Текст книги "Восход над деревом гинкго"

Глава 15. Четыре – всегда не к добру

Запланированная неделя похода превратилась почти в две из-за разыгравшегося в горах бурана. Райдэн и Макото сбились с пути и пережидали снегопад в пещере далеко за пределами перевала. Благо они запаслись тёплой одеждой и припасами в маленькой деревушке у подножия гор. Но в конце концов они добрались до отмеченной на карте горы, за которой, в занесённом снегом ложе, лежал город. Отсюда происходил род отца, побочная ветвь клана тэнгу, которые не желали общаться с внешним миром и спрятались среди вечных снегов так давно, что уже никто и не помнил, когда это случилось. Сюда отец и увёл всех тэнгу земель Истока.

Город окружала высокая стена, и, когда Райдэн с Макото подошли к воротам, навстречу им слетели с дозорных башен два тэнгу. Несмотря на холод, одеты они были в обычные хаори – ни меха, ни доспехов. В руках тэнгу держали яри и с подозрением косились на мечи, с которыми пожаловали незваные гости.

– Господин Райдэн?.. – Один, тот, что помладше на вид, узнал его и попытался поклониться, но второй его остановил и грозно взглянул на Райдэна из-под широких бровей.

– Кто вы и зачем пришли?

– Я Райдэн из клана Карасу, сын Ранмару, пришёл увидеться с отцом.

– Господин Ранмару никого не ждёт. – Тэнгу с широкими бровями шагнул в сторону, заслоняя собой ворота. Он был таким высоким, что смотрел на Райдэна сверху вниз.

– Постой, Рёта, – тронул его за локоть юноша. – Господин Райдэн…

– Молчи, Сэджи, если не хочешь…

– Я не спрашиваю вашего разрешения, – оборвал его Райдэн. – Я тэнгу из клана Карасу и по праву рождения могу войти в город. Если вы наболтались, то пошевеливайтесь и открывайте ворота.

Рёта опешил, не находя, что ответить, а потом перевёл взгляд на Макото.

– А он…

– А он со мной. И лучше бы вам знать законы города, который охраняете, если не хотите выглядеть глупо.

Рёта стиснул зубы и крепче сжал древко яри, но всё же кивнул Сэджи:

– Пропусти их.

Когда они с Макото прошли сквозь ворота, до ушей Райдэна донёсся приглушённый голос Рёты:

– Да как этот бескрылый петух смеет…

Остаток фразы Райдэн не услышал – ворота за спиной плотно закрылись.

– Интересные у вас законы, – тихо сказал Макото. – Вот бы в замок Кацуми можно было так всем заглядывать.

– Нет такого закона, – ухмыльнулся Райдэн и подмигнул Макото. – Я его выдумал.

– Ты… что? – Макото округлил глаза. – А если бы не сработало?!

Райдэн беспечно пожал плечами, хотя у самого колотилось сердце от волнения.

– Но ведь сработало же.

Макото не ответил, но это укоризненное молчание говорило о его отношении к методам Райдэна гораздо больше слов.

Они шли по заснеженной улочке, мимо укрытых снежными шапками одинаковых минок, к большому, похожему на дворец дому с изогнутой черепичной крышей. Он стоял на уступе горы, к которому вела длинная каменная лестница. Сомнений в том, что именно там обосновался отец, у Райдэна не осталось. Устроился почти как сам император, если не бог. Впрочем, до Райдэна доходили слухи о том, что прежде примерно так местные тэнгу относились к главе клана Цубаса – той самой ветви, откуда происходил его отец. Интересно, добился ли того же и он?

– Райдэн? Порази меня Шестикрылый, это ты! – Навстречу ему шла невысокая девушка с двумя чёрными косами, в которой Райдэн узнал Фуюми – свою троюродную сестру по матери. Они много времени проводили вместе, будучи детьми, до момента, как Мегуми посвятила Райдэна в свою тайну и взяла в помощники – с тех пор ему уже было не до игр.

Фуюми бросилась к Райдэну, одной рукой она волокла за собой взъерошенного мальчика лет трёх, второй – придерживала выступающий живот: кажется, ей вот-вот предстояло рожать. Заключив Райдэна в такие крепкие объятия, что едва не треснули рёбра, Фуюми отстранилась и обхватила ладонями его лицо и разогнала горный холод по-детски открытой улыбкой.

