Текст книги "Город драконов. Книга третья"

Елена Звездная
Город драконов. Книга третья

«Многоуважаемая сударыня! Поскольку Бетсалин Макдауэлл желает получить место горничной в поместье Арнел, я выдаю ей это рекомендательное письмо с наилучшими пожеланиями и благодарностью за многолетние трудолюбие и старание, кои мисс Макдауэлл проявляла в отношении возложенных на нее задач».

Писать рекомендательные письма оказалось неимоверно утомительным делом.

Я писала уже четвертое. Миссис Макстон, возвышаясь надо мной, давала советы, указания и уточнения по формулировкам. На самом деле как экономка моего дома она заведовала наймом и увольнением слуг, а потому, в сущности, данная крайне утомительная обязанность должна была возлечь на ее плечи, но все неожиданно сошлись во мнении, что у меня почерк лучше.

«В моем доме, – продолжила с огромным неудовольствием я, – Бетсалин выполняла свои обязанности со всем тщанием и ответственностью, а также с готовностью возлагала на себя дополнительные труды».

– Это вычеркиваем, – решила вдруг миссис Макстон.

В сотый раз искренне порадовалась тому, что я маг.

– Evanescet! – Движение рукой, и уже не надо сминать этот лист бумаги и брать следующий, чтобы переписывать все заново.

К моему искреннему сожалению, я вспомнила о своих возможностях довольно поздно, а потому мусорная корзинка в углу была полна испорченной бумаги, и первые письма я действительно переписывала сызнова как прилежная ученица. На мое счастье, профессор Наруа заглянул, узрел имеющееся и напомнил об очевидном. Я была ему безмерно благодарна. После его совета дело пошло куда быстрее.

– Почему вычеркиваем? – спросила, вновь берясь за писчее перо.

– Потому что это чересчур, я бы не стала брать на работу излишне инициативную прислугу, – пояснила миссис Макстон.

Тут мне сказать было совершенно нечего, я в целом никогда не сталкивалась ни с наймом прислуги, ни с наймом в качестве прислуги. Да, мне предстояло получить совершенно новый опыт.

* * *

С рекомендательными письмами мы управились к восьми утра.

Завтракали быстро и нервозно, в то время как профессор Наруа сидел и… подделывал подпись профессора Стентона. Дело это было непростое, лично у меня не вышло, хотя профессорским почерком я овладела достаточно давно и успешно. Почерком, но не подписью, а на моем резюме мне требовалась именно подпись.

Однако справились и с ней.

Напряженный завтрак проходил быстро, от еды отрывались, вновь и вновь обсуждая детали.

– Мисс Ваерти, запомните, вы имеете право общаться только с прислугой второго этажа, – в очередной раз напомнила миссис Макстон.

Я кивнула, молча жуя булочку.

– При встрече с лордами? – продолжила экономка.

– Взгляд вниз и не умничать.

Да, я все помнила.

– Место женщины? – не сдавалась миссис Макстон.

– У меня место девицы в синих чулках, – напомнила уже ей.

– Ах, ну да, – покивала экономка. – Бетси, если все пройдет как следует, не забудьте вечером съездить за синими чулками в лавку готового платья.

Горничная кивнула и перекрестилась. Она переживала больше всех, чувствуя себя ответственной, по причине того, что это была в основном ее идея.

– И, мисс Ваерти, зарубите себе на носу – хорошенькой девушке всегда следует держать язык за зубами! – завершила с напутствиями миссис Макстон.

– А не хорошенькой? – мгновенно заинтересовалась я.

– Тем более, – еще более жестко уведомила экономка. И добавила: – Старая леди Арнел крайне ревностно требует неукоснительного соблюдения данного правила. И что с глазами?

Перестав есть, переспросила:

– А что с глазами?

– Одолжу вам свои очки, – сообщил профессор Наруа. – Они придадут солидности.

О Боже, во что мы все ввязались?!

Но отступать, похоже, не в наших правилах.

* * *

Это было мое третье посещение родового особняка Арнелов.

