охранник. – Призналась Алёна.

– Дождина-то какой пёр. – Уважительно произнёс Димка. – Тяжело было ехать?

– Тяжело. Ну, её к чёрту, эту машину. Лучше пешком ходить.

– Просто «Мерседес» слишком большой. Попроси папу, пусть он тебе «Микру» купит. Она такая прикольная!

– От него дождёшься, как же… – Скидывая ботинки, проворчала Алёна, от усталости забыв правило: не критиковать мужа при ребёнке.

– Когда я вырасту, заработаю и куплю тебе машину. – Сказал Димка. И поправился:

– Сначала себе. А потом тебе.

– Ну, разумеется. – Алёна потрепала сына по жёсткому ёжику. – И на том спасибо.

– А что хуже всего? – Продолжал допытываться Димка.

– Оказалось, выезжать с парковки.

Горячий чай с любимыми «Трюфелями» возымел действие. С высоты последнего этажа кольцо дорог с мельтешащими автомобилями казалось игрушечным, и в уютных кухонных стенах происшедшее с каждым глотком приобретало всё более забавный оттенок. Алёна вкратце рассказала сыну про «букву Н», умолчав о деталях спасения.

– В следующий раз я поеду с тобой. – Отсмеявшись, заявил Димка. – Буду смотреть в окно и командовать: «вправо-влево».

– Командовать все мастера. – Сказала Алёна.

Романтический вечер

В вечер прибытия супруга Алёна погнала раздражённо ворчавшего Димку спать, не дав досмотреть боевик, – с утра в школу. Сама же накрыла стол, поставила свечи, приняла душ с гидромассажем, сделала маску, разложила на кровати купленное накануне красное платье, туфли и сногсшибательное бельё, при одном воспоминании о приобретении коего щёки окрашивал яркий естественный румянец. Разглядывая экипировку, она вдруг почувствовала волнение, как перед свиданием. С собственным мужем… Вслух это прозвучало бы странно, глупо и даже пошловато, как в дешёвой мелодраме. Но ощущение, не испорченное словесной оболочкой, было лёгким, приятно возбуждающим и каким-то удивительно непорочным. Едва всё не испортила гадкая мыслишка, подкравшаяся незаметно: Валерка решит, что жена спятила. В самом деле, они женаты уйму лет, скоро их сын начнёт бегать на свидания, а она изображает из себя роковую женщину бальзаковского возраста… Алёна растерянно застыла перед трюмо с чулками в руке, закусила губу, лихорадочно размышляя, а не закинуть ли всё это добро в шкаф дожидаться «случая»: похода в ресторан или корпоративной вечеринки? В таком наряде она точно утрёт нос десятку хихикающих крашеных кикимор Светочек…

Именно этот образ, нарисовавшийся в воспоминаниях с гипертрофированной убедительностью, заставил Алёну напрочь отмети сомнения и решительно натянуть чулки.

В половине первого по московскому времени раздался резкий отрывистый звонок в дверь. Стараясь не стучать каблуками по плитке в прихожей, Алёна открыла, и в квартиру ввалился супруг, как всегда утомлённый дорогой и раздражённый Бог знает чем, с ходу швырнул в угол чемодан, на лету чмокнул жену в щёчку.

– С возвращением. – Проворковала Алёна и, лучезарно улыбнувшись, подставила губы.

Валерка остолбенел. Последовала немая сцена, прервавшаяся внезапной догадкой удивленного супруга:

– У нас гости?

– В это время? – В ответ удивилась Алёна.

– Уже ушли? – Догадливости Валерки позавидовали бы игроки интеллектуального клуба «Что? Где? Когда?»

Худшие опасения Алёны начинали подтверждаться. Она почувствовала себя дурой, если не полной, то наполовину уж точно.

– Никто не приходил и не уходил. Ужинать будешь?

– Конечно, буду. – Сварливо сказал Валерка. – В самолёте такую дрянь давали – проглотить невозможно. Тоже мне – бизнес класс! Что это за платье? По-моему, я его раньше не видел.

