Текст книги "Семь дней из моей жизни"

А после рекламы моего любимого племянника Роберта – разобрала бы все, и глазом не успела бы моргнуть. Роберт Федорович у нас очень предприимчивым мальчиком рос. Лед зимой эскимосу смог бы продать. Ему прямая дорога в бизнесмены, ну или в депутаты, это как повезет народу. Лучше, конечно, первое. Он часто рекламу местным моей мастерской устраивал, ну и имел от меня за это небольшой процент. Правда моя сестренка не одобряла нашего сотрудничества, и часто кричала, что я порчу ей талантливого мальчика, что ему прямая дорога в физико-техническое училище, с его-то мозгами, а я ему всякие вредные мысли подкидываю и пытаюсь заработать на его таланте. Хотя на самом деле это он подошел ко мне с предложением совместной работы.

Моя семья и другие жители города почему-то думали, что я бедствую, что не покупают ничего из моей мастерской. Что-то мне подсказывало, что отчасти к этому слуху приложила свою вездесущую руку любимая Мымра. Но как объяснить людям, что продажи я веду, в основном, через интернет, либо выполняю заказы жителей коттеджного поселка. А они старались их не афишировать. К тому же никто толком с ними не общался, все видели в них врагов, а я – потенциальных покупателей. А ведь среди этих богатеев порой встречались очень интересные личности. Взять хотя бы Психа. Так я называла одного моего клиента, про себя конечно. Я же не сумасшедшая, чтобы говорить подобное в лицо человеку, принесшему мне немало денег. Так вот, этот мужик как-то раз попросил меня сделать статую с лицом его жены, в полный рост, а потом разбил ее в хлам кувалдой! И это при мне, мастере, который кучу времени убил на то, чтобы сходство было максимальным! Я-то наивная думала, что это подарок любимой на день рождения, или, может, они еще какую дату отмечают. А тут такое… Потом мужик правда извинился, деньжат еще подкинул, за моральный ущерб так сказать. И даже сделал потом повторный заказ, над которым я корпела последние несколько месяцев, вот только осадок в душе остался.

А так чего только в моей мастерской не заказывали! Были и фигурки для сада в виде мифических животных, и различные репродукции греческих статуй и прочего исторического хлама, а однажды мне довелось создать фонтанчик для одной мадам. Правда, долго он не прожил, но как говорил ведущий моей любимой программы: “Это уже совсем другая история”.

Тем не менее, несмотря на все мои успехи, в народном сознании так и закрепился слух о том, что кроме подростков никто у меня ничего не покупает. Вот, жалеют, добрейшая Маргарита Осиповна даже предложила работу уборщицы в школе, из жалости, конечно, к моей матери, непутевая дочь у нее ведь выросла! Естественно я вежливо ей намекнула, что скорее съем ящерку из ее сумки, чем соглашусь на такую перспективную работу. На что она очень обиделась, особенно на милую ящерку, которую я случайно отследила, поймала и пристроила в необъятном кожаном мешке, который именовался дамской сумочкой.

Но может так даже лучше, зато ко мне со всякими взносами и пожертвованиями никогда не приставали. И вообще жители лишний раз старались не лезть в мою личную жизнь. А я не лезла к ним. Можно сказать, между нами было полное взаимопонимание.

Вот с такими мыслями я часов до пяти провозилась с эскизами, в итоге наделав кучку монстров, больше похожих на жертв Валуева на ринге, чем на милых пушистых котят. Зато неприятный осадок после утреннего приключения исчез. Взглянув на часы, я поняла, что пора потихоньку собираться и идти на семейный ужин, где должна была собраться вся семья: мама, отчим, бабушка, семья сестры, возможно пара-тройка соседок и, конечно, вездесущая Мымра. Вздохнув, я попыталась успокоить себя тем фактом, что смогу побольше узнать о прибывших персонажах и причине, которая привела их в наш маленький городок. Но даже это не придавало мне воодушевления. Я понимала, что сегодня мне опять влетит. А все из-за этой Варвары. Наверняка Мымра уже успела рассказать о моих подвигах семье, а это значило, что меня ожидала очередная лекция о правилах поведении в обществе. “Опять мне косточки перемывать будут, припомнят все, начиная с младших классов!” – с грустью подумала я, решая, стоит ли вообще идти на данное мероприятие. Но вспомнив о племянниках и отчиме, решила, что стоит. Я давно их не видела и страшно соскучилась. А неприятные разговоры – что ж мне к ним не привыкать.

