Текст книги "Любовь и власть. Короли, премьеры, президенты…"

Норман Гальт, дальний и весьма богатый родственник Александра, наследник крупнейшего в Вашингтоне ювелирного магазина «Гальтс», строгий и добропорядочный молодой человек, на десять лет старше Эдит, увидел ее один раз за ужином и влюбился, как мальчишка. Он принялся ухаживать, супруги Гальт эти ухаживания поощряли, но Эдит было скучновато в обществе Нормана. Она мечтала встретить настоящую любовь, человека, с которым ей будет легко и весело, и тянула с ответом Гальту целых четыре года, пока не поняла, что настоящую любовь можно и не дождаться, а другого такого шанса выйти за влюбленного, богатого и почтенного мужчину у нее не будет.

Они поженились 30 апреля 1896 года и сразу же отправились в длительное путешествие в Европу, где Гальт осыпал свою молодую жену драгоценностями и вообще покупал ей все, на чем хотя бы на миг она задержала взгляд. Именно тогда она поработала манекенщицей у Ворта: не ради денег, а из любопытства, ведь тогда еще представление платьев красивыми манекенщицами было в новинку! Норман Гальт был не против: он очень гордился красотой Эдит и хотел, чтобы все ею восхищались. Благодаря влиянию Чарльза Ворта Эдит заинтересовалась модой и поняла, как может преобразить женщину правильно подобранный наряд. С тех пор она довольно много денег тратила на одежду, зато всегда блистала в любом обществе.

В 1904 году супруги Гальт вернулись в Вашингтон. Норман подарил Эдит автомобиль, и она стала первой женщиной, которую вашингтонцы увидели за рулем. Впрочем, вождение автомобиля было для нее сродни ношению какого-нибудь изумительного платья: просто способом привлечь к себе все взгляды… И автомобиль с этой задачей справился лучше любого наряда!

Но увы, беспечная и счастливая жизнь не длится вечно даже у миллионеров.

Норман мечтал о ребенке, который стал бы наследником ювелирной империи Гальтов. Эдит к детям была довольно равнодушна: она выросла в многодетной семье и прекрасно знала, сколько хлопот, суеты и шума принесет с собой появление младенца. Но в конце концов она решила преподнести Норману этот столь для него желанный подарок и забеременела. Надеждам сбыться не удалось: беременность оказалась внематочной, что диагностировать на ранних стадиях не умели, и Эдит едва не погибла от кровотечения. Ее спасли, но ценой двух сложных операций и долгого, болезненного лечения. Ей пришлось больше полугода провести в больнице! А в те времена в больницу богатые люди попадали крайне редко, разве что если не было никакого другого выхода. Эдит выжила и выздоровела, но осталась бесплодной. И на всю жизнь сохранила панический ужас перед больницами и врачами. Однако она все-таки легче оправилась от этого удара, нежели Норман, чьи мечты о наследнике были уничтожены раз и навсегда. Родные советовали ему развестись с Эдит и жениться на другой, юной и здоровой. Но Норман обожал жену и не мог даже подумать о том, чтобы оставить ее. Он начал пить и 28 января 1908 года скончался от цирроза печени.

Эдит осталась богатой, красивой и относительно молодой вдовой: ей было тридцать пять лет, выглядела она моложе. Она унаследовала ювелирный бизнес мужа… и все его долги, которых оказалось немало. Сначала Эдит пыталась сама вести бизнес, но поняла, что не справляется, и через несколько лет продала его.

После смерти мужа она удочерила семнадцатилетнюю сироту Элис Гордон, дочь своих умерших друзей. Отношения между ними были скорее как между подругами – старшей и младшей. Им было вместе весело и комфортно, они много путешествовали, объездили полмира.

Как-то раз на курорте Эдит познакомилась с доктором Греем Грейсоном, личным врачом президента Вудро Вильсона. Тогда еще была жива миссис Вильсон, но доктор Грейсон запомнил красивую и остроумную даму. И когда встретил ее в Вашингтоне после кончины Элин Вильсон – сразу же подумал о том, что неплохо бы представить Эдит Гальт президенту: она была как раз в его вкусе и могла отвлечь его от той беспросветной печали, в которую он погрузился.

Действовать нужно было осторожно, лучше всего – через родственниц Вильсона, дочерей и кузину, которые не меньше Грейсона хотели, чтобы Вудро утешился. Доктор Грейсон представил им Эдит Гальт. Когда происходили эти своеобразные «смотрины», Эдит даже не догадывалась, для какой роли ее выбрали, и просто мило ворковала с «приятельницами» доктора Грейсона, благо они были еще и родственницами действующего президента. Эдит очень понравилась всем четверым. И дочерям, включая строгую Маргарет, которая заявила, что «миссис Гальто хороша, как куколка!». И особенно кузине, ведь мисс Боунз была ровесницей Эдит, тоже любила повеселиться и очень интересовалась автомобилями. Элен Боунз и Эдит Гальт подружились, вместе выезжали на прогулки и пикники, катались по парку Рок-Крик в Вашингтоне, иногда заезжали после пообедать в какой-нибудь уютный ресторан.

Однажды Элен предложила Эдит пообедать в Белом доме. Это было не торжественное мероприятие, а совершенно спонтанное: в тот мартовский день они вымокли под дождем, испачкали туфли и юбки, и Элен решила провести приятельницу в свои личные апартаменты, чтобы Эдит могла обсохнуть и согреться. Она еще даже не собиралась знакомить Эдит с Вудро: ей казалось, что президент еще не готов.

Но тут в игру вступила судьба. И возле лифта дамы столкнулись с президентом и доктором, которые – тоже вымокшие и в грязных туфлях – возвращались после того, как их игру в гольф прервал дождь.

Вудро был потрясен красотой Эдит. В тот же день он просил, чтобы Элен привела свою подругу на вечернее чаепитие. Как когда-то Норман Гальт, он завороженно слушал ее веселое щебетание, восторженно следил за мимикой ее прелестного личика. Он так увлекся, что попросил ее остаться на ужин. Но это было бы уже неприлично – провести в чужом доме полдня и вечер! Эдит отказалась. Тогда президент настойчиво попросил ее прийти к ужину на следующий день. Он не заметил, как доктор Грейсон и мисс Боунз торжествующе переглянулись у него за спиной.

Уже во время второй встречи Вудро и Эдит болтали, как старые друзья: о жизни в южных штатах, о детстве, о своих близких. Вудро очень понравился Эдит: не как президент, а как интересный и приятный человек. И когда он снова пригласил ее на ужин, она согласилась. А потом соглашалась ездить с ним на прогулки, каталась с ним на яхте. Она давала Вудро свои любимые книги, а он писал ей – в письмах ему легче было открыться. «Бог был исключительно милостив ко мне, послав в мою жизнь такое создание, как Вы, – писал Вильсон в апреле 1915 года. – Для Вас я друг, одинокий и тоскующий мужчина, находящийся в самой гуще мировых событий, но этому миру не известно ничего о сердце, которое он открыл Вам и с радостью сообщил бы об этом во всеуслышание… Не навестите ли Вы его без лишней скромности, чтобы укрепить его духовно?»

Его любимая Элин ненавидела орхидеи, а вот Эдит их очень любила. Крупные яркие цветы с дурманящим ароматом великолепно смотрелись, приколотые возле ее обширного декольте. Более миниатюрную даму такое украшение просто затмило бы, но Эдит была отнюдь не миниатюрной. И президент посылал ей самые редкие и дорогие орхидеи. «Ты единственная известная мне женщина, которая может носить орхидеи, – как-то раз пошутил Вильсон. – Обычно наоборот: кажется, что орхидея несет женщину…»

Вудро Вильсон и Эдит с орхидеей

Эдит Гальт познакомилась с президентом в середине марта, а 4 мая Вудро Вильсон сделал ей предложение. Эдит была потрясена. Позже она вспоминала, что ответила Вудро: «Ты не можешь любить меня, потому что ты меня совсем не знаешь. И кроме того, после смерти твоей жены еще даже и года не прошло!» На что он ей сказал: «Я знаю, что ты чувствуешь, малышка, но здесь время измеряется не неделями, месяцами и годами, а глубиной человеческого опыта. После ее смерти у меня ничего не было, кроме одиночества и боли в сердце».

