Текст книги "Кукла. Красавица погубившая государство"

33

Фан Ли прожил в княжестве By уже четыре дня. Как посланцу, ему отвели достойные комнаты, но лишь в самом конце сада, чтобы подчеркнуть подчиненное положение его государства по отношению к хозяину. В первый же день ему дали понять, что он может рассчитывать только на аудиенцию у Первого министра By Жиксу. Да и то не сразу. Когда же могущественный старец соизволил таки принять министра Юй, разговора не получилось. By Жиксу не скрывал своего раздражения этим посольством.

– Неужели для такого умного господина, как Фан Ли, не нашлось в княжестве Юй больше дел, кроме как сопровождать деревенских дев в их путешествии?

Фан Ли решил не замечать колкость Первого министра By.

– Это путешествие привело меня в великое княжество, и я надеюсь увидеть самого князя By.

– Боюсь, что это невозможно.

– Неужели сам господин By боится?

By Жиксу пристально посмотрел на Фан Ли и жестом отослал из залы слуг, оставив только своего верного помощника.

– Всякий разумный муж, видя посланцев врага в своем доме, стал бы опасаться.

– Что навело вас, достойнейший, на такие мрачные мысли, почему же вы видите врага в нашем князе? Ведь он прислал князю Фу Чай подарок, которому нет равных по красоте.

– Красота опасна для государственного мужа. От нее веет неразумными желаниями. Впрочем, вам этого не понять.

Фан Ли на этот раз заметил оскорбление.

– Если господина By еще волнует красота, я лично пришлю вам дюжину красивейших дев.

By Жиксу усмехнулся.

– И где вы их будете собирать? В хлевах, как этих?

Фан Ли понял намек.

– Господин By, если вы согласны подождать лет десять, князь пришлет вам своих дочерей, которые сегодня слишком малы для того, чтобы быть достойным подарком мужчине. Но боюсь, что через столько лет вы уже не сможете отличить знатную даму от простой служанки.

By Жиксу рассвирепел.

– Дочерей князя Юй всегда можно будет узнать по желтому цвету лиц, доставшемуся им от отца. Говорят, что князь выпивает бокал желчи перед едой, чтобы помнить об унижениях, которые ему нанесли в нашем государстве!

– Разве князя можно унизить? Простые смертные не решились бы на это, а великий князь By не стал бы терять свое лицо в отношении с равным себе.

By Жиксу криво усмехнулся. Не рассказывать же ему, в самом деле, как их князь служил здесь простым слугой при конюшне, отрабатывая свой хлеб и подводя коня князю Фу Чай всякий раз, когда тот собирался на охоту. Надо заканчивать эти разговоры. Пусть убираются откуда пришли. Первому министру By хватает своих забот, и он решительно показал Фан Ли на дверь.

Настаивать на встрече с князем Фу Чай было единственной возможностью вручить подарок. Фан Ли каждое утро отправлялся в княжеский дворец, но ему неизменно отвечали, что «князь не может сейчас его принять», «князь уехал», «князь By сегодня решил заняться государственными делами».

Настроение министра Юй становилось все мрачнее. Еще пара дней – и миссия, которую он так долго готовил, будет провалена. Их всех отошлют домой, и с ним поступят так же, как поступают с генералами, проигравшими сражение, – ему придется проехаться в деревянной клетке перед всем городом на потеху толпы. А ведь евнухи вызывают особый интерес и особую жестокость толпы.

Фан Ли почти перестал спать. Чтобы скоротать ночь, он вышел из Павильона Особенной Тишины, где располагалась его миссия, чтобы пройтись по саду. Сначала тропинка вела его вдоль искусно сделанного ручья, потом вдруг оборвалась, и он оказался у какой-то глухой стены. Конечно, можно было повернуть обратно, но в тишине до него донеслись женские голоса.

– Ты видела, как рассердилась госпожа, когда узнала, что из Ци скоро привезут новых наложниц?

– Видела ли я! Она так сжала свои ногти, что кровь потекла из ее ладоней. Мне пришлось звать лекаря, чтобы он делал ей примочки.

Девушка хихикнула.

– Я не знаю, что ее больше заботит – то, что привезут новых красавиц, или то, что они все знатных кровей.

– Говорят, что самые молодые и красивые из них – дочери самого князя Ци.

– Как же князь решился отправить своих родных дочерей в наложницы?

