Текст книги "Превратности судьбы"

– Конечно, другой возможности не было!

– Да к тебе подступиться нельзя было! Ты же только о Лешке думала! – сокрушенно отозвался Костя.

– Обязательно было брать деньги?! – оскорбленно спросила Катя.

– Я хотел сделать для тебя что-то невероятное… Хотел тебя удивлять… Баловать… Дарить тебе букеты роз… Водить по ресторанам. Как это сделать без денег? – умоляюще заглядывал ей в глаза Костя.

Катя ответила уже более благосклонно:

– В общем, это производило впечатление!

– Ты… Прощаешь меня? – в голосе Кости появилась робкая надежда.

– Скажем так, я на тебя уже не так сильно сержусь, – поправила его Катя.

– Спасибо тебе… – счастливо вздохнул Костя.

И тут они услышали, как кто-то открывает ключом входную дверь.

* * *

Остановив машину у своего дома, Буравин повернулся к Самойлову.

– Я говорил с Костей, – сказал он. – И ясно дал ему понять, что я против их встреч.

– Я тоже против. Специально хотел отправить от греха подальше… А он тут Ромео из себя разыгрывает! Щенок! – разгоряченно согласился Борис, выходя из машины.

– А ты уверена что Костя у Кати? – вставляя ключ в замочную скважину, уточнил Буравин.

Самойлов, покосившись на него, мрачно протянул:

– Надеюсь, что он все-таки там…

Когда Самойлов и Буравин вошли в гостиную, Таисия удивленно взглянула на них:

– Боря? Не ожидала тебя увидеть.

– Добрый вечер, – поздоровался Борис. А Виктор сразу перешел к делу:

– Катя дома?

– Конечно, дома. А в чем дело? – не понимала Таисия.

– Она одна? – продолжал гнуть свою линию Виктор. Помолчав, Таисия неохотно вымолвила:

–Нет.

– Кто у нее?! – резко дернулся Буравин.

– Витя, что за тон? – оскорбленно спросила Таисия, но мужа не волновали ее переживания.

– Я спросил, с кем она?! – почти выкрикнул он.

– А я не понимаю, почему ты меня допрашиваешь?! Что случилось? – возмутилась Таисия.

– Я хочу знать, кто в комнате у моей дочери! Там Костя?! – предположил Буравин. Таисия молчала, растерянно глядя на мужчин.

А Катя и Костя стояли, замерев, и прислушивались к голосам, раздающимся из гостиной.

– Это – папа, – тихо сказала Катя.

– И, наверняка, он не один, а вместе с моим отцом, – подтвердил Костя.

Из-за двери слышались голоса.

– …А я сейчас пойду и сам проверю! – кричал Буравин.

– Стой, – пыталась удержать мужа Таисия. – Ответь, по какому праву ты так со мной разговариваешь?! Что это за демонстрации?!

– Таисия, если Костя здесь, скажи, чтобы он вышел. Нам надо с ним поговорить, – попросил Самойлов.

– Да при чем здесь твой Костя?! С чего вы вообще взяли, что он здесь? – защищалась Таисия.

– Но ты сама сказала, что Катя не одна! – раздраженно продолжал Буравин.

– Да, но почему у нее должен быть Костя? Что это за фантазии?

– Таисия, послушай, я сейчас тебе все объясню… – уже тише сказал Самойлов. И все перешли на пониженные тона.

А за дверью, затаив дыхание, прислушивались к разговору Катя и Костя.

– Слушай, судя по голосам, они недовольны… – прошептала Катя.

– Да. Я бы сказал, они очень сильно недовольны… – подхватил Костя.

– Сейчас папа все-таки зайдет сюда… И увидит тебя. И что будет? – продолжала Катя.

– Понятия не имею, – растерянно смотрел на нее Костя.

Катя зло огрызнулась:

– Поздравляю! Ты опять меня подставил!

– Я же не специально… – виновато защищался Костя.

– А у тебя всегда это так просто получается, на раз! – продолжала шипеть Катя.

– Подожди, не ругайся. Давай лучше подумаем, как нам из этого выпутаться? Сама понимаешь, я тоже не в восторге… – остановил ее Костя.

Катя пожала плечами.

– А что тут думать? Беги, я тебя прикрою, – предложила она.

– Что значит – беги?! – не понял Костя.

– Спустись с лоджии, здесь не высоко, – холодно ответила Катя.

Костя испуганно уставился на нее. А в это время Таисия продолжала играть благородное возмущение.