– Нравится? – Алёна сделала шаг назад, чтобы муж мог узреть её во всей красе.

– Угу. – Подозрительно протянул Самсонов. – И в честь чего ты так разоделась?

Бэмц! Остатки романтических флюидов со свистом вылетели в форточку. Наверно, ей следовало не раздражаться, а спокойно объяснить, что к чему. Но это было вовсе не романтично, к тому же действительно глупо до тошноты.

«– Я купила всё это к твоему приезду, дорогой, хотела устроить романтический вечер…

– Чё это вдруг? Ну, ты, мать, даёшь! Я ж устал, как собака, с дороги, какая, на фиг, романтика?!»

Алёна глубоко вдохнула, выдохнула и сообщила:

– Ко мне приходил любовник.

Тут Валерка впрямь застыл соляным столбом.

– Что?

– Что слышал. – Язвительно обронила Алёна.

– По-твоему, это смешно? – Скривился супруг.

– А, по-твоему, я не могу надеть приличного платья? – Алёна ощутила, как закипает раздражение. – Это только офисным барышням позволено носить красивые платья и туфли, да? А я, значит, должна всё время мотаться в спортивном костюме или халате и тапках?

– Ты чего завелась-то? – Озадаченно промямлил Валерка. – Надевай, что хочешь, только не ори.

– А я и не ору! – Взаправду заорала Алёна. – Хотела порадовать его, встретить, как человека! Вот если б на моём месте была твоя б… Светочка, тогда конечно!

– Какая ещё Светочка! – Заорал в ответ Валерий. – Совсем спятила? Хорошая встреча, нечего сказать, спасибо за тёплый приём!

– На здоровье! Не нравится, можешь проваливать! Беги к своей потаскушке, забей ей, как следует, а то, бедная, не знает, перед кем ещё ноги раздвинуть! А платье не пропадёт. Найду и того, кому будет не наплевать…

– Алёна до крови закусила губу, чтобы не разреветься в голос. Она сознавала, что сама всё испортила, и назад пути нет, и ничего хорошего из этого вечера уже не выйдет. Она убежала в ванную, что около спальни, включила джакузи на полную мощь, чтобы шипение струй заглушало её глупые всхлипы. Смыла тщательно наведённый макияж, стащила платье, сбросила туфли, и, сидя на краю ванны в сногсшибательном белье и секси-чулках, ревела белугой, изредка споласкивая лицо холодной водой, чтобы успокоиться. Но успокоение не приходило. Напротив, безжалостное отражение в зеркале красной зарёванной рожи только усугубляло ситуацию, провоцируя новый всплеск отчаяния.

Зачем она всё это наговорила? Ведь совсем не хотела ссориться, наоборот… Хотела, как лучше, а получилось, как всегда. Идиотка! Психопатка чёртова!

Если бы её видели сейчас женщины, писавшие в редакцию отчаянные письма с просьбами о помощи! К чёрту! Она позвонит Зинаиде, откажется от дурацкой затеи с книгой. Писатель из неё никудышный. Она вообще уволится из журнала. Кастрюли и тряпки – вот её удел. Стремительный темп современной городской жизни – для молодых, независимых, одиноких… Одиночество… Так ли оно плохо? По крайней мере, некому тебя ни унизить, ни обидеть… И полной чувствовать дурой себя не перед кем.

В дверь постучали аккуратно, но настойчиво.

– Алён, – послышался Валеркин голос.

Она молчала.

– Алён, ты в порядке? Открой дверь, а?

– Нет!

– Почему?

– Я не в порядке! Ужинай один! – И снова заревела.

– Смотри, что я тебе привёз. – Голос звучал извинительно. И это было странно, как-то непривычно. Обыкновенно в голосе Самсонова звучали ворчливо-командные нотки.

– Что? – Робко спросила через дверь Алёна, прикладывая к опухшим векам смоченное холодной водой полотенце.

