Текст книги "Точка искажения"

Глава 3

Ближе к вечеру Эйлин на полном серьезе обдумывала идею создания магического кляпа. Лири оккупировала гардеробную, перемерила все свои наряды, некоторые по два раза, при этом ни на минуту не умолкла.

– А когда ты начнешь переодеваться? – спросила она.

– Я уже. – Эйлин расправила складки на бесформенном черном платье с высоким воротником и поправила на голове ведьмовскую шляпу, одолженную у костюмерши академического любительского театра.

Лири раскрыла рот, захлопнула, нахмурилась и выдала:

– Это никуда не годится! Не хватало, чтобы ты всех моих поклонников распугала.

– Тебя же только Ноэль интересует.

– Конечно! Но чем больше вокруг девушки парней, тем она желаннее.

Лири взяла длинное платье из темно-синего бархата, обтягивающее, с разрезом чуть ли не до пояса, грудь навыпуск – в общем, такое, которое Эйлин никогда бы не надела в здравом уме.

– Вот, примерь. Ты, конечно, худющая, но совсем висеть не должно.

– Спасибо, – рассмеялась Эйлин. – Я пас.

Лири стала загибать пальцы: нужно сделать прическу, макияж, маникюр, так что на ложную скромность времени нет. Эйлин задумалась: вообще-то господин Зоркин намекал, что познакомит ее сегодня с сильными мира сего. Может, Лири и права: стоит приодеться. Эйлин сгребла бархат с кровати. А что, синий – очень даже подходит к ее глазам.

– И волосы распусти. – Вертиго подошла и ловко вытянула шпильки. – Такие длинные – классно, но седая прядь – серьезно? Свой цвет у тебя тоже светлый, но она все равно выделяется… Хотя, пожалуй, не так, как брови. Слишком густые! Они у девушки должны быть тонкие, ухоженные.

Лири напомнила Эйлин курицу-наседку, обнаружившую, что вырастила гадкого утенка.

С опозданием на два часа они подходили к главному корпусу, где отдыхали студенты. Некроманты, боевые маги, целители, зельевары и менталисты – все шутили, обменивались колкостями. По периметру академии светились тыквы с жуткими гримасами, громыхала музыка.

Лири в своем наряде феи, с короткой юбкой-колокольчиком и полупрозрачными крыльями, откровенно радовалась восхищенному свисту, пока Эйлин старательно прикрывала чересчур глубокое декольте шалью.

Они поднялись по ступеням и вошли в просторный холл. Гости стояли, разбившись на небольшие группы, и оживленно беседовали, подхватывая бокалы с подносов официантов. На благотворительном балу в честь трехсотлетия со дня основания академии собрались все сливки магического общества.

– …охраняется лучше королевского дворца, – услышала Эйлин обрывок фразы.

Да уж, никто не мог ни войти, ни выйти отсюда незамеченным, а все благодаря ориасокам, великанам-привратникам, которые несли дозор у единственных въездных ворот. Сегодня у стражей столько работы, что после обеда на подмогу отправили нескольких старшекурсников.

Двери в бальный зал, занимавший большую часть правого крыла, были распахнуты. Помещение поражало колоссальными размерами, серебристыми узорами на стенах и куполообразным потолком до небес.

– Предчувствую незабываемый вечер, – хихикнула Лири. – Так… Если потеряемся в толпе – жду тебя в десять в галерее на заднем дворе.

Они переступили порог, окунувшись в море громких голосов, запахов и звуков. Стены украсили сетями и иллюзиями огромных «черных вдов», а на окнах болтались на сквозняке «ведьмы» на метлах. С главной люстры вниз головой свисал не кто иной, как дирижер в костюме вампира. Он ловко махал палочкой, контролируя музыкантов, восседавших посреди зала в гондоле, на встроенном озерце с кроваво-красной водой.

– Долго не продержится, – скептически сказала Эйлин.

Лири кивнула, высматривая в толпе Ноэля.

– А, Госпожа Лавкрофт, я вас ищу. Подите-ка сюда! – господин Зоркин, извиняясь на каждом шагу, проталкивался к Эйлин. – Идите за мной, хочу вас кое с кем познакомить!

