Текст книги "Рассказы о чудесах"

Сцена вторая

Больничная палата. Гюля сидит на краешке кровати, на которой лежит немолодая женщина. Рядом стоит вторая девушка (Наиля).

Гюля (сворачивает бумажную ленту). Тетя Таня, на этой кардиограмме ничего особенного нет! Просто вы с Наилькой нанервничались! Полежите здесь и старайтесь не волноваться!

Тетя Таня (глаза ее наполняются слезами). Гюлечка, милая, как мне не волноваться!

Старуха на соседней койке. Наш доктор умница! Все правильно говорит! Дай Бог здоровья!

Больничный коридор. Пост медсестры.

Медсестра (Воле). Иди, иди, не беспокойся! (Из палаты выходит Наиля.) Идите, все будет в порядке!

Наиля. Спасибо большое!

Гюля (медсестре). Ну пока! (Они уходят. Медсестра смотрит им вслед. Обращается к подошедшей нянечке, указывая на Наилю.)

Медсестра. Это ее подруга! Ей недавно операцию неправильно сделали, теперь у нее детей никогда не будет!

Нянечка. А муж есть?

Медсестра. Пока есть!

Гюля и Наиля идут по улице.

Гюля. Что ж ты мне сразу не позвонила?

Наиля. Я позвонила Андрееву – его не было! Я решила, что вы где-то шляетесь!

Гюля. Нет, он сам где-то шляется!

Наиля. Ты что теперь, вообще из дому не выходишь?

Гюля делает неопределенный жест.

Наиля. Братец твой не собирается к жене вернуться?

Гюля. Какой там! Он уже квартиру себе снял!

Гюля поворачивает на другую улицу.

Наиля. Ты куда?

Гюля. Привычка, моя дорогая! Я, куда бы ни шла, всегда прохожу через эту улицу!

Наиля (изумленно). Ой! Но ведь Сережка уже десять лет в Москве живет! (Поля усмехается, ей этот факт известен.) А сейчас-то какой смысл, раз он и так при тебе? (Смеется.) Смотри, у них свет! Давай зайдем, обрадуем Галину Михайловну!

Гюля (испуганно). Тише, тише! Ты что! (Бежит вперед.)

Наиля (догоняя ее). Ты придурок, честное слово!

Гюля. Ой, прости, тебе бегать нельзя!

Наиля. Да ну тебя! (Они идут дальше.) Что же с вами будет? Сколько он может здесь торчать?

Гюля. Сколько угодно! Наоборот, они в Москве несколько лет не могли никого уговорить, чтобы сюда поехал надолго! Этой конторе крупно повезло!

Наиля. Всем повезло, кроме твоих родителей!

Гюля. Им каждый день везет! Этот Эльдар, зараза!

Наиля. Кто бы мог подумать! Такой был образцово-показательный мальчик!

Гюля. Ты знаешь, мне кажется, он немножко сдвинулся! Странно, он ведь меня всегда считал ненормальной!

Наиля. Вот нахал!

Гюля. Не он нахал, а я дура! Я ему когда-то в припадке откровенности изложила свои взгляды на жизнь и на Сережу Андреева в частности. Как он был возмущен! Он повел со мной борьбу, безмолвную и упорную! Когда Сережка приезжал на каникулы или просто так, он от меня это скрывал! И сам с ним нарочно не встречался, и не звонил, – а ведь раньше они дружили!

Наиля. Он даже до меня добирался, – требовал, чтобы я тебе нашла какого ни на есть жениха!

Гюля. Он всех на свете заставлял это делать! Меня это даже умиляло – как-никак братские чувства! А когда в один прекрасный день я сама передала ему привет от Андреева – ты знаешь, что он сделал? Он побежал звонить всем своим одноклассникам – выяснял, правда ли, что Сережка здесь, а не в Москве! Он ведь решил, что я окончательно сошла с ума и, так сказать, выдаю желаемое за действительное!

С тех пор мне ни разу не удалось поговорить с ним по-человечески, а потом он взял и такое учудил!

Они подходят к метро. Прощаются.

Наиля. Вот подожди, вот мы еще возьмемся за твоих родичей! Сколько они тебя мучить будут, буржуи-феодалы!

Гюля (улыбаясь). Ах ты вояка! Оплот угнетенных, а также угнетателей!

