Текст книги "Бюро добрых дел"

– Кто-кто, конь в пальто. Сказала же! ОН! Степа. А я уже с Танькой договорилась. И я знаю, что она ту трешку потратила.

– Так это ради Таньки, что ли, все?

– Не придирайся ты к словам. Успокаивала себя, может, и показалась. Потом, когда мы к Таньке пришли, ну, сама понимаешь, то-се, и вдруг меня пронзило! Я думала сначала: все, инфаркт. Но виду, понятное дело, не показываю. Показываю все, что от меня требуется. А у самой внутри только ужас и холод.

Севилья быстро шла вперед – Ира за ней едва поспевала, – курила одну сигарету за другой.

– Понимаешь, я вдруг отчетливо поняла, что могу своего ирода потерять. Ой, такое передал, ты не представляешь.

– И?

– И… Вот тебе и «и». Как домой бежала, сама не помню. И всю дорогу думала: только бы не узнал, только бы мне все это померещилось. Если вот сейчас дверь откроет, мне улыбнется, в жизни себе такого больше не позволю. Вот всеми богами клянусь. На третий этаж с трудом забралась. Он дверь открывает. И говорит: «Соберись, Севилья, я тебе сейчас что-то скажу». Я прям у порога на пол села, а он: «Мать твоя померла. Брат твой час назад позвонил. Я Гришу покормил, все уроки проверил, так что собирайся, поехали».

– Ужас-то какой. Соболезнования мои.

– Ой, да что ты! Ты видишь, все как вырулило. Понимала, что Боженька меня, сучку похотливую, накажет, было ведь за что, и поделом мне. Но вот чтобы так…

Ира молчала, что тут скажешь?

– Ох, Ирка, хорошо мне с тобой было, весело, была я с тобой такая, какая есть. Но неправильно все было. И в голову мне не приходило, что не одна я в этом мире, не только брать нужно было, но и отдавать. Так что давай прощаться.

– Ты с работы уйдешь?

– Не знаю, но ты больше не приходи. Перевернула я ту страницу. Ведь никто не знал, только ты.

– А Танька?

– А Таньку я из своей жизни сразу вычеркнула.

Ирина хорошо помнила то свое состояние. Вроде как и ее виноватой в той истории сделали. Только за то, что слушала. А она ведь даже не поддакивала.

Начать жизнь с чистого листа. С чего начать? С уборки. Уборки в голове, в мыслях, и в том числе почистив ближний круг родных и близких. Правильно ли это? Тогда Ира не согласилась с Севильей. Категорически не согласилась. Можно с мусором вымести и жемчужины. Прошлым не надо жить, но его нужно помнить. Помнить, чтобы на какие-то моменты опираться.

– Вы будете что-нибудь заказывать?

В реальность Ирину вернула приятная девушка-официант. Почему-то захотелось с ней поговорить.

– Нет, вот просто зашла. Здесь когда-то парикмахерская была, я часто сюда ходила, вот зашла посмотреть.

– А я знаю, тут тетя моя работала.

– Да? Ну ладно, я пойду.

Ирина специально не стала продолжать разговор. Она испугалась погружения в то время, в чужую судьбу. Это совсем не ее жизнь. Когда-то ее из этой жизни попросили удалиться. Значит, так тому и быть. Она будет жить своей жизнью. А Севилье спасибо. Она ее научила многому и преподала даже те уроки, о которых сама Ира и не задумывалась.

19.12.2020

Наконец-то пациентка закрыла за собой дверь, можно расслабиться. Анна захлопнула ежедневник и подошла к окну. За окном моросил дождь, туда-сюда сновали люди в ярких куртках. Да, жизнь изменилась, в Москве добавилось ярких красок, даже в такой осенний и неприглядный день. Надо проверить, когда следующая запись. Доктор вернулась к столу, опять открыла ежедневник. В ближайшие полчаса никого не ожидается. Это хорошо. Это очень хорошо. Все равно она сейчас не могла работать. В голове только одна мысль: зачем она приходила, что ей нужно?