– Открой – увидишь.

Алёна приоткрыла щёлочку, и Валерка просунул в неё коробку шоколадных конфет в виде алого сердца, перевязанного ленточкой. И вторую коробочку, поменьше, синяя, с лебедем Сваровски. Ахнув, Алёна приоткрыла маленькую: внутри было стеклянное сердечко на кожаном шнурке. Алёна не любила золота, тяжеловесных камней, надевала бриллианты только «на случай». Роскоши предпочитала стильную бижутерию. Сваровски был её кумиром и Валерка это знал. Но, казалось, давно забыл, как многое другое. Выходит, Алёна ошибалась на его счёт.

Дверь открылась как-то сама по себе.

– Прости. – Всхлипнула Алёна.

– Ты меня прости. – Отозвался муж. – Я много думал… Я виноват. В последнее время из-за этой чёртовой работы совсем вас забросил. И сейчас, когда увидел этот стол, свечи… Я исправлюсь. Честное слово!

– Мне так стыдно. – Пряча лицо в полотенце, призналась Алёна. – Я старалась. Хотела быть красивой, сексуальной… Я всё испортила.

И громко всхлипнула, уткнувшись в Валеркино плечо.

– Ты очень сексуальна. – Горячим шёпотом сказал Валерка. – Сногсшибательна.

Иди сюда…

Валерка на ходу стащил одежду, причём дорогущий галстук Живанши швырнул на мыльницу. Алёна мысленно ойкнула: галстук был хорош и стоил немалых денег. Но в следующую секунду они оба свалились в джакузи, и Алёна забыла про галстук и про всё остальное.

Получасом позже Алёна расслабленно плавала в ванне, развлекаясь тем, что вылавливала из воды бельё и чулки, отжимала, бросала на вешалку, тихо напевая какую-то привязчивую мелодию.

С кухни доносились ароматы подогреваемого ужина. Валерка колдовал над микроволновкой.

Дверь приоткрылась, муж позвал:

– Кушать подано!

Это, несомненно, было чудо.

– Ты опоздаешь безвозвратно. – Сказала Алёна.

– Ну и пусть. – Отозвался Валерка.

Алёна хотела рассказать мужу, что брала его машину, но не стала. К чему портить разными несущественными мелочами удивительный вечер?

Завтра, за завтраком…

Но завтрак Алёна проспала. Сквозь утреннюю дрёму она почувствовала тёплые губы Валерки, поцеловавшего её перед уходом на работу, томно потянулась, сонно ответила на поцелуй. Признания подождут. В конце концов, ничего страшного не случилось. Все живы-здоровы, машина цела. А остальное – мелочи жизни.

Ещё целых два романтических вечера

Как выяснилось на следующий день, чудеса происходили не только в Алёниной джакузи. Прошедший вечер был богат чудесами. Должно быть над Москвой состоялся парад планет.

Днём позвонила Вероника и голосом кающейся грешницы объяснила, что она выскочила в обеденный перерыв на улицу и теперь мёрзнет за каким-то углом и говорит шёпотом, чтобы, не дай Бог, её никто не услышал…

Вечером накануне замечательный сосед Александр, «для своих – Саня» пригласил Веронику в кино. Лично она предпочла бы театр, но Саня сказал, что он не любитель. Кино оказалось средненькой американской комедией: нехитрый сюжет, стандартные шутки «ниже пояса» плюс набор банальных приёмчиков типа «торт в рожу», но Саня просто валялся от смеха. Вероника сперва тихо недоумевала, над чем можно так угорать, потом решила, что Сане необходима разрядка после тяжёлой рабочей недели.

