Текст книги "Плачь, принцесса, плачь… Ты будешь мне принадлежать"

– Я хотел тебя забрать из университета, но немного опоздал. У меня сегодня был тяжелый день, а когда подъехал, увидел «умилительную картину». Ты целовалась с ним? -он смотрел на нее, при этом размазывая соус по тарелке.

– Какие чувства у тебя это вызвало?

Сондрин отложила в сторону вилку и отвернулась, словно ищет кого-то.

– …….

– Я хочу услышать ответ на свой вопрос, ведь здесь нет ничего такого, что можно было бы скрывать, просто если ты занята этим человеком, я приму другие решения, не более, – в голосе прозвучала настойчивость.

В этот момент к их столику подбежала девушка, она мало чем отличалась от остальных: огромные шпильки, струящееся черное платье подчеркивало точеную фигуру, белокожая, тоненькая, казалась такой ранимой, скорее всего, из-за того, что кожа лица и рук была словно прозрачной, белой– белой, запястья очень тонкие, на пальчиках массивные украшения, подчеркивающие утонченность и хрупкость рук, длинные волосы цвета спелой пшеницы, пухлые губки, фарфоровые скулы и идеальный носик . В придачу ко всему, ее глаза были сиренево-голубого цвета.

Сондрин подумала: «Линзы. Но как красиво…»

– Кристофер, боже, откуда ты здесь, во Франции? – девушка опустилась на свободный стул.

Молодой человек смотрел на Сондрин, словно не замечая девушку.

– Ты меня не услышала? – он пристально на нее смотрел.

Сондрин молчала и смотрела на девушку, которая присела за их столик, вблизи она была просто восхитительной. Смотрела и не могла отвести взгляд, большое кольцо переливалось драгоценными камнями, в чистоте которых Сондрин четко уловила – бриллианты.

– Привет, Дора, я прилетел вчера и улетаю послезавтра, – он оторвал свой взгляд от Сондрин, вздохнул и перевел его на девушку. Ему помешали, отвлекли от того, чем он занимался, и всем своим видом показывал, что ему это не понравилось. – Прекрасно выглядишь, впрочем, как всегда.

– Ты улетаешь к себе? -Дора словно не замечала его недовольства и продолжила нападение.

–Да.

–И не пригласишь меня погостить в своей империи? – она протянула руку и накрыла его ладонь своей.

– А ты не боишься? -он с улыбкой посмотрел сначала на ладонь, а затем на нее. – Насколько я помню нашу с тобой последнюю встречу, ты плакала и просила тебя отпустить?

– Да, но… Прошло столько времени… – было видно, ей стало неловко.

– Время ничего не значит, только договоренности. Если ты хочешь все вернуть на старое место, напиши мне об этом, ты знаешь правила. Ведь ты их знаешь? – в этом месте он слегка повысил голос.

Сондрин увидела, как в этот момент с лица девушки сошла улыбка, Дора опустила глаза в стол и тихонько прошептала:

– Да, я знаю правила…

– И что ты должна была сделать? – было видно, что он просто издевался, унижая ее.

– Спросить разрешения.

– Правильно, – немного устало вздохнул и улыбнулся, разрядив обстановку. – Перестань, ты для меня просто знакомая, не будем о грустном. Я думаю, что ты составишь мне сегодня пару в танцах, я почему-то уверен, что моя спутница не сможет танцевать так, как танцуешь ты.

На лице девушки было высшее счастье.

– О, Кристофер, да! Тысячу раз да!

– Сондрин, вы потанцуете со мной? – спросил ради приличия, ведь только что публично уже отмел вариант танцевать с ней, но Сондрин была только признательна ему. Подергаться с девчонками на дискотеке конечно же можно, но она почему-то сразу поняла, что танцевать он будет совсем по-другому.

– Я думаю, что вы приняли правильное решение, я не составлю вам должной пары в танце

– Я очень хочу танцевать. Мы не закончили наш разговор, сегодня мы его еще продолжим. Я думаю, что Альфред не даст вам поскучать и заменит меня, чтобы вам не было так одиноко.

