Текст книги "Милое чудовище"

Глава 9.
КОГО БЕРУТ В РАЗВЕДКУ

Тамара провела мучительную бессонную ночь. Во-первых, сопливая Дашка капризничала, во-вторых, ей не давало покоя то, что она узнала от подруг. Уронив тяжелую голову на подушку, она анализировала и сопоставляла факты, и, надо признать, это у нее получалось не очень удачно, а точнее, так, словно она бестолково перекладывала с полки на полку одни и те же вещи.

Так видела она Кирку или не видела? Конечно, по зрелом размышлении, стопроцентной гарантии она дать не могла, но не могла и не признать, что при внезапном столкновении в дверях решила, будто толкнул ее именно Кирка. Да еще как толкнул! Вообще-то муж Викули относился к ней с неизменным уважением, в то время как Муру он явно не жаловал (Тамара этим обстоятельством втайне гордилась), так что его вчерашнее поведение выглядело весьма нетипично. Хотя в подобной ситуации… Неизвестно еще, как бы она сама себя вела.

Тамара вновь и вновь возвращалась к страшным событиям вчерашнего дня, заставляя себя сосредоточиться. Вот если бы она успела увидеть его лицо, тогда, конечно, не осталось бы сомнений, а так… Она шла, глядя, как всегда, под ноги, а Кирка – нет, лучше думать, что это был не он, – а этот тип налетел на нее в дверях, как коршун, оттолкнул в сторону и понесся к автомобильной стоянке. Тамара попыталась восстановить картинку в деталях. Он понесся к машине, а она? А она обернулась, посмотрела ему вслед и подумала… Что она подумала? Черт возьми, она подумала: чего это Кирка летит как угорелый? Ну почему, почему она так подумала? Ведь она видела его только со спины! Надо бы повнимательнее приглядеться к Киркиной спине.

Тамарин муж Борька, несмотря на субботний день, встал рано, поскольку собирался на очередную халтуру: при троих детях ему приходилось крутиться вовсю. Тамарину свекровь трудовая активность сына возмущала до глубины души, чего она не скрывала и не однажды высказывалась в том духе, что Тамара сама взгромоздилась на цыплячью шею Борьки да еще и троих нарожала. А Тамара троих не собиралась, она собиралась двоих, просто так вышло. И вообще эта свекровь, эта свекровь… Тамара спохватилась, что думает совсем не о том, о чем собиралась. К тому же сколько ни перемывай ее кости, роднее она от этого не станет.

Борька бесшумно собрался, позавтракал и отправился на халтуру, так же бесшумно закрыв за собой дверь. Да, с мужем Тамаре повезло, не то что со свекровью. Ну хватит, хватит о ней! Тамара поднялась с кровати, напялила халат и принялась за свои ежедневные заботы. Мыла, скребла, готовила. В общем, все было как всегда, если не считать тайных мыслей, нещадно точивших прежде спокойную душу домохозяйки. К полудню, когда она более-менее справилась с первоочередными задачами, всех накормила, всем вытерла носы и уложила младших спать, у нее выдалась свободная минутка, чтобы позвонить Викуле и справиться, как у нее дела.

Тамара вытерла руки о фартук и набрала нужный номер. К ее удивлению, трубку подняла Мура, от неукротимого темперамента которой телефонные провода сразу завибрировали. Тамара даже на всякий случай отодвинула трубку подальше от уха.

– Ну, как у вас там дела? – спросила она.

– Не беспокойся, – заверила ее Мура деловито и загадочно, – у нас все схвачено, за все заплачено. – И тут же поинтересовалась:

– Твой дома?

– Нет, ушел на халтуру, а что?

– Тогда мы скоро будем. Жди, – заявила Мура и бросила трубку.

Ну что хорошего можно ожидать от этой зазнайки!