Анна встала из-за стола и опять подошла к окну. Она чего-то ждала? Естественно. Ей было интересно, как выйдет пациентка из поликлиники. А вот и она. Обычное черное пальто, женщина раскрыла над собой затейливый зонтик, красный в черный горох, и скрылась за воротами.

Надо же, какая память. Сколько времени прошло с той их встречи? Лет двадцать пять, не иначе. Или двадцать шесть? Да, двадцать шесть. Анна по привычке подошла к раковине вымыть руки. Внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале над раковиной. На нее смотрела красивая, можно даже сказать, холеная женщина. Она совершенно не была похожа на ту, другую, которой была раньше. Двадцать шесть лет назад. Не лучше – не хуже. Она знала, что выглядит моложе своих пятидесяти пяти. Высокая, слегка полноватая, сама себя за это корила, но что делать. Зато волосы роскошные, тон подобран хорошо. Восточные женщины седеют рано, поэтому выгодно в определенном возрасте превратиться в блондинку. Кому-то не идет, делает женщину бледной, но только не Анне. Вообще-то в паспорте она Ануш. Но об этом знали только самые близкие. Для всех она уже давно Аня, Анюта, а теперь уже Анна Арутюновна.

Миндалевидные глаза даже можно не красить, и губы от природы чувственные и яркие. Она давно уже перешла на помады светлых тонов. Возраст есть возраст. Перебарщивать не стоит.

Анна улыбнулась своему отражению. Вот, и улыбка у нее шикарная. Да, гены. Правильно говорят: восточные женщины быстро стареют. Пока она пытается природу обмануть. И цвет волос поменяла, и кудри распрямила. Был один нюанс, который помогал. Светлая кожа. Ее всегда называли родственники чужой. Все в ее родне были смуглыми. Некоторые просто даже очень смуглыми, как выходцы из Индии. И сын Анны тоже смуглый, и одна из внучек. А она белокожая.

Анна заглянула в компьютер. Опять изменения. Следующий пациент через час. Она была рада, ей нужно было время, чтобы осмыслить, что произошло. Она крутанулась на вращающемся кресле и уставилась в настенный календарь. Дни, недели. Месяцы. Время бежит и несется, мы пытаемся его приручить, поставить себе на службу: какие-то события совершенно вычеркнуть из своей памяти, какие-то, наоборот, растянуть, запечатлеть. И у нас это получается. Мы выставляем фото наших счастливых дней напоказ, чтобы еще раз вернуться в тот день, когда улыбался сам или твой ребенок, и стираем из памяти дни, события, которые нам неприятны. Но вот надо же. В какой-то момент появляется кто-то, кто говорит: «Нет, дорогая, и это в твоей жизни было».

И не отвертишься. Тут же картинка встает перед глазами со всеми подробностями. И целый отрезок времени проносится, как будто смотришь на него из вагона поезда дальнего следования. Да, да, она всегда сравнивала тот период своей жизни с путешествием в поезде. Немного романтическим, немного экстравагантным. Достаточно длинным путешествием в вагоне класса люкс.

Да, Анна мгновенно остановила все вопросы пациентки, утверждая, что они не знакомы, хотя узнала ее сразу же. Это было совсем не сложно, она почти не изменилась. Счастливый тип: и фигура, и лицо, и даже прическа. Та же короткая стрижка. Даже симпатичней стала. Но как она узнала Анну? Тогда она была очень стройной, можно даже сказать худой, с длинными черными кудрявыми волосами. Пациентка не отступала:

– А мы с вами встречались! Помните? У общих знакомых? У Золотаревых, помните?

Анна пожала плечами:

– Нет, мне неизвестна эта фамилия.

Анна изо всех сил пыталась сохранить спокойствие и улыбаться, глядя на пациентку. Женщина гнула свою линию:

– Ну как же. Странно. Я редко ошибаюсь. – Она немного замялась. – Вы тогда были черненькая. И волосы у вас были длинные, кудрявые.

– Да, я когда-то была черненькая, это естественно, моя же фамилия Казарян. Армянки беленькими не бывают.

– Да, извините меня, наверное, я ошиблась.

Анна собрала волю в кулак и старалась быть по деловому доброжелательной. Скорее всего, ей это удалось. Женщина, немного замявшись, продолжила:

– Ну да, конечно. Просто… Ой, простите меня. Зачем это я…

– Я вас слушаю. Что вас беспокоит?

