Текст книги "Убить кукловода"

Я скептически хмыкнула, услышав столь своеобразный комплимент. С каких это пор верность другу стала старомодным понятием? Хотя, сдается, Луциус прав. Я считала, что Альтас неспособен на предательство. И вон как больно обожглась в итоге. Видно, гном в этом вопросе придерживается более современных тенденций.

– А еще я догадывался, что за друга ты будешь биться до последнего. – Луциус с неожиданной теплотой улыбнулся мне. – Ты ведь очень упрямая, Доминика. Не отступишь, пока не испробуешь все пути решения проблемы. Поэтому я был почти уверен, что ты попробуешь взять Ивара в плен. Так и вышло в принципе. Не думаю, что это заняло у тебя много времени и сил.

– Я поддался ей, – небрежно напомнил тот, покоробленный насмешливым тоном Луциуса. – Мог бы отбить ее удар, но специально пропустил.

Луциус в ответ иронично вскинул бровь. Видимо, сам он не поверил в слова подельника, но возражать не стал, не желая ранить его и без того уязвленное самолюбие.

Ивар недовольно засопел, догадавшись о мыслях Луциуса, и вновь припал к стакану с водой. Осушил его, затем налил себе еще из графина. Бедный! Как его жажда-то замучила!

– Как вы заставили Альтаса вам помогать? – спросила я, обращаясь сразу к обоим. При имени гнома сердце болезненно сжалось, и я скривилась, не в силах удержать гримасу гнева и разочарования. Ну надо же! А ведь меня действительно сильно задело это предательство. Наверное, больнее было бы, только если Дарреш – бармен в моем любимом заведении и старинный приятель – поступил бы так же в похожей ситуации.

– Это было нелегко. – И опять мне почудились в голосе Луциуса легкие нотки сочувствия. Странно, неужели он жалеет меня? Впрочем, чушь! Наверное, так хищник жалеет свою жертву перед тем, как ринуться в смертельный прыжок и разорвать ей горло.

– Это было очень нелегко, – с нажимом повторил он после краткой паузы. – Мне пришлось надавить сразу на все болевые точки этого упрямца. Впрочем, повезло, что слабых мест у этого рыжего сластолюбца с избытком. В конечном итоге пришлось обещать, что эта затея не будет стоить жизни ни тебе, ни Элмеру.

От столь неожиданного заявления я чуть не подавилась и закашлялась. Нет, с одной стороны, это, безусловно, радует. Если, конечно, Луциус не солгал Альтасу. Но с другой стороны, как ни печально осознавать, но я совершенно запуталась! Тогда зачем Луциус плел столь изысканную интригу?

«К слову, о том, что конечной его целью является не твоя смерть, можно было догадаться намного раньше, – ворчливо заметил внутренний голос. – Как ты сама не так давно прозорливо заметила, в противном случае все закончилось бы намного раньше – еще на огненном мосту. Так что думай, Доминика, куда на самом деле ведут нити кукловода. Иначе так и будешь играть роль его послушной марионетки».

Последняя мысль была особенно неприятна, и я кашлянула опять, однако в горле продолжало першить.

– Можно воды? – сипло попросила я, посмотрев на почти опустошенный графин. Ивар, видимо, тоже страдал от жажды, поэтому пил уже третий стакан подряд.

– Да, конечно. – Тот равнодушно пожал плечами и потянулся к столу. Однако в тот же момент Луциус вдруг подался вперед и резко смел поднос в сторону. Графин и стаканы, стоящие на нем, отлетели к стене, где с оглушительным звоном разбились вдребезги.

– Какого демона?!. – Ошеломленный Ивар круглыми от удивления глазами уставился на Луциуса. – Ты что творишь?

– Сейчас поймешь, – как-то загадочно ответил он и принялся считать: – Раз. Два. Три…

Глаза Ивара вдруг закатились, и он рухнул лицом вперед на пол. Это выглядело очень страшно. Словно высокому мужчине кто-то подрубил ноги. Он даже не попытался каким-либо образом смягчить свое падение, хотя бы выставить руки. Перед ним стоял стол, поэтому головой Ивар ударился о него с неприятным гулким стуком, от которого тошнота подкатила к моему горлу.

