Текст книги "1000 чудес со всего света"

На редкость звучные и разнообразные песни могут издавать не только птицы, но и обитатели морских просторов – китообразные. А пальму первенства среди них, безусловно, держат киты-горбачи.

Горбатые киты, или горбачи (Megapteranovaeangliae), относятся к подотряду усатых китов, семейству полосатиковых (Balaenopteridae). Это крупные киты, достигающие в длину 17–19 м, из которых почти треть приходится на огромную голову. Тело короткое и утолщенное, спинной плавник низкий, толстый и скорее напоминает небольшой горб – отсюда и происходит название животного. Зато грудные плавники этого кита очень внушительны – 3–4 м в длину, с неровными, бугристыми передними краями. Спина, плавник на ней и бока тела черные, иногда с коричневым оттенком. Брюхо и грудные плавники сверху черные, пестрые или (реже) белые. Хвостовые лопасти сверху черные, снизу светлые, пятнистые либо темные.

Горбатый кит

Череп горбача очень крупный и широкоскулый. На голове, вдоль нижней челюсти, располагаются 3–5 рядов кожных наростов размером с половину апельсина, а на переднем крае нижней челюсти выступает центральный нарост диаметром до 30 см. Такие же наросты располагаются и на верхней части головы. На каждом из них, как правило, растет по одному волосу. Как и у других полосатиков, по горлу и груди горбача тянутся продольные кожные складки. Их немного – от 12 до 36, и они более широкие и глубокие, чем у других представителей семейства. Между правым и левым рядами усовых пластин широкое белое или розовое нёбо с двумя продольными бороздками. В одном ряду китового уса от 270 до 400 пепельно-черных пластин с жесткой, бурой (у молодых светло-серой) бахромой, до 1 м высотой. Как известно, китовый ус – это высокоспециализированный цедильный аппарат, обеспечивающий питание китообразных. Ежегодно пластины отрастают с основания на 8–11 см.

Плавает этот кит не слишком быстро – со скоростью около 10–15 км/ч, но, испугавшись или будучи раненным, может двигаться вдвое быстрее. Под водой горбачи часто меняют направление своего хода. Иногда подплывают к кораблям, играют возле борта и подолгу сопровождают суда. Очень интересной особенностью этого кита является любовь к акробатическим прыжкам – огромные звери совершают сальто в воздухе, выпрыгивая из воды, причем зачастую несколько раз подряд. При этом они с невероятной силой взмывают в воздух, ударяют и хлопают грудными плавниками о поверхность моря, а успокоившись, выставляют на воздух голову или хвост.

Под водой горбач обычно находится 5–6 минут, самое большее – полчаса. Дыхало – наружное носовое отверстие – располагается на вершине головы и открывается лишь в момент короткого дыхательного акта выдоха-вдоха, производимого сразу после выныривания. В прохладную погоду при выдохе взлетает вверх конденсированный пар, образуя так называемый фонтан, по которому китобои и ученые различают вид кита. Иногда с этим паром взлетают и распыленные брызги воды. Горбачи обычно делают от 3 до 8 фонтанов с интервалами 4–15 секунд. Все остальное время, пока длится дыхательная пауза и животное ныряет, ноздри плотно закрыты клапанами, которые не пропускают воду в дыхательные пути. Вследствие особого строения гортани воздухоносный путь отделен от пищевого. Это позволяет безопасно дышать, если вода или пища находятся в ротовой полости. Носовой канал соединен с особыми воздушными мешками и вместе с ними выполняет роль звукосигнального органа.

Питаются горбачи в основном некрупной рыбой (мойвой и терпугом), а также ракообразными и головоногими моллюсками. Как и другие усатые киты – «фильтровальщики», – эти животные хватают добычу сразу большими партиями; при этом они вылавливают пищу в массовом количестве и процеживают ее через китовый ус. Желудок их сильно растяжим и состоит из трех основных отделов, имеющих различное анатомическое строение и функции.

Брачные игры у горбатых китов могут происходить в течение всего года, но обычно приходятся на зимний период. Как и многие другие усатые киты, горбачи летом устремляются в холодные воды, весьма богатые в это время пищей, а на зиму мигрируют ближе к экватору, чтобы в теплой воде вывести потомство. Самка горбача вынашивает малыша около 12 месяцев. Детеныш рождается крупный – длиной от 4 до 5,2 м, и питается молоком матери 6–10 месяцев. Раненных и слабых детенышей родители выталкивают на поверхность, чем вызывают у них дыхательный акт.

