Текст книги "Весенний подарок (сборник)"

Глава 3
Тайна старого дома

– Добрый день! – растерянно произнесла Галя – ничего другого ей в голову просто не пришло.

– Ты кто? – встревоженно, сердито спросил парень и, выглянув в окно, быстро огляделся. – Ты одна тут?

– Одна… – решительно кивнула Галя. – Я тебя напугала?

Незнакомец сердито хмыкнул и снова сел за свой ноутбук.

– Я, кажется, гостей к себе не приглашал! – недовольно произнес он, уставившись на экран.

«Не слишком вежливый товарищ… – подумала Галя. – Вава должна дать ему несколько уроков по этикету!»

– А ты кто? – спросила она, садясь на подоконник. Уходить она не собиралась. – Меня Галей зовут, я в соседнем доме живу – ну, в том, что за каменной стеной…

– Да знаю… – мрачно ответил парень.

– Откуда? – удивилась она.

– Видел вас как-то… Ну, тебя и твою бабушку.

– Это не бабушка, это моя гувернантка, – объяснила Галя. – Но это ничего не значит – она мировецкая тетка!

– Кто? Гувернантка? – вытаращил глаза парень, обернувшись. – Вот уж не думал, что такие еще в природе встречаются! Ты что, дочь «новых русских»?

– Нет, – пожала плечами Галя. – У меня самые обычные родители. То есть на самом деле они не такие уж обычные, но «новыми русскими» их назвать нельзя. Да ты-то кто?

– Данила… – буркнул он, окидывая Галю недоверчивым взглядом. – Меня Данилой звать. Фамилия – Громов. Слушай, ты, как тебя там…

– Галя, – подсказала она.

– Ну да, Галя… ты вот что… ты никому не говори, что тут меня видела.

– Почему? – усмехнулась она. У этого Данилы были темно-карие, мрачные глаза. Галя вдруг вспомнила, что видела однажды такие – в зоопарке, у загнанного в клетку гепарда. Тот вот так же смотрел из-за решетки на людей – хмуро и с раздражением. И еще с тоской…

– Не говори, и все! – разозлился он. – Я тебя как человека прошу!

– Хорошо, – коротко ответила Галя. «Наверное, из дома сбежал, – решила она. – Такое бывает иногда». – А ты тут один?

– Один… – буркнул парень. Судя по всему, он понял, что просто так Галя от него не отстанет.

– Одному тяжело… Слушай, а что же ты ешь? – вдруг озарило Галю.

– У меня запасы. – Он встал, открыл дверцу старого шкафа. Там на полках лежали банки с консервами, сушеные хлебцы, куча шоколадных батончиков… – От голода не помру. Я тут уже две недели. Ничего так, жить можно. Я, когда запасы кончаются, на станцию отправляюсь – там магазинчик есть.

– Это ж километров десять, не меньше! – удивилась Галя.

– У меня мотоцикл.

– Ты умеешь водить?

– А что такого… Слушай, ты чего ко мне привязалась, а? Тебя там твоя гувернантка случайно не заждалась?

Галя встрепенулась – точно, Вава ее уже ищет!

– Заждалась, – сказала она, спрыгивая на землю с подоконника. – Ладно, до встречи!

Данила ей ничего не ответил. Новому знакомству он был совсем не рад.

Напевая, Галя побежала обратно к дому.

Настроение у нее было отличное. Хоть этот самый Данила особой общительностью не отличался, с ним, наверное, все-таки можно было подружиться. Что-то в нем вызывало доверие, но что именно – Гале пока было непонятно…

«Зайду к нему завтра утром, – решила она. – Сегодня вечером вроде как неудобно – скажет, что надоела уже, а вот завтра – в самый раз».

У ее нового знакомого была какая-то тайна. А Галя неразгаданных тайн не любила!

…Вава бегала по участку и громко звала свою подопечную. В ее голосе Галя уловила беспокойство. Она быстро перелезла через каменную стену и выскочила навстречу гувернантке:

– А вот и я!

– Где ты была, Галочка? – запыхавшись, воскликнула Вава. – Фу ты, слава богу, нашлась… Я тебя по всему участку ищу!

– А я пробежку сделала, а потом решила в прятки поиграть. – Галя подскочила к ней и обняла. – Ты напугалась?