Преподаватель был чрезмерно воодушевлен – наверное, выпил до бала, и не один бокал. Он все время озирался, проверяя, не растворилась ли Эйлин в толпе.

– Прикройтесь… улыбайтесь, – шептал он ей наставления.

Эйлин поправила шелковую, еще бабушкину, шаль, завязанную бантом на шее, и, когда профессор наконец остановился, растянула губы в искусственной улыбке. Перед ней с бокалом вина стоял высокий мужчина в красном фраке, с кривыми рогами на голове. И вид у него был как у правителя мира, не меньше – с таким превосходством он разглядывал окружающих. Длинные тонкие ноги, поддерживавшие приличный живот, устали, и рогатый элегантно оперся на спинку кресла.

– Прошу, ваша светлость, вот студентка, о которой я говорил. Подает надежды. Усердная. И… – Казалось, на другие похвалы воздуха не хватало, так что господин Зоркин умолк на полуслове, в каком-то полусогнутом положении просящего.

Эйлин тоже прониклась моментом, но самоуничижение преподавателя смутило, и она не знала, с чего начать разговор и стоит ли открывать рот вообще.

Рогатый только хмыкнул, больше времени уделяя своему бокалу: понюхал, пригубил вино, причмокнул и посмотрел на часы. Естественно, такому демону ада скучно на детском утреннике.

– Я хотел… – опять завел шарманку господин Зоркин, которого жизнь ничему не учила.

– Хотел? От меня полмира постоянно чего-то хочет. А вы, – он снизошел до Эйлин, – одинаково усердны во всех областях, судя по вашему вульгарному наряду?

На этом демон дал понять, что разговор окончен. Преподаватель поклонился и сделал шаг назад. За те мгновения, что они провели с рогатым, господин Зоркин вспотел; утирая платком блестящие капли со лба, он защебетал себе под нос:

– Чудесно… Просто замечательно… вышло как нельзя лучше!

У Эйлин внутри все клокотало от гнева. Так ее за два месяца еще не унижали, даже Гесс померк.

– Что чудесно?! – вспылила она, но профессор проигнорировал ее недовольство.

– Это Фабиан Ди Наполи, брат очень могущественного человека – советника регента. Одно его слово – и жизнь изменится!

Чья жизнь – студентки или преподавателя? Складывалось впечатление, что профессор пытался выслужиться перед герцогом, подсунув «свежую магическую кровь». Да только пресыщенный демон ада вместо благодарности преподнес на блюдечке испорченный вечер. Руки все еще тряслись, и, чтобы не нагрубить преподавателю, Эйлин решила остыть на свежем воздухе.

Парадное крыльцо – вот где не так людно; протолкавшись в холл, Эйлин побежала к главному входу. Стоило взять у официанта коктейль, но большинство напитков по цвету напоминали папины настойки. Наконец, оказавшись на широкой ступени портика, она облегченно вздохнула, свернула направо – и лицом к лицу столкнулась с незнакомой женщиной. Та плакала.

– Простите! – извинилась Эйлин, и незнакомка, испуганно посмотрев на нее, разрыдалась еще больше. Присоединиться к ней, что ли… – Я могу вам помочь?

– Вот. – Та указала пальцем на треснувший пополам горшок, в котором росли алые орхидеи. – Чем уж тут поможешь?

Эйлин любила цветы очень выборочно, но к орхидеям питала что-то вроде уважения, поэтому предложила первое, что пришло в голову:

– Обвяжите его лентой.

Всхлипывания резко прекратились, гостья уставилась на Эйлин:

– Гениально! А я-то отчаялась. Ну как, как можно заказать флористку без подручных? Говорю: в списке значилась помощница, я точно помню! И где она? Я одна как сумасшедшая ношусь по замку и устанавливаю вазоны весь день! Приходится просить студентов, преподавателей. Я же не телекинетик какой-то, а интеллигентная дама! И вот, полюбуйтесь: кто-то сбросил цветы прямо с этой консоли. – Она показала на пустую декоративную подставку у входа. – Хамство, по-другому и не скажешь!