Детеныши всех китов сосут молоко самки под водой, недалеко от поверхности. Молочные железы у китообразных устроены особым образом и не приспособлены для сосания. Это большая молочная цистерна, в которую открываются многочисленные протоки, по которым и поступают молочные струи. Каждая железа окружена пучками сильных мышц. Как только китенок захватывает сосок и тыкается в маму носом, эти мышцы сокращаются и молоко впрыскивается прямо в рот малышу. Живительный «фонтанчик» бьет 15–20 секунд, делая последующий перерыв для дыхания детеныша и наполнения «цистерны». За одну кормежку железа сокращается до девяти раз.

Быстрорастущий китенок питается до 30 раз в день, а после шести месяцев количество кормежек сокращается до семи.

Молочная железа самки выделяет в сутки до 600 л невероятно жирного молока (40–50 %), что обеспечивает быстрый рост молодняка. В первые полгода малыш прибавляет 40 кг за один день, что составляет около 2 кг в час. С первого дня сосунок плавает совсем рядом с самкой, что позволяет ему экономить силы и плыть пассивно, используя давление гидродинамического поля вокруг крупного тела родительницы, которая как бы буксирует своего детеныша. За период лактации вес китенка увеличивается вдвое, а ко времени перехода на самостоятельное питание резко увеличивается китовый ус.

Половой зрелости горбатые киты достигают в возрасте 5–6 лет, когда длина молодняка достигает в среднем 12 м. Полного развития животные достигают к 15–17 годам при длине самок около 14,8 м и самцов 13,6 м. Известный предельный срок жизни для самцов составляет 48, а для самок – 38 лет.

В Мировом океане насчитывается девять стад этих животных. Два из них обитают в Северной Атлантике и мигрируют соответственно от Шпицбергена и Новой Земли до островов Зеленого мыса и от Гренландии и Исландии до Карибского моря. В северной части Тихого океана также имеется два стада горбачей, перемещающихся от Чукотского и Охотского морей на юг вдоль Азиатского или Американского побережий. В водах России горбатых китов можно встретить в Беринговом проливе и морях Тихого океана, а также в Баренцевом море.

Еще пять стад горбачей обитают в Южном полушарии и мигрируют из антарктических вод соответственно к западным берегам Южной Америки, восточным берегам Америки и западным – Африки, к восточным берегам Африки и Мадагаскару, к западным и восточным берегам Австралии, к новой Зеландии и островам Полинезии. Представители разных стад в сезон размножения между собой не общаются, но, видимо, могут иногда встречаться в местах летней кормежки.

Горбачи, как и другие усатые киты, на протяжении многих десятилетий были объектом активного промысла, так что уже в начале XX века их число значительно сократилось. Из одной туши получали 4–7 тонн жира и вдвое больше мяса. В Северной Атлантике промысел этих китов был запрещен с 1955 г., в Южной Атлантике – с 1964 г., а в Северной части Тихого океана – с 1966 г. Сейчас численность этих морских гигантов несколько стабилизировалась.

Как известно, практически все китообразные издают довольно громкие звуки, т. к. одним из важных способов ориентации этих морских млекопитающих является эхолокация. Киты также активно используют звуки для общения между собой, причем некоторые из них весьма говорливы. Широко известны трели белух, прозванных морскими канарейками, и высокоинтеллектуальные разговоры дельфинов. Исследования показали, что активно общаются с помощью звуков и представители семейства гладких китов – например, гренландский кит (Ваlaena mysticetus).

Но горбачи, несомненно, являются самыми изумительными певцами. Их пение может быть удивительно мелодичным и напоминает звучание самых разных музыкальных инструментов: гобоя, кларнета, волынки. А если запись голоса горбатого кита прокрутить со значительно большей скоростью, мы услышим типичное пение птицы. Могут эти животные издавать и другие звуки – скорбные всхлипы, рев или даже мышиный писк. Во время спаривания под водой горбатые киты издают вой, вроде сирены, – от низкого тона до высокого и снова до низкого, а раненные гиганты кричат очень громко и отрывисто. Кроме того, довольно часто можно услышать характерный для горбачей короткий звук, вроде «бр-р-брр», неоднократно записанный с помощью технических средств. Кстати, голоса китов могут разноситься под водой очень далеко. Акустики показали, что в толще морской воды на глубине около 1 км пролегают так называемые звуковые каналы, по которым звук способен распространяться на тысячи километров. По-видимому, киты знают о существовании этих каналов и используют их для общения и передачи информации.

