Электронная библиотека » Елена Янге » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Камни для царевны"


  • Текст добавлен: 24 мая 2018, 20:40


Автор книги: Елена Янге


Жанр: Детские приключения, Детские книги


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава
4
Ветерок

Среди мальчишек нашего класса Сашка Ветров выделялся всегда. Все его звали Ветерком. Кличка отражала характер и прикрепилась намертво. В девятом классе Сашка поменял имидж и, по словам Люськи, превратился в прибалтийского франта.

«Люське видней, она наполовину литовка», – рассуждала я.

До поры до времени Ветерок не вызывал у меня ни симпатий, ни антипатий. Однако тринадцатого сентября 2016 года все изменилось. В тот день мы с Люськой пришли в школу с кульком баранок. Вывалив баранки на тетрадь по литературе, мы приступили к завтраку, и в это время появился Ветров. На нем были бежевые брюки, вязаная жилетка, рубашка цвета кофе с молоком, замшевые ботинки. Вьющиеся каштановые волосы падали на лоб замысловатыми кольцами, за плечом болтался рюкзак с многочисленными карманами.

– Конфетки, бараночки… – пропел Ветров и, подойдя к нам, сощурил глаза.

– Угощайся, – кивнула Люська.

Нанизав баранку на палец, Ветерок приобнял нас за плечи. Люська рассмеялась и повела плечом, я же покрылась испариной. Сама не пойму почему. Раздался звонок, и в класс вошла Эльвира Васильевна – учительница литературы.

– Доброе утро, – сказала она. – Начнем с домашнего задания. Насколько я помню, вам было задано вы учить одно из стихотворений Есенина. Так что начнем. К доске пойдет…

Красный ноготь Эльвиры Васильевны пополз вниз по списку и, остановившись посередине, резко поднялся вверх. Класс замер.

– К доске пойдет Ветров.

Раздался вздох облегчения, и Сашка пошел к учительскому столу. Поправив жилет, он начал:

 
– Месяц рогом облако бодает,
В голубой купается пыли.
В эту ночь никто не отгадает,
Отчего кричали журавли.
В эту ночь к зеленому затону
Прибегла она из тростника.
 

Сашка улыбнулся и, ласково поглядев на меня, продолжил:

 
– Золотые космы по хитону
Разметала белая рука.
Прибегла, в ручей взглянула прыткий,
Опустилась с болью на пенек.
И в глазах завяли маргаритки,
Как болотный гаснет огонек.
 

Я ощутила взгляды одноклассников на каждом участке своего тела. Вскинув голову, я заглянула в глаза Ветрова и неожиданно для себя увидела грусть. Сашка опустил взгляд и, вздохнув, сказал:

– В этом стихотворении есть еще четыре строки, но, извините, забыл.

– Садись, четыре, – отозвалась Эльвира Васильевна.

Красный ноготок взлетел вверх, и в наступившей тишине прозвучало:

– К доске пойдет Асина.

Я встала.

– Можно с места?

– Читай, – великодушно разрешила учительница.

 
– Ты еще жива, моя старушка,
Жив и я. Привет тебе, привет.
 

По классу пролетел смешок.

– Тише, – поджав узкие губы, прикрикнула Эльвира Васильевна. – «Письмо к матери» – одно из лучших стихотворений Есенина.

Не споткнувшись ни разу, я дочитала стихотворение до конца и, получив пять, уселась за парту.

– Молодчина, – прошептала Люська.

Кивнув Люське, я погрузилась в себя. Я не следила за красным ноготком, не слушала объяснений, я пребывала в состоянии раздвоения. С одной стороны – беззвучное движение губ Эльвиры Васильевны, с другой – незнакомый мир, в который погрузил меня Ветров. Вольно или невольно, но погрузил. В том мире царила ночь. Золотые блестки летали по черному небу, месяц обнимался с облаком, над камышами шелестел ветер, журчал ручей, а на переднем плане выделялась фигура девушки. У меня не было сомнений – на берегу ручья сидела именно я. Повзрослевшая, с округлыми формами, с распущенными волосами. Та я обладала неведомым для меня опытом и появившейся из ниоткуда щемящей тоской.