Он взял за руку Дору и они пошли на танцпол. Загремела музыка и Сондрин была просто поражена. То, как они начали танцевать, можно было сравнить с ураганом, но насколько же было все профессионально, было чувство, что она присутствует на конкурсе.

– Он обожает танцевать, в свое время серьезно этим увлекался. И Дора профессиональная танцовщица, он с ней когда-то для интереса выступал, добились больших успехов. Потом все-таки тяга к закону все стерла, но хобби осталось, он расслабляется танцами и сексом. Но секс более тяжелый случай для Кристофера, он слишком жесткий, – вздохнул, глядя на брата, и констатировал:

– С ним лучше танцевать.

Альфред подошел к столику и присел.

– Вы устали, Сондрин? Я смотрю, вам тяжеловато здесь, да и если честно, полчаса или даже минут 40, можете спокойно где-то отдохнуть, он пока не устанет, с танцпола не уйдет. Тем более, сегодня он порвал защиту вдребезги… надо же адреналин куда-то скинуть…

– Кто он?

– Кристофер кто? – он перевел взгляд с танцпола на девушку и улыбнулся.

–Да, Кристофер, кто он, чем он занимается? – она улыбнулась и отпила глоток вина. – Я, если честно, совсем не в курсе.

– Да, вы не в курсе, – он молча смотрел на нее, казалось бы, подбирая слова. – Он обвинитель здесь, а у себя – верховный судья. Представитель исполнительной власти.

Альфред перевел взгляд на своего брата, было видно что он гордится им: слишком умный, слишком успешный, слишком богатый и слишком циничный для своего возраста.

Сондрин вспомнила, как Кристофер говорил о том, что незнание закона не освобождает от ответственности. Понятно теперь, откуда эти фразы.

– Скажите, Альфред, можно ли куда-то уйти из этого зала?

– Можно пройти в библиотеку. Как вы к этому относитесь?

– Я очень люблю книги.

– Это то, что вам понравится, у меня шикарная библиотека. Я вас туда с удовольствием проведу. Мало кто хочет там побыть, в основном люди убегают сюда от скуки, а не наоборот.

– Но мне не бывает скучно с книгами, если честно, я устала.

– То ли еще будет, – он подмигнул и жестом пригласил следовать за ним.

Они спустились в нулевой уровень. Под домом была огромная библиотека, там хранилось просто неимоверное количество книг. Огромные стеллажи на которых покоились книги, все пронумерованы и промаркированы, тихонько жужжали вентиляторы. И запах… Этот неповторимый запах книг…

– Боже, такого количества книг я нигде не видела!

– Да, книги слабость нашей семьи, мы все любим на досуге почитать.

– Я смотрю на вас и на вашего брата, судя по всему, вы получили очень хорошее образование и вы занимаете не последнее положение в обществе. Почему вы тогда со мной так поступили?

Альфред посмотрел на нее и прикусил нижнюю губу.

– Задайте эти вопросы Кристоферу, хорошо? Вы не хотите чаю?

– Хочу… Можно я похожу пока здесь?

– Да, пожалуйста, я сейчас вернусь.

Огромная библиотека. Она ходила и поражалась насколько громко было наверху и какая тишина была здесь. Тихо воркотали вентиляторы, библиотека была в идеальном состоянии. Посреди всего периметра, внутри стеллажей, она отыскала уютную опушку, как ее назвал Альфред. Это были 4 больших кресла вокруг небольшого столика. Девушка взяла с полки Коэльо и открыла книгу, наверное не слишком подходящий выбор – сейчас нужно что-то легкое, а не умное. Да и нужно ли что-то вообще? Нужно просто расставить события по полочкам в голове, сейчас бы на беговую дорожку, там быстро все приводится в порядок.

На опушку вошел Альфред, а следом за ним официант с подносом, на котором были сладости, немного закусок и фарфоровый чайник.

– Я сам разолью, ступай.

Официант поставил чайник, а Альфред взял пульт и включил музыку, она полилась откуда-то с потолка. Высокое сопрано выплетало кружева классической итальянской оперы.

– Вы ничего не хотите у меня спросить, Сондрин? – Альфред разливал чай и беседовал.

