Текст книги "Ангел вожделения"

О, эти ночи! Хозяин ночи – Антони. Огромная кровать, на которой воцарилась Ширли… А знал бы Антони, как иногда хочется послать его к черту и спать крепким сном. И верно считается, что сон после трудов слаще всякого секса… Глаза слипаются, она, умирает, хочет спать, но его лапы так ее теребят, что сон пропадает и Ширли вновь колдует над Антони, чтобы тот до конца исчерпал порцию своего удовольствия…

Благословенные минуты отдыха, когда Антони уже рядом нет. Но, увы, так они коротки. Лишь только долгожданный, гонимый всю ночь, глубокий сон охватывает Ширли, как вползает Бекки. Как же – это ее время! «Утром столько сил, – лепечет она. – Такое желание прижаться к тебе, моя сладость!» О, как Ширли хочется влепить ей затрещину, но все обернется против нее самой – затрещина распалит Бекки. Она тут же начнет скулить: «Еще! Бей! Еще, еще!» Нет, уж лучше с ней осторожней, не распалять. Но все равно – опять начинается секс, но в женском варианте…

А день?! Он также их, а не ее. Хотя днем Ширли свободна – от нее требуется лишь ходить голой или в таких нарядах, чтобы возбуждать хозяев…

Нет, Ширли не ропщет, жизнь ее устраивает. Она тоже любит секс. Особенно наслаждается, когда лупит Бекки в пыточной… Но прав Мануэль: они распоряжаются ей по своему желанию, она их игрушка.

Жить самостоятельно! Жить одной! Телефонные девицы? Интересно, что из этого получится? Может быть, и не так уж плохо? Выклянчить квартиру и машину у «родителей», а счет в банке заработать самой… если Мануэль не врет. Но в одном он несомненно прав – надо подумать о том, что ее ждет в будущем. И делать это нужно быстрей, пока она что-то значит для этой семейки…

Новые мысли стали одолевать Ширли и… настораживать. В последнее время она заметила, что Антони более охотно отпускал ее и, если горячился под ее ласками, то не так пылко. Казалось, подобное состояние Антони должно было радовать Ширли… если бы не страх перед концом ее безбедной жизни. Правда, Бекки пока казалась неутомимой…

В зеркальном отражении оконного стекла Ширли увидела Антони. Он стоял в проеме двери, упираясь локтем в косяк.

– Моя малышка скучает без меня? – Антони шагнул к Ширли, обхватил ее плечи и прижался губами к нежному затылку. Но поцелуй оказался сухим и вымученным, Антони ничего не мог с собой поделать. Натянутым смехом он пытался скрыть подавленность. Словно извиняясь перед Ширли за те усилия, что она затратила в эту ночь, пытаясь пробудить в Антони былую страсть. И, вконец устав, потеряв терпение, Ширли вышла из спальни…

– Тебе надо отдохнуть, Тони, – не оборачиваясь, проговорила Ширли.

– Глупости. Просто я немного перепил, – вяло ответил Антони. – У мужчин это бывает.

Ширли подалась в сторону, обошла Антони и покинула гостиную…

– Так ты считаешь Тони импотентом? – Бекки не поднимала глаз от вязания. Теперь ее часто можно было застать за этим занятием.

– Ну… не совсем, – ответила Ширли. – Он устал. Да и возраст… Если о нем не позаботиться, он и вправду станет импотентом.

Ширли наблюдала, как ловко Бекки управляется со спицами. Рисунок проявлялся прямо на глазах.

– А может быть его положить в больницу? Пусть там проверят, – зло проговорила Бекки.

Ее тон озадачил Ширли. Что-то в нем прозвучало непривычно чужое.

– В больницу? – переспросила Ширли. – Просто надо дать ему отдохнуть. Или тебе не хочется?

– Мне?! – усмехнулась Бекки. – По-моему, он не очень устает со мной. Вот с тобой, это другое дело… Признаться, я тоже начинаю уставать с тобой…

Ширли вздрогнула – что это значит? Не хотят ли они избавиться от нее? Нет, нет, просто и впрямь устали, сказывается возраст… А что, если этим воспользоваться? Пока они еще в ее власти. Пока усталость не переборола их страсть?!

Надо начать с Антони!

– Не понимаю! Что ты хочешь? – закинув руки на затылок, Антони смотрел на люстру.