И именно третий раз заставил мое сердце то отважно биться, преисполнившись решимости оказать помощь драконам, то трусливо замирать при мысли о возможном унижении, что постигнет при разоблачении нашего обмана. А разоблачение неизбежно последует, ведь все тайное рано или поздно становится явным… Мою совесть утешала лишь одна мысль – лорд Арнел первым вторгся в мой дом, а потому я имела некоторое моральное право посягнуть на неприкосновенность его частных территорий, но, боюсь, дракон едва ли сочтет правомерными наши действия.

Стараясь скрыть охватившие меня тревоги и сомнения, я попыталась вспомнить, что в принципе мне известно о найме слуг. В наше прогрессивное время, когда экономика империи находилась на пике своего развития, позволить себе прислугу мог каждый представитель среднего класса. И однажды, во времена моего детства, папенька взял меня на «трудовую ярмарку», подыскивая достойного конюха на смену покинувшему нас мистеру Уильямсу. Тот день запомнился мне шумом и гвалтом, нестройными рядами людей, что держали в руках предметы, прямо намекающие на их профессиональную деятельность, и недовольством маменьки, сетовавшей на то, что все приличные люди ищут прислугу через агентства, а потому маменька намеревалась искать новую горничную именно так. Папенька же отстаивал свою позицию, заверяя, что никакой «мошенник в агентстве», никогда не нюхавший настоящего конского навоза, не сможет отличить обычного коновала от настоящего специалиста, способного с первой секунды найти общий язык с лошадьми. Забегая вперед, вынуждена признать, что ошиблись оба. Отец действительно нашел замечательного конюха, и тот действительно мгновенно поладил с нашими лошадьми, да так, что в одно далеко не радостное утро сгинул со всеми тремя нашими конями. А горничная, подобранная маменькой через агентство и имеющая множество рекомендательных писем, оказалась крайне невоздержанной в распитии спиртных напитков, в состоянии же алкогольного опьянения становилась злобной фурией, однажды попытавшейся поднять руку даже на маменьку, после чего была уволена с позором. С тех пор мои родители, как, впрочем, и большинство известных мне семей, в выборе прислуги руководствовались мнением уже имеющихся у них работников, таким образом рекомендации передавались из уст в уста, и это был наиболее проверенный и надежный способ найма прислуги.

На это мы и сделали ставку.

Старая нянюшка миссис Боутон встречала нас на дороге, где стояла уже некоторое время, заметно нервничая, и практически бросилась под колеса нашего экипажа, едва увидела его.

Мистер Илнер, соскочив с козел, помог старой женщине подняться по ступенькам, мы с миссис Макстон подвинулись, освобождая место, и, едва сев, нянюшка с трудом перевела дух, невольно выдав, насколько значительным является ее нервное напряжение.

– Мисс Ваерти, душечка, у меня слов нет, чтобы выразить вам свою благодарность, – начала она, едва мы вновь пустились в путь.

– Прошу прощения? – выразила я свое недоумение по поводу принесения благодарности.

Старая женщина улыбнулась и пояснила:

– Ариана. Официальная версия событий иная, но я знаю правду. Спасибо вам.

Едва ли я была вправе комментировать хоть как-то произошедшее, зато няня сочла нужным сообщить:

– Ариану я воспитывала с детства, вся моя жизнь в ней.

Я продолжала молчать, позволив себе лишь неловкую улыбку.

Мне было не совсем понятно, каким образом няня одной из леди Арнел могла узнать о том, что я, через лорда Арнела, ввела девушку в состояние стазиса и это позволило сохранить ее жизнь. И в целом я малейшего понятия не имела, каким образом, откуда и как миссис Боутон оказалась в курсе произошедшего.

– Лорд Арнел посвятил старших родственников и доверенных лиц в случившееся, – словно поняв, о чем я думаю, уведомила старая нянюшка.

– Звучит… пугающе, – решила вставить замечание миссис Макстон.

– Звучит крайне обнадеживающе в отношении вашего предприятия, – парировала миссис Боутон.