– О, Райдэн, освети тебя Шестикрылый, не думала, что увижу тебя снова!

– Я гляжу, ты времени зря не теряла. – Райдэн улыбнулся ей в ответ и взглянул на малыша, который испуганно выглядывал из-за ноги Фуюми.

Фуюми открыла рот, чтобы ответить, но отчего-то смутилась, задвинула сына за спину и прикрыла рукой живот.

– Многое изменилось за последнее время, – сказала она, пряча глаза. – Но я рада, что ты навестил нас, уверена, Ран… господин Ранмару будет счастлив твоему возвращению в клан.

– Это вряд ли, – горько усмехнулся Райдэн.

– Не говори глупостей! Да, вы расстались не очень гладко, но…

– Фуюми, я пришёл, чтобы вызвать отца на поединок.

Она вздрогнула и замолчала, мгновенно став такой же белой, как снег вокруг.

– Помилуй Шестикрылый, что ты такое говоришь…

Она посмотрела на Макото, будто ждала, что хотя бы он тут возьмётся за ум и скажет, что Райдэн просто неудачно пошутил, но Макото только пожал плечами. Из минок выглядывали тэнгу, с недоверием разглядывая гостей. Некоторые даже слетали с вершин гор, устраивались на крышах, сложив огромные чёрные крылья и как бы невзначай держали наготове копья. Райдэну их пристальные взгляды не нравились.

– Что ж, был рад повидаться, Фуюми, надеюсь, ещё загляну к тебе в гости, но время поджимает… – Райдэн хотел добраться до дворца прежде, чем стражникам придёт в голову светлая мысль – выставить их с Макото из города.

– Райдэн, он убьёт тебя! – крикнула ему в спину Фуюми.

Райдэн не ответил, только ускорил шаг, чтобы не дать словам Фуюми догнать его, забраться под кожу и пропитать до мозга костей. Он без того боялся, шёл бросать вызов собственному отцу. Без крыльев, без веера и даже без меча. Но с этим он разберётся позже, кто знает, может, и боя удастся избежать. Хоть в отцовскую любовь Райдэн верил мало, но всё же не сбрасывал её со счетов. В конце концов, они живут в землях, полных чудес.

На вершине лестницы их ждала стража в таких же чёрных хаори, как и привратники. Они стояли по периметру небольшой площади, окружённой каменными фонарями, в которых, встречая вечерние сумерки, уже успели разжечь огонь. Стража загораживала вход во дворец, явно давая понять, что пускать внутрь никого не собирается.

– Я Райдэн из клана Карасу, сын Ранмару, пришёл увидеться с отцом.

Один из стражников молча развернулся и скрылся за дверями дворца.

Райдэн и Макото остались стоять посреди площади. Макото недовольно косился по сторонам.

– Не нравится мне это, – пробурчал он. – Они все такие… мрачные.

– Это верхние крылья – поддержка и опора клана, им веселиться не пристало.

– Чего?

– Клан Цубаса, – ну а теперь, похоже, все тэнгу, кроме меня, – поклоняется прародителю нашего рода – Шестикрылому тэнгу. Нижние два крыла – это земледельцы. Средние – охотники. Верхние – воины. Правитель – якобы воплощение самого Шестикрылого. Перейти из одного крыла в другое можно только по личному распоряжению Шестикрылого. Да, не смотри на меня так, ты всё правильно понял, у моего отца личный культ.

– И у него…

– Нет, крыльев у него только два, по крайней мере насколько я помню.

Двери дворца отворились – вернулся стражник.

– Господин Ранмару велел подождать. Он примет тебя, Райдэн, как только закончит с делами, – сказал он и встал обратно в строй, так и не соизволив поклониться бескрылому тэнгу.

Райдэн довольно улыбнулся: отец готов его принять – уже что-то. Он уже боялся, что придётся искать способы пробираться сквозь толпу стражи, чтобы взглянуть ему в глаза.

Когда прошёл час и на город опустилась ночь, Райдэн напрягся. Ещё спустя три часа грязно выругался. Стражи продолжали неподвижно стоять, двери дворца оставались закрытыми.