– Конечно! Кстати, Галя, со взрослыми не стоит начинать игру, заранее не предупредив их.

– Больше не буду, честное слово!

На следующее утро зарядил дождь.

Небо заволокло серыми низкими облаками до самого горизонта, и, казалось, этому дождю конца-края не будет.

«Ну вот! – с огорчением подумала Галя. – Мой визит к таинственному Даниле Громову откладывается на неопределенное время!»

Она надела наушники и включила диск с записями Элизе.

Как уже говорилось, это была любимая Галина певица. И каждый раз, слушая ее, Гале казалось, будто Элизе разговаривает с ней.

Вот и сейчас она пела балладу про осень, дождь и несбывшееся свидание. Что-то невероятно печальное и нежное – словно Элизе знала, о чем сейчас думает Галя. «Хотя, конечно, свидание тут ни при чем, – все-таки сделала небольшую поправку Галя. – Свидание бывает с тем, кто нравится. А мне этот Данила не то чтобы не нравится – нет, как раз наоборот, он кажется мне хорошим парнем… Но у нас же с ним не роман, нет!»

Голос у Элизе был особенный – бархатный и тонкий, не похожий ни на какие другие голоса. Пела она по-русски и вроде не особенно сложные тексты, но иногда Гале казалось, что она слышит в наушниках нечто неземное, словно певица спустилась с другой планеты.

Когда Вава впервые услышала Элизе, то сказала, что у той что-то не в порядке с дикцией. Ну, вроде бы надо четко проговаривать слова, чтобы все понятно было.

– Она что, иностранка, что ли? – строго спросила тогда Вава. – Я половины слов разобрать не могу! Она и картавит, и шепелявит, и придыхание делает там, где его быть не должно…

– Ничего она не шепелявит! – возмутилась тогда Галя. – Просто у нее стиль такой!

Гале эта небольшая неразборчивость, наоборот, очень нравилась.

Она, не снимая наушников, взяла со стола коробку от диска, который сейчас слушала, и принялась разглядывать фотографию своей любимой певицы.

Галя мечтала быть похожей на нее. У Элизе были абсолютно белые волосы, коротко стриженные и взлохмаченные во все стороны, светло-зеленые огромные глаза с длиннейшими ресницами, маленький задорный носик и губы сердечком. И тонкая длинная шея – такие еще называет «лебедиными».

«Интересно, а сколько ей лет? – задумалась Галя, пристально разглядывая лицо и шею Элизе. – На вид она довольно молодая – лет двадцать, не больше. Хотя поет она давно – вон, у меня есть диск десятилетней давности, и на нем она не выглядит маленькой девочкой. Наверное, ей все-таки больше двадцати. Лет тридцать, наверное… А вдруг все сорок? Такое тоже может быть, особенно при современном уровне медицины и косметики!»

Случайно взглянув в окно, Галя вдруг увидела, как во двор въезжает большой черный автомобиль, и сердце ее подпрыгнуло от радости. Родители приехали!

Она сорвала наушники и выбежала на веранду.

– Папа! Мама!

Отец, держа зонт, открыл дверцу, и из машины вышла мама. Только мама умела так красиво выходить из машины!

«Женщина должна уметь садиться в машину и выходить из нее, – как-то объяснила она. – На самом деле все просто. Чтобы элегантно сесть в автомобиль, надо сначала опуститься на сиденье, оставив ноги снаружи, а затем повернуться, подтягивая их внутрь. А выходя из машины, сначала надо спустить ноги, держа колени вместе…»

Самой красивой женщиной на свете Галя считала свою маму, а на втором месте была Элизе.

– Галка, иди в дом! – сердито и одновременно весело закричала Анна Андреевна. – Простудишься!

Отец шутливо погрозил Гале кулаком.

– О мон дьё (о мой бог)! – сказала мама, заходя в дом. – Какая ужасная погода!

– Кошмар! – радостно согласилась Галя.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я чувствую себя прекрасно, только тут очень скучно! – бодро отрапортовала Галя.

И они все, вместе с Вавой сели за стол – пить чай.

Вава рассказывала родителям, как они тут живут и что делают, а Галя тем временем соображала – стоит ли упомянуть о Даниле Громове, живущем в соседнем доме. Потом решила, что не стоит. Во-первых, тогда придется признаться, что она покидала территорию участка, во-вторых, родители не одобряли случайных знакомств. Ну, а Вава – уж тем более!