Я поспешила к дому бабушки, но все никак не могла выкинуть из головы мысли о съемочном автобусе, всей этой неразберихе на площади и странных людях, так неожиданно навестивших наш маленький городок. Не знаю почему, но мне казалось это все очень важным. Я не так часто проявляла интерес к событиям, происходящим вокруг меня. Мне всегда была ближе спокойная обстановка моего старого маленького дома на окраине, доставшегося в наследство от отца. И, конечно, я обожала проводить время в любимой мастерской, где я могла свободно хулиганить и слушать жуткую музыку на полную мощность, пугая случайно зашедших посетителей. А тут во мне проснулось ненормальное желание вклиниться во всю эту историю и наделать шухера. Я задумалась. Стоило ли делать это? С одной стороны, мне не нравились толпа и навязчивая гадалка, с другой – это был шанс хоть как-то поучаствовать в жизни города, заявить о себе, что я еще существую. Такое желание у меня проявлялось крайне редко, зато потом весь городок вспоминал о непутевой дочке Марии и еще долго обсуждал мои приключения.

Подойдя к двери, у меня снова возникло желание убежать, а потом сказать, что приходила, но меня, видимо, не услышали, и я вернулась к себе. Но маневр не удался. Дверь распахнулась, и я оказалась в объятьях сразу двух моих племянниц Милы и Лилы, моих любимых близняшек. Как они всегда узнавали, что я пришла – для всех было загадкой. Видимо аура у меня такая, что за километр видно. И хотя обычные люди шарахались от меня как от прокаженной, почему-то племянницы не то что не боялись, а наоборот – всегда пристали ко мне и забалтывали до потери сознания! И так с самого их рождения! Даже будучи малышками, вечно наперегонки ползали за мной и пытались что-то сказать на своем непонятном детском языке.

Моя сестра, Оксана, или как я ее в шутку называю, печенька, никогда не одобряла симпатии детей ко мне. Особенно ее раздражал тот факт, что ее любимый всегда серьезный сын, Роберт, не просто свободно общался с таким неблагонадежным элементом, как я, но еще и участвовал в моих подозрительных и опасных для незрелой личности авантюрах. Она часто выговаривала мне из-за этого, но ничего поделать не могла. Дети продолжали общаться со мной, вызывая в ней бурю негатива.

Если подумать, мы с сестрой никогда не были близки. У нас разные отцы, она старше меня на пять лет. Сестренка рано вышла замуж и вот уже много лет с мужем жила в большом доме бабушки, я же в шестнадцать лет решила жить отдельно в доме, доставшемся мне от отца. У нас запутанная семейная история. Когда-то у мамы были сложные отношения с первым мужем, отцом Оксаны, но, по странной прихоти судьбы, они снова сошлись и уже много лет жили вместе.

Михаил Иванович – замечательный человек. Когда отца не стало, он взял все заботы обо мне на себя. Отчим всегда хорошо относился ко мне, у меня даже порой возникало чувство, что он единственный по-настоящему родной для меня человек. Когда я решила переехать, Михаил Иванович единственный был против. Но когда он понял, что уговорить меня остаться у него не получиться, помог привести дом в порядок и приобрести все самое необходимое. Ни к бабушке, ни к матери я таких чувств никогда не испытывала. Иногда мне казалось, что он единственный, ради кого я прихожу на эти кошмарные семейные обеды. Ну и ради племянников, конечно! Хотя они бывали порой очень надоедливыми. Чего только стоила идея фикс близняшек о моем преображении! Роберт мне по секрету сказал, что они даже одежду для этой цели прикупили. Сколько раз они гонялись за мной с косметичкой и феном! К счастью, я выше, быстрее, сильнее! Правда, это ненадолго. Они очень вымахали за этот год, к тому же их ведь двое, чувствую, скоро мне будет очень сложно от них отбиваться.

