Текст книги "Закрывая глаза"

3 сентября. Четверг

Утром Наташа заявила, что нам необходимо пропустить последнюю пару занятий. У нее свидание с Володей, и не пойти на уроки необходимо всей группе.

– Зачем вся группа? – недоумевала я.

– Ага, хочешь, чтобы меня записали в черный список студентов, не посещающих занятия? Мы только учиться начали, я так не могу. Если сбежит вся группа, наказывать будет некого. Ты должна мне помочь, Лилия. Володя на выходные уезжает к родителям, я очень хочу с ним погулять, – умоляюще посмотрела на меня подруга. – Костер, сосиски, романтика, – продолжала она мечтательно.

– Народу в группе тридцать человек, мы толком никого не знаем. Ты как это решила провернуть, мне интересно?

– Я что-нибудь придумаю, главное – поддержи меня.

– Да, не видать мне института такими темпами, – вздохнула я.

– Глупости! Пробьемся, – гоготнула Наташа, и мы двинулись в аудиторию.

Народ потихоньку собирался в ожидании звонка, Наташа, прикрывая за собой дверь, встала к центру доски и крикнула, обращаясь к присутствующим:

– Ребята, прошу минутку внимания! Я хочу вам предложить сегодня посидеть в кафе. Отметим начало учебного года, потанцуем, поближе познакомимся. Что скажете?

– Угощаешь? – спросил Слава, длинный добродушный парень, сидящий за первой партой.

– Нет, конечно, – фыркнула подружка.

– Я «за»! – отозвалась я первой.

– Мы тоже «за», – послышались голоса со всех сторон.

– Только вот необходимо сократить сегодняшний план учебы, а то до ночи не управимся, – продолжала Наташа, довольная, что все идет, как нельзя, хорошо. – У нас последние занятия, если я не ошибаюсь, география и биология?

– Угу, – ответил Славик, обрадовавшийся больше всех предложению прогулять.

– Вот и придем в аудиторию биологии, а не географии, как будто перепутали очередность занятий. Посидим минут пятнадцать для видимости, постараемся сделать так, чтобы кто-нибудь из преподавателей нас заметил для алиби, а потом быстренько свалим, как будто ждали-ждали, а учитель не появился, и мы ушли.

– Я «за»! – опять крикнула я первой. – Соглашаемся, ребят!

Народу понравилась идея Натальи, только две девочки, их звали Зина и Валя, молча выразили свое несогласие. Обе в больших уродливых очках, увеличивающих размер глаз, волосы, как будто немытые уже несколько дней, забранные в неряшливые хвосты. Мы их успели прозвать зубрилами. Девочки нам казались с другой планеты, мы не могли понять, чем они живут, а их интересы были скучными и незначительными.

– Нет, – пронзительно пропищала одна из них, как только я подошла к ней с вопросом. – Мы пойдем на лекцию, нам не по душе то, что вы предлагаете. Проблемы нам ни к чему. Да, Валечка? – обращалась она за поддержкой к соседке по парте. Но та промолчала, пряча глаза, она опасалась гнева собравшихся ребят. После недолгих препирательств девочкам пришлось принять сторону большинства.

– Толпа рулит, – улыбнулась заговорщически Наташа, тихонько обращаясь ко мне, чтобы никто не мог нас услышать. – Как только мы все будем подходить к кафе, подстрахуй меня, чтобы я смогла уйти незамеченной. Народу много, вряд ли вообще обо мне вспомнят.

– Хорошо, – ответила я, кладя в сумку свой мобильник, и нащупала руками какую-то вещичку. В руках блеснула бутылочка цилиндрической формы, а в ней восемь таблеток разного цвета. Непонятно, откуда она оказалось в моих вещах. Я машинально сунула бутылочку обратно, времени думать об этом не было.