Эйлин с надеждой оглянулась, но не заметила кого-либо еще, готового помочь.

– А у вас лента есть? – поинтересовалась цветочница.

– Вон, снимите с повешенного, ему уже все равно, – предложила Эйлин, указывая на куклу, раскачивавшуюся под порывами ветра на колонне. Руки у нее были обвязаны длинной блестящей веревкой.

– Лучше вы сами…

Вот так: в бальный зал вошла перспективная студентка, а вышла помощница флористки. «Она подавала надежды и подносы». Не о ней ли это написали?

Скоро Эйлин, довольная проделанной работой, пыхтела, пытаясь сдвинуть горшок.

– Что у вас за цветы такие?

– Похожи на те, что я тебе когда-то подарил, помнишь?

Насмешливый голос Реннена вывел из равновесия, сердце пропустило удар; Эйлин второй раз за вечер искусственно улыбнулась:

– Помню только, как их выбрасывала.

Она рассмотрела его костюм скелета и не удержалась от колкости:

– Вижу, ты проникся моим замечанием по поводу трупа.

Реннен подошел ближе, наглым взглядом оценил вырез ее платья:

– А ты у нас девушка легкого поведения? Ничего не меняется? – Он наклонился и одним рывком поднял вазон.

Эйлин не смогла унять дрожь. Какая же дырявая, у него, оказывается, память, а заодно и душа.

Флористка, не зная, как реагировать на сцену, сорвала небольшой цветок и протянула со словами:

– В твоих волосах будет смотреться необыкновенно.

Но ее никто не слушал.

– Помнишь, ты сказал, что выше головы прыгают только акробаты или идиоты? Так вот, есть и третья категория – те, кто плевать хотел на твое мнение.

Эйлин взяла цветок, сунула за ухо и, улыбнувшись, как королева, прошествовала в холл. Душу согревал сердитый взгляд Реннена, оставшегося наедине с незнакомой женщиной, которая тут же вцепилась ему в рукав и принялась рассказывать о своих бедах.

Лири куда-то испарилась. Зато демон в красном стоял у всех на виду, в ложе, устроенной наподобие театральной, для избранных господ. Он глядел на веселившихся людей сверху вниз и ругался – с кем, разглядеть не удалось. А вон и Ноэль Делагарди, собрал вокруг себя стайку поклонниц у оркестровой гондолы. Туда Эйлин и отправилась в поисках подруги.

– Ноа, потанцуешь со мной? – обняла смазливого блондина одна из девушек. Тот ответил отказом, и навязчивая пассия разочарованно уселась на мраморный край озера. Да тут целая драма!

Эйлин кто-то окликнул. Ну конечно: Реннен уверенно пробирался к ней мимо танцующих пар. Не зная, куда бежать от очередной стычки, она ринулась прямо к Ноа: можно спрятаться у него за спиной. В этот момент девушка, по всей видимости, не смирившаяся с отказом, вскочила и, не церемонясь, прошла мимо Ноа, напоказ задев его плечом, – ничего более глупого придумать не смогла. Делагарди от неожиданности сделал резкий шаг вперед, и остатки оранжевого коктейля из его бокала расплескались. Эйлин коротко вскрикнула, сдерживая проклятия, и сорвала намокшую шаль. Взгляд Ноа последовал прямо за коктейлем – в ее декольте.

– Извини, – улыбнулся он. Эйлин глянула в сторону Реннена: тот прекратил преследование, как только она вошла на территорию Делагарди. Джунгли какие-то! Теперь Реннен стоял в стороне, излишне внимательно рассматривая свои ногти. Ноа тоже повернул голову в сторону Монвида, даже приподнял пустой бокал в его честь. Ого, а они, оказывается, соперники.

– Потанцуем?

Она не ослышалась? Ноа-полубог приглашает ее? Эйлин на всякий случай оглянулась и по взглядам девушек, полным ненависти, поняла, что обращались именно к ней. Реннен нервно скрестил руки на груди, и это помогло сделать выбор.

