Текст книги "Третий не лишний"

Часть вторая
Одни вопросы

Хвала небесам, дознаватель, которому Лоренс поручил препроводить меня в загадочную и пугающую одним названием допросную, оказался славным малым. Он даже не пытался скрыть, что не в восторге от этого назначения, и по мере сил и возможностей постарался позаботиться обо мне.

Первым делом он развязал меня. Я тут же застонала и заохала на все лады. Руки и ноги были так туго перехвачены ремнями, что онемели за это время. И сейчас казалось, будто в моих жилах начал пульсировать огонь – так болезненно восстанавливалось кровообращение. Но дознаватель, который, кстати, почти сразу представился и попросил звать просто Иградом, был настолько любезен, что применил чары. Сиреневое облачко заклинания мгновенно впиталось в широкие багрово-черные полосы, оставшиеся на моей коже после снятия уз. И боль утихла.

Затем Иград бережно накинул на мои плечи теплый плащ, раздобытый невесть где. При этом он так трогательно старался не обращать внимания на мою грудь, видневшуюся в прорехах разорванного платья, что мне невольно стало смешно. Интересно, сколько ему лет? Такое чувство, будто только исполнилось двадцать. Русые волосы всклочены, словно он не успел причесаться после сна, в серых глазах горит сочувствие.

– Прошу, следуйте за мной, – официальным тоном распорядился Иград, когда я потуже затянула завязки плаща. Правда, тут же осекся и жалобно добавил: – Пожалуйста. И не обижайтесь на меня, месс Беата. Я не могу пойти против приказа начальства.

– Ничего страшного, – заверила его я. – Я все понимаю.

И я действительно не держала зла на бедного мальчика, вынужденного против воли играть роль моего сопровождающего в темницу. А вот поведение Лоренса оставалось для меня загадкой. Когда он откинул Бернарда от меня, то я внутренне возликовала, решив, будто долгая разлука лишь подогрела его чувства. Но дальнейшие его поступки поставили меня в тупик. Почему он распорядился отправить меня в допросную? Неужели считает виноватой в том, что случилось с ним?

– Я знаю вашего брата, – чуть понизив голос, сообщил мне Иград и подал руку, помогая встать. – Дейка, если быть точным. С Рочером не имел чести встречаться. Не переживайте, я немедленно сообщу Дейку о вашем возвращении. Не сомневаюсь, что он найдет способ вытащить вас из темницы. Или же потребует от господина Лоренса объяснить, что все это значит.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Приняла его руку и осторожно встала, готовая, что в любой миг на меня накатят слабость и головокружение.

Однако все прошло благополучно. Я уверенно держалась на ногах, не испытывая никакого желания рухнуть в обморок. И Иград повел меня к выходу.

На самом пороге я остановилась и бросила любопытствующий взгляд на Бернарда, который по-прежнему лежал около очага, не подавая признаков жизни. Рядом с ним суетился еще один дознаватель, который, видимо, весьма поднаторел в целительстве. С его рук беспрестанным потоком лился прохладный голубоватый свет, но все эти усилия пока не приводили к желаемому результату.

– А что будет с ним? – спросила я у Играда.

Тот бросил равнодушный взгляд на горбуна и пожал плечами.

– Не все ли равно? – вопросом на вопрос ответил он. – По-моему, будет только лучше, если эта падаль умрет. Даже страшно представить, скольким девушкам он испоганил жизнь.

Так-то оно так. Но я считала главным злодеем Лутеса, а не Бернарда. Последний – просто слабоумный уродец, который вряд ли осознавал, какую мерзость творит.

Как бы то ни было, но я не имела ни малейшего желания заступаться за Бернарда. Слишком жив в моей памяти был страх того, что он изнасилует меня. Поэтому я покрепче взяла Играда за руку и позволила ему увести меня из этого жуткого места.

Когда я вышла из борделя, на небе всеми цветами алого полыхала заря. Это было так красиво, что я невольно замедлила шаг, любуясь встающим из-за крыш домов солнцем. Как давно я не видела самого обычного неба! Совсем забыла, насколько красивым может быть восход.

