Текст книги "Детская психология. Учебник для вузов"

Новорожденность – период жизни младенца, который продолжается от рождения до конца первого месяца жизни. Его считают кризисным, поскольку младенец резко переходит в абсолютно новые для него условия внешнего мира.

Ребенок рождается на свет с определенным набором рефлексов, одни из которых обеспечивают физиологическую адаптацию к внешнему миру и сохраняются в дальнейшем, другие имеют атавистический характер и угасают в первый год жизни. Рефлексы новорожденного не являются основой его психического развития. Ребенок гораздо меньше снабжен врожденными формами поведения, чем детеныши животных. Все человеческие формы поведения складываются у него прижизненно.

Новорожденный обладает богатыми сенсорными возможностями, которые выражаются в различении и в предпочтении определенных зрительных и слуховых воздействий. Сенсорные системы новорожденного настроены на восприятие тех стимулов, которые связаны с образом человека (звуки голоса, движущиеся предметы, округлая замкнутая форма и пр.).

Потребность в общении со взрослыми складывается в период новорожденности под влиянием активных обращений и воздействий взрослых. Мать с самого начала относится к ребенку как к полноценной личности, наделяя его действия и движения определенным человеческим смыслом. Она строит сигнальную связь и общение с ним. В результате материнской активности в конце третьей недели жизни у младенца появляется зрительное сосредоточение на лице матери и коммуникативная улыбка, адресованная ей. Это свидетельствует о конце периода новорожденности и о переходе к новому периоду психического развития.

1. Почему рождение считается кризисным моментом в жизни ребенка?

2. Какие безусловные рефлексы новорожденного вы знаете?

3. Что такое атавистические рефлексы? Какова их роль в жизни ребенка?

4. В чем заключаются особенности сенсорных систем новорожденного? Какие воздействия предпочитают младенцы?

5. Каковы истоки потребности младенца в общении?

6. Первая улыбка младенца: ее специфика, психологический смысл, сроки и условия появления.

Глава 3
Первое полугодие жизни

В период от четырех до шести недель ребенок, уже научившийся с помощью матери выделять взрослого, быстро овладевает разнообразными средствами общения. Младенец теперь уверенно отыскивает глазами взрослого, поворачивается на звук его шагов, замечает его издали на большом расстоянии. Он сосредоточенно рассматривает лицо матери (особенное внимание привлекают ее глаза), вслушивается в звуки ее голоса. В ответ на обращения матери он улыбается, внимательно смотрит на нее, оживленно двигает конечностями и издает разнообразные звуки.

Картина радостного поведения младенца была названа учеными «комплексом оживления». Комплекс оживления включает четыре основных компонента:

1) замирание и зрительное сосредоточение – долгий, пристальный взгляд на взрослого;

2) улыбку, выражающую радостные эмоции ребенка;

3) двигательное оживление – движения головы, вскидывание ручек и ножек, прогибание спинки и пр.;

4) вокализации – вскрики (громкие отрывистые гласные звуки), гуканье (тихие короткие звуки типа «кх», «гк» и пр.), гуление (протяжные звуки, напоминающие пение птиц, – «гуулллиии» и пр.).

Все эти компоненты наблюдаются в поведении младенца одновременно (отсюда и название «комплекс»). Комплекс оживления складывается примерно к двум месяцам, и его интенсивность нарастает вплоть до четырех месяцев. После этого возраста комплекс оживления начинает «распадаться», то есть отдельные его компоненты становятся относительно независимыми и возникают новые формы поведения ребенка.

Комплекс оживления является своеобразным проявлением удовольствия в ответ на воздействия взрослых. Долгое время комплекс оживления трактовался именно как реакция в ответ на действия взрослого. Однако последние исследования позволили взглянуть на это явление как на форму активного участия младенца в общении с взрослым. Такие данные были получены в исследовании М. И. Лисиной и С. Ю. Мещеряковой.

В основу работы М. И. Лисиной было положено предположение о том, что комплекс оживления является не просто ответной реакцией, выражающей радостное возбуждение, но средством общения со взрослым. А значит, он должен выражать активность самого ребенка (то есть быть его акцией). Если это так, то комплекс оживления (КО) должен иметь разный характер в зависимости от ситуации и от задачи общения. В экспериментах М. И. Лисиной фиксировалась интенсивность всех компонентов КО в разных ситуациях взаимодействия с взрослым:

1) пассивный взрослый в поле зрения ребенка;

2) улыбающийся взрослый;

3) ласковое поглаживание;

4) разговор;

5) комплексное воздействие, включающее улыбку, поглаживание и разговор вместе.