Когда люди впервые обратили внимание на громкие песни горбачей, доподлинно не известно. Но ученые приступили к их изучению только после того, как был изобретен подводный микрофон – так называемый гидрофон. Самые ранние записи песен этих китов относятся к началу 50-х годов XX в., а их подробные описания, сделанные исследователями Р. Пейном и С. Маквеем, появились лет через двадцать. Тогда биологи установили, что в сложных песнях горбачей можно различить отдельные темы и фразы, повторяющиеся с определенными интервалами. Длина каждой песни составляет от 7 до 15 минут и зависит от того, сколько таких фраз и тем включено в нее у каждого кита. Когда песня заканчивается, кит обычно заводит ее снова, повторяя все фразы в одной и той же последовательности.

Особенно красивы и громки песни, которые горбатые киты распевают в брачное время. Интересно, что в начале сезона размножения все самцы напевают сходную мелодию, которая со временем постепенно изменяется и к концу зимы становится совершенно иной. Когда через год горбачи возвращаются в места размножения, они начинают свои вокальные упражнения с той темы, на которой «остановились» в конце прошлого сезона, и вновь через несколько месяцев песня меняется. Иногда в течение 2–3 лет песня меняется не очень сильно, а иногда – до неузнаваемости.

Американский исследователь Сел Серхио предположил, что в условиях, когда все самцы популяции напевают одно и то же, самкам это может, попросту говоря, слегка надоесть. И тогда те из ухажеров, которым удается внести в свое пение нечто новенькое и таким образом выделиться, возможно, будут пользоваться большим успехом. В то же время новая мелодия не должна отличаться от старой слишком сильно, иначе она может потерять свое значение, превратившись из любовной серенады в нечто совсем не привлекательное для самок.

В 1996 г. к изучению песен горбачей приступил австралийский исследователь Майкл Ноад. Он прослушивал китов из популяции, размножающейся у восточных берегов Австралии. Вначале все 82 самца стада напевали примерно одно и то же, с небольшими вариациями. Но затем, уже к концу сезона, Ноад зарегистрировал песни двух особей, кардинальным образом отличавшиеся от пения остальных. Сначала он даже решил, что эти двое просто чем-то приболели, но когда через полгода продолжил свои наблюдения, то обнаружил, что уже треть вернувшихся с летней кормежки самцов пели новую песню. Правда, оставшиеся две трети особей продолжали петь старую – но недолго. К концу сезона новый мотив освоили уже практически все киты, и вернувшись на третий год, напевали уже только его. До этого биологи даже не предполагали, что горбачи одной популяции могут петь две разные песни одновременно и что песня китов может меняться не постепенно, а кардинально.

Кроме того, при анализе записей песен горбачей, размножающихся у противоположного, западного, берега Австралии, сделанных другими учеными в 1996 г., выяснилось, что в тот год все они пели песню, весьма похожую на ту, которую в конце этого сезона на востоке запели два «приболевших» кита. Но как попала к ним новая мелодия? В период размножения восточное и западное стада полностью изолированы, но какая-то часть особей, возможно, может менять «прописку» во время летней кормежки у берегов Антарктики. Биохимические исследования показали, что между популяциями действительно происходит перемешивание генов, хотя и очень незначительное. Можно предположить, что киты подхватили новую песню потому, что она им просто понравилась – или самим исполнителям, или, что еще важнее, слушательницам-самкам, которые, как и в человеческом обществе, являются законодателями моды.

Латинское название бегемотов – Hippopotamus amphibius – можно перевести как «водяная лошадь», но ученые считают их родственниками свиней. Семейство бегемотов представлено лишь двумя родами, каждый из которых состоит всего из одного вида: собственно бегемот, или гиппопотам, и карликовый бегемот. Распространение их ограничивается Африкой, а происхождение восходит к середине плиоцена, когда предки этих животных населяли, помимо Африки, также Европу и Азию.