– Я все понимаю, но почему вы среди ночи заявились искать Костю у Кати – вот этого я понять, извините, не могу!

– Но мы предположили… – начал было Самойлов. Таисия с раздражением взглянула на них и перебила, обращаясь к мужу:

– И ты тоже с легкостью согласился с мыслью, что к твоей дочери может вот так запросто среди ночи прийти молодой человек, и я его совершенно беспрепятственно пропущу к ней в комнату?

Самойлов и Буравин молчали. Пристыженные Таисией, они чувствовали себя неловко. И тут в гостиную вошла Катя.

– Я слышала, вы говорите обо мне?

– Да, – ответил отец, глядя прямо на нее.

– Что ты хотел у меня спросить, папа? – как ни в чем не бывало спросила Катя.

– С кем ты была там, в комнате? Кто у тебя? Катя сохраняла невозмутимый и уверенный вид.

– Мама тебе уже объяснила. Никого у меня не было, я одна, – не теряя самообладания, ответила она.

И тут случилось неожиданное. В гостиную вошел… Костя!

– Нет. Она не одна. Она со мной. Добрый вечер, – спокойно поздоровался он.

Шокированные и обескураженные, все участники спектакля застыли на месте. Катя потрясенно смотрела на Костю, Таисия лихорадочно соображала, как ей себя вести дальше.

Первым прервал молчание Самойлов. Глядя на сына, он угрюмо констатировал:

– Значит, ты все-таки был здесь! Костя беспечно пожал плечами:

– Как видишь.

– Как ты посмел сбежать с корабля? Я же запретил тебе видеться с Катей, – требовательно спросил Самойлов.

– Ты не можешь мне запретить любить! – с вызовом бросил Костя.

Неожиданно для всех Катя решила встать на сторону Кости.

– А вообще, по какому праву вы распоряжаетесь нашей жизнью? Мы любим друг друга, нравится вам это или нет!

– Катя, ты что? Что ты говоришь?! – обескураженно смотрел на дочь Буравин.

– То, что думаю! – твердо сказала она.

– Да, мы с Катей решили быть вместе. Я ее люблю! – заявил Костя, ободренный поддержкой любимой девушки.

Таисия медленно опустилась на диван.

– Ничего не понимаю… – растерянно развела руками она.

– Мам, а что тут понимать? На самом деле, очень хорошо, что вы – родители – здесь собрались, – Катя, довольная произведенным эффектом, победно улыбалась. – Я очень рада, что вы узнали правду. Потому что вы не даете нам сделать то, на что мы имеем полное право.

И она демонстративно взяла Костю за руку. Оправляясь от шока, Буравин грозно начал:

– Я запрещаю тебе так говорить! И встречаться вам запрещаю!

Но Катя с вызовом бросила ему:

– Этого ты мне запретить не можешь! Я могу делать то, что считаю нужным.

Возмущенный Виктор повернулся к супруге.

– Таисия, это твои игры?!

– Для меня это такая же новость, как и для тебя… – искренне призналась Таисия.

В разговор вмешался Самойлов.

– Костя! Я тоже тебе запрещаю! Подумай о брате!

– А кто подумает обо мне? – вскричал Костя. – Или я тебе уже не сын?!

Отец и сын не понимали друг друга и не могли найти общего языка.

* * *

Зинаида зашла на кухню и, глядя на часы, сокрушенно покачала головой. Неожиданно она услышала, как хлопнула входная дверь и кто-то зашел в дом.

– Ну, слава богу, наконец-то! Маш, ну что ты так долго-то, а? – радостно бросилась встречать внучку Зинаида, но в кухню зашел Сан Саныч.

– А это не Маша, это – я! – сообщил он.

– Саныч?! Ты?! – изумилась Зинаида.

Сан Саныч пожал плечами и весело взглянул на нее: —Я!

Зинаида села на табуретку и обеспокоенно прижала руки к груди.

– Ты же ушел в рейс, откуда взялся среди ночи?!

– Ну, вот такой короткий рейс! – в его глазах скакали веселые искорки.

– Саныч, скажи мне честно, лучше сразу скажи: что-то случилось?! – строго потребовала Зинаида.

– Случилось, – согласно кивнул Сан Саныч.

– Что?! – не выдержав, почти выкрикнула Зинаида. Наклонившись к ней, Сан Саныч прошептал:

– Я вернулся!

