Текст книги "Завтра не наступит. Мое имя – Вендетта! Дилогия. Криминальная мелодрама"

Я был так далеко в своих мыслях, что даже не заметил, как ко мне подошла Лена.

– О чем ты думаешь?

– О нас с тобой, – ответил я честно, – О том, что как бы ты меня не гнала, я все равно не уеду. Тогда в саду, я предложил тебе снова быть со мной, быть семьей. Мое предложение в силе. Поверь, я сделаю все для тебя и детей. Я изменился, благодаря тебе, возможно не до конца, но я стараюсь, черт возьми!

– Ты хочешь, чтобы я оставила ребенка? – спросила она удивленно, – Но зачем тебе это?

– Потому что я люблю тебя, и потому что я знаю, что ты не пойдешь на аборт.

Ленка усмехнулась и каким-то почти металлическим голосом произнесла:

– А вот и нет. Ты ошибаешься, мне не нужен этот ребенок, – и ушла.

Не могу сказать, что я не испытал облегчения, я его испытал. Если не будет ребенка Яна, значит, не будет напоминания о нем. Чтобы у Ленки были еще дети, чтобы она забыла этот ужас, я уж постараюсь.

Ей стало лучше. По утрам уже не мутило, но спала она все же долго. А еще у нее появилась страсть – шоколад. Настроение ее оставляло желать лучшего. Я не знаю почему, но мне начало казаться, что она возненавидела этого ребенка. Она плохо питалась, разговаривала с неохотой, и почти все время спала.

– Почему ты так его ненавидишь? – спросил я ее, она вздрогнула и посмотрела на меня.

– А за что мне его любить? – с издевкой в голосе ответила она вопросом на вопрос.

– Лена! – я был удивлен, если не сказать больше. – Ведь это ребенок! Пусть и ребенок человека, которого я убить готов, но все же ребенок, и он не должен отвечать за ошибки своих родителей…

– Вот именно! Ребенок не должен отвечать за ошибки мои, его… Ян получил то, что хотел и свалил! – она злобно сверкнула глазами, – Ему совершенно все равно…

– Мне казалось, раньше ты так не считала.

– А теперь считаю! Он искал меня? Он пытался поговорить со мной? Узнать, что на самом деле происходит?

– Нет, – я покачал головой, в глубине души, я тоже осуждал Яна за это.

– Значит ему все равно. Ребенок не должен расплачиваться за ошибки своих родителей. Я не дам ему той любви, которую хотела бы дать. Ты тоже не дашь, – она вскинула на меня свой взгляд полный решимости и отчаянья. Она всегда была сложным, странным человеком для меня, но именно такая она мне была нужна. Предельно честная сама с собой? Нет, она только начала этому учиться. Это больно, и я буду рядом, когда она это поймет.

– Значит, аборт… – неуверенно произнес я.

Бабка Тамара как чувствовала, что между нами происходит неладное, и поэтому мы ее не слышали и не видели. Мы не ссорились с Леной, мы вообще почти не разговаривали. Она все более замыкалась в себе. А я все больше нервничал и начинал кричать на нее. За что сам себя готов был убить.

Все изменилось через четыре дня. В воздухе витала опасность, я чувствовал ее, я слышал, как она приближается, и я знал, по какой причине все это происходит, причиной тому был я. Пришло время расплачиваться. Как ни странно, я успокоился. Я знал, чего мне стоит опасаться и к чему готовиться. На это время я снова стал тем самым циничным ублюдком, каким был когда-то. Лена смотрела на меня и ухмылялась, я знал, о чем она думает.

– Горбатого могила исправит, – многозначительно изрекла она, когда я кричал по телефону, разговаривая с Владом и терроризировал всех моих парней. Возможно, она права, та часть меня, которая управляла ситуацией, была алчной и злой. В том мире нельзя по – другому, иначе тебя сожрут, подавят, растопчут.

– Что ты ко мне прицепилась! – закричал я ей, положив трубку телефона.