– Нет, ничего, – она немного растерялась. Если человек задает вопрос такого характера, скорее всего, он хочет чтобы его о чем-то спросили.

– Сделайте это пока я спрашиваю, – его тонкие пальцы изящно изогнулись, разливая чай.

Она видела, что этот мужчина был совсем не таким, каким хотел казаться, его напускная забота была не совсем искренней, она это хорошо видела. Но также она видела, что он испытывал чувство вины за то, что был косвенно причастен к тому, что сейчас происходило, и, в отличии от нее, он знал к чему все шло и какими могут быть последствия.

– Потому что позже я не отвечу на ваши вопросы, этим я хочу загладить вину за то, что я тогда с вами так поступил…

– О чем я должна спросить? О Кристофере?

– О чем хотите, сейчас я могу ответить практически на все вопросы или могу дать несколько советов, выбирайте, что бы вы хотели?

– Я не знаю о чем спрашивать, но советы я бы послушала… Если можно, конечно.

– Правильное решение, у нас есть совсем немного времени.

В это время в комнату вошел Кристофер.

– Как у вас здесь хорошо, тихо и мирно, прекрасное место чтобы продолжить следующий этап моего вечера, – он был уставшим, расслабленным и довольным.

–Где твоя попутчица?

– Дора… Я устал от нее, – он снял пиджак и бросил его в одно из кресел. – Обожаю классику, у тебя божественная музыка.

– Да, я знаю твои предпочтения. Что ж, с Вами, Сондрин, мы еще поговорим, а пока мне нужно к гостям, – Альфред еще раз взглянул на брата, вздохнул и, развернувшись, скрылся среди стеллажей с книгами.

Музыка изменилась, в динамиках звучал голос мужчины, без музыки просто звучала песня: низкий голос на фоне звуков шагов.

– Это «Песня ангела» в исполнении Бенедикта. Он гениальный актер.

– Не знаю, – она немного смутилась и нервничала, оставшись с ним наедине.

Он подошел.

– Я устал, но у меня прекрасное настроение и я хочу целоваться, – стоял возле ее кресла и смотрел на девушку сверху вниз. – Мы не договорили там, за столиком, ты целовалась со своим другом – лаборантом?

– Нет, – она сказала это, выдохнув нервное напряжение.

Девушка подняла глаза и посмотрела на него.

– Я не целовалась с ним, мы друзья не более того, возможно, он мной немного сильнее увлечен чем я…

Он услышал то, что хотел , больше ему не нужно было ничего. Кристофер отвернулся и начал читать что-то, он погружал ее в сказку, красивая история « Ода соловью». Его голос звучал то чуть выше, то совсем глухо, посылая ей каскады электронов, которые врезались в кожу и неслись по крови зажигая ее. Он поднял ее с кресла и, взяв за руку, поставил в центре комнаты. Конец своего повествования он почти прошептал ей в ухо, стоя за спиной и она почувствовала, как его руки держали ее за запястья. Стоял сзади и, наклонившись, аккуратно терся о ее висок губами, не целовал просто водил, опускаясь к шее; он вдыхал ее запах и растворялся в нем. Сондрин хотела отойти, немного стушевалась от такого старта, но он взял ее чуть выше локтей и не позволял.

– Нет… Я не разрешал… Я хочу целовать тебя, об этом я говорил в самом начале, не мешай мне, я ничего от тебя не требую сегодня, я хочу получать удовольствие от того, что я озвучил, не более.

Он оставил ее и отошел , вздохнул, затем посмотрел на нее:

– Сондрин, я хочу внести ясность в наши отношения, за один раз я все объясню. Я не имею привычки менять манеру поведения. О том, что я собираюсь делать вечером или в определенный промежуток времени, я обычно сообщаю своей спутнице и никогда, подчеркиваю, никогда не меняю планов, ну, может быть, крайние обстоятельства. Так вот, если сегодня я сказал что хочу целоваться, значит буду просто целоваться и хочу чтоб ты не напрягалась, я не стану делать чего-то еще, только то о чем говорил. И мне не нравится когда ты напрягаешься или замираешь, отрезаясь от эмоций. Главное видеть и чувствовать твои эмоции, от них я завожусь, по ним я читаю тебя. Я не зайду дальше того, что обозначил в беседе ранее, не бойся.