Иград недоуменно оглянулся на меня, когда я встала как вкопанная. Настойчиво потянул меня в сторону кареты.

– Простите, месс Беата, но нам надо ехать, – проговорил он извиняющимся тоном. – Не стоит заставлять господина Лоренса ждать. Иначе он разозлится.

– И что? – легкомысленно брякнула я, поскольку не видела ничего пугающего в предположении юноши. – Как разозлится, так и успокоится.

Иград так странно посмотрел на меня, будто я ляпнула какую-то небывалую глупость. Затем огляделся по сторонам, видимо, желая убедиться, что нас никто не подслушивает. После чего наклонился ко мне и доверительно прошептал:

– Месс Беата, вы слишком долго отсутствовали в Бристаре. После несчастного случая, произошедшего в вашей лавке, у господина Лоренса сильно испортился характер.

Я удивленно вскинула брови. Вот как? Интересно, и в чем это выражается?

– Сами скоро поймете, – туманно произнес Иград, без особых проблем догадавшись, что я жажду услышать продолжение. Тяжело вздохнул и опять потянул меня за руку к карете, добавив: – А теперь, во имя всех богов, поедемте! Не стоит испытывать судьбу и тянуть раздраженного дракона за хвост.

На сей раз я подчинилась, хотя в глубине души умирала от любопытства – как же именно изменился характер Лоренса после пожара, устроенного моей сестрой. Что скрывать очевидное, мой жених и прежде не отличался мягкостью и обходительностью манер, в нужный момент умел становиться жестким. Но он никогда не был жестоким. По крайней мере, я этого не замечала.

Промелькнула идея воспользоваться кулоном и перенестись в замок отца. Но после недолгих сомнений я все-таки решила остаться и узнать, о чем же хочет допросить меня Лоренс. Надеюсь, связывать меня он не будет. А значит, я всегда смогу улизнуть от него, если дело запахнет жареным.

Всю недолгую дорогу до здания, в котором располагалось главное магическое управление по расследованию преступлений, я молчала и не отлипала от окна, любуясь видом просыпающегося Бристара. Кто бы мог подумать, что я так соскучусь по этому городу! Он всегда казался мне слишком шумным, слишком людным и слишком пыльным. Но после дней, которые я провела в замке отца, практически лишенная обычного человеческого общения, он казался для меня самым лучшим местом на свете!

Увы, поездка не продлилась долго. Достаточно скоро мы остановились около приземистого длинного каменного строения всего в два этажа высотой. В народе об этом доме ходило множество слухов, и чаще всего недобрых. Якобы случайные прохожие то и дело слышали крики несчастных заключенных, из которых магией и пытками выбивали признания в чужих преступлениях. Стоит сказать: будучи студенткой, я специально несколько раз приходила сюда и долго прогуливалась вдоль ровного ряда окон, силясь услышать хотя бы приглушенный стон или вскрик. Но все впустую. А после знакомства с Лоренсом я окончательно уверилась в том, что королевские дознаватели – не чудовища, а вполне себе милые и приятные личности.

Но сейчас при виде неказистого некрасивого дома меня прошиб ледяной пот. А вдруг все эти слухи – правда? Вдруг тут на самом деле пытают невиновных, которым не повезло попасть в лапы так называемого правосудия? Как говорится, любое преступление должно быть раскрыто. И в этом деле хороши любые средства. Чистосердечное признание – королева доказательств, даже если выбито силой. И всем плевать на вероятность того, что несчастный мог просто оговорить себя, желая прекратить мучения.

Иград выскочил из кареты первым. Ловко обежал ее и распахнул дверцу с моей стороны. Любезно протянул мне руку.

Я медлила, все еще с испугом глядя на плотно зашторенные окна управления. Даже страшно представить, что там творится.

– Идемте, месс Беата, – с явными признаками нетерпения проговорил Иград. – Господин Лоренс наверняка уже приехал и может потребовать вас для разговора в любой момент. Мне сильно попадет, если он узнает, что мы так задержались в пути.