– Я не понимаю таких людей как ты. Почему нужно было ввязываться во все это? Зачем? Зачем избирать такой путь в жизни – насилие, недоверие и вечное чувство опасности… Деньги? Слава? Что?

– А что ты мне предлагаешь? Горбатится за копейки на заводе? А потом, когда я стану дряхлым стариком, меня просто вышвырнут на улицу, не забыв при этом всунуть в зубы подачку, на которую не то, что прожить нельзя, на нее даже просуществовать невозможно. Очнись ты, в конце концов! В стране бардак! Безработица, а если и есть работа, то за копейки. Власти все подкуплены, каждый гребет в свой карман. Куда ни сунься, везде нужны деньги… Слава? На черта она мне? Я просто хочу жить, понимаешь, как человек, а не как животное! Я хочу, чтобы мой ребенок рос не в этой стране, а для этого нужны деньги…

– Каким способом тебе эти деньги достались!

– Ты все равно не поймешь, чтобы я тебе сейчас не сказал, – с горечью ответил я.

Да, она не поймет, как сложно жить и понимать, что когда-то несколько лет назад я совершил ошибку, очарованный свободой выбора под названьем Перестройка. Не поймет, что даже если я очень сильно захочу уйти, меня все равно не отпустят. Это гигантская паутина, и мы как мухи дохнем в ней. Мои родители были не лучше и не хуже других, но постоянная нищета сделала из отца вора, за что он и сел на долгие годы. Вышел он оттуда больным и дряхлым стариком, а мать за это время спилась. Я был предоставлен самому себе. Ел у соседей, которые по доброте своей меня пригрели, дома практически не жил, вечная попойка и мать, которая меня даже не замечала. Моим домом на долгие годы стала улица. Там я научился драться, защищать свои интересы. Там цель всегда оправдывала средства. Как ей это все объяснить? Девочке, которая почти всю жизнь жила под крылом родителей, училась в привилегированном классе, где учились детки чиновников обкома. Девочке в розовых очках, которая только сейчас начала взрослеть.

Она махнула на меня рукой и скрылась в своей комнате. Иногда мне хотелось все рассказать, про свое детство, и даже объяснить, почему я такой. А иногда я чувствовал себя ущербным перед ней. Леди и бродяга… Но если до перестроечных времен так оно и было, то сейчас мы поменялись ролями, и видит Бог, я не дам ей уйти от меня, я не дам ей свободу выбора, потому что когда-то ее дали мне.

Они пришли ночью в три часа. Ввалились в просторный дом в количестве пяти человек. Кто их послал, я уже знал – Бересов Сергей Константинович занимал высокую должность в правительственных кругах области, про него говорили, как об очень честном политике. Хотя политика и честность это две вещи не совместимые. Так и оказалось на деле, только узкий круг знал, что Бересов на самом деле из себя представляет. Именно он держал в своих руках весь криминальный бизнес на вверенной ему территории. Но надо отдать ему должное, сложные ситуации разруливать он умел, и соответственно за слова свои отвечал. За что и получил банальную, но справедливую кличку Батя.

В данной ситуации информация о нем мне никак не помогала, и где-то даже вредила. Судя по всему, Батя не захотел разобраться сам, справедливо основываясь на слухах о моем поведении в прошлом, а его ребятки даже слушать ничего не станут. Но попробовать все-таки стоило.

Было сразу видно, что трое из них разумом не обладали, отдохнула на них природа. Остальные двое, были противниками посерьезней. Высокий смуглый и скуластый парень, с жестким колючим взглядом, был Митяем, правой рукой Бати. Второй был маленького роста с выразительным лицом и умными глазами, с дурацкой кличкой Кастет. Митяй стоял вразвалочку и глядел на происходящее с ленцой.

– Ну, здорово, Синица.

Я протянул ему руку, которую он так же лениво пожал.

– Люди говорят, что ты зверствуешь. Людей кокошишь почем зря. Сизов – твоя работа?

– Моя. Батя в курсе из-за чего сыр-бор, сам добро дал.

– Добро – то он дал, только не тебе, а Стрелку.

– Стрелок не успел, а я помог, – Митяй усмехнулся на эти слова.