Сцена третья

День. Шумная улица, машины, пешеходы и т. д. Дверь книжного магазина. Человек лет пятидесяти (Михаил Аркадьевич) с тростью в руке входит в магазин.

Внутри магазина. Михаил Аркадьевич и продавец, худенький паренек с усами.

Михаил Аркадьевич. Ну так как? Есть еще спрос на духовные ценности?

Продавец (улыбаясь). Я очень рад вас видеть!

Михаил Аркадьевич. Узнали, да?

Продавец. Еще бы! Я ведь тогда всего второй день здесь работал! (Качает головой.) Вы так с этим парнем говорили! Я подумал – ох, какая у меня теперь будет жизнь! Но… (Разводит руками.) Что ж вы пропали?

Михаил Аркадьевич. Я болел все это время! Болел!

Продавец (указывая на его палку). С ногой, да?

Михаил Аркадьевич. Нет, сердце! В тот же день загремел в больницу! Такой инфаркт! Никто не верил, что я выживу! Меня, знаете, студентам показывали!

Продавец (сочувственно вздыхает). А тут такие книги были! Я каждый раз держал, держал, а потом отдавал кому попало!

Михаил Аркадьевич. А мой… собеседник, он что? Тоже не появлялся?

Продавец. Он же говорил, что ему надо ехать в Москву!

Михаил Аркадьевич. Но ведь он сказал, что ему предлагают остаться, чуть ли не на год!

Продавец. Он говорил, что скорее всего не согласится!

Михаил Аркадьевич. Ну еще бы! А вот я был уверен, что он останется! А с какой стати? Представляете, лежал в больнице и каждый день только и думал о том, как я сюда заявлюсь! Вот такой я дурак! Всю жизнь гоняюсь за каким-то бредом, умереть спокойно не мог!

Продавец. Вообще-то, мне один раз показалось, что я его увидел! Я за лотком стоял (указывает на улицу), а он – если это был он – шел с какой-то девушкой! Но я ведь не мог лоток бросить! А потом, девушка – как-то неудобно!

Михаил Аркадьевич. Да какая девушка! У него билет в кармане был! Это только мне такая чушь могла в голову прийти! (Идет к выходу.)

Продавец (хочет его утешить). Но вы к нам заглядывайте! Я все интересное буду вам оставлять!

Михаил Аркадьевич. Зачем? Мои дети книг не читают, а я и так знаю все, что мне надо! Все знаю, а ничего не видел! Не повезло!

Сцена четвертая

Гюля поднимается по лестнице, опоясывающей изнутри двор старого дома. Входит на застекленную галерею. Двое мужчин играют в нарды, третий следит за игрой.

Один из играющих (Александр Иванович). О! Гюлечка! Салам Алейкум! Садись с нами играть, твоего кавалера все равно нет!

В дверях, ведущих в комнату, появляется женщина (Галина Михайловна)

Галина Михайловна. Здравствуй, Гюлечка! Вот кто мне компанию составит! (Они входят в комнату.) Дядю Сашу от этих нард не оттащишь! (Садятся за стол.)

А я терпеть не могу есть одна! (Кладет ей в тарелку всякую еду.)

Гюля. Спасибо!

Галина Михайловна. Ну, что там у вас дома?

Гюля. Ой, все то же самое!

Галина Михайловна. И ты им еще добавила! Я твою маму помню по родительским собраниям! Вот не думала, что мой сын устроит ей такой сюрприз! Ты на нее совсем не похожа!

Гюля. Я в папину родню!

Галина Михайловна (ест и говорит, размышляя).

Конечно, если бы у них сын захотел на русской жениться, они бы к этому куда спокойней отнеслись! Это уже проверено! Но девушек отдавать – это для них нож острый!

Гюля (хмурясь). Ничего не поделаешь! Будем бороться с пережитками явочным порядком!

Галина Михайловна. Они твоему брату в конце концов простят его развод, а вот тебе – ни за что! (Смеясь)

И что это в моем Сережке такого необыкновенного, что ты ни за кого больше выходить не хочешь? Тебе ведь уже двадцать пять?

Гюля (смеясь). Не совсем, но почти!

Галина Михайловна. А где же ты раньше была? Ведь вы, по-моему, за десять лет ни разу не виделись! (Видя Гюлино недовольство, она меняет тему.) Эльдар не собирается жениться по новой?

Гюля. Да нет пока!

Галина Михайловна. Ничего, успеет! Мужику это всегда несложно! А вот женщине каково – это мы на собственной шкуре испытали!