Я неверящим взглядом уставилась на неподвижное тело, распластанное на полу кабинета. Все произошло так быстро, что накатило чувство нереальности. Будто я угодила в затянувшийся кошмар, из которого никак не могу выбраться.

– Что… – Голос от волнения срывался и отказывал служить мне. Я помолчала и вновь попыталась задать вопрос, делая паузу после каждого слова: – Что. Это. Значит?

– Это означает лишь то, моя милая, что только что ты стала убийцей мага, находящегося при исполнении служебных обязанностей, – любезно уведомил меня Луциус. Встал и с некоторым сожалением смерил неподвижное тело Ивара взглядом. Потом присел около него на корточки и провел рукой над головой, при этом стараясь не коснуться волос. Вздохнул и констатировал: – Увы, действительно мертв. Падение получилось на редкость неудачным. Впрочем, так даже лучше.

Я попятилась при виде столь вопиющей хладнокровной жестокости. Уперлась спиной в закрытую дверь и слепо зашарила рукой в поисках ручки.

– Стоять! – тяжелой плетью ударил меня окрик Луциуса, и я затряслась от ужаса. Должно быть, сейчас пришел мой черед умирать. Но он продолжил на удивление мягко, озабоченно покосившись на часы: – Н-да, до закрытия департамента пять минут. Пожалуй, времени нет объяснять.

Я догадалась, что за этим последует, поэтому вскинула руку, создав перед собой щит. Однако в следующее мгновение произошло небывалое: заклинание Луциуса в виде ярко-алой молнии прошило его насквозь, словно вообще не заметив. Удивиться этому я не успела, поскольку оно ударило меня в грудь, откинуло назад, утаскивая за собой в черный провал между мирами.

Часть вторая
В тени кукловода

– Упрямица…

Я нежилась в полудреме, не торопясь выныривать в столь жестокую реальность. Здесь не было боли, страха и никаких невыполнимых задач. Только ласковые прикосновения, горячие поцелуи и ощущение невесомости.

«Наверное, я все-таки умерла, – сонно подумала я. – Точнее, Луциус меня убил. Поэтому мне так хорошо. Правда, зачем ему все-таки понадобились все эти сложности?»

Последняя мысль вызвала беспокойство и растревожила меня. Я медленно, неохотно, но выплывала из дрёмы, отчаянно цепляясь за остатки такого сладкого небытия.

– Упрямица, – опять услышала я негромкое. И чьи-то губы прижались к моим, не давая задать вопроса.

Не знаю, сколько времени прошло. Я балансировала на хрупкой тонкой грани между сном и явью, купаясь в непривычном блаженстве. Наверное, если чертоги Иракши на самом деле ожидают нас после смерти, то для ее любимцев они выглядят именно так. Бесконечная расслабленность, изредка сменяющаяся острым, почти болезненным наслаждением. И вновь мирное покачивание на волнах спокойствия.

– Моя упрямица.

Я уже потерялась в счете, сколько раз слышала это. И больше всего на свете мне хотелось согласиться: да-да, твоя, только твоя, продолжай, не останавливайся! Но в глубине души проснулось недовольство. Нескончаемой волной хлынули воспоминания. Пустынные коридоры департамента. Жадные прикосновения Ивара, от которых оставалось чувство, будто испачкалась в чем-то грязном и мерзком. Нервная улыбка Альтаса, когда он согласился помочь…

От этого видения я окончательно проснулась. Сердце вдруг так сжалось, пропустив несколько ударов, что я испугалась – не замрет ли оно навсегда. Но почти сразу оно вновь забилось, вдвое участив свой ритм. Надо же, никогда не думала, что предательство – это настолько больно.

Я открыла глаза. Несколько секунд бездумно смотрела в далекий потолок, затем с трудом повернула голову, чтобы взглянуть на мужчину, который лежал рядом.

Луциус, а это был именно он, ответил мне улыбкой. Я чувствовала его дыхание у себя на губах, да что там, фактически мы еще составляли единое целое, и, не буду скрывать очевидное, это сильно отвлекало меня от желания начать разговор.