– Ты за Стрелка не говори, он сам за себя ответит. Ну, по поводу Сизова мы на тебя не в обидках. А вот за пацанов придется ответить.

– Отвечу, – тут уж я вошел в раж. Митяй оценивающе оглядывал мой воинствующий вид.

– Ответишь, ответишь, – глаза его злобно сверкнули, и весь он напрягся, как перед прыжком, – Что ж ты из-за чужой бабы повелся?

– Она мне не чужая, Митяй. Жена.

– Бывшая, а нынешняя девочка Стрелка. Так я повторю свой вопрос? Лоханулся ты, Синица.

– Я не его девочка! – из комнаты с гордо поднятой головой буквально выплыла Лена. У трех амеб отпали челюсти, а Митяй аж языком цокнул от негодования.

– Я с бабами не базарю. Синица убери ее по – добру по – здорову, пока я это не сделал.

Я вздохнул и посмотрел на нее, а Ленка сказала:

– И не подумаю. Если уж и судить его за убийство Сизова, то по – честному.

– Ты откуда такая? – рассмеялся Митяй, – По – честному? Я, девочка, по понятиям базарю и не с тобой. Но ты меня развеселила, так что давай, топай отсюда, пока цела.

Ленка вспыхнула и только собиралась сказать ему пару ласковых, а я приготовился, как Митяй произнес:

– Этот черт по жизни замочил троих пацанов, которые тебя поимели по его же наказу.

Вот теперь я ждал приговора, но только не от Батиных пацанов, а от нее.

Она замерла и побледнела. И взгляд стал непроницаемым.

– Зачем? – прошептала она очень тихо, Митяй посмотрел на нее и на меня взгляд перевел.

– Фильтруй базар, бродяга! За черта по жизни и ответить можно, – я смотрел на Митяя пристально, готовый в любую секунду броситься на него.

– А я отвечу, если надо. Ты зверствуешь, Синица, и сам об этом знаешь. За черта погорячился, не огорчайся.

Я кивнул. Ленку надо спасать, а то чего доброго Митяй ей всерьез заинтересуется.

– Уйди, Лена! – грозно сказал я ей, но она мотнула головой, – Вон пошла! – рявкнул я на нее так, чтобы она испугалась. Ленка опять вспыхнула, посмотрела на меня не по – доброму и ушла, а я даже чуть не вздохнул от облегчения. Митяй одобрительно улыбнулся, и вроде как расслабился, хотя и до этого особого напряга я в нем не наблюдал.

– Ну? Что делать то будем?

– Митяй, не ломай целочку передо мной. Батя тебя не просто так послал, я не дурак. Если убить приказал, то, что ж отойдем в лесочек, только ты не надейся, что я лапки сложу, удивлю я тебя, Митяй, очень удивлю. А если с дельным предложением ты ко мне сюда пришел, тогда выкладывай.

– Ладно, Синица, – недовольно проворчал он, – Умных пугать, только портить. Если бы Батя тебе приговор подписал, то вряд ли ты тут стоял со звериным оскалом, и я бы с тобой тут разговоры не разговаривал. Предложения есть, только для тебя они больше приказ, чем предложения. Выполнишь пару заказов и считай, что квиты. Да и вдове одного пацана помочь надо финансово, мальчишка у нее растет.

– Обеднела страна на киллеров… – я ухмыльнулся, – Я заказ выполню, а вы потом моей вдове будете помогать финансово?

Митяй улыбнулся мерзкой улыбкой и на парней своих глянул.

– Отчего ж не помочь, поможем. Только ошибся ты, киллеры нам не нужны, свои есть и не чета тебе – профи. Заказы другого характера.

– Темнишь, Митяй. Что такому человеку как Батя от меня пешки могло понадобиться?

– Твой талант. У тебя даже агентство своё сыскное… По части найти людей, нужную информацию откопать ты всегда слыл профессионалом.

– Так профессионалов по России пруд пруди, – не угомонился я.

– Своя рубашка ближе к телу. Ты молчать будешь, если надо, и деньги тебе тоже не нужны, – гадливо закончил Митяй.

