Текст книги "Первая ночь для дракона"

Елена Счастная
Первая ночь для дракона

Глава 1

В ротонде, украшенной душно пахнущими белыми лилиями, висела напряжённая тишина. Все гости замерли в ожидании, и даже самые неугомонные болтушки затаили дыхание, уставившись мне в спину колючими, любопытными взглядами.

– Лора цу Виесс, готова ли ты стать женой Оттмара Вурцера, быть верной спутницей жизни ему, хранительницей дома и крови его рода, преумножать её и чтить? Перед ликом светлой Вайсы перейти под милость её и принять свет её, осеняющий жён и матерей?

Жрица богини, высокая и худощавая – я бы сказала, даже измождённая, – замолчала, вперив в меня жутковатые светло-голубые глаза. Её строгий голос лёгким звоном отдался в ушах. И лишь в тот миг я поняла, что мне всё же придётся что-то ответить.

Не то чтобы я готова была стать женой и матерью. Совсем не готова – и не хотела. Но угроза отца моего жениха, в брак с которым я рисковала влипнуть бесповоротно в этот самый миг, явственно давила на плечи и затылок.

– Мне обязательно соглашаться со всеми пунктами? – Я вздёрнула подбородок, стараясь не смотреть на стремительно краснеющего от гнева Оттмара, который стоял рядом и крепко сжимал мою руку в своей. Его ладонь была холодной и твёрдой.

Он что, волнуется?

Жрица приподняла брови, стрельнула глазами на главу принимающего меня семейства в явной растерянности. Наверное, это первый на её памяти случай. Чтобы невеста начинала торговаться. Но я ничего не могла с собой поделать. Знала, что мне нужно ответить, но хотела чуть-чуть оттянуть этот миг. После пути назад не будет.

– Да, – твёрдо ответила женщина, получив, видно, одобрение отца жениха. Тот, к его чести, смолчал, хоть, наверное, мечтал меня придушить.

Пальцы Оттмара сжались на моей ладони ещё крепче – и захотелось вскрикнуть от нарастающей боли.

– Лора, – предупреждающе процедил он, натянуто улыбаясь жрице.

– Тогда да. – Я дёрнулась из его хватки так явственно, что кто-то из гостей за нашими спинами ахнул и зашептался, не выдержав торжественного молчания.

Служительница Вайсы облегчённо выпрямилась и воздела глаза к всё больше светлеющему с каждым лучом рассвета небу. Пёстрые тени от листвы утренней липовой рощи качались на её белом, в тонкой серебристой вышивке, одеянии, и она словно была окутана витающей в воздухе пыльцой. Красиво. И подходяще случаю. Но меня всё это полумистическое действо трогало не больше, чем вон тот камень под деревом, поросший мхом и присыпанный редкими листьями. То есть вообще никак.

– Волей, данной мне Вайсой-прародительницей, Матерью Жён и Матерей, я объявляю вас супругами, связанными её милостью, пронизанными светом и осенёнными благодатью.

Сзади подошли ещё две жрицы и плавно опустили на наши с Оттмаром головы тяжёлые серебряные венцы. Я сжала свободную руку в кулак, едва не воя от досады, что пронзала жгучим копьём моё сердце.

Надо было бежать. Не пытаться говорить с Эдвином, отцом моего свершившегося теперь мужа, не стараться воззвать к его разуму, а просто уносить ноги. Где это видано, сына знатного фрайгерра (фрайгерр – свободный господин, прим. автора) женить на беспамятной и, наверное, безродной девице только потому, что она показалась ему “хорошенькой”? Глупость какая! Дичайший вздор! И ведь Оттмар был рад – похоже, вполне натурально и искренне. И причина этого восторга, кроме возможности заполучить себе в постель законную любовницу, была мне мало понятна.

Кстати, о любовницах.

– Скрепите свой союз первым супружеским поцелуем, – едва не с придыханием продолжила жрица.

И посмотрела на меня. Кажется, ехидно. Прямо как недолюбленная мужчинами старая дева. Хоть жрицам Вайсы выходить замуж не то что разрешалось, а было обязательно.