– Милана, Лилиана! А ну быстро мойте руки и садитесь за стол. Аня, а ты, опять опаздываешь! Сколько можно тебя ждать? Неужели так сложно хоть раз прийти вовремя?

М-да, моя сестра всегда испытывала странную тягу к необычным именам. Даже свое в паспорте поменять хотела, пока мама не убедила ее, что Оксана – тоже редкое и красивое европейское имя. Вот и получилось, что у нас в семье теперь живут Милана, Лилиана и Роберт Федоровичи. Имя своему мужу, кстати, Оксана тоже хотела поменять. На Эдварда, кажется, или Эдуарда. Не помню точно. К счастью, он оказался более вменяем, и настоял на оставлении своего имени в покое.

– Бегу, печенька! Кстати, большой мымр с подружками уже пришел?

– Сколько раз тебе говорить, не смей меня так называть! – лицо моей сестры исказилось буквально до неузнаваемости. – И нет, Маргариты Осиповны и других членов комитета сегодня не будет. Они помогают целительнице Варваре и другим экстрасенсам устроиться на новом месте.

– О, счастье! – радостно воскликнула я и подняла руки вверх, подражая Варваре.

Действительно, данное известие довольно сильно подняло мне настроение, у меня даже мелькнула мысль, что сегодняшнее семейное собрание пройдет довольно сносно.

– Прекрати паясничать, нам и так сегодня пришлось не сладко, так опозорить нашу семью на глазах у всего города!

Оксана продолжила буравить меня своими глазами, пока я в прихожей отчаянно пыталась снять обувь. Сколько раз зарекалась брать сандалии на молниях! “Нет, в следующем сезоне точно возьму обувь на липучках!” – подумала я, после очередной неудачной попытки расстегнуть заевшую молнию.

– Не волнуйся, было бы при ком позорить. К тому же я не сделала ничего такого, за что ты могла бы меня так распекать! – нервно сказала я, безуспешно пытаясь отодрать сандалию от ступни.

– Ты ведешь себя как ребенок! Роберт гораздо ответственнее тебя! И когда ты, наконец, вырастешь и найдешь себе мужа! Перед соседями уже неудобно! – проворчала Оксана и вплотную подошла ко мне.

Она еще несколько минут смотрела на мои мучения, после чего, вздохнув, стала помогать мне стаскивать проклятые сандалии, умудряясь при этом отчитывать по всем статьям. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы на помощь во время не пришел Роберт. Посмотрев на нас печальными глазами, буркнув, что-то типа “детский сад на выезде”, он одним движением снял приставучую обувь и исчез, сказав, что все уже ждут нас.

Вздохнув с облегчением, я побежала в ванную мыть руки. Вот только не рассчитала свою траекторию и нечаянно свинтила чугунную раковину с положенного ей места. Брызнул красивый фонтан, окатив меня с ног до головы. Из гостиной послышался зловещий голос мужа сестры. До меня донеслись слова, смысл которых был “опять?” и “сейчас кто-то от меня получит”. Только звучали они более красноречиво и не совсем цензурно. Пришлось тихонько бежать наверх, пока мужчина, матерясь, направлялся в ванную. Когда у Федора было такое настроение, лучше ему под руку было не попадаться, мало ли.

Уже после того, как кран был починен, и я поменяла свой любимый темно-синий комбинезон на платье Оксаны, мы, наконец, сели ужинать.

– Ты просто ходячее бедствие, как ты умудрилась свернуть чугунную раковину? На тебя давно надо было повесить табличку: “Осторожно, злое цунами”! – недовольно ворчал муж сестры.

– Знаешь, Федя, шутить ты совсем не умеешь. Ну не дано это тебе, кому то медведь на мозг наступил, и он фанатеет по европейским именам, а кому то в детстве кусок этого самого мозга вместо аппендикса удалили! – съязвила я.