Ужиная, Сан Саныч рассказал Зинаиде о событиях минувшего дня.

– Вот такие дела, Зина. Видимо, действительно, не судьба мне больше выходить в море, – грустно подытожил он.

– Да ладно тебе, не судьба! – махнула на него рукой Зинаида, но Сан Саныч покачал головой:

– Нет, не пойду больше в море! Вот давал себе слово не ходить – и не надо было.

– Но, с другой стороны, вспомни, сколько раз я тебе говорила: завязывай! А ты меня не слушал! – напомнила она.

– Не слушал! Потому что я – моряк! У меня море – в груди. Я без этого всего жить не могу, я привык к волнам, чайкам… – расписывал Сан Саныч, а Зинаида вздыхала.

– Ну, это я тоже уже сто раз слышала. Ничего, к чердаку своему ты, я вижу, тоже уже привык? – хитро уточнила она.

– Ну… Привык… – протянул Сан Саныч.

– Вот видишь! – победоносно посмотрела на него Зинаида.

– И все-таки первый раз в моей практике такое, чтобы корабль в порт возвращали! – не мог успокоиться Сан Саныч.

– Все когда-нибудь случается впервые. – Зинаиде вдруг стало жаль Сан Саныча, и она накрыла его руку своей: – Ладно тебе, не грусти. Все еще наладится.

Сан Саныч печально вздохнул:

– Да нет. Не наладится. Права ты была, Зина, ну какой из меня моряк? Все, пора на законный отдых. А то только людей смешить…

И он погрузился в грустные раздумья.

* * *

Утро не принесло радости в дом Самойловых. За завтраком отец был зол, а сын напряженно молчал. Когда тишина стала уже невыносимой, Костя положил вилку и рискнул начать разговор:

– Папа, дай я тебе все объясню.

– Что ты хочешь мне объяснить?! – мгновенно завелся отец.

– Ты вчера не захотел меня выслушать, но это очень важно. Для меня. Я люблю Катю… – начал Костя, но Самойлов перебил его:

– О твоих девчонках потом поговорим! Какого черта ты сбежал с корабля?

Костя удивленно уставился на отца.

– То есть… Как это «какого черта»?! Ты же сам мне говорил, что все улики – против меня! Что я, по-твоему, должен был делать, когда к кораблю менты нагрянули?! – изумленно спросил он.

Самойлов с негодованием смотрел на сына:

– Надо было прыгать в воду?!

– А что мне еще оставалось?! – продолжал недоумевать Костя.

– Не беспокойся, они искали не тебя, – осадил его Самойлов.

– А кого же?

– Контрабанду, – веско сказал отец.

– Что?! Какую контрабанду?! Это что, шутка? – потрясенно спросил Костя.

– Если и шутка, то совсем не смешная, – мрачно ответил Буравин и встал, надевая пиджак. – Собирайся, поехали, пока мать спит.

– Куда? – озадаченно взглянул на него Костя.

– В порт! С тобой очень хотел поговорить Гриша. Все. Даю тебе пять минут на сборы, – жестко сказал Самойлов и вышел, оставив сына в полном смятении.

Потрясенный, он обхватил голову руками:

– Вот влип… Черт!

* * *

Тем же утром в каморке смотрителя нервничали Толик и Жора.

– Не нравится мне вся эта суматоха! – бормотал Толик.

– А кому нравится? – нервно огрызнулся брат. Толик задумчиво смотрел вдаль, размышляя вслух:

– Не понимаю, почему такой шум? Кто мог стукануть?

– Откуда я знаю? Сейчас папа все выяснит. Не думаю, чтобы эта шумиха нам спутала карты, – с надеждой предположил Жора.

– Ага, в порту кишат менты, а мы, типа, в шоколаде! Тебе что, не страшно? – испуганно взглянул на него Толик.

– Страшно. Но… Подождем, может, все еще образуется, – ответил Жора.

В комнату зашел смотритель и мрачно посмотрел на сыновей. Его тяжелый взгляд говорил об одном: все вовсе не образуется. Жора вскочил ему навстречу.

– Ну? Что там? – взволнованно спросил он.

– Есть новости. И очень плохие, – не стал понапрасну обнадеживать их отец.

– Да что там еще могло случиться?! – нервно выкрикнул Толик.

– Запахло жареным. У корабля работают водолазы, – веско сообщил смотритель.

– Что?! – взвился Толик.