Тамара Муру недолюбливала, впрочем, тихо и безобидно. Конечно, Тамара – далеко не Викуля и вполне могла противостоять Муре с ее замашками домашнего тирана, но, поссорившись с одной подружкой, она рисковала потерять и вторую. А именно Викулю, находившуюся под сильным влиянием Муры, с которым никто, включая и Кирку, ничего не мог поделать. Мура и Вика были неразлучны чуть ли не с детского сада, а вот Тамара прибилась к ним позже, четыре года назад. Они с Викой тогда вместе работали в патентном бюро. Покладистую и добродушную Вику там все любили и очень горевали, когда она уволилась. Тамара и Вика быстро подружились и отлично ладили, и все было бы замечательно, если бы в довесок к Викуле в качестве принудительного ассортимента не прилагалась Мура со всеми ее выходками и закидонами. С ее желанием все и вся подчинить себе, с ее неуемной фантазией, с ее полудетской агрессивностью, максимализмом и безапелляционностью. Честное слово, это не Мура, а энергетический вампир какой-то!

* * *

Викуля с Мурой приехали минут через сорок. Вид у обеих был еще тот: у Вики бледный и потерянный, у Муры – как у кошки, минуту назад съевшей невинного воробышка. Быстро зыркнув по сторонам своими скифскими очами, она осведомилась:

– Мальцы спят?

– Спят, спят, так что не очень раскрывай варежку, – предупредила Тамара, которая не могла не воспользоваться представившимся случаем и слегка кольнула Муру, хотя той такие щипки все равно что ее бронебойной Маруське.

Мура оставила замечание без комментария, только чуть-чуть поморщила свой носик с едва заметной горбинкой и с достоинством английской королевы прошествовала на кухню. Жалкая Викуля тенью прошмыгнула за ней.

– Рассказывайте, – сказала Тамара, когда боевые подруги привычно оседлали кухонные табуретки.

– Мура, расскажи, – попросила Викуля.

– Хорошо, я буду лаконична, как никогда, – пообещала Мура и принялась живописать последние события в таких деталях, что их хватило бы на пару-тройку новых романов.

У Тамары достало терпения выслушать только первую часть ее рассказа, в котором сообщалось о странных пятнах на одежде Кирки, о пропавших в неизвестном направлении ножах и о весьма подозрительной реакции на известие о гибели его длинноногой пассии. Особенно потрясла Тамару история со следственным экспериментом над парной телятиной – только в голову Муры могло прийти такое, – она даже поинтересовалась его результатами.

– Ножи хреновые, ниже всякой критики, – не стала скрывать Мура, – ими, по-моему, даже масла не отрежешь.

– Это мне на работе подарили, – поведала Викуля.

– Понятно, по дешевке купили, – поставила диагноз Мура, – не ножи, а бутафория. По крайней мере, даже самую лилейную шейку такими придется пилить не менее получаса. Это ж каким садистом надо быть, чтобы идти на дело с таким инструментом! Хотя Кирка, конечно, не профессионал…

Тамара вступилась за Кирку, с ходу занесенного Мурой в список маньяков:

– Ты сначала докажи, что это он! Реакция Муры была несколько неожиданной:

– Доказать, что ее прикончил Кирка, при том, что мы сейчас на него имеем, – пара пустяков! И это более всего меня смущает. А потому мы должны исходить из презумпции невиновности. Это во-первых… А во-вторых, желающих повесить все на Кирку и без нас будет предостаточно. Стоит только этому въедливому сыскарю узнать то, что знаем мы… В общем, наша задача будет состоять в том, чтобы не засадить Кирку, а, наоборот, спасти. Мы будем искать еще кого-нибудь, кто мог ее прикончить, тем более что у девиц вроде этой мужиков должно быть как грязи.

– Так, может, проще поговорить с Киркой по душам? – воодушевилась Тамара. Мура покачала головой:

– А вот этого как раз делать нельзя. Если убийца он, мы можем вызвать какие-нибудь опасные действия с его стороны, в том числе и в свой адрес. А если он тут ни при чем… Ну, представьте себе, если сказать человеку, что его подозревают в убийстве, он же поневоле начнет странно себя вести. Вот тут-то за него и ухватится этот следователь, как его там?

