Текст книги "Чепешев-супермен"

Которая, помимо всего прочего, также не подозревала о его существовании…

А пока Жанна шла себе в офис Олега Родзянского и думала, что поступает правильно. Потому что своим женским чутьем она понимала – Олег, как ни крути, а для нее он единственная возможность во всем разобраться. Только он мог объяснить ей, что могло стрястись с Нехорошевым. И только он знал его бизнес-дела. И бизнес-проблемы. И, в конце концов, только он был когда-то его единственным другом.

В то, что они с Нехорошевым теперь враги, она не верила. Потому что знала Олега.

Олег был рубаха-парень. А такие не способны на подлость. Да, он не очень-то любил работать или напрягаться. Но из-за этого не становятся врагами. Да и кто это любит, если вдуматься… Ну да, да… Нехорошев любит. Только это исключение, как подтверждение правила. А остальной народ в данном случае находится к нему в жуткой оппозиции.

Что еще?

Ну, разделили они бизнес, ну и что? Это тоже не повод ненавидеть друг друга. Что, это такая уж большая редкость? Да нет, конечно.

Каждый второй, если не каждый первый, расстается с партнером по бизнесу хотя бы раз в жизни.

Так что все это еще не факт, убежденно подумала Жанна. Может, вся эта история их раскола простое недоразумение. Может, результат невыясненных отношений. А может, и банальная обида. Вот и все. Да мало ли что может быть.

Поэтому. Олег, как она справедливо полагает, вполне способен ей помочь. И по старой дружбе, и просто так, по-человечески войдя в положение.

Жанна назвалась на входе службе безопасности и с нетерпением ожидала, какой будет ответ. По счастью долго ждать не пришлось.

– Пропустите, – уверенно раздалось из селектора, и Жанна тут же прошла в просторное фойе, все устланное красными ковровыми дорожками.

Надо же, удивленно подумала она, какой у Олега странный вкус. И в этот же момент, как на каком-нибудь телепатическом сеансе, узнала ответ.

– Какие люди! – вдруг громогласно разнеслось по всему коридору. – Жанна, неужто ты?

Олег возник из открытой двери и пошел ей навстречу с распростертыми объятиями. От чего Жанна слегка растерялась, а Олег без остановки продолжал голосить:

– Над коврами потешаешься? – он взял ее под руку и повел в кабинет. – Не обращай внимания: руки все не дойдут обустроиться на новом месте. Опять же, деньги для этого нужны…

– А ты что, настолько обеднел? – сама не зная зачем, спросила Жанна.

– А ты не в курсе? – спросил Олег и недоверчиво взглянул ей в глаза.

– Нет, – чистосердечно призналась Жанна.

– Ну, теперь уже все в порядке. Давай, проходи.

В кабинете Жанна осмелела и, сбросив с себя непонятно откуда взявшийся груз нерешительности, осмотрелась по сторонам.

– Это сколько же мы не виделись? – пододвинув ей кресло, спросил Олег.

– Да года два, наверное…

– Так, глядишь, и жизнь пройдет, – с хитрецой в голосе сказал хозяин кабинета и вызвал секретаршу.

Та безо всякого распоряжения явилась уже с подносом в руках и, привычно выставив чашки на стол, бесследно исчезла, как будто ее и не было.

– Я не спросил, – повернулся к Жанне Олег, – тебе, может быть, чаю?

– Мне все равно… – с грустью ответила Жанна.

– Да нет, не все равно, – с гордостью сказал Олег. – Кофе у меня отменный. Ты попробуй…

Жанна пригубила чашечку и согласилась:

– Вкусно. Даже очень. Но я, Олег, к делу.

Олег внимательно посмотрел на нее сквозь тонкие прозрачные очки и приготовился слушать.

– Ты давно виделся с Нехорошевым? – быстро спросила она.

– Давно. А что? – Олег сосредоточился и подобрался, как будто ожидая от нее разъяснений.

– Он пропал, – сказала Жанна и смолкла.

На что Олег тряхнул головой и так и замер, недоуменно уставившись на нее не моргающими глазами.