Потом немного пошатались по улицам, совсем как в студенческие годы. Вечер был великолепный, в воздухе пахло крепким кофе и опавшими листьями. Виною тому был этот дурманящий аромат, или молодое «Божоле», или весь этот вечер, напоённый романтикой юности, наэлектризованный страстью зрелости. Но когда Александр решительно обнял Веронику и поцеловал долго и настойчиво, она ответила тем же. Всю дорогу до дома они целовались, как одурелые: пока ловили машину, на заднем сиденье, около подъезда, в лифте, у дверей Вероникиной квартиры…

– Я его даже не приглашала, – срывающимся голосом, каялась в трубку Вероника, – всё вышло как-то само собой. Я открыла замок, мы вошли, я захлопнула дверь, и мы занялись этим… прямо в коридоре… Не раздеваясь… Это было чистое безумие…

– Но тебе было хорошо? – Спросила Алёна, которая никак не могла взять в толк, из-за чего, собственно, Вероника так расстроена. После некоторых Галкиных исповедей Веркина история казалась безобиднее игры в куличики.

– В том то и дело, что да. – Выпалила Вероника.

– Тогда в чём проблема?

– Но это же ужасно! Я почти его не знаю, второе свидание… И к тому же, ладно бы как положено, в спальне…

– Кем положено? – Зевнула Алёна. – Дорогая, ты не на работе. Это ваше личное дело, где, как и сколько… Главное, что понравилось.

– Он теперь решит, что я доступная!

– Значит, дурак будет. – Сказала Алёна. – Зато точно не решит, что ты зануда.

– Вчера мне было так хорошо… А теперь стыдно. Даже на глаза ему не хочется попадаться. Что мне ему сказать при встрече?

– Скажи: «Привет. Вчера было чудесно.»

– Думаешь? – Продолжала сомневаться Вероника. – А если он…

– О, Боже! – Завела глаза Алёна. – Я думала, что категория моих слушательниц от тринадцати до восемнадцати. Хотя иногда понимаю, что знаю ещё меньше, чем многие из этих девочек… Бедные считают, что у меня есть ответы на все вопросы. А я старательно поддерживаю эту иллюзию. Пара общих фраз типа: «Всё будет хорошо». Чаще всего именно это и хотят услышать. Но, знаешь ли, сейчас тот самый случай, когда я говорю их абсолютно искренне. Верка, всё будет хорошо. Выше нос, подруга, всё только начинается. Чувствуешь ветер перемен?

– Ещё как чувствую, – шмыгнула носом Вероника, – продувает насквозь. Кажется, мне грозит насморк.

– Тогда беги греться. – Вполне искренне посоветовала Алёна.

Она не стала спрашивать, звонил ли Веронике чудесный автоспаситель. Той было явно не до нового кавалера.

– Алён… – Позвала Вероника.

– Да?

– С тобой такое бывало?

– Уф… – Вздохнула Алёна. – Ладно, слушай. – И перешла на заговорщицкий шёпот. – Однажды мы с Валеркой занимались любовью ночью в купе поезда, где помимо нас ехали ещё два человека.

– Они спали?! – Также шёпотом спросила Вероника.

– Надеюсь. Молодые были… Даже вспоминать неловко.

– Почему?

– Потому что у нас тринадцатилетний сын. – Объяснила Алёна. – И ему совершенно необязательно знать тонкости собственного появления на свет.

Интересная встреча

Вечер накануне застал Галку на выходе из метро мелким, но противным дождём, сочившимся, должно быть, только в Текстильщиках. По крайней мере, когда она выходила от родителей, на Вернадском, осадков не было и не предвиделось. Сплюнув с досады, Галка решила изменить привычке и вместо того, чтобы торчать под козырьком остановки в ожидании автобуса, стала тормозить машину. Остановилась очень даже приличная иномарка. Галка скороговоркой назвала «таксу», получила утвердительный ответ, плюхнулась на сиденье рядом с водителем и стала стряхивать дождевые капли с сумочки, а те отряхиваться не желали и расплывались разводами.

– Чёрт, – бурчала под нос Галка.

– Ну, дела. – Сказал водитель.

– Что? – Поднимая глаза, переспросила Галка.