– Рогов, – подсказала Викуля.

– Вот именно, Рогов. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что он неудачник. А неудачники всегда вымещают свою несостоятельность на других. Это позволяет им самоутверждаться. Вот он и самоутвердится, повесив на Кирку убийство нашей красотки. Опять же, он заинтересован в скорейшем раскрытии преступлений, у них же там приняты всякие отчеты…

Мурины разглагольствования могли убаюкать кого угодно, включая ее благодарных читательниц, но отнюдь не Тамару, не потерявшую бдительности.

– Все ты, – буркнула она недовольно, – еще эти подметные письма придумала.

При упоминании про письма Мура и Вика посмотрели друг на друга так, словно впервые увиделись.

– Между прочим, – тихо сказала Мура, – следователь про них ничего не спрашивал и вообще не упоминал. К чему бы это?

– А к чему бы он сегодня с утра пораньше притащился к Викуле? Может, как раз из-за этих самых писем? – вкрадчиво осведомилась Тамара.

Мура обратила на нее испепеляющий взор:

– Это что, бунт на корабле? И многого мы добьемся, если будем устраивать разборки между собой вместо того, чтобы попробовать выпутаться из этой истории с наименьшими жертвами?

– И как, по-твоему, мы можем это устроить?

Муру трудно было застать врасплох, поскольку у нее всегда оказывался под рукой подходящий вариант. И эти самые варианты она использовала по мере необходимости.

– Прежде всего мы проведем разведку!

– Боем, конечно? – продолжала с неприкрытым сарказмом Тамара. Мура не моргнула глазом:

– Для начала на местности. А под местностью я подразумеваю Дом моды «Элита».

– Опять? – вскрикнула Викуля.

– Почему опять? Мы там еще не были, а все концы, я уверена, в этом замечательном местечке. По крайней мере, только там мы можем разузнать некоторые подробности про личную жизнь убитой манекенщицы. Ведь не станем же мы спрашивать об этом у следователя!

– Пожалуй, ты права, – сразу же смалодушничала Викуля.

– К сожалению, есть одна загвоздка, – продолжала между тем Мура, – нам с Викой туда соваться нельзя – мы уже засветились, нас там видели. – С этими словами Мура красноречиво посмотрела на Тамару.

– Нет, я не могу! – Тамара замахала руками. – Даже и не намекай! С какой радости я туда попрусь?

– Ты туда попрешься не с радости, а по делу. И не просто так, а с легендой.

– Опять легенды какие-то, – пробурчала Тамара.

– Я имею в виду, что ты пойдешь туда не просто так, а якобы для покупки платья, а в процессе его выбора очень аккуратно расспросишь об убитой, ну, с кем общалась, как жила и так далее…

– Нет! – решительно заявила Тамара.

– Ну вот, полюбуйтесь на нее, – возмутилась Мура. – А мы, дуры, ее за подругу держали. – Она вскочила с табурета. – Недаром же говорят о настоящих друзьях: с ним бы я пошел в разведку. А некоторых, между прочим, с собой в разведку не берут! Что ж, тогда позвольте откланяться. Пойдем, Викуля!

Вика с виноватой улыбкой сползла с табуретки.

– Хорошо, я согласна. – Тамара не узнала собственного голоса. – Но кто-то должен побыть с детьми.

– Без проблем, мы с Викой посидим. – Мура спокойно вернулась на место и приступила к методичному инструктажу:

– Держи себя спокойно, выбирай подольше, не торопись, можешь что-нибудь себе купить…

– Сейчас! На какие шиши? Мура вздохнула:

– Ладно, раз уж ты идешь на задание, мы с Викой выделим тебе небольшую сумму денег.

Скинемся, правда, Викуля?