– Что происходит? – спросил Макото, истоптав от скуки весь снег на площади.

Райдэн с трудом сдерживал рвущийся из груди рык.

– Вызов главе клана можно бросить только лично, глядя в глаза. Он хочет, чтобы я это право заслужил.

– Что это значит? – Макото обеспокоенно оглянулся на дворец, а Райдэн, отстегнув от пояса катану, опустился в сейдза и положил ножны у правого бедра, показывая, что не представляет угрозы и принимает правила.

– Ждать.

Отцу так важно показать своё превосходство? Что ж, пускай. Райдэн, в отличие от него, не подкармливал гордыню и не боялся потерять лицо. Он выпрямился и положил руки на бёдра, медленно выдохнул и уставился прямо перед собой, отпуская мысли. Макото уселся рядом.

Хакама быстро промокла, и к ногам подобрался холод, но Райдэн заставил себя не думать о нём, сосредоточившись на отсветах пламени, которые плясали на лезвии копья одного из стражников. Сначала заломило колени и ступни, потом – поясницу, но вскоре боль ушла – ноги наконец онемели.

К рассвету Райдэн слегка задремал, но, уронив голову на грудь, тут же вздрогнул от боли между лопаток и распрямился. Макото рядом кряхтел и недовольно, всё время меняя позу и разминая ноги, ворочался, но Райдэн его не одёргивал, он знал, что игру отец ведёт только с ним – Макото его не интересовал. Всё, что мог позволить себе Райдэн, – незаметно переносить вес с одной ноги на другую, давая им хоть немного насытиться свежей кровью.

В обед, сразу после того, как один отряд стражников сменился другим, начался снегопад. Снег ложился на голову, плечи, укрывал колени, но Райдэн не шевелился, чтобы смахнуть его. Макото продрог настолько, что зубы стучали на всю площадь, но, как и Райдэн, он молчал и терпел.

Чтобы отвлечься, Райдэн думал о Мико, вспоминал их совместные ночи, будто наяву, представлял её лицо, мягкую улыбку, упрямый, решительный взгляд, который сводил его с ума и доводил до исступления, искал в груди знакомое тепло, чтобы хоть немного разогнать облепивший его холод. И холод отступал.

К ночи на площадь пришла Фуюми в обнимку с бамбуковой пароваркой. От запаха рисовых пирожков со свининой у Райдэна заныл желудок, но он даже ухом не повёл, продолжая смотреть перед собой. Голова кружилась от голода, поэтому Райдэн старался не смотреть по сторонам.

– Вам надо поесть, – уговаривала Фуюми. – А лучше вообще уйти. Брось эту затею, Райдэн, я прошу тебя.

Макото издал сдавленный выдох и накренился – он потерял последние силы.

– Уведи его, Фуюми, – сказал Райдэн, не глядя на неё. – Я остаюсь.

– Райдэн, тебе нужно отдохнуть, Ранмару не откроет двери, как бы долго…

– Если хочешь помочь, уведи моего друга и приюти, – оборвал её Райдэн грубее, чем хотел, но контролировать голос было сложно, хотелось поскорее вернуться в тишину медитации, которая хоть немного спасала от боли и холода.

– Я останусь, – запротестовал Макото, а Райдэн в ответ утробно зарычал.

– Пожалуйста, Макото, если хочешь мне помочь, не спорь и иди отдыхать.

Макото спорить не стал. Причитая себе под нос, Фуюми помогла ему подняться и практически утащила на себе с площади. Райдэн остался один.

На третью ночь Райдэн начал терять сознание. На считаные мгновения, но оно всё же покидало его. Он не ел, не пил, даже не позволял себе смочить губы снегом и продолжал сидеть на чистом упрямстве. Ну, или потому, что уже не смог бы подняться самостоятельно. Воспоминания о Мико больше не спасали, они покинули его вместе со всеми остальными мыслями – их разогнал холод, который уже пробрался под кожу и скрёб когтями кости, желая просочиться ещё глубже.