Я сглотнула, поворачиваясь к Оттмару. Нет, он, конечно, красив: тёмные мягкие волны волос обрамляли его чётко высеченное, вполне себе волевое лицо, карие глаза в неверном свете казались золотистыми. Густые, чуть изогнутые брови, аккуратный нос… Одно только портило его сейчас: сварливо поджатые, как у старушки, губы. Кто-то из ядовито шепчущихся за моей спиной девиц, наверное, и вовсе считал его идеалом, ко всем прочим достоинствам окружённым сиянием немалого состояния его папеньки. Мне же с некоторых пор и смотреть на него не хотелось. Особенно после того, какими словами он осыпал меня, получив по лицу за попытку “незаконного” поцелуя. Не осенённого милостью Вайсы, так сказать.

Нет, а чего он хотел? Я вообще поводов не давала!

– Только без излишеств, – предупредила я новоиспечённого мужа, когда тот уверенно потянул меня к себе.

– С чего это? – Он даже улыбнулся.

– С того, что надо постыдиться почтенной Вайсы.

– Почтенная Вайса одобряет даже то, что будет сегодня происходить в нашей спальне, – самодовольно ухмыльнулся Оттмар.

Это он вовремя напомнил: укусить его за губу захотелось ещё сильнее. Но когда он уже почти напал на меня с поцелуем, сдавив талию руками до хруста рёбер, из глубины священной рощи послышался размеренный глухой стук копыт.

Муж напрягся, гости загомонили, а кто-то даже поднял глаза к небу, словно ожидал увидеть там крылатые фигуры драконов. С недавних пор угроза их появления стала особенно острой: когда на престол королевства Ротланд сел их кёниг, Нортвин-узурпатор. По понятным причинам так его величали только за глаза.

С тенистой тропы прямо мимо расступившихся гостей к ротонде подъехали с десяток всадников в чёрных с серебром одеждах, с вышитым на них со стороны сердца гербом нового герцога Виесского. Очень любимого ими герцога, похоже. Но до наших краёв эта пылкая любовь пока не докатилась. Судя по тяжёлым взглядам всех, кто стоял вокруг, и по опущенным на рукояти мечей ладоням мужчин.

Впереди конников держался молодой светловолосый мужчина, которого никем, кроме аристократа, и язык-то не повернулся бы назвать. Настолько гордая посадка в седле, снисходительный взгляд, твёрдая линия губ, неожиданно перечёркнутых косым белёсым шрамом.

– Церемония уже окончена? – поинтересовался он, вперив в меня внимательный взгляд.

Будто именно я должна была ему ответить. Да меня тут вообще никто не спрашивает! Считают, что та, кто не помнит большую часть своего прошлого, и мнения своего иметь не может.

– Да, – удивительно робко ответила за меня жрица, как-то позабыв про так и не случившийся супружеский поцелуй. К моему удовольствию.

– Чего вы, собственно, хотите? – запальчиво окликнул предводителя Эдвин, выходя вперёд.

Жена попыталась его одёрнуть, что-то яростно зашептав, но тот, видно, расхрабрился до потери благоразумия. Потому что оружие, висящее за спинами незнакомцев и у сёдел – арбалеты и мечи, – явственно говорило, что его могут пустить в ход. И если это случится, кровавой резни не избежать: руки у настороженно замерших на своих местах мужчин, похоже, очень чесались пощекотать клинками бока нагрянувших драконов.

– Раз церемония окончена… – ровно продолжил их предводитель, даже не взглянув на отца жениха. Словно пропустил его слова мимо ушей. – Велением кёнига Нортвина фон Гебиргшера и указом герцога Вигхарта фон Вальда, я забираю молодую жену для исполнения Права первой ночи.

Кто-то среди гостей ошарашенно кашлянул. Звякнула сбруя переступившего с ноги на ногу коня.

– Какое такое право?! – ещё громче возмутился Эдвин, стряхивая со своего локтя вцепившуюся в него супругу.

Его шея опасно побагровела, а глаза, напротив, побелели от ярости. Это даже могло бы польстить – так волноваться за меня. Так защищать, словно сундук с бабушкиными драгоценностями – от мародёров-сумеречников.