Оркестр играл вальс, но Эйлин не запаниковала. Бабушка когда-то учила, что, если не умеешь танцевать – перекладывай ответственность на партнера. Ноэль очаровательно улыбнулся и закружил ее по залу.

– Не волнуйся, я тебя не отпущу, – прошептал он на ухо, и Эйлин хмыкнула. Если звездный мальчик намекает, что она слишком сильно вцепилась в его локоть, то пускай потерпит: не хватало упасть, позабавив «рогатого» герцога.

– У тебя очень нежная кожа, – сказал Делагарди и прижался теснее.

Ну все: Лири ее убьет.

– У Лири Вертиго кожа куда более мягкая, – ответила она и немного отстранилась, – и эта роковая красотка просто рвется в твой прайд.

Сбившись с такта, Эйлин наступила партнеру на ногу, но он приподнял ее за талию и сделал вид, что не заметил. Неужто перед Ренненом выставляется? Увел добычу и наслаждается? Знал бы он, что Монвиду она не нужна, просто тому доставляет удовольствие портить ей настроение.

– Прайд – это семья, и кому попало там не место, – сказал Ноа таким низким хрипловатым голосом, что мурашки пробежали по спине.

Разговаривать во время вальса не самая легкая задача, поэтому Эйлин выпрямилась и больше не произнесла ни слова. Хеллоуин представлялся праздником мрачным, с терпким запахом крови, а не с приятным ароматом лайма от Делагарди.

Казалось, прошла вечность, пока музыка смолкла. Ноэль галантно поцеловал ей руку, промурлыкав комплимент по поводу ее сводящего с ума вида, и сказал:

– Надеюсь, я искупил вину за испорченное платье.

Ну и нахал! Такой откровенный эгоизм восхитил Эйлин. Она обернулась в поисках Реннена, но того и след простыл. Вот и прекрасно.

Оставшись одна, Эйлин мельком заметила в герцогской ложе ректора, выглядевшего бледным и встревоженным. Наверное, тоже получил порцию нотаций от его рогатой светлости.

Часы пробили десять. Подтянув повыше корсаж, она помчалась к выходу. Бросила прощальный взгляд на ложу и ахнула: герцог откровенно разглядывал ее в пенсне. Поежилась, словно от холода. Ну и неприятный тип, бр-р! Ничего, однажды она тоже вот так посмотрит на него – а он заискивающе улыбнется в ответ.

Во дворе стало прохладно, и, чтобы согреться, Эйлин начала прохаживаться вдоль колонн галереи, соединявшей главное здание с факультетом менталистики и общим лекторием. Своего рода замок-лабиринт, в котором невозможно потеряться, но и найтись трудно.

Да где Лири запропастилась?

Сбоку от высоких ступеней, по которым сходили усталые гости, в полутени кто-то курил. Уголек на конце сигареты ярко вспыхнул, и Эйлин восхищенно замерла. Алые губы, высокие скулы, бледная кожа. Красивая незнакомка одной рукой придерживала меховую накидку на плече, второй элегантно держала мундштук. Ее лицо и волосы прикрывала черная вуаль, которую пришлось приподнять. Курить на территории академии запрещалось, но, очевидно, не этой шикарной даме. Она хорошо вписалась бы в жены герцога Ди Наполи. Единственное, что не вписывалась в утонченный облик, – объемная сумка, висевшая на плече.

– Ничего не забыла?

Эйлин подскочила, словно ее застукали за чем-то непристойным.

– Сколько можно ко мне подкрадываться?! – сказала она, отойдя вглубь галереи, чтобы женщина не заподозрила ее в подглядывании.

Реннен медленно приблизился, набросив уже подсохшую шаль ей на плечи, наклонился и вдохнул аромат орхидеи, потом так же спокойно взял за руку и нежно провел пальцем по запястью, где под завитками браслета бледнели шрамы. Это уж слишком!

– Все, я растаяла. Не пойму, чего ты добиваешься, если честно.

– Ностальгия, пожалуй. Почему не вывела шрамы? Сходила бы к целителям…

– А ты?

