Текст книги "Животные в неправовом и правовом пространстве"

3) разведение некоторых видов животных для производства животноводческих продуктов;

4) использование животных для передвижения (например, в гужевом транспорте);

5) использование животных в научных целях (например, лабораторные животные);

6) использование животных в эстетических целях (например, животные-компаньоны);

7) использование животных в культурно-просветительских целях (например, животные в зоопарках);

8) использование животных в служебных, военных целях, в целях освоения космоса и др.

Исходя из этого становится очевидно, что человеку даже физически будет довольно сложно, если не сказать невозможно, просуществовать обособленно от других животных, поэтому отсутствие правового регулирования в конкретной сфере отношений с их участием, рано или поздно рикошетом негативно отразится на жизнедеятельности самого же человека. И кстати, наличие, на сегодняшний день, комплексного федерального закона, регулирующего отношения по охране и использованию животного мира, тому доказательство. Ведь такая форма взаимодействия общества и природы, как охрана окружающей среды (и охрана животного мира и среды его обитания – как составная часть этого процесса) исторически появилась много позже такой формы – как природопользование. И появилась она именно как следствие осознания того, что критические пределы антропогенного влияния на природу, нарушение естественных механизмов саморегуляции в биосфере, уже привели к резкому негативному изменению условий существования самого человека. Особенно остро это чувствуют различные малочисленные народы РФ, так как от употребления ими пищи животного происхождения и заготавливания тех или иных компонентов животных для изготовления одежды и жилища, напрямую зависит их физическое выживание. Так, народам Крайнего Севера необходимо употреблять в пищу мясо, жир и кровь животных (оленей, моржей, тюленей, китов), а якутские и эвенкийские народы живут в чумах, которые зимой покрывают шкурами оленя и лося.

Однако если необходимость регулирования отношений по охране и рациональному использованию диких животных (хотя бы из‐за угрозы их вымирания), является для большинства людей очевидной, то организация упорядочения отношений по использованию и защите остальных категорий животных, всё же нередко вызывает ряд сомнений, хотя, безусловно, и они нуждаются в гармонизации и специальном государственном регулировании.

К примеру, если не регулировать вопросы о возможности содержания животных в домашних условиях, то у некоторых категорий людей будет присутствовать «соблазн» содержать у себя не только животных, традиционно, относящихся к домашним, но и диких животных, могущих представлять большую опасность для окружающих.

Если не регулировать численность безнадзорных животных, то будет возникать риск создания плохой санитарно-эпидемиологической обстановки в населённых пунктах, у людей будет возрастать риск быть укушенными такими животными или риск заражения некоторыми заболеваниями, общими для человека и животных.

Если не регулировать сферу использования лабораторных животных, то от этого может пострадать сам научно-технический прогресс либо же наоборот этот самый прогресс станет результатом чудовищных пыток и насилия над животными, а ведь жестокое поколение людей опасно и само для себя.

Надо при этом отметить, что из всех приведённых примеров самой резонансной является, конечно, ситуация, связанная с безнадзорными животными на улицах российских городов, которые уже давно стали неотъемлемой частью городских экосистем. И даже сам Президент РФ В. В. Путин, на одном из своих заседаний указал на то, что «отсутствие норм и правил в этой сфере [в сфере обращения с безнадзорными животными – прим. автора] чревато ухудшением санитарной ситуации, а в отдельных вопиющих случаях выливается и в жестокое, бесчеловечное отношение к животным»[28]28
  ^{Владимир Путин потребовал ускорить принятие закона о бездомных животных [Электронный ресурс] // Российская газета: [сайт]. [25.11.2016]. URL: https://rg.ru/2016/11/25/vladimir-putin-potreboval-uskorit-priniatie-zakona-o-bezdomnyh-zhivotnyh.html (дата обращения: 07.06.2018).}


[Закрыть].

Второй способ доказывания необходимости тщательной правовой регламентации общественных отношений с участием животных и научных исследований в данной области, как отмечалось, лежит через анализ некоторых категорий сущности и содержания права, и, в частности, через анализ понятия «правовая действительность».

