Текст книги "Детская психология. Учебник для вузов"

Младенца можно рассматривать как максимально социальное существо, поскольку с момента рождения его жизнь включена в общее бытие с другими людьми. Все его отношения с миром опосредованы близкими взрослыми. Психологическое отделение от взрослого происходит в более поздние периоды. На первом году вся психическая жизнь ребенка происходит во взаимодействии со взрослыми. Последователями психоаналитического направления было обнаружено явление госпитализма, которое заключается в резком отставании и деформации психического развития ребенка при дефиците общения со взрослым.

Младенец – не пассивное существо, реагирующее на внешние сигналы. Он не только принимает воздействия матери, но и активно влияет на ее поведение сам и способен к полноценному диалогу. Эта способность активно воздействовать на близких взрослых и составляет основу активности младенца.

Младенческий возраст не является однородным периодом. Внутри него выделяются три качественно своеобразных периода психического развития ребенка: новорожденность, первая и вторая половины первого года жизни.

1. Почему младенца можно рассматривать как максимально социальное существо?

2. Какими фактами можно доказать психическую общность младенца и взрослого?

3. Что такое «госпитализм» и каковы основные симптомы и причины этого явления?

4. В чем заключается активность младенца?

5. Какие основные этапы психического развития ребенка выделяются на первом году жизни?

Глава 2
Характеристика периода новорожденности

В настоящее время происходят горячие дискуссии по поводу психической жизни ребенка в утробе матери. Некоторые врачи и психологи приписывают еще не родившемуся ребенку вполне сознательные человеческие переживания. Появилось даже специальное направление – пренатальная педагогика, задача которой состоит в организации наиболее полезных для внутриутробного психического развития внешних воздействий. К этим воздействиям относится преимущественно музыка. Предполагается, что прослушивание мамой хорошей классической музыки будет способствовать интенсивному и эффективному внутриутробному развитию психики младенца. Сейчас трудно говорить о правомерности этих предположений, поскольку никаких четких научных подтверждений (впрочем, как и опровержений) они не получили. И хотя говорить о сознательных эстетических переживаниях эмбриона трудно, элементарная чувствительность у еще не родившегося ребенка, несомненно, есть. Он чувствителен к вестибулярным раздражителям при движениях матери, которые как бы укачивают его (замирает и перестает двигаться), а в состоянии покоя возобновляет движения ручками и ножками. У него есть элементарная зрительная чувствительность. Слуховой аппарат ребенка также функционирует задолго до того, как он появляется на свет. Еще в утробе он слышит все звуки материнского голоса, улавливает биение сердца матери, реагирует на звуки, приходящие извне. Но вся эта достаточно богатая чувствительность как бы преломляется через тело матери. Внутри материнского лона малыш надежно защищен от всех резких и сильных воздействий внешнего мира, которые приходят к нему «смягченными», «укрощенными», прошедшими через мягкий экран материнского живота.

Но в какой-то момент мгновенно, без всякого перехода привычный и безопасный мир рушится. Ребенок выталкивается из него и внезапно ощущает бурный поток сильных, острых и незнакомых воздействий. Вот как драматично описывает момент рождения Е. В. Субботский:

«Тюрьма», доселе нежно обнимавшая ребенка, взбунтовалась. Она сжимает его все сильнее и сильнее, стремясь раздавить. Голова упирается в стенку. Неведомая сила давит так, что смерть кажется неминуемой… Страдание и боль достигают вершины.

И вдруг все взрывается. Вселенная залита светом. Нет больше «тюрьмы», нет неведомой страшной силы. Малыш родился. Он в ужасе: ничто более не касается его спины, головы, ничто не поддерживает его…

«Посмотрите на новорожденного в первые минуты его жизни. Эта трагическая маска лица, закрытые глаза, кричащий рот. Эта запрокинутая голова, руки, охватившие ее, ноги, напряженные до предела. Это тело, напоминающее спазм – разве все это не говорит, не кричит нам: «Не трогай меня, не трогай меня!» – и в то же время: «Не бросай меня, не бросай меня!»…Вы говорите, ада не существует? Но он есть, и не там, не за порогом жизни, а в ее начале. Что если вас нагими поместить в холодильник вниз головой, заполнить пространство едким дымом, а затем ослепить прожекторами под громовые раскаты взрывов? «Такое и в страшном сне не приснится», – скажете вы. И тем не менее, не то же ли испытывает ребенок, впервые увидевший свет?» (Субботский Е. В. Ребенок открывает мир. – СПб., 2005. – С. 12–13).