– Их государство совсем ослабло. Они слишком много воюют. Вот их князь и старается теперь заручиться поддержкой нашего князя. Даже дочерей ему отдает.

Фан Ли был немало удивлен, что простые девушки не нашли, о чем посплетничать, кроме как о государственных делах. Оставив их, он направился в свои покои.

Мрачный конец рисовался ему все отчетливее, и он решился на отчаянный шаг. Подозвав слугу, приставленного к нему, он протянул ему небольшое послание, запечатанное его личной печатью.

– Если доставишь это, не вскрыв печати, получишь слиток серебра.

Слуга был молод и расторопен. Конечно, он знал про строжайший указ By Жиксу доставлять всю переписку послов ему лично. Но эта записка была для женщины, так что государственные интересы вряд ли пострадают. А поскольку тот, кто ее писал, – евнух, то и женщина тоже вне опасности. А раз нет никакой угрозы государству, то почему бы ему не заработать немного серебра и не пополнить благосостояние верного подданного княжества By? Через свою приятельницу он легко передал записку госпоже Ванг и был уверен, что она попала ей лично в руки.

День близился к закату, когда на пороге комнаты Фан Ли появилась молодая служанка с ответом своей госпожи. Девушка не решилась войти в комнату, положила послание на ковер и быстро удалилась. Слуга поднял письмо и поднес его Фан Ли. Евнух в нетерпении отослал слугу и вскрыл послание. Ни к чему проявлять свои чувства при слугах. Ведь неизвестно, что ждет его в этом письме. Пробежав глазами изящный почерк, Фан Ли испустил вздох облегчения.

– Очень хорошо!

Как полезно, оказывается, гулять по ночам в незнакомом саду!

Фан Ли привел в порядок свой лучший халат, осторожно достал из сундука небольшой флакончик с прозрачной искристой жидкостью, который спрятал в рукаве, и вышел из павильона в сопровождении того самого молодого слуги.

В глубине сада стоял небольшой павильон, особым образом обустроенный для приятных бесед. Подушки, набитые конским волосом, и небольшой столик для прохладных напитков, чаша с фруктами и цветочный аромат вокруг – все говорило о том, что это любимое место отдыха госпожи Ванг. Сама госпожа уже сидела на большой подушке и ждала гостя. Фан Ли низко поклонился. Ванг отослала служанок подальше. Так, чтобы быть в их поле зрения – вдруг ей что-нибудь понадобится. Фан Ли выразил беспокойство.

– Мне бы хотелось, чтобы то, что предназначено только для вас, не коснулось бы чужих ушей, моя госпожа!

– Не беспокойтесь понапрасну, министр. Никто нас не слышит.

– Как прекрасны цветы в вашем саду. Мне никогда не удавалось развести такие. А ведь, я уже семь лет занимаюсь цветоводством.

Госпожа Ванг начала проявлять нетерпение.

– Мне показалось из вашего послания, что речь пойдет не о цветах, господин Фан Ли!

– Женщин всегда сравнивают с самыми прекрасными цветами. Вам, конечно, это известно лучше меня. Мне весьма трудно найти цветок, который бы хоть издали напоминал вас, прекраснейшая…

Госпожа Ванг кивнула министру, но прервала его сладкие речи.

– Я думала, что у вас есть некоторые сведения, но теперь мне кажется, что наша встреча – пустая затея.

Фан Ли стал серьезен.

– Не спешите, моя госпожа. Я не напрасно сравниваю женщину с цветком. Его аромат и красота столь же быстротечны, сколь и красота женщины. И вот уже мужчина срывает для себя новый цветок, а старый выбрасывают простые слуги. И никто о нем больше никогда не вспомнит.

Легкая тень пробежала по лицу красавицы. На этот раз она промолчала. Евнух продолжал:

– Ваш господин привык к весьма изысканным удовольствиям, и во многом благодаря вам, госпожа. Вы изучали науку любви так же хорошо, как изучали мужчин.

Брови красавицы чуть приподнялись.

– Что вам об этом известно, господин евнух?

– Вы из знатного рода. А такие семьи берут для своих дочерей только лучших учителей. Лучших учителей в Поднебесной всего четыре. И все они знакомы друг с другом. Я один из посвященных в таинства любви, так что могу предположить, кто был вашим наставником и чему он мог научить вас.

– И что из того?