Реннен смутился и, сунув руку с широким кожаным браслетом в карман, прислонился к колонне с куклой висельника.

– Не связывайся с Делагарди, – вместо ответа выдал он.

– Тебя как раз и забыла спросить.

Даже в идиотском костюме скелета Реннен был хорош – лучше, чем в школе, когда она не могла оторвать от него глаз. Там, в прошлой жизни, они шептали друг другу ласковые слова… пока он не растоптал ее сердце. Горечь их расставания нахлынула волной, и Эйлин отвернулась, чтобы не смотреть на Реннена.

– Серьезно, Делагарди – тот еще отморозок, – добавил он.

– То есть не хуже тебя.

Эйлин заметила Лири, махавшую ей рукой.

– Эй, Лавкрофт, сюда! – кричала подруга, привлекая всеобщее внимание.

Бросив холодное «пока», Эйлин побежала ей навстречу. Впереди еще одна вечеринка, и страшно хотелось отвлечься.

– Твой бывший маньяк? – Лири свернула на аллею, ведущую в сад. – Симпатичный, конечно, но есть в нем что-то отталкивающее. Так что между вами было-то?

Эйлин растерла ладонями озябшие плечи. Почему она должна говорить о нем? Все уже забылось… наверное. Но и молчать не вариант. Лири начнет придумывать свои версии, а потом поползут по академии невероятные слухи. Проще закрыть тему раз и навсегда.

– Он не считал меня ровней, скрывал наши отношения даже от самого себя, а потом ушел к другой. Все, конец истории.

– Уверена? По-моему, он к тебе так и не остыл, – хихикнула Лири.

– Что за привычка выдавать желаемое за действительное?! – Самое время менять тему; набрав полные легкие воздуха, Эйлин выдала: – Не хочу ранить твои чувства, но лучше узнай от меня: я танцевала с Ноа, пока ты где-то пропадала весь вечер.

– Не может быть! Серая мышка оказалась коварной разлучницей! – Лири остановилась, театрально заломила руки, но тут же рассмеялась. Эйлин облегченно вздохнула. Все-таки были в Лири и плюсы – оптимизм, например. – Думала, расстроюсь? Глупости какие! Это всего лишь танец. Ну-ка, рассказывай подробности!

Дорогу до бассейна, который построили пару лет назад недалеко от жилой части замка, они решили срезать, поэтому сейчас продирались через кусты в полной темноте. Ночь первого ноября выдалась на редкость холодной, особенно после солнечного дня, не спасал даже тепловой магический купол, установленный над академией для снижения расходов на отопление замка. Эйлин пожалела, что не сходила за верхней одеждой. Лири тоже знобило: ее губы подрагивали, а руки покрылись гусиной кожей.

– Как темно. – Вертиго нахмурилась. – Неужели все отменили?

Действительно, на фоне ночного неба перед ними возвышался безжизненный темный ангар. Ни лучика не пробивалось сквозь стеклянный купол. Эйлин присмотрелась внимательней. Ощущение, что воздух над бассейном плотнее окружающей среды, будто кто-то растянул невидимое покрывало. Точно! Луна, выглянувшая из-за набежавших туч, осветила два мужских силуэта по краям здания. Они напряженно вскидывали руки то в стороны, то вверх, будто управляли несколькими невидимыми воздушными змеями одновременно.

– Вечный холод и тьма-а, – шепнул кто-то за спиной Эйлин, – и пустота… а-а-а, толкаться-то зачем?!

Под девичьи проклятия худой парень выпрыгнул из кустов на лужайку и зашелся в приступе смеха.

– Самый умный? – яростно зашипела Лири, выбравшись наконец из зарослей. – Я чуть не умерла от страха!

– Вы на вечеринку? Давайте за мной!

– Никуда мы с тобой не пойдем, извращенец.

– Тише ты. – Эйлин указала на людей. – Видишь, вон там?

Лири непонимающие уставилась на силуэты.

– Иллюзионисты высшего класса, – вмешался незнакомец. – Ткут покрывало-невидимку – моя идея, если что. Я Киден, предсказатель.