Все произошло именно так, как было задумано моей подругой. Мы просидели для приличия положенные пятнадцать минут в пустой аудитории, открыв нараспашку дверь. В это время, к нашей радости, проходил учитель физкультуры, который видел нас, и мы даже перекинулись с ним несколькими фразами. Убегали тихо. Ребята не сдерживали радости от содеянного группой. Тридцать подростков бежали, загибаясь от смеха и перевозбуждения. Наташа тихо улизнула. Как она и думала, никто даже не заметил ее отсутствия. Посиделки в кафе с однокурсниками прошли в позитивном ключе, никто из ребят не пожалел о содеянном. Многие смогли сблизиться, познакомиться лучше друг с другом. Кто-то шутил, другие ржали, угощаясь соком, пивом и даже водкой. Всем было весело, и никто никуда не торопился. Кроме меня. Я сидела со всеми, но понимала, что давно не здесь. Только мое тело с этими ребятами, а я далеко. Поглядывая на свой мобильный телефон, ждала чуда, звонка от Богдана. Но он не знал моего номера. Он не попросил, а я не предложила. Ковыляя домой, думала о вечере, который мне предстоит. Вчерашняя встреча с Богданом сегодня казалась моей фантазией. Но я ждала. Его образ поселился в моей голове и практически все время был там. Смуглая лощеная кожа, ровный нос, его улыбка, огромные черные ресницы и глаза, они смотрели на меня, излучая обожание и доброту. И этот поцелуй. Я влюбилась. Я влюблена. Я шла и размышляла над жизнью. Осень, вокруг осень, а у меня весна, в душе весна, и я счастлива. История как у всех. Но разница только в понимании ее, этой истории под названием жизнь. Люди влюбляются. Наверное, все иногда просыпаются с чувством, что жизнь так прекрасна, и, кажется, дышишь воздухом и не можешь надышаться. Думаешь, как это раньше бывали моменты, когда не хотелось жить. Как ужасно, если бы был конец. Дышишь и ощущаешь счастье, прилив радости, необычайное состояние. Часто ты даже не осознаешь, откуда оно взялось. Подходишь к зеркалу и видишь, как горишь. Ты улыбаешься самой себе и понимаешь, как тебе легко, были бы крылья, точно взлетела бы. Думаешь, что теперь будет так всегда, но – такое ощущение конечно. «Нет, у меня такое не случится, – шепчу я себе. – У меня будет все иначе. Никогда не кончится, я не допущу». Лай собаки пронесся в ушах, взмах крыла какой-то птицы. Вот они, животные. Странно, откуда появились, чем живут? Если посмотреть именно с этой стороны на них, то понимаешь, что ничего не понимаешь в этом мире. Неважно, о животных ли, о грозе или солнце, о чем или о ком бы ни задавала я вопрос себе, ответа однозначного не было. Странно, ведь что же тогда мы знаем об этом мире, только одну миллиардную его сторону. Что же знаю о себе? Начну я с этого. Имя, фамилия, отчество, сколько мне лет, девушка, рост, цвет, получаюсь я вся в ярлыках. А где суть? Я всю себя не знаю, причем самую объемную свою сторону, одни расплывчатые догадки. Кто же я?

– Привет, Златовласка! – Саня выходил из общежития мне навстречу, своим голосом выводя меня из состояния загруженности.

Аккуратно и очень быстро обняв меня, приветствуя, он зашагал прочь, куда-то торопясь. Очнувшись от неожиданной встречи, мне захотелось спросить о Богдане, но, открыв рот, сразу же передумала. Спина Сани была уже далеко, и вряд ли он меня услышал бы, кричать вслед ему не хотелось. Я поборола в себе желание догнать и остановить этого странного типа. «Ну, что же, остается ждать», – поднимаясь по лестнице в комнату, думал я. А Саня выглядел бодренько, быстро же заживают синяки. Он уже не хромал. Удивительный этот Саня, масса ощущений наполняет сознание, когда ты стоишь рядом с ним. Недоверие, восторг, удивление, замешательство, опасность и притяжение – все одновременно. Они друг друга стоят, он и Богдан. Два необычных человека: один благородный, очень добрый и божественно красивый, а другой настоящий жулик. Противоположности притягиваются.