Конечно, в этом художественном описании страдания новорожденного чересчур драматизированы и психологизированы. Но доля правды в нем есть. Рождение – эти всегда резкий переход к новому, поэтому этот момент и весь следующий за ним период новорожденности являются кризисным, переходным периодом.

При переходе к внеутробному существованию коренным образом меняются не только условия жизни, но и само физиологическое существование малыша. До рождения ребенок и мать слиты в одно целое. Температура тела ребенка равна температуре тела матери. Он живет в мире, где нет контрастов темноты и света, тепла и холода. Рождаясь, младенец попадает в мир контрастов и противоречий. Все начинается с первого самостоятельного вдоха.

Во внутриутробный период функции легких выполняет плацента – особая ткань, с которой тело эмбриона (фоэтуса) соединено пуповиной. Мать дышит за ребенка. В момент рождения ребенку грозит большая опасность – гипоксия (недостаток кислорода). Нервная система и мозг младенца очень чувствительны к ней. Малейший недостаток кислорода – и жизнь под угрозой. Но природа предусмотрела специальное устройство, чтобы избежать гипоксии. Малыш, рождаясь, получает кислород сразу по двум каналам – через пуповину и через легкие. После рождения пуповина продолжает «работать» в течение 4–5 минут. Перерезать пуповину в первую же минуту после рождения опасно для жизни младенца. В первые минуты кровеносная система младенца готовится к тому, чтобы направить кровь по новому маршруту. Снабженный кислородом через пуповину, он начинает дышать. Конечно, первый вздох – это всегда «ожог». Но после первого крика дыхание обычно устанавливается, становится чаще, свободнее, глубже. Постепенно пуповина перестает биться, она отслужила свое, теперь ее можно отрезать.

С обрезанием пуповины ребенок получает свободу, но физиологически «теряет» мать. Чтобы эта потеря не была травмирующей, совершенно необходимо присутствие и внимание матери с первых минут жизни младенца. Ощущение ее тепла, запаха, звук ее голоса, биение ее сердца – все это связывает его с прежней жизнью и делает его приход в этот мир не таким резким, болезненным и травмирующим. Очень важно чувствовать и видеть своего малыша с первой минуты его появления на свет и для матери: в это время материнские чувства наиболее остры. Между тем в отечественных роддомах долгое время было принято отделение новорожденного от матери. В последнее время многие родильные дома в нашей стране и за рубежом не разлучают младенца с матерью, и с первых мгновений своей жизни малыша встречают мягкие, нежные руки, знакомый голос, тепло родного тела. Здесь, на животе и на руках матери все «пригнано» к ребенку, все «ждет» его, именно здесь его место в этом мире.

Новорожденность – единственный период в жизни человека, когда еще можно наблюдать в чистом виде природные, инстинктивные формы поведения. Поэтому ответ на вопрос «что дает ребенку природа?» можно получить, исследуя именно этот возраст.

Младенец появляется на свет, имея определенный запас врожденных безусловных рефлексов, то есть автоматических, непроизвольных ответов на определенные внешние раздражители. И хотя его нервная система еще далеко не сформирована, она готова приспосабливать организм к внешним условиям.

Среди врожденных рефлексов новорожденного можно выделить три группы: физиологические, атавистические и ориентировочные рефлексы.

Ребенок рождается с рефлексами, которые совершенно необходимы для его физического выживания во внешнем мире. Это физиологические рефлексы.

Так, сразу после рождения включаются рефлексы, обеспечивающие дыхание и кровообращение. К этой же группе относятся так называемые защитные рефлексы, предохраняющие организм от опасных и слишком сильных воздействий. Так, сильное раздражение кожи (например, укол) вызывает отдергивание ручки или ножки ребенка; резкое увеличение яркости света вызывает сужение зрачка (зрачковый рефлекс); в ответ на мелькание света или дуновение воздуха малыш прищуривает или закрывает глаза (мигательный рефлекс). Эти рефлексы совершенно необходимы для выживания и сохраняются на протяжении всей жизни человека.

Важнейшим жизненно важным рефлексом новорожденного является сосательный рефлекс. Если коснуться каким-либо предметом (например, пальцем) рта младенца, он сразу начинает его сосать. А если коснуться его щеки, он сразу повернет головку в сторону раздражителя и с открытым ротиком будет его искать. Это включается поисковый рефлекс. Данные рефлексы обеспечивают ребенку готовность к новому типу питания.