Эйлин недоверчиво смерила его взглядом. Тощий, сутулый, длинные сальные волосы собраны в хвост, жиденькая бородка, которой он, видимо, очень гордился. Но самое главное – глаза: большущие, слегка навыкате, казавшиеся абсолютно черными в темноте.

– Давай погадаю. – Киден без церемоний схватил Лири за руку и повернул ладошкой вверх. – Переохлаждение, болезни, смерть и забвение ждут вас, если хоть минуту еще здесь проторчите.

– Пощечину, а может, и пинок получишь ты, если не отпустишь меня сию же секунду! – ледяным голосом отозвалась Лири.

Киден пожал плечами, но руку выпустил. Он направился ко входу в здание, жестом приглашая за собой.

Внутри оказалось тепло и шумно. Холодный огонь, которым пользовались в академии вместо электричества, горел кое-где в факелах, и в полумраке с приглушенными голосами атмосфера была более чем интимной. Киден нырнул в толпу и появился снова через несколько мгновений. В руках – два стакана с подозрительно яркой жидкостью неопределенного цвета.

– Дамы… – Он вычурно поклонился, едва не расплескав напитки.

– Только чтобы согреться. – Лири взяла протянутый стакан и, зажмурившись, отхлебнула. – У-у-у, обжигает!

Эйлин отрицательно покачала головой.

– Тогда, может?… – подмигнул ей новый знакомый, сделав пальцами знак покурить.

Как же она сразу не догадалась: а предсказатель-то на допинге! Как и в любом нормальном учебном заведении, наркотики и психотропные вещества находились в академии под запретом. А вот различных грибов, трав и некоторых видов плесени это никак не касалось. Наоборот, Винсент говорил, что употребление в разумных количествах практиковалось телепатами для быстрого вхождения в транс. Другое дело, что некоторые провидцы ими злоупотребляли. Раньше за такое исключали, но теперь просто штрафовали родителей и проводили профилактические беседы.

Эйлин поймала вопросительный взгляд Кидена и снова покачала головой.

– Как хочешь. – Он залез в карман и забросил в рот щепотку какой-то серой трухи.

– Кид, – Лири выхватила у него второй стакан и залпом выпила половину, – принеси еще.

– Без проблем! – весело отозвался он, обнажив в улыбке зубы с налипшей на них серой массой.

Едва Киден скрылся в толпе, Лири потянула Эйлин в сторону бассейна, где разворачивался нешуточный поединок.

– Вот он! – шепнула взбудораженная Вертиго.

Ноэль Делагарди на корточках сидел у воды, погрузив в нее левую кисть; светлые пряди волос падали на глаза, и он все время отбрасывал их взмахом головы. Его соперник, рыжий лопоухий паренек, припал на колено возле развернутой кадки с землей, комкая ее руками. Рядом на небольшой площадке прыгали две полуметровые фигурки, созданные магами.

Длинный водяной дракон извивался и атаковал человекообразного земляного голема. Тот пытался увернуться, но оказался не очень юрким. Дракон прыгнул вперед, и рука серого человечка, обернувшись грязью, смачно упала на пол. Большая часть студентов взвыла. Ноэль победно улыбнулся. Рыжий схватил ветку пальмы, вывернутой из горшка, и позади дракона из земли выросло растительное щупальце. Секунда – и оно с молниеносной быстротой рухнуло на дракона, разрубив его пополам и наполнив воздух прохладными брызгами. Остальные зрители заулюлюкали.

Эйлин присмотрелась повнимательней: ну конечно, противник дракона – ориасок, уменьшенный в несколько раз. Зато принцип действия у него такой же: сплав земли и растений, вездесущий, несгибаемый. Против такого устоять нет шансов.

Ноэль прищурился, мышцы его напряглись; он развернулся к бассейну и опустил туда вторую руку. Тут же на месте поединка вода отделилась от грязи, и лужицы стали стекаться в одну, из которой поднялся тот же дракон, но теперь уже ростом с человека. Зверь оскалился, сверкнул прозрачными чешуйками и прыгнул на хозяина голема. Рыжий не выдержал напора воды и свалился на спину. По толпе прокатились восхищенные возгласы.