Если подумать, то наказ Бати, не так уж плох, все могло быть хуже и вот это меня и настораживало. Ясно, что слежка, которую мне придется вести не простая, и чужим глазам видеть все это не положено… Но я так же знал, что пятьдесят процентов из ста – меня уберут после исполнения, а также…

Выхода нет, против Бересова в открытую идти нельзя, но и подписаться под это дело самоубийство.

– Я согласен.

– Конечно, согласен, – улыбнулся Митяй, – Куда ж ты денешься, – и, свистнув своих, удалился вальяжной походкой. Через пару минут во дворе никого не было. Теперь стоило подумать, как вылезать из всего говна, в которое я залез. А залез я туда по самое горло, в этом сомнений не возникало. Казанцев… Помочь он мне ничем не сможет, против Бересова не пойдет ни он, ни кто бы то не был. Моим размышлениям помешал жуткий грохот со стороны Ленкиной комнаты, я рванул туда. Ленка в бешеном темпе собиралась и явно не на прогулку.

– Лен, ты что дел…

– Отвали от меня! – заорала она, – Сволочь! – она ринулась мимо меня к двери, но я ее схватил, с намереньем лучше умереть, чем отпустить. Она чуть ли не взвыла.

– Даже не прикасайся ко мне! Как я могла тебе доверять! Ты монстр, убийца…

– Тише! Я знаю, кто я такой! И ты знаешь, или ты думала, что я это просто так оставлю? Я же сказал тебе, что убью их, ты знаешь, я слов на ветер не бросаю. … Или ты, может быть, забыла, что они с тобой сделали? Пожалей их еще!

– Я не забыла, я ничего не забыла Антон или как тебя там… Синица? Так вот, Синица, ты мне никто! Отпусти и дай мне пройти!

Никто… Я стоял как каменное изваяние. А чего я еще ожидал?

– Ты со мной так решила разговаривать? – я усмехнулся, – Не трудись. Ты такая чистенькая и беленькая и, поди, училась на одни пятерки! – я сорвался на крик, – Откуда тебе, девчонке из обеспеченной семьи знать всю грязь, что я прошел? Ведь ты никогда не защищала сама себя, у тебя был отец! Ты не росла на улице, ты не побиралась по соседям и по помойкам в поисках пищи! Ты не сбегала из дома, потому что тебя до смерти достала пьяная мать!

Лена затихла и посмотрела на меня.

– Антон, я не знала… Ты ведь никогда мне этого не рассказывал…

– Зачем тебе это? – с горечью бросил я ей – Теперь все иначе, у меня есть почти все, а то чего нет, я могу купить.

– Только меня ты не купишь.

– Знаю. Невозможно купить любовь. Я пробовал. Свои первые заработанные деньги, крупные деньги, я решил потратить на мать. Я пришел к ней и предложил ей лечь в самую лучшую клинику, там бы ей помогли. Она рассмеялась мне в лицо! И сказала, что если я хочу ей помочь, то лучше дать ей деньги. И я дал. Я отдал все, что заработал. Ни оставил, ни доллара себе. Больше я ее не видел, а через несколько лет она умерла.

– А отец?

– Он умер раньше, почти сразу как вышел из тюрьмы – рак поджелудочной, – я посмотрел на нее. Не совсем осознавая, что сейчас ей рассказал то, что не рассказывал никому. – Что теперь жалеть меня будешь? Или отпихнешь? Да нет, не отпихнешь. Ты не такая…

Она смотрела на меня с жалостью, это я больше всего ненавидел с детства, когда сердобольные соседки, кормя меня на своих уютных кухоньках, высказывали мне какой я бедный и несчастный, и какие сволочи мои родители. От этих слов кусок не лез в горло, и я ненавидел их за это, ненавидел эти жалостливые глаза, потому что каждая кто меня жалела, за моей спиной говорила, что мне одна дорога в будущем – в тюрьму. Наверное, они были не далеки от правды, разница только в том попадусь я в руки так называемого правосудия или нет.