– Что ты делаешь? – наконец, собравшись с силами, выдохнула я.

– Что я делаю? – насмешливо удивился Луциус и внезапно прижался к моим бедрам своими еще теснее, выдавив у меня тем самым невольный стон наслаждения. – А что, разве непонятно?

Я прикусила губу, да так сильно, что во рту почувствовала солоноватый вкус крови. Но это немного отрезвило меня, заставив вспомнить, кем именно является мой собеседник.

– Что ты делаешь? – уже настойчивее повторила я. Отстранилась, пытаясь не обращать внимания на протесты тела, которое жаждало продолжения этой любовной игры, и тут же застонала опять. Но на сей раз не от удовольствия, а от боли. Знакомая мучительная судорога пробежала по суставам и позвоночнику, заставив меня выгнуться.

– Вот видишь, твое упрямство заставляет тебя страдать, – укоризненно проговорил Луциус и, воспользовавшись моей временной неспособностью к сопротивлению, вернул меня в свои объятия. Мурлыкнул, зарывшись лицом в мои волосы: – Я минимизирую последствия парализующих чар. Согласись, это же намного приятнее, чем терпеть боль.

– Как ты сумел пробить мой щит? – не удержалась я от вопроса.

Луциус лишь улыбнулся и насмешливо пожал плечами, будто говоря – сам удивляюсь. Я неполную минуту прождала ответа, но затем с горечью поняла, что его не последует. Ничего не понимаю! Я – маг высшего уровня подчинения. И до встречи с Луциусом считала себя, в общем-то, неплохим специалистом. По крайней мере, я выжила на Хексе без поддержки семьи, не скатилась на самое дно общества и даже в некотором роде преуспела. На моей родине это многое значило. Но каждый раз при встрече с Луциусом меня охватывало чувство панического бессилия. Он был на порядок выше меня в плане магического мастерства. Рядом с ним я чувствовала себя такой жалкой и беспомощной, будто обладала всего вторым уровнем, а то и третьим, низшим, не способной воспользоваться элементарными бытовыми заклинаниями. Как, ну как такое возможно?

«Но самое главное – почему он пощадил меня в прошлом году? – мысленно дополнила я свой список вопросов к Луциусу, на которые вряд ли когда-нибудь получу ответы. – Получается, все эти покушения на Элмера были фикцией? Если сейчас он так играючи пробил мой щит, то что мешало ему поступить так же при первом нападении?»

– Давай вернемся к прежнему занятию, – предложил тем временем Луциус, и его руки вновь отправились в путешествие по самым укромным уголкам моего тела.

Я с силой уперлась в его плечи, отталкивая. К моему изумлению, Луциус послушался сразу же и отстранился с обиженным выражением на лице.

– Ну что еще? – проворчал он. – Неужели твое любопытство не может немного подождать?

– Ты убил Ивара, – напомнила я и вздрогнула всем телом. В ушах послышался тот гулкий неприятный звук, с которым голова несчастного, хоть и на редкость омерзительного типа, соприкоснулась со столом.

– Это был несчастный случай, – парировал Луциус. – Кто же знал, что бедняге не повезет упасть именно так.

Правда, при этом в его словах слышалось не огорчение неудачным стечением обстоятельств, а, напротив, затаенная радость. Луциус помолчал немного, затем вкрадчиво добавил:

– Но вообще-то, Доминика, в глазах общества его убийцей будешь именно ты.

В моем животе заворочался мерзкий ком тошноты. Я сглотнула тугую, вязкую от волнения слюну, глядя на Луциуса и ожидая, что последует дальше.

– Сама посуди. – Тот откинулся на подушки, вальяжно заложив за голову руки. – Охранник наверняка вспомнит, кто именно был спутницей Ивара. Репутация у этого типа соответствующая, в этом, кстати, я тебе не солгал. Наверняка охранник подумал, что вы решили уединиться для определенной цели. Видишь ли, Ивар был помолвлен с дочкой Викория Тиана. А тот, как ты прекрасно знаешь, является начальником местного магического департамента. Согласись, перед парнем открывались значительные перспективы. Поэтому на какое-то время он присмирел, однако периодически таскал девиц на работу, где мог не опасаться неожиданного прихода дражайшей невесты. Я почти уверен, что Викорий знал об этом, но смотрел на забавы будущего зятя сквозь пальцы. Мол, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы заразу в дом не тащило.