– Что значит забираете? – недоуменно вторил ему Оттмар. – Кто вы вообще такой?

Мужчина чуть приподнял подбородок, глядя на него, как на заползшего на сапог муравья. Даже его вороная лошадь возмущённо дёрнула ушами и презрительно фыркнула.

– Я посланник его светлости герцога Виесского. Это всё, что вам нужно знать.

Он пошарил в седельной суме и нехотя вынул оттуда скреплённый алым сургучом свиток. Повернулся и бросил его успевшему в последний миг подставить руки Эдвину. Не будь тот столь расторопным, бумага упала бы к его ногам.

– Что это?

– Вышеупомянутый указ. Все молодые знатные девушки, только вступившие в брак, обязаны особой волей прибыть в замок герцога для знакомства. После которого его светлостью будет принято решение об исполнении одобренного кёнигом Права первой ночи.

Он ещё и выбирает! Однако в надменности его светлости не откажешь.

Оттмар же едва не поперхнулся. Впрочем, и у меня перед глазами как-то подозрительно всё качнулось: и липовая роща вокруг, и увитые плющом колонны ротонды. Даже лица гостей расплылись, стоило лишь осознать всё сказанное “посланником”. Право первой ночи. Герцог, которого я даже в глаза ни разу не видела, желает?.. Этого ещё не хватало!

Впору падать на колени и просить только что осенившую меня своей благодатью Вайсу прекратить всё это. И дать мне спокойно провалиться сквозь землю. Поглубже. Потому что одно дело – лечь в постель Оттмара, который хоть и противен мне до глубины души, но хотя бы знаком. Ему ещё можно сопротивляться до поры. Другое – возможно, стать игрушкой на одну ночь для загадочного герцога, который встал во главе герцогства Виесс всего-то с месяц назад. Когда закончились последние битвы на пограничье.

Один из самых жестоких военачальников кёнига-узурпатора, дракон-маг, нелюдимый малоприятный тип – это лишь то немногое, что сразу пришло на ум из того, что о нём болтали. Остальное и вовсе походило на выдумки замшелых в провинции женщин, которые не определились, что стоит делать в первую очередь: бояться герцога или восхищаться им.

Эдвин пробежался глазами по строчкам указа – и его лицо вытянулось так, будто челюсть сейчас ударится о грудь. Он поднял на сына обречённый взгляд, затем посмотрел на спокойно ожидающих его смирения посланников герцога.

– Раньше не было таких указов, – глухо выдавил он. – Что за чушь?

– Раньше вашим сюзереном был другой герцог, – со справедливой невозмутимостью парировал предводитель и повернулся ко мне. – Прошу последовать за мной, эфри Вурцер.

И он вдруг – невероятное дело! – спешился. Не прирос, значит, к лошади. Размеренным широким шагом подошёл и протянул мне затянутую в кожаную перчатку ладонь – широкую, с длинными аристократичными пальцами. Его карие, с явными красноватыми искрами в глубине радужки, глаза уставились на меня неподвижно и ожидающе. Дракон… Тоже дракон – может, даже маг. И впервые мне просто захотелось спрятаться за спину мужа.

– Не вынуждайте меня настаивать… – чуть поторопил меня посланник.

– Постойте… – заикнулся было Оттмар, дёргая меня к себе. – Возможно, мы сумеем договориться?

– Вы не лошадь продаёте, – усмехнулся мужчина.

– Вы правы, я не лошадь, – заговорила я. – Но отчего-то вы пытаетесь поступить со мной именно так.

– Скоро вы поймёте, что ошибаетесь. – Дракон чуть приподнял брови.

– Это вряд ли. Считайте, это интуиция.

– Насчёт?..

– Насчёт того, что герцог ничем не лучше тех, кто выдаёт девушку замуж против её воли, – я сделала короткую паузу, – или тех, кто насилует женщин, завоёвывая очередной город.

Посланник качнул головой, продолжая держать руку на весу. Его взгляд скользнул по мне сверху вниз и обратно, а губы насмешливо изогнулись.

– Думаю, в дороге нас ждёт занимательный разговор, эфри. И весьма для вас неожиданный.