Подводить милого юношу мне совершенно не хотелось. Поэтому я плотнее запахнула плащ, полы которого так и норовили разойтись и затрепетать на ветру, позволив окружающим полюбоваться на мою грудь, – не стоит показывать, что мое платье и без того держится на честном слове – и вылезла из кареты, с молчаливой благодарностью приняв помощь юноши.

Видимо, Лоренс знатно запугал своих подчиненных, поскольку Иград после этого стремительно ринулся к порогу управления. Мне пришлось почти бежать, лишь бы поспеть за своим провожатым, который упорно не выпускал моей руки.

Перед самым носом Играда дверь бесшумно распахнулась, будто нашего прибытия ожидали. Правда, я заметила, как тускло блеснула на солнечном свету магическая бляха, прикрепленная к камзолу юноши. Должно быть, сработало какое-то заклинание, докладывающее о приближении к порогу управления дознавателя. Тогда как простому человеку, наверное, придется весьма потрудиться для того, чтобы его впустили без приглашения.

Сразу же за нашими спинами тяжелая дубовая дверь, обитая для надежности толстыми железными листами, захлопнулась.

Стало темно и очень тихо после шума улицы. Я растерянно заморгала, силясь как можно быстрее привыкнуть к столь резкой смене освещения. Но Иград, не дав времени прийти в себя, уже потянул меня куда-то в сторону.

Коридоры управления в этот ранний утренний час были пусты. Через равные промежутки они освещались магическими пластинами на потолке, которые тускло светились. Мы миновали один длинный ряд совершенно одинаковых на вид дверей, затем повернули и миновали второй такой же ряд.

После пятого коридора я совершенно потерялась. Теперь даже позволь мне уйти – ни за что не найду самостоятельно выхода.

Потом настал черед узкой спиральной лестницы. По ней мы спускались так долго, что я невольно заволновалась. Такое чувство, будто Иград ведет меня в самое настоящее подземелье. Поневоле вспоминаются рассказы про пыточные и несчастных, замученных до смерти заключенных. В таком подвале кричи не кричи, а никто не услышит и не придет на помощь.

Спустя множество ступенек наш спуск прекратился. И опять Иград повел меня по извилистым коридорам.

Здесь гуляли настолько ледяные сквозняки, что я мерзла, даже несмотря на теплый плащ. К холоду добавилась и дрожь из-за волнения. В общем, не было ничего удивительного в том, что к окончанию нашей малость затянувшейся прогулки у меня зуб на зуб не попадал.

Иград наверняка ощущал, как трясется моя рука. Но благородно не обращал на это внимания.

Наконец мы остановились около очередной двери. Иград виновато оглянулся на меня и приложил свободную ладонь к косяку. Его пальцы окрасились алым заклинанием, и с душераздирающим скрипом дверь очень медленно отошла в сторону.

– А это допросная, – проговорил он, отступив в сторону и пропустив меня первой в помещение. – Я привел вас в ту, которая, на мой взгляд, самая комфортная и уютная. – Замялся и с кривой усмешкой исправился: – Если такие слова вообще применимы к подобной комнате.

Моя рука опять сама собой поднялась к кулону, но усилием воли я заставила себя успокоиться. Не стоит прибегать к столь радикальным мерам. Все равно пока ничего страшного со мной не происходит.

Я мрачно вздохнула и переступила порог загадочной допросной. Иград, однако, за мной не последовал. Он прищелкнул пальцами, пробудив на потолке магические пластины. Затем подарил мне очередной сочувствующий взгляд и сказал:

– А на этом я вынужден с вами распрощаться. Простите, я запру вас. Надеюсь, ваше заточение не продлится долго.

После чего отступил на шаг и взмахнул рукой.

С его пальцев сорвались уже знакомые алые чары, и дверь вновь со скрежетом поползла в обратную сторону. С грохотом захлопнулась, и я осталась в долгожданном одиночестве.

Естественно, первым же делом я принялась изучать помещение, в котором оказалась волею судьбы.