Стоило прозвенеть звонку, как эта картинка исчезла. Однако свой след оставила. Будто прелюдия. А к чему, непонятно. То ли к новому опыту, то ли к новым чувствам. Так или иначе, с этого дня жизнь изменилась. Внутри меня поселились нежность и грусть. А снаружи царило внимание Ветрова и удивление Люськи. Она не могла понять, что происходит. А у меня не было слов, чтобы ей объяснить.

– Ты еще жива, моя старушка? – раз за разом спрашивал Ветров.

Фыркнув в ответ, я улыбалась. Мне эта шутка нравилась.

– Чего он к тебе пристал? – удивлялась Люська. – Может, влюбился?

Услышав эти слова, я замкнулась в себе. Люська не приставала. Она знала мой характер. Пока не созрею, не расскажу. Так продолжалось два месяца. За это время я возненавидела себя. Прежде всего за то, что попалась в сети. Крепкие, из веревок. Они напоминали гамак. Такой, как у Люськи на даче. Я любила валяться в гамаке и, глядя сквозь дырки, не раз размышляла о том, что гамак по большому счету и есть настоящая сеть. Для кого? Для существа, не умеющего летать или прыгать. Теперь таким существом стала я.

Я висела над землей и сквозь веревочные окна смотрела на Ветрова. Меня волновал только он. Как выглядит, во что одет, с кем говорит, кому улыбается, на кого смотрит, у кого списывает… Сумасшествие, и только. Большой, светлый, интересный мир, в котором жили мама, папа, бабушка, Люська, исчез. Исчезли Перечистово, Рекс, классики, вышибалы, походы в парк, любимые книжки, пение, горячие булочки, шоколадное масло… Сотни тысяч достойных вещей и событий отошли в сторону и уступили место мирку, наполненному одним человеком. Ужас, ужас и ужас!!!

Дело дошло до того, что я купила записную книжку и стала записывать фразы, которые говорил Сашка.

«Асина, у тебя нет запасной ручки?»

«Не знаешь, что нам задали по истории?»

«Математичка – полная жесть, скажи?!»

«Видел тебя на стадионе. Классно катаешься. И костюмчик тебе идет».

«Если натереть эбонитовый стержень, он эбонёт». Затем украшала эти фразы. Я рисовала над ними цветы и вензеля, обводила слова цветными карандашами. Таким образом проявляла любовь. Ну разве не дура? Дура. Только не знаю какая – набитая или романтичная.

Шли дни, и мою любовь к Ветрову заметили посторонние. Не Сашка – нет, он видел только себя. И даже не Люська. В тот месяц она помогала матери с ремонтом квартиры и на все остальное у нее не было сил и времени. Мою любовь заметила бета-троица. Не потому, что я афишировала свою любовь. Наоборот, прятала как могла. Но спрятать любовь от бета-троицы было нереально. Эти девицы были просто настроены на выявление сердечных тайн и последующее их обсуждение.

Однако этот позор я пережила позже, а до него превратилась в клоуна. Да-да, я стала развлекать одноклассников. Не знаю, что на меня нашло, раньше такого я за собой не наблюдала. То ли заразилась дурью от Ветрова, то ли дурь была своей, но раньше глубоко сидевшей внутри. И вот вышла наружу. Дескать, смотрите на меня. И аплодируйте стоя.


Глава
5
Вставная челюсть и зеленые глаза

Первый мой розыгрыш назывался «вставная челюсть». Челюсть имела отношение к бабушке.

Бабушка приезжала в Москву нечасто. Тому были свои причины: деревенское хозяйство, бабушкина астма, нелюбовь к городам вообще и к Москве в частности.

– Выйдешь на городскую улицу, людей много, а чувствуешь себя будто в лесу, – не раз говорила бабушка.

– Почему? – удивлялась я.

– Не докричишься ни до кого.

Я спорила, говорила, что в Москве много добрых людей, однако бабушка со мной не соглашалась.

– В город ехать – только толчки принимать.