– Я не хочу с вами разговаривать! – упрямство, вполне осознанно бестолковое, так и взыграло во мне при виде самоуверенного драконьего лица.

Хотелось бы сказать морды, но… нет, всё же лица. Весьма привлекательного, если на миг забыть о том, зачем посланник герцога сюда приехал. Снисходительность так и светилась в каждой его черте. Как же ящеры любят себя – об этом впору слагать легенды!

И, видимо, проникнувшись моим негодованием, мужчины начали смыкать кольцо вокруг так и сидящих на лошадях драконов. Выскользнул из ножен один меч, тихо звякнул другой. Посланник только едва покосился на брата Оттмара, Теора, который подбирался к нему сбоку. Одно быстрое движение, и лёгкий арбалет, который ещё миг назад висел у его бедра, оказался направленным в сторону незадачливого противника.

– Ещё шаг, и этот болт будет торчать между ваших глаз, – совершенно ровно, ничуть не сбив дыхание, проговорил дракон. – Если вы понимаете, о чём я. А вы мало что понимаете, раз решили на меня напасть.

Парень поначалу замер, а затем и вовсе отступил. Зато другие мужчины зашумели, заволновались, всё увереннее напирая на пришлых. Продолжая держать Теора на острие арбалетного болта, дракон вновь обратил взгляд на меня.

– Решайте скорее, пока не произошло непоправимое. Мне кажется, поездка к герцогу и наше с вами общение в любом случае гораздо лучше того, чем закончился бы для вас сегодняшний день.

Самоуверенность – светлая Вайса! Да он был просто переполнен ею. Что тут скажешь: дракон… отруби ему, божественная секира, хвост.

– Похоже, все послы любят потрепаться. – Я пожала плечами. – Вы, наверное, считаете себя большим умельцем в деле ведения переговоров? Кажется, всё это лишь доказывает обратное. – Я качнула в сторону напряжённо замерших, готовых к нападению мужчин головой.

– Возможно. – Посланник наморщил лоб, словно задумался об этом. – Хотите убедиться? Хотите крови?

– Не хочу. Да и вы не оставите меня в покое, верно?

Он неопределённо повёл протянутой ко мне рукой, на миг возведя глаза к небу. Но отчего-то столь прохладная, колкая приветливость даже слегка расположила меня к этому незнакомцу. Он словно тонким ледком касался моего разума, бодря его и будоража. Интригуя, в конце-то концов! Может быть, выслушать его всё же стоит? И уж тем более мне сейчас ничего не хотелось так сильно, как уйти с этой навязанной показной заботой Эдвина свадьбы. Которая к тому же рисковала обернуться распоследним кошмаром.

Я шагнула вперёд, опуская руку на ладонь мужчины. Он сжал её уверенно, но вежливо, опуская наконец арбалет.

Оттмар ещё попытался меня удержать.

– Хорошо же его светлость распоряжается вверенной ему властью. Лишает невинности чужих жён! – запальчиво возмутился он напоследок.

– Не сотрясайте воздух. Боюсь, сейчас вы ничего не решаете, – тон посланника мгновенно заледенел до каменной твёрдости.

Удивительно, как сердце Оттмара в тот же миг не перестало биться, застыв от этого всепоглощающего холода. От него даже у меня руки покрылись гусиной кожей.

– От чужого добра не бывает добра, – мрачно буркнул муж.

Добро, значит… Вот же мерзавец! Жаль, воспитание, заложенное мне то ли матушкой, которую я не помнила, то ли сёстрами в обители Кригера, не позволяло сейчас отвесить ему хорошенькую оплеуху. Зато я одарила Оттмара таким взглядом, с которым могла бы соперничать только удавка на его шее.

– Вы правы, – удивительно легко согласился дракон.

И повёл меня прочь. Ошеломлённо молчавшие всё это время остальные гости вдруг отмерли, словно с них спало некое заклинание, начали шептаться и шелестеть одеждой, переминаясь на своих местах. Мужчины ещё держались за оружие, словно ждали, что на них всё же нападут.

– Подстилка, – ударил меня в спину женский голос. Не разобрать чей. А недоброжелательниц у меня хватало.