Вильсон сообщил Эдит, что прежде, чем сделать ей предложение, он поставил в известность своих дочерей и кузину и все они обрадовались и благословили его выбор. Но Эдит все равно не соглашалась, причем заботилась она в большей степени о Вильсоне: ведь это его все будут осуждать, если он снова женится, не отходив и года в трауре! Однако чувствительный, ранимый Вудро понял ее отказ однозначно и просто заболел от горя.

Доктор Грейсон и мисс Боунз вынуждены были поехать к Эдит и просить ее дать согласие. Шла Первая мировая война, президенту и так приходилось тяжело, тем более что он – убежденный пацифист – выступал против того, чтобы США участвовали в боевых действиях. Многие его осуждали, к тому же близились выборы, а Вильсон хотел пройти на второй срок, он еще не сделал на президентском посту всего того, что планировал сделать! Сейчас надо было его поддержать, а Эдит своим отказом ранила его в самое сердце. И если бы еще она его не любила! Но он ей нравился, Эдит всего лишь хотела соблюсти приличия.

Уговоры подействовали. Эдит согласилась выйти замуж за Вильсона. Единственно – она попросила отсрочку: Эдит считала, что скоропалительная женитьба может повредить Вильсону в глазах электората и негативно сказаться на выборах 1916 года, ведь народ так любил его первую жену и так сочувствовал его горю. Как показало время, это были справедливые опасения.

В сентябре 1915 года Эдит Гальт и Вудро Вильсон тайно обручились, пригласив на торжество только самых близких своих друзей. Вильсон был очень счастлив. Он писал другу: «Она как особый дар небесный вошла в нашу жизнь… Я приобрел дорогую мне спутницу, которая поможет мне быстрее преодолеть невыносимое одиночество, окружавшее меня в трудные месяцы этой ужасной войны».

…И вот, когда он наконец успокоился после смерти Элин, когда Бог за какие-то неведомые добродетели ниспослал ему новую любовь к прекрасной и благородной женщине, политические противники опять вытащили на свет историю с миссис Пек! Опять заставили его мучиться от стыда и переживать за репутацию миссис Пек, на которую так же брошена тень. И что хуже всего, несколько из его страстных писем к ней похищены из ее дома и опубликованы в газетах! Журналисты утверждали, впрочем, что миссис Пек сама продала письма. Но миссис Пек клялась, что и в мыслях не имела ничего подобного, и Вильсон ей верил: она была богатой и порядочной женщиной, у нее не было никаких причин для подобного низкого поступка.

Друзья и советчики президента предложили заявить, будто письма поддельные. Но Вильсон был слишком честен и заявил: «Эти письма подлинные, и теперь я стыжусь их не потому, что леди, которой они адресованы, не достойна самого искреннего восхищения и любви, а потому, что у меня не было морального права предлагать ей пылкую любовь, которую они выражают». Но он решился выступить с публичным опровержением наглых домыслов, позорящих не только его, но и миссис Пек: «Эти письма выявили глупую ошибку прошлого. Меня наполняет стыд и глубокое раскаяние. Ни словом, ни поступками я не запятнал чистоту и честь этой дамы. Она, со своей стороны, великодушно простила мне мое поведение. Моя верность по отношению к моей несравненной супруге никогда не была нарушена ни в чем, даже в самом малом. И она знала об этом, понимала и простила меня…»

Вудро не знал, поверила ли ему нация. И не был уверен, что Эдит Гальт все еще считает его достойным своей любви. Тем более что их помолвка больше не была тайной, причем по его вине: Вудро наивно счел, что сообщение о предстоящем браке с достойной женщиной заткнет рты клеветникам.

Его ужасно терзало высказанное желтыми газетчиками предположение о том, будто он стал виновником смерти Элин: то ли она умерла от горя, узнав, что муж ей не верен, то ли он просто убил ее, столкнув с лестницы… В любом случае эти предположения выглядели ужасно. Ведь он любил, боготворил свою жену!

Дочери пытались утешить отца, на три голоса проклинали бесчестных журналистов – но все было бесполезно. Вудро страдал. А вдруг, Эдит поверила всему этому? Вдруг помолвка стала для нее тяжкими узами?