– Так хватит! Это мой дом, и все здесь буду вести себя прилично! – встряла в нашу перепалку бабушка и театрально хлопнула рукой по столу. – Сколько можно? Почему вы все время препираетесь? Если кому-то не нравятся мои правила – дверь вы знаете где!

– О, сегодня я рано освободилась, всем пока! – я вздохнула с облегчением и вышла из-за стола.

– Сядь и прекрати паясничать! – закричала на меня сестра. – Вечно ты все превращаешь в балаган! Какой пример ты подаешь детям!

– Ах, мне плохо! Она доведет меня до инфаркта! Машенька, принеси водички и мое лекарство!

Бабушка вышла из-за стола и аккуратно упала на софу. Притворно стоная, она закатила глаза и так надула губы, что, увидев их, Анджелина Джоли позеленела бы от зависти.

– Да мама, вы только держитесь, я сейчас! – запаниковала мама и начала носиться по дому.

И пока бабушка как гениальная актриса изображала из себя умирающую, а мама, заламывая руки и роняя слезы, рылась в шкафах, Михаил Иванович спокойно встал, взял баночку со стола и протянул бабушке ее таблетки. Мы все, кроме, пожалуй, мамы знали, что на самом деле это обычные БАДы. Бабушка, Алевтина Матвеевна, скупала их у различного вида жуликов просто в бешеных количествах, дабы продлить свою и без того неувядающую красоту и молодость. Естественно тратила она на это удовольствие всю пенсию, и еще требовала денег у семьи, ссылаясь на дочерний долг и свое слабое здоровье. И конечно отчим с Федором были от этого не в восторге.

А учитывая тот факт, что жизненно важное лекарство жутко смахивало на обычные желтые витаминки из близлежащей аптеки, никто не горел желанием тратить на них последние сбережения. Из-за этого бабуля часто устраивала сцены, изображая умирающую слабую женщину. И конечно она жутко обижалась, когда вместо денег от меня получала лишь пожелания крепкого здоровья, ведь она так сильно сдала, бедная, несчастная старушка, живущая только благодаря лекарствам. Бабушка постоянно жаловалась на меня соседкам, рассказывая, какая у нее бессердечная и скупая внучка, у которой к тому же явно проблемы со зрением. Зато Федр и Михаил Иванович как-то подозрительно часто стали меня приглашать в гости, особенно перед получкой. Видимо мои размышления о преклонном возрасте и таблетках отбивали у бабули желание скупать всякую дрянь.

Театрально проглотив желтый шарик, запив его водой и несколько минут повздыхав, Алевтина Матвеевна призвала всех к порядку, и мы, наконец, снова сели за стол. Вечер постепенно переставал быть томным, и семья методично уничтожив курицу, ведерко картошки и тазик салата начала обсуждать тему, которая так не вовремя разожгла во мне любопытство.

– Она просто невероятная, правда? – восторгались сестра с матерью. – Она вмиг раскроет эти загадочные дела!

– Кто раскроет? – с интересом спросила я.

– Это же надо, это случилось в каких-то нескольких километрах от нас! – не унималась мама.

– Что случилось, какие дела? – снова влезла я в разговор.

Неопределенность и обрывистые фразы начали меня немного нервировать.

– Может даже удастся пообщаться с ней после! – с восторгом заявила бабушка.

Меня явно игнорировали, и мне это не нравилось.

– Мам, ты же дружна с Маргаритой Осиповной, а она как раз занимается размещением и всеми делами съемочной группы! Попроси ее устроить нам встречу! – восторженно затараторила сестра, казалось, еще чуть-чуть и она выпрыгнет со стула.

– Да, Машенька, ты же знаешь, какое у меня слабое здоровье! А встреча с провидицей Варварой мне точно поможет! Наверняка она сможет дать нам кучу важных советов, в том числе и что нам делать с этой твоей ходячей головной болью! – сказала бабушка, при этом как-то подозрительно посмотрев на меня.

Я обиженно фыркнула и, не церемонясь, пододвинула к себе тазик с оливье. Вывалив все под остаток на тарелку, я с упоение начала есть, параллельно прислушиваясь к разговору.