Гюля. Что вы, Галина Михаллна! Вы такая красивая женщина!

Галина Михайловна. Я была женщина с ребенком и без жилплощади! В этой комнате жило пять человек! А Сережин папочка, он раз-раз – и в Москве очутился! Ну, черт с ним! Теперь хоть сыну от него какая-то польза!

Гюля (глядя на часы). Уже так поздно!

Галина Михайловна. И где его носит! Он вообще последнее время только дурака валяет! Пора ему в Москву возвращаться! Ты должна его уговорить! Ему надо заниматься докторской, сейчас есть такая возможность, а потом может не быть! Ты, между прочим, больше всех в этом заинтересована! А когда у вас дома все уляжется, поедешь к нему сама! Он не бабник, никуда от тебя не убежит, ты это прекрасно знаешь!

В продолжение ее слов Гюля обводит глазами комнату, потом подходит к окну, смотрит на улицу, пытаясь высмотреть кого-нибудь.

Галина Михайловна. Его здешняя работа – просто чушь! Видимость одна!

Гюля. Зато свободного времени много!

Галина Михайловна. А на что он его тратит, это время? Книжки какие-то выкапывает! Они к его теме не имеют никакого отношения, и вообще ни к чему на свете! Или вдруг в Шемаху собрался ехать! Что он там забыл, в этой Шемахе!

Гюля рассматривает фотографии, лежащие под стеклом на письменном столе. На одной из них – первоклассники с учительницей.

Галина Михайловна. Кого ты там углядела?

Гюля. Моего брата!

Галина Михайловна. А! Это они в первом классе!

Гюля. Я знаю, у нас тоже такая карточка есть! Я пойду, Галина Михаллна, у меня регламент!

Гюля спускается медленно по лестнице во двор. Почти темно. Маленький мальчик один на один сам с собой забивает мяч в самодельные ворота. Гюля задерживается на предпоследней ступеньке. Во двор вбегает Сережа.

Сережа. Гюля! Гюлечка! Я так бежал! Я все тебе сейчас объясню!

Гюля. Извини, пожалуйста, я очень тороплюсь!

Сережа. Гюлечка! Ну родная моя! Я же не нарочно! Я встретил одного знакомого! Я его страшно давно не видел!

Гюля. Да-да, я понимаю!

Сережа. Да я его и раньше-то всего один раз видел! Он взрослый человек, понимаешь? У него инфаркт был за это время! Мне показалось!.. Я решил его проводить!

Гюля (сквозь слезы). Я тебя ждала-ждала! Ты же знаешь, что у меня дома! Мне же все равно надо идти!

Они идут по темной улице. Видят телефон.

Гюля. Ты бы позвонил домой, что ты нашелся!

Сережа (неохотно). Он, наверное, не работает!

Гюля (роясь в карманах). У тебя монетки нет?

Сережа. Да ладно, Гюль! Моя мама всегда была уверена, что я не пропаду, особенно с тех пор, как вышла за Алексан Иваныча! И я с ней полностью согласен!

Гюля (смущенно). Дядя Саша – он такой добрый… и веселый! Ей очень повезло!

Сережа. Да, раз в жизни! Когда его первая жена умерла! (…) Бедняги люди! (Смеется.) Зато мой сегодняшний дядька!..

Гюля. На которого ты меня променял?

Сережа. Ты бы видела, как он был рад! Он был просто счастлив, что меня встретил!

Гюля. Молодец! У него правильная реакция! Все, кто тебя видит, должны быть счастливы! Они должны просто умирать от восторга! Ты меня с ним познакомь! Он понимает, что к чему!

Сережа. Но он очень боится докторов!

Гюля. А мы его обманем! Мы скажем, что я сестра милосердия!

Сцена пятая

Гюля приходит домой. Мать выглядывает из комнаты в коридор и тут же, увидев ее, захлопывает дверь. Слышно, как громче заговорил телевизор. Гюля входит на кухню. Там Эльдар.

Гюля. О! Алиментщик Адигезалов!

Эльдар. А ты эта – блудная дочь!

Гюля. Что это вас занесло на чужую кухню?

Эльдар (кивает в сторону комнаты). Думал доставить им удовольствие, но – безрезультатно!

Гюля. Пока они на что-то надеются (делает «страшные глаза») – тебе здесь надеяться не на что! (…) Чай еще есть? (Наливает себе чай.)