– Какая мерзость! – с отвращением выплюнула я.

– О да! – Луциус сочувственно кивнул, соглашаясь со мной. – Вообще, ваш Хекс – редкостная дыра. Настоящая банка с пауками. Если не ты – то тебя. Бедняжка, как тебе, должно быть, тяжело там приходилось. Но не беспокойся, теперь все изменится.

Я недоуменно нахмурилась, не совсем понимая, что означают его уверения. Ком тошноты в животе вырос еще больше, начав медленно, но верно подниматься к горлу. Ох, сдается, мне не следует ждать ничего хорошего от жалости Луциуса.

– Так вот, вернемся к нашему упокоенному, – продолжил свои объяснения Луциус. – Итак, охранник вспомнит, кто сопровождал Ивара. Следящие заклинания, установленные на входе в здание, воссоздадут твою внешность. После этого узнать твое имя не составит особого труда. Наверняка решат, что Ивар познакомился с тобой где-нибудь и пригласил в свой кабинет для сеанса быстрой необременительной любви. Ты же поспешила воспользоваться этой ситуацией в своих целях. На осколках разбитого графина и в стакане Ивара найдут следы усыпляющего вещества. Из этого последует логичный вывод, что его туда добавила именно ты. Но кое-что пошло не так. Ивар, как ты и планировала, потерял сознание, но при этом очень неудачно упал. Следовательно, виновной в его смерти объявят именно тебя. Викорий наверняка постарается обелить имя несостоявшегося зятя, чтобы не травмировать еще сильнее убитую горем дочку. И будет отдан негласный приказ: взять тебя мертвой, а не живой. Чтобы не болтала слишком много на допросах. Убийство мага при исполнении… О, коллег Ивара и не придется упрашивать на превышение служебных полномочий.

Луциус давно закончил говорить, а в комнате еще долго словно висело эхо его жестоких слов. Я лежала, скорчившись, будто маленький ребенок в утробе матери. Хотелось накрыться одеялом с головой и тихонечко заплакать от безысходности.

– Зачем мне было усыплять Ивара? – Собственный голос показался мне чужим, так безжизненно он прозвучал.

– Да кому какое дело? – Луциус равнодушно фыркнул. – Может быть, хотела украсть какие-нибудь бумаги из его кабинета. Или же не предполагала, что Ивар начнет к тебе приставать, и таким своеобразным образом планировала выбраться на свободу. Как я тебе уже говорил, у него и в прошлом случались проблемы из-за слишком бурного темперамента. Не переживай, Доминика, никто в твоих резонах разбираться не будет.

В последней фразе прозвучало такое издевательское сочувствие, что я с трудом удержалась, чтобы не кинуться с кулаками на Луциуса. Хотелось вцепиться ногтями в его лицо, раздирая кожу в кровь.

– Кстати, с твоим приятелем все в порядке, – продолжил тот, видимо, осознав, что я пока не в состоянии говорить. – Я выкинул его около дома этого забавного гнома. Таков был наш уговор: жизнь Элмера в обмен на твою. Знаешь, впервые увидел, как гном плачет. Заливался слезами, будто маленький ребенок. Но выбор сделал. Как догадываешься – отнюдь не в твою пользу. Впрочем, это было ожидаемо. Все-таки Элмера он знал много лет, а тебя – всего год.

– Зачем? – Я села и сгорбилась, спрятав лицо в руки. Меня трясло мелкой противной дрожью от осознания той пропасти, в которую я угодила. – Зачем, зачем? Зачем тебе все это понадобилось, Луциус? Почему ты просто не убил меня?

В следующее мгновение он обнял меня сзади. Я попыталась было вырваться, но Луциус держал меня крепко, и я затихла, чувствуя, как он поглаживает меня по плечам.