– Вы так прекрасны в своем нетерпении! Я могу лишь предположить, что пить всегда одно и то же вино и вдыхать один и тот же аромат может наскучить, поэтому ваш князь Фу Чай решил попробовать иные удовольствия. Я говорю о дочерях князя Ци. Они весьма искусны, если верить господину Ань Яну, а ведь он был и вашим учителем. К тому же они намного моложе вас, их манеры безупречны, они вскормлены и воспитаны достойными женами.

Красавица вскочила.

– Вы пришли сюда смеяться надо мной? Вас сегодня же выпроводят из нашего государства!

Фан Ли удивился, насколько тема задела гордую красавицу, что она так легко потеряла лицо. Ее неистовость была восхитительна.

– Убирайтесь немедленно! И прихватите своих деревенских девок, которых вы имели наглость привезти с собой.

Фан Ли сохранял невозмутимый вид.

– Эти деревенские девки не могут беспокоить вас, госпожа. Они не обучены тонким искусствам и просты в своих манерах. Они не могут сравниться с вами. Даже если какая-то из них покажется вам подозрительно красивой, так ничего кроме красоты она не может дать вашему князю. А он привык к изяществу в женщинах и в любви. Они гораздо безопаснее, чем девицы из Ци.

У госпожи Ванг перехватило дыхание.

– Вы хотите сказать, что если князь примет ваш подарок…

Евнух продолжил за нее то, что она не решилась бы произнести вслух и в чем не смогла бы признаться самой себе:

– …То ему совсем не обязательно принимать девушек из Ци. Слишком много наложниц ни к чему. Наше посольство приехало первым. Всего при дворе князя By 99 наложниц. Пора некоторых отпустить высочайшим указом и взять девять новых, которых прислал мой господин, князь Юй.

– Я подумаю над вашими словами, господин Фан Ли.

Евнух вскочил и пригласил госпожу Ванг сесть рядом с ним. Красавица милостиво согласилась. Фан Ли достал флакон из рукава, открыл серебряную крышечку и протянул собеседнице.

Женщина с интересом взяла флакончик, поднесла поближе и вдохнула тонкий аромат.

Фан Ли поклонился:

– Это для вас, моя госпожа. Только евнухи знают тайный рецепт этого масла. Высокое искусство составления ароматов, возбуждающих мужчину, доступно нам. Пробуйте это сегодня, и ваша власть над князем упрочится.

– Я принимаю ваш подарок, господин Фан Ли.

– Надеюсь, что и подарок моего князя будет так же благосклонно воспринят вашим князем, прекраснейшая.

– Возможно, но я не могу решать за князя.

Фан Ли хитро улыбнулся. Госпожа Ванг звонко рассмеялась ему в ответ.

34

Девушек, прибывших из Юй, поместили в небольшом павильоне с внутренним двориком, слишком тесным, чтобы уединиться для занятий, но все же достаточным, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха этим знойным летом. Им выделили пару нерадивых служанок, которых в наказание за мелкие проступки отправили прислуживать «этим девкам из Юй». Служанки не скрывали своего неудовольствия, ведь из-за этого над ними вся челядь в доме потешалась.

– Можете не распаковывать свои вещи. Мы вчера случайно слышали, как сам господин By Жиксу говорил вашему министру Фан Ли, что они не примут подарок вашего нищего князя.

Девушки только смеялись в ответ.

– Это потому, что князь нас еще не видел.

– И не увидит. Уж поверьте. Господин By Жиксу этого не допустит, а тем более госпожа Ванг.

Си Ши поняла, что пора действовать. Она подозвала одну из девушек, ту, что была с нею не так груба, и дала ей две монеты из мешочка Фан Ли.

– Скажи, у вашего князя много жен?

– Конечно. Он ведь самый могущественный государь во всей Поднебесной.

– А кто у него любимая жена?

Девушка стала серьезной, стараясь показать, что она знает достаточно, но не болтлива.

– У нашего князя – не то что у вас в маленьком государстве. Любовь – это не для жен. При нашем дворе много красивых наложниц, которые исполняют простые прихоти господина. Но для особенных удовольствий он всегда выбирает госпожу Ванг.

Си Ши внимательно посмотрела на девушку. Та изо всех сил старалась отвести глаза. Слишком опасен был этот разговор для простой служанки.

– Скажи, а вашего князя можно встретить? Мне так любопытно взглянуть на него.

– Вам запрещено выходить. Гулять можно только здесь.

– Но я же могу забыть об этом и случайно забрести, скажем, в сад, где может проходить князь.

