Текст книги "Теория смыслов. Книга о том, как смыслы порождают энергию, предопределяют нашу жизнь и формируют судьбу Вселенной"

Глава 3
Краткая история знания

Понимание того, что такое «знание», как и отношение к знанию, были разными в разные исторические эпохи. Точно также люди по-разному относились к знанию и к информации, находя им свое место в процессе жизнедеятельности. Начало человеческой культуры так или иначе было связано с обретением способности переводить непосредственный опыт в общую для всех информацию. Благодаря этой информации человек начал находить все новые и новые связи в окружающем его мире, тем самым создавая знание. Использование простейшего орудия труда – палки – требовало знания о том, как с ее помощью можно более эффективно взаимодействовать с реальностью. Кроме этого требовались надежные инструменты для передачи этого знания последующим поколениям, которые могли его развить и углубить. Используя речь или жесты, человек смог передать свое знание другому человеку, который научился использовать палку в качестве копья с каменным наконечником.

Уже на ранних этапах существования культуры мы можем наблюдать деление знания на прикладное и отвлеченное. В науке для обозначения этого разделения существуют термины: «профанный» и «сакральный». Считалось, что профанное знание создается людьми, сакральное знание принадлежит богам и духам. Данное разделение оказалось столь фундаментальным, что привело к разделению мира на две реальности: мир человеческий и мир потусторонний. Профанное знание было необходимо для решения практических задач ежедневного выживания. Сакральное знание существовало в форме мифов, оно раскрывало секреты возникновения и функционирования мира. Это знание актуализировалось в кризисные моменты, когда требовалось вмешательство потусторонних сил, участвовавших в формировании и поддержании структуры мира и поэтому способных разрешить кризисную ситуацию. Акцентирую ваше внимание на том, что носители сакрального (отвлеченного) знания в древних культурах (божества или духи) – это всегда одушевленные существа, со своими неповторимыми характеристиками. А значит само знание не было обезличенным. Мифы, в которых содержалось это знание, переживались как непосредственная живая реальность – рассказать миф о творении означало вновь запустить этот процесс и пережить снова все его перипетии. Еще одним механизмом оживления знания был ритуал, в котором по сути дела повторялись и переживались заново значимые эпизоды из сакральной истории мира. Таким образом, рассказывание мифов и проведение ритуалов были мощными механизмами защиты знания от обезличивания и превращения в мертвую схему, они требовали личного участия и эмоциональной вовлеченности всех членов коллектива в процесс познания.

В профанной сфере при отсутствии письменности важную роль играла личная передача знания: от отца к сыну, от мастера к подмастерью и т. д. Кроме того, профанное знание не существовало в отрыве от знания сакрального. Если отец передавал сыну свои знания, он обязательно должен был рассказать ему миф о божестве, научившем человека пахать землю, охотиться, ковать металлы и т. д. Девушка, которой предстояло стать матерью, обязательно должна была услышать миф о божестве, посылающем души будущих детей на Землю и т. д. Практически все знание, которое передавалось людьми из уст в уста, имело прецедент в сакральном мире и было связано с конкретным персонажем с ярко выраженными личностными чертами. Конечно же, была сфера жизни, где люди обменивались интересными наблюдениями или приобретенными навыками, происшествиями из личной жизни, но все это чаще всего носило характер обмена информацией, вносившей разнообразие в размеренный и установившийся ритм бытовой жизни.

Сакральное знание в наибольшей мере оберегали, старались в неизменном виде сохранить его для последующих поколений, поскольку в нем содержались главные смыслы мира, утрата которых грозила его гибелью. Во время обрядов инициации юношам и девушкам рассказывались мифы о творении мира, о происхождении рода, это делалось в строжайшем секрете с соблюдением четких правил, и эти мифы нельзя было разглашать непосвященным. Секретность, «потаенность» и «табуированность» истинного знания кроются в понимании того факта, что мир знаков существует благодаря вложенным в него смыслам, поэтому любое искажение этих смыслов или их произвольное домысливание грозят катастрофой. Мы живем в мире с четко установленными и достаточно единообразными смыслами, поэтому наш мир более прочен, однако мы тоже боимся возможных катастроф, которыми нам «грозит» объективный и потому неподвластный нашей воле мир (Космос, Природа, Микромир и т. д.)