Галин отец, Павел Платонович, был заместителем министра культуры. Должность очень ответственная и важная. Ему приходилось много работать – даже дома. Но, несмотря на столь высокий пост, его дочь не имела никаких привилегий. Она училась в обычной школе, дружила с обычными детьми… Единственное, что он неукоснительно требовал, – это то, что Галя не должна делать ничего такого, что могло бы повредить его авторитету.

И Галя старалась изо всех сил. Она понимала – если у заместителя министра культуры будет дочь двоечница и хулиганка, то долго он на своем месте не задержится. Люди скажут – какая такая культура, если у вас, Павел Платонович, родная дочка плохо воспитана! У отца, как и у любого известного человека, было множество недоброжелателей, которые только и ждали от него какого-нибудь прокола. Пусть он хоть трижды хороший работник и трудится с утра до поздней ночи, но если он не способен быть хорошим отцом, то руководить культурой он тоже не может!

А Галина мама, Анна Андреевна, была переводчицей с французского языка.

Но не простой – она присутствовала на всяких государственных приемах, где были главы правительств. Приезжает, например, президент Франции или какое другое важное лицо – ее тут же зовут переводить. Или она летит с какой-нибудь делегацией в Париж или Давос, чтобы там работать…

Маме приходилось встречаться с известными и важными людьми – за ней наблюдало сто глаз, и, если бы в ее репутации было что-то не так, ее бы тоже немедленно отстранили от этой работы.

Она выглядела всегда безупречно и элегантно, и Галя, ее дочь, должна была ей соответствовать.

Вечером родители зашли к ней в комнату, чтобы сказать спокойной ночи. Мама поцеловала ее в лоб, а потом вздохнула и сказала так грустно-грустно, что у Гали чуть сердце не разорвалось:

– Ах, Галка, Галка, как ты могла решиться на этот поступок…

Галя сразу поняла, о чем это она.

– Мама, если бы не я, тот мальчишка утонул бы! – горячо воскликнула она. – И потом, я плаваю, как дельфин, сама знаешь!

– Да знаю… – улыбнулась Анна Андреевна. – Только мне от этого не легче. Вода была холодной, и ты простудилась. А мальчишка даже не заболел!

– Конечно, не заболел – я ж его на руках держала, когда спасателей ждала, а сама по колено в воде…

– Ты настоящий герой! – вдруг сказал Павел Платонович и тоже поцеловал ее. – Я тобой горжусь. Но…

– Папа, все в порядке! Я не собираюсь делать глупостей! Если бы там, в реке тонула собака, я бы не бросилась ее спасать – я соображаю, ради чего можно рисковать, а ради чего нет. Мы бы тогда с Сонькой просто вызвали Службу спасения и стали бы ждать…

– Соня о тебе спрашивала, когда ты вернешься, – вспомнила мама. – Она по тебе очень скучает. И этот ваш, Федякин…

– Сидякин, – поправила Галя. – Надо будет им позвонить. Хотя, конечно, тут связь очень плохая, мы с Вавой иногда даже до вас с трудом можем дозвониться…

– Это потому, что вы далеко от Москвы, – сказал отец. – А ты все Эльзу свою слушаешь?

Он кивнул на столик, на котором лежал диск с фотографией любимой певицы.

– Не Эльзу, а Элизе, – поправила его Галя. – Вечно ты путаешь! Слушайте, пап, мам, – вы бы стали возражать, если бы я покрасила волосы?

– То есть? – удивилась мама.

– Ну, под блондинку… А что, у нас в классе уже несколько девчонок красились и это… «химию» себе делали. Сейчас, говорят, безвредные краски для волос выпускают – не облысеешь…

Отец с матерью переглянулись.

– Это… это ты говоришь потому, что хочешь быть похожей на свою любимую певицу? – спросил Павел Платонович.

– Ну, вроде того… – смутилась Галя.

– Лучше не надо, – покачала головой мама. – Будь собой… Будь собой, потому что ты и так хороша.

– Лучше всех! – энергично подтвердил отец.

«Как же, лучше всех! – скептически подумала Галя на следующий день, когда родители уехали в город. – Совершенно невыразительная внешность…»

Она стояла перед зеркалом и пристально разглядывала свое отражение. «Впрочем, кикиморой меня тоже не назовешь», – тем не менее признала она.