Я дёрнулась, обожжённая и ослеплённая вспышкой гнева, но драконий провожатый уверенно сжал пальцы на моей руке, словно почувствовал её тоже. Кажется, только успела успокоить сбившееся дыхание – а меня уже усадили в небольшую, добротно отделанную изнутри тканями и кожей карету, оставленную в тени старых лип в стороне от места церемонии.

– Я поеду с вами. – Посланник забрался следом. – Меня зовут Хардвин. Такого обращения будет достаточно.

Он уселся напротив, вальяжно откинувшись на спинку. Полы его перехваченной широким кожаным поясом накидки до колен разъехались в стороны, открывая крепкие бёдра, мягко обрисованные довольно просторными брюками – удобными для верховой езды. Щёлкнули поводья, и карета, чуть засевшая колёсами в податливой земле, дёрнулась и покатила по неровной тропе прочь от священной рощи.

– Думаю, мне представляться не стоит? – Я покосилась на Хардвина, снимая с головы постылый супружеский венец.

– Это излишне, – коротко улыбнувшись, согласился он. – Лора цу Виесс, так внезапно появившаяся в доме фрайгерра Эдвина Вурцера и попросившая его о помощи. Вы почти не помните своего прошлого, не знаете, кто ваши родители и где вы появились на свет. Но отчего-то владелец здешних земель решил женить на вас своего – немало! – старшего сына. Странно, не находите?

– Очень странно, с этим трудно поспорить, – я усмехнулась. – Я говорила ему о том же.

Если расположение фрайгерра Вурцера поначалу ещё можно было списать на то, что я ему попросту приглянулась, дальше – на то, что я, пытаясь закрепиться на месте гувернантки его младшего отпрыска, очень хорошо выполняла свою работу, то его внезапное желание облагодетельствовать пригретую год назад девушку, выдав замуж за первого наследника, повергло меня в немалое замешательство. А всех невест аллода (аллод – владения фрайгерра, прим. автора), имевших на Оттмара виды, – в отчаяние, сравнимое по масштабам только с нынешним небывало обильным паводком.

– Вы не имеете своей фамилии. Носите только общую для всех сирот герцогства – цу Виесс. Но у вас образование и воспитание, достаточное для того, чтобы учить подростка некоторым предметам, – продолжил рассказывать мне обо мне Хардвин. Слышать это из чужих уст было слегка волнительно. Будто я осознавала всё заново. – Откуда?

Хороший вопрос, ваша драконья милость!

– У меня самой только предположения, – ответила я спокойно. – Однажды я просто очнулась в разорённой сумеречниками обители Дочерей Кригера. С этим знаком. – Я протянула посланнику руку, приоткрыв запястье. – Отчего поняла, что меня готовили к Посвящению, но ритуала так и не случилось. Потому что в обители все погибли.

– Да, Дочери Кригера хорошо обучают своих будущих соратниц, – степенно кивнул Хардвин, не обратив внимания на моё последнее замечание. – И что же, за год вы так ничего не вспомнили из прошлой жизни?

– Почти ничего. Только смутные обрывки… Какие-то жуткие сцены. Наверное, со дня нападения сумеречников на обитель.

День моего пробуждения в тайной комнате был самым страшным в том куске жизни, что я теперь помнила.

– И ваши родители не отыскались. Ведь даже у будущих Дочерей Кригера есть родители. Не у всех, но…

– Нет. Его милость Эдвин Вурцер пытался отыскать хоть какие-то следы моих возможных родственников, но ему это не удалось.

Хардвин сжал губы и отвернулся, будто потерял ко мне всякий интерес. Мы замолчали надолго. Посланник герцога смотрел в небольшое оконце кареты на то, как проплывают за ним стройные тёмные стволы лип, а я разглядывала его. Надо же, в конце-то концов, хорошенько присмотреться к тому, с кем, возможно, придётся провести в дороге почти двое суток. До замка герцога, если я ничего не путала, ехать именно столько. Мужчина же как будто и вовсе не обращал внимания на то, как пристально и неприкрыто его изучают. Им всецело владели какие-то другие мысли.