Эльдар. Я твой справочник принес, положил у тебя!

Гюля. Мерси! (Она пьет чай. Он молча смотрит на нее, потом садится на подоконник.)

Эльдар. Гюля, а правда, что у Насими все стихи только про любовь?

Гюля (удивленно и насмешливо). Правда!

Эльдар. А за что же с него тогда кожу содрали?

Гюля. Наверное, именно за это!

Эльдар. А «Лейли и Меджнун» – это ведь не он написал?

Гюля. Здрасьте! Интеллигент! Проснулся!

Эльдар. Ладно уж! Не начинай! Моя специальность – химическое машиностроение!

Гюля. Да что ты говоришь! А семью бросить – это было по твоей специальности?

Эльдар (примирительно). Ну хорошо, не могут же все быть одинаковыми!

Гюля. А ты знаешь, от чего люди делаются разными? От того, что они знают, а не от того, чего они не знают

Эльдар. Я же не спорю с тобой, разве ты этого не видишь?

Телефонный звонок. Мать выходит в коридор, снимает трубку.

Марьям. Я слушаю! (Кидает трубку. Говорит в сторону кухни) Наглость какая! (Она уходит в комнату. Гюля и Эльдар переглядываются.)

Эльдар. Может быть, это тебе?

Гюля. Нет, это тебе! (Звонок повторяется. Эльдар выбегает в коридор.)

Эльдар. Алло!

В телефонной будке стоит очень красивая девушка (Лейла).

Лейла (в телефон). Ой, я так испугалась, я трубку бросила! Хорошо, что еще одна двушка была! (…) Ой, что ты! Конечно, из автомата! (…) Ты знаешь, я им не стала всего рассказывать! – Ну, всякие подробности!

Еще успеем! (…) Ну ничего! Он смеется! Говорит – рассмотрим ваше заявление в порядке общей очереди! (…) Нет-нет, совсем не холодно! Я хотела тебя обрадовать!

Эльдар. Спасибо тебе, спасибо! Спокойной ночи!

На кухне.

Гюля. Как самочувствие профессора Аббасова?

Эльдар (ошарашенный). Что?

Гюля. Ты же только что беседовал с его сестрой!

Эльдар. Гюля-ханум, ты просто Шерлок Холмс! Я тебя боюсь!

Гюля. У меня на эти вещи нюх! Так сказать, с юных лет!

А у тебя – запоздалое развитие!

Эльдар. Не уверен!

Гюля. Ну да! У вас в классе все были в кого-нибудь влюблены, кроме тебя!

Эльдар. Как это так? А Милка?

Гюля. В нее был влюблен твой друг Алик, а ты просто составлял ему компанию!

Эльдар (язвительно). Ты про наш класс знала гораздо больше, чем про свой собственный!

Гюля. У нас там, к сожалению, знать было нечего! Кто куда поступает! Кто за что ответственный! У вас было гораздо интересней!

Эльдар. Ничего, со временем все сравнялись! И наши, и ваши! Помнишь Володьку Мурадова, нашего главного героя-любовника?

Гюля. Еще бы! Ведь его Маринка была нашей пионервожатой! А мы были маленькие и вредные. Мы его дразнили – «Володя, устрой нам экскурсию на Луну!» По-моему, он очень страдал, что не может этого сделать.

Эльдар. Зато теперь он может все! Он директор универмага!

Гюля. А что, директор универмага – не человек?

Эльдар. Сверхчеловек! Но женился он тем же порядком, что простые смертные! Зачем же был весь этот дурдом по поводу Маринки? – Так, игрался по молодости лет!

Гюля. А вот представь себе, что нет! Знаешь, что его мать мне однажды рассказала? Она заходила кого-то проведать в моем отделении! Она сказала – «Мы на днях чуть все не погибли из-за этой мерзавки! Мы ехали в машине, а она мимо шла со своим ребенком. Володе плохо стало, он едва смог подрулить к тротуару!»

Эльдар. Она еще в детском саду была мерзавкой! Все остальное – плод его воображения! Гюль, а ваш профессор Аббасов – хороший человек?

Гюля. Здрасьте!

Эльдар. Лейла его почитает, как бога!

Гюля. Это говорит в ее пользу! Он ведь их всех вырастил вместо отца! Мать у них никогда не работала, ходит чуть ли не в чадре! (Смеется.) Наши против нее – просто хиппи!

Эльдар. Тише ты! (Входит мать.)