Ученые, занимающиеся изучением первобытных культур, среди прочего отмечают, что носителей этих культур отличала очень хорошая память. Они могли запоминать огромное количество информации, что несопоставимо со способностью к запоминанию современного человека. Они знали все природные объекты и их особенности в пределах своего ареала проживания. А обжитое пространство могло быть огромным. Так, австралийские аборигены обходили значительные территории, повторяя путь своих мифических предков, которые, странствуя по миру, творили ландшафт. И каждый холм, каждая скала, или большой камень имели значение, поскольку являлись частью процедуры творения, и их нужно было знать, что называется, «в лицо». Носители лесных культур знали все деревья в лесу, каждое из них имело свое «лицо» и свою неповторимую специфику. Древние певцы знали и могли воспроизвести огромные по объему тексты сказаний и эпических произведений.

С одной стороны, устная традиция передачи знания требовала развития очень хорошей памяти. С другой стороны, сам механизм запоминания отличался от нашего. Знание существовало не по принципу логического следования одного фрагмента информации за другим, а по принципу живого присутствия. Аборигены были лично знакомы с каждым деревом и каждым камнем, это была непосредственная живая коммуникация, поэтому мир в принципе не мог восприниматься как объективная, независимая от человека реальность, или логическая схема. Все значимые предметы мира имели имена, а не названия. Это было непосредственное знание на основе личного опыта. Древние певцы тоже не запоминали последовательность слов воспроизводимого текста, они заново переживали все события, происходящие в нем, вместе с его героями, зачастую становясь живыми участниками этих событий. Вспомните у Пушкина в подражание древним сказителям: «И я там был, мед, пиво пил».

В ритуалах первобытный человек «вытанцовывал» и «выпевал» реальность, становясь ее неотъемлемой частью, и таким способом «оживлял» свое знание. Он должен был периодически встречаться со знанием «лицом к лицу», переживать его непосредственное присутствие, его рождение и становление, подтверждая, таким образом, его «истинность». Это был единственный способ его верификации, доказательства его истинности. Вновь увидеть, вновь услышать, прикоснуться и ощутить то, что уже случилось однажды, вновь прожить – это значило доказать, что все так и было когда-то.

Вместе с тем, уже в первобытных культурах начался процесс отчуждения знания. Появились отдельные лица (шаманы и колдуны), которые стали выступать в роли посредников. Они взяли на себя функцию непосредственного контакта с носителями и создателями сакрального знания (духами и богами). И, получив от них знание, затем передавали его остальным членам коллектива. Шаман, возвращаясь из потустороннего мира, подробно описывал своим соплеменникам, как выглядит тот или иной дух, какого он роста, во что одет и т. д., и какой дар он хочет получить, чтобы выполнить ту или иную просьбу. Таким образом, он максимально вовлекал их в процесс общения с духами, но только косвенно. Постепенно простые люди утратили способность входить в контакт с сакральным миром непосредственно. Им оставалось только верить словам и телодвижениям шамана, который изображал свое путешествие и пересказывал свой разговор с тем или иным духом. Соплеменники были очень недоверчивы и часто уличали шамана во лжи, устраивали ему разнообразные проверки. В случае утраты доверия обращались к другому шаману, но сами они уже не могли непосредственно «лицом к лицу» встретиться с представителями сакрального знания.

Возникновение древних цивилизаций значительно перестроило взаимоотношения человека и знания. Жрецы, обслуживавшие Знание в иерархических социальных системах (где есть деление людей на страты, то есть слои, находящиеся друг над другом), тоже были способны вступать в контакт с могущественными богами и доносить их волю до остальных людей. Суть их деятельности была примерно та же, что и у шамана, – посредничество в передаче знаний. Однако в древних цивилизациях появляется еще один посредник – это письменность. Появление письменности, как и наличие сложной системы социальной стратификации, составляют главные отличительные признаки древних цивилизаций. Письменность стала мощным фактором накопления и передачи опосредованного знания. Теперь не нужно было каждый раз встречаться с реальностью лицом к лицу. Вместе с появлением письменности заработал механизм отсроченного присутствия. О том или ином фрагменте мира можно было прочитать, не пробуя его «на вкус», не ощущая его с помощью органов чувств, не чувствуя его живого присутствия.