Вика с готовностью кивнула в знак согласия.

– Когда идти? – хмуро осведомилась Тамара.

– В понедельник, разумеется. В воскресенье у всех нормальных людей выходной. Пойдешь прямо с утра.

– А теперь вы будете слушать меня, – потребовала Тамара и стала объяснять, как Вике и Муре управляться с ее отпрысками в понедельник, когда она сама поедет «на задание».

Викуля слушала ее очень внимательно, только что не конспектировала, а Мура была рассеянна и с нетерпением поглядывала на часы, всем своим видом демонстрируя занятость. Тамара не могла отказать себе в маленьком удовольствии и говорила пространно и многословно, хотя в мирной жизни таким недостатком не страдала.

Глава 10.
ПРОСТО ШУРА

Подполковник Кобылин свел на переносице свои мохнатые черные брови – явный признак крайней сосредоточенности. Рогова он не торопил и не перебивал, только что-то небрежно черкал на лежащем перед ним листе бумаги. Впрочем, Рогов отнял у Кобылина не слишком много драгоценного времени. Хвалиться-то особенно было нечем. Все выходные Рогов носился по Москве и ее окрестностям, цокая копытами и взметая дорожную пыль, но похвастать ничем не мог. Ну разве что поделиться воспоминаниями о минутах, приятно проведенных в компании нескольких эфемерных существ, состоящих исключительно из ног, – товарок убитой Лики Столетовой. Еще он смотался в Озерск, лишь для того, чтобы убедиться: единственная родственница мертвой манекенщицы – восьмидесятилетняя бабка – благополучно пребывает в глубоком старческом маразме и способна принести следствию пользы столько же, сколько мохнатые подполковничьи брови. Впрочем, от бровей, пожалуй, проку будет побольше, ибо, когда подполковник входил в начальственный раж, они неизменно исполняли устрашающую функцию.

Подполковник подвел итог сам:

– Да, негусто, негусто, ничего не скажешь… А что свидетели?

Рогов позволил себе немного расслабиться:

– Свидетелей – вагон, но никто ничего конкретно не видел и не слышал, что само по себе удивительно. Ведь Столетову, судя по всему, убили прямо за кулисами, предварительно вырубив свет. Преступник, похоже, прятался в подсобке, слева от сцены… там у них радиоаппаратура и всякое такое. Он заманил туда манекенщицу, убил и бросил на сцене. Возможно, она убегала и он ее догонял. Потом выпрыгнул в маленькое окошко и был таков. Да, собака взяла след, но он оборвался на автомобильной стоянке, где его, очевидно, поджидала машина. Короче, на всю эту операцию у него ушли считанные минуты.

– Ну а та, что ее нашла, что говорит?

– Та, что ее нашла… – задумчиво повторил Рогов. – Не хочется торопиться с выводами, но, по-моему, она темнит. Я уверен, что она знает больше, чем рассказывает. А тут еще… В общем, она там была не одна, а с подругой, весьма колоритной дамочкой. Так вот, эта самая подружка первая полезла на сцену, как она уверяет, из чистого любопытства. И, заметьте, в тот момент сцена, по ее утверждению, была освещена и трупов на ней не наблюдалось. А вторая, ну, которая нашла Столетову, заявляет, что в тот момент, когда она оказалась за кулисами, там уже было темно.

– И сколько времени прошло между этими двумя визитами?

– В том-то и дело, что пара минут. А раз так, кто-то из них должен был видеть убийцу, а они – не видели!

Подполковник вывел на бумаге особенно замысловатую загогулину и отозвался:

– Так в чем же дело? Займись поплотнее этими особами!

– Да тут кое-что еще… У Столетовой было колье, по-моему, необычное и не из дешевых. По крайней мере, на одной фотографии она в нем, а в ее вещах его нет. Ее подружки, ну, другие манекенщицы, его ни разу не видели.