– Простите… Хардвин, – всё же окликнула я его, когда мы выехали из рощи на открытую дорогу, в стороны от которой раскинулся поросший сочным в начале лета разнотравьем луг.

Дракон перевёл на меня туманный взгляд.

– Что?

– Вы не хотите пояснить мне чуть больше: что всё это значит? Вы не дадите мне забрать вещи? Попрощаться с…

Не то чтобы я дорожила своими не слишком богатыми пожитками. А вот с младшим сыном Эдвина, Марком, который не пошёл на церемонию из-за простуды, попрощаться не отказалась бы. Мы с ним ладили, и уезжать вот так – как будто невежливо даже.

– Для вас уже всё подготовлено. Некоторые вещи в сундуке на запятках кареты, – чуть раздражённо оборвал меня дракон. – На постоялом дворе вас ждёт служанка, которая будет во всём вам помогать в пути. А прощаться вам ни с кем не стоит. Сантименты ничего не изменят. И вы не на убой едете.

Ну да, всего лишь разделить ложе с герцогом, словно какая-то девица из городского борделя. Ерунда, в самом деле.

После начала завоевательных походов и налётов драконов на королевство Ротланд честь здешних женщин как-то сразу упала в цене. По крайней мере для самих ящеров. И вот, они месяц за месяцем всё крепче оседали на отвоёванных территориях, силой смещали землевладельцев, которые не желали отдавать свои наделы. Но по сути, кажется, ничего не менялось. И это Право первой ночи, которым, словно затхлой тряпкой, ткнули в лицо фрайгерру Вурцеру и его сыну, только подтверждало это.

Не согласись я ехать, возможно, всё обернулось бы жестокой стычкой. И пусть драконов было меньше, чем мужчин среди гостей на свадьбе, а исход был бы не в пользу людей.

Теперь я видела это на затвердевшем, словно сухая глина, лице Хардвина. Несмотря на его сдержанную вежливость, опасно зависшую на грани, за которой начинаются не терпящие возражений приказы.

– Так куда я еду? – слегка успокоив разрастающееся с каждым мигом размышлений негодование, спросила я. – Вернее, зачем? Что же, его светлость каждую молодую жену в герцогстве станет караулить и тащить в свою постель?

– Не каждую, – усмехнулся вдруг Хардвин. Совсем нехорошо усмехнулся. За такой ухмылкой, за таким блеском тёмных глаз может скрываться и второе, и третье дно. – Но советую вам не лелеять мысли о своей исключительности. В замке его светлости вы будете не одиноки.

– То есть… – Я моргнула, вжимаясь в спинку, обитую гладкой и, похоже, очень дорогой кожей. – Там есть ещё… такие, как я?

Моё недоумение, кажется, доставило гадкому дракону удовольствие. Он даже вернулся в благостное расположение духа – после сумрачной задумчивости.

– Всё верно. У герцога не так много времени, чтобы встречать и провожать каждую подходящую по знатности девицу, вышедшую замуж. Потому всех молодых жён за последний месяц, что кёнигом было одобрено Право первой ночи, уже собрали в имении Кифенвальд. Ждут только вас.

Я коротко хохотнула, дослушав его. Просто великолепно! А его драконья светлость практичен прямо до безобразия. И правда, чего распыляться? Собрали всех – и единым махом… А вот тут меня слегка передёрнуло. Я вздохнула, не в силах выдавить из себя даже ехидную улыбку.

– Вы шутите…

– Вовсе нет, – безразлично пожал плечами невозмутимый, словно столетний дуб, Хардвин.

Точно! Вот кого он напоминал мне всё это время – крепкое, солидное дерево, глубоко ушедшее корнями в почву каких-то неведомых убеждений. Наверное, он очень верный соратник – герцогу повезло.

А вот мне не очень.

По дороге Хардвин ещё расспрашивал меня о моей жизни в доме фрайгерра Вурцера. Ничего особо тайного в ней не было, потому, чтобы скоротать время в дороге, я рассказывала ему о своих скучных буднях, наполненных заботами гувернантки весьма сложного подростка.