– Все. Приплыли, – мрачно вымолвил Жора. Трудно было рассчитывать, что все закончится так, как они хотели бы. В Каморке смотрителя царило нервное напряжение.

– В общем, парни, дела у нас хуже некуда. Если таможня найдет груз… – тут смотритель сделал многозначительную паузу.

– Да не найдет, пап! – храбрился Жора.

– Скажешь гоп, когда перепрыгнешь! Ты понимаешь, что мы реально можем попасть на такие деньги, что мало не покажется! – грозно осадил его отец.

Жора вздохнул:

– Ну да… Придется Косте вернуть задаток…

– Идиот! Тут задатком не обойдется! Хозяин может потребовать всю стоимость груза, – сообщил смотритель, нервно расхаживая по комнате.

– Да… я об этом не подумал…

– А ты вообще думать умеешь? – рявкнул отец. Жора, пытаясь его успокоить, сказал:

– Пап, не волнуйся, груз надежно спрятан. И потом, почему это мы должны все возмещать? Таможня – это же форс-мажорные обстоятельства. Их сейчас во всех сделках учитывают. А если бы корабль утонул?

– Очень умный, да? Пойди расскажи нашему заказчику про свой форс, он тебе такой мажор устроит! Мы за этот груз головой отвечаем. Ясно? – нагнетал обстановку отец.

Сыновья понурили головы.

– А уж если таможня найдет камушки и вычислит заказчика, то нам с вами, сыны, совсем кисло станет! Как бы на нары не загреметь! – подытожил смотритель.

Толик и Жора окончательно сдрейфили. Выглянув в окно, смотритель занервничал:

– Черт, не видно ничего толком!

– Ты думаешь, водолазы что-нибудь нашли? – с тревогой спросил Жора.

– Не дай бог! – повернувшись к нему, отец скомандовал. – Сгоняй в порт, глянь, что там. Живо!"

– Уже бегу, па… – поспешил выполнить приказ Жора.

* * *

На причале в ожидании новостей стояли Самойлов с сыном и Буравин. К ним подошел следователь и поздоровался. Встревоженный Самойлов сразу задал вопрос, который волновал всех:

– Что-нибудь уже известно?

– Ничего определенного. Поиски только-только завершились. Ждем пока… – скупо ответил следователь. Костя нервничал, было видно, что он на взводе, – сказывались переживания вчерашнего дня и ожидание новых проблем.

К следователю подбежал явно взволнованный таможенник с рацией в руках.

– Докладывай. Что у вас? Осмотр закончен? – спросил следователь.

Таможенник начал отчет:

– Да. Водолазы все осмотрели…

– Ну? – поторопил его следователь.

– Они сообщили, что обнаружили мину, – выдохнул таможенник.

– Мину?! – переспросил потрясенный следователь, и таможенник утвердительно кивнул.

– Да. Она прикреплена к днищу судна… Корабль заминирован…

Следователь взял в руки рацию.

– Внимание. Всем срочно покинуть судно. Оцепить территорию порта. Вызвать саперов. Срочно, я сказал! Корабль заминирован!

Когда он отдал все указания, Самойлов спросил:

– Скажи честно, ты сказал о контрабанде, чтобы мы не впадали в панику? Ты знал, что у нас под днищем мина?

– Честно? Нет. Сигнал был действительно о контрабанде. Я сам удивлен не меньше вас, – следователь чувствовал себя увереннее, убедившись, что принял правильное решение. – Видишь, я был прав, что вернул корабль! Иначе он мог взорваться!

Самойлов молчал. Все взгляды были прикованы к кораблю, на котором саперы обезвреживали мину. Следователь обратился к Самойлову:

– У вас есть какие-нибудь соображения? Кто вам мог припасти такой подарочек?

– Понятия не имею! – ответил Самойлов.

– Криминальных контактов мы не имели, угроз не получали. Тебя ведь это интересует? – уточнил Буравин.

Следователь пристально посмотрел на обоих.

– Я хочу сказать, что просто так корабли не минируют, – задумчиво произнес он.

– Ну что ты так смотришь?! Ты нас подозреваешь?! В чем?! То с контрабандой нервы мотал, теперь с миной! – сорвался на крик Самойлов. Буравин положил ему руку на плечо:

– Боря, не кипятись.

– А ты что, не видишь, что происходит? Он сейчас еще нас обвинит, что мы сами корабль заминировали! – закричал Борис.

– Не зарывайся, Витя. Может, вы кому-то перешли дорогу? Вам ведь лучше знать ваши дела, – следователь был заинтересован в конструктивной работе.

