Текст книги "Тернистый путь"

– Знаешь средство, чтобы меньше думать о человеке? Разозлись на него! Вспомни какую-нибудь самую сильную обиду, которую он тебе нанес! Если плакала из-за него, вспомни свои слезы, – посоветовала ей Римма.

Маша задумалась, а Римма добавила с видом эксперта:

– Это поможет. И повторяй: «Он мне не нужен!»

– Он мне не нужен, не нужен, не нужен… – машинально повторяла Маша.

Римма выглянула за дверь и вернулась обратно расстроенная:

– М-да… И куда все делись?

– Что, разбежались? – виновато вздохнула Маша. – Это все из-за меня, я рассеянная, не могу сосредоточиться …

– Ничего, еще придут, день только начался. Все будет хорошо, Маша. Вот увидишь. Ты сможешь выкинуть Лешу из головы и нормально, полноценно работать, – начала успокаивать ее Римма.

Маша посмотрела на нее с невыразимой тоской в глазах:

– Я сама очень хочу не думать о нем, не вспоминать, но он сидит у меня в голове…

– Это пройдет. Недаром говорят: с глаз долой – из сердца вон. Вот мы с Левой разошлись, и я о нем совершенно не думаю! – убеждала Римма. Но тут неожиданно в салон зашел милиционер. Он был мрачен, в руках держал газету.

Маша и Римма недоуменно переглянулись. Римма кокетливо начала:

– Вы – наш первый клиент на сегодня! Что вам? Погадать? Проходите сюда. – Она суетилась, усаживая его на стул. – Лучшее лечение, гадание, предсказание…

Но представитель власти сухо перебил ее на полуслове:

– Все это великолепно, а лицензия на ведение такой деятельности у вас есть?

– Что, простите? – растерянно пролепетала Римма. Маша удивленно расширила глаза, а милиционер спокойно продолжил:

– Вы меня прекрасно поняли. Если лицензии нет, то вашу лавочку придется закрыть.

И милиционер ушел, оставив Машу и Римму в полной растерянности.

– Черт побери… Дали объявление на свою голову! Как это все не вовремя, у нас как раз такой наплыв клиентов, – сетовала Римма.

– А у нас на самом деле нет лицензии? – удивленно спросила Маша.

Римма показала на их же объявление в газете.

– На лечение, ну, «исцеление людей от недугов», – нет, конечно! Ты же у меня недавно, я еще не успела все оформить…

– И салон на самом деле могут закрыть? – уточнила Маша.

Римма кивнула.

– Еще и налоговая штрафанет… – мрачно пробормотала она, вздохнула и встала, жестом поднимая и Машу. – Что сидишь? Идем за лицензией!

– И я тоже?! – удивленно вскинула на нее глаза Маша.

Римма кивнула:

– А как же?! Если мы хотим получить лицензию на лечение – ты должна всех убедить, что не шарлатанка.

Маша отрицательно покачала головой.

– Нет. Я боюсь. А вдруг я тебя подведу? Римма резко осадила ее:

– Не говори глупостей! Вставай, пошли. Ты же не хочешь сама остаться без работы и меня оставить без нее?

* * *

Буравин пришел к Полине на работу.

– У нас с Борисом только что был очень тяжелый разговор. Он предложил мне разделить компанию поровну, – сообщил Виктор.

– Ты согласился? – спросила Полина. Виктор кивнул:

– Действительно, нам стало очень трудно работать вместе. Борис поступил как человек честный и порядочный, и я этому очень рад. Хорошо, что мы достойно вышли из этой ситуации.

Полина встала из-за стола и стала ходить от двери к окну и обратно:

– Ну что ж… По крайней мере, друг от друга вы больше не зависите.

– И мы с тобой теперь можем быть вместе, – продолжил Виктор.

– О чем ты говоришь, Витя… – устало отозвалась она.

Буравин был настроен решительно:

– Почему нет? Я устрою все так, что никаких проблем у тебя не будет. Все зависит только от твоего решения. Что ты мне ответишь?

Полина смотрела на Буравина, качая головой:

– Виктор, прости, но я не готова принять сейчас такое решение.

Буравин расстроился и, глядя ей в глаза, стал говорить с нежностью:

– Неужели ты никогда не "думала о том, чтобы нам наконец соединиться?

– Думала. Очень часто думала. Но я боюсь.

– Чего?