И начала вводить нас в курс дела:

– В поместье Арнелов существует классическая градация прислуги. Так, вы, миссис Макстон и вы, Бетси, будете относиться к прислуге второго этажа. Мистеру Оннеру его мы определим на должность помощника повара – подниматься выше первого этажа запрещено, то же самое относится к мистеру Илнеру и мистеру Уоллану. Миссис Макстон, ввиду уважения к вашему возрасту, вы поселитесь в моей комнате, Бетси – под лестницей в комнатах горничных, мужская прислуга в основной массе обретается в спальнях для слуг, находящихся во флигеле, там же семейные пары, но… среди вас таковых нет.

– Как знать, как знать, – бросив насмешливый взгляд на миссис Макстон, протянул профессор Наруа.

И тем самым обратил пристальное внимание присутствующих на себя.

– Ах да, мистер Нарелл, боюсь, гарантировать ваше трудоустройство ни я, ни экономка миссис МакАверт не можем, – произнесла миссис Боутон. – Вам придется доказывать ваши способности императорским магам и пройти проверку личной императорской гвардии, а это, к моему прискорбию, оборотни.

– Императорскую гвардию я беру на себя, – сочла нужным сообщить я.

– С магами разберусь, – уверенно заявил мистер Нарелл.

Миссис Боутон кивнула, поправила сползшие очки, чепец, перевела дух и перешла к самому главному:

– Мисс Ваерти, работа секретаря старой леди Арнел является крайне нервной, напряженной, требующей определенного такта и… – Небольшая пауза, после которой нянюшка нехотя сообщила: – Леди нередко пользуется запрещенными заклинаниями подчинения.

Как интересно.

– Насколько «нередко»? – уточнила я.

– Постоянно, – ничуть не обрадовала меня миссис Боутон.

Помолчала и добавила:

– Мы постараемся помочь вам всеми силами, но… как вы понимаете, вам придется непросто.

Я на это ничего не смогла сказать, зато мгновенно нашлась с выражениями миссис Макстон:

– Радует, что прислуга в поместье Арнелов на нашей стороне.

В глазах миссис Боутон вдруг отразилась такая мука, что мы все замерли, сдерживая порыв принести соболезнования, и поняли, что сдержались не напрасно, когда старая няня тихо произнесла:

– Мы не хотим хоронить наших детей, миссис Макстон.

И каждый звук в этой фразе был наполнен болью. Болью, которая становилась лишь страшнее от осознания, что часто няни испытывали большую любовь к своим воспитанникам, нежели родные матери, которые, как было принято в высшем обществе, едва ли уделяли потомству более часа в день, а зачастую и менее этого одного часа.

Я невольно опустила взгляд, не желая видеть эту боль. От этого не станет легче ни мне, ни им, да никому, если быть откровенной. Эмоции следовало отбросить как ненужный хлам, уверенно и безжалостно.

И, судорожно вздохнув, я спросила:

– Сколько… погибло?

– Девять замечательных юных леди, – эхом отозвалась миссис Боутон.

Недоуменно подняла взгляд на нее. Насколько мне было известно, у Арнелов погибли лишь три дочери леди Арнел.

– Они были замужем, – пояснила, словно поняв мой вопрос, старая нянюшка.

Понятно.

– И что же вы ничего не сделали? – вдруг язвительно спросила миссис Макстон.

Миссис Боутон возмущенно выдохнула:

– Вероятно, потому, что мы только прислуга, миссис Макстон, если вы не заметили!

Мою домоправительницу чужое возмущение едва ли было способно вывести из состояния равновесия, а потому она задала следующий вопрос:

– А что сможем сделать мы, находясь на месте прислуги?

Мне показалось, что миссис Макстон действует несколько жестоко, и в целом нам же и так помогают, но нет, домоправительница просто максимально разумно подошла к ситуации.

– Нам потребуется «запасная» мисс Ваерти. Рост, цвет волос, фигура и одинаковая одежда, – непререкаемо высказалась моя экономка.

– Ох, – только и выдохнула миссис Боутон.

– Мисс Ваерти потребуется свобода действий, – поставила перед фактом нянюшку миссис Макстон, – а старая леди Арнел, насколько мне известно, подслеповата.