На какое-то мгновенье воцарилась тревожная пауза, после чего Олег все так же обалдело переспросил:

– Как пропал? Куда?

– Я не знаю. Просто его нигде нет. А у меня никаких предположений…

– Подожди-подожди, – прервал ее Олег. – А вы в полицию обращались?

– Сейчас этим Стас занимается. А я хочу сама разобраться. Вот ты скажи мне, Олег. Вот были у него такие проблемы, из-за которых могло что-то подобное произойти? С бизнесом, может быть…

Олег ошарашенно переваривал услышанное и с трудом понимал, о чем его спрашивает Жанна. Наконец он отрицательно покачал головой в разные стороны и ответил, скорее, разговаривая сам с собой:

– Нет, ну всякое может быть… Только – что?..

Жанна отодвинула чашку и положила руки на стол:

– А может, его похитили? – не скрывая волнения в голосе, робко предположила она.

На что Олег уже ничего не ответил и только по-прежнему молча качал головой. Потом он внимательно посмотрел на Жанну и уточнил:

– А что-нибудь странное в последнее время случайно не происходило? Угрожали ему? Или, может, вымогали деньги. Или компрометирующие сведения, предположим, грозились опубликовать. Нет? Ничего такого не было?

– Было, – уверенно заявила Жанна и испугалась того, что сказала. – Значит, все серьезно? И надежды нет?

Она закрыла лицо руками и, не дожидаясь, что на это скажет Олег, горько беззвучно расплакалась.

– Подожди-подожди, – приказал Олег. – Ты давай это… Не плачь. Лучше скажи мне, что конкретно ты имеешь в виду? Это важно.

Жанна подняла лицо, слегка утерла мокрые глаза и попробовала сосредоточиться.

– Да ничего определенного… – рассеянно сказала она. – Что-то странное ему все время казалось, а что именно, он и сам не мог понять.

– Ясно, – озабоченно сказал Олег. – Значит, бизнес-сообщество надо шерстить …

Олег пообещал ей все разузнать, все что можно проверить и употребить для этого все свои возможности. А Жанна, в очередной раз так ничего и не выяснив, засобиралась на выход.

Уже стоя на улице, она вдруг подумала, что возможно не до конца уверена в лояльности Олега.

Вот ведь финансовые проблемы у него были? Были. Он сам сказал. А теперь уладились. И тоже, с его слов. И, как это ни странно, не раньше и не позже, а именно сейчас, когда пропал Нехорошев.

Так что же это получается? Получается, что теоретически он вполне мог быть причастен к его исчезновению?

Да нет, это она загнула… Не может такого быть… Просто потому, что не может быть никогда…

Но чем больше Жанна уверяла себя в обратном, тем сильнее задумывалась.

Дошло до того, что она уже винила себя в том, что вообще к нему пошла.

Если он причастен к исчезновению Станислава, с легкостью предположила она, то она ни в коем случае не должна была к нему ходить. Хотя, с другой стороны, никаких тайн она ему не открыла, просто потому что ничего и не знала… Да… Вот так дела…

Одни доводы сменяли другие, и Жанна уже не отслеживала ни тех, ни других. Только ужасалась. Мысли тревожно путались и она, поспешно переходя дорогу, ощутила острое желание оказаться дома, чтобы в тиши домашних покоев немного передохнуть и остудить раскалывающуюся черепную коробку. Машинально она достала ключи от машины, и теперь только то и делала, что шла к своей цели. Ни о чем не заботясь и не глядя по сторонам.

И вот, когда до тротуара оставалось каких-нибудь пару шагов, внезапно из крайнего ряда выскочил автомобиль на приличной недозволенной скорости и сбил ее с ног.

Все просто. Она упала, ударилась головой об асфальт и отключилась. И не успела ничего ни понять, ни почувствовать. Ключи вывалились у нее из рук и зашвырнулись в ливневку. А документы и телефон так и остались лежать в ее закрытом автомобиле…

Глава 15

По дороге в загородный дом тестя Стас все время думал, а что же такое могло произойти, что тот не успел даже никому позвонить.

Он все-таки надеялся, что не успел. Потому что иначе получалось, что не позвонил намеренно. И это одно из двух: или его и правда похитили, или он действительно скрылся.