– Витя, послушай меня. Мы взрослые люди. У нас с тобой есть дети. Они нас не поймут. Они отвернутся от нас.

– При чем здесь дети? – Он обнял ее, прижимая к себе. – Не мучай меня. Тем, что ты не принимаешь решение, ты загоняешь себя в угол. Ты это понимаешь?

– Да… – вдруг всхлипнула Полина.

– Тогда давай попробуем. Я хочу, чтобы мы стали счастливы. Чтобы мы были вместе…

Полина отстранилась от него и снова повторила:

– Нет, я не готова.

Буравин растерялся, он был готов предложить что угодно:

– Ну тогда давай я сниму отдельно себе квартиру и отдельно – тебе. Ты будешь жить в нормальных условиях, и мы будем ходить друг к другу в гости.

Полина слабо улыбнулась:

– И все-таки – нет. Не могу. Прости, Витя. Катя, Костя и Алеша молча шли в ЗАГС.

В Костиной голове в тысячный раз прокручивался заранее подготовленный план похищения Леши. Для этого он должен будет оставить брата на улице одного… Погруженный в свои мысли, Костя вошел за Катей и Лешей в здание ЗАГСа.

Регистраторша, улыбаясь, смотрела на Катю. Кивая на документы, она спросила:

– О! Я смотрю, вы уже в четвертый раз подаете документы?

– Да, в четвертый, – не выражая радости от встречи с регистраторшей, ответила Катя.

– А это… он, значит? – кивнула на Лешу бесстрастная работница ЗАГСа.

– Да, это он, – сухо начала Катя. Но ее перебил Костя:

– Видите, так бывает: их любовь победила все преграды! Если б вы знали, какая Катя молодец. Сколько ей пришлось вытерпеть… Катя мужественно сидела с Лешей, когда он не мог ходить.

Регистраторша с пониманием кивнула:

– Да, это действительно мужественный поступок. Знаете, многие девушки в наше время боятся ответственности… Им кажется, что возиться с инвалидом унизительно, поэтому любая другая на вашем месте просто бы его бросила…

– Только не Катюша! Она очень преданная девушка. И видите – ее любовь просто спасла Лешку! – продолжал бесстыдно расхваливать Костя.

Это просто чудесно… И вы уже снова ходите… Надо же… – повернулась регистраторша к Леше. А тому больше всего на, свете хотелось сквозь землю провалиться. Ему было неловко, но Костя только этого и добивался и продолжал елейным голоском:

– Катюш, ты расскажи, сколько тебе пришлось пережить…

Катя, притворяясь смущенной, неимоверно гордясь собой, стала рассказывать.

– Да, конечно, сначала было трудно, но я поняла, что любовь – это такое чувство… В общем, надо поддерживать любимого человека во всем. И я должна быть рядом с Лешей!

Регистраторша восхищенно и с интересом смотрела на нее, и Катя села на любимого конька. Она любила поэтично рассказывать о себе, своих чувствах и поступках.

– На самом деле, нам надо было пройти через эти преграды, чтобы понять, как мы на самом деле друг к другу относимся, – проникновенно начала Катя.

– Да, это получилась проверка на чувства, – подхватила регистраторша. – Я очень рада, Катюша, что вы с Лешей ее выдержали.

Леше было более чем неловко, и Костя тихонько предложил ему:

– Слушай, давай выйдем на улицу, подождем ее там…

Алеша с радостью подхватил идею брата:

– Да, конечно! Катя, мы на улице, ты тут сама закончишь?

– Да, да, конечно. – И Катя продолжила упиваться романтикой своей героической жизни. – Так вот… Я сначала, конечно, испугалась за свое будущее, ну представьте – Леша был в очень тяжелом положении… Но видите – я сделала ставку на любовь и оказалась права…

Костя и Леша вышли.

Слушать такое в больших количествах не станет ни один мужчина, даже если он безумно в вас влюблен, потому что и безумие имеет свои пределы. Как говорится, безумен, но не до такой же степени!

Жора и Толик, сидя в угнанной машине, уже заждались. Жора нервно барабанил пальцами по рулю. Повернувшись к Толику, он в сотый раз спросил:

– Сколько там времени?

– Двадцать пять минут, – ответил брат. Жора выдохнул:

– Пора. – И завел машину. – Костя обещал оставить его одного.

– А если сорвется, как в прошлый раз? – робко начал Толик.

Брат взорвался:

– Слушай, ты! Не каркай! Надеюсь, неожиданностей не будет.