Миссис Боутон на миг замерла, затем призадумалась и после согласно кивнула.

* * *

В поместье Арнелов мы въезжали молча, сосредоточенно и мрачно. Настолько мрачно, что сунувшийся для проверки въезжающих оборотень НанКолин, оглядев всех нас, уставился в единственно знакомые ему глаза, мои, и спросил прямо:

– Помощь нужна?

– Потребуется, – милостиво сообщила миссис Макстон.

И экипаж пропустили без слов.

При подъезде к главному зданию особняка мистер Нарелл, подмигнув возмутившейся такой фривольностью миссис Макстон, практически на ходу выскочил из экипажа. Ему предстояло наниматься в коллектив магов-иллюзионистов, и мы мысленно пожелали ему успехов.

Нам же пришлось совершить изрядный крюк, объезжая главный дом, пристройки и флигели, чтобы остановиться у черного входа.

Нас уже ожидали.

Высокая, бледная, в черном платье с белоснежными манжетами и воротником, с абсолютно черными без единой пряди седины волосами экономка поместья Арнелов тоже была в курсе намечающегося. Миссис МакАверт, стоя так, словно на завтрак проглотила жердь чего-то явно кислого и несгибаемого, проследила за нашей выгрузкой из экипажа с холодным неодобрением такой степени, что нам всем стало до крайности неловко. При ней все казалось неловким любой шаг, любое действие, выражение хоть каких-то эмоций на лице.

За время нашей выгрузки она не сдвинулась ни на дюйм, стоя все так же неестественно ровно, с руками, соединенными за спиной, и с ледяным взглядом, словно пригвождавшим каждого из нас к мерзлой земле. Эта демонстрация явной враждебности привела к тому, что мы все несколько смутились, особенно миссис Боутон, которая не придумала ничего лучше, чем спрятаться за Бетси.

– Вас видно, – ледяным тоном уведомила ее миссис МакАверт. После чего, повернув голову ко мне, приказала: – Мисс Ваерти, следуйте за мной.

И, не произнеся ни слова приветствия, развернулась, скрываясь в сумраке черного входа.

Безропотно последовав за ней, я шла, с некоторой опаской оглядывая высокие темные стены. Черный ход оказался воистину черным, в том смысле, что даже обои на стенах были именно этого цвета.

– Вы единственная, на чей наем я не могу повлиять – решение в отношении личного секретаря принимает леди Арнел, – не оборачиваясь и шагая с видом полководца, идущего на бой, произнесла миссис МакАверт. – Таким образом, успех нашего с вами незаконного предприятия целиком и полностью зависит от вашей сообразительности, покорности и желания дойти до конца.

Я немного споткнулась, но, удержав равновесие, продолжила практически бежать за быстро идущей экономкой.

– Мы все прекрасно понимаем, что лорд Арнел, тот, кто является сейчас главой рода, узнает вас мгновенно, а потому нашей второй приоритетной задачей будет не допустить вашей встречи, – продолжила экономка.

Странное ощущение некоторого огорчения легко коснулось моей души, но я постаралась не думать об этом.

– К слову, вам придется солгать. – Миссис МакАверт распахнула одну из почти незримых дверей и шагнула в проход для прислуги. – Возможно, – продолжила она, уверенно двигаясь почти в кромешной мгле, – вам не известно об этом маленьком инциденте, но лорд Арнел пытался заручиться поддержкой бабушки в отношении вашей кандидатуры на роль его супруги. Как вы понимаете, подобное недопустимо. Естественно, леди Арнел выступила с жесткой критикой как желания лорда Арнела, так и его выбора. Каково ваше второе имя?

Информация поступала с такой скоростью и являлась столь противоречивой, что я уже даже не знала, стоит ли мне в целом ввязываться во все это. Меня обвиняли. Довольно открыто и безапелляционно. И пусть обвинения не прозвучали вслух, но менее очевидными они от этого не стали.

– Анабель Лили Ваерти, – с холодной учтивостью ответила я.