– Я все понимаю, но загораться по вашему желанию, я, к сожалению, не могу и наверно не стану, – это была откровенная ложь, она была уже готова практически ко всему, кровь бурлила в жилах, как вулкан.

Он подошел к ней, руки были в карманах. Посмотрел на нее.

– Если ты не можешь выполнить то, о чем я просил, тогда я вынужден не придерживаться того, что я озвучил , что для тебе весьма не желательно, ты даже не можешь представить, чего и как я хочу, – он смотрел на нее и раздумывал как ему поступить. – Возможно, иногда стоит загореться по моему желанию, чтобы не попасть под мои импульсы.

Он вытащил из карманов руки и развел их в стороны.

– Я не очень хочу видеть твои слезы, тем более сегодня, ведь все до этой минуты было очень и очень мирно. И я не видел особого протеста в твоем поведении, что изменилось? – отошел от нее и подошел к книжной полке, но ничего не взял.

Атмосфера вечера была разрушена безвозвратно. В воздухе летало раздражение.

– Теперь мы немного изменим правила, ты меня разочаровала, – он развернулся и сел в кресло, у мужчины был немного задумчивый и раздраженный взгляд. – Подойди ко мне.

Девушка не знала как поступить в данном случае, его тирада и те обстоятельства, при которых они познакомились, говорили о том, что не все просто в отношениях с этим человеком. Подошла к креслу и села напротив.

– Нет. Встань и подойди ко мне.

Сондрин почувствовала, что в горле пересохло , она начинала его побаиваться. В голове что-то зашумело от новых ощущений, она поймала себя на мысли, что эта совершенно новая игра на острие ножа придает особый вкус, пока он ей не нравился новизна . Девушка медленно поднялась и подошла к креслу, в котором сидел молодой человек, его взгляд, его жесты, выражение лица, все говорило о том, что он на пороге. На пороге того, чтобы покинуть комнату покоя и перейти в зал более жестких событий…

– Секс или поцелуи? Выбирай, – он поднял на нее глаза и пристально посмотрел.

Возможно, она и выбрала бы поцелуи, но… После того как он сказал что она его разочаровала, ей не хотелось продолжать.

– Я хочу уехать домой…

– Еще одна фраза и выбор сделаю я.

– Я…

– Тогда секс, – он хищно улыбнулся. – В данном случае, с удовольствием все поменяю.

Кристофер встал и начал расстегивать пуговицы на рукавах рубашки.

– Я предупреждал.

Улыбнулся и медленно расстегнул пуговицы на одном рукаве, затем на другом, потом вытащил рубашку из брюк и начал расстегивать ее, не отводя взгляд от лица девушки. Она смотрела на все это и поняла, сейчас может произойти то, чего она совсем не хотела в таком настроении.

– Что вы делаете, Кристофер? – Сондрин смотрела на него и ее сердце начало бешено колотиться, страх, не страсть, в ней проснулся противным приторным чувством безысходности.

– Ты сделала свой выбор и теперь у тебя нет прав, – он расстегнул рубашку и снял ее.

Она увидела его тело, вернее его татуировку, ею был покрыт весь торс. Огромный красно-голубой дракон обвивал все тело, его голова была на плече, а клыки спускались к груди, картинка уходила на спину. Нарисовано было настолько профессионально, что казалось, будто дракон сейчас зарычит. Сондрин была шокирована, такое девушка видела впервые.

– Посмотрела? Раздевайся, – эти слова прозвучали словно гром.

– Что?

– Раздевайся. Снимай, что там у тебя, майка какая-то, – он говорил с раздражением. – Брюки, трусы, бюстик, все бросай вот сюда, на пол.

Он наступал, она в свою очередь отступила и не могла поверить в то, что такое может быть.

– Но… Я…. Не могу… Это не правильно…

– Чего ты не можешь? О чем я говорил, когда я вошел в эту комнату? – он начал повышать голос, все больше раздражаясь.