На первый взгляд здесь не было ничего пугающего, в отличие от того же подвала в борделе. Никаких клейм, никаких орудий пыток, никаких лавок, к которым привязывают заключенных. И это, несомненно, радовало. Обстановка в так называемой допросной, как и сказал Иград, оказалась вполне ничего себе. Конечно, уютной ее не назовешь при всем желании, но за неимением лучшего, как говорится, приходится мириться с имеющимся.

В небольшой комнате стоял пустой письменный стол. Рядом с ним – два совершенно одинаковых стула. И все. Больше здесь ничего не было.

Я прошлась по комнате. В пустом помещении цокот моих каблуков отдавался гулким эхом, которое нервировало меня. Поэтому после короткого ознакомительного круга я предпочла опуститься на стул.

Никогда бы не подумала, что сидеть и ничего не делать настолько утомительно. Мне казалось, что миновала целая вечность, хотя, скорее всего, прошло лишь несколько минут.

«Наверное, это какая-нибудь пытка, – подумала я. – Пытка неизвестностью и бездействием. Но почему Лоренс так поступает со мной?»

Я раздраженно заерзала на чрезвычайно жестком и неудобном сиденье, силясь найти хоть какое-нибудь рациональное объяснение странной холодности Лоренса. Выходит, он считает меня виноватой в том, что случилось с ним.

А еще меня очень тревожило то, как упорно Лоренс скрывал свое лицо. Даже шляпу начал носить. Неужели он настолько обезображен после того проклятого пожара? Но ведь Лоренс обязан понимать, что я не имею к этому никакого отношения! Это все Ильза!

В этот момент дверь за моей спиной раздала знакомый душераздирающий скрежет, и от неожиданности я едва не свалилась со стула.

На пороге стоял Лоренс. При виде такой знакомой худощавой фигуры я едва не прослезилась. Правда, на его голове красовалась все та же шляпа с широкими мягкими полями, что и в подвале борделя. И он все так же упорно прятал от меня лицо в тени.

Лоренс сделал шаг вперед, войдя в допросную. Остановился. Дверь за его спиной принялась все с той же выматывающей медлительностью закрываться. И он не проронил ни слова до тех пор, пока этот процесс не завершился. Лишь после этого Лоренс негромко проговорил:

– Доброе утро, месс Беата.

– Доброе утро, Лоренс, – отозвалась я. Подумала немного и добавила с ехидной усмешкой: – Точнее, господин Лоренс.

В глубине души я надеялась, что он вспыхнет от возмущения из-за подчеркнуто вежливого обращения к нему. Неужели не вспомнит, как преподавал мне урок в постели, пытаясь отучить называть его «господином»?

Но Лоренс опять удивил меня. Он лишь равнодушно кивнул, показывая, что услышал меня.

– Лучше, если вы станете обращаться ко мне «господин дознаватель», – глухо проговорил он.

Мои брови сами собой поползли вверх. Господин дознаватель? Я должна называть Лоренса «господин дознаватель»? А губа не треснет у этого самого господина? Вообще-то мы вроде как помолвлены. Правда, Лоренс так и не успел подарить мне кольцо, но это такие мелочи! Он ведь объявил своей матери, что у него самые серьезные намерения по отношению ко мне. Неужели забыл об этом немаловажном обстоятельстве?

Естественно, все эти соображения я предпочла оставить при себе. Лишь, в свою очередь, наклонила голову.

– Я все поняла, господин королевский дознаватель, – сказала я, не отказав себе в удовольствии добавить в тон немного яда.

Лоренс предпочел сделать вид, будто не услышал сарказма в моих словах. Наконец-то перестал топтаться на пороге и подошел к столу. Уселся за стул напротив меня.

– Могу я узнать, почему вы приказали привезти меня сюда? – продолжила я, особенно подчеркнув слово «вы». – Меня в чем-то обвиняют?

– Вообще-то да, – обронил Лоренс, упорно держась так, чтобы его лицо скрывала широкая тень от шляпы.

– Вот как? – недоверчиво переспросила я. – И в чем же?