– Мам, ну ты же знаешь, хотя у Анечки и тяжелый характер…

– Весь в ее шального папашу! – вскрикнула бабушка и взмахнула рукой.

– Мама!

– Что мама? Говорю, что есть, а я тебе говорила, дурехе, смотри к кому уходишь! Я, конечно, понимаю, что Мишка твой ни рыба ни мясо…

В этот момент мне стало очень больно. Я была не против того, что бабуля постоянно ругала моего отца – я все равно его совсем не помнила, но тот факт, что они говорили такие вещи про дядю Мишу, меня вывели из себя. Меня буквально захлестнули эмоции, и я с криком “Хватит!” ударила обеими руками по столу. Все в недоумении уставились на меня, но в это самый момент, свет замигал и любимая бабушкина люстра, ее гордость, рухнула в центр зала, проломив при этом дощатый пол. Что было дальше – в двух словах не описать. Бабушка упала в обморок, причем что-то мне подсказывало, что обморок на этот раз был настоящим. Мама носилась вокруг, протягивая руки то к люстре, то к нам, Федр увел детей и сильно испугавшуюся жену от греха подальше на второй этаж, и только Михаил Иванович спокойно подошел, оценил ущерб и, отключив электричество, начал разбираться с возникшей проблемой.

Спустя какое-то время, когда мама ушла в комнату присматривать за бабушкой, и мы остались наедине, я, вздохнув, сказала:

– Опять я испортила всем вечер.

– Причем здесь ты? – спросил дядя Миша, делая вид, что искренне не понимает, о чем я.

– Не знаю почему, но куда бы я ни пошла, везде случаются какие-то неприятности.

– Ну, во-первых, этой люстре уже лет сто, она тяжеленая, и я давно хотел проверить крепление, но ты же знаешь любимую тещу. Вечно вопила на меня, что это антикварная вещь, и она еще сто лет тут провисит, если всякие не будут лапать. Ну и все в таком духе. А на счет раковины – этот дом давно пора ремонтировать. Тут все буквально на соплях держится, но кто мне доверит такое ответственное дело! – отчим улыбнулся, и на душе у меня как-то стало спокойнее.

– Ты же знаешь, я не про это говорю. Просто когда я прихожу, все начинают ругаться.

– Послушай, я живу в этом доме, и поверь мне – ругаются тут постоянно! Просто ты бываешь здесь нечасто и уже отвыкла от этого. На самом деле, я очень рад твоему приходу, и скажу по секрету, Федя тоже. У нас с ним альянс по борьбе сама знаешь с кем. Но почему-то только тебе удается хоть как-то поставить на место этого монстра, я уже не говорю о Маргарите Осиповне, она бы жила и ночевала у нас, если бы не ты, а двоих их я просто не вынесу.

Настроение у меня окончательно поднялось, и я решилась задать вопрос, который мучал меня уже давно.

– А что это за история с экстрасенсами?

– О, счастливый человек! – Михаил Иванович закатил глаза и сделал серьезное лицо. – Если бы ты знала, как мне надоели разговоры обо всем этом. Целый день напролет только и говорят об этой Варваре и остальных. Я, о, ужас, даже размер ноги могу ее тебе сказать! Еще и передачу какую-то заставили смотреть с ее участием, сражение какое-то, все двадцать выпусков!

– И с кем сражались-то? С приведениями?

– Если бы, с другими такими же.

– И как? Победила? У нее столько поклонников… – от любопытства я даже вытянулась вся.

– Ха, ха. Заняла пятое место, еще и, уходя, проклинала всех и чуть оператору камерой в глаз не дала!

– Так это же интересно, как говоришь, программа называется?

– Чу! Еще тебя в это втягивать, иди, работай, а то подсядешь, будешь четвертым маньяком в нашей и без того неспокойной семье.

Отчим сделал страшные глаза и тихонько кивнул в сторону комнаты, откуда доносился приглушенный разговор мамы с бабушкой. Что-то мне подсказывало, что спать они сегодня не скоро лягут, а мне будет икаться до конца месяца…

– А другие приезжие, кто это?