Но, почему же мы начинаем именно с анализа понятия «действительность»? Дело в том, что само право в основном является детерминированным, т. е. обусловленным различными социальными явлениями[29]29
  ^{См.: Карбонье Ж. Юридическая социология: Пер. с фр./Пер. и вступ. ст. В. А. Туманова. – М.: Прогресс, 1986. С. 23.}


[Закрыть], которые в своей конкретности, а также в совокупности с иными явлениями (например, природными и др.) как раз и образуют понятие объективной реальности или по‐другому – действительности[30]30
  ^{Советский энциклопедический словарь/ Гл. ред. А. М. Прохоров; редкол.: А. А. Гусев и др. – изд. 4‐е – М.: Сов. энциклопедия, 1987. С. 369.}


[Закрыть]. А кроме того этот термин имеет важное значение для более глубокого познания как самого феномена права, так и других производных от права явлений[31]31
  ^{См.: Виссаров А. В. Рецензия на монографию Н. И. Матузова, Н. В. Ушановой «Возможность и действительность в российской правовой системе» (Саратов, 2010. – 392 с.) // Юридическая наука и практика: вестник Нижегородской академии МВД России. 2011. № 1. С. 436.}


[Закрыть].

Вообще, «действительность» как философская категория употреблялась ещё в античной философии как противопоставление «мира по мнению» и «мира по истине» (т. е. действительности)[32]32
  ^{Клименко А. М. Правовая действительность как социокультурный феномен: теоретико-методологический анализ. URL: https://superinf.ru/view_helpstud.php?id=3741 (дата обращения: 02.06.2018).}


[Закрыть]. В современной же гуманитаристике понятие «действительность» является довольно широким. Поэтому А. М. Клименко, в качестве обобщающего понятия всего многообразия определений действительности предлагает использовать определение, содержащееся в толковом словаре русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой: действительность – это объективный мир во всём многообразии его связей, бытие, окружающая обстановка[33]33
  ^{См.: Клименко А. М. Указ. соч.}


[Закрыть].

Естественно, что животные, которые являются неотъемлемой частью окружающего мира, являются, таким образом, одними из существующих явлений нашей объективной действительности. При этом, поскольку человек, как уже было сказано, практически неспособен выстраивать свою жизнедеятельность обособленно от животных, то эти самые животные становятся участниками достаточно большого числа общественных отношений, которые могут по своей природе поддаваться правовому регулированию. Соответственно мы вынуждены говорить уже не просто об объективной действительности, а о действительности, существующей в праве или иными словами, о правовой действительности.

Об этом же говорит и Н. В. Ушанова, которая под действительностью в праве понимает обычную правовую реальность «ибо, как известно, большинство наиболее важных общественных отношений опосредуются правом и, следовательно, обладают юридическими качествами и свойствами»[34]34
  ^{Ушанова Н. В. Взаимосвязь возможности и действительности в нормах права // Вектор науки ТГУ. 2009. № 2 (5). С.143.}


[Закрыть].

Стоит сразу отметить, что в науке, кроме понятия «правовая действительность» существует ещё целый ряд схожих терминов, однако есть мнения ученых, которые говорят о том, что понятия «правовая действительность», «правовая реальность», «правовое пространство», «правовое поле», «правовая среда» являются как бы аналогами по отношению друг к другу, поэтому их можно рассматривать как взаимозаменяемые[35]35
  ^{См.: Виссаров А. В. Указ. соч. С. 436.}


[Закрыть]. Следовательно, употребляемое в названии данного издания словосочетание «правовое пространство» используется как синоним понятию «правовая действительность» и отражает, по сути, определённые стороны одного и того же явления, которое можно назвать бытием права.

А. Грибанов считает, что правовая действительность и объективная действительность переплетены друг с другом. Это выражается в том, что некоторым явлениям объективной действительности соответствуют некоторые явления правовой действительности. Он, в частности, пишет: «Так, например, мне как человеку, явлению объективной действительности, соответствует конкретный субъект права – самостоятельное явление правовой действительности». При этом А. Грибанов говорит о том, что правовая действительность выступает в качестве одного из элементов воздействия на поведение людей посредством норм права[36]36
  ^{Грибанов А. О правовой действительности [Электронный ресурс] // Первая социальная сеть для юристов Zakon.ru: [сайт]. [28.07.2013]. URL: https://zakon.ru/blog/2013/7/28/o_pravovoj_dejstvitelnosti (дата обращения: 02.06.2018).}


[Закрыть].