Но решать проблему с зубами бабушка приехала не куда-либо еще, а именно в Москву. Все потому, что в районной больнице сделали такой неудобный протез, что носить его было невозможно. Прогостив у нас месяц, бабушка уехала домой с новой челюстью, а старую положила в стакан и забыла о ней. Вот эту челюсть я и нашла. За шторой, на подоконнике. Сначала, конечно, испугалась. Неудивительно. Зубной протез – зрелище не из приятных. Затем придумала розыгрыш.

Я вынула челюсть из стакана, вымыла ее с мылом и, подойдя к зеркалу, приложила к своим зубам. Собственное отражение мне понравилось: оно могло напугать кого угодно. Проблема состояла в том, что челюсть во рту не держалась. Но я нашла выход. Открыв холодильник и покопавшись в лекарствах, я обнаружила сосновую смолу. Ею и закрепила челюсть во рту. Полюбовавшись на себя в зеркало, я завернула челюсть в салфетку и убрала в портфель до поры до времени.

В день розыгрыша Люська болела, и за партой я сидела одна. Пока Нина Ивановна писала у доски, я незаметно вставила челюсть в рот, закрепила ее смолой и высоко подняла руку. Обернувшись к классу, Нина Ивановна решила, что мне непонятно условие задачи. Она подошла к моей парте, и тут я широко улыбнулась. Математичка взвизгнула и отступила назад. Взглянув на меня, одноклассники заржали. Громче всех Ветров. Урок был сорван, и меня выгнали из класса.

Я чувствовала себя героем. Прикололась, выделилась, заставила о себе говорить. Я не сомневалась: теперь обо мне будут рассказывать другим, и я обрету славу. Признаюсь, хотелось в нее окунуться. А что? Сколько можно стоять в стороне и исполнять роль примерной девочки? Эта роль хороша для ботана, а я таковым никогда не была.

Но, как ни странно, Нина Ивановна меня не наказала. Мало того, не сказала Клавдии Григорьевне – нашему классному руководителю. И, обнаглев, я выдала ту же схему на уроке истории. Незаметная установка челюсти – поднятая рука – истошный крик учительницы – смех одноклассников – сидение до конца урока в коридоре на подоконнике.

На сей раз я не осталась без наказания. Меня вызвали в учительскую, поставили два за поведение, обещали позвонить отцу. Учителя знали, что он директор соседней школы, однако до поры до времени к нему не обращались. Прежде всего потому, что я не давала повода. И вот теперь повод появился. Однако мне было «по барабану», в голове стучала единственная мысль: «Я – ЗВЕЗДА, Я – КРУТАЯ».

И тут случилось нечто неожиданное. В школу приехал зубной врач. Именно в тот день. Как по заказу. Узнав эту новость, одноклассники приготовились к новому представлению. И я оправдала их ожидания. Нацепив бабушкину челюсть и прикрываясь ладонью, я отправилась в кабинет стоматолога. Врачу было лет двадцать пять. Совсем молодой. Чтобы обеспечить удовольствие зрителям, я оставила дверь полуоткрытой. Одноклассники прильнули к щели, а я уселась в стоматологическое кресло.

– Открой рот, – сказал врач.

Я убрала ладонь. Можете мне поверить, я хотела только приколоться. Однако не просчитала последствий. Врач дернулся и, рассыпав инструменты, свалился со стула. Похоже, он ударился. Но я этого не видела. За дверью грохнул гомерический хохот, а я пулей рванула в раздевалку.

«Надо из школы сваливать», – подумала я.

Через двадцать минут я уже сидела у Люськи. И только приступила к рассказу, как позвонил папа. Он сказал одну только фразу:

– Срочно зайди ко мне.

Оставив у Люськи рюкзак, я отправилась в папину школу. Она была метрах в пятистах от нашего дома. По этой причине я в свое время в нее не пошла. К тому же папа боялся особого отношения – дескать, директорская дочка. Помню, он так и сказал:

– Не хочу никакой предвзятости. Будешь учиться, как все.

Папина позиция меня устраивала. Я давно поняла: чем больше контроля, тем хуже. Однако контроль все-таки нужен. Незаметный. Ведь без контроля всякое может случиться. Взять, например, нас с Люськой. Мы так распоясываемся на даче, что черти потирают копыта от радости. Одни «зеленые глаза» чего стоят. Помню, эта история началась с того, что Варвара Петровна подарила Люське дракона с большими, светящимися во тьме глазами. Нам с Люськой дракон понравился. Мягкий, большой, теплый. Но вскоре дракон «ослеп». Он валялся в кладовке и пялился пустыми глазницами в никуда. Наткнувшись на дракона, Варвара Петровна спросила:

– А где глаза?