– Парни тоже из этой передачи, только с других выпусков, или как это, сезонов. Один даже в десятку не вошел, это который в платье ходит, и волосы отрастил, прям как баба, честное слово. Второй вроде бы в семерку вошел. Он даже не экстрасенс, а этот, как его, ну наблюдает, всякие умозаключения делает, как Шерлок Холмс.

– Менталист, что ли?

– Да, металлист. Что смешного? – отчим с удивлением смотрел, как я дико хихикаю, но я ничего не могла с собой поделать. Все напряжение тяжелого дня как рукой сняло, впервые за долгое время я почувствовала себя по-настоящему счастливой. Только общаясь с дядей Мишей, я могла полностью расслабиться, ведь если так подумать, он был для меня не просто человеком, заменившим отца, но и настоящим другом.

Кое-как взяв себя в руки, я решила узнать все досконально, в конце концов, эта история стала меня захватывать все больше. Я даже начала подумывать, а не отправиться ли мне на съемки передачи, что я теряла кроме времени, которого у меня и так было навалом?

– А девушка?

– Какая девушка?

– Та, которая похожа на Эльвиру, повелительницу тьмы.

– Ха, нашла кого вспомнить. Хотя да, что-то похожее есть. Я точно не знаю, но Оксана говорила, что она специалист на каком-то там мистическом проекте, вроде народ по телефону консультирует. Ха, магическая помощь по телефону, и на что только народ не ведется! Ты только о нашем разговоре дамам не рассказывай, а то узнают, заклюют, или еще хуже – заставят смотреть еще и эту чушь.

После торжественного обещания не выдавать врагу наших тайн, мы еще немного поговорили о доме, который скоро развалиться, и люстрах, не вовремя падающих, вот если бы она упала, когда любимая теща перед телевизором занималась своим новым увлечением – фитнессом…

Потом о моих делах. Мне было очень приятно, что хоть кто-то поддерживает меня в моих начинаниях. В итоге, я ушла домой жутко довольная, не забыв прихватить с собой в дорогу остатки картошки с курицей, ну и пирог, до которого так и не дошел черед. Не пропадать же добру?

Глава 3. День второй, или я опять ищу приключений

Утром меня как обычно разбудил будильник, который в суматохе предыдущего дня я забыла отключить. Данный факт меня не очень обрадовал, учитывая, что легла я спать часа в четыре утра, рассчитывая встать не раньше часа следующего дня. Спросонья я решила, что настал понедельник, и потихоньку начала собираться на работу. К сожалению, то, что сегодня суббота и торопиться мне некуда, сообразила я только допивая в коридоре третью чашку кофе, попутно пытаясь надеть свои треклятые сандалии.

Сначала я безумно обрадовалась, осознав свою ошибку, и даже хотела снова лечь спать. Но немного подумав, философски решила, что это судьба, а значит, я просто обязана отправиться выяснять, где будут проходить заветные съемки. Знать это могли многие, скажем, Маргарита Осиповна, но у нее я уж точно не хотела спрашивать. Был еще вариант поговорить с бабушкой, она и мама были дружны с Мымрой, и наверняка многое знали, но после вчерашнего лишний раз появляться перед бабушкой, да и еще вести с ней светские разговоры, не хотелось.

Оставалась еще вездесущая баба Люба. Я почему-то была на сто процентов уверена, что она не только знает, где пройдет интересующее меня мероприятие, но и сколько там будет находиться человек, до какого времени будут продолжаться съемки, и даже результат проводимого ими расследования. То, что это будет именно расследование, я не сомневалась. Вот только не могла понять, что именно будут выяснять. Раз они здесь, значит что-то случилось, но вопрос, что именно. Эх, мой замкнутый образ жизни дал о себе знать – перестала замечать, что происходит вокруг! С таким же успехом в мой двор мог упасть метеорит, а я бы это заметила, лишь уткнувшись в этот самый метеорит носом. И то не факт.

Но это ничего, главное – добраться до желаемого объекта, а дальше этот самый объект сам все расскажет. Причем не только о том, что меня интересует, но и обо всех значимых событиях, случившихся в городе за последние пять лет. Главное вовремя смыться, прежде чем мозг сломается, и сознание решит покинуть неблагоприятное место.