Н. В. Ушанова также пишет, что действительность как философская категория проявляется в нормах права, которые выступают основой механизма правового регулирования и в своей совокупности образуют право. При этом юридические нормы – это продукт сознательной деятельности человека. Они возникают как результат осознанной потребности урегулирования правом тех или иных общественных отношений. «Это разновидность социальных норм, выступающих по своему генезису предтечей юридических»[37]37
  ^{Ушанова Н. В. Указ. соч. С. 143.}


[Закрыть].

С этим положением, по сути, солидарен и А. В. Петров, который указывает на то, что в основе всех социальных процессов и явлений, в том числе и в основе права лежит социальная воля, т. е. стремление людей достичь определённых потребностями целей[38]38
  ^{Петров А. В. О понятии правовой действительности // Общество: политика, экономика, право. 2015. № 5. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/o-ponyatii-pravovoy-deystvitelnosti (дата обращения: 02.06.2018).}


[Закрыть].

Так что же такое правовая действительность? А. М. Клименко правовую действительность понимает как составную часть социокультурной действительности, которая выражается в юридических явлениях, и характеризует специфику и уровень развития данного общества. При этом в основе правовой действительности лежит право, понимаемое не как позитивное, неразрывно связанное с государственной правотворческой и правоприменительной деятельностью, а как явление культуры, обладающее по этой причине свойством нормативности. Как отметил, в своё время, С. С. Алексеев, в нормативности «выражается потребность утверждения в общественных отношениях определённых начал, связанных с обеспечением упорядоченности общественной жизни»[39]39
  ^{Цит. по: Клименко А. М. Указ. соч.}


[Закрыть]. Поэтому в самой природе человека коренится потребность в достижении согласия и компромисса в общественном бытие, в том числе и правовом (когда речь заходит о потребности формирования правовых норм для целей достижения правопорядка, тем более что, как уже было сказано, правовые нормы – есть результат сознательной деятельности человека).

В этой связи удачным можно признать мнение А. В. Петрова, который приходит к выводу о том, что правовая действительность – это особая предметная деятельность общества по формированию, осуществлению и обеспечению юридических норм и достижению правопорядка, в которой через закономерную последовательную связь юридических явлений выражает себя правовая воля, направленная на достижение баланса и гармонии интересов основных социальных групп путём урегулирования, упорядочения общественных связей[40]40
  ^{Петров А. В. Указ. соч. 2015.}


[Закрыть].

Поскольку доказывание необходимости правовой регламентации общественных отношений с участием животных и научных исследований в данной области мы проводим посредством анализа категорий, свойственных теории права в целом, то следует отметить следующее. «В каждой частной теории, к которым относится и теория права, есть положения, являющиеся для неё аксиоматичными, разрабатываемые в теории более широкого уровня обобщений. К таким аксиомам для теории права относится философское понимание сущности социальных явлений как предметно ориентированной социальной воли, т. е. стремления субъектов социальной жизни к удовлетворению их потребностей и интересов посредством достижения определённых целей»[41]41
  ^{Петров А. В. О категории сущности права // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевкого. 2010. № 1. С. 255.}


[Закрыть].

Таким образом, мы возвращаемся к тому, о чём уже говорили, т. е. к тому, что в основе права лежит социальная (а в данном аспекте – правовая) воля. А. В. Петров отмечает, что задача предметного определения правовой воли заключается в том, чтобы, во‐первых, выявить социальные потребности, которые приводят к формированию правовой воли; во‐вторых, определить субъектов правовой воли; и, в‐третьих, установить цели правовой воли. Соответственно, именно эта обусловленная жизненными потребностями социальная воля, направленная на достижение предметных целей, как раз и составляет сущность права. При этом дальнейшее раскрытие указанных категорий сущности права происходит уже в их развёртывании в правовую действительность, т. е. в последовательно взаимосвязанные элементы содержания права, существующего в определённых формах[42]42
  ^{Петров А. В. Указ. соч. 2010. С. 255, 257.}


[Закрыть]. Следовательно, используя эти составляющие правовой действительности (правовая потребность, правовая воля и цель правовой воли), как раз и можно будет перейти к непосредственному доказыванию поставленного нами тезиса.