Еще в начале прошлого века гиппопотам жил на огромной территории от низовьев Нила почти до Кейптауна. Сейчас в большинстве районов он истреблен и в значительном количестве сохранился лишь в Центральной и Восточной Африке, да и то преимущественно в национальных парках. Наибольшее количество бегемотов сейчас наблюдается на побережье Семлики – Нила и озера Эдуард, на территориях национальных парков Киву (Конго Киншаса) и Куин-Элизабет (Уганда), где на 1 км побережья приходится от 50 до 200 животных, а общая численность определяется в 25–30 тысяч. Очень высока плотность населения бегемотов и в национальном парке Мерчисон-Фолс (Уганда).

Гиппопотам

У бегемота вальковатое, массивное туловище на коротких толстых ногах, оканчивающихся четырьмя пальцами, одетыми своеобразными копытцами и соединенными небольшой перепонкой. Большая и тяжелая голова почти без шеи. Рот широкий, а челюсти (особенно нижняя) вооружены огромными, редко расставленными зубами, из которых наибольшей величины достигают клыки. Они не имеют корней и растут в течение всей жизни. Самый крупный из известных клыков бегемота имел длину 64,5 см. Зубы покрыты твердым желтоватым налетом и представляют собой нешуточное оружие. Мощные челюсти «водяной лошади» могут одним ударом расплющить крокодила или разнести в щепки рыбачью лодку. Ноздри, крохотные свиные глазки и подвижные уши несколько приподняты и расположены в одной плоскости, так что гиппопотам может дышать, смотреть и слышать, оставаясь под водой. Масса крупных самцов достигает около 3,5 тонн, длина тела – 4–4,5 м, высота в плечах – до 1,65 м. Кожа этих животных в толщину превышает 5 см, а по окрасу бывает черной, серой или коричневой. Она практически лишена волосяного покрова (лишь на морде и на хвосте имеются жесткие волосы) и богата железами, предохраняющими ее от высыхания. Секрет этих желез красноватого цвета и обильно выделяется при перегреве или обсыхании животного. Это довольно странное зрелище – кажется, что по телу животного струится кровавый пот.

Бегемоты предпочитают неглубокие (около 1,2 м) водоемы с отлогими берегами и пышной околоводной растительностью. В таких водоемах они находят отмели и косы, где проводят день, передвигаются по дну на всех четырех конечностях. Этого же способа «водяные лошади» часто придерживаются и на глубине, когда вода полностью покрывает их с головой. Однако плавают и ныряют бегемоты превосходно и могут оставаться под водой до 5 минут. О способностях этих пловцов-тяжеловесов говорит то, что они не раз заплывали на остров Занзибар, пересекая 30-километровый пролив. Когда стадо решает принять «водные процедуры», то кажется, что озеро закипает. Входя в воду, старые самцы ревут и буйствуют, дородные самки громко и недовольно фыркают, а молодняк резво погружается с головой, пуская пузыри. Наконец, животные успокаиваются, и их скопление в водоеме кажется однообразной серой массой – отдельные туши, полупогруженные в воду, уже едва можно различить.

На суше бегемот кажется несколько неуклюжим и неповоротливым. Это, однако, не мешает животным совершать иногда длительные переходы. Так, в кратере Нгоронгоро (Танзания) в небольшом озерке живут несколько бегемотов, хотя ближайшие водоемы отстоят на десятки километров. По-видимому, животные когда-то пересекли крутую лесистую гору высотой 200 м, окаймляющую кратер. Б. Гржимек подробно рассказывает о знаменитом бегемоте-страннике Хуберте, который в начале 40-х годов XX века путешествовал по Южно-Африканскому Союзу на протяжении 2,5 года и прошел около 1600 км.

«Водяные лошади» – очень социальные животные. Обычно семья состоит из 10–20 самок с подрастающими детенышами и старого самца, занимая строго определенный участок побережья. Иногда можно встретить большое стадо, насчитывающее более 100 голов. Неполовозрелые животные обычно держатся отдельно маленькими сообществами, и, наконец, в гордом одиночестве живут взрослые самцы, не имеющие гаремов. Между такими самцами часты драки за территорию, которые, хотя и начинаются с определенного ритуала, заканчиваются настоящим кровопролитием.