Марьям. Спать ложиться надо! (К Эльдару) Я тебе постелила на диване!

Эльдар. Спасибо! Я вообще-то хотел к себе пойти!

Марьям. К себе! Бездомная собака раньше к себе пойдет, чем ты! (Уходят.)

Тюля остается одна.

Сцена шестая

Больница. Комната врачей. Медсестра заполняет бумажки. Гюля сидит рядом с отсутствующим лицом. Входит женщина-врач с листками в руках. Что-то жует на ходу.

Женщина. Гюлечка, как твое полное имя?

Гюля (словно просыпаясь). А! Мое? – Гюльшен!

Женщина (записывает). Ай спасибо! Ты не хочешь со следующего года перейти в интенсивную? Марья Иванна решила на пенсию уходить!

Гюля. Да я не знаю!.. (В дверь заглядывает Наиля.)

Наиля. Гюля, можно тебя на минутку? (Они выходят.)

Медсестра. Она же в Москву ехать собирается!

Женщина. С этим парнем, что ли? Ерунда! Никуда она не поедет!

Медсестра. Это еще почему?

Женщина (пожимает плечами). Родителей побоится!

Медсестра. В наше время – кто родителей боится? Тем более – она!

Женщина. Они же ей ничего не дадут! Что она, голая-босая замуж пойдет?

Медсестра. Вы ее не знаете!

Женщина. Ерунда! Все одинаковые! Вот посмотришь, не поедет она никуда!

В коридоре.

Наиля. Гюля, я больше не могу! Она меня с ума сведет! Она себя доведет до инфаркта, а я буду виновата!

Гюля входит в палату. Мать Наили лежит на кровати, заливаясь слезами. Старуха с соседней койки ее утешает.

Гюля (с порога, резко). Тетя Таня! (Подходит к ней, говорит мягче) Ну нельзя же так! У нас с вами, слава Богу, никто не умер! Вы же всех вокруг расстраиваете!

Тетя Таня. Гюлечка, родная моя, я ничего с собой сделать не могу! Я все время об этом думаю!

Старуха. Она же мать! Ей как не думать?

Тетя Таня. Вот я умру, что с ней станется! Кому она тогда нужна? Он же ее в любой момент бросить может! И с детьми бросают, а уж ее!..

Гюля. Ой-ёй-ёй!

Старуха. Правильно – да говорит! Женятся, чтоб дети были! Жена без дети – кому нужна?

Тетя Таня. Был бы русский – тоже еще бы подумал!

А так – ты ведь знаешь, Гюлечка! Я ведь ваших люблю, у меня дети азербайджанцы! Но ты же сама знаешь, как у вас к этому относятся! Разве его родные станут это терпеть? И их тоже можно понять!

Гюля (негромко). Да, этих всегда можно понять!

Старуха. Ей надо такой муж найти, у которого уже дети есть!

Гюля (злобно). Завтра пойдем в магазин!

Старуха. Зачем, доктор-ханум, сердишься? Это ведь все правда!

Тетя Таня. Я же никого не виню! Но от этого никуда не денешься!

Гюля. Тетя Таня, я могу вам поклясться – он ее не бросит никогда в жизни!

Тетя Таня. Ох, Гюлечка, ты так говоришь, потому что ты сама такая хорошая! Ты думаешь, все такие! (Гюля морщится.) А я столько подлости в жизни видела! Боже мой!

Гюля. Да что с того, что вы видели? Вы сейчас посмотрите! Вы что, Наилькиного мужа первый день знаете? Да разве он когда-нибудь променяет живого человека на детей, которых не было никогда!

Тетя Таня. До поры до времени!

Наиля (врывается в палату). Гюля, пойдем отсюда! Я ухожу, мамочка!..

Тетя Таня. Иди-иди, конечно! Мне ведь уже лучше! Иди, моя дорогая, деточка моя!

Комната врачей. Наиля набирает телефон.

Наиля. Это я! Я скоро буду! Нет-нет, не смей за мной заезжать, слышишь? Я здесь одной минуты не останусь! (Бросает трубку.)

Вторая сестра (качает головой, ехидно). Разве можно так с мужем разговаривать?

Гюля (грозным голосом). Она не из кино звонит! И не с работы! А муж у нее человек, а не баран!

Они спускаются в больничный холл. Гюля помогает ей одеться.

Наиля. А где Сережка?