Полученные результаты показали, что интенсивность и относительная выраженность компонентов КО зависит от типа воздействия взрослого. Так, на улыбку взрослого младенец отвечает в основном тоже улыбкой и оживлением. При поглаживании он спокоен, длительно улыбается и вокализирует. При разговоре ребенок часто и длительно гулит. Таким образом, ситуация взаимодействия определяет степень общей активности младенца и выбор коммуникативных средств, которые он по преимуществу использует. Об активной роли КО свидетельствуют следующие факты.

Во-первых, было замечено, что младенцы ведут себя тем активнее, чем более пассивным является взрослый. И наоборот, чем более активен взрослый, тем спокойнее и «реактивнее» ребенок. Наибольшая активность ребенка проявлялась в ситуациях с пассивным взрослым, а наименьшая – при его комплексном обращении. Это значит, что КО не подчиняется «закону силы», согласно которому ответ тем сильнее, чем интенсивнее вызывающее его воздействие. Он подчиняется совершенно другому закону – закону общения: чем пассивнее партнер, тем больше усилий нужно приложить, чтобы привлечь его к взаимодействию.

Во-вторых, КО нередко опережает обращение взрослого. Младенец начинает издавать звуки и взволнованно движется, когда взрослый еще не обращает на него внимания и разговаривает с посторонним. В подобных случаях поведение ребенка – это явно не ответ, а активное действие, призыв к общению.

Однако КО проявляется не только при взаимодействии со взрослым, но и при восприятии интересных предметов как реакция на радующие ребенка впечатления. Чтобы сопоставить эти две функции КО, следовало выяснить, имеет ли он качественные отличия, когда он служит средством общения и когда он возникает в ответ на приятные впечатления. На выяснение этого вопроса была направлена работа С. Ю. Мещеряковой.

Методика ее экспериментов предусматривала две группы воздействий: воздействия взрослого человека и игрушек, в том числе с изображением человеческого лица (кукла-неваляшка). Воздействия обеих групп уравнивались по времени и варьировались по способу предъявления и степени привлекательности для младенцев. Так, были серии с пассивным взрослым и неподвижным предметом и серии с общающимся взрослым и приближающимся к ребенку предметом. Поведение детей и компоненты КО фиксировались и оценивались по заранее разработанной трехбалльной шкале. Результаты работы Мещеряковой показали следующее:

1) суммарная интенсивность КО и его компонентов (за исключением зрительного сосредоточения) значительно выше при воздействии взрослого, чем при восприятии предметов;

2) обнаружились различия в составе КО. При восприятии предметов основными его компонентами оказались сосредоточение и двигательное оживление при относительной слабой представленности улыбки и вокализаций. При воздействии взрослого одинаково ярко были выражены все компоненты КО;

3) КО при воздействии взрослого оказался более лабильным, чем при восприятии предметов. Младенцы явно меняли свое поведение в зависимости от поведения взрослого и практически одинаково реагировали на предметы. Интересно, что среди всех предъявляемых предметов наиболее интенсивную реакцию детей вызывали игрушка неваляшка с изображением человеческого лица;

4) наблюдались различия в динамике отношения младенца ко взрослому и к предмету. Интерес к одному и тому же взрослому на протяжении всех экспериментов (а их было 12 в каждой серии) не угасал, а, напротив, выражался все ярче. Повторное предъявление предмета вне присутствия взрослого вызывало все меньший интерес младенцев.

Итак, в результате исследований М. И. Лисиной и С. Ю. Мещеряковой было показано, что КО имеет активную функцию, которая направлена на взаимодействие со взрослыми, причем эта активная функция является ведущей по отношению к реактивной (экспрессивной). Установление активной функции КО имеет большое научное значение, поскольку доказывает, что младенец является не просто пассивным, реагирующим существом, но активно действует. Причем все его активные действия направлены на взрослого. Это можно рассматривать как доказательство того, что младенец начиная со второго месяца жизни овладевает способностью к общению со взрослыми и что это общение является ведущей деятельностью в первом полугодии жизни.

Первое полугодие жизни – совершенно уникальный период в жизни и ребенка, и взрослого. Этот возраст можно назвать периодом эмоционального общения ребенка с матерью.