– Нет. Это исключено. У нас нет врагов. И я не знаю никого, кому это могло бы быть выгодно, – твердо отвергал эту версию Буравин.

Во время их беседы в толпу незаметно, разыгрывая простачка, втесался Жора. Он цепко оглядывал всех, пытаясь разобраться, что происходит.

– Привет, мужики. Что тут у вас? Говорят, корабль заминировали? – как бы невзначай бросил он вопрос.

– Кто говорит? – отрезал следователь.

– Так в порту уже все знают. Раз бригаду саперов вызвали… Нашли что? – Он взглянул на Костю, и тот отвернулся, явно нервничая.

– Не знаем пока. Сам видишь – еще работают.

Жора кивнул, всматриваясь в море, ему тоже с трудом удавалось скрыть напряжение, но он продолжал играть свою роль:

– А я с маяка увидел, что корабль возвращается. Ну, думаю, с чего бы это?! Не иначе сигнал был? Откуда узнали-то, что там мина?

Он выжидающе смотрел на следователя, но тот молчал.

– Ну понятно, власть хранит молчание… Не имеете права разглашать? – язвительно поинтересовался Жора.

– До чего же люди любят попусту языки чесать! – с досадой отозвался следователь.

В молчании и неизвестности время текло невыносимо долго, но наконец-то к причалу подплыла моторная лодка, в которой сидели люди в аквалангах. Все бросились к ним.

– Ну что там? Обезвредили? – сразу спросил следователь.

– Нечего там обезвреживать, – раздраженно отозвался сапер. Два аквалангиста вытащили из лодки мину и бросили на причал к ногам следователя. Толпа инстинктивно шарахнулась, со страхом глядя на мину.

– Здесь от мины одна оболочка. Муляж, короче. Это не по нашей части. Пошутил над вами кто-то, мужики, – объяснил сапер.

– То есть… Как пошутил? Это просто… пустой корпус? – недоуменно спросил следователь.

– Не совсем пустой… Похоже, это – контейнер. Ну, с этим сами разбирайтесь, – махнул он рукой, как бы подчеркивая, что это уже не в его компетенции.

Следователь присел на корточки и стал внимательно разглядывать мину.

* * *

Для Якова с Ириной началось тяжелое время ожидания. Ирина не выдержала и стала собираться.

– Ира, ты куда? – спросил Яков, который сидел в кресле и делал вид, что читает газету.

– В порт! Куда же еще?! Ты не забыл, что там, на корабле, наши бриллианты?! – огрызнулась Ирина.

– Не стоит тебе там лишний раз светиться, – посоветовал осторожный Яков.

– Тебя не поймешь! То сам меня гнал в порт! А теперь велишь сидеть дома! – нервно воскликнула жена.

– Ты уверена, что ничем себя не выдашь, если увидишь бриллианты? Один неосторожный шаг может все испортить, – предупредил Яков.

– Какая похвальная осторожность! А я не могу сидеть и ждать неизвестно чего! У меня руки трясутся, как подумаю, что таможня их может найти! – продолжала метаться по комнате Ирина.

– Ты сейчас не можешь повлиять на ситуацию. Я сам попозже выйду в город и все узнаю, – пытался отговорить жену Яков.

– Нет! Я должна все видеть своими глазами! Я не могу по твоей вине лишиться всего, что копила долгие годы! – и бросив на Якова гневный взгляд, Ирина быстро вышла из квартиры.

* * *

Разговаривать с Катей о Косте Таисии не хотелось, но она должна была во всем разобраться.

– Может быть, ты мне все же объяснишь? – попросила она дочь.

Катя нервно отмахнулась:

– Что я тебе должна объяснить?

– На что тебе сдался этот Костя? Что все это значит? – Таисия ничего не могла понять.

– Ничего особенного. Считай, что у нас опять начался роман… – сообщила дочь.

– Какой роман? Ты в своем уме?! Зачем ты вообще с ним опять связалась? – Таисия почувствовала, что все снова летит в тартарары.

– Не твое дело! – грубо оборвала ее Катя. – Я уже совершеннолетняя и сама разберусь со своими парнями!

– Но ты же его не любишь! – воскликнула Таисия.

– Да, не люблю, – спокойно сказала Катя, – но что мне оставалось? В дом среди ночи вваливаются оба папаши, а Костя у меня в комнате! Ты подумала, как бы я выглядела? Как потаскушка!

Как ни странно, дочь, вероятно, в этом случае была права.

– Не знаю… Но не замуж же тебе теперь за Костю идти?! – спросила Таисия.

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – равнодушно ответила Катя.

– И я надеюсь… Оставь их обоих, дочка! Ты же у меня умная, красивая, мужики на улице шеи сворачивают! Легко можешь найти себе другого парня… – уговаривала мать.

– Что-то я тебя не пойму, мамочка. То ты была активно против свадьбы с Лешей, все Костика мне нахваливала, а теперь тебе и Костя не угодил… – усмехнулась Катя.

– Да, мне ни один, ни другой не нравится. Держалась бы ты подальше от этой семейки… – предостерегла Таисия.

– Значит, дело не в братьях, а в их родственниках, так? Тебе не по душе их мамочка? Я угадала? – Кате нельзя было отказать в проницательности.

– Ты никогда не сможешь быть счастлива в этой семье, – уклонилась от ответа Таисия. – Ведь еще не поздно все прекратить. Давай скажем Косте правду… Катюша, скажи ему, что ты его не любишь, и перестань морочить парню голову.

– Нет. Я не буду этого делать, – решительно отказалась Катя.

– Почему? – недоумевала Таисия.

Но Катя демонстративно стала собираться.

– Катя, ты меня слышала? Ты куда?

– К Косте.

– Стой! Я тебя не пущу! Ты не пойдешь в этот дом! – Таисия закрыла собой дверь.

– Пойду. У меня нет другого выхода. Или ты хочешь, чтобы Самойловы считали меня шлюхой?

– Они не посмеют… – неуверенно возразила Таисия. Катя вздохнула:

– Мне придется играть влюбленную дуру… Уверять Полину, что вернулось былое чувство…

– Смотри не заиграйся! А то убедишь всех, а дальше что? – предостерегла мать.

– А потом я что-нибудь придумаю!

И Катя решительно направилась к выходу.

Якову хотелось побыть одному, но как только он сел за столик, к нему подошел Лева.

– Добрый день… Правда, не знаю, можно ли его назвать добрым… – начал он в стиле ослика Иа.

– Здравствуй, Лева. Я не понял, ты хочешь испортить мне аппетит? – мрачно спросил Яков.

– Упаси боже, я люблю, когда люди хорошо кушают… Просто времена такие – ужас что творится! Кстати, вырезку свежую привезли. Очень рекомендую, – угодливо предложил Лева.

– Давай вырезку. И водки, – право же, водка сейчас была для Якова желаннее любых лакомств.

– Сей момент. Вы уже слышали, что произошло у нас в порту? – изменив тон и наклонившись ближе к Якову, спросил Лева.

– Нет. А что? – Яков сделал максимально безразличный вид.

– Ну как же! Говорят, что в порту корабль заминирован! Можете себе представить?

– Корабль заминирован? – для Якова это была новость. – А… это точно? Ты откуда знаешь?

Лева в ответ только пожал плечами:

– Так уже весь город знает! Там же саперы работают. Да вы не волнуйтесь, кушайте спокойно. Где порт, а где наш ресторан! Если грохнет, мы и не услышим. Вот, извольте…

Яков быстро и без удовольствия поел и попросил счет. Рассчитавшись, он уже собрался уходить, но Лева его остановил.

– Да, кстати, вы уже слышали? – спросил он. – Насчет корабля?

– Нет. А что? Мину обезвредили? – поинтересовался Яков.

– Ой, смешные люди, нагнали на весь город страху, порт оцепили, саперов вызвали… А это и не мина вовсе оказалась, а муляж! – притворяясь, что его насмешили, продолжал Лева.

Яков мгновенно напрягся.

– Муляж? – переспросил он.

– Ну! Так я вам больше скажу. По-моему, это, скорее всего, – контрабанда, которую кто-то умный спрятал в корпус от мины… – заговорщицки подмигнул Якову Лева.

– Оригинальная мысль! И кто только до такого додумался? – нервно усмехнулся Яков.

– Ну, есть, значит, светлые головы… – заглянул ему в глаза Лева. – А вот интересно, что сейчас у нас контрабандисты перевозят? Как вы думаете?

Яков пожал плечами:

– Понятия не имею.

– А помните, как в «Бриллиантовой руке»? «Что у вас там? – Золото и бриллианты!» – Лева заразительно засмеялся, не обращая внимания на кислое лицо Якова. Поднявшись из-за стола, Яков сухо сказал:

– Да… Что только не придумают… Спасибо за обед, Лева. До встречи.

– Что, уже уходите? Ну, не забывайте нас, заглядывайте. Мне завтра рябчиков привезут. Любите рябчиков?

– Не знаю. Не пробовал, – так же сухо ответил Яков.

Не до рябчиков ему было сейчас, ох, не до рябчиков!

* * *

Катя быстро добралась до дома Самойловых. Дверь ей открыла Полина. Она отступила назад, пропуская Катю в прихожую. И тут же, опомнившись, заслонила ей проход.

– Зачем ты пришла? – с вызовом спросила она. – Ты к Косте? Немедленно уходи! Не дай бог Алеша услышит!

– Я к вам, Полина Константиновна. Нам надо поговорить. – Катя не обращала внимания на ее жест.

– О чем? Я не вижу смысла…

– Я хочу вам все объяснить. Вы неправильно обо мне думаете. Все совсем не так… – начала излагать свою версию событий Катя.

– Что ты хочешь мне объяснить? То, что предала Алешу? – не сдавалась под Катиным напором оскорбленная мать.

– Нет, вы не понимаете! Прошу вас, выслушайте меня…

Полина заколебалась, потом отстранилась и пропустила Катю в комнату. Однако держалась она все равно неприязненно.

– Я слушаю тебя, Катя. Что ты хотела мне сказать? Катя села в кресло, твердо глядя на Полину.

– Я понимаю, что вы обо мне думаете… – уловив едва заметную усмешку Полины, Катя кивнула. – И вы имеете на это право… Но все не совсем так, как вам показалось…

– Извини за прямоту, но мне показалось, что вы с Костей…

Катя не дала ей закончить.

– Между нами ничего не было… Но дело не в этом. Я понимаю, вы думаете, что я бросила Лешу, потому что испугалась трудностей….

– Да. Именно так я и думаю, – холодно согласилась Полина.

– Нет! Это просто так совпало… Понимаете, перед самой свадьбой я вдруг поняла, что на самом деле люблю не Алешу, а Костю… – вымолвила Катя.

– Костю? – изумлению Полины не было предела. Понимая, что этим минутным замешательством надо быстро воспользоваться, Катя продолжала играть свою роль.

Да. Вы ведь знаете, что мы с ним раньше встречались. И это чувство вдруг вернулось… и оказалось сильнее меня, – честному, взволнованному Катиному .взгляду трудно было не поверить. – Конечно, с Лешей меня связывало чувство долга… Я понимала, что все меня осудят за то, что я оставляю инвалида… Но Костя… Разве честно было бы выйти за Алешу, а на самом деле любить его брата? Вы считаете, что я должна была так поступить?

– Конечно, нет, – ответила Полина. – Со временем Леша бы все понял, и ему было бы еще больнее. Если это действительно такая любовь, как ты говоришь… то мне кажется, Леша простит тебя. И будет рад Костиному счастью.

Обрадованная, что все вышло так, как она рассчитывала, Катя воскликнула:

– Спасибо, Полина Константиновна! Я надеялась, что вы меня поймете. А Леша всегда будет моим, другом… Кстати, он дома? Мне можно к нему зайти?

– Я думаю, сейчас не стоит. Леша себя плохо чувствует.

– А что с ним? – встревоженно спросила Катя.

– Возможно, у него воспаление легких, – печально ответила Полина.

– Воспаление легких? А, наверное, он простудился, когда купался в море. Вода была просто ледяная, – как бы невзначай обронила Катя.

Полина озадаченно посмотрела на нее.

– Леша купался в море? – удивилась она.

– Ну да. У старого пирса. С ним еще была его сиделка, эта… Маша…

– Я же им запретила даже близко подходить к морю! – возмущенно всплеснула руками Полина и уточнила. – Это правда? Ты ничего не путаешь? Может, ты обозналась?

– Нет… Это был Леша. И на мостике стояла инвалидная коляска. А вы разве не знали? Маша вам не сказала? Они ведь долго плавали.

– Нет… не сказала… Выходит," она меня обманула… – медленно рассуждала Полина.

– Знаете, Полина Константиновна, лично я совсем этому не удивляюсь. Мне эта Маша совершенно не нравится. Какая-то она… двуличная. Лживая, себе на уме… – Катя не теряла времени даром.