– Замечательно, – тоном, подразумевающим обратное, отозвалась экономка. – Лили Ваерти, так и запишем. В таком случае, если сумеем избежать эксцессов, подлог вскроется только через месяц с небольшим. Лорд Арнел просматривает текущие дела поместья исключительно в каждый четвертый четверг месяца. Надеюсь, этого времени нам будет достаточно.

Я уже мало на что надеялась, а если точнее – не надеялась более ни на что. Было крайне оскорбительно и неприятно выслушать то, что, собственно, не было высказано, но прозвучало между строк.

В этот момент миссис МакАверт остановилась, повернулась ко мне и произнесла:

– Мы благодарны за помощь, но никто из живущих в поместье древнейшего и уважаемого рода не потерпит вас в качестве леди Арнел – никогда не забывайте об этом.

И, собственно, на этом дверца, ведущая в покои старой леди Арнел, была распахнута.

И практически мгновенно прозвучал старческий раздраженный голос:

– Нора, сколько можно вас ждать?! За вами было послано три минуты назад!

За три минуты весь этот дворец не могла бы облететь даже птица, но, видимо, драконицу мало волновали подобные вещи.

– Прошу прощения, леди Арнел, – с поклоном и крайне учтиво отозвалась миссис МакАверт, – я должна была встретить вашего нового секретаря. Лили, входите.

Кто бы знал, как не хотелось мне куда-либо сейчас входить.

Но, опустив голову и при этом держа спину прямой настолько, насколько это было возможно, я вошла в гостиную, отделанную странным, на мой взгляд, сочетанием ярко-зеленого, оранжевого, глянцево-красного и лимонного цветов, сделала сдержанный реверанс и не подняла взгляда на саму развалившуюся в кресле леди Арнел.

Впрочем, слово «развалившаяся» едва ли подходило этой сильной, массивной, пусть даже и в преклонном возрасте, крайне опасной особе. Что-то подсказывало, что подобная поза для нее редкость, и, вероятно, по большей части времени она ходит со столь же гордо распрямленной спиной, как и миссис МакАверт. Но сейчас леди принимала капельницу. Полумагическое-полумеханическое приспособление вливало в вену старой драконицы одновременно и наркотик, судя по тому сиянию, что я увидела, вероятно, опиоид, и несколько жидкостей, видимо, поддерживающих здоровье леди.

Драконица потянулась за лорнетом, приставила его к глазам, хотя я могла поклясться, что зрение ее едва ли пострадало с возрастом – слишком уж хорошо я знала драконов, – и оглядела меня с ног до головы.

– Я так понимаю, мисс Лола нас покинула? – вопросила леди Арнел.

– Да. Но не будем о грустном, мисс Лили отлично заменит вашего прежнего секретаря, – уверенно произнесла миссис МакАверт.

Я же вдруг подумала – а что сталось с мисс Лолой?! Неимоверным образом ее судьба вдруг стала животрепещущим вопросом для меня, крайне животрепещущим.

– Хо-ро-шо, – именно так, по слогам, произнесла старая леди Арнел. – Нора, ознакомьте мисс Лили с ее служебными обязанностями, и где моя чертова горничная?

Горничных оказалось не одна, а две, третья подбежала через несколько секунд. Леди Арнел помогли подняться, после практически повисающая на руках леди с трудом покинула гостиную, скрывшись за дверью, ведущей, вероятно, в спальню, а я быстро сделала несколько шагов, подхватила салфетку, осторожно обернула ею дужку лорнета и поднесла приспособление к лицу.

Моя предусмотрительность оказалась нелишней – лорнет был магическим!

Стоило навести его на миссис МакАверт, и стало ясно – в ней присутствовала примесь драконьей крови. Немного, едва ли одна шестнадцатая, но она была.

– Мне всегда было интересно, что леди Арнел видит в эти, едва ли требующиеся ей стекла, – произнесла домоправительница поместья.

– Вашу кровь, – ответила я, осторожно возвращая артефакт на место.

– Простите, что?! – переспросила экономка.