Для того чтобы скрыться нужны веские причины, и они ему, Стасу, неизвестны. Вернее, нет, не так. Их просто не может быть.

Ведь зная своего тезку, он со всей очевидностью мог предположить только одно: таких причин у него попросту не было.

Нельзя сказать, чтобы он знал обо всех его делах или намерениях, но вот то, что скрываться он никуда не планировал, в этом был уверен наверняка.

Значит, похищение… Да…

Но и в этом случае Стас не видел для этого никаких причин.

Насколько ему было известно, врагов у Нехорошева не было. Дорогу он никому не переходил. Да и бизнес его империи был давно и прочно отлажен.

Ну и что тогда? Что за похищение? И кому это нужно?

Нет, не укладывается в голове… Просто ерунда какая-то…

Стас притормозил возле шлагбаума и, чтобы долго не объясняться с охраной поселка, предъявил удостоверение.

А пока ехал до Нехорошевских ворот успел обмозговать еще кое-что. Это были соображения насчет врагов.

Понятно, что таковых вообще не может не быть. Но это был не тот случай. Враги в данном конкретном случае должны были быть такие, которые готовы на все. И не просто так. А из-за чего-то очень важного, что стоило бы того. И это что-то ему также было неизвестно.

Версию следствия насчет причастности Нехорошева к убийству Симаковой он даже не рассматривал. По его мнению, это была полнейшая чушь. Однако если кто-то сначала перечислил деньги на его счет, а потом точно также отправил их по другому адресу и снял, то вот тут, как ему с большой долей вероятности показалось, явно попахивало подставой.

Стас вышел из машины и поймал себя на том, что рассуждает как дилетант. Как зять, как друг, как кто угодно, но только не как следователь. В голове у майора Чепешева давно бы уже роилась куча идей. А у Станислава Георгиевича-младшего ничегошеньки не роилось.

Он потоптался на месте, не имея ни сил, ни желания вступать в очередную дискуссию с самим собой по надоевшему поводу, и, красноречиво сплюнув, нажал на кнопку на воротах.

В доме у самой двери его встретила взволнованная Ирина и, казалось, заинтересованно пригласила войти в гостиную.

– Что-нибудь прояснилось? – почти скороговоркой проговорила она. – А то я голову сломала. Вот и Алексей Петрович по этому же поводу…

Ирина как-то странно потупила взгляд, а Стас повернул голову в другой конец комнаты и увидел там начальника службы безопасности тестя. Тот сидел за круглым обеденным столом с умным видом и рассматривал какие-то бумаги. На приветствие Стаса он привстал и протянул ему руку:

– Наслышан,.. наслышан… – протяжно сказал он.

Стас сначала не понял, о чем это он, а когда до него дошло, что это о его хваленом профессионализме, то чуть было не расплакался. От смеха.

Да, смешно, нехотя подумал Стас. Знал бы ты, с какой степенью тупизны приходится иметь дело, не стал бы так расшаркиваться.

Алексей Петрович тем временем отложил бумаги и приготовился к серьезному разговору. Ведь исчезновение шефа – это тебе не шуточки.

– Ничего нового, к сожалению, я вам сообщить не могу, – вкрадчиво начал Чепешев. – А вот у вас поинтересоваться обстоятельствами исчезновения Станислава Георгиевича (он чуть было не сказал «старшего») я намерен.

– Спрашивайте, – с готовностью предложил Звенигоров.

– Скажите, – спросил Стас. – А когда вы заметили, что его нет на месте?

– Не могу сказать точно, – ответил Звенигоров. – Потому что в здание в этот день он входил – это и на записях с видеокамер видно, – потом вскоре вышел обратно, а вот куда делся затем, неизвестно. Как сквозь землю провалился. В любом случае произошло это на отрезке между входом в помещение и гаражом. Там у нас камер нет.

– А кто-нибудь ему встретился? Может, он говорил что?

– Я интересовался, – сморщившись, сказал безопасник, – но ничего по этому поводу выяснить не удалось.