Машина тронулась с места.

На пороге ЗАГСа Костя, внимательно осмотревшись по сторонам, сказал брату:

– Видишь, Лешка, как все удачно. У вас уже почти все готово! С рестораном договорились, документы подали…

– Да. Костя, я хочу сказать тебе одну вещь. Спасибо тебе, что ты нам помогаешь, – начал так некстати благодарить его Леша.

Косте было слегка не по себе от этого разговора, и он отмахнулся, улыбаясь:

– Да ладно тебе!

– Нет, правда. Это очень для меня важно, – настаивал Леша.

Костя отвел взгляд и сделал вид, что вдруг спохватился:

– Блин, Катя же просила меня напомнить про фотографа! А я забыл и думаю, она тоже забыла, вся в разговорах. Пойду напомню. Подождешь? Мы скоро.

– Да, конечно, – согласился Леша, не ведая, какая беда его уже поджидает.

Костя вернулся в ЗАГС, а Алеша остался на улице один, мечтательно улыбаясь.

Стоял он спиной к дороге и не мог видеть, как подъехала угнанная Жорой машина, как выскочили из нее Толик и Жора. Погруженный в счастливое ожидание, Леша не обратил внимания, что кто-то осторожно подошел к нему сзади. А Толик – это был именно он – легонько и почти незаметно ударил Алешу ладонью по шее, и тот потерял сознание.

Все происходило очень быстро и выглядело для окружающих так, как будто Алеша просто выпил, и ему стало плохо… Толик и Жора его подхватили и усадили в машину, которая мгновенно рванула с места.

* * *

Сан Саныч искал потерянный камешек, но так и не нашел. Конечно, вещь маленькая, могла попасть в ложбиночку или какое другое незаметное место и лежать себе тихо, не показываясь. Жалко было, однако, что пропадает такое добро.

Видя, что Сан Саныч вернулся расстроенным, Зинаида тем не менее поинтересовалась:

– Ну что, горе ты луковое, не нашел свою ценность потерянную?

– Не нашел, – вздохнул Сан Саныч. – Ума не приложу, куда делась… И что теперь делать.

– А эта вещь точно была в пиджаке? – виновато спросила Зинаида.

– Да точно, точно! В кармане… – подтвердил Сан Саныч.

– Ну прости, что я вытряхнула пиджак… – стала оправдываться Зинаида. – Но там были только бумажки! Я смотрела!

Множество женщин поступают именно так, как поступила Зинаида, и считают, что все сделали правильно. Действительно, вечно у этих мужчин в карманах полно всякой ерунды. Иной раз выбросишь, так и не заметят даже. А вот один раз на тысячу начинают страдать: куда делось?

– Может, найдется еще… Саныч, ну хочешь, давай вместе поищем, а? – Зинаида пыталась загладить вину.

– Нет, Зина. Это все бесполезно. Я везде искал, и ни-че-го…

– Послушай, Саныч, я не знаю, что ты потерял, но насколько я поняла, тебе дали что-то на хранение, так? – стала рассуждать Зинаида.

– Так.

– И это «что-то» до сих пор у тебя? – спросила Зинаида.

– Да, у меня, – подтвердил Сан Саныч.

– Тогда отдай это тем людям, и все! И не мучайся больше! А за то, что потерял, извинишься, ты же не виноват… Вали все на меня, мол, Зина вытряхнула пиджак, дура старая…

– Да если б ты знала, что мне дали на хранение! – шепотом сказал Сан Саныч.

– Ну так скажи! Скажи! Иначе как я могу тебе помочь? Ты же все тайны какие-то делаешь, все скрываешь от меня что-то…

Сан Санычу давно хотелось хоть с кем-то поделиться. А тут представилась возможность, и он не выдержал:

– Ладно. Скажу. Только ты – никому!

– Разумеется, – пообещала Зинаида, даже не подозревая, что она сейчас услышит.

– Женька дал мне на хранение бриллианты, ровно 265 штук. И один я потерял, – на одном дыхании сказал Сан Саныч.

– Он дал тебе на хранение… бриллианты? – Если бы Сан Саныч сказал, что у него начали отрастать ангельские крылья, то Зинаида удивилась бы меньше. – Ты серьезно?! У тебя есть бриллианты? Сан Саныч, ты не перегрелся?

– Это правда, Зина.

– Да? А я уж решила, что тебя рановато из больницы выпустили, – пробормотала Зинаида.