– Ты смухлевал! – набычился рыжий.

– Победителей не судят, – неожиданно встряла опьяневшая Лири.

Ноэль глянул в их сторону и, заметив Эйлин, приветственно взмахнул рукой.

– Смотри, какие мышцы, – протянула Вертиго.

Зрители радостно завизжали. Вперед выбился невысокий плотный парнишка:

– Как и договаривались, проигравший приговаривается к пинте темного эля.

Тут же в руки рыжему, мокрому и несчастному, всучили кружку с какой-то темной пенящейся жидкостью, на которую тот уставился с отвращением.

– А Ноэлю налейте медового, специально для победителя варили! – продолжил крепыш.

– Так себе приз, – весело сказал Ноэль.

– А на что ты рассчитывал?

– Когда шел на вечеринку у бассейна? – Делагарди театрально обвел пространство рукой. – Наверное, на симпатичных девчонок в купальниках.

Несколько его друзей, стоявших рядом, радостно заржали:

– Качать победителя!

Они подхватили Ноа на руки и начали подбрасывать вверх, выкрикивая гимн боевых магов.

– Куда вы подевались? – Через толпу к Эйлин и Лири пробивался Киден. Его лихорадило. Глаза навыкате, лоб блестел. В руках он нес стаканы.

– Подержи-ка. – Вертиго передала Эйлин свой пустой и выхватила новый у Кидена. – Спасибо. А теперь – отвали, слизняк!

Парень замер, растерянно пялясь на Лири. До него, очевидно, уже не доходил смысл услышанного.

– Тебе хватит. – Эйлин попыталась забрать пойло у подруги. – Прекрати так себя вести, ты…

Но договорить не успела. Толпа, в которой они оказались, снова завыла и расступилась. В центре оказались Ноэль и высокий студент-старшекурсник, показавшийся Эйлин смутно знакомым, который закричал:

– Исполним же просьбу победителя!

Он знаками показал Ноэлю присесть на перевернутую кадку. Тот подчинился, с любопытством наблюдая за происходящим.

Высокий старшекурсник зачерпнул горстку земли, растер ее в руках и сделал несколько неуверенных пассов. В воздухе проявился силуэт. Еще несколько мгновений – и он принял окончательную форму: стройная мулатка с огромной грудью в вульгарном красном белье. Иллюзия хоть и оформилась, но оставалась полупрозрачной и подрагивала. Да, нелегко удерживать концентрацию, будучи в стельку пьяным, а уж создать реальную на вид иллюзию, как, например, того президента из 1960-х, которым управлял советник-маг, – и подавно. Эйлин обвела глазами стриптизершу и фыркнула: тратить энергию на такое.

Мулатка томно облизала губы и начала обходить толпу по кругу, виляя задом. Ноэль улыбался, но взгляд его оставался скептическим. Дружки рядом гоготали и уговаривали мулатку станцевать у победителя на коленях.

– Ну все, – Лири осушила стакан. – Мой выход.

Эйлин только ахнула, а Вертиго уже выскочила в центр толпы. Направляясь к Делагарди неровным, но решительным шагом, она прошла сквозь иллюзию. Мулатка задрожала, но не рассеялась.

– Она, конечно, красотка. – Язык Лири немного заплетался. – Но вряд ли согреет тебя.

Под визги и одобрительный хохот Лири провела по своему телу руками и звонко хлопнула ладошками по крутым бедрам. Высокий иллюзионист присвистнул. Вертиго попыталась сделать какое-то танцевальное па в духе стрептизерши, но оступилась и чуть не упала. Благо у Делагарди оказалась отменная реакция. Он подхватил ее в полуметре от пола, не дав рухнуть.

Эйлин сгорала от стыда за подругу. Вертиго же, наоборот, млела от удовольствия.

– Женщины частенько падают к моим ногам, – ласково, как маленькому ребенку, обратился к ней Ноэль. – Этим меня не удивишь.

– И почему тебе достаются самые хорошенькие? – с напускной обидой сказал стоявший рядом иллюзионист.