– Рекс съел, – ответила я.

Варвара Петровна как-то странно взглянула на меня и ничего не сказала. Ночью она пошла в туалет, в это самое время лампочка возьми и перегори. И на стене, прямо перед туалетом, вспыхнули два глаза. Варвара Петровна как закричит…

Нам с Люськой досталось. Мы ведь и забыли, что приклеили драконьи глаза в коридоре. К нашему оправданию стоит добавить, что, если бы не Варвара Петровна, мы бы не додумались до этой шутки. Именно она нас спросила:

– Слышали про зеленые глаза?

– Нет, – ответили мы.

– Когда была маленькой, эта страшилка ужасно пугала.

Мы с Люськой попросили рассказать. Оно и понятно. Как можно пройти мимо страшилки?

– Одной девочке приснились зеленые глаза, – начала Варвара Петровна. – Они бегали по стене, а глухой мужской голос говорил: «Бегут, бегут по стенке зеленые глаза, сейчас они задушат тебя, тебя, тебя…»

Чем закончилась история с зелеными глазами, мы с Люськой так и не узнали. К Варваре Петровне пришла соседка, и они взялись рассуждать о саженцах и других неинтересных вещах. Однако стишок мы запомнили и не раз им пугали друг друга. А когда появился дракон, поняли, вот он – наш шанс поиграть в страшилку.

Ну и поиграли.

Воспоминания о зеленых глазах вызвали у меня улыбку, с ней я и вошла в кабинет отца.

– Садись, – сказал папа. – Что произошло в школе?

– Ничего особенного, – ответила я. – Просто я прикололась.

– Положи сюда челюсть.

Папа постучал по столу.

– Она у меня в рюкзаке.

– За эту дурацкую шутку ты будешь наказана. «О, это уже интересно. До сих пор папа меня не наказывал».

– Как?

– Я еще подумаю, как тебя наказать. А теперь можешь идти.

И я пошла. Без всякого раскаяния. В довершение ко всему у меня появилось ощущение, что я зазвездила. И это ощущение мне понравилось.


Глава
6
Дух колдуна Ванэги

Меня наказали рублем. Ничего лучшего папа не придумал. Он не давал деньги в течение недели, и маме запретил это делать. Наказание было неприятным, оно привело к тому, что я стала занимать. Прежде всего у Люськи. И еще оказалось, что папа не просчитывал последствий, и наши отношения ухудшились.

Спустя две недели после «челюсти» в школе объявили карантин. Ученики получили незапланированные каникулы, и первый день я провела у Люськи. После обеда к Люське зашла Наташа – наша одноклассница, и, чтобы развлечься, мы решили провести спиритический сеанс. Люська предложила вызвать дух колдуна Ванэги Тарэги.

– Первый раз о таком слышу, – сказала Наташа.

– Ты что – не знакома с индейскими колдунами? – спросила Люська.

Люськины губы дрожали от смеха, на лице вспыхнули веснушки. Это был знак: Люська входит в кураж. Уж я-то ее знаю.

– Ни с какими колдунами я не знакома, – смутилась Наташа.

– Тогда слушай.

Воткнув в волосы пару перьев, Люська взяла нас с Наташей за руки и потянула в центр комнаты. Подчиняясь Люськиной воле, мы сели на пол и закрыли глаза.

– Повторяйте за мной, – сказала Люська.

Сделав паузу, она запела:

– Япутко, хибиро, полтла-а-ах!

– Япутко, хибиро, полтла-а-ах! – повторили мы.

– Мамхлапинатакай!

В это время в соседней комнате что-то загремело. Решив, что к нам прибыл дух индейского колдуна, мы захлопнули дверь в комнату и подвинули к ней кресло. Стук усилился. Мало того, нам показалось, что стучат не только в комнате, но и на кухне.

– Колдун не один, с ним прибыли другие духи, – прошептала Наташка.