Гюля. Сегодня день рождения у кого-то из их класса! Они там все собираются!

Наиля. А ты чего не пошла?

Гюля. У меня же дежурство!

Наиля. Как будто нельзя было с кем-нибудь поменяться!

Гюля (смущенно). Да я не рвусь!

Наиля. Господи, вы так себя ведете, как будто у вас роман в седьмом классе! А твоим родителям это только выгодно! Как будто ничего нет!

Гюля (берет ее за воротник). Ты разве еще не усвоила, что в наше время никаких родителей не существует?

Сцена седьмая

Большая комната, почти целиком заполненная раздвинутым столом. За столом тесно сидят гости. Сережа сидит на подоконнике, за спинами других гостей. Рядом с ним примостился еще один парень.

Входит Алик.

Алик (с порога). Привет! Привет всем желающим!

Именинник, держи! Где ты? О! Кого я вижу! Андреев, это ты?

Сережа. Почти!

Алик. Ты давно в Баку?

Сережа. Нет, всего полгода!

Алик. И тебя еще не стошнило?

Гость-остряк. Он здесь решил на веки поселиться!

Сережа (тихо). Нет, не решил!

Алик. Что же ты мне не сказал, я бы тебя заменил в Москве на это время! Сиди-сиди там, я сейчас к тебе пролезу!

Он пробирается за спинами сидящих. Парень и девушка оборачиваются к нему, парень хватает его за рукав.

Парень. Слушай, старик, насчет Гришки – это правда?

Алик (мрачнеет, говорит нехотя). Кто это может знать? Сколько раз эти врачи ошибаются!

Парень. Его в Москву везти собирались!..

Девушка. Привет тебе! Они позавчера улетели! Я накануне Иру встретила – она была черного цвета!

Алик. Ира кто такая?

Девушка. Гришкина мать!

Алик. Она тебе – Ира?

Девушка. Иди ты знаешь куда! Тут не до церемоний!

Алик продирается дальше.

Разговор на другой стороне стола.

Вторая девушка. Нет, я считаю, что если покупать, то самую лучшую! Атак – только деньги зря выбросишь!

Второй парень. Дело же не в цене, а в том, что не достанешь!

Вторая девушка. Нуда! Скажи Мурадову – он в два счета сделает!

Вторая девушка (вступает в разговор). Он молодец! Он для своих – что угодно сделает!

Второй парень. Знаешь, с такими возможностями, как у него, можно быть хорошим!

Алик и Андреев обмениваются рукопожатием. Именинник устраивает Алика на свое место, сам устремляется в противоположный конец комнаты.

Именинник (кричит на ходу). Там есть еще, есть! Там сколько угодно!

Алик (Сереже). После Нового года буду защищаться!

Сережа. Поздравляю!

Алик. Ты-то уже сто лет кандидат!

Сережа. Да у нас там, знаешь, все подряд, как на конвейере!

Алик. Теперь надо доктором!

Сережа. Да я не собираюсь! Разве что ветеринарным!

Алик. Напрасно! Пока молодой!..

Сережа (смеясь перебивает его). Алик, а ты уже старый?

Алик (строго). Смотря для чего!

Девушка

(сидящая за столом перед ними; оборачивается). Сережка! А ты у отца живешь?

Сережа. Ты что, в своем уме?

Девушка. А! У тебя своя квартира! Хорошая?

Сережа. Ну! Дворец, каких Верона не видала!

Возвращается именинник с полными тарелками. Оживление у дверей.

Именинник. Вот! Нашему филиалу выделили!

Алик. О! Борька пришел! (Продирается обратно.)

Сережа (всматриваясь в Борю и его даму). Это ведь Элка, да? Она какая-то не такая стала!

Именинник (спокойно жует). Андреев, сиди и не рыпайся! Никакой Элки давным-давно нет! Это его вторая жена!

Сережа. Но она же вылитая Элка!

Именинник (тем же тоном). Ему такие больше нравятся!

Сережа. Ох, хорошо, что я здесь сижу! Я бы сейчас ляпнул!

Именинник (кладя вилку на тарелку). А я тебя нарочно сюда посадил. Дело есть!

На другом конце стола усаживаются Боря и его дама.

Боря. Товарищи, мы сейчас встретили Эльдара Адигезалова, с ним была такая девочка – закачаешься!

Первая девушка. Это, наверное, его дочка так быстро выросла!

Вторая девушка. У него не дочка, а сын!