Как уже было отмечено, животные представляют собой составную часть существующей действительности. При этом, поскольку практически все общественные отношения, в которых участвуют животные, поддаются правовому регулированию, последние участвуют не только в бытовых, но и в юридических отношениях, «закрепляясь», таким образом, как в объективной, так и в правовой действительности. Но что позволяет им одновременно выступать ещё и в качестве составного элемента правовой действительности?

Мы уже отмечали в первой главе, что ещё на начальном этапе исторического развития человеческого сообщества у него возникла потребность использовать те или иные полезные свойства животных, потому что от этого зависела степень его выживания в определённых условиях. Таким образом, кроме потребления животного мира в качестве природных ресурсов, постепенно человек стал одомашнивать диких животных, адаптируя их к условиям своей жизни и добиваясь формирования у них тех свойств и качеств, которые были ему выгодны. При этом с развитием общества расширялись и виды человеческой деятельности, где использовались животные, а потому простых символических механизмов обеспечения организованности индивидов по вопросам пользования животными и гармоничного сосуществования с ними уже было недостаточно. Поэтому у субъектов социальной жизни произошло осознание того факта, что общественные отношения данного вида должны подчиняться определённым более серьёзным правилам и осуществляться в определённой форме, в целях сохранения стабильности и порядка общественной системы. Причём этот порядок должен признаваться за всеми субъектами, а отклонения от него – пресекаться. И в этом прогладывается первая составляющая правовой действительности – правовая потребность, ведь, как отметил, А. В. Петров: «Появление необходимости в закреплении общеобязательности определённых форм общественных отношений, которая осознаётся субъектами социальной жизни, показывает, что в общественной системе сформировалась правовая потребность»[43]43
  ^{Петров А. В. Указ. соч. 2010. С. 255.}


[Закрыть].

И, действительно, практически все отношения, в которых участвуют животные, являются базовыми, жизненно необходимыми. Поэтому отсутствие нормативного порядка в вопросах использования животных может привести к разного рода проблемам. И, многочисленные сферы человеческой деятельности, где для тех или иных целей используются животные (пищевые, служебные, военные, научные, культурно-просветительные, развлекательные и иные цели), тому доказательство.

В свою очередь, осознанная правовая потребность является, предпосылкой для формирования правовой воли (вторая составляющая правовой действительности). Однако, как отмечает, А. В. Петров, правовая воля – это не просто представление о том, что некоторые отношения необходимо упорядочить, – это стремление добиться этого результата, переходящее в конкретные действия по упорядочению социальных связей[44]44
  ^{Там же. С. 256.}


[Закрыть]. В результате чего в нашей российской правовой действительности, мы уже имеем целый ряд выработанных правил, закреплённых в нормативно-правовых актах, определяющих необходимое поведение (и даже ответственность) субъектов в различных отношениях, так или иначе, связанных с животными (например, гражданское, уголовное, экологическое (природоресурсное) законодательство).

Носителем правовой воли всегда выступает само общество, а выразителем – доминирующие в нём социальные группы. Это связано с тем, что правовая потребность есть продукт общественной системы в целом, так как в стабильности общества объективно заинтересовано всё общество. Но поскольку в социально дифференцированном обществе разные социальные группы могут иметь отличающиеся представления о социальном порядке, далее, согласование воли различных групп и достижение баланса между ними будет осуществляется уже государством, которое, в конце концов, выразит общую волю в виде общеобязательных правил поведения. Достижение же этого баланса интересов основных социальных групп, а в конечном счёте – гармонии этих интересов, путём урегулирования и упорядочения общественных связей представляет собой не что иное как особую цель сущности права (или правовой воли), которая раскрывается в правовой действительности, являясь её третьей составляющей[45]45
  ^{Петров А. В. Указ. соч. 2010. С. 255–257; Его же. Указ. соч. 2015.}


[Закрыть].