Он отвлекся, а мираж, оставшись без контроля, стремительно перешел в точку искажения. Мулатка начала пухнуть, ее тело рвалось на части. Хорошенький ротик на глазах превращался в зияющую рану, глаза запали – вместо женщины над окружающими возвышалось чудовище. Несколько студенток взвизгнули, кто-то смачно выругался. Все затаили дыхание. Иллюзия последний раз безмолвно раскрыла свою пасть, осыпалась, словно прах, и исчезла.

И тут гробовую тишину прорезал визг.

Эйлин обернулась. В нескольких шагах от нее на мраморном полу в припадке бился Киден. Его огромные глаза закатились, кровь отхлынула от лица, а кожа приобрела неестественный земляной оттенок.

Время застыло. Никто даже не шевельнулся. Эйлин первой бросилась к бедняге – он задыхался на глазах, изо рта повалила пена.

– Зовите на помощь! – растерянно прокричала она.

– Нельзя! – отозвался крепыш. – За такое влетит по первое число.

– Зови! – рявкнула Эйлин.

– Я пойду, – вызвался Ноэль. Он передал ничего не понимающую Вертиго на руки иллюзионисту.

Студенты ожили, загудели, большинство поспешило ретироваться. К счастью, до общежитий рукой подать.

– Давайте-давайте! – Крепыш засуетился, принявшись расталкивать самых пьяных, которые успели задремать.

Эйлин скомкала свою шаль и подложила под голову Кидену, у которого изо рта вовсю шла бурая пена. Что там еще нужно делать во время приступа эпилепсии? Разжать челюсть? Ничего не получалось. Его тело выгнулось дугой последний раз и обмякло. Киден тяжело дышал и пробовал приоткрыть глаза.

– Холодно…

– Успокойся. – У Эйлин от потрясения охрип голос.

– Станет холодно. Золотого льва погребут под землей, и зло вырвется наружу. Вырвется наружу, – бредил Киден, его сбивчивый шепот растворился в звуках приближающихся шагов.

– Кто? О чем ты? – не поняла Эйлин.

Но Киден уже умолк и уставился перед собой – к нему бежал Флокс Гарден, воспитатель мужского общежития.

– Вот он! Я его видел! Демон, – неожиданно заорал Киден и захохотал как ненормальный. Да у него мозги от всякой дряни расплавились. Эйлин разозлилась: ее оставили одну с припадочным! Все, кроме Ноэля…

За Гарденом, переваливаясь, влетела раскрасневшаяся Зельда. Впервые на памяти Эйлин она проявила сильные эмоции: на ее лице отражался первобытный ужас. Также пришли несколько замковых работников из людей, заспанных на вид. Процессию замыкали ректор и Делагарди. Господин Вейнгарт прихрамывал. На его лице читались боль и праведный гнев. Ноэль что-то пытался объяснить, слов не разобрать.

– Какой кошмар! – выла Зельда. – Бедная девочка. – Она трясла неожиданно потерявшую сознание Вертиго. Эйлин не стала вмешиваться, подозревая, что Лири таким образом пыталась скрыть свое опьянение.

– Уймитесь вы! – бросил ей Флокс, падая на колени и нащупывая пульс у Кидена.

От подобного драматизма Эйлин опешила. Решив, что ее помощь больше не нужна, она поднялась и медленно пошла к выходу. Когда поравнялась с ректором, он тронул ее за плечо.

– Я знал, что без скандала не обойдется, но вас ожидал увидеть здесь в последнюю очередь. Мне казалось, у нас договоренность. Вы разочаровали меня.

Пожалуй, стоило напиться и упасть рядом с Лири. Но, с другой стороны, ректор несправедлив: Эйлин только что помогла студенту. В школе она часто сносила обиды, но академия постепенно искореняла ее вредные привычки.

– Если бы не я, Киден пролежал бы здесь один до самого утра… Иногда нужно оказываться не в том месте и не в то время хотя бы для того, чтобы спасти человека. Так что я не стану оправдываться.

Господин Вейнгарт молча склонил голову, приняв ее объяснения. В его глазах промелькнуло уважение.