Я задумалась. Была суббота, соответственно администрация не работала, время было раннее, а это значило, что, скорее всего, баба Люба находилась в магазине. И даже возможно распивала чаи с Зиной в подсобке, делясь с подругой очередными городскими сплетнями. Конечно, она также могла присутствовать на очередных разборках Ивановых с Шиловыми, но ора слышно не было, и народ не бежал к месту побоища. Был еще вариант, что она присматривает за экстрасенсами, хотя с другой стороны у нее и так вчера целый день на это был, а работа все-таки требует присутствия работника на месте, хотя бы иногда. А у нее, как я помню, время подходило как раз в магазине убираться. Сменщица у нее так и не появилась, и это не удивительно. Любовь Анатольевна ревностно охраняла свои владения, безжалостно уничтожая конкурентов, время от времени метящих на ее место.

Значит, надо было идти именно туда. Заодно можно и вредной провизией запастись, а то в холодильнике пусто: вчерашнее угощение я уже успела практически все уничтожить. Да и с Зинаидой Игоревной стоило пообщаться, мы давно не виделись, а она могла тоже что-то знать про всю эту историю с экстрасенсами. В конце концов, слухи наверняка ходили давно и все обо всем знали, и единственным человеком, до сих пор остававшимся в неведении, была я.

С такими мыслями я медленно, но верно двигалась к заветному магазину, месту, где я провела не самые счастливые месяцы жизни. Но зато именно здесь я поняла, что никогда, даже под страхом голодной смерти, не буду разрешать помогать мне родственникам найти работу. И как бы ни уговаривали, ни называли неблагодарной, ни говорили, что упускаю невероятный шанс, за которым гоняются сотни других людей, все равно буду стоять на своем, а Маргариту Осиповну откровенно слать на хутор к колорадским жукам.

Зато здесь я подружилась с Зинаидой Игоревной, и даже после моего увольнения, мы продолжали общаться, хотя это и было странно, учитывая, что она мне в бабушки годилась. Если честно, я была бы счастлива, если бы она была моей бабушкой. Нормальной, без претензий, немного ворчливой, зато без тонны косметики, автозагара, накладных ногтей, которая не боялась бы своего возраста и спокойно воспринимала мой довольно-таки мрачный юмор, жуткий характер и замкнутый образ жизни. Но, как говориться, мечтать не вредно.

Открывая дверь магазина, я не сразу заметила, какую-то странную тишину вокруг. Обычно тут даже в самые безлюдные часы было довольно шумно. То продавцы громко обсуждали последние новости, то грузчик, не совсем цензурно выражаясь, объяснялся с директором, куда делись несколько пунктов из накладной, то просто какая-нибудь очередная покупательница жаловалась на недостаток пенсии или зятя алкоголика. А сейчас вокруг стояла подозрительная тишина, и это было не к добру.

Удивленная непривычной обстановкой, я стала озираться по сторонам. Но, не пройдя и пары метров по залу, неуклюже споткнулась о чью-то тележку и полетела в сторону пирамиды из банок, так не вовремя оказавшихся в центре прохода. Первой моей мыслью было: “Прощай паллета с баклажанной икрой, и ты – моя с таким трудом полученная зарплата!”. Второю мыслью я попрощалась с сандалиями и даже начала выбирать фасон будущей обуви, когда чей-то злой голос вывел меня из состояния комы.

– Ну и долго ты виснуть на мне будешь?

Немного отдышавшись, я осторожно открыла правый глаз. Первым делом я заметила, что банки с икрой не разбились вдребезги, я не лежала на полу, и, что удивительно, моя обувь осталась цела. Это меня довольно сильно обрадовало, и, открыв второй глаз, я тихо произнесла:

– Хм. А сандалии все-таки уцелели.

– И это все, что ты можешь мне сказать? – послышался недовольный голос откуда-то сверху.