Сан Саныч решил, что если рассказывать, так уж все:

– Я понимаю, в это трудно поверить, но когда я тебе все расскажу, ты поймешь, что я не вру. Бриллианты, которые мне дали на хранение, – это та самая контрабанда, из-за которой наш корабль вернули в порт.

– Да что ты? Серьезно? То есть… Ты стал контрабандистом? – улыбнулась Зинаида.

– Не говори ерунды! Нет, конечно!

– Тогда откуда они у тебя? – уже серьезно спросила Зинаида.

– Женька выследил контрабандистов, подменил бриллианты на простые камушки и просил меня отнести бриллианты в милицию.

– А почему Женька сам этого не сделал?

– Он торопился – уходил в рейс.

– Так. Понятно. Только Женька-то в рейс дав-ным-давно ушел, почему же бриллианты до сих пор у тебя, а не в милиции? – спросила Зинаида, уже понимая, каким будет ответ.

– Сознаюсь, бес попутал. Все как-то не мог с ними расстаться. Все думал: вот, надо пойти, сдать… а как посмотрю на них – жалко… Потом я хотел Маше помочь, денег на адвоката достать. Для этого решил продать один бриллиант. Потому я и собирался в Одессу ехать… Эх! Да что теперь говорить…

– То есть тот бриллиант, который ты собирался продать, лежал в пиджаке, а я, дура старая, его… вытряхнула? – поняла Зинаида. – Ну и ты тоже хорош! Надо было сразу мне все рассказать! А ты вместо этого ходил таинственный и важный!

– Я не мог рассказать… Это же не моя тайна была. А еще не хотел тебя в это дело впутывать. Да и потом, я же думал, что сразу сдам их в милицию.

– Скажи, а ты где их прячешь? Ну, у тебя где-нибудь, наверное, есть тайник?

– Да нет, они в доме, – беспечно ответил Сан Саныч.

– В доме?

– Ну да, на чердаке.

– Слушай… Покажи, а? Так хочется на них посмотреть… – попросила Зинаида.

– Ну пошли, покажу. – Сан Саныч даже обрадовался такой возможности.

Старики поднялись на чердак, и Зинаида внимательно огляделась:

– Ну и где ты их хранишь?

Сан Саныч достал мешочек с бриллиантами:

– Вот они. Ну как?

– Ну надо же! Всего-навсего углерод… а какая красота! И денег каких стоит…

– Это точно. Денег стоит.

– А чего ты их здесь прячешь? Надо более надежное место найти! Давай перепрячем? – предложила Зинаида.

– Ну давай, – согласился Сан Саныч.

– С этого момента за бриллианты буду отвечать я! – заявила Зинаида.

Они вернулись на кухню, и Зинаида спрятала мешок с бриллиантами в банку с крупой:

– Вот так! Теперь их точно не найдут.

– Между прочим, когда в прошлый раз нас пытались обокрасть – начали обшаривать с кухни, – заметил Сан Саныч.

– Так, значит, воры наверняка бриллианты искали. За тобой следят, Саныч! Это опасно, ты понимаешь? – заволновалась Зинаида.

– Зин, бомба два раза в одну воронку не попадает.

– И что?

– То, что по крайней мере здесь ворюга их больше искать не будет.

– Да… Казалось бы, выглядят как обычные стекляшки, а подержишь их в руках – и такое чувство появляется… – стала вспоминать Зинаида.

– Вот! Теперь ты меня понимаешь? Какая в них сила соблазна!

– Саныч, скажи честно, хотелось их оставить себе? – спросила Зинаида.

– Очень хотелось! – честно признался Сан Саныч.

– Я бы тоже поддалась искушению, но отдавать надо. Сколько есть – столько и отнеси.

– А что я Женьке скажу? Куда я один дел? Подумает, что я его украл, – волновался Сан Саныч.

– С Женькой объяснимся как-нибудь. А сдать в милицию надо. От греха подальше.

– Да. Ты права… – согласился Сан Саныч.

* * *

Катя уже в который раз была в ЗАГСе. Все было понятным и привычным, поэтому документы оформлялись легко и без лишних вопросов. Костя и регистраторша поглядывали на счастливую Катю, которая заполняла последний лист.

– Проверьте, все правильно? – попросила Катя регистраторшу на всякий случай.

Та внимательно перечитала документы и осталась довольна:

– Да, все верно.