Подводя итог, и вспоминая мнение А. Грибанова о том, что объективная и правовая действительность переплетены друг с другом можно привести следующий пример. Допустим, в объективной действительности у человека возникает потребность скрасить своё одиночество, для чего он ставит себе цель завести собаку. Но когда этот человек выходит со своей собакой без поводка и намордника на прогулку (особенно, если это собака крупных размеров) у других людей вследствие страха за свою жизнь и здоровье, автоматически, возникает потребность в обеспечении своей безопасности. Соответственно, вследствие этих специфических социальных потребностей начинает формироваться правовая потребность, а затем и правовая воля, выраженная в необходимости создания неких правил выгула этих собак (обеспеченных мерами государственного принуждения), и обозначаться особая предметная цель – достижение баланса интересов между людьми, которые хотят реализовать своё желание выйти на прогулку с собакой и всеми остальными людьми, которые хотят реализовать своё право на жизнь, здоровье и безопасное пребывание на улицах города. Только в объективной действительности это будет просто человек и его домашний любимец, а в правовой – владелец источника повышенной опасности, у которого, в связи с этим с помощью юридических норм, формируется целый комплекс прав и обязанностей. Т. е. в правовой действительности это животное будет выступать в качестве объекта конкретного правоотношения.

Исходя из вышесказанного, получается, что существующие правовые нормы, регулирующие различные отношения с участием животных, показывают, что последние уже являются участниками многих и многих общественных отношений, выступая в них в качестве объекта, предмета или спецсредства и существуя, таким образом в российском правовом пространстве (или, по‐другому, представляя собой самостоятельное явление российской правовой действительности). При этом подобным качеством их наделило не государство, а сами люди, так как уже упомянутые правовые нормы представляют собой не что иное, как результат правовой потребности и правового волеизъявления общества. Что подтверждается мнением А. В. Петрова о том, что хотя власть играла и играет определённую, а иногда и ключевую роль в определении правовых потребностей, формировании правовой воли и достижении её целей. Но она, как другое социальное явление, по своей природе не может быть элементом сущности права, а потому оказывает на него лишь внешнее воздействие»[46]46
  ^{Петров А. В. Указ. соч. 2010. С. 257.}


[Закрыть].

Таким образом, используя вышеназванные способы доказательств, нам, хочется надеется, удалось ответить на самый первый и главный вопрос, стоящий перед всеми исследователями (и не только) отношений, связанных с правовым положением животных в РФ, и доказать необходимость их тщательного правового регулирования, а также проведения комплексных, последовательных и систематизированных научных исследований в указанной области. Более того, сама практическая значимость вышеуказанных знаний как раз и проявляется, не столько самостоятельно, сколько в своей сопричастности к ответу на поставленный вопрос о том, зачем же всё‐таки необходимо заниматься правовым регулированием и научными исследованиями в области правового положения животных.

§ 2. О правовой характеристике животных

Как уже было отмечено ранее, первым звеном для всех собственно юридических исследований правового положения животных, прежде всего, выступает правовое понимание самих животных. Поэтому если предыдущий параграф помогал нам ответить на вопрос: «Зачем исследовать?», то данный параграф поможет ответить на вопрос: «О чём (а точнее о ком) производить исследования?». При этом нужно отметить, что этот вопрос также имеет очень важное значение, так как без правильных юридических знаний и представлений о животных, дальнейшие более глубокие исследования различных общественных отношений с их участием рискуют оказаться неточными и затруднительными.

Поскольку нас интересует именно правовое понимание категории «животные», искать ответ на этот вопрос нужно, в первую очередь, в нормативно-правовых актах. Однако, несмотря на отдельные случаи использования этого термина различными федеральными законами, легального определения они ему не дают.

Здесь стоит сразу отдельно сказать о понятии «животный мир» используемом уже упомянутым ранее одноимённым законом, однако приходится констатировать, что удовлетвориться им мы не можем, так как согласно определению (абз. 2 ст. 1 Закона о животном мире) он представляет собой лишь совокупность диких животных, находящихся в состоянии естественной свободы, а потому является более узким по отношению к родовому понятию «животные».