Я подняла голову и только тут заметила, что меня держит за талию какой-то мужик, причем довольно симпатичный. Высокий и сильный – он вполне мог бы мне понравиться, если бы не его разъяренный вид. Даже не так. Мужик был просто в бешенстве, к тому же мои последние слова этого типа явно не обрадовали, учитывая с какой злобой сверкали его синие глаза. “Блин, какие мы нежные!” – подумала я, уставившись на парня. Он мне кого-то напоминал, но я никак не могла понять, кого именно. Где-то в глубине души я понимала, что в данной ситуации вот так открыто рассматривать незнакомого человека невежливо и нужно хоть как-то поблагодарить его. Ведь получается этот мужик меня спас, не дав обрушиться на гору стекла с жутковатой жидкостью цвета детской неожиданности. Ничего не придумав лучшего, я произнесла:

– Спасибо, что не дали убиться о вашу тележку.

От моих слов у мужика вытянулось лицо, а волосы встали дыбом. Он явно не на такую благодарность рассчитывал. Пробурчав что-то типа “стерва прилизанная”, спаситель разжал руки и с чувством глубочайшей обиды направился вглубь магазина. Я даже расстроилась, с чего это я прилизанная? У меня была очень даже пышная темная шевелюра, и многие девушки мне втихаря завидовали. Да, чтобы волосы не портились, я мыла голову раз в неделю, а то и реже, но это не давало никакого права этому мрачному типу говорить мне подобные вещи. Тоже мне, стилист облезлый! Я обиженно фыркнула и посмотрела на свою обувь. Все-таки какая-то она у меня не убиваемая была, заговоренная! Я в ней и в дождь и в грязь бегала, и ничего! Даже в нашу подсобку в ней можно было смело спускаться, не боясь напороться на гвоздь или торчащий из стены штырь.

Невольно я вспомнила о цели своего путешествия, и, решив выкинуть из головы противного типа, я двинулась в путь, попутно спросив у новенькой продавщицы, моей бывшей одноклассницы, здесь ли Зинаида Игоревна. Получив утвердительный ответ, я сразу же уточнила и по поводу Любови Анатольевны, которая тоже оказалась на месте. Вот только что-то не понравилось мне в ее взгляде, и только тут до меня начало доходить. Незнакомый мужик, все ведут себя тихо, значит, именно за ним велось пристальное наблюдение. Скорее всего, этот тип был одним из работников съемочной группы и люди в магазине решили устроить за ним тотальную слежку. А тут я явилась, и как обычно принесла с собой разрушения, при этом окончательно испортив настроение этому и без того мрачному типу.

Задумавшись, невольно я снова взглянула на своего спасителя, недовольно катившего тележку по направлению к кассе. И тут же наткнулась на его довольно-таки пристальный взгляд, от чего мне так и захотелось сказать фразу из любимого фильма: “Вот смотрит! Любезнейший, вы на мне дыру протрете!”. Увидев, как мужик покраснел и недобро так хрустнул костяшками пальцев, я испуганно поняла, что нечаянно это вслух сказала. Мудро решив не искушать больше судьбу, я решительно и, на всякий случай, бегом стала спускаться в подсобное помещение.

Там с момента моего увольнения ничего не изменилось. Повсюду властвовали темень, сырость и бардак. Все как всегда. Видимо, любимый директор за все это время так и не соизволил сюда спуститься, хотя бы разок, в качестве шоковой терапии. Пробираясь по темным закоулкам коридора, освещенного лишь мерцающей лампочкой Ильича, я раза три смачно выругалась, налетев на груды коробок с товаром, разбросанных нерадивыми грузчиками в самых неожиданных местах. Пару раз мне показалось, что чьи-то злобные глаза смотрят на меня, решая, похожа ли я на еду или нет. “Мда! Деньги на тренинги и семинары нашел, а вот пару тысяч на отраву для грызунов и нормальное освящение зажал, предприниматель херов!” – вспомнила я добрым словом любимого директора, очередной раз спотыкнувшись обо что-то, выросшее прямо по среди дороги. Чудом не сломав ногу о ящик с водкой, коварно вставший у меня на пути, я, наконец, добралась-таки до заветной комнаты товароведа.