– Вот так встреча. – Сказал водитель.

Галка открыла рот, но слова застряли на языке. За рулём сидел её бывший муж Вовчик.

– Да уж. – Наконец, выдавила она. – Интересная встреча.

– Отлично выглядишь.

– Спасибо. – Отозвалась Галка. – Ты тоже ничего.

– Как сама? – Спросил Вовчик.

– Великолепно. А ты? С голодухи бомбишь или для развлечения?

– Ни то, ни другое. Еду, смотрю – симпатичная девушка. Почему не подбросить?

– Облом. – Съязвила Галка.

– Наоборот, ещё интереснее получилось.

– Да уж. – Снова сказала Галка, не зная, что полагается говорить в подобных случаях.

Вовчик тоже замолчал. Из колонок неслась весёленькая попсовая разлюли-малина.

Галка исподтишка разглядывала «бывшего», не зная, радоваться или досадовать. В глубине души она хотела однажды повстречать Вовчика. Но за рулём иномарки должна была сидеть она сама, а он – мёрзнуть у обочины. Желательно в стареньком немодном пенсионерском пальто, осунувшийся, полысевший, потрёпанный жизнью.

Вид у Вовчика был вполне сытый и респектабельный. Морда округлилась. Залысины, впрямь, появились, но они придавали некий интеллектуальный шарм. Куртофан на экс-супруге тоже вполне был стильный, явно не рыночного пошиба. Слава Богу, что и на Галке было новое полупальто модного рисунка «куриная лапка», делавшее её стройнее, макияж в порядке и свежее мелирование. Иначе впору выпрыгивать на ходу.

За мрачными размышлениями Галка не заметила, как приехали. Вовчик тормознул около подъезда. Галка достала «полтинник», но «бывший» наотрез отказался брать деньги.

– Может, кофе угостишь?

– Почему бы и нет? – Неожиданно для себя выдала Галка. – Пошли.

– А муж не рассердится?

– Какой муж? – Усмехнулась Галка. – Я не дура, два раза на грабли не наступаю. Мне и так неплохо. А ты больше не женился?

– Женился. И опять развёлся. – Радостно объявил Вовчик.

– Почему?

– Так… Не сложилось.

– А дети?

– Детей нет.

– Ну, хотя бы подруга у тебя есть? – Продолжала язвить Галка.

– Подруга есть. – Сообщил Вовчик. – Но вместе мы не живём… Она ценит независимость, я тоже.

– Приятно встретить человека с одинаковыми взглядами на жизнь. – Мило съязвила Галка.

– И зачем этот штамп нужен? – Философствовал «бывший». – В старые времена, без него вместе в гостиницу не селили, помнишь? А теперь – всё, что угодно.

– Абсолютно ни к чему штамп. – Соглашалась Галка. – Размер члена он не увеличивает.

Вовчик фыркнул и заметил, что Галка нисколько не изменилась, такая же весёлая девчонка, как прежде.

– Знаешь, – признался он. – Я часто хотел тебе позвонить. Узнать, как ты…

– Что ж не позвонил?

– Неудобно как-то…

– Неудобно спать на потолке. – Философски заметила Галка. – Одеяло падает.

Лифт мчал их наверх, бывших мужа и жену, бывших страстных любовников, бывших яростных врагов. Их примирили годы и этот лифт. Сердце Галки билось учащённо. Настал час, которого она подспудно ждала все эти годы. Час маленькой женской мести.

Маленькая женская месть

– Представляешь, – возбуждённо тараторила в трубку Галка, – как ко мне поднялись, у моего бывшего аж пачка отвисла. Ремонт приличный, спасибо Дедуле. Вовчик – то мою квартиру зачуханной запомнил. Сам ни хрена не делал – руки не из того места росли. И денег не зарабатывал. Ходит, глазами вертит. Я, как задницей чуяла, прибралась. Чистота, красота, техника импортная, домашний кинотеатр… Нет, надо будет как-нибудь позвонить Дедуле, поблагодарить.