– Вас могут наказать. А если узнают, что это я вас выпустила да еще показала, где любимый павильон князя, то и меня накажут очень жестоко.

– Это могло бы стать тебе утешением, если произойдет то, чего невозможно предвидеть?

Си Ши протянула служанке еще три серебряные монеты. Служанка подумала, потом кивнула.

– Вечером князь, когда идет в свои покои, всегда проходит мимо Красного павильона. Я покажу вам, где это. Но вам лучше бы не попадаться князю на глаза.

Фу Чай, князь государства By, шел к себе в сопровождении стражи и евнуха, ведавшего ночным расписанием князя. Тропинка вывела его через небольшой мостик к цветущему кусту, который источал в звенящих вечерних сумерках тонкий, но довольно терпкий аромат. Скоро запоют ночные сверчки. Князь на минуту остановился, привлеченный звуками песни, доносившейся до него из павильона. Тихо и печально пела молодая женщина. Песни этой князь не знал – это была дивная мелодия чужой страны. Голос то взлетал, то опускался, то повисал в воздухе вместе с проснувшимися сверчками, создавая многоголосие сладких сумерек. Князь показал рукой в сторону доносившихся звуков. Стража свернула с тропинки и окружила павильон. Фу Чай подошел поближе, так что можно было разглядеть вечернюю певицу. Она была необыкновенно хороша.

– Как тебя зовут?

Девушка прервала пение, поклонилась и произнесла:

– Си Ши.

– Раньше я тебя не видел. Ты давно здесь?

– Уже пять дней, господин.

Князь задумался. Так это и есть тот самый подарок, о котором сегодня говорил By Жиксу – Первый министр государства. Старик настаивал, чтобы девушек отослали обратно. Конечно, этому старику такой подарок не нужен, хоть он и ссылается на государственные интересы. Вот если бы прислали деньги или зерно, он бы так не возражал.

– Ты пела так грустно. Может, ты скучаешь по дому?

– Нет, государь. Дома мне рассчитывать не на что. Моя мать – нищая слепая. Мы с трудом сводили концы с концами. Для меня это редкая удача – видеть вас и говорить с вами, жить в вашем дворце.

– Может, у тебя есть какая-нибудь просьба?

– Да. Я прошу вас посмотреть наше выступление. Все девушки, прибывшие вместе со мной, мечтают только о том, как доставить вам удовольствие. Потом вы сможете поступить так, как велят вам государственные интересы…

………………………………………………………………

Могущественный министр By Жиксу был разгневан. Только что ему донесли, что князь посмотрел представление красавиц из Юй и остался очень доволен. By Жиксу поспешил к князю.

– Я служил вашему отцу верой и правдой. И для меня нет большей беды, чем допустить гибель его сына.

– Я ценю твои заслуги, By Жиксу. И всегда помню твои советы. Те, что касаются государственного устройства или военной стратегии. Но только это! Решать, что хорошо для моего здоровья и что доставит мне удовольствие, буду я сам.

– Много примеров есть, когда красивая женщина погубила государство.

Зная, что дальше скажет By Жиксу, князь поспешно сказал:

– Я принял подарок.

Чтобы хоть немного смягчить старого слугу, князь добавил.

– Чтобы ты не так сильно за меня беспокоился, я как-нибудь приглашу тебя насладиться представлением, которое дают эти красавицы из Юй.

Фу Чай вышел, оставив своего министра одного в зале приемов.

By Жиксу шел к себе с тяжестью на сердце. Весь следующий месяц ему доносили, что князь проводит все больше и больше времени с красавицей Си Ши.

35

В покоях госпожи Ванг стало не так тесно, как бывало прежде. Царедворцы, почуяв перемену настроений князя, перетекали в залы, где давали представление девицы из Юй.

В павильоне, отведенном теперь для одной Си Ши, стали все чаще появляться государственные мужи с особыми просьбами, а то и просто чтобы засвидетельствовать почтение и преподнести красавице в подарок какую-нибудь безделицу – платок или гребень. Си Ши с легкостью принимала подарки, к великой радости дарящих. И так же с легкостью расставалась с ними – отдавала своей любимой подруге Жен Дан или прочим девушкам, прибывшим на чужбину вместе с нею. Не в этих безделицах была ее цель. Она понимала, что внимание этих господ продажно, но пусть оно создает хотя бы видимость ее могущества. А это не сможет не задеть госпожу Ванг. Си Ши всеми силами старалась заставить ее проявлять свой бурный характер как можно чаще, предполагая, что князю как мужчине это скоро надоест. И тогда нужно будет просто ждать подходящего момента, чтобы навсегда убрать со своей дороги эту строптивую красавицу. И хотя подходящих случаев было достаточно, Си Ши не торопила события, понимая, что ударить можно только наверняка.