– ……

– Будешь молчать в институте на парах, я задал вопрос и обычно мне отвечают, – молодой человек подошел к ней и, взяв ее за скулы, пристально посмотрел в глаза.

– Ну о чем я говорил, – Сондрин начала выкручивать голову. Но он нажал очень сильно на скулы, она вскрикнула и вскинула руки к лицу.

– Отвечай и больше ничего, Сондрин, ты меня злишь, говори без слез, четко отвечай на поставленные вопросы. Меня раздражают слезы.

– Ты… Отпусти меня…

– Нет, не ты, а Вы! Продолжай.

– Вы… – она сглотнула и прошептала:

– Вы говорили о поцелуе.

– Правильно, я говорил о поцелуе – о легком, приятном поцелуе, возможно, не об одном. Но о легком, теплом, чувственном поцелуе. Что сделала ты?

– Ничего… – она почти шептала, пытаясь сдержать слезы, голос дрожал.

– Нет. Ты отказалась, хотя я предупредил тебя заранее. Ты могла просто уехать домой. Возразить мне, я бы все понял и мы прекратили все, но ты продолжила вечер со мной, и что? Если ты отказалась от этой части программы, тогда пойдем по более сложному пути. Иногда надо не поддаваться своим импульсам, Сондрин, а возможно стоит подумать: сможешь ли выполнить часть договоренностей, которые предлагает другая сторона? У вас, у девушек, часто идет смена настроения, но меня , и моих удовольствий она никак не должна касаться, запомни это, – он замолчал пристально смотрел на нее.

– Даже в последний момент я дал тебе право выбора, но ты им не воспользовалась и выбор сделал я, – он немного помолчал и продолжил. – Насилие, боль, слезы, ненависть, жестокость, – он говорил чуть громче, чем обычно и четко произносил слова. – Вот что будет через несколько минут и, естественно, расставание, разбитая в дребезги психика с твоей стороны и плохое настроение с моей. После такого, вероятность положительного развития отношений равна нулю, а все начиналось очень банально. Я просто хотел с тобой целоваться. Я не грубил и не хамил, не распускал руки, ведь правда, я не прикасался к тебе, все максимально корректно. А знаешь, что самое мерзкое в дальнейшем, после того, что произойдет? Я все же заставлю тебя встретиться со мной еще не раз. Насколько бы тебе не было это противно. Принуждение к половому акту, так это называется.

Он задумчиво посмотрел на нее и очень тихо сказал:

– А все так хорошо начиналось.

– Не надо, Кристофер. Прошу Вас… – она едва сдерживала слезы.

Меньше всего она хотела того, что он описал и ее гордость спасовала пред страхом или перед здравым смыслом, ведь в его глазах она четко прочитала, что все, что он озвучил, он сделает. Из милого, игривого, приятного молодого человека он в миг превратился в опасного сильного, хищника, готового причинить неприятности в любую минуту.

– Просишь? Меня нужно просить не так, – он стоял и смотрел на нее. – Попробуй, может быть ты сможешь поменять мое решение.

Он отпустил ее и отошел на пару шагов.

Девушка медленно опустилась перед ним на колени. Почему она приняла такое решение? Она еще долго-долго будет думать об этом, никогда даже в мыслях не могла представить себе, что опустится на колени перед мужчиной, чтобы просить прощение. Она не подумала, что он мог посчитать ее психически ненормальной или вообще шизофреничкой . Он почему-то очень четко нес с собой именно такое решение, в нем сквозила красной ниткой его дикая сексуальность и отрицание банальности, с другим человеком девушка никогда бы так не поступила, а с Кристофером другого решения она не видела.

– Прошу Вас, Кристофер, не делайте этого…

Он удивленно посмотрел на нее и улыбнулся:

– Какая умница, ты оказывается не просто красавица . Чего ты хочешь чтобы я не делал?

– Боль, насилие, принуждение, секс. Прошу, не сегодня, – она опустила глаза в пол, голос немного дрогнул, но она донесла то, что хотела.

– Да… Как все точно и, последнее, в особенности. А чего ты хочешь?

Она сглотнула и произнесла:

– Целоваться с Вами, – стояла на коленях и смотрела перед собой.