– Галочка, собирайся, поехали на станцию, – заглянула к ней в комнату Вава. – Этот ужасный дождь наконец перестал…

– Зачем? – обернулась к ней Галя.

– У нас кончился чай, да и хлеба надо купить…

Галя подумала немного и вдруг заявила:

– Езжай ты, Вава, одна. Я лучше дома посижу. Знаешь, совсем не хочется дышать выхлопными газами…

Варвара Аркадьевна перепугалась:

– Что ты, я не могу оставить тебя одну!

– Да тут на сто километров вокруг никого нет, ни одной живой души! Ты что, думаешь, меня разбойники из леса похитят? И стены тут как у средневекового замка… И телефон…

– Телефон барахлит, – напомнила Вава, но мысль о том, что ее любимая воспитанница будет дышать выхлопными газами, вредными для ее неокрепших легких, тоже ей не понравилась. – Ладно, я быстро. Час-полтора, не больше…

Вава выкатила из гаража машину – старенькие «Жигули».

– А ты запрись и дверь не открывай!

– Ладно… – обещала Галя.

На самом деле у нее был план.

План, который Вава ни за что бы не одобрила.

Впрочем, она и не узнала бы никогда об этом…

Первым делом Галя бросилась в дом и переоделась. К черту эти джинсы и этот свитер с растянутым воротом… Вот брюки темно-синего цвета и голубая водолазка – в самый раз. Куртка… ну, куртка у нее одна, так что ничего нового не придумаешь. Зато вместо кроссовок можно надеть туфли. Впрочем, туфли не годятся – Гале же придется карабкаться по стене!

«И чего я так стараюсь ради какого-то там Данилы? – удивилась она. – Можно подумать, он мне нравится! Ерунда… На самом деле мне надо узнать его тайну. Расскажу потом Соньке и Сидякину!»

Галя выскользнула из дома и побежала на дальний конец участка. Выходить из ворот она не решилась – тогда бы их пришлось оставлять на время своего путешествия незапертыми.

«Ой, чуть не забыла…» – вспомнила она на полпути. Вернулась и захватила с собой небольшой пакет, в котором лежало несколько свертков.

Глава 4
Новый друг

Земля была сырой, скользкой и мягко проседала под ногами, когда Галя наступала на нее. «Скоро ноябрь. В ноябре уже идет снег… Значит, зима не за горами. И почему в нашей стране лето такое короткое! А говорят, есть такие места, где круглый год тепло. Хотела бы я там жить! Хотя нет… – передумала она, раздвигая руками мокрые ветви кустарника, которые так и норовили хлестнуть. – Вечное лето тоже может надоесть. Представляю такую картинку – сижу я у моря, под пальмой и мечтаю, чтобы пошел снег!..»

Старый дом, в котором жил Данила Громов, стоял тихий и мрачный.

– Данила! – подходя к нему, крикнула Галя. – Ты где?.. Данила, это я!..

Но никто не отозвался. «Может быть, он решил уехать отсюда? Понял, что его местонахождение рассекретили, и опять убежал?»

Она свернула за угол и увидела своего нового знакомого. Тот сидел на корточках перед мотоциклом и что-то проверял в нем. На Галю он даже не посмотрел.

– Привет! – сказала Галя, подходя ближе. – Ты что не отзываешься?

– Привет… – буркнул Данила. – Слушай, ты чего сюда повадилась? Я тебя не приглашал.

– Фу, какой ты невежливый! – засмеялась Галя. – Да ты не бойся, я никому о тебе не рассказывала.

– Делать мне нечего, стану я какой-то девчонки бояться! – презрительно произнес он и встал в полный рост. Он был сантиметров на пять выше Гали, но Галя, как уже говорилось, была высокой девочкой.

– Тебе сколько лет? – с любопытством спросила она.

– А тебе зачем?

– Интересно же… – пожала она плечами.

– Ладно, скажу – мне четырнадцать. С половиной… Слушай, а ты точно никому не проболтаешься? – озабоченно спросил он, вытирая испачкавшиеся руки платком.

– О том, что я тебя видела? Не проболтаюсь!

Данила зашел в дом, и Галя – за ним.

– Ух ты, темно тут как! И пыли сколько…

Они добрались до комнаты, в которой жил Данила.