Можно проследить определенную зависимость между отношением к знанию и взаимоотношениями человека с сакральным миром, где было сосредоточено это знание. В первобытных культурах взаимоотношения человека с миром духов были очень демократичными и больше походили на партнерство. Духи постоянно посещали мир людей, но и человек достаточно часто мог отправляться в мир духов. Духи требовали от человека различных жертв (чаще всего в виде каких-то угощений или развлечений), но и человек мог потребовать от духа выполнения определенных обязательств или просто выгнать духа за пределы территории проживания своей социальной группы. Это очень похоже на модель непосредственного получения знания и живого общения с миром знания.

В древних цивилизациях, познакомившихся с письменностью, ситуация кардинально меняется. Знание становится более отчужденным, и в силу того, что письменностью владели единицы, более элитарным. Такие же черты приобретают и боги, как носители знания. Во-первых, они становятся гораздо менее доступными. Просто так отправиться в путешествие в мир богов, как это делал шаман, жрец уже не может. Хотя отдельные лазейки в виде полушаманских техник, конечно же, продолжали существовать, но где-то на обочине цивилизации. Более распространенной техникой посредничества (например, повсеместно распространенной в Древней Греции) становится техника одержимости. Суть ее заключается в том, что божество вселяется в человека и его устами доносит свою волю до людей. То есть не человек отправляется к божеству, а божество нисходит к человеку. (Шаманские техники предполагают оба варианта взаимодействия). Причем жрец и медиум – это чаще всего разные люди. Жрецы лишь интерпретируют волю богов в доступной для людей форме. Они же являются толкователями различных знамений, которые может послать божество. Жрец не столько общается с богами, сколько считывает его волю через интерпретацию разного рода знаков. Мантика, возникшая еще в первобытную эпоху, в древних цивилизациях получает очень большое распространение. Мир богов, как и мир непосредственного живого знания, все более отдаляется от людей.

В древних же цивилизациях появились люди, которые предложили альтернативные механизмы взаимодействия с реальностью и, соответственно, со знанием этой реальности. Условно разделим их на две категории. Во-первых, это философы, которые начали отходить от утвердившегося способа получения знания через трансляцию уже имевшихся сакральных образцов. Они предложили свои способы, которые основывались на наблюдениях и на различных способах выведении нового знания из уже имеющегося. Обобщив эти различные способы получения нового знания, древнегреческий философ Аристотель (384 г. до н. э. – 321 г. до н. э.) создал новую науку: логику, которая изучает закономерности и правила нашего мышления, позволяющие человеку мыслить непротиворечиво. Интересный пример представляет собой другой древнегреческий философ Сократ, живший в V в. до н. э., который отказывался от письменной фиксации своих идей и настаивал на живом контакте учителя с учеником, где учитель исполняет роль повитухи, помогающей рождению нового знания.

Вторая категория – это, условно говоря, «мистики», стремящиеся с помощью определенных приемов убрать влияние опосредованного знания на наше сознание и вернуться к непосредственному переживанию бытия. Аскеты в древнеиндийском обществе уходили в леса, чтобы там, полностью отрешившись от всех имеющихся знаний, постигать суть бытия. Именно телесные и духовные практики отшельников легли в дальнейшем в основу йоги и различных медитативных техник. Даосская традиция берет свое начало в учении Лао-цзы, призывавшего вернуться к простой жизни и искать свое Дао, то есть идти путем естественного следования своей природе. Это возможно только в том случае, если человек возвращается к непосредственному контакту с миром, к состоянию «необработанного дерева», или к состоянию «младенца». В этом контексте очень неслучайным является призыв Лао-цзы убрать все книги. Из этого учения вырастают достаточно сложные техники взаимодействия с собственным телом и с энергией, управляющей нашей жизнедеятельностью.