Ширли положила голову на его курчавую грудь.

– Я хочу, чтобы ты вел другой образ жизни. Я понимаю, ты не владеешь собой, когда я рядом, – покорно проговорила Ширли. – Да и Бекки хороша – пристает без конца… Скоро я запорю ее насмерть.

– И черт с ней! – буркнул Антони. – Плевать мне на нее!

В последнее время Антони особенно чувствовал прохладное отношение со стороны жены, не понимая, что вся ее страсть перешла на Ширли.

– Так что ты предлагаешь? – помолчав продолжил Антони.

– Сама не знаю, – прикинулась Ширли. – Только вижу, что мое присутствие вам не на пользу.

– Сбежать задумала? – испуганно проговорил Антони, приподняв голову от подушки.

– С ума сошел! Куда я от вас сбегу?

– К Мануэлю! – не раздумывая, выкрикнул Антони.

– Вот еще! Я от него под машину бросилась, – спокойно проговорила Ширли. – Может мне… временно пожить отдельно, дать вам передохнуть?

– Пожить отдельно?! – вздрогнул Антони. – Где?!

– Не бойся, я не собираюсь расставаться с вами, – так же ровно продолжала Ширли. – Можно ведь снять мне квартиру. Или купить… Пойми, наконец, от своего сумасшедшего секса ты стареешь.

– Старый я для Бекки, а не для тебя!

– И для меня станешь старый! – Ширли поднялась, села по-турецки и произнесла жестко: – Потерплю еще немного и уйду от вас, вот! Слишком вы мне дороги, чтобы в гроб вас загонять!

Антони подавленно молчал.

– Ты что, решила от нас уйти? – испугалась Бекки, когда Антони объявил свое решение – купить Ширли квартиру.

– Почему уйти? Буду жить отдельно, – ответила Ширли. – Подожду, пока вы успокоитесь. А то совсем помешались на этом деле. А на тебя так вообще смотреть противно – вся в синяках!

– Как знаешь, – вздохнула Бекки. – Но хоть иногда…

– Иногда можно, – перебила Ширли. – Кстати, я тоже… Надо привести себя в порядок. Столько времени работаю без отпуска.

Ширли засмеялась и поцеловала Бекки. Почти как дочка…

«Я – хозяйка»… Мягкий халат окутывал плечи. Глубокое кресло обволакивало уютом… «Все здесь мое!»… Ширли обводила стены комнаты восторженным взглядом. «Как красиво!» Маленькая коробочка гостиной была оклеена синими с золотом обоями, на фоне которых резко обозначивалась светлая мебель. А картины в скромных рамах подчеркивали тонкий вкус хозяйки.

– Только не позволяй вмешиваться Антони, – сварливо предупредила Бекки. – Он сейчас же начнет наклеивать картинки из своих любимых журнальчиков.

Антони хмуро озирался. Не одобрял, но сдерживался.

– Уж лучше на стены повесить фотографии наших случек, да, Тони? – усмехнулась Ширли и добавила решительно: – У меня не притон, так что вкус Тони не требуется…

Проводив «родителей», Ширли набрала номер телефона Мануэля.

– Молодец, малышка! – ликовал Мануэль. – Обещаю – не пожалеешь, что послушалась моего совета. Сейчас я позвоню кое-кому и перезвоню тебе, жди! – Мануэль повесил трубку.

Ждать пришлось недолго. Ответный звонок Мануэля оповестил, что Ширли ждут на Риверсайд-роуд и надо ехать немедленно…

Чопорный гард важно проводил Ширли к лифту, нажал кнопку вызова и с достоинством удалился.

Клиент – пухлый коротыш, уже поджидал Ширли на пороге своей квартиры, глядя на Ширли маленькими масляными глазками.

– Я ждал тебя в шубке на голом теле, – по-деловому проговорил коротыш. – Твой босс знает мой вкус.

«Ишь чего захотел, пухленыш!» – хохотнула про себя Ширли и проговорила со смирением: – Хорошо, я учту ваше пожелание в следующий раз.

– Может, следующего раза и не будет, – буркнул коротыш, пропуская Ширли в прихожую.

Сославшись на занятость, коротыш без промедления приступил к делу.

