Текст книги "Два цвета реальности. Город сверхъестественных"

Вряд ли я смогу объяснить эту путаницу Диме, ведь у самой едва получалось свести концы с началами. Но об электрических разрядах я должна была ему рассказать.

– Все, что мне только что приснилось, произойдет прямо сейчас, – выпалила я на одном дыхании и Дима еще больше напрягся.

Он нервно сглотнул и посмотрел по сторонам, словно ища причину моего беспокойства в этой комнате.

– Что произойдет? – растерянно спросил он.

Точно повторяя увиденный во сне сценарий, я протянула ему свою руку.

– Дай мне свою ладонь, – ответила я.

Дима недоверчиво прищурил глаза.

– Зачем? – спросил он.

– Увидишь.

Я знала, что должно было сейчас произойти, а он нет, и сильно нервничал, поэтому я попыталась ободрить его легкой улыбкой. Думаю, он ее так и не заметил. Смерив меня тревожным взглядом, Дима неловко выставил ладонь вперед.

– Если сон не врал, сейчас ты кое-что почувствуешь, – сказала я, тут же поправившись. – Мы кое-что почувствуем.

Он больше ни о чем не спрашивал, доверившись мне. Медленно я сокращала расстояние между нашими руками, пока не почувствовала легкое, исходящее от его кожи тепло. Сердце замерло, дыхание прервалось. Когда наши ладони соприкоснулись, мощный разряд тока прошел по коже, ужалив каждого из нас. Инстинктивно мы отдернули руки, Дима спрыгнул с кровати и отшатнулся от меня, словно от искрящейся розетки. Он стоял в нескольких метрах и удивленно смотрел на меня, потирая ладонь. Я виновато заглянула ему в глаза.

– Почему ты не предупредила, – в бешенстве крикнул он, но поняв, что погорячился, заговорил тише. – Что это было?

– Теперь мы не можем дотрагиваться друг до друга, – ответила я. – При каждом нашем прикосновении между нами будет возникать электричество.

– То же самое было у тебя с моим братом? – спросил Дима, догадавшись, о чем речь.

Я кивнула, не сводя с него глаз.

– Что ж, – вздохнул он, – история повторяется.

– Но ведь это не страшно, – вставила я. – Зачем нам вообще трогать друг друга? Мы же не вместе. С Сашей все было гораздо сложнее.

Новые удары сердца отозвались старой болью. Я помнила, как страдала от того, что не могла обнять любимого парня, в которого на расстоянии влюблялась все сильнее. И когда, наконец, это стало возможным, я просто потеряла его. Что и говорить: ирония судьбы.

После моих слов взгляд Димы похолодел, некоторое время он смотрел на меня исподлобья, нахмурив брови и не говоря ни слова. Он над чем-то раздумывал в тот момент, и когда пришел в себя, его лицо вновь преобразилось. С него ушла задумчивость, но взгляд все еще оставался мрачным.

– Он рассказывал тебе, почему так происходит? – спросил Дима, вернувшись на кровать. Теперь он был ближе, чем пару минут назад, согласно сценарному плану моего сна. – Что это за электричество?

– Ты об этом ничего не знаешь? – удивилась я.

– Думаю, меньше, чем ты.

Я попыталась вспомнить все, что рассказывал мне Саша в тот вечер, когда впервые позвал меня на свидание. Мы сидели в его гостиной, пили вино и разговаривали. Тогда он сделал шокирующее для меня открытие о сверхъестественной стороне нашего мира, сказав, что я тоже являюсь его частью. Я горько усмехнулась, восстановив в памяти картину того странного вечера, и снова почувствовала пустоту в груди.

– Разряды возникают между людьми с необычными способностями, как у нас с тобой. Насколько мне известно, это происходит только между так называемыми наставниками и подопечными. Когда Саша нашел меня, он пообещал, что поможет научиться управляться с моим даром, и пока я не стану полностью самостоятельной и не освою его, наши прикосновения будут сопровождаться электрическими разрядами. Он был моим учителем, а я его учеником.

Дима задумался, продолжив размышления вслух.

– Но когда я начал искать варианты противостояния гипнозу, Саша тоже пришел мне на помощь. Стал наставником, как ты говоришь. Но никакого электричества между нами и в помине не было.