Само появление философов и мистиков в рамках древних цивилизаций, где возникла письменность, очень показательно. Философия и мистика – это два способа отношения к знанию, один из них предлагает идти вперед, другой – вернуться назад. Это еще и два способа получения знания – выведение нового (опосредованного) знания из уже имеющегося и получение знания через непосредственный опыт соприкосновения с реальностью. Условно здесь вырисовываются и два типа культурного развития, которые принято называть восточным и западным. Естественно, что это разделение очень условно, ведь западный путь развития не исключал наличия мистических учений, а восточный предполагал возникновение философских идей на основе логических построений.

Мы с вами в большей степени будем говорить о западном пути развития, потому что этот путь связан с движением вперед, а значит с появлением новых способов получения и передачи знания. Именно это путь привел нас к той реальности, в которой живем мы с вами. Новый этап на этом пути – это средневековая традиция, основу которой составляют монотеистические религиозные учения (иудаизм, христианство и ислам). В утвердившейся исторической хронологии этот период охватывает время с V по XV в. Рубежом начала Средневековья считается падение Западной Римской империи в 476 г. под ударами варварских племен. Но если мы будем говорить об истории в ее тесной связи с христианской традицией, то нижняя граница будет весьма расплывчатой. Отдельные тексты Ветхого завета, впервые провозгласившего идею единого Бога, уходят в глубину веков. Мы не будем стремиться вместить наше повествование в жесткие временные рамки, а будем опираться на понимание того, что новое мировоззрение всегда вызревает постепенно в рамках утвердившейся картины мира, постепенно раздвигая и размывая ее границы.

В чем качественное отличие нового этапа от этапа предыдущего? Языческие боги еще очень во многом похожи на людей. Они ругаются, ссорятся, прелюбодействуют и совершают еще множество других не очень «красивых» поступков. Но они уже обладают могуществом, несоизмеримым с человеческим, и главное их качество – это способность влиять на жизнь человека, причем не всегда в соответствии с принципами справедливости. Человек еще может вступить в контакт с богами, но он все чаще полагается на косвенные свидетельства присутствия бога – знамения и сны. Развитие письменности привело, в конце концов, к тому, что бог стал выражать свою волю и передавать знание людям тоже письменно. Знаменитые Каменные Скрижали, или Скрижали Завета, на которых были высечены 10 заповедей, были даны Моисею Богом на горе Синай. Они упали с неба и являли собой письменное послание бога людям. Откровения, данные в этих скрижалях, были написаны рукой Бога. Но это исключительный пример, когда Бог своей рукой писал что-либо.

В иудаизме, христианстве и исламе присутствует идея посредников, способных вступать в прямой контакт с Богом. Это пророки, которые приносят очень важные вести. И в этом смысле пророки очень похожи на шаманов и жрецов. Многие откровения пророков были зафиксированы в письменной форме. Священное писание (Библия) представляет собой письменную фиксацию откровений, которые пророки получали от Бога. Евангелия, составившие основу Нового завета, содержат жизнеописания Христа, Деяния апостолов и т. д. Можно заметить интересную закономерность: количество пророков постепенно уменьшается с течением времени, начиная от ветхозаветных времен и приближаясь к собственно средневековой традиции. Вместе с появлением Нового завета пророческая традиция прекращается. Как будто Бог уже все сказал на страницах Библии устами пророков. Он уже передал все свое Знание людям. Зато с уменьшением количества пророков появляется и все более расширяется новое сословие – сословие священнослужителей, которые не общаются напрямую с Богом, как пророки, но способны толковать уже имеющиеся откровения.

Если приглядеться ко всем этим событиям, то можно проследить несколько характерных тенденций.