– Вы были объявлены в розыск, месс Беата, – ответил он. – Вас подозревают в организации покушения на жизнь королевского дознавателя по особо важным делам.

– Что? – растерянно переспросила я. – Какого же еще дознавателя? Это ты… – На этом месте Лоренс внушительно кашлянул, и я тут же исправилась: – Это вы о себе, что ли? Но…

Договорить я не успела. В этот момент Лоренс снял свою шляпу и аккуратно положил ее на край стола. Рукой, затянутой в тончайшую кожу перчатки, провел по волосам, приглаживая их. И с жадным любопытством подался вперед, наблюдая за моей реакцией.

Наверное, он полагал, что я вскрикну от неожиданности. Но слова Кристиана о том, что Лоренс оказался изуродован после пожара, немного подготовили меня к тому, что я увижу. Поэтому я не позволила себе ни вздоха изумления. К тому же, что скрывать очевидное, после откровений Кристиана я навоображала себе таких ужасов, что увиденное, напротив, весьма порадовало меня.

Правая сторона лица Лоренса совсем не пострадала от огня. Если бы он повернулся в профиль, то я бы вообще не заметила ничего странного или пугающего. А вот с левой половиной дело обстояло хуже.

Кожа на скуле и щеке собралась в бугристые шрамы, зато глаз и рот огонь пощадил. И я с чуть слышным облегчением перевела дыхание. Ну и ничего страшного я здесь не вижу.

Все так же не сводя с меня испытующего взгляда, Лоренс принялся медленно стаскивать с себя перчатки. Наконец, кинул их на пол и положил руки на стол так, чтобы я обратила на них внимание.

Н-да, а вот теперь я не сумела удержаться и вздрогнула. Ладони Лоренса выглядели просто ужасающе. Особенно, опять-таки, левая. Она была настолько скрючена подобно птичьей лапке, что я вообще сомневалась, может ли Лоренс ею владеть.

– На теле тоже есть шрамы? – спросила я. И добавила игривым тоном: – Не желаете ли продемонстрировать и их, господин дознаватель?

– Не желаю, – сухо отозвался он. Поднял перчатки и так же неторопливо натянул их.

– Вы действительно считаете, что тот пожар устроила я? – продолжила я расспросы. – Вы ведь были там. Слышали мою сестру…

– В том-то и дело! – неожиданно грохнул криком Лоренс и изо всех сил шибанул кулаком по столу.

Я испуганно отпрянула, едва не свалившись со стула. Зачем же так вопить-то? Аж сердце в пятки упало.

Лоренс, между тем, откинулся на спинку стула и часто-часто задышал, как будто эта вспышка ярости нелегко далась ему. Его лоб усеяли крохотные капельки пота, которые предательски сверкали на свету.

Мне сейчас стало почему-то безумно жаль его. Захотелось встать, подойти и обнять беднягу. Искренне попросить прощения за мое долгое отсутствие и попытаться объяснить, что никак не могла дать ему весточку из замка отца.

Но я осознавала, что в сложившихся обстоятельствах это вряд ли будет уместно. Лоренс очень обижен на меня. И все-таки я не понимала, почему он винит меня в случившемся несчастье.

– Простите, месс Беата, за мою несдержанность, – сказал Лоренс, по-прежнему не открывая глаз. – Обещаю, этого больше не повторится.

– Ничего страшного, – великодушно заверила я.

– Не напомните, кого Ильза назвала вашим общим отцом? – спросил он.

– Ардгала Байла, – честно ответила я. И зачем-то добавила: – Ильза не соврала, он действительно наш отец.

– Полагаю, вы в курсе, почему он был изгнан в свое время из Скалигора и объявлен вне закона, – без малейшего намека на вопрос проговорил Лоренс.

– Нет, не в курсе, – решительно перебила его я. – Но могу предположить, что из-за приверженности к темной магии. Верно?

Лоренс устало вздохнул и посмотрел на меня с легкой искоркой удивления.