В это время их общение еще ничем не опосредовано: никаких предметов и никаких содержаний между ними нет. Поэтому такое общение называют непосредственным. Единственным содержанием этого общения является выражение отношения к другому. Причем это отношение является абсолютно положительным и бескорыстным. Хотя уход за ребенком связан с многочисленными трудностями и заботами, эта бытовая сторона не включена в отношения ребенка и матери: он радуется ей не потому, что она за ним ухаживает, а совершенно бескорыстно. Столь же бескорыстное и открытое отношение в этот период, как правило, наблюдается и со стороны матери: она еще ничего не требует от него, не оценивает его способности, ничему не учит и радуется самому факту его существования. И пусть уход за младенцем приносит множество хлопот и неприятностей – бессонные ночи, бесконечные испачканные вещи, крики по непонятным причинам, – нормальной матери не придет в голову осуждать, ругать, а тем более наказывать своего малютку. Любовь, которую можно определить как чувство «хорошо, что ты существуешь в мире» и в которой происходит утверждение бытия человека, осуществляется здесь в наиболее чистом виде. Ребенку еще ничего не нужно от взрослого, кроме присутствия и внимания. Единственное, против чего он выражает протест, – это против своей «незамеченности». Он изо всех сил стремится привлечь к себе внимание, вызвать и выразить отношение, которое выражает мимикой, вокализациями, движениями, то есть средствами комплекса оживления (других у него еще нет).

В этот период младенец еще не реагирует на содержание обращений взрослых. В первом полугодии младенцы еще не различают положительных и отрицательных воздействий взрослых: на все их слова и интонации (даже гневные и грубые) они отвечают яркими положительными эмоциями. Главная потребность в этом возрасте – это потребность во внимании взрослого.

Очень важно, что взрослый нужен ребенку сам по себе, независимо от своих предметных атрибутов, своей компетенции или социальной роли. Младенца совершенно не интересуют внешний вид взрослого, наличие предметов у него в руках, его материальное или социальное положение – для него просто не существует всех этих вещей. Он выделяет прежде всего целостную личность взрослого, обращенную к нему и не сводимую к каким-либо частичным, предметным свойствам. Именно личностные мотивы побуждают его к общению. Поэтому эту форму общения называют ситуативно-личностной.

Таким образом, первой формой общения ребенка со взрослым является «ситуативно-личностная» или «непосредственно-эмоциональная», для которой характерны потребность во внимании взрослого, личностные мотивы общения и экспрессивно-мимические средства.

Несмотря на свою кажущуюся бессодержательность и примитивность, первая форма общения играет исключительно важную и даже ключевую роль для дальнейшего развития ребенка. В этот период закладываются наиболее фундаментальные, глубинные основания личности. Одно из них – выделенность самого себя как начальная форма самосознания.

Эта первичная форма самосознания заключается в отделении себя от окружающего мира и проявляется в стремлении и способности младенца воспринимать окружающее и относиться к нему. Именно эмоциональное, заинтересованное отношение к окружающим людям и предметам говорит о том, что малыш выделяет себя из внешнего мира, что он воспринимает этот мир как нечто иное, не совпадающее с ним самим. Положительное эмоциональное самоощущение младенца, а значит его нормальное психическое развитие, отражается в ярких положительных эмоциях, в стремлении привлечь к себе взрослого, в его общей активности.

Однако самоощущение младенца зависит от качества общения взрослого. Чем более чутко и внимательно взрослый относится к ребенку, тем раньше и яснее он выделяет самого себя и активнее он действует. Глядя на мать и выделяя ее действия, обращенные к нему, младенец начинает выделять и чувствовать самого себя. Он чувствует себя как самое любимое и уникальное существо, с которым общаются и к которому обращаются взрослые. Его присутствие в этом мире становится очевидным через обращенность к нему близкого человека. Он чувствует себя как то, на что направлены взгляд, улыбка, слова взрослого. Поэтому его самоощущение неразрывно связано со взрослым и с его отношением. Его самоощущение отражает отношение взрослого. Взрослый является тем зеркалом, в котором младенец впервые видит и узнает себя. Это становится возможным в силу того, что взрослый относится к ребенку как к абсолютно самоценной и уникальной личности и отвечает на каждое проявление младенца: его крик, его движения, его мимику.

Одно из важнейших психологических новообразований данного возраста – появление привязанности к близкому взрослому. Это новообразование называют аффективно-личностными связями, которые способствуют тому, чтобы у младенца формировались чувство уверенности в себе, активная позиция к окружающему миру и к самому себе.