– Посмотри на меня и скажи, – он приподнял пальцем ее подбородок и проговорил это немного тише.

Подняла глаза, полные слез, но не пролитых – они стояли в глазах. После того, как девушка моргнула, они покатились по щекам.

– Кристофер, я очень хочу попробовать ваш поцелуй.

Он обошел вокруг и стал сзади.

– Поднимайся. Целуй.

Сондрин поднялась с колен, повернулась к нему, потянулась на носочках.

– Положи свои руки мне на плечи, я хочу слышать тебя, – теплое тело пахло его парфюмом, кожа была гладкой, девушка почему-то решила, что на месте татуировки кожа будет сухой и шершавой.

– Тебе она нравится? – он смотрел, как она гладила его торс.

– Да…

Потянулась к его губам, он в свою очередь одну руку запустил ей в волосы и прижал к себе. Его губы приоткрылись и она почувствовала, как он накрыл их, плавно приоткрывая ей рот, язык вплывал в рот и обратно. Это был поцелуй… Так как он, ее никто и никогда не целовал.

Один поцелуй следовал за другим, она уже потеряла контроль над тем, где она стоит и сколько они целуются, дрожала в его руках от нахлынувшего желания, чувствовала как внизу живота что-то скручивалось в особенный огромный жгут, который затягивался и требовал развязки. Она дрожала под его руками. Он оторвался ненадолго.

– Прекрасно, обожаю то как ты дрожишь и то, как ты пахнешь. Сладко, но слишком ванильно , – он взял ее двумя руками за голову и начал целовать более настойчиво, а потом и совсем грубо, губы горели ей было больно.

Она вырывалась, но чем больше она сопротивлялась, тем больнее он делал, его руки железными щипцами удерживали девушку. Силы практически закончились. Слезы текли по щекам, она перестала сопротивляться и почувствовала, как он ослабил хватку, не так сильно кусал ее при поцелуе, девушка перестала совсем сопротивляться и он вновь вернулся к ласковым нежным поцелуям, облизывая и нежно покусывая горячие, истерзанные им губы.

Она была в шоке от его грубости. Но в то же время почувствовала, как потекла еще сильнее. Она так хотела, чтобы он прикоснулся к ней там и хоть что-то сделал, желание просто разрывало ее.

– Я подозревал, что ты умничка… Немного долго ты меня понимала, но благо поняла, – оторвался от нее и, прижав к своему плечу, шептал в ухо. – Я не люблю когда мне не подчиняются. Меня это приводит в бешенство, я не могу с этим ничего сделать, возможно, ты не сможешь это принять, но ты должна это знать, – его низкий голос хрипел в ухо.

– Не нужно так открыто мне противостоять. Хочешь поиграть – пожалуйста, но для всего есть своя мера, я могу много дать, и я вижу в тебе немного другого человека. Девушку, о которой ты мало что знаешь, она живет внутри, это ты, но ты с ней не знакома, и я бы с удовольствием открыл тебе ее, но есть масса условностей. О них мы поговорим позже… А что касается твоего противоречия мне, если я начну забирать, тебя может не хватить и тогда я буду разрывать, и я не смогу остановиться, это тоже часть меня, не лучшая, но я такой, ты слишком хороша чтоб вот так пустить тебя в расход. Насилие и боль … Не хочу, чтобы ты к этому прикоснулась, по крайней мере сегодня. Еще немного поцелуев, обожаю твой трепет, он такой натуральный, настоящий и твое желание плещется как вода в переполненном стакане, – он продолжал сосать ее истерзанные губы еще долго, до тех пор, пока она не почувствовала, что больше не может.

– Прошу Вас, Кристофер. Мне больно, мне очень больно, у меня болят губы и сильно тянет живот, – она расплакалась, как ребенок.

– Да, я понимаю, – глубоко вздохнул , с сожалением оторвался от нее, уставшими глазами смотрел на лицо и убирал теплыми пальцами локоны за уши. – Хорошо, закончим на сегодня. Поцелуй мне шею.

Сондрин прикоснулась горящими губами к его шее, чуть ниже уха, вдохнула запах его парфюма.