– Сколько раз повторять, что мне не нужна твоя смерть, – прошептал он мне на ухо. – Доминика, мне нужна ты сама. Оглядись наконец-то по сторонам! Не замечаешь ничего странного?

Я неохотно повиновалась. Не убирая ладоней от лица, растопырила пальцы и кинула боязливый взгляд по сторонам.

Я была готова ко всему. Наверное, даже не удивилась бы, обнаружив себя за какой-нибудь решеткой. Но реальность ошеломила меня.

В комнате царил приятный серый сумрак дождливого утра. Напротив кровати было окно, снаружи полностью усеянное мельчайшими капельками. Такая картина на Хексе была бы немыслима. То есть…

– Озерный Край!.. – ошеломленно пробормотала я. – Мы в Микароне! Но как?.. Каким образом?..

– Я все-таки служащий магического департамента, – лукаво напомнил мне Луциус. – И в отличие от этого хвастливого мальчишки Элмера занимаю неплохую должность. Да, это стоило мне больших денег, но ради тебя мне ничего не жалко. Пусть Викорий ищет Доминику Альмион. По всем данным, она не покидала пределов Хекса. А в Микарон въехала некая Эрика Рион. К сожалению, бедняжка была тяжело больна и потому большую часть путешествия проделала без сознания. Собственно, в этом и заключалась цель ее поездки: поправить свое здоровье.

– Я ничего не понимаю! – Я порывисто обернулась к Луциусу. – Какого демона происходит? Я думала, ты как раз не хотел, чтобы я приехала сюда!

– Ох, женщины! – Луциус снисходительно улыбнулся. – Как же вами легко манипулировать! Доминика, я с самого начала знал, что запрет покидать Хекс послужит для тебя красной тряпкой. Ты перевернешь все вверх дном, но попытаешься вырваться из родного мира. Особенно если при этом пообещать некие серьезные неприятности для Стефана. И плевать, что на самом деле ты его не любишь. Хотя бы из чувства противоречия ты решишь, что обязана спасти его. И второпях, естественно, наделаешь кучу ошибок. А дальше все было элементарно. Разыгранное похищение Элмера, приведшее тебя к Ивару. Тут на сцене вновь появился я. Начал щедро сыпать угрозами, в красках обрисовал, что за тип этот Ивар. Я прекрасно понимал, что тем самым лишь направляю тебя по пути, который наметил сам. Ты ускорилась и принялась лепить ошибку за ошибкой. Нет бы остановиться и поразмыслить немного: а с чего вдруг мне тратить столько сил, если у меня есть один очень действенный, хоть и жестокий способ заставить тебя раз и навсегда забыть о Стефане.

– Дело о гибели моей семьи, – прошептала я. – А я ведь думала об этом. Как раз в департаменте, когда Ивар вел меня в свой кабинет.

– Тогда ты еще могла передумать, развернуться и уйти, – сочувственно проговорил Луциус. – Ни я, ни Ивар не сумели бы тебя остановить, поскольку в самом отделе установлена куча следящих за происходящим чар. В кабинете, к моему счастью, их нет.

– Но почему ты все-таки убил Ивара? – Этот вопрос никак не давал мне покоя. – Он же был твоим подельником.

– Я уже сказал, что произошел несчастный случай. – Луциус досадливо поморщился. – Я планировал лишь усыпить его. Поверь, нападение на государственного служащего при исполнении влекло бы для тебя практически те же последствия. Но судьба улыбнулась мне. Смерть Ивара для меня даже выгоднее. Чем меньше народа знает, кто именно скрывается за маской скромного исполнительного начальника одного из отделов нерийского магического департамента, тем лучше.

– Но зачем? – вновь тоскливо протянула я. – Зачем все это?

– Да все же очевидно! – воскликнул Луциус, раздраженный моей недогадливостью. – Доминика, право слово, впервые вижу, чтобы парализующие чары действовали не только на тело, но и на разум. Не разочаровывай меня сверх меры, а то я начну жалеть, что затеял все это. Скажи, что на самом деле мне было нужно!

Я вздрогнула, как от удара, от его хлесткого приказа. Вновь зябко подтянула колени к груди, подавив постыдное желание юркнуть под одеяло и там укрыться от гнева кукловода.

– Ты с самого начала хотел, чтобы я появилась в том проклятом кабинете в сопровождении Ивара, – медленно проговорила я, буквально слыша, с каким ржавым звуком зашевелились шестеренки у меня в голове, и картинка началась складываться. – И с самого начала планировал подставить меня. Получается, на самом деле тебе нужно было только одно…

Я замолчала, кусая от негодования губы. Вывод, к которому я пришла, был слишком чудовищный, чтобы я могла озвучить его. Если дело обстоит именно таким образом, то моя жизнь, все, к чему я привыкла и к чему стремилась в будущем, – все это рухнуло.

– Мне не нравится Хекс, – прямо сказал Луциус. – Это настоящая злачная дыра. Поверь, там тебе не место.

– Не говоря уж о том, что на Нерии меня будет куда проще контролировать, – процедила я сквозь зубы. – Ведь теперь одно только твое слово – и все узнают, что на самом деле Эрика Рион – это Доминика Альмион, которую разыскивают за убийство государственного служащего.

– Да, и до суда ты в любом случае не доживешь. – Луциус с лживым сочувствием цокнул языком.

– Не боишься? – прямо спросила я. – Что, если уже сегодня я отправлюсь в местный департамент и выложу все, что знаю о твоих преступлениях? Нерий – не Хекс, как ты верно заметил. Тут на мои слова обязательно обратят внимание, и никакие деньги не помогут тебе…

– Ты права, Нерий – не Хекс, – перебил меня Луциус, и его серые глаза заледенели. – Помни, что здесь у меня намного больше друзей. Ты уверена, что не попадешь в кабинет одного из них?

Я не выдержала его взгляда и первой отвела глаза.

– Кстати, советую тебе также не забывать, какой смертью умерла Патрисия.

Голос Луциуса был настолько холодным, что я машинально потянулась за одеялом. Завернулась в него, словно оно могло защитить меня от бед.

– Поверь, мне самому будет очень больно, если придется прибегнуть к этому проклятью. – Луциус протянул руку и прикоснулся к моему подбородку. Чуть усилил нажим пальцев, заставив меня поднять голову и посмотреть на него, после чего ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Прошептал едва слышно: – Знать, что это лицо и это тело, словно созданное для наслаждения, будут гнить заживо. Что ты будешь метаться в агонии, умоляя добить тебя. О, Доминика, прошу, не заставляй меня поступать настолько жестоко…

Его голос так убедительно задрожал в этот момент, что я почти поверила, будто значу для него нечто большее. Но тут же пусть и с некоторым усилием, но отказалась от столь заманчивой мысли. Не сходи с ума, Доминика! Луциус – талантливейший манипулятор. Он с легкостью заставит тебя поверить во что угодно. Влюбленной женщиной управлять намного проще. Помни самое главное: он – убийца. Хладнокровный расчетливый негодяй, идущий к своей цели по головам. Ивар был его подельником. И как он обошелся с ним? Только не говори, будто поверила в его сказки по поводу случайности падения. Да и кто докажет, что в графине действительно было снотворное, а не яд. Разве сейчас ты узнаешь эти подробности?

– Хватит дуться, – ласково попросил меня Луциус. Подушечкой большого пальца провел по моим губам, от чего они налились привычным жаром. – Или опять начнешь старую песню про то, как сильно ненавидишь меня? Правда, сначала убеди в этом свое тело.

– Ты отнял у меня все, – тоскливо протянула я, словно не услышав его последней фразы. Откинулась на подушки и съежилась, повыше подтянув одеяло.

В комнате было тепло, но меня сейчас била нервная дрожь. Неужели я больше никогда не увижу Зарг? Да, это суетный город, в котором опасность подстерегает тебя на каждом шагу, но я выросла в нем, знаю каждый его переулок. Неужели я больше никогда не загляну поболтать в бар с Даррешем и не почувствую на своих губах знакомый кисловатый вкус сухого даританского вина? А моя работа? Чем мне заниматься на Нерии, если моя лицензия на ведение магической деятельности тут ничего не значит? Да что там, ее просто опасно показывать, поскольку выписана она на имя Доминики Альмион.