Очевидцы утверждают, что драки бегемотов – страшные зрелища. Массивные, тяжелые животные наносят клыками друг другу глубокие, обильно кровоточащие раны, причем побежденного соперника при бегстве преследуют жестокие укусы. Иногда драка длится несколько часов и заканчивается смертью одного из бойцов. И лишь иногда раздел владений ограничивается угрозами: один из соперников, пытаясь запугать другого, высоко высовывается из воды с широко разинутой пастью, а потом шумно ныряет навстречу врагу. Однако под водой он описывает дугу и устремляется в противоположном направлении. На коже некоторых самцов виднеются глубокие и безобразные шрамы – следы былых битв и побед.

Пищу бегемотов составляет околоводная и наземная растительность. В Уганде в их меню входит 27 видов травянистых растений. Обычно животные пасутся на суше, скусывая траву своими слегка ороговевшими губами под самый корень. Иногда поедают и листву кустарников. Суточная потребность в пище составляет 1,5 % собственного веса, т. е. около 50 кг травы. Пищеварительный тракт бегемота очень длинный – он достигает 60 м, а желудок трехкамерный. Все это позволяет эффективно усваивать клетчатку – с гораздо большей степенью, чем это наблюдается, например, у слонов.

Жизнь бегемотов подчинена строгому суточному ритму. Светлые часы суток они проводят в воде, где спят на отмелях и косах, а вскоре после захода солнца отправляются на кормежку и возвращаются в водоем перед самым рассветом. Каждый из взрослых самцов имеет собственную дорожку от воды на берег и индивидуальный участок суши для пастьбы. Этот участок они ревностно охраняют от других самцов и маркируют по границам кучками помета. Такие же метки бегемоты оставляют и вдоль дорожки. Они имеют коническую форму и достигают очень внушительных размеров – до 1 м высоты и 2 м в диаметре. Метки подновляются ежедневно, причем животное становится к ней задом и разбрызгивает помет коротким уплощенным хвостом, точно пропеллером. Такой же прием применяют взрослые самцы и при встрече друг с другом или с самкой. Любопытно отметить, что помет бегемотов играет существенную роль в жизни африканских водоемов: на его основе развивается богатый фитопланктон, повышающий биологическую продуктивность. В частности, фантастические уловы пресноводной рыбы тиляпии в озере Георга (Уганда), служащей основной пищей местного населения, целиком зависят от количества бегемотов.

Замечательное зрелище представляют бегемотные тропы, ведущие от воды к местам кормежки. Многие поколения животных выбили в твердой земле и даже в камне глубокие (до полуметра) колеи, ширина между которыми соответствует расстоянию между лапами. На крутых подъемах колеи переходят в ступеньки. В мягком грунте дорожка напоминает просто канаву полутораметровой глубины. Испуганное животное мчится по такому желобу к воде со скоростью паровоза, и попадаться ему на дороге в это время не рекомендуется. Когда бежит целое стадо, кажется, что недра земли сотрясают внушительные толчки, как при землетрясении.

Самки бегемотов достигают половой зрелости в возрасте девяти лет, самцы – к семи годам. Период спаривания наступает дважды в год – в феврале и августе, т. е. в конце каждого сухого периода. Само спаривание происходит на мелководье, там же самка и рождает единственного детеныша после 240 дней беременности. Новорожденный бегемотик имеет массу 45–50 кг при длине тела около 120 см и уже через день может самостоятельно сопровождать мать. Самка в это время собственным телом ограждает детеныша от соплеменников, особенно старых самцов, которые легко могут затоптать малыша. Однако, несмотря на тщательную опеку, молодые бегемоты часто становятся жертвой львов, леопардов, гиеновых собак и гиен. Известны случаи успешного нападения львов и на взрослых животных. Крокодилы же, вопреки широко бытующему мнению, на бегемотов не нападают. Смертность молодняка исключительно велика и достигает в первый год жизни 20 %. Зато в последующие 30–40 лет она не превышает 6 %. Среди бегемотов старше этого возраста смертность снова возрастает до 40 %. В неволе бегемоты доживают до 50 лет.