Дракон слушал, кажется, с проблеском интереса, но всё же лишь для вежливости. И правда, чего в моём рассказе было необычного, кроме того, что я все предыдущие годы своей жизни не помнила? Из аллода не выезжала, о том, что творилось в других частях герцогства, узнавала только по слухам, доходящим до нашего почти захолустья. Доходящим, подозреваю, в очень изменённом виде. До нас даже не дотянулись самые сильные отголоски войны с драконами. Было несколько сражений, но и те на самых важных землях Виесса. В окрестностях замка Кифенвальд. Который, собственно, теперь и занимал герцог Вигхарт фон Вальд. У него даже фамилия оказалась созвучна!

Несмотря на мою вполне искреннюю откровенность, Хардвин не торопился отвечать на неё тем же. На все мои расспросы о герцоге либо отмалчивался, либо отговаривался парой общих слов, из которых можно было уловить одну лишь мысль: всё узнаете на месте. Он что, боится, что я сбегу? Испугаюсь страшного-престрашного дракона и брошусь в дикие заросли, сверкая пятками? Нет. На такие безумства без денег и одежды – а на мне по-прежнему было надето лишь свадебное платье – я не решилась бы даже при всей своей непоседливости.

Но даже при всей скрытности крайне загадочного Хардвина наш разговор и правда вышел занимательным – пожалуй, на свадьбе мне было бы гораздо хуже. А уж разобраться с Вигхартом фон Вальдом и его претензиями на Первую ночь со мной можно и в более подходящих для того условиях. Подозреваю, он знать не знает, с кем решил связаться. Пусть и ненадолго.

Время до вечера в дороге пролетело быстро. Мы покинули границы земель фрайгерра Вурцера, а ночевать остановились на весьма добротном и большом постоялом дворе “Туманная падь”. Его, вместе с небольшой деревенькой охотников и торговцев пушниной, окружало переплетение ведущих в разные части герцогства дорог и густые дубовые леса, в которых можно было заблудиться, едва лишь чихнув и закрыв на миг глаза. Там, наверное, даже до сих пор ведьмы водились.

В одной из снятых для всех людей герцога комнат меня и правда ждала миниатюрная молодая служанка в скромном тёмно-синем платье с воротником под горло и почти незаметной на мрачноватой ткани вышивкой по канту. Пепельно-русые волосы моей нынешней помощницы, собранные в низкий пучок, были укрыты облегающей голову льняной шапочкой-чепцом, благодаря чему огромные серые глаза буквально светились на её треугольном личике.

– Это Вига, – коротко представил девушку Хардвин. – Она в полном вашем распоряжении на всё то время, что вы пробудете в дороге и в замке Кифенвальд.

Затем дракон откланялся и ушёл, не забыв, впрочем, выставить у двери моей комнаты стражу. Стражу. Будто я какая-то преступница!

После того как я осмотрелась в покоях, очень недурственно обставленных для деревенского постоялого двора, хоть и чуть темноватых, Вига помогла мне переодеться. Насчёт сундука с вещами Хардвин не соврал. Тот и правда существовал, и в нём действительно лежало одно добротное дорожное платье пепельно-зелёного цвета, второе – простое повседневное, цвета пыльной розы, отороченное бирюзовой тесьмой, в которое я и облачилась. Третьим же оказалось более нарядное, голубое, всё от ворота до подола вышитое серебристой шёлковой нитью, а по лифу – бисером в тон, – видно, предназначенное для встречи с герцогом. В дополнение ко всему в сундуке были аккуратно уложены несколько сорочек, туфли и даже плащ, как будто посреди лета могла вдруг грянуть зима. Что самое интересное, всё это было не моё. Все эти вещи я видела впервые, но они – даже при беглом осмотре – показались сшитыми нарочно для меня. Удивительно! Такие хлопоты со стороны герцога лишь для того, чтобы глянуть на замужнюю девицу и, возможно, решить, что она ему даже не нравится?

Чудной человек… то есть дракон.

Помощи Виги я, после весьма хлопотного и напряжённого дня, была очень рада, хоть и привыкла обходиться без прислуги. Она хотела было принести ужин в комнату, но мне отчего-то захотелось спуститься в таверну, что была на первом ярусе двора. Оттуда смутно доносились голоса постояльцев или местных, пришедших из окружающей двор деревеньки. Но большого буйства там, кажется, не творилось, а сидеть в покоях мне было тоскливо.