– Вашу кровь. – Я поправила собственные очки, выданные мне профессором Нареллом для пущей солидности. – Артефакт уникальный, так, с ходу я едва ли смогу назвать год его создания, но основная функция – определять состав крови. К примеру, у вас в предках имелся дракон.

Стоящая прямо, как жердь, домоправительница дома Арнелов пошатнулась.

– Вы не знали? – удивленно спросила я у стремительно бледнеющей женщины.

– Нннет, – судорожно выдохнула миссис МакАверт. И, мгновенно взяв себя в руки, вновь вернулась к деловому тону общения: – Следуйте за мной, мисс Лили.

Мы прошли из будуара старой леди Арнел в ее кабинет, где имелся стол, расположенный так, чтобы его хозяйка одновременно могла и наслаждаться восхитительным видом заснеженного леса из окна, и видеть всех посетителей. Книг на полках оказалось на удивление мало, зато сам стол занимали две дюжины толстых учетных книг, и на каждой из них ощущалось легкое магическое свечение.

– То, что вы сказали, – пройдя к окну и остановившись спиной ко мне, отстраненно взирая на пейзаж, произнесла миссис МакАверт, – означает ли это, что я… я…

Повисла пауза.

– Означает ли это, что вы «что»? – подтолкнула я ее к продолжению.

– Ничего! – резко ответила экономка поместья Арнелов.

Но я, не став игнорировать ее душевный порыв, постаралась ответить:

– Означает ли это, что у вас есть магия драконов? Вполне возможно, что да, но магические способности, как и любые другие, нужно развивать. В целом же примесь драконьей крови, вероятно, дает вам некоторые преимущества в выносливости, к примеру.

Миссис МакАверт усмехнулась и, вновь вернувшись к образу суровой и непоколебимой домоправительницы, произнесла:

– Вероятно, вы правы. В обязанности горничных, которых я контролирую, входит вставать в четыре тридцать утра и ложиться к полуночи. Для меня подобный график никогда не составлял труда, и неизменно вызывало удивление то, что для других подобное сложно.

Она обернулась, взглянула на меня и перешла к главному:

– В обязанности секретаря леди Арнел входит проверка почты, чтение газет, помощь в организации приемов, размещение гостей и прочие поручения, которые леди сочтет важными. Но…

Экономка допустила паузу и гораздо тише добавила:

– Как я понимаю, вы будете гораздо полезнее роду Арнел, имея в распоряжении больше свободного времени, не так ли?

Я задумчиво кивнула и подтвердила:

– Вероятно, да.

Миссис МакАверт чуть склонила голову, принимая мой ответ, и продолжила:

– Что ж, полагаю, весьма предусмотрительным было с моей стороны оставить мисс Лолу в замке. Мы перекрасим ее волосы, найдем подходящие очки, и у вас будет одинаковая форма по шесть фунтов.

Она произнесла это с каким-то смыслом, который я едва ли уловила.

– Это дорогая униформа, – пояснила миссис МакАверт, – и в то же время это униформа. Знаете ли вы, как часто господа обращают внимание на лица тех, кто им прислуживает?

Не знаю.

– Практически никогда, – странно улыбнулась домоправительница Арнелов. – Идемте, я покажу вам поместье.

Все, что мне оставалось, – лишь безмолвно последовать за ней.

* * *

Мы вышли на этот раз в основной коридор для господ, и, величественно шествуя впереди, экономка начала рассказывать:

– В поместье Арнел входят основное здание, четыре дома для гостей, флигель для домашней прислуги, отдельные дома у ворот для охраны, два охотничьих домика в горах. Все, что вы увидите из любого окна замка, принадлежит Арнелам.

Выглянула в окно, мимо которого мы проходили, – просторы, принадлежащие Арнелам, потрясали.

– Сто пятьдесят акров лесов, две фермы, пастбища, парк, пять садов с тропинками для прогулок, семь оранжерей, винодельня, консервационная фабрика, – обозначила размер всех «просторов» миссис МакАверт.

Мне оставалось только… поражаться.