– Ясно… – протянул Станислав-Георгиевич-младший, хотя ясности-то никакой и не было. – Угрозы, странности в последнее время вы не замечали? – он повернулся к Ирине, потому что вопрос в большей степени адресовался именно ей.

– Я ничего не заметила, – сказала Ирина. – Да я и в прокуратуре об этом говорила…

– Может быть, вы что-нибудь вспомните, – утвердительно качая головой, согласился с ней Стас, – тогда сразу позвоните мне, хорошо?

Ирина закивала, а Звенигоров нахмурился и сказал:

– Вот, изучаю последние документы, с которыми Станислав Георгиевич работал перед уходом из дома. И тоже ничего.

– Документы не изъяли? – удивился Стас. – Странно…

– Да в них ничего особенного и нет… Я же говорю…

Задав еще несколько вопросов и не видя больше смысла задерживаться, Станислав попрощался и вышел на улицу, где опять-таки – запоздало, отметил про себя, что странным ему показалось не только то, что следствие не стало изучать бумаги. Что-то еще… Только вот что?

Однако на этот раз долго мучиться не пришлось. Едва перед ним забрезжила перспектива поехать в тестевский офис, как он тут же понял причину своей озадаченности.

Тапочки! На Звенигорове были надеты домашние тапочки. Они никак не вязались с визитом официального лица.

Вот это да, невесело подумал Стас. Неужели жена Нехорошева Ирина крутила роман прямо у него под носом? Невероятно. Обидно за тезку. Да и картина исчезновения виделась ему теперь несколько иначе.

Об этом он решил осторожно разузнать, когда приедет, у заместителя Нехорошева Сергея Прокопенко.

Сергей был толковым малым во всех отношениях. Иногда майор Чепешев даже брал у него консультации по разным бизнес-делам. Потому что даже Нехорошев не всегда мог ответить на все его вопросы касательно финансовых хитросплетений.

Прокопенко работал у тестя много лет, и Стас зачастую слышал от него слова одобрения в его адрес. И в смысле деловых качеств, и в смысле общечеловеческих. Нехорошев своего заместителя очень ценил, и этим следовало воспользоваться. От кого еще можно было узнать, что и как у них там происходит, в конторе.

Стас припарковался и сначала решил посетить безопасников. Он просмотрел там записи с видеокамер, а тогда зашел к Сергею.

– Приветствую, – без энтузиазма в голосе сказал Стас. – Трудишься?

– Привет, Станислав Георгиевич, – также невесело отозвался Сергей. – Ты насчет шефа?

Стас медленно грустно кивнул.

– Я так и понял, – сказал Сергей. – Только от меня в данном случае толку мало. Я из отпуска как пару дней.

– Ой, не вспоминай… – Сергей удивленно посмотрел на Стаса, но тот не стал ему ничего объяснять. – Скажи, что ты обо всем этом думаешь?

– Ну как тебе сказать… – вздохнул Сергей. – Вроде бы ничего такого и не происходило… А вот только Нехорошев все же изменился за последние месяц-два…

– И в чем это выражалось? – заинтересовался Стас.

– Ну вот рассеянным стал, – как бы размышляя, сказал Сергей, – несобранным, что ли… Совещание как-то отменил… Раньше с ним такого никогда не случалось. Опять же, с Ириной, кажется, какие-то терки пошли…

– А это ты откуда знаешь? – спросил Стас.

– Да я как-то к нему зашел в кабинет, – Сергей откинулся на спинку кресла, – а он ее фотографию в рамке в стол зашвырнул. Увидел меня и засмущался. Сказал что-то такое в том смысле, что поторопился с женитьбой.

– Вот как? – сказал Стас, а сам с изумлением подумал: «Хм… Хотел бы я посмотреть на то, как Нехорошев смущается…»

А Сергей, как будто не видя в этом ничего особенного, продолжал:

– И еще что-то насчет возраста… Мол, на фига было связываться с малолеткой. Я еще удивился: ведь шеф в таких выражениях никогда не изъяснялся. И тем более, про свою личную жизнь никогда разговоров не заводил.

– Понятно… А по бизнесу не было проблем?

– Проблем нет, – сказал Прокопенко. – А вот странные платежи были. Представляешь, пришли деньги за не оказанные услуги. Как тебе?