Служанка возражать не стала. Даже стражи у двери не остановили нас, только пошли следом. Видно, никаких приказов насчёт того, чтобы удерживать меня в комнате силой, от Хардвина не поступало.

Всё, чем я решила бы отужинать, заранее было оплачено. Свадебный пир – единственный, возможно, сносный момент этого дня – прошёл мимо меня, дорога оказалась довольно длинной, дневного походного перекуса хватило ненадолго. А потому голод явственно скручивал мне нутро в жгут. Мы с робко озирающейся Вигой присели за столиком поближе к потухшему очагу, наши надсмотрщики – за соседним. Шумная и кокетливая подавальщица выслушала нас и проворно скрылась в стороне кухни, а я заозиралась в ожидании.

Подумала только, что, наверное, стоило позвать и Хардвина отужинать со мной, но он не походил на того, кто с радостью ринется в толпу деревенских и переезжих людей, некоторые из которых имели весьма подозрительный вид. Не того они полёта птицы, чтобы раздражать своими недостойными лицами привередливый взор ящера.

А я старалась просто не обращать на это внимания. Все они были заняты своими разговорами и кружками, наполненными у кого вином, а у кого и тёмным элем. Вокруг было чисто и тепло – в конце концов, когда ещё я смогу почти свободно проехаться по герцогству и хотя бы посмотреть на других людей? Совсем скисла в имении Эдвина Вурцера: он мало куда меня отпускал.

Где-то в недрах кухни сочно шкварчало, до зала доносились аппетитные запахи и приглушённые голоса поварих. Хозяин, полноватый, но крепкий мужчина в чуть засаленной одежде, то и дело выглядывал в таверну, затем уходил, чтобы подогнать работников. Подавальщицы сновали между столами, отшучиваясь от настойчивых постояльцев: здесь не бордель, а приличный постоялый двор. Ну да…

Дело шло к ночи, возлияния в бездонные глотки заскучавших в дороге или тихой деревне мужчин давали о себе знать всё больше. А наш с Вигой ужин всё не несли. Я едва не подскакивала на стуле от нетерпения, уже жалея, что не захотела отсидеться в своей комнате.

Кто-то захохотал неподалёку, загрохотали лавки у длинного стола вдоль стены, и несколько весьма захмелевших мужчин двинулись в сторону двери – видно, решили немного проветрить головы. Они, пошатываясь, протискивались между спинами других, галдели и толкались. Когда гурьба поравнялась с нашим столом, кто-то из незнакомцев, возможно, решил подшутить над товарищем. А может, просто ослабевшие от выпитого ноги кого-то подвели – и на меня со спины навалилась огромная, смердящая кисловатым элем туша. Я едва грудью не ударилась о твёрдый край столешницы от такой внезапной тяжести. Успела только упереться ладонями в неё. Вига подскочила, испуганно тараща глаза, – помочь мне. А широченные пятерни неуклюжего мужика вдруг удивительно точно легли мне на бёдра. Твёрдые пальцы ощутимо и нагло впились в кожу даже сквозь несколько слоёв ткани.

– Хорошенькая рыжуля, – басовито мурлыкнул мне на ухо увалень, щекоча бородой скулу.

Терпеть не могу это слово! Стражи, приставленные ко мне Хардвином, уже поднялись с мест, чтобы заступиться, но, возмущённая до глубины души нахальным ощупыванием, я и сама вскинулась. Не знаю, что двигало мной в этот миг больше – злость или неведомо откуда взявшиеся инстинкты.

Одним толчком я скинула с себя мужика. Встала и пнула короткую скамью, на которой только что сидела. Та ударила верзилу по коленям. Он взмахнул руками, пошатнувшись, и обозвал меня таким словом, которое повторять хорошо воспитанной девушке совсем не к лицу. Потому я молча поймала его за бороду и ударила предплечьем шею. Надавила – и всем весом опрокинула на стол. Тот жалобно крякнул под немалым весом мужика.