Костя заботливо спросил:

– Катюш, а насчет фотографа ты договорилась?

– Ой! Забыла! – всплеснула руками Катя. Костя заулыбался:

– Я так и знал! Специально вернулся, чтобы напомнить.

– Спасибо, – сказала Катя и обратилась к регистраторше. – Мы хотим, чтобы нас снимали и фотограф, и оператор.

– Конечно, сделаем! Катя похвалила Костю:

– Какой ты все-таки молодец, что напомнил, вечно я что-то упускаю из виду. Растяпа!

– Ну что? Пошли, а то Лешка нас, наверное, заждался, – сказал Костя и подумал о том, что Жора и Толик наверняка сделали свое дело.

– Пошли, – Катя взяла его под руку и кивнула регистраторше. – До свидания.

– Всего доброго! Надеюсь, на этот раз у вас все получится!

Когда Катя и Костя вышли из ЗАГСа, Алешу они, конечно же, не увидели.

– Я не поняла… А где Лешка-то? – спросила Катя Костю.

– Не знаю. Я его здесь оставил, просил нас подождать…

– И куда он делся?!

– Ну, не знаю… – Костя старательно разыгрывал удивление. – Может, в магазин заглянул? Он, наверное, решил, что мы еще долго там провозимся.

– В магазин? С какой радости? Черт, ну кто его просил куда-то уходить? Ищи его теперь. – Настроение у Кати начинало портиться.

Поиски Алеши в магазине, как и предполагал Костя, ничего не дали. Теперь Катя стала волноваться:

– В магазин он не заходил, тогда куда он делся?

– Не знаю. Мало ли что ему в голову взбрело! – ответил Костя.

Катя стала выяснять, не видела ли Алешу продавщица, стоящая у лотка с фруктами. Та не видела.

– А может, ему надоело нас ждать и он ушел домой? – предположил Костя.

– Что за глупости? – удивилась Катя.

– Ну не знаю, может, Лешка решил вперед пойти, он же еще медленно ходит. Думал, мы его догоним.

Катя согласилась с этим предположением, и они довольно быстро пошли по улице. Вдруг Катя увидела впереди знакомую Алешину рубашку.

– Ты был прав! Он просто пошел вперед! Ну, дурачок… – сказала она Косте и побежала догонять Алешу, крича: – Леша! Леша, подожди!

Но когда парень, к которому она бежала, оглянулся, то Катя увидела, что это не Алексей.

– Ой… Извините, я… обозналась…

– Да ничего. Бывает.

* * *

Катя не зря волновалась, потому что в это время Толик и Жора вытащили бесчувственного Алешу из машины. Несмотря на то что Алексей был без сознания, Жора все-таки залепил ему скотчем глаза и засунул в рот кляп. Ему казалось, что так надежнее.

Братья перетащили обмякшего Алешу поближе к доку. Потом занесли в заброшенную шахту, ту самую, где заранее приискали место, чтобы спрятать Алешу. Жора чувствовал себя настоящим героем, который сейчас занят опасной, но важной работой, а вот Толику все это не нравилось, и он очень нервничал.

Братья приковали Алешу наручниками к трубе так, что он почти не мог двигаться. Чего он, правда, и не пытался делать, поскольку в сознание не приходил.

После всего этого Жора осмотрел довольным взглядом место и подвел итог сделанному:

– Ну, все уже позади, расслабься. Мы молодцы! Провернули все чисто-благородно! Надо папашу обрадовать. Я схожу скажу ему. А заодно машину отгоню. А ты карауль инвалида. И никуда не уходи.

Толик кивнул.

Жора ушел, а Толик совсем помрачнел, разглядывая Алешу, который по-прежнему не приходил в себя и выглядел в наручниках очень жалким и больным. Наконец Алексей застонал и попытался повернуться, но наручники не давали ему это сделать.

* * *

Жора отогнал на место машину, убедился, что его никто не видел, а машину никто не искал, и отправился доложить о проделанной работе отцу.

– Можешь нас поздравить, папа, мы это сделали! Все в порядке, – сообщил он.

– Поздравляю. Вас кто-нибудь видел? – поинтересовался отец.

– Нет, все сделано чисто. Он стоял один и даже не успел понять, что происходит. В этот раз Костя нас не подвел. А машину я поставил на то же место, откуда взял. Ее никто не хватился. В общем, никто ничего не заметил.

– Леша в заброшенном доке? – уточнил смотритель.