– Я в той половине дома свет не зажигаю – с дороги могут увидеть. Только здесь…

Он включил шахтерский фонарь, который стоял в углу.

– Холодновато тут… – заметила Галя, обходя комнату.

– У меня обогреватель есть, – сказал Данила. – Ты садись, вон стул тут… Я бы, конечно, печку растопил, только тогда дым из трубы пойдет, и опять любой дурак догадается, что тут кто-то живет.

– Это не твой дом? – быстро спросила Галя.

– Нет. Нашел случайно…

– А вдруг хозяева вернутся? – озарило Галю. – Не бывает же так, чтобы у недвижимости не было владельцев!

– У недвижимости… – усмехнулся он. – Может, и вернутся… Только я не думаю, что они раньше следующего лета появятся. Судя по всему, не очень они любят тут бывать. Я тут уже почти три недели, в начале октября поселился.

– Ну, ты даешь! – поразилась Галя. – А раньше где ты жил?

– В Москве. Ты не думай, я не бомж какой-то – у меня там квартира и родные…

– Так чего же ты сбежал? – удивилась Галя.

– Надо было. Ты не спрашивай почему – я все равно тебе ничего не скажу, – серьезно произнес Данила, глядя ей прямо в глаза.

– Что-нибудь натворил? – так же серьезно спросила Галя.

– Нет. Я не преступник. Просто… просто обстоятельства так сложились.

«Какая-нибудь семейная драма, – предположила Галя. Она знала подобные случаи. – Бедный Данила!»

– Да, я принесла кое-что… – спохватилась Галя.

– Чего еще? – нахмурился он.

Галя выложила на деревянный потрескавшийся стол свертки.

– Это перекусить тебе, – скромно сообщила она.

– Вот придумала! – возмутился Данила. – Я ж тебе сказал, у меня полно запасов!

– Ну да, чипсов всяких и шоколадок… – скептически заметила Галя. – А я тебе настоящей еды принесла, домашней.

Данила с недовольным видом принялся разворачивать свертки.

– Курица, пирожки… С чем пирожки-то?

– С капустой и рисом.

– Только пирожков мне не хватало… – недовольно пробормотал Данила. Но тем не менее взял один пирожок и с аппетитом принялся его уписывать.

– Ну, как?

– Ничего, есть можно…

Галя смотрела на него со все возрастающим сочувствием. Надо же, человек в этой глухомани почти три недели умудрился прожить!

Сложив руки на груди, она прошлась по комнате.

– Слушай, Громов, ты не против, если я все Ваве расскажу? Ты не бойся, она не выдаст…

– Какой еще Ваве? – заорал Данила, забыв про пирожки. – Черт, Галя, я же предупреждал тебя!

– Не ори. Вава – это моя гувернантка. Я уже упоминала, что она мировецкая тетка. Она не выдаст! Я ее всю жизнь знаю. Если с нее слово взять, она ни за что не выдаст, даже если умирать будет. Она из рода Трубецких, потомственная дворянка.

– Ничего себе дворянка – в няньки пошла работать…

– Не в няньки, а в гувернантки. Сам знаешь, на дворянском титуле много не заработаешь. Ты бы к нам обедать ходил, и вообще…

– Не хочу я ни с какой Вавой знакомиться, – сказал Данила. – И все, давай закроем эту тему.

Голос у него звучал сурово, и Галя поняла – такого трудно переубедить.

– Ну ладно, ладно… Я просто предложила. Не хочешь, как хочешь…

– К тебе предки вчера приезжали? – вдруг с любопытством спросил Данила. – Ну, на таком черном внедорожнике…

– Да. Папа и мама… Они только на выходные могут приехать, а так у них работы много.

Данила доел последний пирожок и теперь пристально рассматривал вареную курицу. Он думал о том, съесть ее сейчас или оставить на вечер…

– Слушай, а тебя сюда чего занесло? – спохватился он. Нет, наверное, лучше все-таки оставить на вечер…

– А, так я после болезни… У меня воспаление легких было. Мне врач сказал – хвойным воздухом дышать надо, – объяснила Галя. Про то, что она спасла мальчишку, нырнув в ледяную воду, сообщать не стала. Вава не раз повторяла, что не стоит распространяться о своем благородстве, если ты действительно благородный человек…

– Понятно…

Они помолчали. Кажется, Данила больше не сердился на Галю за то, что та нарушила его одиночество.