– Это странно. Маша так заботится о Леше. Неужели она могла так легкомысленно отнестись к его здоровью?! Она ведь ночью прибежала, чтобы мне помочь, и до утра сидела у его постели… – Полина все еще не верила Кате.

Тут Катя максимально использовала свой актерский талант.

– Значит, у постели сидит? Ну конечно! Вину свою заглаживает! Вы меня простите, Полина Константиновна, но я не понимаю, как вы подпустили к сыну постороннего, непроверенного человека, к тому же даже без диплома медсестры.

Полина решительно встала:

– Не могу поверить в это! Пойду спрошу у Маши.

– Конечно, пусть она сама вам все объяснит… – ехидно усмехнулась ей вслед Катя.

* * *

Усталая Маша прикорнула у кровати Леши, у которой она продежурила всю ночь. Алеша открыл глаза и ласково посмотрел на Машу, осторожно погладил ее по руке. От его прикосновения она проснулась.

– Доброе утро, Леша. Тебе лучше?

– Доброе утро. Мне просто прекрасно, Маша… Особенно когда я просыпаюсь и вижу, что ты рядом… – нежно сказал он.

Маша почему-то смутилась.

– Я пришла ночью. У тебя был сильный жар. Господи, как же ты меня напугал! Ты весь горел, бредил! Просто ужас! Это я виновата! Зря мы вчера с тобой пошли купаться.

– Ничего ты не виновата. Не выдумывай! И не вздумай никому рассказать о нашем купании! – строго попросил ее Леша.

– Я должна была подумать о том, что ты еще слабый, что можешь простудиться. Тебе было так плохо… – винила себя Маша.

– Наоборот! Мне хорошо! Я был так счастлив, Машенька! Я плыл, я двигался! Ради этого можно немного и пострадать, – восторженно возразил Алексей.

Алексей еще не подозревал, во что выльется для него это «немного».

– Ну и глупый ты, Лешка… – улыбнулась Маша, поправляя ему одеяло. Присев рядом, она положила руку ему на ногу. Лешка блаженно улыбнулся:

– Какая у тебя теплая рука…

– Что?! Ты чувствуешь мою руку? – обрадовалась Маша.

– Да… – сам себе не веря, ответил он.

– Леша! Ты чувствуешь ноги?! – боясь поверить в чудо, продолжала допытываться Маша.

Алеша в замешательстве смотрел на нее и вдруг, осознав, что случилось, расплылся в счастливой улыбке:

– Да! Я их чувствую! Машка! Как здорово!

– Я знала… Я надеялась… – шептала Маша, радостно обнимая Лешу.

– А я уже не верил, что это может случиться…

– Ты такой пессимист, Лешка. Видишь, я оказалась права! Нельзя опускать руки, надо бороться, и тогда все получится!

Алеша наклонился вперед и с силой ущипнул себя за ногу. Маша испугалась:

– Леша, что ты делаешь?

– Больно… Как приятно, оказывается, чувствовать боль! – восторгался Леша.

– Надо рассказать Полине Константиновне! Сейчас я ее позову!

Но тут Полина сама зашла в комнату.

– Маша, пойдем со мной. Нам нужно поговорить, – сухо сказала она.

Недоумевая, Маша вышла за ней. Катя ждала Полину с Машей и внутренне готовилась к тому, что она собиралась сделать. Когда они появились в гостиной, Катя уже была готова к борьбе. Маша не обрадовалась, увидев Катю, но, тем не менее, вежливо поздоровалась:

– Добрый день.

– Это смотря для кого добрый… – голос Кати не предвещал ничего хорошего.

– Маша, я позвала тебя, чтобы разрешить возникшее недоразумение. Ты мне поможешь? – обратилась к Маше Полина. – Катя утверждает, что видела, как вчера вы с Лешей купались в море. Это правда?

Она выжидающе смотрела на Машу. Девушка поняла: теперь ей снова придется бороться за возможность быть с Алешей рядом. Ну почему она не сказала все сразу! Но уже поздно, ситуацию не исправить, да и скрываться нет смысла.

– Да. Это правда, – ответила Маша. Полине ее ответ не понравился.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! Да как ты могла? Ты же знала, что я не разрешаю Леше купаться!

– Знала. Но Леша очень просил… – объяснила Маша.

– Леша болен. Он не понимает, что ему полезно, а что категорически запрещено. – Полина сразу же вывела из зоны критики своего сына. – Но ты, Маша! Ты несешь ответственность за его жизнь и здоровье! Мы доверили тебе нашего сына…