– Да… Такие горячие губы…– он сильно прижал ее к себе. – Ммммм, какая же ты вкусная. Жаль, что я слишком привязан к правилам , я с удовольствием уложил бы тебя в постель.

Сондрин и сама настолько увлеклась, что даже не заметила, что времени прошло очень много – они целовались больше 3-х часов…

– Останешься? – он развернулся и посмотрел на нее.

– Я бы хотела уехать к себе, если можно.

Она не смотрела ему в глаза, единственное желание было убежать подальше, выйти из-под воздействия его запаха, его какого-то животного магнетизма, который словно бил ее вниз живота, заставляя находиться в состоянии дикого возбуждения.

– Хорошо, – он надел рубашку. – Пойдем, водитель отвезет. Отдыхай, Сондрин, я пробуду во Франции еще пару дней и… Я хочу секса, много.

Она смотрела в пол.

– Подними на меня глаза. Я хочу увидеть, что ты услышала, – он стоял, держа руки в карманах брюк, рубашка была расстегнута.

Сондрин подняла глаза и посмотрела на него.

– Я услышала.

– Ну, что ж, – он задумчиво смотрел на нее. – Хорошо…

ГЛАВА 3.

Было уже почти утро, когда вошла в свою столовую. В голове был сумбур. Села на стул и заплакала. Так много времени девушка провела в мыслях об этом мужчине , о поцелуе с ним, сколько всего представляла. Его низкий хриплый голос. Его взгляд… Эти большие синие глаза, улыбка мальчишки, когда он расслаблен, сильное натренированное тело…

Она восприняла его не так, слишком романтично, да в принципе чему же удивляться: знакомство с мужчинами, можно сказать, прошло только заочно, по книжкам, фильмам, мелодрамам. Наверное, слишком много она читала и у нее в голове сложилась совершенная картинка, которая никак не могла соответствовать реальности, ведь там были правильные, придуманные персонажи, а здесь – реальный мужчина да еще и с особыми требованиями. Кристофер подавлял во всем: его манера говорить – он отдавал короткие, но емкие приказы, которые все и всегда должны были понимать , а главное -исполнять.

Его манера поведения была построена на простых правилах : все должно было подчиняться схемам и порядку.

Его наслаждения– он брал все себе. Пока она не заметила, что он готов был делиться с нею удовольствием.

– Почему? Ну почему я должна идти к нему, почему я думаю о нем? – она взъерошила волосы, выкрикнула это все, затем закрыла лицо руками и вновь расплакалась.

Сидела в прихожей перед зеркалом, на нее смотрела измученная девушка с большими карими глазами и распухшими губами. Смотрела на себя и знала, что пойдет к нему как только он позвонит, и в одночасье ненавидела себя за это и трепетала от этого. Понимала, что это неправильно и так не должно быть…. но она так хочет еще раз услышать его шепот у своего уха. Увидеть его восхищенные синие глаза, в момент когда он освобождает волосы от заколок. А его восхитительные руки с длинными пальцами. Его запах. Его потрясающий рот… Она легла в кровать в том в чем была и вспоминала все, вновь переживая каждое мгновенье нахождения рядом с ним… Его губы красиво очерчены. Лучезарная улыбка, властный подбородок, черные волосы, в тот раз он был подстрижен короче, в этот были небольшие кудряшки. Но все было продумано, стилист создал ему образ, который он умел носить.

Девушка прикоснулась к своим губам и поморщилась – больно. Если он хочет, он берет много. Слишком много, практически все, дальнейшее продолжение вечера с ним просто убило бы, он брал, доводя ее до грани – и все для себя, слабо обращая внимание на ее чувства . Альфред предупреждал. Осторожность в поведении с этим человеком… а что дальше? Он говорил о сексе – Сондрин почувствовала, как запорхали бабочки, там, внизу живота, и вновь тяжесть и ноющая боль, тело так сильно требовало развязки – секс с ним. Его торс с этой огромной татуировкой, он был одним сплошным вызовом во всем, ко всему миру и самое странное, что у него получалось. Его собственная система правил работала и ей подчинялись все кто его окружал, он заставлял всех подчиняться его системе по одной причине, она была безупречной. Девушка не почувствовала, как провалилась в сон.