Он уморительно сопел и пыхтел над Ширли, не требуя никаких особых ухищрений. Ширли едва сдерживала смех… Потом он сполз с нее и тотчас уснул, пуская сквозь пухлые губы белесые пузыри.

«Что это он? Так и будет дрыхнуть до утра?» – забеспокоилась Ширли. Ей хотелось поскорей вернуться в свою квартирку, ее ждали приятные домашние заботы…

Минут через десять коротыш открыл глаза и засуетился, разыскивая свой халат. Ширли ему понравилась, о чем он озабоченно объявил.

– Слушай! – проговорил коротыш. – Зачем тебе нужен этот сводня Мануэль? Делить с ним заработок. Я сам тебе позвоню и вызову к себе. И приятелям скажу, все они люди солидные, умеют молчать. Согласна?

Ширли замешкалась. Конечно, она обязана Мануэлю, но тот, подлец, достаточно виноват перед ней, чтобы без всякого угрызения совести утереть ему нос! А вдруг коротыш специально ее подлавливает по просьбе Мануэля, испытывает Ширли на верность своему боссу! Надо ухо держать востро.

Ширли неопределенно покачала головой, что можно было растолковать как угодно…

Выпроваживая Ширли, коротыш взял со стола заведомо приготовленный конверт.

Сидя в машине, Ширли ознакомилась с его содержимым и ахнула – ничего себе сумма! И двух часов не прошло…

Видимо, на сей раз этот прохвост Мануэль ее не надул.

ДОМ БЕЗ ШИРЛИ

Как пусто сделалось в доме, как одиноко стало в душе Бекки с отъездом Ширли.

Бекки бродила по комнатам, не зная, чем себя занять. Глаза наполнялись слезами: она старалась убедить себя, что девочка права – при виде Ширли Бекки постоянно испытывает к ней влечение.

Антони внешне казался спокойным, словно ничего не изменилось. Правда, он часто болтал с Ширли по телефону, однако встречаться не торопился, будто и впрямь решил восстановить свои силы. Пример Антони оказал благотворное влияние на Бекки, она успокаивалась, заполняя время книгами. Она пересмотрела домашнюю библиотеку и нашла ее запущенной. Давно она не уделяла внимания книгам, а ведь в бытность Майкла, это было одним из любимых занятий супругов.

– Бекки у нас помешалась, – жаловался Антони по телефону Ширли, глядя на связки книг, присланных из магазинов. – Скоро ты нас не найдешь в этом мусоре… Надо сматываться к себе, в «Сумасшедшую Фрэнсис», пока она не завалила книгами дверь.

И Антони объявил Бекки, что не в силах больше дышать бумажной пылью, что он отправляется на охоту в «Сумасшедшую Фрэнсис» и что Бекки может присоединиться к нему.

Бекки отказалась. Жить в том жутком доме, да еще охотиться?! Бекки терпеть не могла охоту и не понимала такого увлечения. Когда-то давно, в другой жизни, гуляя по лесу с Майклом и Питером, они повстречали охотников с убитым оленем.

«Как можно убивать беззащитных животных?» – расстроилась Бекки. «Вырасту, убью всех охотников!» – отозвался в слезах восьмилетний Питер. «Выходит – зверей тебе жалко, а людей – нет?» – пошутил Майкл над сыном. «А зачем они стреляют в зверей?» – всхлипывал Питер. «Но ведь люди должны есть мясо? А где его взять? – продолжал Майкл. – Так уж мир устроен – одни поддерживают жизнь других. Не прикажешь же ты хищникам питаться травой!» – «Они не послушаются», – вздохнул Питер. «И очень хорошо! А послушались бы они тебя, в мире наступила бы катастрофа!? – продолжал Майкл. – Хищники пожирают больных и старых зверей – здоровые и молодые от них убегают. Не было бы так, весь мир был бы отравлен болезнями и немощью. И наступила бы катастрофа!» – «Зачем охотники убивают зверей? Если они сами друг друга убивают. А тем более олени, они такие беззащитные», – недоумевал маленький Питер.