В разгар скандала Вильсон решил, что пришло время объясниться и попросил невесту о встрече: «Я люблю тебя со всей чистой страстью своего сердца и прошу тебя этого одолжения именно по этой причине. Слова не могут выразить всего того, что чувствует мое сердце».

Он с болезненным нетерпением ждал прихода Эдит. А когда она пришла – выплеснул на нее все свои переживания, все сомнения и страхи, и все подробности своей счастливой супружеской жизни с Элин, и все подробности своего несостоявшегося романа с Мэри Пек. Эдит была потрясена этой эмоциональной бурей. А в завершение Вудро сказал ей, что готов расторгнуть помолвку, если она хоть на миг усомнится в его порядочности.

Эдит была не меньше, чем Вудро, огорчена происходящим. Конечно, она ему сочувствовала. Но ведь и ее имя было втянуто в газетную шумиху и замарано грязью. Чего только о ней не писали! Будто бы она была его любовницей еще при жизни Элин, будто она проводит в Белом доме ночи… И даже анекдот отвратительный придумали: «Как реагировала миссис Гальт, когда президент сделал ей предложение?» – «Она от изумления упала с кровати». Бедную Эдит сплетники сделали не только любовницей президента, но еще и любовницей германского посла, а также шпионкой: дескать, она передает послу во время свиданий с ним то, что ей нашептывает ночами президент Вильсон. И во всем виноват был Вудро: она же его предупреждала, она просила отложить помолвку, повременить со свадьбой!

Желая как-то уязвить Вильсона, Эдит сказала, что не может дать ему ответ прямо сейчас, она слишком потрясена и смущена. И просит дать ей время до утра. Эдит вернулась домой, оставив президента в расстроенных чувствах. Спать в эту ночь она не смогла и до рассвета думала о Вудро: о том, какой он, в сущности, благородный человек и что причиной всех его неразумных поступков является идеализм и чистота души, ведь он видит в людях только лучшее и верит в то, что добро победит! К тому же Эдит вдруг ясно осознала, что очень любит этого мужчину. И не представляет себе дальнейшей жизни без него. Тогда она села за письмо: «Дорогой, наступил рассвет – и отвратительная темнота предрассветного часа растворилась в благодатном потоке света. Я сидела в большом кресле у окна, где выстрадала столько проблем. И вместе с темнотой исчезло чувство уязвленного самолюбия. И теперь я вижу без помех, вижу суть вещей и готова идти по дороге, «куда ведет любовь». Это моя клятва, дорогой, я буду всегда с тобой, не из чувства долга, не из жалости, не ради почестей, но ради любви, той любви, которая верит, защищает и понимает. И не важно, какое вино, горькое или сладкое, но мы будем вкушать его вместе и обретем счастье в товариществе. Прости мое необдуманное поведение сегодня вечером, вернее, вчера вечером, ибо уже наступило воскресное утро, и доверься мне. Я еще не продумала, какой курс поведения нам следует избрать в ближайшем будущем, потому что обещала, что мы сделаем это вместе. Я так устала, что могла бы просто положить свою голову на письменный стол и сразу же заснула бы, но ничто не могло принести мне истинного покоя, пока я не поклялась тебе в любви и преданности. Твоя Эдит».

Эдит отослала письмо в Белый дом и спокойно легла спать.

Она ожидала, что по пробуждении ее будет ждать ответ, потом они с Вудро встретятся, и она обнимет его, и утешит, и, возможно, подарит ему те плотские наслаждения, в которых до сих пор, будучи женщиной честной, отказывала… Но раз уж в глазах всей нации она является его любовницей, почему бы не грехопасть на самом деле? Это станет доказательством ее любви к Вудро и наверняка предаст ему сил в борьбе!

Однако ни вечером, ни на другой день никакого ответа от Вильсона не пришло. Эдит начала уже тревожиться, когда на третий день после отправки письма к ней буквально ворвался доктор Грейсон и заявил, что она немедленно должна поехать в Белый дом: президент тяжело болен, он не спит, не ест, не говорит, и никто не знает, как ему помочь. Быть может, присутствие любимой женщины исцелит его, потому что даже дочерям не удается привлечь его внимание! Он лежит как мертвый в затемненной спальне и просто смотрит в потолок…

Эдит собралась и поехала с Грейсоном. Она действительно обнаружила Вильсона лежащего в темной комнате. Он был страшно бледен, он исхудал, и осунулся за эти дни, и не смог произнести ни слова, но протянул к ней руку, которую она нежно пожала. Затем Вильсон взглядом указал на тумбочку, где лежало ее письмо… Ее нераспечатанное письмо. Вудро Вильсон так боялся узнать, что Эдит Гальт разрывает помолвку, что не решился прочесть ее ответ.