Однако далеко не все рефлексы новорожденного имеют жизненно важное приспособительное значение. Они представляют собой наследство, полученное ребенком от животных предков. На их основе ничего человеческого не развивается. Это так называемые атавистические рефлексы. Наиболее ярким примером этого может служить так называемый рефлекс Робинзона (или цеплятельный рефлекс). Прикосновение к ладони младенца вызывает удивительно сильную для новорожденного реакцию схватывания. Например, если прикоснуться пальцами к его ладошкам, он схватит их так крепко, что может повиснуть, держась за ваши пальцы, как обезьянка. К ним же относится «переступательный рефлекс» – если нога младенца прикасается к какой-либо поверхности, он начинает совершать обеими ногами переступательные движения, как будто «ходит». К столь же бесполезным для жизни новорожденного рефлексам относится рефлекс ползания (прикосновение к подошвам ног вызывает рефлекторное отталкивание); рефлекс вскидывания ручек (или рефлекс Моро – если младенцу угрожает падение или в ответ на сильный звук он резко поднимает вверх руки и быстро опускает их, при этом ладошки как бы готовы схватить что-то). Сравнительно недавно был обнаружен плавательный рефлекс новорожденного: если его опустить в воду, он не утонет, а будет барахтаться и удержится на воде.

Характерно, что большинство атавистических рефлексов угасает уже в первом полугодии жизни. Так, например, рефлекс Робинзона значительно ослабевает к четвертому месяцу жизни, до того как возникает целенаправленный акт хватания. Переступальный рефлекс исчезает в 3–4 месяца, задолго до того, как ребенок начинает ходить. Рефлекс ползания при упоре на подошвы также не является основой для самостоятельного передвижения в пространстве. Как показали наблюдения, младенческое ползание начинается не с отталкивания ножками, а с движений рук. Безусловные рефлексы новорожденных сами по себе не обеспечивают появление человеческих форм поведения. В отличие от этого, набор безусловных рефлексов детенышей животных является необходимой природной основой для поведения взрослой особи: защитные, охотничьи, материнские и другие реакции совершенно необходимы для ее нормального существования.

В то же время безусловные рефлексы новорожденного могут быть включены в другие, более сложные и целенаправленные формы поведения ребенка.

Так, например, сосательный рефлекс, поскольку он постоянно упражняется в ситуации взаимодействия с матерью, в 2–3 месяца превращается в целенаправленное и регулируемое действие младенца. Ребенок перестает сосать все подряд, он начинает регулировать ритм и интенсивность сосания, может остановить его при насыщении или начать при виде соски или бутылочки. То же самое с хватательным, переступательным или плавательным рефлексом. Если их постоянно тренировать и включать в ситуацию взаимодействия со взрослым, эти движения могут сохраниться и войти в состав более сложных действий (ходьбы, схватывания и удержания предмета и пр.).

Однако сами по себе эти рефлексы никогда не перерастут в человеческие формы поведения, которые формируются на совершенно другой, нерефлекторной основе. Так, например, при постоянном упражнении плавательного рефлекса младенца (что в настоящее время часто практикуется родителями) у ребенка сохранится способность держаться на воде и примитивно плавать. Но от этих упражнений он сам не перейдет к культурным стилям человеческого плавания (то есть не поплывет брасом или кролем). Овладение этими стилями происходит на совершенно другой, не природной основе.

У новорожденных есть еще одна группа рефлексов, которые хотя и не имеют физиологически жизненного значения, с возрастом не угасают, а напротив, укрепляются. Это ориентировочные рефлексы, направленные на контакт с внешними воздействиями. Установлено, что уже в первый день жизни сильный источник света вызывает поворот головки ребенка: в детской комнате родильного дома в солнечный день головки большинства новорожденных повернуты в сторону света, как подсолнухи. Новорожденный также реагирует на сильный звук и поворачивает голову в сторону источника звука. Безусловные ориентировочные рефлексы представляют собой врожденные сенсорные способности новорожденного (способности воспринимать внешний мир), которые являются основой для потребности во впечатлениях. Эта потребность проявляется уже в первые дни жизни.

По мере усовершенствования технических возможностей психологического исследования ученые получают все более интересные факты о сенсорных способностях младенцев, которые получили название «компетентности» младенца.