– У тебя друзья есть? – спросил он.

– Конечно. И знакомых полно… Но самые главные друзья – Соня и Сидякин. Вася Сидякин.

Галя вспомнила про Соню и вздохнула. Позавчера она пыталась с ней поговорить, но в телефоне что-то шумело и трещало – особо не поболтаешь. Правда, Сонька успела ей сообщить, что в очередной раз поругалась с Сидякиным. Они всегда так – то поссорятся, то помирятся…

– Сидякин в мореходку мечтает поступить, – добавила Галя. – Ну, в мореходное училище. Хочет на кораблях плавать.

– Сидякин – это твой парень? – вдруг спросил Данила.

– В каком смысле?.. Ой, ну ты что! – засмеялась Галя. – Мы с ним друзья, да и только. Если так рассуждать, то он скорее Сонькин парень. Правда, Соня об этом не знает. И он тоже.

– Разве так бывает? – удивился Данила.

– Бывает… – с видом знатока кивнула Галя. – Они все время спорят и ссорятся, но на самом деле нравятся друг другу. Лет через десять поймут, что жить друг без друга не могут.

– Через десять лет! – присвистнул Данила. – Это такой огромный срок…

– Ой, ну ты что… я тут в одной книжке читала про людей, которые только в самой старости поняли, что любили друг друга. Но было поздно – жизнь-то уже прошла… А у тебя есть девушка?

Данила густо покраснел, чего Галя совсем от него не ожидала.

– Есть. То есть нет… Она не знает, как она мне нравится – почти как в истории с твоими друзьями. Наверное, и не узнает никогда…

– А как ее зовут? – с любопытством спросила Галя.

Данила на некоторое время задумался.

– Ее зовут… Ее зовут Лилия. Да, Лилия. Красивое имя, правда?

– Очень, – горячо согласилась Галя. От того, что Данила с ней так разоткровенничался, ей еще больше стало его жаль. Как бы она хотела помочь ему!

Она посмотрела на часы – до возвращения Вавы оставалось около часа.

– Тебе не скучно тут?

– Да нет… – пожал он плечами. – Я в игры играю, в компьютерные – у меня с собой дисков полно, телевизор есть, переносной… Маленький, правда, черно-белый. И две программы ловит только. С мотоциклом вожусь еще.

– Прокати! – неожиданно загорелась Галя. – Я еще никогда на мотоцикле не каталась.

Данила с сомнением посмотрел на нее.

– Ну ладно, – согласился он. – Только недолго. Я на самом деле светиться не очень-то хочу…

– Да я тоже не хочу! Тем более что Вава должна через час вернуться…

Они вышли из дома.

– На, надень шлем… – Данила тоже надел на себя шлем. – Садись сзади и держись крепче. А почему у твоей гувернантки имя такое чудное?

– Вава? Да это я придумала, когда маленькой была. А на самом деле она Варвара…

Данила нажал на газ.

Мотоцикл сорвался с места – свежий ветер плеснул Гале в лицо.

– И-и-и… – завизжала она от восторга, когда они мчались по пустому шоссе.

– Не ори, а то я оглохну… – бросил через плечо Данила.

Галя моментально замолчала. Она и не думала, что будет так весело. В самом деле, лучше всякого аттракциона! Мимо мелькали деревья и кустарники, бежало вслед солнце, сверкая между верхушек. Асфальт уже высох, и от него поднимался легкий пар. Вдали все терялось в легкой туманной дымке.

Рядом застучала колесами электричка, показались одноэтажные домики.

– Это мы где? – встревоженно закричала Галя. – Это мы у станции?!

– Ага…

– Да ты спятил! Мы же сейчас на Ваву нарвемся…

– Что же ты сразу не сказала? – с досадой крикнул в ответ Данила. – Мы бы тогда другой дорогой поехали…

Он стал разворачиваться, и в этот момент перед длинным зданием супермаркета Галя увидела Варвару Аркадьевну – та как раз складывала в багажник стареньких «Жигулей» всякие покупки.

– Мама дорогая, так я и знала… – вполголоса застонала Галя.