– Да? – подполковник разъединил брови, как две половинки разводного моста. – И что с того? Может, она его у кого-нибудь взяла на время покрасоваться. Не знаешь, что ли, эту бабскую братию? Это же сороки, падкие на все, что блестит!

Рогов отметил про себя тонкое знание женской психологии, но возразил:

– Так-то оно, конечно, так, но… По фотографии, разумеется, судить трудно, но, сдается мне, это не простая стекляшка-побрякушка. Если она ее даже и взяла у кого-то временно, то это должен быть достаточно близкий человек – кто же даст дорогую вещь первому встречному? – а я пока такого человека среди ее окружения не нашел.

– Тогда займись и этим, – посоветовал подполковник, – может, ниточка куда-нибудь и приведет. А орудие убийства нашли?

– Нет пока.

– Да что ж такое! – Брови красноречиво насупились. – Что ни спрошу, все нет да нет!

– Вы же знаете, что я не могу разорваться, – буркнул Рогов, которому стало мучительно больно за бесцельно потраченные законные выходные.

– Ладно, не ной, и так знаю, что тебе нужна помощь. – Подполковник погрузился в непродолжительное раздумье, результатом которого стало радостное известие:

– А знаешь, я ее тебе, пожалуй, организую. Есть у меня один человечек, можно сказать, от сердца отрываю! Я тебе ее пришлю.

– Ее? – опешил Рогов.

– Да, ее, ее, ты не ослышался. Зовут Александра Ивановна Тиунова. Если подружитесь, будет просто Шура. А ты что у нас, мужской шовинист? – въедливо осведомился подполковник, еще минуту назад весьма вольно рассуждавший на тему «бабской братии». – Если на то пошло, то тебе сейчас женщина и нужна. Ну, не в том смысле, в каком ты подумал, а в другом. Кто еще так хорошо разбирается в женской психологии и всяких там тряпках?

– Да дело же не в том, что я женоненавистник, – начал оправдываться Рогов, – я просто беспокоюсь о деловых качествах, так сказать…

Ведь эта… помощница, надо полагать, у нас недавно, если я о ней первый раз слышу.

– А если быть абсолютно точным, то она у нас с сегодняшнего дня, – невозмутимо уточнил подполковник, – кроме того, она молодая, но голова у нее светлая. Поверь, она прирожденный аналитик. Так что не кривись, топай к себе, а я тебе ее сейчас пришлю. Сразу же вводи ее в курс дела и… желаю удачи!

– Владимир Васильевич…. – взмолился Рогов, но подполковник повелительным взмахом руки показал, что аудиенция окончена.

* * *

Рогов выкатился из кабинета злой как черт. Ничего не скажешь, приятные новости! Мало того, что отдельские пересмешники, каким-то образом пронюхавшие про его пятничное приключение в продовольственном магазине, с самого утра поздравляют с «героическим задержанием особо опасного преступника», а он как вспомнит про ту сопливую девчонку с игрушечным пистолетом… А тут еще ему подсовывают «аналитика» в юбке. То-то хохмачи повеселятся!

Он рассерженно пнул носком ботинка дверь своего кабинета, плюхнулся за стол и чуть ли не с головой зарылся в материалы дела, в стотысячный раз перечитывая одно и то же. Но уже минут через пять его уединение было бесцеремонно нарушено.

Сначала кто-то откашлялся, а потом произнес высоким девичьим голосом:

– Здравствуйте, Юрий Викторович!

– Здрасьте, – не очень приветливо отозвался Рогов. При этом он даже не потрудился оторвать голову от бумаг, стопроцентно уверенный, что ничего нового не увидит.

– Подполковник Кобылин вам обо мне говорил… – В девичьем голоске прорезались нотки неуверенности.