На этом мои познания электрошоковых отношений заканчивались, и в ответ на его вопрос я лишь неуверенно пожала плечами.

– Может быть, это из-за того, что вы братья? У вас кровное родство, к тому же вы близнецы.

– Хм, – только и ответил Дима.

– А еще вы обладаете уникальной силой, это ведь тоже должно что-то значить.

– И что же теперь? – спросил он. – Вдруг, тебе понадобится моя помощь или физическая поддержка? Я не смогу протянуть тебе свою руку?

– Если не захочешь меня убить или лишить чувств, лучше не стоит.

– Лишать чувств тебя мы уже научились, – улыбнулся Дима. – Выходит, нас перестанет бить электричеством только тогда, когда ты сможешь достучаться в своем сне до моего брата? Ведь это конечная цель наших тренировок?

Я неуверенно кивнула.

– Ну и система, – вздохнул он. – Тогда нам придется проходить ускоренный курс обучения.

– Не терпится меня потрогать? – засмеялась я.

– Хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. А если я не смогу в нужный момент подставить тебе свое плечо, какая же от меня польза? К тому же, не имея доступа к твоему телу, я не смогу в случае чего вылечить тебя.

– Я чувствую себя в безопасности, – ответила я, решив немного успокоить своего защитника. – Уже хотя бы то, что ты со мной под одной крышей, успокаивает меня.

Дима попытался подавить довольную улыбку, но у него ничего не вышло. Я соврала, и знать об этом ему было не нужно. Ни о каком чувстве безопасности, конечно, не могло быть и речи. Враг жил по соседству. Вербовщица чужих парней в любую секунду могла заявиться в мой дом и напомнить о цели своего пришествия. А теперь еще и Марина вернулась из больницы, и она автоматически попадала в наш расстрельный ряд неудачников.

– Надо обо всем рассказать Марине.

– Уверена? – спросил Дима.

– Да. Она должна знать, что происходит в ее доме.

Глава третья

На следующее утро в кухне меня уже ждал вкусный завтрак от моего нового персонального шеф-повара.

– Если ты продолжишь так готовить, я могу и привыкнуть, – улыбнулась я, наблюдая, как Дима лихо управляется со сковородкой. – Что у нас сегодня в меню?

– Омлет с овощами и ветчиной, – ответил он. – Очень вкусно и полезно.

– Где ты научился готовить? Многие мужчины даже яйцо сварить не могут, а ты балуешь нас второй день настоящими изысками.

Дима убрал с плиты сковородку с готовым омлетом и поставил на ее место чайник.

– Марина еще не проснулась? – спросил он.

– Она не встает так рано, тем более, сейчас. Хотя, раньше иногда она готовила нам завтраки. Сама я обычно ем на работе, с утра не успеваю готовить. Ты так и не ответил на мой вопрос.

Дима улыбнулся и разложил еду по тарелкам.

– У меня есть свое кафе, – сказал он. – Одно время я сам работал там поваром, я всегда любил готовить. Вообще-то мы открыли его вместе с Сашей, но он отошел от дел после той истории с Географом, когда погибла Оля. Вернее, когда нас заставили в это поверить. Я рассказывал тебе о том, что мы перестали ладить после того случая, и он решил уйти в свободное плавание и полностью посвятить себя другим людям. Он стал филантропом.

Дима замолчал.

– Что сейчас с твоим кафе? – поинтересовалась я.

– Оно по-прежнему работает, – ответил он. – Я нанял управляющего, но сам там не появлялся уже давно. Так у тебя сегодня первый рабочий день?

– Да, – ответила я. – Очередной «первый». В последнее время было слишком много перерывов. А чем ты планируешь заняться?

– Ну, для начала помогу твоей подруге. Возможно, ей пригодится моя помощь по хозяйству. Побуду домработницей, – засмеялся Дима. – А еще попробую поговорить с братом.

– Ты пойдешь к нему в дом? – удивилась я. – Там же наверняка будет Оля. Что ты ему скажешь?

– Пока не знаю, – задумчиво вздохнул он. – Пока ничего не знаю.