– Я убийца. Зачем меня жалеть?

Она вздрогнула, жалостливый взгляд исчез.

– Зачем, Антон? Зачем ты их убил? Я не жалею их и не оправдываю. Я ничего не смыслю в ваших законах, но даже я понимаю, что ты не прав. Ты сам им приказал, и они послушались.

– Ты сама ответила на вопрос, – я горько улыбнулся, – Они послушались.

– Но как иначе?

– Свобода выбора, если ты избрал путь волка, отсутствует. Все верно, они не могли ослушаться. А я не мог их не убить.

– Кому ты чего доказал?

– Никому и ничего, у меня тоже не было выбора. Если бы я их отпустил, то все посчитали бы, что Синица спекся.

– Кто знал об этом…

– Как видишь многие, они не держали в секрете, то, что произошло в том подвале. Только за это я имел полное право их убить.

– Поэтому те, кто сегодня приходил тебя оставили в покое?

В покое? Нет, в покое меня никто не оставлял, и вряд ли оставит. Свободы выбора нет.

– Да.

Она замолчала, застыла в одной позе. Я, молча, вышел из ее комнаты. Если бы тогда, когда крутой парень, из моего двора предлагая вступить мне в его банду, обмолвился, хотя бы намекнул, что у таких, как мы, нет выбора в дальнейшем, может быть, я бы одумался. И жил бы как обычные люди. Но вряд ли он это знал. Я добился многого за эти годы. Меня стали уважать в определенных кругах, ко мне начали прислушиваться. Как и упомянул Митяй, у меня был талант – находить людей и нужную мне информацию. Каким-то шестым чувством я знал, где искать, у кого спрашивать. Инстинкт охотника или, может быть, мне помогает тот зверь, который живет во мне? Я не знал ответа. Всю жизнь, что я себя помню, меня сопровождала злость и боль, чувство ненужности. Даже мысленно я не любил возвращаться в те года детства. Беспризорник. Одиночка. Сирота при живых родителях. Гноящаяся рана на теле государства и пустое место для собственной матери. У меня не было семьи, я пытался создать свою. Кто знал, что у меня это плохо получиться. Но я лучше расшибусь в лепешку, чем оставлю Кирку. Я дам ему то, что никогда не было у меня – родительскую ласку и любовь. У моего сына должны быть родители и счастливое детство.

Лена… Девочка с телом женщины. Добрая, отзывчивая, не похожая на своих сверстниц, которым нужны только деньги и красивая жизнь. Женщина, которая пробудила во мне гамму эмоций, смогла забраться ко мне глубоко в душу. Женщина, которая победила дракона. Женщина, которую я люблю.

На следующее утро мы уезжали от бабки Тамары, она даже плакала при расставании. Настало время возвращаться домой. Я видел она рада, она устала скитаться. Скоро мы увидим сына.

Приехали мы в родной город через два дня. Я уже собирался звонить Казанцеву и попросить его привезти нам Кирку, как Лена меня остановила.

– Подожди, я не хочу, чтобы он это видел, я не хочу, чтобы он видел меня такой. Сначала к врачу.

Девочка повзрослела. Я, молча, кивнул и позвонил Владу. Влад приехал к нам через час, молча, выслушал Ленку, взял ее кровь на анализы и удалился.

Он позвонил мне на следующий день и попросил приехать.

– Я не знаю причин, почему вы решили избавиться от ребенка, но я категорически против этого, – сразу заявил мне он, не успел я даже войти в кабинет. Я растерялся.

– Посмотри на ее анализы… А, черт, ты все равно не поймешь! Неужели ты хочешь аборта?

– Она хочет. Влад, – я вздохнул, – Это ребенок Яна.

Влад оторопело на меня смотрел.

– Понятно, – наконец-то изрек он, – Но я, все же, настоятельно не рекомендую этого делать. Если вы, конечно, планируете дальше иметь детей.

– Все так серьезно?

– Серьезней не бывает, – кивнул он, – Хотя бы один аборт и все. Никакая клиника ей больше не поможет. Вспомни, каких трудов стоило зачатие и рождение Кирилла.