Эдит сначала рассмеялась, потом разрыдалась и сама вскрыла письмо, чтобы прочесть его вслух. И когда Вудро раскрыл ей объятия со словами – «Останься со мной, не покидай меня!» – Эдит упала ему на грудь, не стесняясь присутствия доктора Грейсона… который, впрочем, тут же вышел и приказал не беспокоить президента несколько часов.

К обеду в тот день Вудро Вильсон вышел повеселевший и совершенно здоровый, разве что все еще бледный после трехдневного затворничества. Эдит Гальт обедать не осталась: она была слишком смущена тем фактом, что о ее состоявшейся близости с президентом теперь знает вся его семья, вся охрана и наверняка уже весь Белый дом…

Ласка любимой женщины предала Вудро сил для борьбы с недоброжелателями. Перестав метаться и паниковать, он поступил так же, как поступил бы любой оскорбленный американский гражданин: нанял юриста для защиты своих прав. Но, поскольку Вильсон был президентом, он нанял самого лучшего, самого сильного, знаменитого Луиса Брэндайса из Бостона. Брэндайс так повел дело, что клеветники во избежание судебного преследования предпочли замолчать, а политические конкуренты с тех пор использовали более цивилизованные методы борьбы. В благодарность за помощь Вудро Вильсон назначил Луиса Брэндайса на пост верховного судьи, и не нашлось никого, кто бы счел, что Брэндайс этого поста не достоин.

Вудро Вильсон решил не медлить со свадьбой. В конце концов, все самое страшное уже случилось, их уже обвинили во всех возможных грехах, так что теперь нет смысла соблюдать еще какие-то приличия… И даже дочери твердили ему, что их покойная мама была бы только рада, если бы он снова женился на достойной женщине, что Элин с небес следит за ним и благословляет его!

Вильсон сам составил текст объявления о помолвке. Это уникальный документ, наглядно демонстрирующий его нетипичную для политика сентиментальность и то безграничное восхищение, которое он питал по отношению к Эдит Гальт. Редакторы «Нью-Йорк таймс» были смущены и не решились опубликовать текст полностью, но даже в сокращенном виде он выглядел не в меру восторженным: «В кругу культурных и эрудированных людей, имеющих честь знать ее, миссис Галт пользуется завидным уважением. И не только в силу ее необычной красоты и природного очарования, но и по причине ее очень оригинального характера и дарований. Ее общество всегда желанно, а ее вдумчивость и способность доводить любое начатое ею дело до конца, сделали ее дружбу бесценной для тех, кому посчастливилось стать ее друзьями».

Свадьба Вудро Вильсона и Эдит Гальт состоялась 18 декабря 1915 года в доме невесты. Торжество было скромное и носило скорее частный характер: было приглашено всего около сорока друзей и родственников. Эдит было сорок три года, Вудро – пятьдесят девять. Поскольку Эдит принадлежала к епископальной церкви, а Вудро к пресвитерианской, венчали их два пастора.

Свадьба стала настоящей сенсацией для прессы: все словно позабыли недавнюю кампанию травли, с умилением любовались на влюбленного президента и восхищались красавицей невестой, такой элегантной в черном бархатном платье, расшитом белой тесьмой, и черной же шляпе с белыми полями. После Джона Тайлера и Гровера Кливленда Вудро Вильсон был третьим президентом, женившимся во время своего правления.

Вильсон просил не присылать ему никаких подарков к свадьбе, но на Белый дом обрушился водопад даров и поздравлений – от представителей иностранных держав, от крупных американских компаний и организаций и от частных лиц, преимущественно политиков и дельцов… Но был один подарок, который просто восхитил Вудро и Эдит: три девочки из охваченной золотой лихорадкой Калифорнии прислали маленький слиток золота, который сами намыли в реке. Именно из этого золота, подаренного от чистого сердца, Вудро и Эдит заказали себе обручальные кольца.