В комнате никого, ни одной соседки. Странно, что их нет, все-таки уже вечер, для занятий в лицее уже поздно. Открывая дверь, я сразу увидела на столе букет из лилий. Не было сомнений, букет предназначен мне, и я догадывалась от кого. Точно такой же цветок я вчера видела в изящной вазе Богдана. Подбежав к столу, наткнулась на открытку, в которой прочла:

Лилия, встретимся в десять.

Твой Богдан.

Мой Богдан! Он написал, что он мой… Дыхание замерло. Я перечитала несколько раз драгоценную для меня открытку. Интересно, как попали сюда цветы, раз дверь заперта и нет ни одного намека на то, что девчонки приходили из лицея. Возможно, это Саня. Но как? Сейчас восемь вечера, до встречи целых два часа.

После душа, переодевшись в джинсы и теплый длинный джемпер, я решила сходить в магазин, уверенная, что успею купить что-нибудь из провизии. К сожалению, ни я, ни Наташа не были хорошими хозяйками. Взяв деньги, я выбежала на улицу, все время считая минутки до предстоящей встречи.

Жили мы недалеко от набережной. Волга протекала вдоль города плавно и величественно. Эти места мы не успели хорошо изучить с Наташей. Небо начало затягиваться тучками, и в воздухе чувствовался запах дождя. Надо торопиться, а то назад не дойду сухой. Зонт захватить я не догадалась. Было немного необычно видеть совершенно пустую набережную. В моем представлении здесь должны гулять влюбленные люди и просто прохожие. Тем более еще не совсем даже вечер, а здесь никого. Наверное, все напугались дождя, который вот-вот польет. Загремел гром, потом молния. И началось…

Не знаю, что заставило меня повернуться, но я это сделала. Сзади меня догоняли два уже знакомых парня. Неестественно белые волосы и одинаковые прически бросились мне в глаза. Они шли быстро, нога в ногу, большие и грозные. Лица ничего не выражали, и только глаза вцепились в меня взглядом, так что мурашки от ужаса пронеслись по моему телу. Хватило доли секунды, чтобы определить, что они двигаются ко мне и не с добром, это точно. Что им нужно от меня? Озираясь по сторонам, попыталась увидеть хоть одну живую душу, но, не обнаружив никого, я повернулась, быстро измерив расстояние между нами. Было несложно понять, что если захотят догнать меня, то смогут это сделать быстрее, чем я смогу что-либо предпринять. Но попробовать необходимо. Мне точно не хотелось интересоваться у них, что им нужно от меня, или сразить словами, пытаясь вырулить ситуацию. Ужас, который вдруг вызвали они своим присутствием, шептал в голове только одно: «Беги!» И я рванула. Внезапно начавшийся дождь начал резко бить в лицо, как будто меня окатывали из шланга ледяной водою под сильным напором. Я бежала вдоль набережной, закрывая глаза, защищая их от странного дождя, прикладывая двойное усилие для сопротивления. Я бежала против ветра и дождя, и он не жалел меня, бил по всему телу, стремясь залезть под кожу. Живой дождь. Мое тело чувствовало пронзительную боль. Тысячи ледяных иголок проникали вовнутрь, пытаясь достать меня изнутри да самых костей. Странный дождь. Я неслась так быстро, что сердце выпрыгивало наружу и дыхание сбивалось. Совсем мокрая боялась даже обернуться, чтобы проверить, что происходило сзади меня. Даже не помню, когда я в последний раз так быстро бегала. Но продолжалось это недолго. Сухость в горле, колющая боль в боку, заставившая меня согнуться, тяжелая мокрая насквозь одежда. Я повернулась, надеясь, что там никого не увижу. Ошиблась. Они стояли совсем рядом, в метрах двух, непоколебимые дождем, с холодным выражением лиц. Мужчины не двигались, а только смотрели изучающе, как будто они видели перед собой не меня, а невиданную зверушку. Их глаза продолжали выражать безжизненность, но при этом они цепляли чем-то, что говорило о смертельной опасности для меня.