– Я все понимаю. Как ей это сказать?

– Я ей скажу, надеюсь, она поймет.

Она буквально вылетела из кабинета Влада. Такой реакции даже я не ожидал.

– Как бы ты меня не уговаривал со своим дружком, я все равно сделаю аборт, – накинулась она на меня. – Ни в этой клинике, так в другой.

– Опомнись! Ты хоть понимаешь, на что ты себя обрекаешь?!

– Это ты все придумал, я смогу иметь детей! Это твоя идея, а Влад, как жалкая дворняжка выполняет все твои прихоти!

– Да примени ты логику, хоть раз в жизни! Зачем мне спасать чужого ребенка! – она побледнела.

– Я тоже не вижу смысла. Единственный ответ – ты любишь детей. Всех без разбору. Если учитывать твое детство…

– Замолчи! Аборта не будет и точка.

– Нет! На этот раз я сделаю так, как я хочу!

Когда я приехал домой, слегка на веселее, Ленка закрылась в одной из комнат и не пустила меня даже тогда, когда я начал тарабанить в дверь. Было далеко за полночь, весь вечер после того как я уехал от Влада вслед за ней, я пил и думал. Теперь у меня был выход. Я знал, что делать, и, хотя мне это решение было ножом по сердцу, я все равно это сделаю. Я не смогу ее переубедить. Не связывать же мне ее по рукам и ногам! Единственный выход найти Яна. Возможно, вместе мы сможем ее убедить не делать этого. Я не знаю, что она себе там надумала, но для меня здоровье любимой женщины превыше всего.

К поискам я приступил на следующее утро. Весь день я мотался по городу, дома Яна не было и, как сказали соседи, не появлялся он уже давно. Немного применив логику, я без труда вычислил, что дома его не было с того вечера в клубе. Скрываться он не должен, к нему никаких претензий со стороны Бересова не могло быть. Но почему– то он скрывался. Вывод был один: из-за Ленки. Сидит где-нибудь в притоне и напивается до чертиков. То-то я его обрадую. Сначала я дал маху и объездил все рестораны и более-менее приличные забегаловки. Когда объезжать стало нечего, я чертыхнулся из-за того, что не прислушался сразу к голосу разума, так как понял – сидит Ян на какой-нибудь квартирке и проматывает свою и так никчемную жизнь. После долгих раздумий я подключил к его поиску всех, кого мог, и к вечеру у меня был адрес.

Заходил я туда с опаской, неизвестно с какой компанией связался Ян и чего мне вообще ожидать от этой встречи. Все-таки я у него Ленку украл, в очередной раз.

Ян сидел на грязном, давно не мытом полу, голова опущена до грудной клетки, волосы сальные, да и вид его одежды оставлял желать лучшего. В квартире, а точнее в притоне царил хаос, дверь была открыта и неизвестно кто хозяин этого чуда света, так как народу здесь было пять человек. Пьяный алкаш валяющийся в углу кухни, пару дяденек в возрасте, о чем – то спорили, сидя за распитием зеленого змия, Ян и какая-то девка, то ли обкумаренная, то ли перебравшая того же зеленого змия. Веселая компания, нечего сказать. К сожалению, на своем веку я слишком много наблюдал подобные сборища, благодаря своей матери, выработался у меня стойкий рефлекс то ли отвращения, то ли полного равнодушия. Когда как, смотря, насколько мне это все напоминало детство.

– Ты от Коляна? Водки принес? – уставилась на меня девка.

Я не обратил на нее никакого внимания, и подошел к Яну. Первым делом пощупал пульс – живой. А потом ухмыльнулся – что ему будет? Такие не подыхают, к моему глубокому разочарованию. Я взял его за лацканы и поднял, Ян съехал обратно в полулежащее состояние. Я проделал эту процедуру еще раз, все с тем же результатом. Я уж было замахнулся, чтоб вдарить ему как следует, как девица заголосила:

– Ты что делаешь, изверг! Еще окочуриться, мне здесь трупы не нужны. Не видишь, ломает парня.