Почему Бекки вдруг вспомнила тот стародавний разговор? В последнее время она все чаще и чаще возвращалась к той, ушедшей жизни. Может от того, что чаще оставалась наедине, в связи с уходом Ширли? Или подступило время воспоминаний, когда душа требует очищения или умаления грехов, оправдываясь тем, что не так уж все и грязно было в ее жизни… Грязно? Почему грязно?! Господи, разве то, чем они занимались в последние годы – грязь? Нет, нет – чуть ли не вслух запротестовала Бекки – это ее жизнь и ей не в чем винить себя. Просто сменяющие друг друга годы, что составляют жизнь, отличаются между собой разным мироощущением. И пока они не закончили свой бег, можно ждать еще чего-то, возможно более сильного и властного, чем то, что происходило с ней до сих пор. Но это в будущем, в тумане. А настоящее сцеплено памятью только с прошлым. Поэтому и Роджер, и Майкл, и Антони, и Ширли… это все одна жизнь, каждая страница которой дорога ей по-своему. И перед каждой страницей у нее не только чувство своей вины, но и своей правды…

Антони уехал в «Сумасшедшую Фрэнсис» один.

Бекки недолго оставалась в одиночестве. Собравшись в одночасье, она отправилась к сыну, в Спрингфильд.

НОВАЯ ЖИЗНЬ

Ширли ликовала, наслаждаясь новой жизнью. Свобода, деньги, своя квартира, автомобиль, дорогие тряпки – чего еще желать? И Тони с Бекки всегда под рукой – есть кому о ней позаботиться, с кем посидеть в ресторане – отличный тыл. Тем не менее отъезд Антони и Бекки обрадовал Ширли: не будут мешать заполучить постоянных клиентов. После этой сумасшедшей парочки ее клиенты казались несмышлеными детишками, и Ширли работала шутя…

– Бабу обслужишь? – однажды поинтересовался Мануэль. – Ты ведь этим занимаешься тоже. А они неплохо платят.

Первая клиентка произвела на Ширли неприятное впечатление. Носатая старуха лет семидесяти, когда-то жирная, а теперь с отвисшим животом и плоской задницей. Злое морщинистое личико подернулось при виде Ширли гаденькой улыбкой.

– Какая му-мусичка! – протянула старуха. – Сейчас всю тебя перецелую, мой цыпленочек.

Ширли мутило. Невольно вспомнилась Бекки, с ее молодым безупречным телом, красивым лицом и роскошными волосами. Эта же бабулька была почти лысая.

Садясь в машину, Ширли кляла себя, что осталась со старой ведьмой. Так противно было ласкать ее, сколько раз Ширли тошнило, черт бы ее взял, эту старую перечницу… Но когда Ширли вскрыла конверт, то омерзение мгновенно улетучилось – за такие деньги можно и потерпеть.

К удивлению Ширли вызовы к женщинам превышали вызовы к мужчинам. Ширли вспомнила одну телевизионную передачу. Там волки занимались однополым сексом, когда чувствовали опасность уничтожения. Чтобы не подвергать испытаниям свое потомство и в то же время удовлетворить потребность плоти… «Может быть, мир идет к концу? – рассуждала Ширли. – А может быть, просто слишком перенаселен и не нуждается больше в людях?»

Среди ее клиенток попадались совсем молодые, ненамного старше ее самой, и Ширли не могла понять – зачем им требуются дорогие проститутки? Наслаждались бы друг другом, ведь их так много! «Ты не понимаешь! – объяснял Мануэль. – Проститутка – особый шарм. Это волнует. Думаешь, мужчинам баб не хватает? Свистни только и набежит сотня, да каких! Даром сделают все, что потребуешь. Однако проституция процветает, на благо тебе и мне!»

Ширли уяснила раз и навсегда – нечего ломать голову над поведением клиентов. Платят хорошо и о'кей!

Плотная молодая девица с суровым и грубым лицом, молча изучала стоящую в дверях Ширли.

– Снимай свои тряпки здесь! – приказала она почти мужским басом.

«Сейчас будет мужичком!» – усмехнулась про себя Ширли, сбрасывая одежду.

– Сиськи маловаты, – пробасила хозяйка, опуская руки на маленькую грудь Ширли. – Я заказала грудастую, чтобы сжать так сжать. До крови!

«Ого! Я бы и сама не отказалась от такого приемчика над кем-нибудь!» – едва подумала Ширли, как хозяйка рывком притянула ее к себе.

– Какая ты шелковая, нежная! – она гладила Ширли по спине. – Встань на четвереньки! – приказала она.

Ширли повиновалась.