– В доме двести девяносто комнат, – продолжила почти с гордостью домоправительница, – из них шестьдесят три спальни, пятьдесят четыре ванные комнаты, также имеется семьдесят пять каминов, три кухни, зал для гимнастики и прочих упражнений, зал для тенниса, игорная комната и бассейн.

Бассейн?!

Миссис МакАверт вновь обернулась, удовлетворенно хмыкнула, заметив мое потрясение, и продолжила:

– В прошлом году лорд Арнел провел переоборудование замка, была сделана система подачи горячей воды, вентиляционная система, построено два лифта, холодильники.

Она произнесла все это, продолжая ожидать от меня благоговейного трепета перед богатством и роскошью поместья Арнелов, но… говоря откровенно, мне гораздо милее был дом профессора Стентона, а вся эта громада замка вызывала восхищение и трепет, но едва ли могла называться домом. Дом – это что-то уютное, что-то, что можно обойти за несколько минут, а не за несколько часов…

Но экономке я воодушевленно солгала:

– Восхитительно.

– Замок действительно восхищает! – Мне показалось, что миссис МакАверт гордится им, как гордятся своим местом проживания те, кому более гордиться просто нечем.

И, продолжив следовать по галерее, украшенной портретами, картинами, вазами и всеми прочими атрибутами роскоши и искусства, домоправительница перешла от общего к частному:

– В замке четыре общих столовых. Мужская – в зеленых тонах, отделанная темным деревом, женская – светлое дерево, шелковые обои и цветы в интерьере, малая столовая для визита близких друзей – бело-голубые тона, и столовая, примыкающая к бальной зале, – бело-золотые тона. Как вы понимаете, с прибытием императорской четы и придворных завтрак и обед проходит именно там. Следуйте за мной, вам нужно переодеться.

* * *

Главный дом поместья Арнелов имел три этажа и мансарду, в которой селилась часть прислуги, еще часть, в основном горничные, жила в маленьких помещениях под лестницами, но для столь привилегированных слуг, как экономка, дворецкий, личные секретари, учителя и няни, выделялись комнаты на третьем этаже. Меня миссис МакАверт поселила у себя, и в момент, когда мы поднялись на третий этаж, в ее комнату как раз заносили дополнительную кровать.

Удивительно, но о моем появлении знали – лакеи, внесшие кровать, расположив предмет мебели, оба кивнули, произнеся:

– Доброго дня, мисс Ваерти.

– Мисс Лили, – ледяным тоном поправила их экономка.

Лакеи переглянулись, исправились и покинули нас, уступая место двум горничным.

Мою униформу принесли уже выглаженной – темно-синее, почти черное платье с белоснежными манжетами и воротничком отличалось от формы горничных как цветом, так и качеством ткани. Правда, легло не так хорошо, как хотелось бы – прежняя секретарь леди Арнел была заметно худощавее меня, а потому пришлось изрядно затянуть корсет, чтобы пуговицы сошлись.

– Мисс Лола носила его без корсета, – ледяным тоном уведомила меня миссис МакАверт.

Тоном, явственно укоряющем в излишнем весе… меня.

– Я бы тоже предпочла носить его без корсета, – ответила экономке.

Одна из горничных осторожно встала на мою защиту и тихо произнесла:

– Я перешью второе платье.

– Да, Кейти, будьте любезны, – так, словно приказ исходил от нее, произнесла домоправительница.

Внезапно раздался звон колокольчика. Сначала одного, затем еще нескольких, и все пришло в движение. Поторопилась покинуть меня экономка, выбежали практически бегом горничные – дом начал просыпаться.

И за какие-то пятнадцать – не более – минут потеплел воздух от запылавших по всему дому каминов, разнесся аромат кофе, сдобы и… нервозности.

То, как горничные бегали, было… крайне бесчеловечно.

Бледные, все, как одна, стройные до болезненной худобы, горничные носились по замку, бегая по лестницам, но чинно шествуя в комнатах господ. А потом снова бежали так быстро, как только могли.