– Я в курсе, – ответил Стас. – У тебя какие соображения на этот счет?

– Без понятия… Если б сперли, было бы понятно… А так…

– Так ведь потом так и произошло?

– Ну, это как пришли, так и ушли, – настоял Сергей. – А изначально-то кому надо было перечислять, за какие такие заслуги? Я в первый раз с таким сталкиваюсь…

– А служба безопасности что говорит? – спросил Станислав Георгиевич.

– Звенигоров-то? – усмехнулся Сергей. – Этот, по-моему, вообще фишку не сечет. Он же из этих, – и Сергей кивнул головой в сторону окна. – В своей области, может быть, и разбирается, а в наших делах нет.

– Хм… Ну а у него с женщинами как?

– Шутишь? Я тебе что, местный соглядатай? – и Сергей сверкнул на Станислава колючим недовольным взглядом.

А Стас рассмеялся и пояснил:

– Да ты не заводись. Я не просто так спрашиваю, ответь.

Сергей немало удивился, но, после некоторого раздумья, все же сказал:

– Да я, и правда, не знаю. Вроде не женат. А так, кто его знает…

И вдруг Стас неожиданно понял, что пока он не выяснит всех обстоятельств смерти Симаковой, он так и будет блуждать в потьмах неизвестно где. Видимо, между ее смертью и исчезновением Нехорошева есть какая-то пока неясная ему связь. Не зря же все крутится вокруг да около. Он повернулся к Сергею и спросил:

– Сергей, скажи, а какие дела связывали твоего шефа и Симакову?

– Обычные… Она была нашим поставщиком.

– Так ведь она по большей части супермаркетами промышляла. А это розница…

– Ну, не скажи… – солидно подчеркнул Сергей. – У нее с незапамятных времен были налажены такие каналы по химии, – он сделал упор на слово «такие» и выпучил глаза, – да много по чему еще…

– Ага, значит, поставщик… – перебил его Чепешев, которому не терпелось выяснить что-нибудь еще, посущественнее. – А кроме этого?

– Больше, вроде, ничего… Во всяком случае, мне больше ничего не известно, – Сергей подумал и сказал. – Ну, вот разве что, предоплату он ей забабахал аж за целый год вперед. Только что это нам дает?

– А зачем? – удивился Стас.

– Я думаю, по глупости. Или случайно так вышло, не знаю…

– Нехорошев, и по глупости? Это что-то новенькое, – горько развеселился Стас.

– Ну, – развел руками Сергей. – На каждого мудреца довольно простоты, как говорится…

Беседа тем временем плавно зашла в тупик и Стас, поблагодарив Прокопенко и договорившись с ним непременно созваниваться, отправился дальше.

Дальше он планировал встретиться с Жанной, но ее телефон по-прежнему молчал…

Глава 16

В сыром подвале ничего не менялось. Один день был похож на другой, и каждый теперь со всей определенностью напоминал День сурка в его наихудшем проявлении. От таких монотонных будней у Нехорошева потихоньку начинала ехать крыша, и никакие упражнения для ума ему уже не помогали.

В голову лезли всякие разные мысли, одни хуже других, и он уже особенно не сопротивлялся ни алогичным видениям, ни их атипичным сюжетам.

Из этой серии была мысль про то, что испытания свалились на его голову не просто так.

Он и раньше думал об этом. Когда собирался к Стасу, чтобы все ему рассказать. Но сначала он не решился, а потом такой возможности у него уже не было.

Откровение сводилось к тому, что много лет назад он совершил безобразный поступок. Теперь он даже не находил слов, чтобы описать масштаб содеянного. А тогда, в порыве страсти и ревности, он ни о чем таком не думал. Сделал и забыл. Все. Как будто ничего и не было.

Дело было в конце девяностых, лет этак семнадцать назад. Но лихое время тут вообще было ни при чем. Случись это сейчас, разница была бы только в том, что сложнее бы пришлось осуществлять задуманное. А так – все одно и то же. Вот только сейчас, с его теперешними мозгами и жизненным опытом, он ни за что не сделал бы ничего подобного ни при каких обстоятельствах.