Сильный пинок отбросил ее к стене. Не долетев, Ширли распласталась на полу. Всей своей тяжестью хозяйка бросилась на спину Ширли:

– Убью тебя, суку! Сейчас убью! – прорычала хозяйка. И тут, легко соскочив с Ширли, принялась хлестать ее распластанное тело, невесть откуда появившейся плеткой. Ширли вырвалась, пытаясь спрятаться, но поскользнулась и ударилась головой об пол. Сквозь уплывающее сознание она чувствовала глухие удары…

Очнулась Ширли на диване, закутанная в теплое одеяло. Хозяйка сидела рядом и прикладывала влажное полотенце к ее лицу.

– Тебя как зовут?

– Ширли, – слабым голосом произнесла та.

– А меня Роза. И зачем он прислал мне такую хлипкую? Знает, что я люблю колотить баб до смерти.

Ширли попыталась ответить, но губы не повиновались.

– Сейчас приложу еще лед, – Роза поднесла кусочек льда к губам Ширли. Та вскрикнула от боли. Но стало гораздо легче, боль утихала, и губы приобретали чувствительность.

Ширли озорно посмотрела на Розу.

– А я тоже люблю лупить.

– Да ты что?! – Роза расхохоталась. – Значит он мне садистку подсунул?! Вот сукин сын!

– Он не виноват, – Ширли высвободила руки из-под одеяла. – Он не знает об этом.

Роза откинула одеяло, разглядывая Ширли.

– Вообще-то ты мне нравишься, – она налила виски в стакан и подала его Ширли. – Хлебни как следует и все заживет, как на кошке.

Ширли сделала глоток и, сморщившись, отодвинула стакан.

– А теперь запей! – Роза протянула коку и продолжила: – Я тебя чуть попортила, но это пройдет. Не волнуйся, я хорошо заплачу, и ты сможешь некоторое время побыть дома… Значит, ты тоже садистка? Вот так партнерша. Я же просила прислать мазохистку! – Роза спохватилась. – Ну да, он же не знал, что ты садистка.

– Не знал, – подтвердила Ширли. – Но и не спросил меня – хочу ли я, чтобы меня лупили! – Она помолчала, стараясь заглушить охватившую ее злость на Мануэля. – Попадись он мне! Гад!

Роза понимающе кивнула.

– Ты как лупишь, кулаками? – поинтересовалась она.

– Нет. Плетью.

Роза встала и направилась в глубину квартиры.

– Сейчас я курево принесу и ты подробно расскажешь мне, как ты работаешь, – бросила она через плечо.

Ширли обвела глазами комнату. Темные стены, тяжелая мрачная мебель как-то очень сочетались с обликом хозяйки. На журнальном столике Ширли заметила ручное зеркальце и потянулась к нему.

«Ну и изуродовала меня, сука!» – рассматривала она свои вспухшие губы, синяк на шее…

Роза вернулась и присела рядом.

– Пройдет. Я тебе дам с собой примочку, испытанное средство, как рукой снимет… А пока вот, закури! – она сунула в рот Ширли самокрутку…

– Что это? – Ширли вобрала в себя сладковатый пряный дымок.

– Будто не знаешь? – хмыкнула Роза. – Травка.

Ширли закашлялась, из глаз потекли слезы.

– Разве не употребляешь? – всерьез удивилась Роза. – Так я тебе и поверила!

– Первый раз! – сквозь кашель ответила Ширли.

– Кури… кури, понравится. Я тоже когда-то в первый раз.

Они умолкли, потягивая травку. Роза прикрыла глаза, смакуя курево.

– Что-то не совсем понятно, – произнесла Ширли.

– Придет… Не сразу приходит, но придет, – лениво проговорила Роза. – А ты миленькая. И совсем не похожа на садистку… Как же работаешь, расскажи.

– Нет, ничего не ощущаю, – вздохнула Ширли. – Дай нормальную сигарету…

– Не торопись… Вот, запей! – она поднесла к губам Ширли стакан с виски. – Кури и прихлебывай.