– Что вам нужно? – попыталась крикнуть, понимая, что убежать уже не в моих силах. Я не узнала своего голоса. Это был не крик, а дрожащий хрип.

Они молчали, игнорируя мои слова. Только теперь я увидела, что дождя нет! Вернее он есть, но для одной меня. Голубоглазые парни были абсолютно сухие, и все вокруг тоже. Кроме меня. Я истекала ледяною водой. Она жестоко хлестала откуда-то сверху, как будто сотни тончайших кнутов замахнулись все сразу, стегая меня с живым удовольствием. Парни не двигались, а просто смотрели на меня, а я на них. Понимала, что сейчас случится что-то страшное. Я стояла в оцепенении, не отрывая своего взгляда от них, как пригвожденная к асфальту. А дождь бил и бил, не щадя моего тела. Один из парней отошел на пару шагов, второй повернулся к нему. Переглянувшись между собой, первый вытащил что-то из кармана, что-то большое сверкнуло в его руке. «Нож!» – пролетело у меня в голове. Попыталась закричать в последней надежде, что кто-нибудь услышит, но кроме хрипа опять ничего не смогла выдавить из себя. Человек не торопился, и я успела разглядеть его оружие. Нож был весь в разноцветных камнях, с зазубринами, похожий на охотничий. Неразборчивая гравировка слов на сверкающем лезвии мельком бросилась в мои глаза. Почему я стою? Нужно бежать, бежать! Сумбур проносился в моей голове. Я стояла перекошенная от ужаса. Страх и беспомощность полностью завладели мною. Нет смысла бежать. Я не сомневалась, что они догонят.

– Прошу не надо! – кое-как я смогла произнести внятно мольбу, пытаясь посмотреть в их глаза. Но один из них уже поднял руку, готовясь нанести удар сверху. Его действие было так же немыслимо, как и театрально, как будто он совершал ритуал. Ну, вот и все, конец. Небо, дождь, они. Как на слайд-шоу я увидела все вокруг, а дальше удар, и стало темно.

Очнулась я в постели, в незнакомой комнате. В открытом окне стояла уже густая ночь. Теплый ветерок развевал голубые легкие шторы. Комната была круглой формы, и огромная круглая кровать, на которой я лежала, стояла посередине. Напротив кровати, в ногах, был встроен аквариум высотой от пола до потолка, повторяющий контуры стены. Его заполняли голубые рыбки, похожие на маленьких дельфинов. Подсветка от аквариума чуть-чуть озаряла комнату синими лучиками. Мягкая перина приятно обволакивала все тело, и нежное пуховое одеяло сверху создавало ощущение, что нахожусь в теплой берлоге. На потолке сверкающие звезды и полумесяц, величественно расположившийся вместе с ними. Звезды мигали, как живые, унося меня в воспоминания.

Вышла за продуктами. Два белых громилы. Жуткий дождь. Вспоминая его, все мое тело сразу покрылось мурашками. Нож. Замах руки. Боль в боку. Интересно, я умерла? И вдруг я услышала стук в дверь. Пока думала, что делать, дверь распахнулась. На пороге стоял Богдан. Я попыталась подняться и присесть на кровать, но быстро обнаружила, что на мне нет одежды. Совсем!

– Не волнуйся, – быстро проговорил он, стараясь не напугать. – Мне пришлось тебя раздеть, ты была совсем мокрая, могла заболеть. Я делал это без свидетелей. Вот держи, надеюсь эти вещи тебе по размеру. – Он протянул мне белый, аккуратно сложенный комбинезон. – Как ты себя чувствуешь? Ты что-нибудь помнишь?

Ничего себе, он раздевал меня без свидетелей, вот успокоил, а он, значит, не в счет. Мне было стыдно, я не желала представлять, как все это могло происходить.

– Жива. Помню дождь, странный дождь, он обливал только меня, может, я сейчас выгляжу как сумасшедшая. Но я не сумасшедшая!

– Знаю, знаю, – тихо сказал он, торопясь успокоить меня.

В моих воспоминаниях только сейчас проявилась концовка того, что было на набережной. Нож, который навис надо мной, и темнота. Я не помню, что было дальше, как тут очутилась, как он меня раздевал, я ничего этого не помню.

– Я проезжал мимо, когда увидел этих двух и… тебя, – шептал он, – мне пришлось оттолкнуть тебя, ты упала и отключилась. Извини, я не рассчитал немного своих сил, но времени на это у меня не было.

До меня доходили его слова. Он спас меня. Внезапно новые воспоминания поплыли перед глазами. Богдан во дворе лицея и эти двое, которые, получается, знали его.

– Кто они?! Что им было нужно!? Они тебе ничего не сделали? Их же двое, и они… они такие большие! Плюс огромный нож! – выпалила я. – Ты же знаешь их? Я видела вас вместе тогда.

Он посмотрел на меня. Сейчас его взгляд был как будто слепым, было ощущение, что Богдан сконцентрировался на чем-то другом, на своих воспоминаниях.

– Кое с кем из них мы были близки, мы дружили когда-то. Очень давно. Но все проходит в этой жизни, вот и сегодняшний твой ужас тоже пройдет, и не останется даже воспоминаний, всего лишь вопрос времени.

Такой расплывчатый ответ явно не устраивал меня.

– Кто они? – повторила я. – Ты знаешь их имена, где живут?

Он вернулся из неприятных для себя, по всей видимости, воспоминаний и уже улыбался, нежно разглядывая меня. Потом поднялся с постели и, выходя из комнаты, попросил одеться.

– Сантез сейчас принесет тебе кофе, одевайся пока. Я увижу тебя попозже, как будешь готова. У меня для тебя есть сюрприз.

Я быстро облачилась в прекрасный тонкий, но очень теплый трикотажный комбинезон, который идеально подходил по размеру. Несмотря на произошедшее, я чувствовала себя на подъеме. И это было странно. Неужели виною отличного настроения был Богдан? События последних нескольких часов меня уже не пугали, а были подобны сказке, которая, скорее всего, была просто сказкой. Рядом Богдан, а остальное не важно. С ним спокойно и тепло. Одеваясь, думала, как мне повезло, что встретила этого человека, и как счастлива. Кажется, я ему небезразлична.

Саня пришел сразу, как только я открыла рот, чтобы позвать кого-нибудь.

– Привет, Златовласка, – увидела я его лицо с привычной ухмылкой. Он направлялся прямиком ко мне, с легкостью двигая небольшой столик на колесиках. – Кофе и бутерброды. У тебя пятнадцать минут, мы тебя ждем.

– Где? – растерялась я.

– Когда перекусишь, выходи из комнаты и все поймешь, – засмеялся он и удалился.

Необычное место. 3 сентября

Собравшись на выход, я открыла дверь и отшатнулась от увиденного пейзажа. По другую сторону порога спокойно протекала широченная прозрачная река, а на ней, прям-таки у двери, расположился плотик с диванчиком и столиком. Плот держался уверенно, хотя и выглядел очень хрупким на фоне мощного водного простора.

– Внимание! Вспышка! – Саня сфотографировал меня и расхохотался в своей издевательской манере. – Вот весело-то будет, когда ты увидишь свое лицо. Отлично, что я додумался это запечатлеть, – не унимался он, зажимая живот от своего гогота.

Они были на плоту. Богдан приблизился к двери, не обращая внимания на выпады Сантеза. Он протянул мне руку, и я ступила на плот.

– Покатаемся, если ты не возражаешь? А купание отменяется, думаю, на сегодня тебе и так достаточно, – улыбнулся он.

– Где мы? Это мне снится?

– В мире, сейчас все увидишь.

Тот пейзаж, который мне открылся, был не просто сказочным. Река, на первый взгляд, спокойная, таила в себе множество загадок. Она то расширяла свои границы, пугая своей необъятностью, то сужалась, иногда успокаивая присутствием берегов. По ее краям был раскидан лед, похожий на алмазы, кристаллы возвышались высоко и не очень, создавая собою опасное великолепие. Пушистые шапки из снега кое-где накрывали эти ледяные острые шипы. Лед не везде был прозрачным. Кое-где он мутнел, постепенно отливая красным или розовым, создавая игру цветов крови, и отражался в воде. Река была настолько прозрачна, что я видела дно. Но, несмотря на это, была уверена, что там глубоко. Ни одной рыбки, ни растения. Мертвая вода, но этим она и великолепна. Река завораживала своей кристальной чистотой и спокойствием. Мне захотелось коснуться ее. Ледяная. Плот самостоятельно двигался по ее поверхности, как будто кто-то невидимый управлял им. Я стояла, не желая упустить что-нибудь из увиденного. Несмотря на лед и холодную воду, в воздухе мелькал аромат тепла, обволакивающий собою всех нас и все пространство вокруг. Ледяные зубцы где-то испускали пар, как будто таяли или кипели, шипя соответствующими звуками. Облака над нами были густыми и настолько низкими, что еще бы чуть-чуть, и я могла бы дотронуться до них. Они излучали синий свет. Но солнца не было. Возможно, я не видела его из-за облаков. Хотя что-то мне подсказывало, что его здесь нет. Было странное видение. Вокруг Богдана и Сантеза стояла еле уловимая аура света, она как будто показывала путь вперед. Ребята здесь чувствовали себя в своей тарелке. Саня все время подхихикивал, отводя от меня насмешливый взгляд, он забавлялся. Но мне было все равно. Событие. Это событие! Быть здесь и видеть это. Богдан поднял меня на руки и подошел к самому краю плота. Не говоря ни слова, он шагнул в воду. Облака начали подплывать к нему, создавая иллюзию лестницы. Он ступал по ним то вверх, то вниз, подбираясь все ближе к ледяному краю реки. Облака приплывали и отплывали, как только он смотрел на них. Последнее облачко приземлило нас на берег. Песчаная белая долина простиралась без конца и края. Пустыня. Она была везде, вдоль этой необычной речки, как прекрасное наказание. Сухо и жарко так, что кружится голова. Но, Боже! Как красиво!

Мы с Богданом держались за руки, гуляя босиком по этому белому покрову. Я ступала рядом с ним и боялась думать, мысли могут все испортить, растворить мою сказку. Он любовался мною, моей радостью, которую я не скрывала. Музыка любви так и лилась по моим жилам вместе с кровью, проходя через самое сердце.

– Ты должна знать, – шептал он мне. – Никогда я не встречал такую, как ты.

Что значили его слова, я могла только догадываться. Он целовал мои глаза, волосы. Он любовался мною и не скрывал этого. А я могла только прижиматься к нему, боясь оторваться, чтобы не проснуться. Вдруг это сон? А если нет? Но такого просто не может быть. Мы гуляли, все больше удаляясь от плотика. Мысли, мысли, они как будто утекали от меня, давая место внутреннему молчанию. Многообразие ощущений, чувств – все переплелось. Я, как пластичная субстанция, двигалась рядом с ним, уходя в нирвану. Это волшебство. Где граница реальности? Я чувствовала внутри силу, которая вливалась в меня, как в пустой сосуд. Ощущение своего могущества становилось все более осязаемым. Впереди в воздухе еле заметно сверкала легкая рябь из микроскопических снежинок, которые создавали образ стены. Она совсем прозрачная, практически незаметная. Только синеватые кристаллы под определенным преломлением были слегка видны за счет своего морского отлива. Они сверкали и двигались по периметру совсем небольшой прямоугольной стены, напоминающей по размеру ворота. Подойдя к этому месту, Богдан посмотрел на меня, показывая взглядом, что бояться нечего, и мы ступили вовнутрь. Вдруг в ушах что-то зашумело, раздались дикие вопли, больше похожие на крики животных, но, возможно, это были человеческие крики. Потом все также внезапно стихло. Теперь мы на том же месте, только как будто с другой стороны. Здесь пейзаж точь-в-точь такой же, но река простиралась не позади нас, а впереди. Тогда мы удалялись от нее, а теперь смотрели на эти яркие пятна во льду и двигающийся плот, который выглядел сейчас темным небольшим пятнышком. Облака все также низко и плотно прилегали друг к другу, создавая воздушный потолок. Теперь долина не была совсем пустой: между нами и необычной речкой возвышалось огромное дерево, похожее на дуб.

– Ах! – только и смогла я выдохнуть, находясь в полном изумлении.

Дуб был не просто большим. Чтобы обхватить его, необходимо минимум двадцать человек. О высоте дерева сложно было говорить. Дух захватывало, когда я поднимала голову, чтобы увидеть макушку этого великана. На нас смотрело огромное загадочное творение. И если своей фантазией дорисовать ему лицо, то оно могло быть только очень грозным. Лиственный великан, он, как из сказки, вышел сюда и намертво врос. В жизни не видела ничего подобного. Я повернулась назад – все те же призрачные ворота.

Богдан спокойно наблюдал. Он наверняка понимал, что со мной происходило, и просто вел по этим необычным местам.

Приближаясь к дубу, я увидела, что его крона неоднородна. С одной стороны дерево было очень сильно повреждено огнем. Угольные скрюченные коряги поднимались в небо, как будто желая дотянуться до самого верха в надежде, что смогут ожить. Зрелище было неприятным и даже немного жутким. С другой же стороны дуб выглядел очень живым и радующимся. От дерева исходили такие мощные волны, что я могла их видеть. Они кругами двигались от ствола и от лиственной кроны, напоминая мне планету с множеством цветных сфер, которые выглядели обручами, окольцовывающими ее. Они расширялись и растворялись в пространстве. И так все время, танец волн без начала и конца. Я на секунду остановилась.

– Освободись от страха. Просто будь здесь, – убаюкивал меня голос Богдана. Его присутствие успокаивало, и я стала приближаться к этому грозному великану. Ствол дуба оказался совсем не такой, каким должен быть в моем представлении. Множество древесных змей, которые как будто окаменели, обвивали ствол, нанизываясь на него. Они замерли в один миг, создавая собой что-то наподобие коры из хаоса. Ни змеиных глаз, ни упоминания о ядовитом жале, а только силуэты, которые рисовал сам дуб. От этого его вид становился словно потусторонним. Он как привидение, которое в любой момент могло исчезнуть и появиться вновь, пугая своим присутствием. У дерева были люди. Человек двадцать. Почти все из них мужчины. Их поведение казалось слишком возбужденным, и на первый взгляд не было понятно, рады они нам или нет. И только по незначительным поклонам я смогла понять, что они неслись к нам, приглашая присоединиться к своему ритуалу. Все в масках, они танцевали и пели. Своими оголенными телами разных оттенков кожи: белые, желтые, смуглые и черные – они выписывали совершенно одинаковые движения, как будто этот танец исполняли далеко не в первый раз. Люди были полностью обнажены, молоды и красивы, только лиц я не могла увидеть. Маски разных животных, усыпанные камнями и песком, смотрели на меня. Рядом, совсем близко, двигалась женщина с головой орла, чуть дальше на меня были направлены клюв ворона, рога козла, быка. Двадцать пар глаз животных и птиц смотрели на нас, сверкая своими магическими вибрациями. Я не заметила в их движениях никакого стеснения. Они радовались нам, а музыка, которая заводила всех в танец, была очень похожей на удары барабанов из моих снов. Она прожигала ушные перепонки своим ритмом, и от этого кровь как будто начинала кипеть. Стоять было невозможно, и я присоединилась к беснующейся толпе, стала отчаянно танцевать, полностью отдаваясь этой волшебной музыке. Все тело желало движений. Богдан был рядом. Он еще раньше меня слился с толпою, наслаждаясь животными ритмами этой мелодии, одурманивающей нас всех, уносящей куда-то еще дальше, чем этот дуб и это место, в собственный мир, вовнутрь всех сокровенных переживаний и ощущений, где пульсирует кровь в венах, где каждый глоток слюны, каждый вдох и выдох, как легкий интимный жест, в своем мире ощущений и наслаждений. Маски, маски, изящные руки, плотные черные ягодицы, желтые и белые плоские животики, красивые неестественно длинные волосы у всех. Гортанные мужские крики вместе с музыкой заходили в меня и выходили, вводя в экстаз на этой равнине под тяжелыми и одновременно легкими облаками, сияющими синим пламенем. Его глаза пылали безумством, и танец был как будто колдовством, действом, выражающим животное начало. Богдан, как опасный хищник, выбравшийся на свободу, бесновался, наслаждаясь своей яростной страстью. На моих глазах он менялся, удивляя своими проявлениями. Там не было того доброго юноши, там был только сгусток накаленной стали. Я не могла уловить явные перемены в его внешности, хотя что-то происходило. Одно было понятно: в нем жил кто-то еще. Я смотрела на него, и казалось, что вот сейчас, через мгновение, он превратится во что-то страшное и одновременно великолепное. Но он человек, и он прекрасен. Богдан повторял те же движения, что и остальные, как будто танцевал с ними не один раз. Его глаза горели, отражая жгучее пламя и животный голод. Наши тела были совсем рядом, и я, поддаваясь его близости, ощущала запах сильной грани, спокойного состояния и бешеного желания. Я, опьяненная происходящим, не могла остановиться, все двигалась и двигалась.