Ситуативно-личностное общение оказывает также решающее влияние на формирование познавательной активности младенца и на его отношение к предметному миру. Этот факт был доказан в исследовании М. И. Лисиной. Задача работы состояла в том, чтобы установить, какие сдвиги в познавательной активности младенца происходят в результате эмоционального общения. Эксперименты проводились с детьми из дома ребенка, которые, как известно, испытывают дефицит индивидуального, эмоционального общения со взрослым.

Младенцы двух и четырех месяцев были разделены на две группы – экспериментальную и контрольную. С детьми экспериментальной группы проводились индивидуальные «занятия», на которых взрослый осуществлял ситуативно-личностное общение. Он как бы давал им «дополнительную порцию» внимания и положительного эмоционального отношения. Дети контрольной группы такой «добавки» не получали.

До и после «занятий» проводились замеры познавательной активности младенцев: выяснялось количество и эмоциональная насыщенность обследования игрушек, участие в обследовании глаза и руки, количество эмоциональных проявлений в ответ на игрушку, общая продолжительность интереса к игрушке и пр.

Оказалось, что после занятий все эти показатели у детей экспериментальной группы резко опережали аналогичные проявления у детей контрольной.

Основной вывод из этого исследования состоит в том, что систематическое эмоциональное общение вызывает у детей первого полугодия жизни значительное повышение познавательной активности. Причем это влияние оказывается гораздо большим, если «занятия» начинаются уже в 2,5 месяца. С возрастом развивающее влияние эмоционального общения несколько снижается.

Ситуативно-личностное общение младенца с взрослым в первом полугодии оказывает решающее влияние на появление хватательных движений и предметных действий ребенка. В 4–5 месяцев у большинства детей возникают первые целенаправленные хватательные движения – акт хватания. Эти движения первоначально организуются взрослым и рождаются как совместная деятельность ребенка со взрослым, хотя сами взрослые этого обычно не замечают.

Результаты работ, приведенные выше, убедительно показывают, что предметные действия младенца возникают и развиваются под прямым влиянием ситуативно-личностного общения со взрослым: «добавка» такого общения приводит к существенному возрастанию интереса к предметам и к повышению познавательной и двигательной активности детей, направленной на предмет. Недостаток эмоционального, личностного общения, который обычно наблюдается у младенцев в доме ребенка, напротив, вызывает общую пассивность детей и отсутствие познавательных интересов.

В первом полугодии происходит чрезвычайно интенсивное развитие всех сенсорных систем, обеспечивающих восприятие внешнего мира. Одной из важных характерных особенностей развития младенцев является опережающее развитие сенсорных систем по сравнению с моторикой. Общая закономерность любого двигательного акта – сначала сориентироваться, а потом действовать. Интерес к предметам сначала проявляется лишь в зрительном и слуховом сосредоточении, затем малыши начинают рассматривать и прослеживать движение предметов в пространстве.

Когда описывают поведение младенца, часто употребляют выражения «ребенок наблюдает, понимает, узнает» и пр. Однако такие слова можно употреблять лишь условно, поскольку они наделяют младенца теми психологическими возможностями, которыми он еще не обладает. Мы «приписываем» младенцу свой взгляд на мир. Но маленький ребенок еще не способен воспринимать отдельные предметы и их свойства, думать о них или представлять их. Его ориентировка носит еще нерасчлененный характер – в ней трудно выделить отдельные стороны, которые можно было бы определить как внимание, восприятие или мышление. Сенсорный мир младенца в первом полугодии состоит из сменяющихся впечатлений, которые оказываются более или менее привлекательными. Его взор привлекают блестящие, красочные, движущиеся предметы, слух – звуки музыки, речи человека. Особое предпочтение вызывают новые предметы: если рядом со знакомыми предметами поместить новый, младенец будет рассматривать именно его. Зрительные и слуховые впечатления доставляют малышу радость и удовольствие. Познавательная активность младенца в первом полугодии проявляется в интересе к различным сенсорным стимулам, в сосредоточенном рассматривании предметов и в эмоциональной вовлеченности в процесс обследования. Однако это всего лишь реакция на сенсорные стимулы, но не восприятие отдельных предметов. В первом полугодии у младенцев еще нет устойчивого образа предмета. Предмет, исчезнувший из поля зрения, как бы перестает для них существовать: они не ищут спрятанную под платком или чашкой игрушку и не узнают знакомых предметов, показанных в другом месте или в другом положении (он для них выступает как новый). Предмет для младенца – это ограниченный объем пространства, и все предметы, находящиеся в одном месте, являются для него как бы одним предметом. Поэтому младенец 2–3 месяцев ищет предмет в том же месте, где он обычно находился, даже если он видел его перемещение. Устойчивый образ предмета и предметное восприятие начинают формироваться только к концу первого полугодия, с появлением акта хватания и манипулятивных действий.