Некоторое время мы ели, не произнося ни слова, каждый погрузился в свои мысли, и когда с завтраком было покончено, Дима также молча забрал мою тарелку и отправил ее в раковину.

– Я тут подумал, – сказал он, снимая кипящий чайник с плиты. – Что, если нам попытаться перехитрить возникающее между нами электричество?

– Как это? – удивилась я.

– Мы обладаем достаточной силой, чтобы противостоять ему, – ответил Дима. – Стоит хотя бы попробовать.

– Но Саша ни о чем таком не рассказывал. Не думаю, что это возможно.

– Все возможно, Оксана, – он посмотрел на меня сурово, и мне стало не по себе от его взгляда. – Но если ничего не делать, то ничего и не получится. Ты сама это знаешь.

– И что ты предлагаешь? – спросила я.

Дима подошел ко мне очень близко и слегка наклонился, так, что я почувствовала на щеке его теплое дыхание.

– Для начала ты должна поверить в себя, – сказал он на ухо и я вздрогнула.

Обычно с этих слов и начинались все сумасшедшие вещи и превращения в моей жизни.

– Продолжай, – ответила я.

Он немного отстранился.

– Чтобы побороть свой страх, нужно посмотреть ему в глаза. Ты научилась контролировать себя силой мысли.

– Да, но только во сне, – возразила я.

– Потому что в реальности ты не пробовала, – настаивал он. – Сейчас я возьму тебя за руку и продолжу держать до тех пор, пока ты не почувствуешь, что можешь терпеть боль. Ты должна подчинить ее себе, а после полностью подавить. Потом ты просто перестанешь обращать на нее внимание.

Его слова о боли напугали меня. Это явно не то, чем мне бы хотелось заниматься утром перед первым рабочим днем.

– Я не хочу этого делать, – шепнула я с опаской. – Неизвестно, к чему этот трюк может привести. Давай оставим все как есть? Хорошо, если мы просто получим ожоги, а что, если мы не сможем контролировать эту силу?

– Сможем, – уверенно ответил он. – Если что-то и произойдет, я вылечу тебя. Не забывай, я не только хорошо готовлю.

Дима улыбнулся, взглядом убеждая меня довериться ему. Решительности этому парню было явно не занимать.

– А что произойдет с тобой? – робко спросила я.

– На мне раны заживают, как на собаке, – ответил он. – За меня тебе не нужно волноваться, я гарантирую, что все получится. Ты же способный ученик.

Я все еще колебалась, но Дима уже решил все за меня. Боль меня пугала, я помнила это ощущение на коже, то же самое происходит, когда прикасаешься к оголенному проводу. Подобные опыты, как ни странно, уже были в моей жизни, и повторять их не хотелось. Дима намеревался разрушить электрическую связь, которую даже и не пытался разрушить Саша. Он, словно вечный двигатель, постоянно пыталась что-то сделать, изменить, усовершенствовать, он будто не мог оставаться на месте и постоянно куда-то двигался. Казалось, его ничто не пугало: ни боль, ни поражение. Вот и сейчас он хотел провести меня через тернии к звездам.

– Дай руку, – сказал он, словно отдавая приказ, и я неохотно вытянула ее вперед. – Ничего не бойся и помни, что настоящий успех не всегда дается без боли.

– Да ты философ, – нервно усмехнулась я, почувствовав, как начинают дрожать колени. – Сколько умных изречений за одно утро.

Дима проигнорировал мои слова.

– Мне тоже будет больно, если тебя это немного успокоит, – сказал он ободряюще. – Когда ты ощутишь разряд, ни в коем случае не убирай руку. Сосредоточься на том, чтобы почувствовать, как боль отступает. Запрети ей распространяться по телу. В тебе есть для этого необходимые силы.

– Когда ты так говоришь, кажется, что все просто.

– Не просто, согласен. Но перестань об этом думать. Я постараюсь забрать себе часть той энергии, которую ты примешь. Возможно, тебе станет легче.

– Возможно? – переспросила я, и Дима пожал плечами.

Он и сам не знал, что произойдет, но все равно делал шаг в эту неизвестность.

– Готова? – спросил он.