Как прошёл следующий день, Райдэн не помнил: темнота поглотила свет, оставив ему жалкие крупицы сознания, за которые он хватался, чтобы на мгновение увидеть неподвижных, равнодушных ко всему стражников и ослепительно белый снег. Он сиял на ярком солнце и вспышками отпечатывался в сознании, превращая день в бесконечную череду тьмы и света. Райдэн хватался за эти вспышки, и это помогало ему оставаться на поверхности до тех пор, пока не наступила ночь.

На рассвете Райдэн упал.

Холодный снег коснулся щеки, на несколько мгновений возвращая Райдэна в сознание. Снег попал в рот, и Райдэн украдкой его сглотнул, надеясь, что никто не заметит его слабости. Хотя куда уж там – он уже валялся на земле. Хотел подняться, но не сумел даже пальцем пошевелить, только продолжал губами собирать тающий от дыхания снег.

Стражи подхватили его под руки и подняли над землёй, отчего Райдэн снова потерял сознание. А когда ненадолго очнулся, то ли почувствовал, то ли догадался, что его куда-то волокут. Куда – он не знал. Да и это было неважно. Двери дворца перед ним так и не открылись.

Райдэн проиграл.

Глава 16. Нефритовые бусины и кисточка удачи

В комнате было невыносимо жарко. Райдэн стягивал с себя одежду, но кто-то всё время останавливал его руки, или ему только так казалось – и всё это был длинный, очень неприятный сон, а Райдэн всё никак не мог проснуться.

Потом в комнате появилась Мико. Она бинтовала его ноги и заставляла пить отвратительный на вкус горький отвар. А ещё у неё отчего-то был огромный живот, но даже с ним она до одури нравилась ему. Райдэн воротил нос от чашки, но Мико тогда смотрела на него так грозно и решительно, что приходилось покорно открывать рот, глотать мерзкое питьё и слушать её бесконечные нравоучения, смысл которых Райдэн всё никак не мог уловить.

Когда Мико из комнаты исчезала, становилось тоскливо и пусто, и Райдэн звал её назад. Иногда Мико становилось две – они перешёптывались между собой и спорили. Отчего-то у одной из Мико на глазу была повязка. Она поранилась? Нужно было найти способ исцелить её, если ей больно… Закончить мысль Райдэн не успевал – Мико с животом снова вливала в него горький отвар.

А потом всё закончилось.

Райдэн открыл глаза и сел.

Сознание было удивительно ясным, в теле искрила бодрость, словно Райдэн не просидел четыре ночи в снегу без еды и воды. Просторная комната с расписанными облаками ширмами, согретый футон, жаровня с тлеющими углями и запах хвои, которой раньше всегда пахло в доме Райдэна.

– Доброе утро, соня! – Фуюми сидела на полу и складывала травы в чашку. Из носика металлического чайника на подносе вилась ленивая струйка пара.

– Долго я спал? – Райдэн завертел головой, разминая шею.

– Три дня, – отозвалась Фуюми и залила в чашку кипяток, а потом вскинула любопытствующий взгляд на Райдэна. – Мико – это твоя подружка?

Он смутился, осознав, что, похоже, во сне звал Мико вслух, но не смог сдержать улыбку.

– Жена.

Фуюми кивнула, отставила в сторону чайник и, взяв в руки чашку, протянула Райдэну.

– Если любишь её, уходи отсюда. Ты знаешь Ранмару не хуже меня, Райдэн, если осмелишься бросить ему вызов, он не посмотрит на то, что ты его сын.

Райдэн принял чашку и отхлебнул обжигающего отвара, поморщился от знакомой горечи.

– Идёт война, Фуюми, мне нужен клан. Острову нужен клан. Я просил помощи отца по всем правилам, которые он так любит, но он отказал. Теперь я пришёл драться.

Фуюми закусила губу и уставилась на свои руки, постукивая большими пальцами друг о друга. Повисла тишина. По лицу Фуюми Райдэн видел, что она пытается подобрать слова, найти верные, те, которые заставят его отступить, но он знал, что у неё ничего не выйдет. Он не бросит остров, за свободу которого боролся столько лет. Не бросит Мико, с которой хочет построить новый дом. Ей не нужна война, никому она не нужна, но без тэнгу людей не остановить, особенно теперь, когда на их стороне старуха Рэй.

– Милый у тебя дом, – Райдэн решил сменить тему и сделал вид, что с любопытством оглядывает пространство.