1. Происходит увеличение количества посредников между человеком и высшим знанием (а значит и его носителем – Богом). Главным посредником становится Священное Писание – Библия (Книга). Далее сюда присоединяются апостолы и пророки. Деяния апостолов и пророчества становятся частью священного знания, содержащегося в Книге. И, наконец, возникает целое сословие священнослужителей, так или иначе обслуживающих священное Знание. Если шаманы пересказывали другим людям свой живой разговор с духом или божеством, жрецы толковали природные знаки, посылаемые божеством, то священники в средневековом обществе толковали для всех Книгу. И все попытки получить знание иным путем – через гадания, общение с духами, одержимость и т. д. – жестко осуждались церковью. Только письменное свидетельство Знания обладало высшим авторитетом.

2. Само знание все более отдаляется от человека. Если древнегреческие боги проживали на горе Олимп, а духи спокойно могли пересекать границы своего мира и вторгаться в мир людей, то христианский бог уже не от мира сего, он находится где-то за пределами человеческого мира, он трансцендентен этому миру. И это очень закономерно, ведь знание становится практически недоступным простому человеку. Не владея письменностью, большая часть населения оказалась полностью отрезанной от высшего знания.

3. Бог приобретает все более абстрактные черты, становится всеблагим и всемилостивым, живым воплощением любви и сострадания. В мусульманской традиции изображения бога были запрещены, поскольку считалось, что его лик не может быть выражен имеющимися в распоряжении человека средствами. Таким же становится и знание. Развитие философии в предыдущий период продемонстрировало необходимость формирования абстрактного мышления, способного отвлекаться от чувственно воспринимаемой реальности. Именно эта тенденция была воплощена в абстрактном, не поддающемся конкретному наблюдению, образе христианского бога.

Христианизация была долгим и далеко не безболезненным процессом. Наряду с проповедью Христа эллинистический мир был прекрасно знаком с философскими традициями древних греков и римлян, с многочисленными религиозными исканиями, выражавшимися в самых разных пророческих высказываниях, с мистическими учениями разного толка. Христианская традиция компромиссным образом соединила в себе присущую философскому знанию абстрактность мышления и характерную для мистической традиции идею живого непосредственного соприкосновения с реальностью. Необходимость смены мировоззрения настоятельно назрела к рубежу веков, хотя и отмечалась гораздо раньше. Абстрактная идея Аристотеля об Уме-Перводвигателе или не менее абстрактная идея Демокрита об атоме, как мельчайшей частице бытия, не могли составить основу нового мировоззрения. Философские идеи были слишком элитарными и непонятными для простых людей. Общество еще не было готово принять их за основу мироздания.

Образ абстрактного, но живого бога, обладающего личностными характеристиками (добротой, милосердием и т. д.), был наиболее подходящим компромиссом. Принять могущественных и порочных, но все-таки проживающих рядом, языческих богов человек мог, но абстрактный бог должен был быть очень хорошим и вызывать самые позитивные эмоции. Можно сказать, что основными функциями христианской традиции были: приучение людей к моральной жизни и приучение их к абстрактному восприятию знания. И надо признать, что это была очень непростая задача, поскольку в деревнях продолжало процветать знание знахарей, колдунов и шаманов, вера в русалок, леших и домовых, подтверждаемая периодическими непосредственными контактами с этими существами. Христианское мировоззрение, в отличие от мировоззрения мифологического, характерного для предыдущих эпох, внедрялось в сознание людей «огнем и мечом», то есть насильно и жестоко. И это тоже было неизбежно, как и принятие нового единого Бога.

Христианское учение о Троице тоже с большим трудом внедрялось в сознание людей, и оно до сих пор остается непонятным для многих верующих. Разъяснение этой идеи кроется в понимании того, как в миропонимании древнего человека появилось и закрепилось представление о священном характере числа 3, определяющего структуру мироздания. Учение о Троице закрепило и по-новому интерпретировало уже имеющееся в распоряжении человека представление о тройной структуре самого Знания – телесной, ментальной и социальной. Но об этом мы поговорим немного позже.

Вместе с переходом от древних обществ к обществам средневековым закончилось детство человечества, когда так легко можно было соприкоснуться со сказочным и в то же время настоящим, живым миром. Начался процесс взросления человечества, осознания меры моральной ответственности за свои действия, а также формирования способностей к абстрактному мышлению и к новому осмыслению судеб человечества.