Совместная жизнь Эдит и Вудро была очень счастливой. Если Элин свила для мужа уютное гнездышко, где ему было спокойно и тепло, то Эдит превратила его жизнь в непрерывное приключение, праздник, фейерверк! Она все время что-то придумывала, куда-то его за собой увлекала, водила в театры и на выставки: рядом с Эдит президент стал активным участником светской жизни. А еще: Вудро с Элин всю жизнь спали в разных комнатах, и Элин традиционно навещала мужа для исполнения супружеского долга. А с Эдит Вудро спал в одной постели: на широкой кровати Авраама Линкольна, которую велел отреставрировать и перенести в его спальню. Его брак с Элин был скорее нежным, чем страстным, и, видимо, только в пожилом возрасте, во втором своем браке, Вудро Вильсон смог в полной мере познать и оценить радости секса.

В одном Эдит точно следовало примеру Элин: она тоже была помощницей мужа, советчицей, секретаршей, и она так же внимательно заботилась о нем. Каждое утро Эдит провожала Вудро до кабинета и целовала возле дверей. Каждый вечер они сидели вместе в гостиной, просматривали государственные документы, читали дипломатическую почту. Вудро абсолютно во всем доверял жене и даже сообщил Эдит личный код, которым пользовался для переговоров со своими эмиссарами в зарубежных странах. А между тем этот код был неизвестен даже министру иностранных дел Роберту Лэнсингу! Можно сказать, что Эдит выполняла обязанности неофициального помощника президента Соединенных Штатов. Она помогала ему и во время войны, и во время поездки в Париж на мирную конференцию.

Эдит, в отличие от Элин, терпеть не могла суфражисток. Но Вильсон считал необходимым введение избирательного права для женщин. 4 июня 1919 года конгресс утвердил дополнение к конституции, дающее женщинам избирательные права, и получил полную поддержку со стороны президента. Вудро Вильсон был первым президентом в истории США, пригласившим на пост вице-министра женщину. В 1920 году Анна Эбот Адамс стала заместителем генерального прокурора Соединенных Штатов. На этом посту она была до 15 сентября 1921 года.

Головные боли, которыми Вильсон страдал с юности, усилились вскоре после его возвращения из Европы. Эдит уговаривала его взять хотя бы две недели отпуска, съездить куда-то, отвлечься, но Вудро считал, что сейчас не время для отдыха… Вместо отпуска он предпринял поездку по стране, и с 4 по 24 сентября Вильсон посетил 29 городов, произнеся при этом сорок речей! Неудивительно, что его здоровье ухудшалось, начались приступы астмы.

25 сентября в Пуэбло, штат Колорадо, у него случился тяжелый сердечный приступ. После он согласился вернуться в Вашингтон, но было уже поздно: с каждым днем Вудро становилось все хуже.

Утром 2 октября Эдит проснулась от звона упавшего на пол стакана: Вудро, сидя на кровати, тщетно пытался взять стакан с водой, стоявший на туалетном столике. Его правая рука тряслась, а левая свисала, как плеть. «Я совсем не чувствую эту руку. Помассируй ее мне», – попросил Вудро. Массаж не помог, рука осталась неподвижной и бесчувственной. Вудро попросил Эдит проводить его в ванную, с трудом туда дошел и потерял сознание. Это был инсульт, результат переутомления и нервотрепки…

Через несколько дней Вудро пришел в сознание, но остался наполовину парализованным, и речь его была невнятной. Эдит хотела, чтобы он отказался от поста президента по состоянию здоровья, но Вудро приходил в ярость при одном упоминании об этом, и врачи порекомендовали Эдит не нервировать пациента: следующий инсульт наверняка бы убил его. В течение следующих семи месяцев Вильсон находился в полной изоляции от внешнего мира. Заходили к нему только Эдит, доктор Грей Грейсон и личный референт президента Джозеф П. Тумулти.