Он молчал так долго, что я решила, будто ответа на мой вопрос так и не последует. Но ошибалась. После продолжительной паузы Лоренс все-таки разлепил губы и обронил:

– Нет, не только. Была и еще одна, намного более весомая, причина его изгнания. Вашему отцу повезло, что он успел сбежать. Иначе его ждала бы казнь на плахе.

Хм-м, на плахе…

Я сделала очередную мысленную заметку и принялась усердно размышлять над словами Лоренса.

Вообще, в Скалигоре казни проводились очень и очень редко. Власти прибегали к такой крайней форме наказания лишь в исключительных случаях. Так сказать, в качестве назидания для остальных. Мертвый преступник уже не может принести пользу обществу, как, например, преступник, отправленный в пожизненную ссылку на рудники.

Всего в нашей стране существовало три вида казни. Первая – на виселице. Ее обычно применяли к людям низшего сословия. Разбойники, грабители, наемные убийцы… В общем, на виселице заканчивали свои дни всевозможное отребье и сброд.

Еще была казнь на костре. Самая зрелищная, самая мучительная и намного реже встречающаяся. К ней приговаривали колдунов и ведьм, повинных в смерти множества людей. Обычно они входили в культ бога-демона и практиковали человеческие жертвоприношения.

Я бы легко могла поверить, что мой отец был приговорен именно к этой мере наказания. Как ни крути, но он темный колдун и наверняка поклоняется богу-демону, а скорее всего – и сам наполовину демон, если судить по его внешности. Но казнь на плахе? Это означает только одно…

– Мой отец пытался свергнуть короля? – недоверчиво уточнила я.

– Не совсем так, – поправил меня Лоренс. – Он не собирался идти на открытый конфликт и развязывать междоусобную войну. Ардгал планировал захватить трон обманом. Подчинить своей власти Грегора Второго и править, как тень, за его плечом.

Я глубокомысленно хмыкнула. Вот, значит, как. Что-то в этом роде и следовало ожидать. Не буду скрывать, мой отец любит власть. Думаю, он бы не отказался стать негласным правителем Скалигора.

– Теперь вы понимаете, как в свете всего изложенного выглядит остальное? – несколько витиевато осведомился Лоренс.

– А? – глупо переспросила я, поскольку не поняла, что он хотел сказать этим вопросом. – Что ты… то бишь вы имеете в виду?

Лоренс прикрыл ладонью изувеченную щеку и откинулся на спинку стула, молча глядя на меня. Он явно хотел, чтобы я пришла к какому-то выводу самостоятельно.

Ну что же, в таком случае я очень постараюсь. Как-то не хочется выглядеть в его глазах глупышкой.

И я принялась усердно размышлять. Итак, мой отец некогда пытался захватить власть в Скалигоре. Ну и какое отношение это имеет к моей любовной связи с Лоренсом? Это все произошло задолго до нашей встречи!

– Ничего не понимаю! – растерянно прошептала я.

– Месс Беата, даже не пытайтесь меня убедить, будто вы были не в курсе затеи вашего отца! – Лоренс внезапно встал и с ненавистью отшвырнул стул в сторону.

Это было сделано с такой силой, что несчастный, ни в чем не повинный стул отлетел к стене и с грохотом о нее ударился, едва не развалившись при этом в мелкую щепку.

Я испуганно втянула голову в плечи, а Лоренс гневно прорычал, перегнувшись через стол и нависнув надо мной:

– Смею напомнить, что я – единственный сын принца Винсента, младшего брата короля. Больше у него нет детей!

– И что? – брякнула я.

Нет, я не издевалась над Лоренсом. Я на самом деле не понимала, что он так отчаянно пытается втолковать мне. Никогда не разбиралась во всех сложностях престолонаследия.

Синие глаза Лоренса потемнели от бешенства, и я еще ниже опустила голову. Ох, сдается, я все-таки умудрилась своей глупостью вывести его из себя. Как бы теперь не улететь к стене вслед за стулом.

Но Лоренс сумел взять разбушевавшиеся эмоции под контроль. Он зажмурился и несколько раз глубоко вздохнул, выпуская при этом воздух через рот. Затем посмотрел на меня уже спокойнее.