В дверь позвонили, Сондрин дернулась. Ее вырвали из сна и фантазий. Тяжело поднялась и поплелась к двери, посмотрела в домофон – Адель. Да, наверное, стоит поговорить. Иначе сама она вообще сойдет с ума. Меньше всего ей хотелось углубляться в подробности.

– Привет, Адель.

– Привет! Ооооо, что у тебя с губами? Бог мой, да он тебя ел, – она смеялась и тыкала пальцем в подругу.

– Да, да… Мы целовались, – вздохнула и, отвернувшись, пошла в комнату.

– Нет, погоди-погоди, во-первых, кто он? Ты встретила нового парня? Откуда он, как познакомились, мне интересно все, – она вошла, сняла пиджак и бросила его в кресло. Сегодня было прохладно и Адель , которая всегда мерзла, соответственно оделась.

– Никого я не встретила. Вернее встретила, но это старый знакомый, – она немного помолчала, затем посмотрела на подругу. – Это Кристофер.

Сондрин печально поджала губы и посмотрела на подругу.

– Кристофер? Откуда он здесь? Да, вот это новость, – девушка была удивлена.

Она давно заметила , подруга не ровно дышит, когда речь идет об этом идеальном красавце с потрясающими синими глазами. Она сама ловила себя на мысли о том, что таких глаз как у него она вообще мало у кого видела, а если быть правдивой, в ее окружении таких не было, а еще он нес с собой какую-то особую атмосферу, пугающую и безумно притягательную.

– Ну, я так поняла, у него здесь какие-то дела, – девушка опустила глаза.

– Нет-нет, даже не надейся, что не станешь мне рассказывать. Целовались? И это ты называешь целовались, сколько часов к ряду?

– Что-то около двух– трех, – Сондрин нервно засмеялась. – А еще он так классно танцует, просто сногсшибательно!

Она запрокинула голову и зажмурилась.

–Ты с ним танцевала и целовалась? Боже, когда? Ну почему все самое интересное всегда пролетает мимо меня? – от нетерпения и огорчения она сжала кулачки и потрясла ими в воздухе.

– Потому что это было так вот просто, как все у него. Он выдернул меня вчера, когда я шла из универа, и отвез на вечеринку к брату , я сама была в шоке, выглядела ужасно, – она закрыла лицо руками ей было стыдно. – Господи, как же я ужасно выглядела, как на парах. Но только была я не в универе, а в этом шикарном месте, я с ним не танцевала, к сожалению, я так не умею, но хотелось бы. Адель, – она подняла глаза к потолку, – он такой…

Девушка замолчала, подбирая слова, чтобы продолжить описание:

– У него огромная татуха на всю спину и почти на весь торс.

– Ты с ним спала? Боже, что же я все пропустила-то? – подруга буквально ела ее глазами, перспектива прикоснуться к чужой жизни, почувствовать эмоции других, прожить их, это было здорово. Тем более она знала, что у подруги не бывает все просто так, если она влюблялась, то это мог быть целый сериал. Правда партнер об этом ничего не подозревал, но девушка столько себе обычно накручивала. И вот снова на арене была новая история, яркая, искрометная, о такой и в книге-то не прочтешь.

– Успокойся, ты пропустила всего один вечер, просто он был очень насыщен и нет, я с ним не спала, – Сондрин поднялась и подошла к окну. – Он не делает того, о чем не предупреждает, – перекривила голос, пытаясь подражать ему. – Так он выразился.

– В смысле? -Адель от любопытства даже наклонилась к ней.

– Когда мы приехали на вечеринку, – девушка повернулась и оперлась поясницей на подоконник – он сразу сказал что хочет есть, танцевать и целоваться. Не более. В принципе, все как он сказал, так и вышло.

– Так стоп-стоп, а откуда же тогда ты видела его спину? Что-то не сходится, подруга. Колись.

– Да там был один очень неприятный момент, я не хочу о нем говорить, – даже печальная улыбка слетела с губ. Она стояла и нервно их кусала.