Как уже говорилось, в некоторых национальных парках Африки плотность поселений бегемотов чрезвычайно возросла. Эффективная охрана обернулась совершенно неожиданной стороной: бегемоты, уничтожая растительность, вызывают необратимую пастбищную депрессию и разрушают собственное местообитание. Как и в отношении слонов, острейшая проблема национальных парков – сокращение численности бегемотов. В прошлые времена, когда бегемоты заселяли все водоемы Африки, такого перенаселения не возникало. Большинство мелких озер и рек Африки целиком зависят от климатических условий и в особо засушливые годы полностью пересыхают. В отличие от других парнокопытных, бегемоты не способны к дальним миграциям и в массе погибают. В особенно сухие 30-е годы XX века английский зоолог Э. Гекели в Северной Кении наблюдал тысячи бегемотов, лежащих в густом иле; они настолько ослабли, что не в силах были подняться. После таких падежей при наступлении благоприятных условий начиналось постепенное расселение животных, сохранившихся в более глубоких водоемах, на освободившиеся территории, и равновесие восстанавливалось. Кроме того, африканцы, вооруженные лишь гарпунами и луками, не подрывали основного стада и только постоянно снижали численность бегемотов. Теперь картина иная: либо бегемотов полностью охраняют на заповедной территории, либо быстро уничтожают за ее пределами. Животные очень скоро начинают понимать, где граница охранной зоны, и добровольно не покидают безопасного места.

Африканцы издавна используют мясо бегемотов в пищу в соленом, копченом и вяленом виде. По вкусу оно напоминает телятину и очень постное, что значительно повышает его ценность как источника белка. От одного бегемота получают 520 кг чистого мяса и 30 кг внутреннего сала; 27 кг весит печень, 8 кг – сердце, 5 кг – язык, 9 кг – легкие, 280 кг – кости и 248 кг – кожа. Пригодные в пищу части составляют 70,9 % живой массы, тогда как эти же показатели у европейского рогатого скота составляют лишь 55 %.

Шкура бегемота – также ценное сырье. Чтобы ее как следует выдубить, необходимо 6 лет. Тогда она приобретает твердость камня и незаменима для полировальных дисков. На таких дисках шлифуют даже алмазы. К этому следует прибавить стоимость клыков. Перед продажей клыки опускают в кислоту, чтобы растворить желтоватый налет. После этой операции они теряют до одной трети массы, но по красоте не уступают слоновой кости, а по ценности даже превосходят ее, так как не желтеют со временем.

В старину до изобретения пластмасс из бегемотовых клыков изготовляли лучшие зубные протезы. Несомненно, что правильная хозяйственная эксплуатация бегемотов весьма перспективна.

Карликовый бегемот (Choeropsis liberiensis) занесен в Красную книгу МСОП как редкий и исчезающий вид, и сведения о его жизни в природе очень скудны. Он значительно меньше обыкновенного бегемота: масса не превышает 260 кг, рост – 83 см, а длина тела – 150 см. Сложение его несколько изящнее, миниатюрнее, голова относительно меньше. Имеются отличия и в зубной системе – на нижней челюсти только одна пара резцов. Кожа лишена волосяного покрова, черно-бурая. Распространен карликовый бегемот только в Либерии и в низовьях Нигера, где населяет медленно текущие водоемы в девственном тропическом лесу. Питается растительной пищей как в воде, так и на суше, где прокладывает сеть туннелеобразных дорожек. Будучи испуганным, стремительно несется к воде и бесшумно ныряет. Ведет одиночный образ жизни, везде очень редок, скрытен, и лишь немногим европейцам удавалось увидеть его в родной обстановке.

Карликовый бегемот

Впервые в зоопарк Европы карликовых бегемотов привезли в 1912 г. Начиная с 1931 г. они размножаются в неволе, но встречаются все же редко. Беременность у карликовых бегемотов длится около 200 дней, новорожденный детеныш имеет массу 4,5–6,2 кг. В отличие от обыкновенного, карликовый бегемот рождает не в воде, а на суше. При первых родах в неволе, когда эта подробность не была известна работникам зоопарка и самку держали в водоеме, детеныш захлебнулся и утонул. Новорожденный малыш очень скоро встает на ноги, но плавать и нырять ему приходится учиться значительно позже.