В исследованиях компетентности младенца отчетливо выступает активный характер его взаимодействия с окружающим миром. Активность младенца проявляется прежде всего в избирательной чувствительности к различным стимулам: одни из них больше предпочитаются детьми и более тонко дифференцируются, другие менее. О степени предпочтения тех или иных стимулов у совсем маленьких детей, которые не могут говорить и выражать свое отношение, ученые судят по времени их рассматривания и по тем эмоциям, которые эти стимулы вызывают.

Избирательность отношения ребенка к миру подверглась тщательному изучению в опытах со зрительным и слуховым восприятием, которые показали, что в первую же неделю жизни младенцы обнаруживают неодинаковое отношение к различным зрительным стимулам. Они предпочитают более сложные, структурированные и ярко окрашенные изображения. Например, если младенцу показать картинку с изображением черной полосы на белом фоне, взгляд ребенка сразу устремится к черному контуру, а не будет бесцельно блуждать по всей картинке. Это младенческое предпочтение цветовых контрастов помогает выяснить остроту зрения ребенка. Если младенцу показать на одинаковом расстоянии сразу две картинки – одну с яркими черными линиями, а другую – монотонно закрашенную серым цветом, он будет дольше и с большим интересом смотреть на первую картинку, так как контрасты, образованные темными линиями, для него привлекательней. Именно так выявляют остроту зрения маленьких детей: младенцы с нарушениями зрения смотрят на оба изображения одинаково долго.

Аналогичными методами было обнаружено, что младенцы предпочитают сложные, структурированные изображения (например, шахматную доску с большим количеством клеток), изогнутые, округлые изображения прямолинейным, и замкнутую, концентрическую форму – развернутой. Особый интерес младенцев вызывают движущиеся предметы. Их взгляд как бы «цепляется» за движущийся предмет и прослеживает его движение. Поэтому младенцы могут с интересом и подолгу рассматривать из коляски шевелящиеся над ними листья на деревьях или кустах – эта «стимуляция» хорошо отвечает их врожденным избирательным предпочтениям.

Еще одним методом изучения восприятия младенцев является исследование их ориентировочных реакций. Если ребенку многократно и достаточно долго показывать один и тот же предмет или изображение, он привыкает и нему и все меньше сосредотачивает на нем свой взгляд. Но если этот стимул видоизменить, он вновь оживляется, и его ориентировочная реакция вновь активизируется. Это оживление ориентировочной реакции может свидетельствовать о том, что ребенок заметил изменения стимула и что он отличает новое явление от первоначального. Например, младенцам показывают два красных шара до тех пор, пока эта картина им не наскучит и они не начнут от нее отворачиваться. Тогда им начинают показывать красный шар вместе с красным кубом. Большинство детей дольше будут разглядывать куб, что может свидетельствовать о том, что младенцы различают форму этих двух объектов.

Пользуясь этим методом, отечественные физиологи показали, что вскоре после рождения ребенок уже умеет воспринимать тембр, громкость и высоту звуков. Например, он различает звук колокольчика и гудка. Повторение одного и того же звука вызывало у младенца привыкание – он закрывал глаза и ритмично сосал пустышку. Но стоило сменить звук – и младенец замирал, открывал глаза и переставал сосать.

В области слухового восприятия были получены экспериментальные факты, обнаруживающие способность младенцев к локализации источника звука: услышав какой-либо звук, младенец будет крутить головой и искать его источник. Но самый важный факт, полученный в области слухового восприятия младенцев, состоит в том, что новорожденные дети предпочитают звуки человеческого голоса всем другим шумам и звукам. В столь раннем возрасте, не понимая, естественно, ни одного слова, дети замирают при звуках голоса и начинают искать глазами его источник. Было установлено, что маленькие дети предпочитают всем другим, даже самым сложным и красивым, звукам (колокольчиков, струнных инструментов, цимбал и пр.) обыкновенные слова и фразы взрослых.

Таким образом, уже в период новорожденности дети избирательно относятся к стимулам внешней среды, предпочитая одни из них и игнорируя другие. И что особенно важно – наиболее предпочитаемыми являются именно те признаки, которые характерны для образа человека (округлая, замкнутая и сложная форма, движение, звуки речи и пр.). Органы чувств младенца как бы настроены на то, чтобы выделять в незнакомом еще внешнем мире именно человека. Глаз ребенка от природы предрасположен к тому, чтобы реагировать на лицо человека, а его ухо – на то, чтобы улавливать звуки человеческого голоса. Следует подчеркнуть, что среди всех зрительных стимулов наиболее предпочитаемым для младенца является изображение человеческого лица.

И, конечно же, ни с чем не сравнимый интерес вызывает у младенца сам живой человек, которого можно не только рассматривать, но и слышать чувствовать его тепло, наблюдать его движения. Эта природная предрасположенность младенцев к восприятию человека облегчает ребенку выделение главной опоры его существования и направляет его активность во взаимодействии с ним. Однако это всего лишь предпосылки к общению со взрослым.

По вопросу о происхождении потребности младенца в общении со взрослым существуют разные точки зрения. Одни авторы считают ее целиком врожденной, другие полагают, что она складывается прижизненно, в ходе общения с другими людьми. Часто потребность в общении сводится к другим потребностям – во впечатлении и в физическом комфорте от прикосновения.

Существует ли у новорожденного потребность в общении со взрослыми и общается ли он с ними реально? Наблюдая за ребенком первых двух-трех недель жизни, мы не обнаружим никаких признаков общения. Новорожденный не проявляет никакого интереса к людям: его беспорядочный взор никого не ищет и его крики ни к кому не обращаются. Ребенок не радуется появлению матери и не огорчается при ее уходе. Он не отвечает на ее обращения и не старается привлечь к себе ее внимание. Отсутствие направленности ребенка на взрослого в первые недели жизни можно считать свидетельством того, что потребность в общении не является врожденной и что она приобретается прижизненно.

Скорее всего, потребность в общении складывается на основе других потребностей, но не сводится к ним. Одним из источников потребности в общении являются органические потребности ребенка (в пище, тепле и пр.). Будучи совершенно беспомощным и не умея самостоятельно удовлетворять их, младенец сигнализирует о своем дискомфорте: его крики, движения, мимика становятся сигналами для ухаживающих за ним взрослых. Но сам ребенок в первые дни жизни никому их не адресует. Взаимодействие новорожденного и взрослого имеет форму физического ухода (кормления, пеленания, купания и пр.). Общение еще отсутствует. Ребенок еще не обращается к взрослому, а лишь предоставляет себя для заботы. Постепенно у него складывается образ взрослого как единого источника всех желанных воздействий.

Другим основанием потребности в общении выступает врожденная потребность во впечатлениях. Как уже отмечалось, другой человек оказывается наиболее привлекательным и информативным объектом в окружающем младенца мире. Он сочетает в себе все наиболее привлекательные физические качества, что естественно притягивает к себе внимание младенца.

Однако решающее значение для возникновения потребности в общении имеет отношение взрослого к ребенку. С первых минут жизни мать относится к своему малышу как к полноценной личности, причем совершенно уникальной и самой любимой. Она разговаривает с ним, как будто ребенок понимает ее слова; она одобряет и хвалит его действия, как будто он совершает их с полным пониманием того, что делает. Она обращается к нему как к полноправному партнеру по общению, авансом наделяя его действия тем смыслом и значением, которого они еще не имеют.

Мать сама формирует общение с малышом и устанавливает с ним практические сигнальные связи:

• она вслушивается в звуки, издаваемые младенцем, и на многие из них отвечает своими действиями;

• всматриваясь в хаотичные, импульсивные движения малыша, мать отвечает на них как на обращения ребенка к ней.

В большинстве случаев новорожденный не подает матери никаких ответных сигналов. Но частое чередование движений младенца и ответного поведения матери быстро приводят к установлению действительной связи между ними. Чем внимательнее мать наблюдает за своим ребенком, чем она скорее и точнее реагирует на его сигналы, тем быстрее складывается между ними «сигнальная связь» и тем она прочнее. Однако сначала эта связь имеет односторонний, несимметричный характер: мать прилагает для налаживания отношений с ним значительные усилия, отдает ему все свои силы и чувства, а малыш совершенно не реагирует на них и, по-видимому, даже не знает о ее существовании. Его крики и гримаски никому не предназначаются. Сигналами они становятся лишь потому, что их ловит и «читает» мать.