– Мы во дворце, – сухо ответила Фуюми.

Райдэн удивлённо повернулся к ней.

– Но…

– Ранмару приказал впустить тебя незадолго до того, как ты упал.

Райдэн ухмыльнулся, не веря своей удаче, и залпом осушил чашку, на радостях почти не заметив, что отвар обжёг язык. Фуюми его веселья не разделяла.

– И именно поэтому ты должен уйти, – сказала она. – Ранмару не хочет твоей смерти, поэтому он позволил впустить тебя. А я пообещала, что смогу тебя отговорить. Если хочешь, встретьтесь, он предложил поужинать вместе и вспомнить о былом, но…

– Ты… что? Ты уговорила его меня впустить? – Райдэн нахмурился, пытаясь осмыслить всё, что только что услышал. Значит, дело не в его выдержке? Не в том, что он следовал правилам, предложенным отцом, а в том, что Фуюми уговорила его? И он её послушал? Разочарование больно кольнуло Райдэна между лопаток, и он наконец увидел то, что не заметил сразу. То, как Фуюми переживала, как заламывала руки, то, как называла его отца Ранмару, так легко опуская обязательное для обращения к главе клана «господин». Взгляд Райдэна упал на её выпуклый живот, подбирая последнюю частичку мозаики. – Ты… вы… – Отчего-то язык совсем не поворачивался.

Фуюми спрятала взгляд и положила руки на живот, догадавшись, к чему клонит Райдэн.

– Я его наложница.

– А второй ребенок? – голос предательски охрип.

– Тоже его.

– Но… – Райдэн нахмурился. – Ему сколько – четыре?

– Три. – У Фуюми задрожали руки. – Всё началось ещё до того, как… до того, как ты потерял крылья и мы ушли. Но после смерти госпожи Мегуми, разумеется!

– Но… Фуюми, тебе… ты же даже младше меня, – самое глупое, что мог выдать Райдэн, но единственное, что вертелось на языке.

Она пожала плечами, всё ещё избегая смотреть на него.

– Ранмару любит молодых наложниц.

– Ты не одна? Сколько вас?

Она долго не отвечала, взволнованная и раскрасневшаяся. Райдэн не сводил с неё глаз.

– Если считать с теми наложницами, которые были у предыдущего воплощения Шестикрылого и которые прошли отбор, то двадцать три. Но я особенная, я… я первая подарила ему ребёнка! Наследника, и… – Заметив взгляд Райдэна, она осеклась и съёжилась, будто боялась, что Райдэн её вот-вот ударит. И пробормотала на грани слышимости: – Прости…

Райдэн потёр лицо ладонями, не понимая, что испытывает. Злость? Отвращение? Жалость? Он не мог распутать тугой клубок чувств в груди, не мог понять, почему мысль о том, что Фуюми родила ребёнка его отцу, оказалась настолько ему противна. Было ли дело в том, что это именно Фуюми, которая жила в смутных воспоминаниях детства? Или в том, что отец так легко заменил испорченного сына – новым? Или в том, что, поклявшись в любви матери, он после её смерти завёл себе двадцать молоденьких наложниц? Будто хренов император! Или в том, что превратил сильнейший клан, который так оберегала мать, в проклятый культ?

В порыве гнева Райдэн ударил кулаком по одеялу, а Фуюми взвизгнула и зажмурилась, закрываясь рукой.

– Клянусь Шестикрылым, у нас ничего не было, пока была жива госпожа! – Фуюми упала в поклоне, должно быть решив, что Райдэна задела именно новость об их романе. Но Райдэн и сам не мог понять, отчего злится. Зато он отлично видел, куда вела эта злость. И знал, что должен делать.

– Скажи отцу, что я согласен на ужин, – удивительно спокойно сказал Райдэн.

Фуюми подняла голову, из глаз на татами капали слёзы.

– Райдэн, я умоляю тебя…

– Он предложил ужин. Я согласен. Хочет вспомнить былое? Я готов поболтать. Оказывается, я многого не знал. Поэтому иди и передай своему господину, что я голоден.

Так и не найдя слов, Фуюми кивнула и поспешила к выходу, Райдэн бросил ей в спину:

– И пусть подаст свинину. И не жалеет красного перца.