– Хорошо живёшь, – «бывший» говорит.

– Да, не жалуюсь.

– А работаешь, – спрашивает, – где?

– Мы, – отвечаю, – скромные работницы народного образования. А ремонт и прочие блага цивилизации от спонсоров. Мир, понимаешь, не без добрых людей, всегда готовых прийти на помощь молодой одинокой симпатичной женщине.

Его аж передёрнуло. Но ничего, проглотил. Молчит, улыбается.

– Ужинать будешь, – спрашиваю.

Он мнётся. Мол, не хочется… Только кофе… Чувствую, неудобно ему.

– Как знаешь, – говорю, – я тоже не хочу. У родителей в гостях поужинала.

И тоже мило так улыбаюсь.

– Может, за бутылкой сбегать? – спрашивает, – за встречу.

– Что ж, – говорю, – сбегай, если хочешь. Магазин круглосуточный в соседнем доме. Только учти: я говно не пью.

– Ладно, – кивнул, – мигом.

Смотался. Я тем временем в пожарном темпе в душ рванула, причупурилась. Бельишко надела то самое, что мы вместе покупали. Ой, как кстати пришлось! Я, мать, всё тебя добрым словом вспоминала. Только оделась, туфли натянула, тут и Вовчик прискакал. Асти Мондоро притащил, коробку «Коркунов», банку «Карт нуар»… И цветы. Прикинь! Розы где-то откопал! Очень необычные: оранжевые, с бордовыми прожилками. Красивые… За все годы совместной жизни так не баловал. Ну, выпили мы, конечно, полялякали о том, о сём… А дальше сама понимаешь…

В общем, я ему показала класс! Не зря столько тренировалась. Затрахала в усмерть. Прокувыркались часов до четырёх, устали… Ну, я на кухню пошла, минералки глотнула и говорю:

– Выметайся, дружок. Бай-бай.

Он чуть с кровати не свалился.

– В каком смысле: бай-бай?

– В прямом, – отвечаю. – На часы глянь. Спать хочу. А спать я люблю одна. Вдруг ты храпеть будешь, или, чего доброго, пукать? Нет, дорогой, давай-ка собирайся. Машин сейчас мало. Доберёшься быстро…

И сама так ненавязчиво вещички его сгребаю, и к выходу.

Он манатки свои вырвал, напялил кое-как, пуговицы неправильно застегнул, и на прощанье злобно так прошипел:

– Ну, ты и стерва!

А я ему с милой улыбкой:

– Верно. Но таких мужики больше любят. Разве нет?

Это была маленькая женская месть, которую Галка лелеяла годы после развода.

Вовчик громко хлопнул входной дверью.

С высоты девятого этажа Галка пронаблюдала, как «бывший» пиликнул сигнализацией, прыгнул в машину и та взревев, как разъярённый зверь, промчалась по заставленными ночными автомобилями узкому аппендиксу двора, вдоль мусорных бачков, перепугав заполошно метнувшихся котов, скрылась из виду. Галка упала на разворошённую кровать, сладко зажмурилась, потянулась, как сытая кошка. Подтащила наполовину свалившееся на пол одеяло, завернула в него правую ногу, левую же блаженно согнула в колене, запрокинула руки за голову и в такой фривольной позе уснула. Ей приснилось, как Вовчик валялся у неё в ногах, точнее, возле ножек кровати, каялся, как он был не прав, потеряв Галку, умолял снова выйти за него замуж. А Галка со смехом отталкивала его в щёку мыском остроносой туфельки. Это был самый восхитительный сон в её жизни.

Вероятно, Алёнин автоизбавитель не дозвонился в тот вечер и до мстительно-счастливой Галки. Или вовсе не звонил никому. Возможно, оно и к лучшему. Просто в глубине души Алёна будет помнить, что в мире существуют настоящие автоджентльмены. Пусть это будет её маленькая женская тайна. Почему – нет?