Она «ловит» рассеянный взгляд младенца и пытается задержать его на себе. Всякий раз, когда ей это удается, она оживленно разговаривает и улыбается ему. На протяжении первых трех недель мать все чаще и легче привлекает к себе взгляд младенца, а сосредоточение на ней малыша становится все сильнее. Громадное значение для этого имеет богатство и разнообразие сигналов, исходящих от матери, – ее голос, движения, оживленная мимика. Причем все это расположено на оптимальном для восприятия младенца расстоянии – от 25 до 50 см. Но главное, конечно, – настойчивое стремление матери привлечь к себе внимание младенца и постоянная готовность перестроить свои действия так, чтобы ему было приятнее и удобнее воспринимать ее.

Самую большую радость в первый месяц жизни приносит матери улыбка малыша. Лицо новорожденного находится в постоянном движении, как будто он гримасничает. Среди гримас новорожденного есть такие, которые напоминают улыбку. Однако эти ранние улыбки еще не совсем человеческие: глаза малыша нередко закрыты или глядят в сторону, губы лишь растягиваются горизонтально, но совсем не размыкаются, через доли секунды такая «улыбка» может смениться нахмуриванием или зевотой. Психологи называют такие улыбки «физиологическими» или «гастрическими» (желудочными). Но и такую улыбку мать встречает столь щедро и радостно, что это способствует ее поддержанию и увеличению ее длительности.

Примерно на третьей неделе жизни новорожденного появляется сначала зрительное сосредоточение на взрослом, а через несколько дней – первая улыбка, которая сопровождается взглядом и явно адресована взрослому. Обычно такая улыбка появляется в момент, когда младенец только что проснулся, еще не устал, не хочет есть и доволен жизнью. И главное – когда на него смотрят любящие глаза матери. Сначала она мимолетная и мгновенная, бывает трудно поверить и проверить, действительно ли малыш улыбнулся вам. Но очень скоро младенец все чаще начинает улыбаться взрослым сразу при их появлении, и через 2–3 недели уже не вызывает никакого сомнения, что малыш радуется, когда к нему обращаются.

Улыбка младенца до сих пор таит много загадок. На первый взгляд кажется, что улыбка связана с удовольствием: ребенок улыбается потому, что ему хорошо. Однако это далеко не всегда так. Человек не улыбается, когда он хорошо поел или послушал хорошую музыку. Новорожденный тоже в первые дни не выражает свое удовольствие улыбкой. Почему же на третьей неделе жизни он вдруг начинает улыбаться и что дает ему эта улыбка? И почему ему вдруг становится хорошо от простого присутствия другого человека?

Многие исследователи пытались выяснить, что же вызывает улыбку младенца. Некоторые из них связывают улыбку с радостью от новых впечатлений. Однако тщательные эксперименты не подтвердили такого предположения. Оказывается, яркие игрушки или мелодичный звон неваляшки вызывают у детей замирание, двигательное оживление, но улыбка в этих обстоятельствах у совсем маленьких детей не появляется.

Существует точка зрения, согласно которой младенец радуется взрослому, потому что тот удовлетворяет все его органические потребности. Взрослый выполняет роль «вторичного подкрепления»: ребенок связывает его появление с пищей, теплом и пр. Однако ребенок никогда не улыбается бутылочке с молоком или теплому одеялу, которые, казалось бы, еще ближе связаны с физическим комфортом. Кроме того, если ребенок испытывает сильный физический дискомфорт, он скорее будет кричать, чем улыбаться. Первая улыбка младенца возникает как раз в тех ситуациях, когда все его физические нужды уже удовлетворены.

Наблюдения показывают, что впервые улыбку ребенка вызывает улыбка, взгляд и голос матери. Она возникает как ответ на ласковое обращение другого человека, как своеобразное отражение улыбки другого. Эта улыбка не просто выражает удовольствие ребенка, а является способом сообщить взрослому о своем удовлетворении. Она является средством налаживания отношений с окружающими людьми или средством общения. В отличие от физиологической улыбки, она обращена конкретному человеку, и поэтому ее можно назвать коммуникативной. Конечно, криком младенец также подает сигналы взрослым, но принципиальное отличие этих двух сигналов заключается в том, что улыбка связана не с примитивным органическим дискомфортом, а с совершенно новым удовольствием – удовольствием от соприкосновения с другим существом, которое способно воспринять его и отнестись к нему. Это стремление к другому является уже не физиологическим, а духовным свойством младенца.

Первая истинно человеческая, или коммуникативная, улыбка появляется в конце этапа новорожденности и знаменует собой переход к новому этапу развития.