Этот вопрос Анна уже задавала, слава богу, пациентка ее наконец-то услышала и начала отвечать по существу.

У нее ничего, вызывающего беспокойство, не было. Обычный период климакса, мимо которого никто не проходит. Только основная часть женщин так и продолжает мучиться, а более сознательная – идет к гинекологу, неврологу.

Анна как раз работала в клинике неврологом, она любила свою работу и была хорошим специалистом. Она осматривала женщину, мерила давление, записывала данные и ловила на себе ее заинтересованный взгляд. Сначала взгляд был удивленный, немного расстроенный, а потом сменился на снисходительный. Она все же ее узнала, и сейчас не сомневалась, конечно, это была она. Именно Анну она видела у Золотаревых, просто Анна почему-то не хочет в этом сознаваться. Видимо, что-то сопоставила у себя в голове.

В какой-то момент Анна не выдержала этого снисходительного взгляда и сама продолжила тему. Это случилось как-то безотчетно для нее самой.

– Так когда, вы говорите, это было?

– Я не помню. Очень давно. Точно больше двадцати лет назад. У вас ведь есть сын?

– Да, – механически ответила Анна

– Ему сейчас сколько? Лет тридцать?

– Тридцать один.

– Вы тогда были с сыном. И я с сыном. Они внешне были одногодками. Моему было лет пять-шесть. Мы пришли в гости к мальчику, к Алику Золотареву. Его мама, Александра, – моя институтская подружка.

– Нет, нет, точно нет, я не знаю никакую Александру. Я это имя не люблю, поэтому точно бы запомнила. Это недоразумение. – Анна мгновенно остановила разговор. Еще не хватало, чтобы пациентка начала рассказывать ей про эту семью. Нет! Она не желает слушать!

Они опять перешли к разговору на медицинскую тему. Анна постаралась выкинуть из головы неприятную тему и сосредоточиться на диагнозе. Она как можно подробнее рассказывала женщине о ее сегодняшнем состоянии здоровья. Говорила и сама успокаивалась.

– К сожалению, ни одна женщина мимо этого состояния не прошла. Кто-то вес набирает, у кого-то начинаются проблемы с сердцем. У кого-то с почками. Однозначно у всех страдает костный аппарат. Бессонница, приливы, депрессии, это все в придачу. Так что не расстраиваемся, пьем препараты, занимаемся спортом, гуляем, правильно питаемся. И главное – уделяем побольше времени себе любимой. Это важно!

– Спасибо! Ваши слова бы Богу в уши. И где это время найти?

Анна улыбнулась. Ну все, проехали. И вдруг:

– На вас платье такое красивое еще было. Бирюзовое.

Это был удар под дых. Анна мгновенно залилась краской, стало трудно дышать. Боже мой!

Ей уже было все равно, что подумает про нее пациентка. Тот день встал у нее перед глазами, как будто это случилось вчера.

Она действительно тогда взяла с собой сына. Собственно, что значит «взяла с собой»? Пригласили как раз сына на день рождения к мальчику. К ЕГО сыну. Олег решил, что должны подружиться дети. Какая унизительная была ситуация. Но он придумал план. Невозможно порвать все и сразу, все должно случиться постепенно. Сначала он все расставит по местам, всех приручит, таким образом расставание пройдет не так болезненно.

По смешному стечению обстоятельств жена Олега тоже была неврологом. Это он придумал, что Анна должна пойти на те же курсы повышения квалификации, что и его жена, познакомиться там и подружиться с Александрой.

А ведь Аня совершенно не ревновала. Олег убедил ее, что ревновать незачем и не к чему. «Вот ты увидишь и поймешь».

– Это просто брак такой. Сашка из семьи медиков, я из семьи медиков. Наши родители учились вместе в институте, две закадычные пары, мы с Александрой знакомы с детства.