– Да. В полной отключке.

– Толик с ним?

– Охраняет, – подтвердил Жора.

– Ну что ж, пойдем. Я с ним потолкую. Пришла пора поработать самому смотрителю. Когда Жора с отцом пришли в док, Толик сообщил им громким шепотом:

– Он пришел в себя…

– Отлично. Папа хочет с ним побеседовать. Освободи ему рот.

Толик вынул у Алеши кляп изо рта. Алеша застонал и попросил:

– Пить….

– Потерпишь, – спокойно сказал смотритель. – Нам надо, чтобы ты вернул то, что у нас взял.

– Я… не понимаю… – тихо ответил Алеша.

– Все ты понимаешь. Герой… Ничего с тобой не случится, если ты все нам расскажешь. Как только расколешься – мы сразу тебя отпустим.

– Я… ничего не понимаю, что я должен рассказать? – удивился Алеша.

– Где то, что ты у нас украл? Ты давай не крути. А то если не захочешь по-хорошему, будет по-плохому!

Смотритель с сыновьями пристально смотрели на Лешу. Это было довольно жалкое зрелище: прикованный наручниками к трубе, глаза залеплены скотчем….

Смотритель пнул его ногой, и Леша застонал:

– Кто вы? Чего вы хотите? Я не понимаю…

– Не прикидывайся. Колись, а то хуже будет, – прошипел Жора и тоже пнул Алешу.

– Куда ты дел бриллианты? – Голос смотрителя гремел в тишине.

– Какие бриллианты? Я никогда в жизни их даже в руках не держал… – изумленно замотал головой Леша.

Смотритель и Жора переглянулись, что-то не складывалось.

– Темнить решил, парень? Ты мне тюльку не гони! Может, тебе рассказать, где ты взял брюлики? – снова повторил смотритель.

Леша обреченно вздохнул:

– Расскажите… Самому интересно… Жора язвительно хмыкнул:

– Любознательный! Смотритель мрачно начал:

– Хорошо. Я тебе напомню, если память отшибло. Ты упал с корабля. А в это время люди в аквалангах прикрепляли к днищу судна контейнер… Ну… припоминаешь?

Алеша задумался:

– Да… Кажется, я видел людей в аквалангах… Жора рванул к нему:

– И ты говоришь, что ты их не брал?! Смотритель удовлетворенно кивнул:

– Ну все, пацан. Ты попал. Теперь тебе не отвертеться.

А в Лешиной голове мелькали воспоминания: вот он упал с корабля, вот он тонет и неожиданно видит каких-то людей в аквалангах, с грузом…

Осененный догадкой, Леша, несмотря на залепленные скотчем глаза, повернулся туда, откуда слышал голоса, и заявил:

– Так, значит, это были вы?..

– Я вижу, ты вспомнил! Теперь тебе не отвертеться, – угрожающе произнес смотритель.

Жора крикнул:

– Ты их взял! Говори, куда дел, гад! Леша в отчаянии сказал:

– Да не брал я ничего! Я же тогда ног не чувствовал! Мне выплыть надо было, на воде удержаться… Мне не до ваших бриллиантов было!

– Знаем мы, каким ты инвалидом был! Прикидывался просто, чтоб от себя подозрение отвести. Но нас тебе провести не удастся, – наседал смотритель.

Толик робко сказал:

– Может, правда не он?

– А кто? Дух святой? Или Нептун, повелитель морей? Я жду. И лучше меня не злить. Ну… – продолжал греметь смотритель.

Леша в отчаянии продолжал стоять на своем:

– Нет у меня никаких бриллиантов! Смотритель злобно усмехнулся и встал:

– Ну что ж, посидишь здесь без воды, без еды, в одиночестве – быстренько вспомнишь.

Он сделал знак Жоре, и тот скотчем залепил Леше рот. Толик с жалостью посмотрел на Лешу, но поделать ничего не мог. Смотритель и сыновья ушли, оставив Алексея связанного в абсолютной темноте, без воды. Для него начались тяжелые испытания.

* * *

Расстроенные ситуацией с лицензией, Маша и Римма направились к зданию городской администрации. Маша, которой это все было в новинку, заметно волновалась, Римма держалась спокойно. Нервничая, Маша теребила Римму:

– А если он не выдаст нам эту лицензию? Тогда я не смогу у тебя работать?

Римма свысока усмехнулась Машиным тревогам:

– Выдаст, куда он денется? Пару своих фокусов ему продемонстрируешь – и все, он наш! Не бойся! Прорвемся.

Маша, теребя руками края одежды, беспокойно сказала:

– Я очень волнуюсь…

Но Римма ее не слушала и уверенно вошла в здание администрации.

Кирилл Леонидович в это время сидел за столом, просматривая какие-то бумаги, вид у него был усталый и сосредоточенный.

В кабинет зашла секретарша:

– Кирилл Леонидович, там к вам пришли две дамы. Из салона какой-то Риммы Столтидис…

Кирилл едва заметно усмехнулся:

– Что, опять целители и предсказатели? Ну пусть войдут.

Секретарша кивнула и пропустила в кабинет Римму и Машу. Кирилл Леонидович выжидающе смотрел на них.

– Что вам угодно?

Римма села и кокетливо улыбнулась:

– Кирилл Леонидович, тут такое дело… Вы же знаете о моем салоне.

– Допустим. И что? – смерил он ее взглядом.

– Вы знаете, чем я занимаюсь. Вы, конечно, не верите в гадания и предсказания, но я свое дело знаю и на самом деле помогаю людям найти выход из трудных ситуаций, успокаиваю, даю советы… – объясняла Римма.

Кирилл Леонидович улыбался:

– Это все прекрасно, но при чем тут я?

– Вы знаете, как важна женщинам моральная поддержка в трудную минуту. Я для них что-то вроде психотерапевта… – Римма сделала паузу и с улыбкой закончила: – И мне снова нужна лицензия на проведение моих сеансов…

Кирилл усмехнулся:

– Ах, вот оно что! Хорошо, Римма, будет тебе лицензия. Хотя я и считаю, что ты пудришь дамочкам мозги.

Римма кокетливо повела плечиком:

– Зря вы так! Между прочим, мои предсказания сбываются с точностью до девяноста процентов!

– Ладно, ладно. Убедила, – отмахнулся он. Римма широко улыбнулась и продолжила уже совсем уверенно:

– Кстати, в этом году я решила усовершенствовать салон, и теперь мы еще будем заниматься целительством.

Вот это она сказала зря, потому что Кирилл Леонидович удивленно уставился на нее, при этом весь его радушный настрой сразу исчез:

– Чем?

– Мы будем лечить людей от различных недугов. Не только от душевных травм, но и от физической боли. – Римма гордо указала на Машу. – И вот моя помощница. Целительница Мария.

Маша тоже улыбнулась чиновнику, но он уже мрачно смотрел на обеих исподлобья.

Повисла неловкая пауза. Римма была растеряна, а Кирилл Леонидович неожиданно резко переспросил:

– Эта девочка? Целительница? Не держите меня за идиота, ей лет-то сколько?

Маша испуганно посмотрела на Римму, которая, в свою очередь, была совсем сбита с толку. Кирилл Леонидович бушевал:

– Никакой вам лицензии не будет! Вздумали людей лечить! Хочешь лечить – иди в больницу, работай! А шутить с такими вещами я не позволю.

Римма и Маша с удивлением уставились на него, а он сухо отрезал:

– Все, разговор закончен! Я терпеть не могу все эти ваши приемчики! Дурите людей! А они вам верят!

Встав, он прошелся по кабинету, на взводе продолжая:

– Даже врачи – и те иногда не могут помочь, а вы пользуетесь доверием людей, которые потеряли надежду! И я должен давать вам на это лицензии?

Римма беспомощно развела руками:

– Но с чего вы взяли, что мы их обманываем?

Кирилл с раздражением повернулся к Маше.

– У вас есть медицинское образование?

– Я фармацевт… – пролепетала Маша, которая не ожидала такого поворота событий.

– Вот и торгуйте таблетками! А если хотите лечить людей – выучитесь на врача. В этих вопросах нельзя быть дилетантом! – прогремел Кирилл.

Маша понурила голову:

– Да. Вы правы…

– Вот именно! Вы хоть пульс можете пощупать? – с сомнением спросил он и подошел к Маше поближе.

Маша уверенно кивнула:

– Могу, – и взяла его за руку. В одно мгновение она изменилась в лице и подняла на Кирилла широко распахнутые глаза:

– Я чувствую вашу боль, – тихо сказала она, – очень сильную боль…

Пораженный Кирилл выдернул свою руку и попытался отшутиться:

– Боль? Все может быть! Да в моем возрасте мало здоровых! Попали пальцем в небо, деточка!