– Кажется, – буркнул он себе под нос, по-прежнему не удостаивая ее взглядом, – что-то такое он мне говорил, только не припомню что…

– Надеюсь, он не забыл вам сказать, что у меня протез правой ноги, а потому я плохо передвигаюсь и не могу выезжать на место происшествия…

– Что?! – Рогова будто взрывной волной подбросило со стула. Он наконец удосужился посмотреть на источник шума и увидел пигалицу лет двадцати пяти – максимум – в кожаной мини-юбке. Ничего похожего на протез он не разглядел, хотя потратил много больше положенного времени на созерцание ее ножек. Ну если только протезы каким-то непостижимым образом не научились делать совершенно неотличимыми от нормальных женских конечностей.

Пигалица безмятежно улыбнулась и представилась:

– Александра Ивановна Тиунова. Можно просто Шура.

Рогов, у которого глаза покраснели от напряжения, уже понял, что насчет протеза его новая помощница пошутила, и готов был ее искусать.

– Приятно познакомиться, – процедил он вполгубы и добавил без тени иронии:

– А разрешение на ношение у вас при себе?

– На ношение чего? – заморгала глазами пигалица. – Оружия?

– Нет, протеза…

Пигалица захихикала и заявила не без кокетства:

– Один – один. Похоже, мы с вами сработаемся.

Ну и нахалка. Что называется, из молодых да ранних. Надо же, она с ним сработается! Очень милое начало.

– Тогда садитесь вон туда, – Рогов указал пальцем на стол напротив своего, – и начинайте работать.

– Но… – начала было пигалица, но он поспешил снова уткнуться в бумаги, и она замолчала.

Четверть часа прошли в гробовой тишине. Все это время Рогов пытался сосредоточиться на результатах вскрытия, но это ему никак не удавалось. Наконец он поднял голову и застал свою новоявленную помощницу, можно сказать, на месте преступления. Положив сумку на стол, она беззаботно подкрашивала ресницы, глядя в маленькое зеркальце. И это еще не все! Из ее открытой сумки, поблескивая золотым корешком, гордо взирал на свет божий огромадный том Алены Вереск!

Такого Рогов выдержать не мог. Он вскочил и гранитной скалой навис над юной нахалкой.

– Чтобы вот… вот этого я на работе не видел! – вскричал он, с ужасом сознавая, что в запале перешел на фальцет.

Нахалка вздрогнула и сказала:

– Ой, какой вы нервный! Вы про тушь, что ли?

– Нет, я про это! – Рогов брезгливо показал пальцем на книгу.

– Но я же ее не читала, – пигалица на мгновение растерялась, но тут же нашлась:

– А вы почему в мою сумочку заглядываете? Вдруг у меня там «тампаксы»!

Рогов почувствовал, что краснеет, и поспешил повернуться спиной к обидчице, пробормотав на ходу:

– Подумаешь, «тампаксы»! Экая невидаль! Да их по телевизору с утра до вечера показывают.

Он снова уселся за стол и попробовал думать о работе, но эта липучка и не думала от него отставать.

– Почему бы вам не ввести меня в курс дела? – нахально заявила она.

Рогов собрался было достойно ответить ей, но не вышло – телефон на столе позвонил. Можно сказать, только это и спасло прыткую Шуру.

– Рогов слушает, – отозвался он.

– Здравствуйте, – произнес голос со странными жеманными интонациями, чем-то отдаленно знакомый.

– Здравствуйте.

– Вас беспокоят из Дома моды «Элита», – снова прокукарекала трубка.

Ах, вот в чем дело! Значит, ему звонил этот самопальный француз, сильно отдающий в «голубизну».

– Это из «Элиты», – повторили на том конце.

– Я уже понял, понял, – подтвердил Рогов. – Что там у вас?

– Мы тут получили два письма на имя Столетовой. Что нам с ними делать?

– Когда получили?

– Сегодня утром.

– Храните их как зеницу ока. Я к вам немедленно выезжаю! – Рогов сорвался с места и рысью понесся к выходу.

Вслед ему раздалось недоуменное:

– Юрий Викторович, а как же я? Мне что делать?