Примерно на пятом месяце в жизни малыша происходит чрезвычайно важное событие – он начинает целенаправленно тянуться рукой к предмету и схватывать его. В детской психологии это явление называют «актом хватания». Это настоящая революция для ребенка первого года жизни.

Выше мы говорили о том, что акт хватания складывается под влиянием ситуативно-личностного общения со взрослым.

Каков же конкретный психологический механизм этого влияния?

Каким образом из ситуативно-личностного общения, главное содержание которого состоит в выражении эмоционального отношения к другому человеку, рождается активное действие, направленное на предмет?

В психологии существуют разные ответы на эти вопросы.

Первый из них состоит в том, что предметные действия возникают в результате случайных прикосновений рук ребенка к окружающим предметам. Спонтанные движения ребенка, которые входят в состав комплекса оживления, приводят к тому, что руки младенца сами наталкиваются на близкие предметы. Если над коляской или кроваткой висят погремушки, его ручки непременно сталкиваются с ними, вызывая их раскачивание и звуки. Впоследствии связь между прикосновением к предмету и собственными движениями ребенка закрепляется, движения воспроизводятся и со временем становятся целенаправленными. Происходит нечто вроде оперантного обусловливания. Согласно этой точке зрения роль взрослого сводится к стимуляции недифференцированной двигательной активности младенца, а направленность на предмет и предметные действия возникают независимо от взрослого, в результате спонтанных движений младенца.

Второй ответ заключается в том, что в общении со взрослым интенсивно развиваются все сенсорные системы младенца. Как известно, взрослый является для младенца наиболее информативным, привлекательным объектом, наделенным самыми предпочитаемыми для него свойствами (движением, сложной формой, воздействием на разные модальности). В силу своей информативности он способствует развитию перцептивных и сенсорных способностей ребенка, которые, достигнув определенного уровня, переносятся на окружающие предметы. Замещая взрослого, эти предметы начинают удовлетворять потребность ребенка в новых впечатлениях и становятся самостоятельной целью его действий. С этой точки зрения наибольшую познавательную и двигательную активность малыша должны вызывать самые информативные предметы, наделенные привлекательными физическими характеристиками.

Третий вариант ответа связан с отношением взрослого к окружающим предметам. Интерес ребенка к предметам, который вызывает целенаправленные предметные действия, возникает через отношение взрослого к этим предметам. Взрослый вычленяет для младенца отдельные предметы и привлекает к ним его внимание. Предметы, выделенные взрослым из окружающей среды, приобретают привлекательность и своеобразный «аффективный заряд», который побуждает активное, направленное на предмет действие ребенка.

Ответ на вопрос, какая из этих гипотез является справедливой, имеет не только научный интерес, но и практическое значение, поскольку приведенные выше механизмы предполагают разную стратегию общения взрослого с младенцем.

Для проверки данных гипотез было проведено специальное экспериментальное исследование (Е. О. Смирнова, Г. Н. Рошка).

Его методика состояла в том, что младенцам от 3 до 12 месяцев предъявлялись два предмета разными способами – в общении со взрослым (активный способ) и вне общения (пассивный способ). В предварительных пробах были выявлены четыре предмета (детские игрушки) с заведомо непривлекательными для младенцев физическими характеристиками, не вызывающие сильной ориентировочной реакции детей. Причем наименее привлекательный предмет (им оказалась белая пластмассовая машинка) был включен в общение со взрослым. На специальных занятиях взрослый ярко выражал свой интерес к этой игрушке, показывал младенцу ее различные детали и демонстрировал простые действия, которые можно с ней осуществлять (крутил колесики, возил машинку по столу, трогал окошки и пр.) Заключительная часть такого трехминутного занятия отводилась для самостоятельных манипуляций ребенка с предметом. Игрушка помещалась в поле зрения ребенка на расстоянии его вытянутой руки, а взрослый просто находился рядом и наблюдал за его поведением.