Первая девушка. А по-моему – дочка!

Вторая девушка. А я тебе говорю – сын!

Второй парень. Он сюда идти не собирался?

Боря. Не знаю, он что-то был не слишком веселый! Сказал, что постарается! Но девочка!.. (Качает головой.)

Вторая девушка. А у него и жена очень хорошенькая!..

Андреев смотрит в окно. Перед ним весь город, вычерченный фонарями.

Сережа. Красиво, да?

Именинник (с горечью). Очень! Вот так, посмотреть – и уехать! Я серьезно тебе говорю – если я отсюда не выберусь, я спячу! Или с собой что-нибудь сделаю!

Сережа. Ну что ты! Конечно, делай так, как тебе лучше!

Я тоже, знаешь ли, предпочитаю жить в Москве!

Именинник (с мрачной деловитостью). Конечно, лучше всего устроиться по специальности, но я уже на все согласен!

Сережа. Да что ты! с твоей специальностью – куда угодно, с закрытыми глазами! В Москве вообще работы навалом!

Подходят две девушки – одна вся в металлических украшениях, другая без украшений.

Девушка с украшениями (целует именинника). До свидания! Мне пора! Сережа, мой сын тебя забыть не может!

Сережа (улыбаясь). Я его тоже!

Девушка. Приходи к нему в гости!

Сережа. С удовольствием! Хорошо бы на него посмотреть лет через пятнадцать! (Именинник провожает гостью к выходу.)

Девушка без украшений (тихо). Мне тоже пора! Так я с тобой и не поговорила!

Сережа (глядя на ее толстое обручальное кольцо). У тебя тоже малыш?

Девушка (смущенно). Нет, я ведь совсем недавно замуж вышла!

Сережа. А что ж ты его с собой не взяла?

Девушка. Да ему бы было здесь не по себе! Он у меня взрослый дяденька. Намного меня старше.

Сережа. Ну и хорошо! Зато так надежнее! Когда-то только так и женились!

Девушка. Когда-то хоть с этим проблем не было! А то прокантуешься столько лет – а чего ради?

Сережа. Главное, чтоб повезло, а когда – неважно!

Девушка. Да, везение – это все! Ты про Гришку слышал? (Сережа молча кивает. Девушка вздыхает.) Ой, я даже думать про это не могу! Ладно, пойду!

Именинник (ей навстречу). Ты куда собралась?

Остряк. Еще не все пришли, но уже все уходят!

Именинник подает гостье плащ.

Крики. О-о! Кто пришел! Да здравствует советская торговля! Мурадик, иди ко мне!

Мурадов (в прихожей). Дайте раздеться человеку! (Входит в комнату.) Андрюхин, ты приехал? Мой дорогой! Как же я этого не знал! (Пролезает к его окну.)

Сережа и Мурадов рассматривают друг друга, хлопают по плечам и т. д.

Мурадов. Ну как ты, что ты? Худой такой! Небось работаешь с утра до вечера!

Сережа. Да нет, наоборот!

Мурадов. Как же, знаю я тебя! Ты смотри, мозги тоже надо кормить! (Устраивается на подоконнике.)

Сережа. Что у тебя-то слышно?

Мурадов. Живем-да! Детей растим, в количестве одной штуки! Ты жениться не собираешься?

Сережа (не знает, что ответить). Да вообще-то!.. (Осекается.) Знаешь, Володька, у меня никогда не было такой цели в жизни – жениться!

Мурадов. Я сам, честно говоря, женился только ради мамы! Она очень страдала, что я у нее несчастный!

Сережа. Ты, наверное, знаешь про Гришу?

Мурадов. Я их позавчера отвозил на аэродром! Ой, не могу! Ты знаешь, если бы было хоть какое-нибудь средство – где угодно, хоть на Луне, я бы достал! Я бы все сделал! (…) Говорят, в Москве какие-то йоги это лечат – дыханием, голоданием!

Сережа. Насморк они могут вылечить!

Мурадов. Ты, наверное, сам этим занимался?

Сережа. Чем я только не занимался!

Прихожая. Мурадов и Сережа одеваются. Прощаются с именинником. Спускаются по лестнице.

Мурадов. Старик, я знаю – ты выше этого, но хочешь, я тебя приодену? Я ведь все могу достать!

Сережа (смеется). Мурадик, дорогой, меня ведь люди узнавать перестанут! Куда ж я денусь?