Дополнительная сложность в понимании исследуемого термина проявляется ещё и в том, что когда мы говорим о животных как об объектах конкретных правоотношений, мы, в большинстве случаев, говорим не о животных вообще, а об их конкретных видах. Таким образом, кроме понимания общего понятия «животные», необходимо определяться ещё и с понятиями «дикие животные», «домашние животные», «безнадзорные животные», «экспериментальные (лабораторные) животные», легальных определений которым на федеральном уровне также нет.

Итак, пожалуй, единственным федеральным законом, содержащим в себе статью под общим названием «животные» является ГК РФ (ст. 137). И хотя, как уже было отмечено в первом параграфе данной главы, указанная статья ничего не говорит о том, какие же именно животные имеются в виду гражданским законодательством, она содержит в себе одно очень важное положение, сильно отличающее животных как объектов не только гражданских, но и иных правоотношений. Это положение о недопущении жестокого обращения с животными, противоречащего принципам гуманности.

Таким образом, законодатель, регулируя отношения с участием животных, отдельно и совершенно ясно подчёркивает факт одушевлённости животных, их способность испытывать чувство боли и различные эмоции. Более того, за жестокое обращение с животными, в случае если данные действия будут обладать признаками состава преступления, предусмотренного ст. 245 Уголовного кодекса РФ от 13.06.1996 года № 63‐ФЗ[47]47
  ^{СЗ РФ, 1996, № 25, ст. 2954 (с изм. на 23.04.2018 № 99‐ФЗ // СЗ РФ, 2018, № 18, ст. 2569).}


[Закрыть] может устанавливаться и уголовная ответственность.

Учёт способности животных испытывать различные эмоции, и в частности, чувство привязанности, прослеживается в ст. 231 ГК РФ, согласно которой в случае явки прежнего собственника безнадзорных домашних животных после перехода их в собственность другого лица, одной из причин, когда прежний собственник вправе потребовать их возврата служит наличие обстоятельств, свидетельствующих о сохранении к нему привязанности со стороны этих животных.

Однако возникает вопрос, на чём основаны наши представления о том, что животные в действительности способны испытывать боль и эмоции? Этот, казалось бы, неюридический вопрос, имеет, тем не менее, очень важное практическое, юридическое значение, потому что без учёта этих факторов невозможно будет установить правильный правовой режим их использования и охраны. Ведь в разное время в обществе существовали различные точки зрения на этот счёт. В частности философ Р. Декарт писал, что животные вообще не способны как‐то страдать, что они, фактически, представляют собой бессознательные автоматы, не обладают ни мышлением, ни чувствами, ни какой‐либо ментальной жизнью[48]48
  ^{См.: Сингер П. Освобождение животных. Singer P. Animal Liberation. London: Jonathan Cape, 1990. – 302 p. Перевод на русский язык Центр защиты прав животных «Вита», 2009. URL: http://www.vita.org.ru/library/philosophy/singer_animal_liberation.htm (дата обращения: 08.06.2018).}


[Закрыть].

Представляется, что научные доказательства того факта, что животные обладают сознанием и могут ощущать боль нужно искать в такой естественной науке как биология (и иных науках, которые входят в систему биологических наук), так как объектами их изучения, помимо прочего, как раз и выступают живые существа, их физиология, анатомия и т. п.

Так, П. Сингер ссылаясь на соответствующие научные исследования, отмечает, что почти все внешние признаки, которые проявляются у людей, когда они испытывают боль, отмечаются и у других разновидностей, особенно у млекопитающих и птиц. Поведенческие знаки – корчи, лицевые спазмы, стоны, визг или другие формы внешних проявлений, попытки избегать источника боли, внешние проявления страха при перспективе его повторения присутствуют. Кроме того из‐за схожести устройства нервной системы, нервная система вышеназванных животных (когда они находятся в обстоятельствах, в которых люди чувствовали бы боль) реагирует также как и нервная система человека: увеличение кровяного давления, расширенные зрачки, увеличение частоты пульса, мозговой спазм[49]49
  ^{Там же.}


[Закрыть].