Поддаваясь своим животным инстинктам, улетала вместе со всеми в кипучее поле страстного танца, забывая свое удивление, наполнявшее меня всего несколько минут назад. Сейчас я растворялась, получая дикие заряды жгучего наслаждения от этого места и окружающих меня «людей».

Когда мы подходили к реке, возвращаясь назад после чудесного таинства, я не могла понять, когда все закончилось, куда делись обнаженные люди и то невообразимо огромное дерево. Теперь вокруг меня снова была мигающая кристаллами тихая пустыня. Но мне было так хорошо, озорство и желание двигаться не покидали меня. Мы смеялись, и было так легко. Он целовал меня, а я с желанием подыгрывала ему, уверенная, что это всего лишь сон. А здесь, в этом сне, я могу делать все, что захочу, не думая о том, что можно и что нельзя.

Приблизившись к реке, я увидела воздушную лестницу, которая персонально для нас выросла из тяжелых облаков. Мне было все равно, сон это или явь. Все смешалось. Та эйфория, которая заполняла мой мозг, была как сладкий сироп, который можно было есть без передышки, с невероятным удовольствием, и с каждой порцией я желала этого еще больше. Я не понимала, что с каждым разом зависимость растет, и мое существование уже будет невозможно без ощущения, которое дарил мне Богдан.

На плоту нас ждал Саня, заканчивая очередные свои наброски. Я взглянула на его работу. С белого обычного альбомного листа на меня смотрел слишком живой рисунок, для того чтобы быть просто обычным мертвым изображением. Дерево, точь-в-точь такое же, как дуб, у которого мы провели время с Богданом, а вокруг него танцующие люди из сказки. Я открыла рот, чтобы задать вопросы, которые тут же появились у меня в голове, пытаясь опередить друг друга, как только взглянула на творение Сантеза. На картине двигались нарисованные персонажи, в их числе была я, но задать вопрос уже не смогла. Резко стало жарко, воздух вдруг ощутимо накалился и обдал своею волной, как будто тысячи нагревателей одновременно стали работать, полностью обжигая меня.

– Воды? – наливая что-то в стаканчик, обратился ко мне мой друг очень спокойным тоном.

– Да, умираю от жажды, – еле смогла ответить я, с жадностью выпивая все до капли и стараясь не упасть в этот момент от головокружения, которое появилось так же внезапно, как и сшибающее с ног пекло.

– То ли еще будет, – услышала голос опять смеющегося Сани. Он звучал уже где-то далеко от меня, как будто эхо доносило до моего слуха его запоздалую речь из радиоприемника, в котором постепенно убавляли громкость.