Маша печально смотрела на него:

– Нет, у вас сейчас очень сильная боль. Хотите, покажу где?

– Не надо ничего показывать. – Кирилл даже отошел подальше, словно боялся, что вблизи Маша что-то может узнать о нем, чего он раскрывать не хотел.

Маша внимательно посмотрела на него и заявила:

– Я все равно вижу.

– Да? И чем же я болен? – Кирилл видел много искусных обманщиков, он сам был таким искусным обманщиком, поэтому в его вопросе была значительная доля иронии. Римма изумленно наблюдала за этим неожиданным поединком.»

Маша покачала головой.

– Я не знаю. Я знаю только, что вам очень больно. И эта боль появилась у вас недавно.

Римма решила, что пора брать инициативу в свои руки:

– Хотите, Маша попробует снять вам боль? Вы сами убедитесь, как это эффективно!

Но Кирилл категорически отказался:

– Не надо устраивать здесь цирк! Я пью таблетки, и это мне помогает! А вы уходите и займитесь другими делами. Не надо морочить голову людям.

Он повернулся к Маше и поучительным тоном добавил:

– Не тем. занимаетесь, девушка! Если хотите помогать людям – поступите в медицинский институт. В вашем возрасте это как раз то, что нужно! До свидания.

Кирилл Леонидович демонстративно сел за стол и взял бумаги, показывая тем самым, что разговор окончен. Маша и Римма молча вышли, потому что в таких кабинетах спорить не принято, а настаивать на чем-то просто опасно.

Когда посетители ушли, к Кириллу зашла секретарша с водой и таблетками на подносе:

– Кирилл Леонидович! Звонила ваша жена из Швейцарии… Она чем-то взволнована. Требовала вас. Срочно.

– И что? – спросил он.

– Я сказала, что вы очень заняты, – ответила она. Кирилл одобрительно кивнул:

– Правильно, не надо меня с ней соединять. Секретарша с жалостью посмотрела на него и осторожно добавила:

– Но вам все равно придется ей все сказать… Кирилл покачал головой, вздохнул и мрачно возразил:

– Не придется. Ее курс омоложения рассчитан еще на три месяца. А мне осталось гораздо меньше.

Повисла тяжелая тишина, секретарше было неловко, и она сменила тему:

– Вам пора пить таблетки.

– Да? Уже? – спохватился он.

– Вы их пьете через каждые три часа. Три часа прошло, – сообщила она.

Кирилл прислушивался к своим ощущениям:

– Да нет, я пока себя нормально чувствую, давай попозже.

– А… боли нет? – удивилась секретарша.

– Да нет, пока нет, – еще раз проверив свои ощущения, ответил Кирилл.

– Это очень хорошо, – искренне улыбнулась секретарша.

Но Кирилл Леонидович не любил сантиментов, он уже взял в руки очередную деловую бумагу и сухо сказал:

– Иди, я тебя позову.

Но когда секретарша ушла, он отложил дела и стал задумчиво разглядывать фотографию жены, стоявшую у него на столе. Он понимал, что жена уже что-то почувствовала. Но ему очень хотелось оградить ее от всего ЭТОГО. От чего этого, он думать уже не боялся. Он был очень сильным человеком. Жестким и к другим, и к себе.

Руслана действительно заподозрила, что муж что-то от нее скрывает. Она долго собиралась, но все-таки позвонила лечащему врачу мужа:

– Иван Петрович? Это Руслана Токарева. У вас есть время? Можете со мной поговорить?

– Не очень много… Что случилось? Почему вы мне звоните? – спросил он.

– Я очень волнуюсь за Кирилла. Мне… мне кажется странным его поведение. Все как-то… подозрительно. Такое чувство, что он специально отправил меня на этот курс омоложения… Чтобы, чтобы я была далеко от него.

– Почему вы так решили? – уточнил врач. Руслана призналась:

– Я чувствую. Что-то случилось, так? Иван Петрович, не скрывайте от меня ничего, я должна знать правду. Почему он настаивает, чтобы я оставалась здесь? Почему не разрешает приехать?

Врач молчал, пытаясь подобрать нужные слова.

– Не Молчите! Скажите мне все, как есть… Сбываются худшие прогнозы? Я права? – тихо спросила Руслана и замерла в ожидании ответа.

– Да. Кирилл просил не говорить вам об этом. – Врач решил, что все-таки надо сказать правду.