Фуюми поклонилась и поспешила убраться. Столкнулась в дверях с Макото, пробормотала извинения и убежала. Макото проводил её растерянным взглядом, а потом посмотрел на Райдэна.

– Доводить беременную женщину до слёз низко, Райдэн, даже для тебя, – цыкнул он, прошёл в комнату и закрыл за собой дверь.

– Я тоже рад тебя видеть, Макото.

Тот хмыкнул, уселся на пол, поближе к жаровне, и сбросил с плеча дорожную сумку и длинный шёлковый чехол.

– Между прочим, пока ты тут валялся и храпел, просматривая непристойные сны про свою ненаглядную Мико, я занимался делом. – Он развязал чехол и вытащил из него меч Райдэна. На новенькой рукояти темнела прочная оплётка и блестела цуба с гербом Карасу, в точности такая же, как и треснутая. – Повезло, что среди тэнгу каждый третий куёт оружие. Так что это было просто, а вот с этим мне пришлось попотеть. – Он достал из дорожного мешка большую деревянную шкатулку и открыл, гордо демонстрируя Райдэну её содержимое.

На дне лежал веер. Огненно-красный, с аккуратно выведенными кандзи на листьях и рукояти.

– Знаешь, как трудно здесь раздобыть листья ветреного клёна? – Макото потряс шкатулкой. – Ещё сложнее найти того, кто знает, как с ним обращаться. Местные тэнгу думают, что раз у них есть крылья, возиться с листочками ниже их достоинства. Но я нашёл одного старика и отсыпал ему полкошелька!

Райдэн поражённо смотрел то на веер, то на Макото, щёки которого заливал яркий румянец. Подумать только, этот лис и пальцем не пошевелит без личной выгоды, что уж говорить о том, чтобы тратить собственное золото. В горы они добирались исключительно на кошельке Райдэна.

– На, – Макото пихнул шкатулку ему в руки. – Надеюсь, я не зря старался, и с этим ты протянешь чуть дольше.

– Спасибо, – Райдэн разглядывал веер. Он бы сложен гораздо искуснее и изящнее, чем прежний, который Райдэн методом проб и ошибок собирал сам. Острые листья были пропитаны необычной золотистой смолой, совсем тонким слоем, но – Райдэн попробовал их на ощупь – стали гораздо прочнее. Кандзи выведены уверенной рукой каллиграфа – не чета беглым каракулям Райдэна. Металлическая рукоять, но не холодная, а тёплая – напитанная магией. В навершии – герб клана Карасу и кисточка на красной нити с двумя нефритовыми бусинами.

– Старикан сказал, что бусины зачарованы и помогают тратить на полёт гораздо меньше сил, – проследил за его взглядом Макото. – А кисточка на удачу. А ещё он сказал, что раз ты пришёл в город, то наконец вернёшь клан домой. – Он усмехнулся. – Похоже, ему не по душе местные порядки. Но вот про других не скажу, они тут шарахаются от меня, как от заразы. Фуюми сказала, будто это от того, что я выгляжу так, словно всех презираю, но, по-моему, это глупость какая-то…

Райдэн улыбнулся. Отчего-то он порадовался, что Макото сейчас с ним. Сердцу стало спокойнее, в спину и плечи вернулась уверенность, во взгляд – решимость, а злость на отца немного стихла, заглушённая болтовнёй. Он не один, у него снова есть меч и веер – ещё лучше прежних. Дороги назад нет. По крайней мере, поворачивать Райдэн не собирался.

– Надеюсь, ты не ел, потому что отец пригласил нас на ужин, – сказал он.

– Фуюми готовит потрясающие пирожки с мясом. – Макото приложил руку к груди и прищурился от приятных воспоминаний, мечтательно улыбаясь. А потом покачал головой, изображая сожаление и досаду. – Так что я сыт, да и если честно, знакомиться с твоими родственниками у меня нет никакого желания. Не пойми неправильно, но мы всё же ещё не на том этапе отношений. И отцы – это совершенно не моя страсть.

– Очень жаль это слышать, мой дорогой друг. – Райдэн сочувственно похлопал Макото по плечу. – Но готовь в желудке место, а в душе – страсть, потому что ты идёшь со мной.