– Хорошо, я постараюсь разжевать все как для младенца, – негромко проговорил он. – Мой отец, принц Винсент, многократно публично заявлял, что не собирается править ни при каком развитии событий. Мол, власть – это не для него. И вообще в последний год в обществе практически не показывался. Вроде как переехал жить в деревню, которая, кстати, находится неподалеку от монастыря, куда удалилась после известия об измене его супруга. Злые языки болтают, что принц Винсент душу готов продать за возможность примирения с Матиссой. И вроде как дела у них идут на лад, но Матисса заявила, что Винсент обязан навсегда удалиться от двора, если действительно хочет быть с нею. Не без основания считает, что в столице слишком много соблазнов. Наш король Грегор Второй уже далеко не молод. Его жена больше не способна родить ребенка. Как ни странно, любовниц и тем более фавориток у нашего правителя не водилось отродясь. Те же злые языки разносят слухи, мол, его величество с юности был чрезвычайно слаб в постельных делах. Да и вообще, больше предпочитает общество мужчин. Чудо, что королева Виктория вообще умудрилась его соблазнить. Болтали даже, что ей для этого пришлось изрядно подпоить супруга и переодеться мужчиной.

И он сделал паузу, видимо, решив, будто сказал мне все положенное.

– Ну и что из этого следует? – с иронией поинтересовалась я. – Намекаешь… Ой, простите, вырвалось. Господин королевский дознаватель, стало быть, вы намекаете, будто являетесь реальным претендентом на престол? Так позволю себе заметить, что у его величества короля Грегора еще и сын имеется. Самый что ни на есть рожденный в браке. Как его… его высочество Эдгред, если мне память не изменяет.

– Увы и ах, но он слабоумен, – добавил Лоренс.

– Да ладно? – изумилась я, поскольку совершенно не ожидала подобного поворота. – Быть того не может!

– Месс Беата, вы в самом деле настолько далеки от политики? – раздраженно поинтересовался Лоренс. – Или умело играете роль полной идиотки?

Это было очень грубо. И я обиженно насупилась, оскорбленная его словами. И ничего я не идиотка! Просто мне действительно плевать на то, кто сейчас занимает престол и сколько у него любовниц. Я про то, что Лоренс – внебрачный сын принца, знаю лишь потому, что в свое время Дейк мне об этом все уши прожужжал. Наверное, не верил, что его приятель оказался королевских кровей. Да и прогремела эта история по Бристару ого-го как. Какая мне разница, сколько у короля Грегора детей и кто будет следующим правителем Скалигора!

Подожди-ка…

И я медленно и вдумчиво повторила про себя последнюю мысль. Кто будет следующим правителем Скалигора. Король Грегор уже преклонных лет. К тому же болтают, что давно болен хворью, которая пожирает его заживо изнутри и против чего лучшие целители оказались бессильны. Благо что хоть боль снимают. Вроде как последний год его величество даже с кровати не встает, хотя сохраняет ясный ум. Его сын – великовозрастная детина, но, как сказал Лоренс, совершенно безмозглый. Принца Винсента на престол разве что силой усадишь. Да и то, скорее всего, сбежит к своей ненаглядной жене при малейшей возможности. И что же тогда получается? Кто же займет престол Скалигора после, увы, почти неминуемой скорой кончины короля Грегора?

– Ого! – потрясенно выдохнула я, не смея поверить собственным выводам. – Получается, ты… Ой, вы…

– Вот именно, – веско обронил Лоренс.

Отошел к стене и поднял стул. Поставил его к столу и опять сел, после чего устало посмотрел на меня.

Я сосредоточенно хмурила лоб, пытаясь понять, как в свете всего открывшегося вести себя с Лоренсом. По всей видимости, он намерен разорвать помолвку. И действительно, к чему самому вероятному наследнику престола какая-то там девица с весьма сомнительной репутацией? Я уж не говорю о том, что мой отец – знаменитый темный колдун, который пытался захватить власть в стране.

Ага!