Проступок этот с его нынешними хорошенькими делами не имел ничего общего. Но он как настоящий одержимый снова и снова убеждал себя в том, что это и есть расплата за преступное прошлое.

Тут надо заметить, что, грубо говоря, вообще неизвестно, когда бы он еще вспомнил про это свое преступление, если б не случай, которому было угодно, чтобы он узнал правду о том, что ни ревновать, ни принимать меры не было никаких оснований.

Ужас! Когда он об этом узнал, то долго не мог поверить.

И только сейчас, сидя в заточении, он додумался до того, что с этого все и пошло.

Спокойная размеренная жизнь, как ему теперь представлялось, именно поэтому дала брешь. И именно поэтому мало-помалу он стал погружаться в гущу тревожных несуразных событий, не просчитанных и непонятных.

А в итоге оказался здесь.

И чем больше зарубок появлялось на тутошнем деревянном табурете, тем очевиднее для него становилось то, что так оно и есть.

Нехорошев не был фаталистом и подобного рода рассуждения, случись они раньше, не имели бы у него, какого бы то ни было, шанса на успех.

Другое дело сейчас. Сейчас, когда кроме как сидеть на табурете, да лежать на жестком неудобном топчане ничего другого не оставалось. А на большее рассчитывать не приходилось. Хотя бы потому, что он даже заплатить никому не мог, чтобы хоть как-то облегчить свою участь. Вот ведь как получается.

Мог ли он раньше предположить, что такое вообще возможно?!

Раньше он, не задумываясь, мог позволить себе любую прихоть. Это был простой вопрос цены. Как известно, все у нас теперь продается и покупается. Чтобы нельзя было что-то решить, так вопрос никогда не стоял. Для него, во всяком случае, последние лет тридцать.

Да… Все-таки как обстоятельства влияют на убеждения! Посиди он здесь подольше, может, и еще чего-нибудь придумал бы… Глядишь, так и сделал бы какое открытие. А там и до нобелевской недалеко…

Фу, опять не туда понесло!.. Подумать только!

С некоторых пор он стал за собой замечать, что всегда служившая ему верой и правдой систематизация всего и вся, теперь неуклонно пробуксовывала. И с легкостью выдавала умозаключения, не поддающиеся никакой критики. Особенно это стало заметно, когда начали происходить странные вещи.

Нехорошев пытался с этим бороться: не покоряться же всякой ереси за здорово живешь. Но анархия в голове все наступала, а сил для ее подавления у него становилось все меньше.

Вот и сейчас, в очередной раз обнаружив, что понесло его куда-то не туда, он попытался сменить тему.

Сделать это было непросто, учитывая, что все возможные варианты здешней бытности он уже давно и во всех подробностях испробовал.

Но. Деваться некуда. Он собрался и попробовал еще раз.

По сложившейся традиции, начать следовало с того, что происходило за окном.

Кстати. То, что в его темнице вообще есть окно и что за ним протекает кипучая деятельность, его немало озадачивало. Получалось, что находится он в каком-то бойком месте. Где запросто шастает куча народа. И где, как ни в чем не бывало, бурлит обычная жизнь. И при этом его похитители не побоялись привезти его именно сюда. Что это значит? Ответа как не было, так с тем же успехом и не появлялось. И это несмотря на то, что он вот уже в сотый раз задавался этим вопросом.

И вдруг он увидел в окне такое, что заставило его оставить пустое таращенье и застыть в ожидании чуда.

За окном он увидел, как прошагали мимо и направились к входной двери ботинки, которые он совсем недавно привез из Парижа и подарил Стасу!

Нет, никакой ошибки тут быть не могло. Это именно его подарок, и других таких башмаков в природе просто не существует.

Он узнал бы их из тысячи, потому что примерно такое же количество раз он их и мерил. Пока их изготавливали на заказ специально для него. Видимо, с самого начала в их производстве что-то пошло не так, потому что, несмотря на все усилия, в итоге они все равно оказались ему малы. Так и получился незапланированный подарок Стасу.

Неужели он его нашел?! И неужто теперь все позади?! Об этом он боялся даже думать. Просто стоял и смотрел. А еще слушал.