– Ты отнял мою жизнь, – почти беззвучно повторила я, и первая слезинка, не удержавшись, скатилась по моей щеке. Я зло засопела, не желая показывать Луциусу свою слабость, отвернулась от него и уткнулась носом в подушку, стараясь дышать ртом, чтобы случайно не всхлипнуть.

– Разве это была жизнь? – Луциус легонько погладил меня по спине в неловкой попытке утешить. – Доминика, неужели тебе нравилось изо дня в день в буквальном смысле слова выгрызать у судьбы милости? А этот чудовищный климат? Жизнь в постоянном мраке и с оглядкой по сторонам – не выбрал ли кто тебя жертвой. Каждый сам за себя, деньги решают все. Поверь, ты заслуживаешь лучшего.

– Почему ты взялся решать за меня, чего я достойна? – тихо спросила я. Слезы текли по моим щекам уже не останавливаясь. – Понимаешь, это была моя жизнь! Только моя! Я любила свою работу, я любила одинокие посиделки в баре и болтовню ни о чем с Даррешем. А ты… Ты отнял у меня все. Взял – и засунул в мир, где я никогда не буду счастливой. Он слишком сырой, слишком холодный и слишком правильный для хекстянки.

На этом месте я все-таки не удержалась и протяжно вздохнула, в конце сорвавшись на всхлип. Зарылась лицом еще глубже в подушку, опасаясь, что Луциус сейчас возьмет меня за плечи и силой развернет к себе. Наверное, он знатно повеселится, увидев мои слезы. Ведь это будет окончательным признанием моей слабости и моего бесславного поражения.

Однако в тревожной звенящей тишине проходили секунды, которые складывались в минуты безмолвия, но ничего не происходило. Я знала, что Луциус рядом, слышала его спокойное размеренное дыхание, чувствовала тепло его тела, однако он не делал никакой попытки успокоить меня или, напротив, поднять на смех.

– Я поговорю с тобой позже, – наконец, когда я уже отчаялась дождаться от него хоть какой-нибудь реакции, обронил Луциус. До моего слуха донесся скрип кровати. Должно быть, он встал. После чего сделал паузу и добавил: – Все равно дальнейшая беседа пока бессмысленна. Ты слишком расстроена, чтобы воспринимать мои доводы.

Он еще немного помолчал, видимо, дожидаясь моего ответа, но я по-прежнему вжималась лицом в совершенно мокрую от слез подушку, будто та могла каким-то образом защитить меня от несправедливости этого мира.

– Когда приведешь нервы в порядок – спускайся позавтракать, – продолжил Луциус с легкой ноткой досады в голосе. – К тому моменту я, наверное, уйду, но оставлю тебе кое-какой подарок на столе. Думаю, тебе понравится.

– Иди к демонам со своими подарками! – грустно посоветовала я.

Луциус негромко фыркнул от смеха, позабавленный моим искренним пожеланием, и вышел. Я услышала, как за ним закрылась дверь, и наступила тишина.

Именно в этот момент, наслаждаясь долгожданным одиночеством, я поняла, что если хочу когда-нибудь выйти из тени кукловода – то мне придется убить его. Иначе Луциус ни за что не оставит меня в покое.

* * *

Не знаю, сколько я пролежала так – захлебываясь от жалости к себе и от ненависти к Луциусу. Серый пасмурный день все тянулся и тянулся, то и дело начинал накрапывать дождь. Под этот умиротворяющий звук я незаметно задремала. А когда проснулась – вокруг все было так же тускло и безнадежно. Но плакать мне уже не хотелось. В глубине души пробуждалась знакомая ярость. Пожалуй, оно и к лучшему, что Луциус ушел. Иначе сейчас бы я напала на него. Наплевала бы на все его угрозы, но попыталась бы убить, сражаясь до последней капли крови.