Появившаяся спустя эти четверть часа запыхавшаяся Бетси принесла мой чемодан, рухнула на стул и, тяжело дыша, сообщила:

– Мисс Ваерти, я бы никогда не согласилась работать в таком месте!

Следом за ней появилась миссис Макстон – в новой униформе, с белоснежным кружевным чепцом и тоже очками, она казалась старше и суровее, – и она тоже пребывала в ужасе.

– Мисс Ваерти, – моя экономка закрыла дверь, чтобы нас не услышали, и возмущенно продолжила, – это не поместье, это адское чистилище! Миссис МакАверт передала мне лишь часть ее обязанностей, но даже это… В доме семьдесят пять каминов, мисс Ваерти. Семьдесят пять! В мои обязанности входит проследить, чтобы все они были затоплены вовремя, но… Как можно за четверть часа обойти весь этот… ад, будем откровенны, и проверить каждый камин?!

Воистину, я не знала.

Между тем миссис Макстон прищурилась, затем достала лорнет, оглядела меня и сообщила:

– Это платье на вас выглядит слишком вызывающе, мисс Ваерти.

– Мне пришлось надеть корсет, – была вынуждена признаться я.

– О, несколько дней беготни по лестницам, и он вам уже вряд ли понадобится, но в данный конкретный момент, боюсь, выпускать вас в таком виде было бы… неосмотрительно.

В двери осторожно постучали, после заглянула уже знакомая мне горничная Кейти и сообщила:

– Мисс Вае… Лили, идемте со мной. Миссис Макстон, домоправительнице требуется ваша помощь. Бетси, прическа младшей леди Арнел развалилась, леди изволит рыдать.

Да, это все же был сущий ад.

Но раз уж мы в это ввязались…

– Я готова, – сообщила я горничной.

Она кивнула и отступила, позволяя мне выйти.

* * *

Идти пришлось достаточно далеко – для начала спуститься с третьего этажа на первый, используя неудобную и довольно крутую внутреннюю лестницу для прислуги, затем, все так же используя темные узкие коридоры для слуг, Кейти провела меня к месту, от которого доносился гул голосов, но после мы свернули не к дверям, через которые сновали лакеи, несколько раз обгонявшие нас, а далее, к нише, из которой вела совсем крохотная дверца в следующую нишу, занавешенную гобеленом. И, приложив палец к губам, горничная указала мне на место, откуда… благодаря двум отверстиям в самом гобелене можно было рассмотреть ту самую столовую для особо торжественных случаев, о которой говорила миссис МакАверт.

И моему взору предстал огромный стол, покрытый белой скатертью и заставленный традиционными блюдами для завтрака. Традиционными для столицы – овсянка, изюм для овсянки, тертый сыр для овсянки, различные виды варенья, добавляемого в овсянку, орешки… тоже для этой каши, а также крохотный шоколад ручной работы, миниатюрные печенья и более пяти сортов масла, частично для овсянки, частично для намазывания хлебцев различного вида. В целом набор блюд был примерно столь же постным, как и лица присутствующих.

По-моему, с приездом императора этот дом стал адом не только для слуг.

Император Вильгельм Дейрел сидел по правую руку от возглавлявшего стол по праву хозяина лорда Арнела, много ел и много говорил с набитым ртом. Кроме него не говорил никто – внушительное семейство Арнелов сидело по левую сторону от своего главы рода, и я насчитала почти тридцать драконов, это при том, что детей до восемнадцати лет за столом не было… и через несколько минут мне стало понятно почему.

– Ему нужна норовистая кобылка, – вещал император.

– Норовистая, но в меру, – продолжал он же.

– Норовистая и игривая, – снова император.

Он хлебнул вина, по-моему, единственный за столом, кто позволил себе спиртное в столь ранний час, и, продолжая запихивать в себя овсянку, в которой было все, что имелось на столе, включая соленые сыры и смесь всяческого варенья, продолжил:

– Ваш Торн сильный конь, но четыре года – ему пора на пенсию, лорд Арнел. Поверьте моему опыту, вы сможете брать по сорок тысяч фунтов за каждое спаривание вашего чемпиона. А покрыть он сможет многих.