И вот теперь я поняла, на что так настойчиво намекал Лоренс.

Мой отец хотел стать тенью за троном. Неужели Лоренс думает, что все наше знакомство с самого начала было подстроено? Что я намеренно влюбила его в себя, чтобы через меня мой отец получил возможность влиять на его решения?

– Ну, знаешь ли! – Я обиженно задрала нос и грозно сложила на груди руки.

– Знаете ли… – привычно поправил меня Лоренс.

– Нет уж, знаешь ли! – огрызнулась я. – Смею тебе напомнить, господин королевский дознаватель, что это не я лезла к тебе в постель! Это ты почти насильно затащил меня туда! И вообще, я могла бы обвинить тебя в изнасиловании, коль об этом речь зашла!

– В изнасиловании?!

Ага, наконец-то Лоренса проняло. Он мгновенно растерял напускную холодность и подпрыгнул на стуле. Хорошо хоть кидаться им опять не принялся.

– В изнасиловании? – повторил он с такой обидой, что мне стоило немалых трудов, чтобы удержать улыбку. Иначе, боюсь, сидеть бедняге королевскому дознавателю было бы уже не на чем. – Знаешь ли, вообще-то насилуемые не умоляют о продолжении в голос!

Ну вот, и «выкать» мне перестал. Видимо, я его всерьез задела.

– Вообще-то, я думала, будто сплю! – с достоинством напомнила я. – А ты воспользовался магией. Это низко и подло…

– Что-то раньше ты не ставила мне это в вину, – огрызнулся Лоренс.

– А раньше ты меня не обвинял в том, что это я, мол, очаровала тебя и завлекла в свои сети, – резонно возразила я. Подумала немного и зловредно добавила: – И вообще, нечего с больной головы на здоровую валить! Если бы не твой гадкий поступок, то ничего бы не было!

Я пожалела о том, что сказала, едва только последнее слово сорвалось с моих губ. Глаза Лоренса потемнели так, что из синих превратились в черные. Губы сжались до двух бескровных ниточек.

Королевский дознаватель очень медленно встал, будто боялся неосторожным движением разбить что-то. Все с той же ужасающей неспешностью обогнул стол и подошел ко мне.

Я наблюдала за его неторопливым приближением, широко распахнув от ужаса глаза. Н-да, доигралась, Беата. Не надо дергать дракона за хвост, если рядом не стоит рыцарь в сияющих доспехах.

Когда Лоренсу осталось сделать всего несколько шагов, я все-таки не выдержала. Вскочила на ноги и бросилась к двери.

– Помогите! – закричала я и изо всех сил бухнула кулаками по ней. – Кто-нибудь, помогите!

А спустя мгновение Лоренс в один гигантский прыжок преодолел разделяющее нас расстояние. Пребольно схватил меня за плечо и развернул к себе.

– Спаси…

Это слово застряло у меня в горле, потому что он неожиданно впился поцелуем мне в губы.

Нет, его поступок нельзя было назвать мягким или нежным. Его губы были настолько жесткими и холодными, будто меня целовал не живой человек, а мраморная статуя.

Я попыталась вырваться, оттолкнуть его. Уже потянулась за кулоном, но Лоренс с легкостью перехватил одной своей рукой обе моих и завел их высоко над моей головой. Свободная его ладонь легла мне на грудь.

С мелодичным звоном застежка плаща отлетела на пол. А следом упала и тяжелая ткань, прикрывающая мое разорванное платье.

Пальцы Лоренса сжались было на нежной коже, и я напряглась, испугавшись, что он сделает мне больно. Но почти сразу его прикосновение наполнилось лаской. Потеплели и губы.

– Беата, – прошептал Лоренс, на миг прервав поцелуй. – Что ты делаешь со мной, Беата?

Теперь уже я потянулась к его губам. Он прекратил удерживать мои руки, и я немедленно запустила пальцы в его густую шевелюру, больше всего на свете боясь того, что он сейчас опомнится и оттолкнет меня, вновь превратившись в равнодушного жестокого дознавателя.