Наверху тем временем послышались глухие голоса. О чем говорили, было не разобрать, но, видимо, разговор проходил на повышенных тонах. Потому что вертухай время от времени совершенно отчетливо переходил на визг. Вот так представление! Нехорошев не мог поверить, ведь за все время отсидки он ни разу не слышал, чтобы тот с кем-нибудь разговаривал. Это было тем более странно, что телефонные трели до подвала все-таки доносились.

И вот дождались – целый спич со спецэффектами. Хотел бы он знать, что именно неуполномоченного так выводило из себя.

Неожиданно разговор прекратился, и спустя короткое время Нехорошев услышал, как открывается дверь.

В первую секунду он был готов поверить, что это пришла его свобода и внутренне даже приготовился ко встрече со Стасом, но уже в следующий момент все так же быстро переменилось.

Мужик в балаклаве зашел один, мрачнее тучи, и его появление, казалось, не сулило ему ничего хорошего.

– Инспекция,.. инспекция,.. – вне себя от возмущения бубнил он себе под нос. – Много вас таких, инспекторов…

Всем своим видом он, даже не опасаясь себя выдать, показывал, как его достала эта проверка.

В конечном итоге он подошел к Нехорошеву и, с силой размахивая почему-то оказавшейся в его руке поварешкой, замахнулся ею прямо на него. Потом, видимо, решив, что этого делать нельзя, как бы ему не хотелось, он безысходно опустил руку, рубанув поварешкой об поднос с едой.

Еда оказалась на полу, железные чашки покатились в разные стороны, а с неуполномоченным что-то такое стряслось. Видимо, какой-то надрыв.

Потому что он сначала схватился за сердце, а потом упал. Прямо как по заказу. Изо рта у него потекла не то пена, не то слюна, и Нехорошев понял, что так или иначе, но здесь он долее не задержится. Ни секунды не раздумывая, он сорвал с охранника маску, с силой зашвырнув ее под топчан, и в этот же момент понял, что охранник он и есть. В штате его головного офиса.

– (!)

Дальше он без промедления полетел по лестнице наверх и, оказавшись на улице, только на минуту задержался, чтобы понять, где это место.

На первом этаже здания из старинного красного кирпича висела довольно-таки приличная вывеска какого-то благотворительного заведения, из которой было понятно, что это город-пригород, а на стене подвала – едва заметная, выцветшая, музея НКВД.

Вот это да!

Но разбираться и анализировать времени не оставалось – ведь, как говорится, если ты даже одержимый, то это еще не значит, что за тобой никто не гонится. Поэтому Нехорошев, наскоро запомнив адрес, сразу свернул в соседний переулок, чтобы уже оттуда поймать такси.

Похоже, эпопея с похищением подошла к концу, пересиливая сбившееся дыхание, на ходу подумал он. Но вот что теперь делать дальше – большой вопрос.

Больше ни о чем не подумалось, потому что на его счастье автомобиль с шашечками на крыше проезжал мимо, и он с огромным облегчением махнул ему рукой…

Глава 17

С утра Стаса опять донимала мысль, что он чего-то не доделал.

Только теперь он стал хитрей. За то время, что он отбывал свой законный непредумышленный отпуск, он научился обходить острые углы. Наверняка он умел бы это и раньше. В прошлой жизни, когда еще был майором Чепешевым, а не неизвестно кем, как теперь.

Но раньше никакой необходимости в этом не было. Ведь тогда ему и в голову не могло прийти, что наступит такое время, когда он будет тормозить как какой-нибудь лох и, к тому же, растеряет почти все свои профессиональные навыки.

Он пытался понять, почему так происходит. Но ничего путного по этому поводу в голову ему не приходило. А от того, что приходило, делалось как-то особенно противно. Вот он и не нарывался. Вместо этого установил себе в этой самой голове воображаемый блок, и теперь любые нежелательные мыслишки отправлялись на фильтрацию как миленькие.

Так жить слало легче, и он, в общем и целом, оставался этим доволен. Если бы не одно «но».