В то же время животные с примитивно устроенной нервной системой боли в том виде как её ощущают высшие животные, не испытывают (как отмечает профессор из школы ветеринарии в Осло В. Фарстад «маловероятно, что беспозвоночные способны чувствовать боль, потому что нервная система у них примитивная, а мозги маленькие. Не терзают страшные муки раков, крабов и омаров, которых живьём бросают в кипящую воду. Не страдает и червяк, которого надевают на крюк… Похоже, в случае с червями – это всего лишь рефлексы. Они могут что‐то ощущать, но это не болезненно и не ставит под угрозу их благополучие. У земляного червя очень простая нервная система. Его можно разрезать напополам, и он продолжит заниматься своими делами»[50]50
  ^{См.: Мучительно – не больно: страданий нет в мозгах беспозвоночных [Электронный ресурс] // Membrana. Люди. Идеи. Технологии: [сайт]. [15.02.2005]. URL: http://www.membrana.ru/particle/414 (дата обращения: 08.06.2018).}


[Закрыть].

Вероятно по этой же причине предметом преступления, предусмотренного уже упомянутой ст. 245 УК РФ могут выступать лишь высшие позвоночные – млекопитающие и птицы, в то время как рыбы, земноводные, беспозвоночные, пресмыкающиеся, в качестве такого предмета рассматриваться не могут[51]51
  ^{Комментарий к статье 245 УК РФ [Электронный ресурс] // Уголовный кодекс Российской Федерации с комментариями: [сайт]. URL: http://www.ukrf.net/s245.html (дата обращения: 08.06.2018).}


[Закрыть]. Следствием этого, в частности, является и то, что в нашей стране, действительно, не привлекают к ответственности по данной статье лиц, приготавливающих крабов и раков себе в пищу или же рыбаков, которые в качестве средства для лова рыбы используют червей, насаживая их на рыболовные крючки.

Однако влияние естественнонаучных представлений о животных на юриспруденцию не ограничивается лишь изучением вопроса об их способности испытывать различные ощущения и эмоции – это влияние проявляется также и в понимании самих животных, в понимании того, кого к этой категории относить можно, а кого нет. То есть в желании сформировать правовое определение понятию «животные», мы всё равно вынуждены будем основываться именно на биологических представлениях о них, так как сама юриспруденция, как общественная наука, изучающая право[52]52
  ^{Юридический энциклопедический словарь. Гл. редактор А. Я. Сухарев; Ред. кол.: М. М. Богуславский, М. И. Козырь, Г. М. Миньковский и др. – М.: Сов. Энциклопедия, 1984 – С. 412.}


[Закрыть], хоть и занимается регулированием правоотношений с участием животных, но физиологию и анатомию самих животных не рассматривает.

Однако же биология, как наука о жизни не может ограничиться лишь одним общим определением данного термина. Занимаясь изучением жизни во всех её проявлениях, а также свойств живого вообще, животные как организмы в биологии рассматриваются в качестве одного из существующих царств, более подробным изучением которого занимается уже такая биологическая наука как зоология. При этом существуют и определённые признаки характерные для представителей царства животных, и отличающих их от представителей иных царств, например, наличие нервной системы, способность вести подвижный образ жизни, сложные поведенческие реакции (для высших животных) и т. д.[53]53
  ^{Павлов И. Ю. Биология: пособие-репетитор для поступающих в вузы / И. Ю. Павлов, Д. В. Вахненко, Д. В. Москвичев. – 21‐е изд. – Ростов н/Д: Феникс, 2014. – С. 6–7, 303–304.}


[Закрыть].

Вследствие большого многообразия живых существ в биологии существует даже целая разработанная научная классификация биологических видов, так называемая биологическая систематика, согласно которой все живые организмы классифицируются по следующим основаниям: царство, тип, класс, отряд, семейство, род, вид[54]54
  ^{Советский энциклопедический словарь … С. 1215.}


[Закрыть].