Для того чтобы выявить отношение младенцев к разным предметам, на специальных контрольных замерах две игрушки, использованные в «активной» и «пассивной» сериях эксперимента, предъявлялись среди других, незнакомых предметов. Контрольные замеры проводились после седьмого занятия (а всего их было 15), на другой день после окончания занятий, через неделю и через две недели.

Контрольные замеры показали, что предмет, включенный в общение со взрослым, вызывает значительно большую активность младенцев, чем предмет, предъявляемый независимо от взрослого. Даже младенцы 3–4 месяцев из всех игрушек выделяли белую машинку, останавливались на ней взглядом, тянулись к ней руками, схватывали и начинали манипулировать. Они, несомненно, узнавали этот предмет даже через две недели после занятий со взрослым. А это значит, что у них сложился образ этого предмета. По отношению к игрушке, предъявляемой пассивным способом, никаких признаков избирательного предпочтения и никаких целенаправленных действий не наблюдалось.

При активном способе предъявления активность ребенка по отношению к игрушке возрастала. Если на первых занятиях большинство активных проявлений ребенка было адресовано взрослому (взгляды, улыбки, вокализации), то на последних занятиях практически все они были направлены на игрушку в руках взрослого, дети тянулись к ней, пытались потрогать, схватить руками.

Игрушку, пассивно лежащую перед ними, младенцы 3–4 месяцев просто не замечали. Они с интересом рассматривали взрослого, который сидел рядом, улыбались, вокализировали, пытались завязать с ним общение, не обращая никакого внимания на лежащую перед ними игрушку. Попытки взрослого привлечь к ней внимание без адресованного обращения к ребенку (постукивание игрушкой по столу, приближение к глазам ребенка) ничего не меняли в поведении младенцев. Игрушка была как бы прозрачной: сквозь нее дети видели глаза взрослого. Случайные прикосновения рук к пассивно предъявляемой игрушке, которые были неизбежны при двигательном оживлении младенцев, ничего не меняли в их поведении. Оно оставалось направленным исключительно на взрослого, а случайные прикосновения не перерастали в целенаправленные действия. Эти результаты могут свидетельствовать о том, что усиление спонтанной двигательной активности младенцев первого полугодия нельзя рассматривать как единственное и достаточное условие возникновения целенаправленного хватания предметов.

Данное исследование подвергает сомнению и вторую гипотезу о том, что предметы, замещая взрослого, начинают удовлетворять потребность ребенка в новых впечатлениях. Во-первых, интерес младенцев к предметам не определялся их физическими свойствами: наиболее привлекательной для детей оказалась самая невзрачная на первый взгляд игрушка, которую показывал взрослый.

Во-вторых, сравнительный анализ поведения детей, направленного на предмет и на взрослого, показал принципиально различный характер активности детей: направленная на взрослого, она проявлялась в основном в эмоциях и в вокализациях, в то время как направленная на предмет, заключалась преимущественно в ориентировочно-исследовательских (рассматривание) и практических действиях. Эти различия в репертуаре поведения детей заставляют предположить, что роль взрослого и роль предмета в жизни младенца принципиально различны. Предмет не может замещать ребенку взрослого, и отношение ко взрослому не переносится на предмет. Общаясь со взрослым и действуя с предметом, ребенок осуществляет принципиально различные виды деятельности, которые, конечно же, не сводятся к перцептивному восприятию различных объектов.

Полученные в этих экспериментах данные позволяют наметить психологические механизмы влияния взрослого на формирование предметных действий младенца: являясь аффективным центром любой ситуации, взрослый передает предмету субъективную значимость и тем самым «открывает» предмет. Благодаря этому младенец вычленяет целостный предмет (а не только отдельные сенсорные признаки), зрительно сосредоточивается на нем и начинает целенаправленно тянуться к нему. Это встречное активное движение представляет собой единство сенсорного и моторного начала, или единство восприятия и действия, которое составляет основу первой, наглядно-действенной формы мышления. Своеобразие сенсомоторного единства заключается в том, что оно представляет собой не первичную рефлекторную связь, а связь через аффект. Младенец тянется к предмету, потому что данный предмет привлекает его. Восприятие предметов (в частности игрушек) неотделимо от эмоционального отношения к ним. Именно аффективный характер восприятия приводит к такому единству восприятия и действия. Но отношение к предметам первоначально возникает через общение младенца со взрослым, опосредованное этим предметом.

Возникновение и развитие манипулятивных действий с предметом знаменует окончание первой половины младенчества и возникновение нового отношения ребенка к миру и нового типа ведущей деятельности.