Вместе с нежелательными фильтровались и самые что ни на есть нужные, без которых никак нельзя. И, несмотря на это, эти нужные и необходимые мысли удалялись беспристрастным невидимым корректором точно так же, как и вредные.

Можно было бы попробовать решить и эту проблему, но программа утилизации уже была запущена. А Стас так устал от всего этого, что старался теперь ни на что не обращать внимания и не заморачиваться по мелочам.

Поэтому. Неожиданно возникшая непредвиденная проблема отправилась туда же, куда и все остальное, ненужное и усложняющее жизнь.

И все же. Что опять не так, наскоро заглатывая яичницу, подумал он.

Что-то он видимо упустил из поля зрения. Причем такое, что обычно происходило само собой.

Точно! Так это же базовый свидетельский эшелон! В него он, будучи до отпуска следователем, зачислял всяких разных секретарш, уборщиц и тому подобное.

Ну что ж. Стало быть, с них он сегодня и начнет. Но вообще это, конечно, перебор. До чего он дошел: чтобы не допросить подобную категорию свидетелей, надо было быть полным идиотом! Впрочем, дальнейший разбор полетов, как теперь повелось, предсказуемо заело, потому что автопилотом весь последний пакет умозаключений потащило в корзину. Он и не возражал. А только на ходу заметил себе, что бездумно очищать сознание не особенно-то и полезно, после чего вышел из-за стола и отправился из квартиры.

На улице ярко светило весеннее солнце и настроение от этого тоже приподнялось, градусов так на пять.

Стас подумал, с кого-бы это ему начать и решил, что начнет он с домработницы Нехорошева Даши. Просто потому, что у него был записан ее телефон.

Даша, как выяснилось, уже три дня была предоставлена сама себе, поэтому встречу с ней Стас назначил в кафе. Том, что недалеко от Воронинского райотдела.

Даша явилась без опоздания, была чем-то явно озадачена и, войдя внутрь, обеспокоенно заводила глазами, прямиком уставившись на Стаса и, тем не менее, не замечая его в упор.

Дежавю какое-то, с улыбкой подумал Стас и замахал Даше рукой.

– Здравствуйте, – робко сказала она, подойдя ближе, и, усевшись на придвинутый Станиславом стул, тяжко вздохнула.

– Что-то не так? – проникся к ней Стас и положил руки на столик.

Даша засмущалась, но ответила твердо, без обиняков:

– Нет-нет, все хорошо. Просто Станислав Георгиевич пропал, вы же знаете. Вот и настроение соответствующее…

– А что-нибудь странное до этого происходило, Даша? – поинтересовался Стас. – Вы не заметили?

– Кажется, что нет, – задумалась Даша, но потом наморщила лоб и сказала. – Вот только с хозяйкой у них разборки пошли. Это да…

– И давно? – осторожно спросил Стас и вдруг, не дожидаясь ответа, сразу задал ей другой вопрос. – Скажите, а вы догадывались насчет Звенигорова?

– Я? – нет, – уверенно сказала Даша. – А вот Станислав Георгиевич догадывался.

– Почему вы так решили? – удивился Стас. – Он это вам сам сказал?

– Нет, конечно. Просто он с Кресцовым встречался. А это детектив. Я его знаю. Он у меня в соседнем подъезде живет.

– Так-так… И что?

– Ну, что там дальше было я не знаю, потому что вскоре хозяин и пропал. А вот то, что он встречался с ним из-за Ирины, это точно…

– Ну да, ну да… – заладил Стас, как будто не зная, что еще спросить.

Но тут Даша сама выдала ему такую информацию, от которой Стаса так и проняло.

– А вы знаете, – запросто сказала она, – что у Станислава Георгиевича Нехорошева была тайна?

– Какая тайна? – опешил Стас.

– Обыкновенная, – простодушно пояснила Даша. – Он ее в сейфе хранил. Я несколько раз его заставала. Сначала не обращала на это внимания. А потом стала замечать: я как не зайду в кабинет – с уборкой, или чаю ему подать, – а он сразу какие-то бумаги со стола сгребает и в сейф укладывает. Потом точно так же – спешно, сейф закрывает и дальше уже сидит с помятым лицом. Как будто его застали за чем-то неприличным или неправильным.