Согласно данной классификации, с точки зрения биологии, и человек как биологический вид – это представитель царства животных (класс млекопитающих, отряд приматов)[55]55
  ^{Павлов И. Ю. Указ. соч. С. 402.}


[Закрыть]. Однако юриспруденция, регулируя правовые отношения, вынуждена как бы «игнорировать» этот факт, поскольку правовое положение человека существенным образом отличается от правового положения остальных представителей царства животных, и объясняется это, прежде всего самой структурой юридического правоотношения.

Правоотношение всегда состоит из трёх взаимосвязанных элементов: субъектов (тех, кто вступает в правоотношение), объектов (того, по поводу чего возникает правоотношение) и содержания (совокупности юридических прав и обязанностей участников правоотношения)[56]56
  ^{Правоотношения: понятие, структура, основание возникновения [Электронный ресурс] // LawBook. Online: [сайт].URL: http://lawbook.online/prava-pravovedenie-osnovyi/pravootnoshenie-ponyatie-struktura-osnovaniya-28863.html (дата обращения: 09.06.2018).}


[Закрыть]. Человек в правоотношении всегда будет выступать в качестве его субъекта, так как может обладать правосубъектностью, т. е. способностью иметь юридические права и обязанности; способностью своими действиями приобретать для себя юридические права, создавать для себя юридические обязанности, а также нести юридическую ответственность за совершённые правонарушения[57]57
  ^{Юридический энциклопедический словарь … С. 80, 279, 280.}


[Закрыть].

В это же время невозможно себе представить, чтобы, например, собака или кошка смогли бы быть в полном смысле наделены юридическими правами и обязанности, а также способностью нести юридическую ответственность. Поэтому животные в правоотношениях выступают, главным образом, в качестве объектов права (иногда также и в качестве предмета (в уголовном праве) либо спецсредства (это относится, например, к служебным собакам, собакам-проводникам)). Соответственно, уже упомянутая выше ст. 137 ГК РФ, которая называется «Животные» вовсе не имеет ввиду человека, хотя он с биологической точки зрения и является представителем данного царства. Для описания же основ правового положения людей в гражданских правоотношениях, в части первой ГК РФ отведена целая глава – третья, которая называется «Граждане (физические лица)».

С учётом вышесказанного, можно определить, что сформулировать юридическое определение понятию «животные» без учёта биологических знаний о них нельзя, но в то же время особенность строения юридических правоотношений будет накладывать на это определение свою специфику в виде исключения из него человека. Таким образом, можно сказать, что животные с точки зрения юриспруденции – это все представители биологического царства животных за исключением человека.

Об этом же, кстати, говорит этимология и значение данного слова. Так, русское слово «животное» производно от древнерусского слова «животъ» (даже уже в старославянском языке существовали слова «животъ», «животъно»)[58]58
  ^{Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 2 (Е-Муж) / Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. – 2‐е изд., стер. – М.: Прогресс, 1986 – С. 52.}


[Закрыть].

Согласно Толковому словарю живого великорусского языка В. Даля слово «животъ» означает жизнь человека и животного; что есть в твари живое, оживляющее плоть, образующее земную жизнь. Поэтому слово «животное» и в данном словаре употребляется именно как производное от слова «животъ»[59]59
  ^{Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1–4. – М.: Русский язык, 1978 – Т. 1. А. – З.1978. – С. 539.}


[Закрыть].

Слово «животное», таким образом, обозначает всё, что живёт и дышит, всякое живое существо, всякую особь, одаренную жизнью, то есть способностями усвоения пищи, свободного движения и чувствами. В. Даль писал, что вся природа делится на три царства: на ископаемые, растительное и животное (или животных). В ископаемом природа обнаружила свою силу или свойство пространства, силу занимать место, тяготеть и расти накопленьем частиц извне; в растениях – претворенье, усвоенье пищи, рост изнутри; а в животном – пять чувств. В животном ум и воля слиты в одно целое (инстинкт), а в человеке – разум и воля раздельны, и он сам сознаёт самостоятельность этих двух стихий (умственной и нравственной). Поэтому человека нельзя причислять к животным – он образует своё особое царство, которое отличается не телесными и плотскими признаками, а качествами духовными[60]60
  ^{Даль В. Указ. соч. С. 540.}


[Закрыть].