Ширли послушно глотнула. По телу разлилась приятная истома, а на душе и вправду стало радостней. Даже мрачная берлога, в которой сидела она, освещенная блеклым светом торшера, как-то ожила. Голос Ширли звучал тягуче, вязко, точно доносился из-под подушки. Да и вообще ей не хотелось сейчас говорить. Хотелось сидеть, прикрыв глаза, забыться. После визита к Розе, Ширли несколько дней не решалась принимать заказы, боясь отпугнуть клиентов своей изуродованной физиономией. Мануэля она разнесла по телефону самыми грязными словами, пообещав перестать с ним работать, если он еще раз втравит ее в подобную историю…

Дни безделия принесли свои плоды: в доме Ширли завелись виски и… марихуана.

КЭТИ

Утренняя прохлада остужала разгоряченные игрой тела. Стук теннисного мяча и негромкие голоса разгоняли тишину утра. Как выросла Кэти, превратясь из румяной девчушки в стройную белокурую красавицу… Отбив мяч, Бекки следила за внучкой, не пропуская ни одного ее движения, изгиба тела, поворота головы.

«Мое солнышко! Только ты способна пробудить во мне радость далекого прошлого. Я и не думала, что будет так сладостен и неотвратим зов этого прошлого», – в последнее время Бекки все чаще и чаще думала об этом…

– Все! – тяжело дыша, проговорила Кэти. – Бери ракетки, пошли завтракать… Только вот душ приму. – Кэти помахала бабушке рукой.

За утренним кофе Бекки была рассеянна, изредка вставляя в беседу ничего не значащие фразы. Желание не расставаться с Кэти обрело форму твердой необходимости…

«Когда ты будешь рядом, моя дорогая, никакой соблазн больше не восторжествует надо мной, – точно заклинание, приговаривала Бекки. – Буду жить ради тебя! Ты – моя надежда, мое избавление», – горячий кофе ожег горло, Бекки поглаживала пальцами шею, стараясь унять неприятное ощущение. Она видела, как Кэти болезненно поморщилась, сочувствуя бабушке…

Солнце вошло в зенит и палило нещадно. Пришлось укрыться в доме и включить кондиционер. Прохлада наполнила комнату…

Бекки и Кэти расположились на широкой тахте, друг против друга.

– Все, Кэти, кончилось твое детство. Еще немного, и школа позади. Где ты решила продолжать образование? – в голосе Бекки звучала тревога. – Хочешь учиться в Нью-Йорке? У нас прекрасные университеты…

– И жить у тебя? – просияла Кэти.

– Конечно! – радостно подхватила Бекки. – Жить будешь у меня! Мы заново обставим твою комнату. Ты ведь уже взрослая, тебе нужен другой стиль.

– А на каникулы я вернусь в Спрингфильд! – Кэти дала волю фантазии. – Или пригласим папу с мамой к нам…

– Или все вместе отправимся путешествовать! – подхватила Бекки. – Решено! Ты переезжаешь ко мне. Нечего киснуть девушке в такой провинции.

– Мне и самой тут надоело, – скривилась Кэти. – Скучища…

– Вот что касается скуки – увы! О ней придется забыть – мы будем иметь все, кроме скуки! – Бекки с шутливым сожалением развела руками и засмеялась. Внучка с удовольствием присоединилась к бабушке бездумным и чистым девичьим смехом…

– Будем ходить с тобой на концерты. Накуплю абонементов в оперу, – мечтательно проговорила Бекки. – А как это прекрасно: бесцельно бродить по Нью-Йорку… Найдем наших старых с дедушкой Майклом друзей. Устроим вечеринки с молодежью… Ты познакомишься с каким-нибудь молодым человеком…

– Вот еще! – зарделась Кэти. – Я и так их отшиваю…

– Познакомишься, познакомишься! – заговорщически улыбнулась Бекки. – Уж я постараюсь…

Питер и Синтия приняли предложение Бекки безоговорочно.

– Только во всем слушайся бабушку! – деловито наставляла Синтия счастливую дочь.

– Ну уж нет. Это Бекки во всем должна слушаться меня! – отшучивалась Кэти.

– Смотри, мама, не позволяй ей садиться на шею, – советовал Питер. – Ты еще не знаешь эту лисичку.

– Пусть садится – выдержу! – смеялась Бекки.

– Конечно, выдержит: я – легкая! – радость распирала Кэти.

– А я вот шлепну по попке и ты мгновенно слетишь с бабушкиной шеи! – поддержал шутливый тон Питер. – Не думай, у меня руки длинные!