У нее была одна надежда – что гувернантка не заметит ее. Не догадается, что в шлеме, на мотоцикле, за спиной незнакомого парня – сидит ее воспитанница…

Данила на большой скорости промчался мимо Вавы. Та рассеянно посмотрела вслед и осуждающе покачала головой. Надо же, как молодежь нынче носится…

– Она меня узнала? Узнала или нет? Господи, вот не повезло… – стонала Галя.

– Да перестань ты ныть! – рассердился Данила. – Кажется, не узнала… У нее лицо было такое… отвлеченное, когда она на нас посмотрела. Я заметил, что женщины, когда делают покупки, становятся немного странными… Наверное, твоя Вава сейчас вспоминала, все ли она купила…

– Очень на это надеюсь…

Обратная дорога не доставила уже Гале такого удовольствия, как раньше.

Они съехали с шоссе и теперь осторожно ехали по жухлой траве к дому, в котором жил Данила. Свернули за угол, остановились и только тогда перевели дух.

– Еще есть время, – сказала Галя. – Вава ездит не так быстро, как ты… Через полчаса будет, наверное… Дай водички попить – я от жажды умираю!

Они снова зашли в дом.

Данила стал рыться в своем шкафу и достал бутылку минералки.

– Держи свою водичку…

Вместе с минералкой из шкафа вдруг вылетела чья-то фотография.

– Ой… – сказала Галя после того, как с наслаждением сделала большой глоток. – Это же Элизе… Слушай, Громов, ты тоже любишь Элизе?

Данила положил фотографию обратно в шкаф и как-то странно посмотрел на Галю.

– Люблю, – не сразу сказал он. – Как же мне ее не любить – ведь это моя мама.

В первый момент Галя не поняла, о чем это он. Элизе – его мать? Может быть, Данила шутит? Но глаза у нового друга были серьезные, даже печальные. Галя вдруг поняла, что это – правда. Она поперхнулась водой и закашлялась.

– Ты чего? – встревожился Данила и похлопал ее по спине.

– Ой, не могу… мерси… кхе-кхе…

– Галка, да что с тобой?

Галя в ответ замахала руками. Слов у нее не было. Элизе – мама Данилы Громова?!

– Что это ты так разволновалась?..

– Слушай, Данила, ты не врешь? – наконец смогла она произнести.

– Что вру?

– Ну, что певица Элизе – твоя мама…

– Да не вру я… – с досадой сказал он. – А что такого? И у певцов бывают дети, чем они хуже других людей…

Галя уже точно знала, что Данила не врет.

– И ты от нее сбежал?!

Данила отвел взгляд.

– Я не от нее сбежал, – мрачно произнес он. – Если хочешь знать, она сейчас на гастролях в Австралии и еще не скоро приедет. Она понятия не имеет, что я… ну, что я вынужден скрываться.

Галю разбирало любопытство. Что же это за история такая произошла с ее новым другом?..

– А… когда приедет – что будет? – спросила Галя.

– Не знаю. Когда приедет – я вернусь. А может быть, и нет.

– Будешь тут до Нового года отсиживаться?

– Может, и до Нового года. А может, всю жизнь. Как Робинзон Крузо на необитаемом острове… – Данила невесело усмехнулся.

– Громов, не говори ерунды! – закричала Галя. – Господи, никак не могу поверить… Ты – сын Элизе?

– Да, да, да! Почему это тебя так взволновало?

– Так я ж тебе объясняю, она – моя самая любимая певица. Она просто супер! Я, может быть, мечтаю ее хоть раз вблизи увидеть!

– Может быть, и увидишь… – вздохнул Данила. – Ладно, ты домой беги. Скоро твоя Вава вернется…

– Ах, ну да…

И Галя убежала.

Странное дело, ее сейчас волновала только эта новость. Дома она быстро переоделась (от быстрой езды у нее слегка запачкались брюки) и села на веранде с учебником геометрии.

Через несколько минут ворота открылись и во двор медленно заехала Вава.

– Представляешь, Галочка… – закричала Вава, вылезая из машины. – Только что видела девушку, очень похожую на тебя.

– Да? – рассеянно сказала Галя, делая вид, что не может оторваться от учебника.

– Да! На сумасшедшей скорости она гоняла на мотоцикле с каким-то мальчишкой. Но это была, конечно, не ты…

– Простое совпадение… – пожала плечами Галя.

«Данила – сын Элизе!..»