Эдит взяла на себя все заботы: сортировала почту, читала вслух важные письма, писала краткие обзоры газетных передовиц, записывала речи Вудро под диктовку и лично передавала министрам замечания и предложения президента. В своих мемуарах Эдит писала: «Лично я никогда не принимала никаких решений по государственным делам. Я иногда просто решала, что важно, а что нет, что можно предложить мужу. Но для меня всегда самым важным была забота о здоровье любимого человека и уже во вторую очередь забота о президенте Соединенных Штатов. Поэтому я прислушивалась к советам врачей и игнорировала подозрения и упреки со стороны политиков». И все равно поползли слухи, что на самом деле страной правит не Вудро Вильсон, а Эдит. Теперь ее называли «леди-президент», а Вудро – «первым джентльменом» Соединенных Штатов: ведь если жена президента называется «первой леди», то муж леди-президента должен быть именно «первым джентльменом»! Эдит из-за всего этого очень переживала. Но делала все, чтобы это злословие не достигло ушей Вудро.

Для нее было шоком, когда Вильсон, видимо, не совсем четко осознававший свое положение, пожелал баллотироваться на третий срок. И большим облегчением, когда он все-таки согласился уйти в отставку. Уговорил его доктор Грейсон, мотивируя это тем, что Эдит совсем измучилась и надо бы дать ей отдых, позволить ей пожить обычной женской жизнью. Ради собственного здоровья Вудро с политикой не расстался бы, но ради Эдит он принял нужное решение с легкостью.

И вот 4 марта 1921 года Эдит и Вудро переехали в заранее подготовленный для них дом в Вашингтоне. Когда миссис Вильсон перешагнула порог и осознала, что она наконец-то вернулась из мира политики в обыденный мир, она разрыдалась от счастья…

Следующие годы прошли для них очень спокойно. Эдит по-прежнему заботилась о Вудро, следила, чтобы он не заскучал, читала ему вслух, играла с ним в карты, по выходным вывозила его в театр, а потом завела дома кинопроектор, чтобы показывать Вудро новые фильмы. Она проглядывала письма и газеты, чтобы не допустить к нему никакой неприятной информации, и уговорила его написать книгу мемуаров. Вильсон посветил эту книгу ей: «Э.Б.В., которая поведала мне, в чем состоит истинный смысл жизни. У нее сердце не только верное, но и мудрое. Ее мысли не только свободны, но и полны фантазии. Она учит и направляет, оставаясь при этом самой собой. Ее путь освящает глубокое, инстинктивно возникшее понимание веры и чувства долга. Ее способность сочувствовать во многом облегчает труд и процесс мышления и приближает к тому, что ищешь».

Вудро Вильсон с женой. Фото сделано после его первого инсульта

Вудро Вильсон скончался 3 февраля 1924 года в 11.15 утра. Последним словом, которое он произнес, было имя жены: «Эдит».

По непонятному недоразумению в комиссию сената по организации похорон был назначен самый упорный противник Вильсона по вопросу Лиги Наций сенатор Генри Кэбот. И Эдит, защищавшая своего мужа до самого конца, написала Кэботу, что «его присутствие на похоронах мужа неуместно» и что она «рассматривает его как persona non grata». Сенатор от участия в похоронах отказался.

Эдит пережила мужа на 37 лет и 328 дней, и все эти годы и дни она посвятила одной цели: сохранению доброй памяти о президенте Томасе Вудро Вильсоне. Она написала огромную книгу «Мои мемуары», над которой работала десять лет и которую опубликовала в 1939 году с единственной целью – «предать гласности личную жизнь, рассказать о ней правду, которая так часто искажается плохо информированными людьми». Она демонстративно посещала заседания Лиги Наций в Женеве. Она выступала на съездах демократической партии. Она прожила после этого еще почти год и скончалась 28 декабря 1961 года. Это была 105‐я годовщина со дня рождения Вильсона. И Эдит собиралась, чтобы принять участие в торжественном открытии моста через реку Потомак, названного: «Мост Вудро Вильсона». По словам ее компаньонки, Эдит уже надевала шляпку, как вдруг оглянулась к окну, словно ее кто-то позвал или она что-то там увидела… «Вудро?» – удивленно спросила она. И упала, как подкошенная. Врачи констатировали приступ острой сердечной недостаточности. Но, быть может, Вудро Вильсон и правда пришел за своей любимой женой?..

Парадный портрет Эдит Вильсон в Белом доме