Бекки была счастлива – Кэти, ее солнышко, ее единственная отрада будет с ней…

Из глубины летного поля доносился рев прогреваемых двигателей. Можно было переждать и в здании аэропорта, но Бекки тянуло на воздух. Всегда перед полетом, она, по возможности, избегала крыши над головой, хотелось постоять на земле.

– Бекки, дорогая! – внучка покрыла лицо Бекки поцелуями. – Расстаемся ненадолго. Скоро будешь встречать меня!

– Отпусти, сумасшедшая, задушишь! Кто тебя тогда встретит?

– Ширли! Мы станем с ней неразлучны.

Рев двигателей померк в ушах Бекки, точно она погрузилась головой в воду. Бекки отступила на шаг.

– Что с тобой, бабушка? – Кэти с тревогой ухватила похолодевшую ладонь Бекки.

– Ты сказала: Ширли? – произнесла Бекки вялыми губами.

– Да, Ширли, – беззаботно ответила Кэти. – Она живет у вас, я знаю… А что?

– Ты знаешь о Ширли? Вы ведь никогда не видели друг друга.

– Ну и что? Я раза два болтала с ней по телефону.

– Вот как? – Бекки лихорадочно соображала в каком направлении продолжить разговор. – Я и не знала об этом.

– Разве Ширли тебе не передавала? Я позвонила и просила позвать тебя, но Ширли сказала, что ты ушла в клуб здоровья.

– А еще когда? – Бекки охватил озноб. И она не могла с ним справиться.

– Ну… ты уже спала, и Ширли не хотела тебя будить. Мы долго с ней болтали… Какая она из себя? У нее такой славный голос. Кто она?

– Родственница Тони, – собралась с духом Бекки. – Ты должна выбросить из головы эту Ширли, забыть о ней, – в тоне Бекки прорвались слезы.

– Ну хорошо, хорошо, – торопливо согласилась Кэти.

Ей не хотелось расстраивать бабушку. Однако любопытство ее отнюдь не угасло, наоборот… Ох, как плохо Бекки знала натуру своей внучки, именно сейчас она всерьез заинтересовалась своей новой родственницей под именем Ширли.

Скомкав прощание, Бекки поспешила в самолет…

Она тяжело уставилась в иллюминатор, разглядывая облачную тень под крылом. Мысли теснились в ее голове, их трудно было оформить в слова, но ярость, что в ней бродила, обладай физической силой, могла бы катапультировать Бекки из кресла самолета на далекую землю. Ярость стискивала грудь, затрудняла дыхание. О, как она ненавидела сейчас Ширли…

Розовая каша облаков, меняя очертания, представлялась то профилем Ширли, то обликом Кэти, точно какая-то сила вертела волшебный калейдоскоп…

Конечно, то, что Ширли живет сейчас отдельно, облегчало ситуацию, однако угроза исходила от одного ее имени. «Надо, чтобы она появлялась у нас как можно реже. Пусть Тони шляется к ней… Я тоже смогу изредка навещать ее, когда Кэти будет в университете. Только никаких истязаний, надо сдерживать себя… Не хватает, чтобы Кэти заметила следы… А вообще-то надо пореже встречаться с Ширли! Неужели у меня совершенно нет воли?! Ведь могла же я уехать к Питеру! Кэти, вот кто меня спасала! И еще спасет!!» – «Брезгуешь моей киской? – голос Антони вплетался в гул двигателей самолета. – Стыдишься перед своими аристократишками?!» – бушевал Антони. Точно так, как тогда, перед приездом в гости Питера с семьей. Бекки не хотела знакомить их с Ширли. Как она тогда унижалась перед Антони, умоляя его отправиться с Ширли в «Сумасшедшую Фрэнсис». Антони согласился с большим трудом, пригрозив, это в первый и последний раз. И все годы, которые провела с ними Ширли, были омрачены страхом, что дети встретятся с ней…

Но сейчас, сидя в самолете, Бекки была полна решимости не допустить встречи Ширли и Кэти. Бекки благодарила бога, что представила Ширли как родственницу Антони, а ведь от нее можно было ждать чего угодно, любых откровений… Что ж, можно будет сказать внучке, что «родственница» уехала к себе, в далекий городок, если, конечно, Кэти вдруг вспомнит о ней.

Успокоившись этой мыслью, Бекки задремала. Но мрачное предчувствие саднило душу…