Я откинула одеяло и встала. Поежилась – в комнате было прохладно. На какое-то мгновение вновь накатило черное безысходное отчаяние, когда я вспомнила, что отныне мне придется привыкнуть к промозглому и неуютному климату Озерного Края. Однако усилием воли я отогнала эту мысль и новый приступ слез. Хватит, настрадалась и наплакалась уже! Теперь надо думать, как выбраться из этой ситуации. А заодно будет мне урок на будущее: никому нельзя верить. Даже друзьям. И в первую очередь следует заботиться о себе и своей безопасности. А то ишь ты, спасительница выискалась. Так рьяно пыталась помочь Элмеру и Стефану, что в итоге сама угодила в ловушку. Интересно, а кто-нибудь из них рискнул бы своей жизнью, если бы надо было спасать уже меня? Ой, что-то сомневаюсь.

Я зло тряхнула волосами. Ладно, не будем о грустном. Сама угодила в неприятности, сама буду из них и выкручиваться. Просто примем за аксиому, что друзей у меня больше нет.

Решив так, я огляделась по сторонам, изучая скудную обстановку комнаты. Повинуясь моему щелчку, под потолок взмыл проснувшийся мотылек, и помещение залил приятный теплый свет. Все лучше, чем щуриться в полутьме.

Впрочем, мое исследование не продлилось долго. Здесь было просто нечего изучать. Большая двуспальная кровать, шкаф со стеклянными дверцами. На полу – пушистый сиреневый ковер. На окнах – занавески в тон. Напротив меня две двери. Одна плотно закрыта, другая приотворена, и через широкую щель на пол пробивается полоса света.

Бесшумно ступая, я подошла ко второй двери и с любопытством тронула ее. Она беззвучно распахнулась под легким нажимом моей руки, явив за собой ванную комнату. Ну что же, горячий душ мне сейчас явно не повредит.

Наплескавшись вдоволь и остудив воспаленные от слез глаза холодным умыванием, я завернулась в широкое полотенце и отправилась на сей раз к шкафу. К моему удивлению, он оказался до отказа наполнен одеждой, но не мужской, как можно было бы предположить, а женской. Причем именно моего размера.

Вещи были абсолютно новыми, на это указывали неоторванные магазинные этикетки. А коллекция нижнего белья изумляла своей нескромной роскошью. Я кисло поморщилась, глядя на это кружевное великолепие. Хм-м, как тут не вспомнить шкаф бедняжки Оливии – сестры Стефана. Помнится, в ее гардеробе наряды тоже поражали воображение. Могу поклясться, что девушка получила их в дар от Луциуса. Интересно, он каждую свою любовницу одевает по собственному вкусу? И был ли он столь же щедр по отношению к бедняжке Патрисии, которую потом безжалостно приговорил к долгой и мучительной смерти?

Однако особого выбора у меня не было. Не разгуливать же по дому в одном полотенце. Это как-то глупо, особенно если планируешь побег. Вряд ли я убегу далеко босая и почти голая.

Решив так, я выбрала для себя узкие шерстяные брюки, тонкий пуловер и тот комплект нижнего белья, который показался мне наиболее скромным из всего представленного разнообразия. Увы, туфли пришлось надеть на высоком каблуке – иных здесь просто не было. Н-да, как бы ноги не переломать, ковыляя в них на пути к спасению.

«Или к гибели, – мрачно поправил меня внутренний голос. – Наверняка Луциус прекрасно понимает, что так просто ты не сдашься».

Я раздраженно повела плечами и привычным жестом убрала распущенные волосы в подобие пучка. Шпилек, правда, в ванной комнате было маловато, поэтому отдельные пряди падали мне на плечи. Ну хоть в глаза не лезут, и то благо.

Приведя себя в относительный порядок, я подошла ко второй двери, которая вела, по всей видимости, в коридор. Долго смотрела на нее в задумчивости, силясь определить, не наложены ли на нее какие-нибудь чары, призванные самым жестоким способом усмирить любопытство одной неугомонной особы. Затем вспомнила слова Луциуса о неком подарке, который будет ждать меня внизу, пожала плечами и взялась за ручку. Все равно мои чувства говорили о том, что на дверь не установлено никакого заклинания.