– Ты, мразь, ты, что из него наркошу сделала?!? – прошипел я. Девка испугалась и от меня попятилась.

– Да не слушай ты ее! – раздался голос старика, до этого о чем-то увлечено спорящего, – Лариска, а ну заткнись! Это она про всех так говорит, будто ломает, саму ломает вот она и.… А он наш человек, по водочке уважает…

В этот момент Ян что-то пробормотал нечленораздельное и посмотрел на всех взглядом полутрупа.

– Стрелок, мать твою, очнись!

– Синица? Ты? – от лицезрения моей персоны он немного пришел в себя.

– Подъем, тебе говорят!

– Какого хрена ты здесь делаешь? – вроде бы начал злиться он.

– Да сам себя спрашиваю каждую минуту, и каждую секунду с тех пор, как пытаюсь отлепить твою задницу от пола!

Ян попытался улыбнуться из чего вышел кривой оскал, вздохнул.

– Вали от сюда, тебя не звали.

– Ты соображать начнешь? – начал заводиться я, – На хрена ты мне сдался! Наверное, я не просто так приперся сюда, перед этим поставив на уши весь город!

– С Ленкой что случилось? – выдохнул он, глядя на меня как на врага народа.

– Случилось, придурок!

– Я тебя закопаю, слышишь?! – он попытался встать, – Мало ты нам горя принес….

– На этот раз, себе скажи спасибо, идиот, – я замолчал, Ян соображал долго, но все-таки до его затуманенных мозгов начало что-то доходить. От чего он немного протрезвел и даже поднялся на ноги.

– Поехали.

Привез я его к нему же домой и проследил за тем, чтобы парень протрезвел. Времени у меня не было. Поэтому я вызвал Влада и тот, наскоро, в домашних условиях прочистил ему желудок и поставил систему, чтобы хоть как-то почистить ему кровь от того зелья, что он принимал за все это время. Ближе к полуночи Ян выглядел если ни как огурчик, то, как нормально соображающий человек. Он смотрел на меня хмуро и явно ждал объяснений моему странному поведению. Времени осталось совсем ничего, как сказали мои парни, Ленка записалась на аборт – завтра в одиннадцать утра. Я собрался с силами и заговорил. По мере того, как я рассказывал – а рассказал я ему все, вплоть до последствий аборта – его лицо менялось. Сказать, что он удивлен – ничего не сказать. На какой-то период времени, после моего рассказа воцарилось молчание.

– Ты же не оставишь ее в покое? – глухо произнес он.

Я покачал головой. В ответ – молчание.

– Вам нужно договариваться, – изрек Влад умную мысль, – Я понимаю, что вы враги, но ради нее можно друг друга и потерпеть.

– Что ты предлагаешь? – посмотрел на него Ян. Я вздохнул и изрек свою версию.

– Меня она слушать не станет, связывать ее по рукам и ногам бессмысленно, только усугублю ситуацию. Если мы вместе попробуем ее уговорить…

– Ты предполагаешь, что после того, как я узнал, что она беременна от меня, я ее оставлю в покое? – зло бросил мне он, – Как бабу делить будем?

Первой реакцией была мысль – накинутся на него. Растоптать, уничтожить. Влад предупредительно встал между нами.

– Хватит себя вести как полные идиоты! – заорал он на нас. – И ты, – посмотрел он на Яна, – И ты, – следом посмотрел на меня, – Хотите одного: оставить ребенка в живых! Не важно, какие у кого мотивы. Цель одна! А для этого проявите благоразумие и, черт вас возьми, выдержку!

Я отвернулся от них и уставился в окно. Влад прав. Выдержка здесь понадобиться немалая, особенно мне. Я вздохнул, что ж, я знал, на что шел.

– Ты будешь ее видеть, пока она будет носить твоего ребенка. После родов, если она все-таки не одумается и не захочет его оставлять, я найду няньку…

– Если она не захочет видеть моего ребенка, я его заберу.

Я посмотрел на Яна.

– Что ж, если у него не будет матери, то хотя бы будет отец.