Время действовать пришло в самый разгар Праздника цветения пионов. Князь уже открыто тяготился нравом и обществом своей строптивой наложницы. А когда настала пора любования цветами, князь подошел к Си Ши, стоявшей чуть поодаль вместе с прочими девушками, взял ее за руку и сказал нарочито громко, чтобы те, кому это предназначалось, могли услышать:

– Этой девушке нельзя нести цветок. Он может завянуть, устыдившись своей простоты по сравнению с ней!

Все замерли, ожидая, что на это скажет госпожа Ванг. Ведь это было публичным признанием Си Ши первой красавицей княжества. Оскорбленная наложница поднялась со своего места и отчетливо произнесла:

– Мой господин совершенно прав. Цветок обязательно завянет в грубых крестьянских руках этой женщины.

Ответ госпожи Ванг привел князя в ярость, но возражать при всех своей наложнице было недостойно князя Фу Чай. Если Си Ши умна, то сама сможет постоять за себя.

Девушка скромно опустила глаза и сказала:

– Цветы вянут от недостатка внимания. И цветам, и женщинам нужна живительная влага любви своего господина.

Все понимали, на что намекает Си Ши. Ропот толпы донесся до госпожи Ванг, которая не уловила всех слов, но поняла смысл сказанного. Значит, уже ни для кого не секрет, что ее пояс давно не развязывали. Но одно дело – тайное перешептывание и совсем другое – публичное обсуждение. Такое не простит ни одна женщина.

– Сорная трава стремится быть похожей на цветы. Но сорняки всегда вырывают, чтобы благородные цветы могли дышать и радоваться свету.

Князь Фу Чай с интересом наблюдал за поединком двух прекрасных женщин. Ему льстило, что красавицы сцепились за право обладания им.

Си Ши не замедлила с ответом.

– Если срок цветения вышел, то хороший садовник не оставит увядающий цветок, чтобы не навевал он печальные мысли о тленности. Как и не оставит он клумбу пустой. В пустоте таятся изменения. Молодое растение займет его место.

– Только если растение достойно столь высокого места.

– Об этом судить самому садовнику, а не растениям.

Ропот одобрения пронесся над садом. Госпожа Ванг не сдавалась.

– Садовник подчиняется законам садоводства и природы, которую не изменить, как ни старайся.

Си Ши, казалось, ждала этих слов. Она выпрямилась, посмотрела госпоже Ванг прямо в глаза и громко сказала:

– Природа некоторых вещей мне не понятна. Сорвать цветок можно только один раз. Любоваться им может всякий, не только тот, кто сорвал его. Женщина – совсем другое дело. Ею может любоваться только тот, кто первым сорвал ее цветок. И если знатная дама, столь часто говорящая о хорошей крови, позволяет многим любоваться собой, знает ли она себе истинную цену?

Князь замер от неожиданности: о чем говорит эта женщина?

Госпожа Ванг надменно вскинула бровь и просияла:

– Это не простые слова. Это публичное обвинение. И если доказательств нет, а их быть не может, потому что я, как вы уже сказали, знаю себе цену, то обидчика ждет сто ударов палок. А такого наказания еще никто не вынес.

Надменная красавица удовлетворенно опустилась на подушку в ожидании расправы над глупой соперницей.

К ее изумлению, Си Ши не растерялась и протянула князю Фу Чай какой-то сверток. Князь развернул полотно – это был рисунок. Тот самый, что подарил ей Фан Ли перед отъездом. Так хороша, как на этом рисунке, госпожа Ванг уже никогда не была. Князь в сердцах бросил рисунок в пруд. Течение подхватило его и понесло в неизвестность.

Как и госпожу Ванг, которую больше никто не ждал во дворце князя Фу Чай. Сад опустел, и лишь запах духов бывшей наложницы витал под крышей Павильона цветов, где всего несколько часов назад сидела надменная и прекрасная, но столь неосторожная и самоуверенная госпожа.

Стражи вывели ее за городские ворота, туда, где начинаются увеселительные кварталы. По строжайшему указу князя Фу Чай она больше никогда не могла войти в город как приличная женщина.