Мне ничего не оставалось делать, как ответить «да». Дима медленно, но верно приблизил свою руку к моей и кивнул головой, уверенно глядя в глаза. Я кивнула в ответ и в ту же секунду наши ладони соединились. Электричество обожгло меня моментально, и я инстинктивно отдернула руку.

– Не могу, – вскрикнула я, потирая ладонь.

Дима был недоволен моим сопротивлением, но я ничего не могла с собой поделать. Это было выше моих сил, я не могла и не хотела это терпеть. Я прислушалась, в надежде, что не разбудила спящую Марину своим воплем.

– Я лучше пойду, – сказала я. – Пора на работу.

Но Дима был не намерен так просто сдаваться. Когда я повернулась к нему спиной, он выбрал подходящий момент и схватил меня за руку, резко развернув к себе лицом. Наши пальцы крепко сплелись, и нас атаковал мощный электрический удар, я почувствовала, как мое лицо исказилось гримасой ужаса. Тысячи маленьких разрядов-уколов пронзили ладонь, словно я прикоснулась к электрошокеру. Мы оба вздрогнули, но на этот раз я не могла убрать свою руку, Дима сжимал ее сильнее, его глаза говорили о том, что он не собирается меня выпускать. Электрическая боль стала распространяться по телу, словно кровь по венам, пульсируя и обжигая мои внутренности.

– Терпи, – приказал он, дрожащим голосом. – Игнорируй боль. С тобой ничего не случится, ты можешь это контролировать.

Его губы дрожали, мышцы лица напряглись, он покраснел и его дыхание участилось. Я не отрывала от него глаз и понимала, что выгляжу сейчас, возможно, так же. На лбу выступили капельки пота. Первые секунды после удара я чувствовала невыносимую боль, на какое-то время она парализовала меня, но слова Димы вывели меня из оцепенения. Я зажмурилась и постаралась вспомнить все, что только что он говорил. Внезапный прилив адреналина заставил тело содрогнуться и окрепнуть, и я услышала пульсирующий в голове шум. Постепенно он начал заглушать боль, я приказывала ей уйти, я отчаянно кричала про себя, прогоняя ее. Откуда-то возникли дополнительные силы, открылось второе дыхание. Я распахнула глаза и увидела довольный взгляд Димы. Он улыбался, но все еще продолжал дрожать от напряжения.

Боль никуда не ушла, но она стала гораздо слабее. Я все еще ощущала легкие электрические разряды по всему телу, эпицентром атаки была моя ладонь, она горела, но я могла это терпеть. Постепенно покалывания становились все менее угнетающими, и я начинала к ним привыкать. Вместе с тем усилилась дрожь в ногах, унять которую я не могла, но это было уже неважно. Заметив мой удивленно-довольный взгляд, Дима крепче сжал мою руку, после чего разомкнул пальцы и отпустил. Внезапно все пропало, и я резко выдохнула. Все еще кружилась голова и тряслись колени, но я улыбалась. Я смеялась, как сумасшедшая, чувствуя непонятную легкость в теле и какое-то странное обновление организма. Дима был прав, я действительно справилась с этой удивительной силой. Мы справились с ней вместе.

– Поверить не могу, – изумленно шептала я. – У нас получилось.

На лице Димы сияла победная улыбка.

– Как ты? – спросил он.

Прекрасно. Я чувствовала себя на удивление прекрасно. Но моя ладонь продолжала гореть. На нежной коже появились самые настоящие ожоги, я даже почувствовала паленый запах. Глядя на нее, я поморщилась.

– Я помогу, – ласково сказал он.

– Мы больше не будем бить друг друга током? – с надеждой спросила я.

– Вероятно, полностью это пропадет только тогда, когда мы достигнем конечной цели, – ответил он, имея в виду Сашу. – Разряды будут продолжаться, но они больше не причинят тебе боли. Ты разрушила их силу.

– А ты помог, – благодарно шепнула я.

Дима подошел ближе и осторожно прикоснулся своими руками к моей обожженной ладони. В первую секунду прикосновения меня ужалил легкий разряд, но особого дискомфорта он не принес. Он превратился в статичную энергию, которая распространилась по телу и будто подзарядила меня, как выдохшийся аккумулятор. Руки Димы были теплыми, несколько секунд он держал их на моей ладони, а когда убрал, на ней не осталось и следа от ожога.

– Поразительно, – произнесла я, вновь удивившись его способностям.

Рука зажила за считанные мгновения. Методы Димы были жесткими и порой даже жестокими, он был строгим и властным наставником, слишком уверенным в себе, чтобы носиться со мной, как с маленькой девочкой. Но все это действительно работало. Потоки мыслей в голове меняли направление, все смешалось, я снова вспомнила Сашу и наши электрические прикосновения. Почему он не попытался прекратить их раньше? Почему он бездействовал и позволял им контролировать нас? Ему не хватало той силы, которая была у его брата? Или ему недоставало его энтузиазма?

Ловя эти мысли, я почему-то начинала злиться. Два абсолютно одинаковых внешне человека оказались настолько разными внутри. Я убеждалась в этом очередной раз, сравнивая похожие ситуации, в которых уже оказывалась раньше. Да, Саша был другим, он был не таким, как Дима, он казался более рациональным и правильным, сдержанным и спокойным. Дима же был агрессивным и порой спонтанным, он все делал быстро и страстно, не допуская промедлений. Внезапно чувство гнева сменилось эгоистичной жалостью, я снова начала себя жалеть. Но долго оно не задержалось в моей душе, я запретила себе раскисать.

– Что вы такое делаете? – раздался за спиной удивленный голос Марины.

От неожиданности я вздрогнула и повернулась. Подруга стояла на лестнице, облокотившись на костыль, и с подозрением смотрела на нас. Интересно, что она видела?

– Ничего, – ответила я, пытаясь скрыть волнение.

Мне предстояло многое ей рассказать, но посвящать в сверхъестественные тайны сейчас уже не было времени.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, направившись к ней. – Давно проснулась?

– Только что, – ответила она, поглядывая то на меня, то на Диму. – Мне показалось, ты кричала. Все в порядке?

– В порядке, – как можно увереннее сказала я. – Просто обожглась о горячий чайник. Но теперь уже все прошло. Помочь тебе спуститься?

Марина еще раз обдала Диму прохладным взглядом, после чего сменила гнев на милость.

– Сама справлюсь, – ответила она.

Внизу она еще раз внимательно посмотрела на меня и, заметив пар, идущий из носика чайника, улыбнулась. Вероятно, в тот момент она поверила мне и перестала быть подозрительной.

– Чем так вкусно пахнет? – спросила Марина, окидывая кухню голодным взглядом.

– Дима приготовил завтрак, – ответила я. – Мне пора бежать, я вынуждена вас оставить, надеюсь, вы подружитесь.

– Непременно, – улыбнулся Дима, посмотрев на Марину, и она смущенно улыбнулась в ответ.

На работе я с головой ушла в дела, накопившиеся за время моего отсутствия. Мне предстояло разобрать и изучить личные карты поступивших в отделение пациентов, познакомиться с каждым из них, сделать перевязки и заполнить некоторые отчеты. Но горы этой работы меня не пугали, наоборот, я была рада погрузиться в нее, зная, что на время отвлекусь от собственных переживаний. Я чувствовала себя на удивление бодро, настроение было приподнятым, вспомнив произошедшее утром, я поймала себя на мысли, что улыбаюсь.

Рабочий день пролетел быстрее, чем я ожидала. До конца смены оставалась пара часов, за это время я должна была проверить состояние перенесшего сегодня экстренную операцию пациента и осмотреть двух новых только что поступивших в отделение больных с ожогами после пожара. Но этот день не собирался так просто заканчиваться, он приготовил для меня очередной сюрприз. Неприятный, естественно.

В послеоперационной палате, где я осматривала пациента, скрипнула дверь. Я ожидала увидеть анастезистку, но, повернувшись, так и застыла на месте с открытым от удивления ртом. Вместо женщины в белом халате передо мной стояла Оля.

– Как ты сюда попала? – оторопело произнесла я.

Удары сердца участились, в теле появилась странная слабость. При виде ее я не могла спокойно дышать. Этот человек по-настоящему меня пугал. Я смотрела на Олю, не скрывая своего изумления, а она, как и в первую нашу встречу, ехидно улыбалась.

– Сейчас часы посещения, – дружелюбно ответила она, но я понимала, что скрывается за этой напускной добротой.

– Что тебе нужно?

– Поговорить.

Неужели мы сказали друг другу в тот вечер не все? Я заранее боялась услышать то, что она скажет. Что-то с Сашей? У нее сменились планы или ей надоело ждать, и она решила разделаться со мной прямо сейчас?

– О чем? – спросила я. – Что ты сделала с Сашей?

– Пока ничего, – ответила она. – И у тебя даже есть шанс вернуть его целым и невредимым.

Оля бесцеремонно вошла внутрь и прошла к окну, игнорируя все нормы стерильности.

– Тебе нельзя здесь находиться, – с опаской сказала я, глядя на лежащего на кровати без сознания пациента.

– Я буду там, где пожелаю, – оборвала она меня.

Она устремила на меня свой ледяной взгляд и продолжала смотреть до тех пор, пока я не почувствовала резкую боль в висках.

– Прекрати, – я схватилась за голову, понимая, что это ее проделки.

– А теперь заткнись и слушай, – сказала она, отводя взгляд.

Боль отступила. Оля повернулась лицом к окну и спиной ко мне. На металлическом столе сзади нее лежал скальпель, я потянулась за ним, но она остановила меня.

– Не делай этого, – произнесла она, не поворачиваясь.

Я присмотрелась, но не увидела дополнительной пары глаз на ее затылке. Оля видела меня насквозь и сейчас продолжала запугивать.

– Ты же помнишь, что твой парень связан со мной? Все, что ты попытаешься сделать мне, почувствует он. Воткнешь мне в шею нож? Есть вероятность, что я выживу, я же в больнице. Мне успеют помочь. А он сейчас один дома. Он умрет от потери крови прежде, чем ты успеешь опомниться.

– Дрянь, – прошипела я. – Чего ты хочешь?

– Я же сказала – поговорить, – ответила Оля, повернувшись ко мне лицом. – У меня появилась идея.

– Какая?

В тот момент я больше всего боялась за больного, который мог очнуться в любую минуту, кроме того, в палату могли войти другие врачи, а настроена Оля была недружелюбно.

– Я передумала, – ответила она. – Я больше не хочу бессмысленных убийств. После смерти отца я решила отомстить всем вам, заставить страдать, а затем уничтожить. Но теперь поняла, что мне нужно не это. Я хочу продолжить его дело, завершить то, что он начал.

– Что? – спросила я, заранее зная ответ на этот вопрос.

– Заполучить силу близнецов, – невозмутимо ответила она. – Зачем она им? Они даже не умеют ей пользоваться.

– Зачем она тебе?

– За тем же, зачем была нужна и моему отцу. Хочу продлить эту жизнь на пару сотен лет, может, на более долгий срок, если повезет.

– Но ты ведь не знаешь, как она может подействовать, – возразила я. – Что, если она не сделает тебя бессмертной? Возможно, все это неправда.

– Замолчи, – прервала она меня. – Мой отец положил на поиски этой силы всю свою жизнь, она была его главной целью. Он собирал информацию о ней, и прежде чем прийти к братьям, тщательно все изучил. У меня нет оснований сомневаться в том, что она работает. Его источники не врут.

– И что же пишут в книгах? – ухмыльнулась я.

– Ты удивишься, – ответила она, вернув мне ядовитый взгляд. – В этом городе у меня еще есть дела, поэтому я дам тебе несколько дней, чтобы все хорошенько обдумать и уговорить Диму сдаться. Саша отдаст мне свою часть энергии в любое время, как только я попрошу. Он такой милый. Так что дело только за вторым братом.

Мои руки сжались в кулаки, когда я представила, что сделала эта бестия с моим парнем, и как легко она манипулирует его сознанием.

– В любом случае, я получу то, что хочу, – уверенно произнесла она. – Но ты можешь оградить себя и своих близких от лишних потерь. Хотя, к ним тебе, как я вижу, не привыкать.

– Дима не пойдет на это, – выпалила я, разозлившись. – И Сашу ты тоже не получишь. Он справится с твоим внушением, у него достаточно силы, вот увидишь. Ты слишком самоуверенна.

Оля улыбнулась.

– Думаю, этим больше грешишь ты, – язвительно ответила она. – Предлагаю закончить этот разговор и надеюсь, что мы друг друга поняли. У тебя три дня. В противном случае, можешь готовить прощальные речи.

Оля обошла меня и направилась к двери, а я все еще поглядывала на скальпель, который с невероятной жаждой мечтала запустить в нее. Не знаю, когда я стала такой кровожадной, но в тот момент во мне боролись сразу два желания: убить и сдаться. Два противоположных чувства, противоречащих друг другу, съедали меня изнутри. Злость поборола мое самообладание, и я бросилась за Олей. Не знаю, что я надеялась сделать, у этой девушки было столько сил, чтобы убить меня одним взглядом, но в тот момент меня ослепила жгучая ярость.

В два прыжка я достигла своей цели, застав ее врасплох. Оля потянулась к дверной ручке, но не успела открыть ее. Я набросилась на нее прежде, чем она сделала еще шаг, и схватила ее за волосы. Она не ожидала от меня атаки, поэтому ее тело было расслабленным, зато в моем силы было за двоих. Я больше не боролась с гневом, я направила всю злость против врага. С ожесточением я навалилась на Олю и с размаху, сжав в кулаке ее волосы, ударила ее лбом о дверь. Что-то треснуло в тот миг, то ли ее голова, то ли сама дверь, и Оля, обмякнув, упала на пол.

Она лежала там беспомощная и безобидная, глаза злодейки были закрыты, из раны под волосами сочилась кровь, она стекала по щеке, капая на пол. Поняв, что я наделала – Оля лежала передо мной без сознания – я в ужасе схватилась за голову. Если она не врала, сейчас в таком же состоянии мог находиться и Саша. Я наклонилась над ней, чтобы нащупать пульс, и в ту же секунду она резко открыла глаза, напугав меня. Я облегченно вздохнула, но злость в ее глазах вновь привела меня в ужас.

Не поднимаясь, она схватила меня за горло, сжимая пальцы в попытке меня задушить. Теперь ее атака стала для меня неожиданностью, и я в оцепенении уставилась ей в глаза, стараясь убрать руку с шеи, но это оказалось не так-то просто. Удерживая меня одной рукой, и потирая разбитую голову другой, она встала на ноги, подняв меня за собой. Она действительно была очень сильной, не только в сверхъестественном смысле, но и в физическом. За фасадом хрупкости и утонченности скрывалась разрушительная мощь.

– Видела бы ты, как глупо сейчас выглядишь, – с насмешкой сказал она, ее глаза полыхали яростью. – Тягаться со мной бесполезно, когда ты, наконец, поймешь?

Она разжала пальцы и выпустила мою шею, но насладиться освобождением от оков мне не удалось. Невидимая сила неожиданно швырнула меня на несколько метров назад, я больно ударилась плечом о стол и повалилась на пол.

– До встречи, – грозно сказала Оля, покидая палату. – Надеюсь, ты все поняла.

К счастью, наш конфликт никак не отразился на послеоперационном больном, находившемся в палате. Он по-прежнему оставался без сознания, но все показатели его самочувствия, отображающиеся на мониторе, оставались в норме. Плечо болело, словно в него вонзили здоровенный нож для разделки мяса. Я осмотрела себя и пришла к выводу, что ужасная рана на самом деле – простой ушиб, хоть и сильный. Место удара ныло и покраснело, уже очень скоро там должен появиться огромный синяк. Как хорошо, что дома меня ждет волшебник-целитель, который сможет обнулить травму, словно ее никогда и не было.

Я поднялась с пола, опираясь на здоровую руку. Голова закружилась и все вокруг поплыло. Внезапная слабость свалила меня с ног, и я вновь стала падать, но перед тем, как отключиться, успела заметить, что в палату кто-то вошел. Хоть бы это была не Оля, молила я небеса. Но разглядеть гостя так и не успела.

Открыв глаза, я очутилась в совершенно незнакомом мне месте. Небольшая комната с больничным потолком, высокие окна, зашторенные плотными занавесками, стеллажи с книгами и толстыми папками, и стол с микроскопом и каким-то оборудованием. Я пригляделась и поняла, что нахожусь где-то вроде лаборатории. Парализованные руки и ноги сообщили мне о том, что я сплю и вижу вещий сон. По уже выработанной технологии я расшевелила себя, заставив конечности работать, и стала осматриваться в поисках чего-то важного или необычного. Ничто в комнате не привлекло мое внимание, пока в нее не вошел Антон. Мой коллега был одет в свой рабочий белый халат, на глазах прозрачные защитные очки, в руках он нес какую-то колбу с желто-коричневой жидкостью. Выглядел он взволнованным и погруженным в свои мысли.

Антон поставил колбу на стол, оперся на него руками и принялся задумчиво разглядывать ее содержимое. Он стоял так довольно долго, периодически его лицо прояснялось, его будто посещали интересные идеи, но после каждого такого озарения он хмурился, словно отвергал их. Через некоторое время он опустился на стул, взял в руки шприц, набрал в него несколько кубиков желто-коричневой жидкости и замер. Антон гипнотизировал шприц, мышцы на его лице подрагивали от волнения, потом он задрал рукав, нащупал вену и ввел себе препарат.

Что это за странная жидкость и что это вообще за лаборатория, какие эксперименты он в ней проводит? Первая мысль, посетившая мою голову, была не в его пользу. Я подумала о том, что Антон – мой коллега и хороший друг – наркоман, и не просто принимает наркотики, а собственноручно варит их в этой подпольной лаборатории, после чего тестирует на себе. Эта мысль ужаснула меня, я захотела проснуться, найти его и задать кучу вопросов, прижать его к стенке. Но, слегка остыв, я решила досмотреть сон. Внутри меня оставалась крошечная надежда на то, что я ошиблась на его счет, и эти странные опыты вовсе не имеют отношения к криминальному бизнесу.

После инъекции Антон положил шприц на стол, придвинул стоящее рядом с микроскопом зеркало на подставке, и стал рассматривать в нем себя, поглядывая то на руку, то на свое отражение. Никаких изменений не происходило, не происходило вообще ничего, но Антон продолжал упорно ждать. Не знаю, что он ожидал увидеть, в этот момент я нервничала, кажется, даже больше чем он. Спустя долгие несколько минут, что он провел в напряжении, почти не двигаясь, он с шумом встал со стула и со злостью пнул ногой стол так, что стеклянные колбы и мензурки, стоявшие на нем, затряслись и зазвенели.

Антон был в ярости, он схватился руками за голову и зарычал. Но успокоился он довольно быстро и вскоре вновь вернулся к столу и присел. Странное действие наркотика, подумала я. Когда проснусь, обязательно с ним поговорю. Я продолжила наблюдать за поведением коллеги, подошла к нему поближе, зная, что он меня не видит, и стала рассматривать его лицо.

Все в нем было абсолютно обычным, после введения препарата Антон не изменился. По крайне мере внешне. Никаких явных подозрительных признаков я не заметила. Он продолжал молча сидеть на стуле, потупив взгляд. Зеркало стояло рядом с ним, но больше он в него не заглядывал. Эта немая сцена утомила меня, и я решила, что пора вернуться к реальности и проснуться. Но как только я отвела от него свой взгляд, Антон поднял голову, и внезапно я заметила странный блеск в его глазах. Это было настолько необычно и завораживающе, что я наклонилась к нему еще ближе, чтобы понять причину необычного сияния.

Его серые в обычной жизни глаза с каждой секундой меняли цвет. Они становились все более светлыми и теплыми, пока, наконец, не приобрели золотистый оттенок. Странный препарат в колбе, инъекцию которого он сделал несколько минут назад, сейчас был такого же цвета. Из грязного желто-коричневого он превратился в красивый золотой. Антон не видел происходящих с ним изменений, он больше не смотрел в зеркало, но, кажется, что-то почувствовал. Внезапно его лицо искривилось гримасой боли, он приоткрыл рот, сдерживая крик, и зажмурился, потом схватился за глаза руками и принялся растирать веки.