– Не бойся, – сказала Люська. – Надо снять одежду и обмотаться простынями.

– Зачем?

– Не задавай вопросов. Чтобы прогнать колдуна, каждый из нас должен быть в белом.

Мы побросали одежду, и тут оказалось, что Наташины трусы бежевого цвета.

– Снимай, – прошипела Люська.

Скинув трусы, та обмоталась простыней и застыла. Удивительно, но стуки прекратились. А мы так и просидели до вечера.

Когда за окном стемнело, мы встали. И тут раздался звонок в дверь. Варвара Петровна была на конференции, так что нам было ясно: звонят чужие. И мы не открыли. А потом зазвонили все телефоны. Сначала мой, затем Люськин. За ними – новый звонок в дверь. Нам было страшно. Кто это названивает? Звонки прекратились, и мы решили одеться. Затем, попрощавшись с Люськой, я и Наташа выскочили на лестничную площадку. Я побежала вверх на пятый этаж, Наташа вниз. И тут вырубили свет. Я слышала, как взвизгнула Наташа, как где-то хлопнула дверь. Перепрыгивая через ступеньки, я понеслась на пятый этаж. Дверь нашей квартиры была открыта, на пороге стояла мама.

– Где ты была? – спросила она.

– У Люськи.

– Зачем надо врать? – возмутилась мама. – Я звонила в Люськину квартиру, там никого не было.

– Мы слышали звонок, но не открыли дверь.

– Почему?

Если бы мне было семь, десять или двенадцать лет, я бы рассказала маме о том, как мы вызывали дух индейского колдуна, как он шумел, как мы испугались, как сидели в простынях. Но мне было пятнадцать, и мне была свойственна категоричность.

«Не веришь – твои проблемы, – рассуждала я. – Не буду рассказывать, хоть пытай».

Чем больше мама настаивала, тем больше я замыкалась в себе. Через минуту наше противостояние вызвало у меня чувство бешенства. И все потому, что мама бросала взгляды на мою выбившуюся из брюк рубашку. Вот это мне не понравилось. Категорически не понравилось.

Короче, я взъерепенилась, наговорила маме гадостей, и меня опять наказали. На сей раз посадили под замок. До окончания незапланированных каникул.


Глава
7
Чур меня, чур!

Многие девчонки гадают, гадала и я. Прятала записки с желаниями, капала в воду воск, жгла бумагу, задавала вопросы сборнику стихов Пушкина и, выскочив на улицу, спрашивала имя у первого встречного. Однако самым необычным было гадание на зеркалах.

После Нового года мы с Люськой поехали в молодежный лагерь. С нами в комнате жила еще одна девушка. Звали ее Шурочка. Это был интересный типаж. В ее голове крутились всевозможные выдумки, розыгрыши, истории – словом, чудеса под каждым кустом.

Порядки в лагере были строгими, и после десяти вечера мы запирались в комнате и выключали свет. В ночь перед Рождеством Шурочка предложила гадать. Она достала свечи, квадратное зеркало, горсть зерен. Затем налила воды в блюдце, бросила туда зерна и, подождав, когда они слегка набухнут, предложила их съесть.

– Зачем? – шепотом спросила я.

– Наступает сочельник, – ответила Шурочка. – Нужно есть сочиво.

Пожевав сладковатое месиво, я застыла. Сама не знаю почему. Видимо, настраивалась на чудеса. Шурочка бросилась к окну и, распахнув его настежь, опустила руки в лежавший за рамой снег.

– Умывайтесь, – приказала она.

– Зачем? – удивилась я.

– Снег, собранный в рождественскую ночь, дарит незамужним девушкам красоту, – пояснила Шурочка.

Вы можете назвать хоть одну девушку, которая не мечтает быть красивой? Я, например, нет. Мы с Люськой бросились к окну и, повизгивая от холода, стали натирать снегом кожу. Не знаю, опустилась ли на нас красота, но яркий румянец мы получили. Закрыв окно, Шурочка пододвинула стол к висевшему на стене зеркалу, расставила свечи и повернулась к нам с Люськой:

– Будем гадать. Кто самый храбрый?

Мы молчали.

– Ариш, ты – первая, – немного подумав, скомандовала Шурочка.