Олег знал, что лучшей жены ему не найти. Собственно, это было мнение всех окружающих. И отец вовремя объяснил: «Пойми, старик, наше мужское дело – за бабами бегать, удивлять их, а иногда и удовлетворять. Женщинам отказывать нельзя, не по-мужски это. Поэтому дома всегда должен быть крепкий тыл. Дома нужно отдыхать, расслабляться, и в жене своей ты должен быть уверен. Для этого тебе нужна Александра. Предсказуемая, надежная, в меру симпатичная, в меру домовитая. Вся уже изученная и безо всяких сюрпризов. Опять же, здоровая, без дурной наследственности, вам еще детей рожать».

Отец оказался прав на сто процентов. Олег даже испытал какое-то странное облегчение, когда в конце концов эта свадьба состоялась, хотя выкручивало его три месяца, данные на обдумывание, страшно. Вставал вопрос: зачем? Зачем он это делает? Он ведь еще такой молодой, только-только окончили институт, впереди еще ординатура. Живи да радуйся. Кому нужна эта кабала? Подталкивали обе стороны: и его родители, и ее. Сашка только улыбалась и пожимала плечами.

Но когда они проснулись после свадьбы в небольшой двухкомнатной квартире возле метро Фрунзенская, он вдруг понял: а ведь здорово. Сашка – мировая девчонка. И нет рядом вечно охающей мамы и читающего лекции-нотации отца. Жена знала, когда замолчать, и умела на удивление вкусно накормить. И главное, никого не беспокоило, вымыта посуда или нет, заправлена кровать или так и стоит неделю не накрытая покрывалом.

Алик родился через год, чем привел в восторг опять же обе стороны. Про имя даже вопроса не стояло. Он – Олег, она – Александра. Значит, мальчик соединит в себе оба имени – Алик! Родители с обеих сторон обнимались, вытирали мокрые от слез глаза и говорили друг другу: «Вот. Вот оно – счастье. Как же хорошо жить на белом свете!»

Они с радостью возились с внуком, в очередь становились на дежурства: погулять, забрать на выходные и так далее. Чуть было вообще не отобрали у молодых ребенка, но тут уже взбунтовалась Александра: «В конце концов – это наш сын. Давайте все-таки хотя бы через раз».

Посмотреть со стороны – нормальная среднестатистическая семья. Можно даже сказать, счастливая. И в плане материального благосостояния, и в плане взаимоотношений между собой.

А если начистоту? Если быть до конца честными?

Олег жил на самом деле как хотел. Семья была в радость, и ее не было через край. Работы и личной жизни было больше. Ему казалось, что Александра живет точно так же. Родители хорошо понимали, что дети еще молодые, помогали материально, что было, безусловно, всегда кстати.

Была ли какая-то личная жизнь у Сашки? Олег об этом не задумывался. То есть не так. Скорее не сомневался, что не было. Все-таки ребенок отнимал много времени, свободное время съедали подружки и телефонные разговоры. И это было единственное, что раздражало. Ну и работа.

Александра после декрета вышла на работу в одну из центральных московских клиник, ее тут же поставили на новую аппаратуру, с которой та тщательно разбиралась. Сама переводила инструкции, вникала, удивлялась прогрессу.

Прекрасная жизнь. Прав был отец, когда уговаривал сына жениться. И именно на Александре. Сегодня у Олега было все, что нужно для счастливой жизни. Семья, квартира, сын, хорошая работа, определенная свобода, которой он время от времени пользовался. Не часто, так, для поддержания боевого духа. Отец же рекомендовал женщин не обижать, а родителей нужно слушаться.

А через пять лет в его жизни появилась Анна. Она отличалась от Александры. Причем кардинально. Своей яркостью, темпераментом, экстравагантностью. Анна входила в комнату, и хотелось встать. Такие девушки должны работать моделями, а не врачами. Анну нужно было завоевывать, и он до конца не мог понять, а как она к нему относится? Она как будто делала одолжение. Это подстегивало. Будоражило.

Отношения с Анной Олег, как всегда, начал легко и ненадолго. Так, как привык. Важно все и всегда расставить на свои места еще до начала отношений. Нам хорошо здесь и сейчас, не более того. Проговорили, чокнулись бокалами с шампанским и понеслось…

Со всеми такой подход к делу удавался, а может, он, неосознанно, выбирал именно таких женщин. Тех, кто был согласен. Не стоит думать, что все женщины хотят обязательно заполучить мужчину в собственность и навсегда. Многие так же пускаюся в приключение. Оно должно быть интересным, захватывающим, со своим адреналином, но обязательно иметь конечную точку.

Заигрались или Анна начала его впутывать в какую-то свою игру? Но ему захотелось продолжения. Тот поезд, в который он сажал своих возлюбленных, чтобы потом высадить их на конечной станции, никак не хотел останавливаться. Кругосветное путешествие все продолжалось, и ему это нравилось.

Дом – это святое. Как и сын, как и жена, как и покой в семье, как и здоровье родителей. Не обсуждается. Что же делать? Он не хотел терять ни одну из женщин. Ему нужна была Сашка как воздух. Но и Анна превратилась в необходимую жизненную деталь. Как, допустим, часы «Лонжин» или ручка «Монблан». Она стала частью статуса. И без нее тоже никак.

Олег решил ввести Анну в семью.

Анна жила вместе с шестилетним сыном. Два года назад мужа пригласили на работу в Петербург. Условия были невероятно привлекательными. На семейном совете решили, что нужно попробовать. Обосноваться, если все срастется, то будут решать, как жить дальше. Главное – принять правильное решение перед тем, как мальчик пойдет в школу.

В Северную столицу Анна мужа отпускала легко. Деньги – это важнее. Если начистоту, она никогда не была влюблена в мужа так, чтобы держаться за него руками и ногами. Он – да. Она – как получится.

После его отъезда вдруг стало ясно, что без него даже лучше, деньги присылает, хватает на все, и даже на няню, у Анны появилась определенная свобода.

А потом в ее жизни появился Олег. Мужчина ее мечты. Она даже не догадывалась, что у нее была мечта. Но увидела его и поняла: вот ОН. Как ей показалось, невероятной красоты и шарма, обаяния и красноречия.

Анна не собиралась влюбляться, она приняла правила игры. Они не то чтобы тщательно обсуждались, на берегу никто ни о чем не договаривался. Это было негласно, на уровне взгляда. Мы с тобой здесь и сейчас. Нам хорошо, но мы не переходим за черту. Никогда. У каждого есть дом, пространство, семья.

Сначала ей эти отношения показались забавными, потом занятными, а потом она привыкла. Но в какой-то момент Олег стал родным. Анна чувствовала, его отношение к ней прошло точно такой же путь.

К этому времени муж с извинениями сообщил, что хочет жениться. Естественно, на боевой питерской подруге. Ему стыдно, он кается, засим переписывает на Анну квартиру и обязуется помогать в воспитании мальчика. Анна в какой-то момент даже всплакнула, больше от облегчения и удивления от того, что, наверное, Бог все-таки существует. А иначе ну почему все так гладко складывается? Вот тебе мужчина мечты, тут же уход мужа, чтобы освободить место для любви всей жизни. Даже ее достойная квартира на Ленинском проспекте, где можно было легко встречаться, оказалась в ее собственности.

Идею Олега с вводом ее в семью сначала Анна не восприняла всерьез. Курсы повышения квалификации? Там будет его жена? А она, Аня, при чем? Познакомиться? Зачем? И тем не менее она пошла на эти курсы. Собственно, не пойти не могла, это нужно было по работе.

Александра, как ни странно, подошла сама.

– Вы Аня? Мне Олежка про вас рассказал. Вы ведь тоже невролог? Очень рада с вами познакомиться.

Вот так вот запросто. Анну больно резануло семейное «Олежка», она постаралась вести себя как можно более непринужденно, но сердце начало сжиматься. Господи, а ведь, оказывается, все реально. Оказывается, тот поезд, в котором они все мчатся дальше и дальше полон пассажиров. И Олег, в отличие от нее, не сидит постоянно в их вагоне СВ, он еще и ходит в вагон-ресторан и по другим вагонам. Среди которых есть и купе, и плацкарт, попутчиков хоть отбавляй. Почему Анне показалось, что в том поезде она едет одна? Кстати, и вагонов класса люкс может быть прицеплено несколько. А еще где-то они могут отцепляться, меняться, передвигаются стрелки на дорогах, меняются колеса в поезде. И это все теперь ее жизнь, она сама на нее согласилась. Ее новый избранник посадил ее в этот поезд и даже не стал запирать в одном вагоне, а еще пытается вместе с ней ходить через весь состав. Или, может быть, это хорошо? Может, это даже честь для нее? Что все время сидеть в купе? Даже и красивом, и со всеми удобствами.

Аня и Саша вместе сидели на лекциях, вместе выходили на кофе-брейк. Разговоры крутились вокруг детей. Исключительно. Анна очертила тему, и Александра тут же приняла правила игры. Она в принципе была очень комфортной в общении. С ней было невероятно легко. Видимо, и ему тоже. Александра сама находила темы для разговоров, всегда отвечала с радостью на любой вопрос, позитивная, ненавязчивая, хороший и преданный друг. Открытый и приятный.

Анну все это безумно раздражало. Еще больше потому, что ей захотелось иметь такую подругу. В голове все поплыло. Не было ревности, сравнений. С Сашей было еще лучше, чем с Олегом. Бред… Но это было именно так.

С Олегом она все время что-то изображала. Немного театральности в этих отношениях присутствовало всегда. Анна понимала, он в том спектакле нуждается, его это заводит. Ее абсолютная ни на кого непохожесть. Простота, легкость и комфорт были дома.

Анна должна быть другой. Немного томная, немного замедленная, немного загадочная. Смотреть немного поверх головы, отвечать не сразу, полуулыбка на лице.

Вот Саша – вся как на ладони. Здесь и сейчас. Солнышко в лукошке.

– У Алика в воскресенье день рождения. Аня, приходите с сыном к нам домой!

Анна мило улыбнулась, пообещала отодвинуть дела, которые, естественно, у нее уже были запланированы, и в ужасе понеслась к Олегу. Что делать? Как реагировать? Абсурд.

– А никакого абсурда. По-моему, это прекрасная идея. Почему нет?

Аня задыхалась от этой ситуации. Что значит: «Почему нет?» Да по всему! Этого еще не хватало.

Но если честно, ей уже захотелось заглянуть в тот, другой мир. Раньше она об этом не думала. Зачем? Есть она, Анна. Есть ее мужчина. Ее, и только ее, она себя в этом убедила. У Анны есть сын, которому она посвящает свободное время, и этого времени вполне для сына достаточно. У сына есть любящий отец. Прекрасная размеренная жизнь. Анна не собиралась лезть в чужой дом. Зачем сравнивать? Нужны ли подобные встряски в жизни?

И все же она пошла. Она долго думала, в чем идти? Как в этой семье принято? На лекции Александра, как правило, ходила в строгом костюме, Олег был одет с иголочки всегда!

Решила надеть новый костюм цвета морской волны. Она сшила его недавно. Портниха предложила материал, ее подруга привезла из Америки. Красивого цвета атлас, немного, правда, кричащий, удивительно подходил по цвету Анне. Силуэт был выбран модный, было ясно, что костюмчик шился на выход. Пиджачок с баской, с глубоким декольте и отделкой кружевом в цвет. И узкая юбка-карандаш.

– Богиня, – сказала мать, когда увидела ее в этом костюме. Сына Аня тоже нарядила в костюм и бабочку, вроде как кавалер должен соответствовать даме.

Конструктор для мальчика, торт и цветы для мамы. Стандартный набор. Саша предупредила, что собираются мамы с детками. Никаких мужчин. Ясное дело, могла и не предупреждать, Анна не хуже нее знала, что Олег в командировке.

Дверь распахнула сама Александра. В потертых джинсах и голубой кофточке в цветочек она смотрелась мило и по-домашнему уютно. Анна сразу почувствовала себя по-дурацки в своем практически вечернем одеянии. От этого еще и вспотела и возненавидела себя еще больше.

– Аня, какая ты! Чудо-чудо! – всплеснула руками Саша. – За это я люблю тебя еще больше. – Она кинулась к Ане на шею и расцеловала смутившуюся женщину.

Без перерыва она развернулась к мальчику.

– Так, а тебя уже все ждут! Какая на тебе красивая бабочка! У нас сегодня в гостях барышня Вика. Скорее всего, она выберет тебя своим кавалером.

Саша схватила мальчика за руку и понеслась в комнату.

– Так, все к столу, все к столу!

Анна посмотрела вслед удаляющейся фигуре Александры. Тяжеловатый зад, полноватые руки. Тапки без задников, которые еще больше утяжелили походку. Анна развернулась к зеркалу, посмотрела на себя оценивающе. И правда чудо. Только совершенно не к месту. Дура, зачем это все было делать? Ей же было сказано – детский праздник. Еще и туфли забыла. Господи, какой кошмар. Она влезла в меховые розовые тапки, которые ей дала Саша, и прошла в комнату.

Вот, значит, как он живет.

Квартира соответствовала Саше. Не ему. Саше. Так же тепло, уютно, душевно. Клетчатые пледы на креслах, красиво оформленные окна, картины на стенах, подобранные с любовью, уместно накрытый сладкий стол. Со свечами, затейливыми салфетками, плакатом на стене с фотографиями из семейного альбома.

Александра весело руководила парадом.

– Кому «Буратино», кому «Тархун»? Задуваем свечи, загадываем желание. И! Поем все вместе: с днем рождения тебя!

Нужно улыбаться, нужно реагировать, уговаривала себя Анна. Сын мгновенно стал чокаться с другими детьми, встал, произнес тост, потом вызвался прочитать стихотворение. Она даже не могла радоваться, хотя сын никогда не был общительным. Саша сумела его развеселить, развернуть в свою сторону. Это была ревность? Нет. Гораздо больше. Обида. Обида за то, что она жила неправильно.

Он ее переориентировал совершенно в другом направлении. А оказывается, сам от их эстетически-гламурных отношений отдыхал в такой мило-уютной атмосфере. Запер ее, Аню, в салоне купе, где она старалась соответствовать. А что теперь? Теперь он решил всех соединить в одном вагоне-ресторане. Чтобы где не проговориться, не промахнуться, чтобы все окончательно стало удобно и весело. И еще дружно. Чтобы сыновья стали друзьями, чтобы вместе в кино, в театр, на отдых. Вот это да.

А дальше Анна подумала про Александру. Хорошо, она сама должна будет жить во вранье. А вот эта замечательная хохотушка и дальше будет уверена в своем безоблачном счастье и жить будет еще счастливее? Жена приобретает подругу, сын – достойного друга. То есть выигрывают все, кроме Анны, которая до конца знает свою позорную правду.

Никогда раньше ей в голову не приходило про позор. А сегодня вдруг пришло. Она сидела, возвышаясь своей худобой над всеми, ключицы выпирали из бирюзового пиджачка, юбка туго обтягивала бедра. Ей было все неудобно, неловко. Не к месту, некстати. Она поскорее хотела уйти, но сын так втянулся в игру, что его было не утащить.

Дома первое, что она сделала, – засунула костюм в пакет из-под мусора и отнесла его на помойку. А потом уже рыдала в голос, размазывая слезы в ванной, чтобы не увидел сын.

Олег названивал до ночи, а потом что-то понял. И больше не надоедал. Видимо, сообразил, что переборщил. Все ж не зря Анна им всегда восхищалась. Умный мужик, ничего не скажешь. Перевернул страницу, пошел дальше. Вернее, поехал на своем чудо-поезде. Искать, с кем ему дальше обманывать супругу. Пусть. Главное, это будет не она, Анна.

Она тогда сильно поправилась. За полгода на двадцать килограмм. И перекрасилась в блондинку. И волосы выпрямила. И стала жить совершенно по-другому. Она не вышла больше замуж. Но была счастлива, вырастила хорошего сына, и сейчас с умилением воспитывает его детей. И та история уже выветрилась из ее головы. И вот пожалуйста. Она опять вернулась в то время. Какая все-таки внимательная женщина. И про костюм, главное, запомнила.

Анна тряхнула головой и пошла в ординаторскую заварить чай. Все в порядке. То было давно и неправда. Она изменила свою внешность, свою жизнь. Для начала, правда, пришлось выбросить костюм. Его, может, даже было жалко. Потом уже все было легко. И больше она ни о чем не жалела.

8.12.2014