– Почему я?

– У тебя день рождения раньше всех.

Как говорится, против логики не попрешь. Я послушно села за стол, Шурочка зажгла свечи и, вручив зеркальце, сказала:

– Ставишь зеркальце напротив большого зеркала и внимательно смотришь внутрь. Как только увидишь зеркальные ворота, повторяй про себя: «Суженый, ряженый, появись в моем зеркале». Он и появится. Только не забудь: как только он подойдет ко вторым от тебя воротам, плотно прижми зеркальце к большому.

– Зачем?

– Так нужно, – таинственно шепнула Шурочка и, отойдя от стола, растворилась во тьме.

В комнате повисла тишина. Я зажгла свечи и, выполнив инструкции, заглянула в зеркальную анфиладу. Никого. Только ворота, уходящие в глубину зеркала. Это было незабываемое зрелище. Свечи напоминали факелы, их языки колебались и создавали иллюзию сквозняка, зеркальная анфилада уводила взгляд в магическую даль. На меня снизошли покой и умиротворение.

Сколько я так просидела, не знаю. Наконец что-то изменилось. В дальних воротах появилась чуть заметная точка. Она двигалась по направлению ко мне и на глазах превращалась в палочку. Вот палочка подошла ближе, еще ближе. Вот поменяла свои очертания. Я увидела руки, ноги, голову, смутные очертания лица… Я приблизилась к зеркалу, и на моих глазах произошло превращение. Палочка превратилась в парня. У него были темные волосы, прямой нос, светлая кожа и пронзительный взгляд.

– Закрывай! – раздался истошный вопль Шурочки.

Резко дернувшись, я свалилась со стула и первый раз в жизни потеряла сознание. Когда я пришла в себя, комнату озарял свет, а около меня суетилась медсестра.

– Ничего не пойму, – ворчала она. – Откуда шишка?

– Угол кровати виноват, – послышался голос Шурочки. – Сначала Ариша закричала, затем вскочила и… шибанулась об угол.

– Страшный сон увидела? – посочувствовала медсестра и, шлепнув мне на голову мокрое полотенце, пошла к двери.

– Присмотрите за ней, – добавила она. – Если что, зовите.

– Это я виновата, – зашептала мне в ухо Шурочка. – Забыла предупредить. Прежде чем закрыть зеркальце, надо было сказать: «Чур меня, чур!»

Шурочка дотронулась до моей шишки.

– Видела его? – спросила она.

Тяжело вздохнув, я кивнула. В голове царил сумбур, глаза закрывались, хотелось одного – спать…

А в конце января мы с Люськой пошли на дискотеку. Я нацепила шелковую юбку, надела баретки, пригладила вихры. Танцплощадка в большом зале Дома молодежи должна была, по замыслу устроителей, изображать космическое пространство. Видимо, чтобы возноситься в мечтах в заоблачную даль. Над танцплощадкой висели искусственные звезды, с потолка спускались стеклянные сосульки, из динамиков неслись звуки саксофона. Почему выбрали саксофон? Должно быть, решили, что его голос и голос космоса чем-то похожи.

Народ слонялся вдоль зала и ждал рок. Люська пошла за мороженым, я, глядя себе под ноги, подпирала стену.

– Можно вас пригласить? – послышался бархатный голос.

Я подняла голову. Темные волнистые волосы, прямой нос, светлая кожа и пронзительный взгляд… Это был ОН!!!

Мы танцевали под саксофон, и нас никто не видел – ни сосульки, ни звезды, ни Люська. По ее словам, войдя в зал, она меня не нашла. А когда затих саксофон, увидела за колонной. Вытянув шею, я смотрела на выход из зала ярко горящими глазами.

– Что ты там выглядываешь? – спросила Люська.

– Его, – ответила я.

Протянув мне рожок, Люська подошла к двери.

– Но там никого нет, – сказала она.

– Он ушел, – прошептала я. – Но обещал вернуться.

– Ты прямо как фрекен Бок, – проворчала Люська.

Она развернула рожок и, вытянув язык, смачно лизнула пломбир.

– Так кто обещал вернуться?

– Парень, который приходил на Рождество.



Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации