Текст книги "Дерзкое обольщение"

Сэм сохранял суровое и напряженное выражение лица. Сжав губы в тонкую линию, он несколько минут молчал, и в его бледных глазах читалось явное осуждение. Когда он заговорил, его голос прозвучал резко и раздраженно:

– Значит, дело Стива не сдвинется с мертвой точки, если Моргана вернется к Санта-Анне раньше времени?

– Да.

– Ты уверен, что Санта-Анна захочет теперь получить ее обратно? Ее не было несколько месяцев. Может, он нашел себе другую.

– Уверен, он столь же страстно мечтает вернуть ее, как и в первые после похищения дни, Сэм.

– А ты уверен, что она не пришлет сюда целую армию мексиканцев, как только окажется дома?

– Да, уверен. Моргана очень амбициозна, но она не станет так жестоко мстить.

– Значит, мы будем держать ее здесь до тех пор, пока Стив не получит свободу.

– Именно.

Неожиданно Сэм покраснел от гнева. Он сделал шаг вперед и, глядя сыну в глаза, воскликнул с негодованием:

– Раз ты лишил меня права выбора, мы оставим Моргану здесь! Но будь я проклят, если позволю тебе справлять свои грязные делишки в этом доме! Я не допущу, чтобы ты удовлетворял здесь свою похоть! Этим ты оскорбляешь память матери!

– Никакой грязи и похоти в моем чувстве к Моргане нет. Сначала я, быть может, не испытывал к ней ничего, кроме вожделения, но потом все изменилось. Я люблю ее, Сэм, люблю, несмотря ни на что. А она ждет не дождется того дня, когда уедет отсюда.

Пристально вглядываясь в лицо сына, Говард-старший после короткой паузы проговорил:

– В таком случае мне больше нечего сказать тебе, Девон. Тебе придется держаться от Морганы подальше, пока она будет жить в этом доме!

В ответ Девон коротко кивнул, но отец вдруг перешел на крик, что его несказанно удивило:

– Я требую, чтобы ты дал мне слово!

– Хорошо, Сэм, даю тебе слово. Я буду держаться подальше от Морганы все то время, что она пробудет в нашем доме! – Стиснув зубы от гнева, он горячо проговорил: – Тебе этого достаточно?

– Пока достаточно!

Девон развернулся и быстро вышел из комнаты. Чувство утраты вдруг с неожиданной силой обрушилось на него.

– Ты уверен, Антонио? – нерешительно произнес Мануэль Эскобар. Он не привык видеть президента страны и своего друга в таком состоянии.

– Да, Мануэль, уверен. Я только что получил известие о том, что конгресс отклонил мое прошение об отставке. Вместо этого они предоставили мне отпуск, а поскольку Гомес Фариас не может занять на это время мое место, исполняющим обязанности назначен генерал Мигель Барраган.

Санта-Анна серьезно посмотрел на Мануэля. Он прекрасно понимал, какой шок испытал его друг и сподвижник, узнав, что президент решил подать в отставку. Но Мануэль не подозревал, что в глубине души Санта-Анна предполагал, что его прошение будет отвергнуто. Имея это в виду, он отправил письмо в конгресс и подал в отставку под предлогом того, что ему необходимо вернуться в Манга-де-Клаво для поправки здоровья. Он уже однажды прибегнул к этой уловке, когда стало совсем невмоготу заниматься рутинной бумажной работой. Честно говоря, в последнее время он совсем забросил административные дела. Новый конгресс, впервые собравшийся 4 января, по большей части состоял из представителей объединения военных и духовенства. Эти люди беспрекословно подчинялись приказам президента, так что из его жизни ушла политическая оппозиция, лишив ее былого азарта. Антонио Санта-Анна был человеком действия. Ему не подходила роль рядового чиновника, а именно такого рода деятельность ему все больше приходилось вести.

Он отвернулся от генерала и стал перебирать документы на столе. Исчезновение Морганы Пирс и бесплодные попытки разыскать ее усугубили и без того мрачное настроение президента, который давно уже скучал в столице и держался исключительно из-за возможности видеть каждый день прекрасное лицо девушки. Никто так и не сумел заменить ее. Консуэло де Артега… эта шлюха… она умоляла его о прощении с той самой ночи, но она зашла слишком далеко. Даже незабываемое наслаждение, которое она ему подарила, даже ее отточенное любовное мастерство не могли смягчить его гнев. А случайные связи президента не интересовали. Он был охотник по натуре, ценил ум и наслаждался красотой. Женщины, сами просившие его о близости, быстро наскучивали ему. Да, с Морганой все было бы совсем по-другому. В ней сочетались все качества, которыми он восхищался в женщинах. Кроме того, ей хотелось как можно больше узнать о Мексике, чтобы по достоинству оценить ее, и еще она разделяла главную страсть президента – верховую езду. Моргана была великолепной наездницей, рядом с которой не стыдно было показаться где угодно. Наконец, она отличалась добрым и любящим сердцем, и каждый раз страстно отвечала на его ласки. Антонио с первого взгляда увидел в ней врожденную чувственность, а после того случая на лесной поляне он убедился, что Моргана еще очень невинна, чтобы изображать что-либо. Как же ему хотелось обучить ее искусству любви! По ночам он думал только об этом.

Быть может, неудачи в попытках отыскать девушку определили его желание покинуть столицу… трудно сказать.

В любом случае ему необходимо уехать, чтобы привести в порядок мысли и собраться с духом. Он давно уже не видел донью Инессу и считал, что настало время объявиться в Манга-де-Клаво. Опасно позволять жене становиться во главе дома. Правда, донья Инесса никогда не осмелилась бы возразить мужу. Быть может, поэтому их брак и оказался столь пресным. Его супруга происходила из богатой и знатной семьи, но ничем, кроме верности мужу, похвастаться не могла. Антонио безмерно уважал ее, но не испытывал ни малейшего желания делить с ней ложе. Однако он намеревался вернуться в Манга-де-Клаво и исполнить свой супружеский долг. Может, так ему удастся выбросить из головы Моргану… хотя вряд ли.

Перед отъездом в Манга-де-Клаво ему осталось разобраться с одним делом. Подняв глаза на Мануэля, он спокойно проговорил:

– Я тщательно проанализировал ситуацию, Мануэль, и принял решение. – Взяв со стола бумагу с президентской печатью, он протянул ее генералу. – Я приказал судебным исполнителям оправдать полковника Остина, и пусть он возвращается в Техас.

– Вы уверены, что это мудрое решение, Антонио?

Улыбнувшись впервые за все время разговора, президент обратил на помощника веселый взгляд – он собирался поделиться с ним важным секретом:

– Да, я уверен, что поступаю правильно. Находясь в заключении, полковник Остин все время оставался моим другом и соратником. Если верить тому, что мне рассказали насчет визита Девона Говарда, то во время их беседы Остин горячо защищал меня от его нападок. В любом случае полковник Остин – человек искренний, даже слишком искренний для того, чтобы быть хорошим политиком, но мои действия, безусловно, внушат ему доверие. Таким образом, в Техасе у меня будет личный союзник, который и поратует за преданность мексиканскому правительству.

Морщинистое лицо Мануэля расплылось в улыбке:

– Я снова доверяю вам, Антонио. Зря я сомневался в вас.

Санта-Анна кивнул с суровым выражением лица:

– Да, Мануэль, зря ты сомневался. Генерал Барраган согласился заменить меня на время отсутствия и советоваться со мной по всем важным вопросам посредством курьерской службы. А через несколько дней после моего отъезда ты расскажешь обо мне новому конгрессу, представив меня как героя битвы под Тампико. Несмотря на то что во дворце меня не будет, я продолжу, как обычно, все контролировать.

Почувствовав, что успокоил генерала своими словами, Санта-Анна затронул более серьезный и болезненный вопрос:

– А теперь, Мануэль, я хочу поговорить с тобой как друг и как президент, так что слушай внимательно. Если появятся какие-либо сведения о местонахождении Морганы, какими бы незначительными они тебе ни показались, немедленно сообщи мне. И если, Бог даст, она появится, когда меня не будет в столице, я мигом вернусь! – Понизив голос, он тихо произнес: – Пожалуйста, передай донье Изабелле, что я очень сожалею о неспособности моих людей отыскать Моргану и что я сам в отчаянии от сложившейся ситуации.

Резко поднявшись на ноги, Санта-Анна грустно взглянул на друга:

– Ну вот, теперь я готов попрощаться и передать тебе недоделанную работу. – Протянув руку, он крепко пожал ладонь Мануэля: – До скорой встречи, друг мой.

Словно окаменев, Девон стоял неподвижно, в третий раз перечитывая письмо, которое он держал в руках. При виде этих строчек у него по спине пополз медленный холодок.

«…спешу сообщить тебе, Девон, что президент Санта-Анна лично отдал приказ оправдать меня. Я рад, что не ошибся, доверившись этому человеку, и впредь намерен искать у него поддержки в наших начинаниях».

В конце письма Стивен благодарил Девона за помощь в его освобождении.

Освобождение… Стив оправдан и скоро вернется домой. Вместо того чтобы почувствовать облегчение, Девон испугался. Раз полковник получил свободу, у Морганы больше нет причин оставаться на ранчо. С тех пор как он провел с ней ночь, они почти не общались. На следующий день он извинился за свое поведение, сославшись на то, что выпил слишком много пунша. В этих словах была доля правды, так что Девон нашел в себе силы посмотреть ей в глаза, но боль, которую он там увидел, добила его. Если бы не данное отцу обещание, он бы сгреб ее в объятия и признался в своей любви. Правда, чуть попозже он понял, что его поступок был бы ошибкой. Оказалось, что незадолго до разговора с Девоном Моргана заходила в кабинет к Сэму и спрашивала, когда ей можно будет вернуться домой. Зная о том, что произошло прошлой ночью, он постарался заверить девушку, что сделает для нее все необходимое, а потом излил на сына весь свой гнев за то, что тот вынудил Моргану молить об освобождении.

С тех пор он стал проводить дома еще меньше времени, и каждый раз, возвращаясь, он встречал холодность со стороны Морганы и видел, как она сближается с его отцом. Теперь, правда, ревность к отцу уступила место безысходному желанию так же привязать ее к себе. Он поступил опрометчиво, когда стал ревновать Моргану к Сэму с первых же дней после приезда, и теперь раскаивался. Говард-старший был благородным человеком, который стыдился за поведение сына, и Девон не мог его за это винить.

Сжав в руке злополучное письмо, молодой человек уставился на него невидящим взглядом. Скоро он будет вот так же держать другой документ, который заставит его отпустить Моргану. Оторвавшись наконец от письма, он обвел взглядом окрестности. Стоял конец февраля, и на сотни миль вокруг простиралась бесплодная серая прерия. Неожиданно он понял, что его жизнь без Морганы станет такой же серой. Мысль о том, что она вернулась в постель Санта-Анны, не даст ему покоя до конца дней.

Снова переведя взгляд на письмо, Девон осторожно поместил его между ладонями и скатал шарик. Затем, медленно развернувшись, вошел в дом и приблизился к зажженному камину. Бросив шарик в огонь, он стоял рядом до тех пор, пока последний клочок не обратился в пепел. Это письмо было адресовано ему лично, и он не обязан был ни с кем делиться его содержанием. В глубине души он понимал, что времени осталось совсем немного. Комитет скоро получит официальное уведомление об освобождении Стива, и тогда придется отпустить Моргану. Но это в будущем, а ему сейчас не хотелось думать о будущем. Сейчас надо думать о настоящем и быть как можно ближе к Моргане, почаще видеть ее… слышать ее голос. Сейчас он не мог с ней расстаться… просто не мог…

– Да, сеньоры, долг перед местом, где я родился, сподвигнул меня на это решение. Я уезжаю завтра. Если Бог окажется милостив и я выдержу уготованные мне испытания, то я вернусь.

Стоя перед Сэмом и Девоном в кабинете, Рауль Рафрага дожидался ответа. Девон перевел взгляд с работника на озабоченное лицо отца. Слова Рауля не стати для него неожиданностью. Благодаря своей политической деятельности Девон знал о ситуации в Сакатекасе. В этой северо-западной провинции Мексики уже на протяжении многих поколений царил дух демократии. Свободолюбивые племена местных индейцев неустанно боролись с поселенцами, вынуждая их, как писали в газетах, в одной руке держать плуг, а в другой – ружье. Постепенно бои прекратились, но любовь к свободе в их сердцах не угасла. Конгресс зашел слишком далеко, распорядившись распустить все местные вооруженные отряды. Жители Сакатекаса очень гордились ими и не желали находиться под защитой регулярной армии, подчинявшейся центральному правительству. Девон понимал, что восстание неизбежно, но весть о том, что губернатор Франсиско Гарсия начал собирать людей для открытого противостояния, встревожило его. Он чувствовал, что это восстание станет первым в череде смут, которым суждено перекроить карту Мексики.

Наконец Сэм нарушил молчание и с суровым видом проговорил:

– Я от всей души желаю губернатору Гарсии успеха, Рауль. Мы счастливы будем видеть тебя снова, когда все закончится, но я все же сомневаюсь в разумности открытого восстания против центральной власти.

– У нас очень сильные военные отряды, сеньор. Ребята готовы отстаивать нашу свободу.

– Я уверен, что ваши люди сильны духом, но кто их поведет? Вы же понимаете, что у вас нет опытных генералов, что ваши люди никогда не сражались с реальным врагом. Скорее всего вам придется иметь дело с самим президентом Санта-Анной. У него за плечами множество подавленных мятежей. Он привык с самой ранней молодости руководить военными операциями. Вы столкнетесь с прекрасно обученной и опытной армией, которая не раз бывала под пулями и во главе которой стоит безжалостный военачальник.

– Мы тоже сумеем быть безжалостными, сеньор.

Понимая, что спор ни к чему не приведет, Сэм озабоченно взглянул на сына:

– Я думаю, что это лишь первый шаг, Девон.

– Да, Сэм, – отозвался молодой человек и, секунду поколебавшись, продолжил: – Когда завтра утром Рауль уедет, я отправлюсь вместе с ним.

Эти слова сорвались с губ Девона совершенно естественно, как будто неосознанно, но на лице Говарда-старшего отразилось изумление.

– Ты как следует все продумал, Девон? – В голосе Сэма звучало сильное беспокойство.

– Я устал от болтовни, Сэм. Мне не нравилась роль дипломата в Мехико. Похоже, я не создан для такой работы. Я гораздо лучше чувствую себя здесь, на воле, где не надо прятаться за красивыми словами и обещаниями. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к Санта-Анне, и если это единственный способ отстоять мои убеждения, то я готов.

– Мы будем счастливы видеть вас в наших рядах, сеньор Девон.

Широкая улыбка Рафраги подтвердила его слова. Не чувствуя того же подъема чувств, что и работник, Девон все же улыбнулся ему в ответ:

– Спасибо, Рауль.

Когда низкая коренастая фигура Рауля исчезла за дверью, Девон повернулся к отцу.

– Зачем ты это делаешь. Девон? Ты в самом деле так близко к сердцу принимаешь положение в Сакатекасе или тебе невыносимо стало находиться в этом доме?

– Не знаю, Сэм, – честно ответил Девон и покачал головой. – Скорее всего и то и другое… а может, так я хочу исправить ошибку, которую совершил, притащив сюда Моргану. Черт, теперь я понимаю, как глупо поступил. Существует только один способ остановить Санта-Анну, и жители Сакатекаса понимают это.

– Мне кажется, тебе надо хорошенько все взвесить.

– Черт возьми, Сэм, мне надоело думать. Хватит об этом. Завтра я уезжаю с Раулем.

– Надеюсь, сын, ты поступаешь правильно.

Пожав плечами, Девон с улыбкой проговорил:

– А если нет, Сэм, то не в первый раз.

Стоя у окна в залитой предрассветными сумерками комнате, Моргана наблюдала, как двое мужчин делают последние приготовления. Рауль подошел к вьючному мулу и стал что-то проверять, а Девон заговорил с отцом. На лицах обоих было суровое выражение, и говорили они тихо и сдержанно.

Моргана не спала всю ночь, мучаясь от тоски, охватившей ее за ужином, когда Девон объявил о своем намерении ехать в Сакатекас этим утром. Молодой человек пожал руку отцу, и Моргана невольно заплакала. Поколебавшись секунду, они обнялись, и девушке вдруг до боли захотелось оказаться там… почувствовать силу объятий Девона, услышать от него ободряющие слова. Она бы рассказала ему о своей любви, убедила его не уезжать. Но Девону не нужна была ее забота и не было дела до ее любви. Он ни словом не обмолвился ей о своих планах. Он, видимо, решил, что достаточно будет поставить ее в известность за ужином.

С болью в сердце девушка наблюдала, как Девон подходит к лошади и садится верхом. Сделав знак Раулю, он вдруг скользнул взглядом по ее окну, но тут же отвернулся и пришпорил лошадь. Он уже почти исчез в туманной дымке, когда из груди девушки вырвались рыдания. Глядя в окно и уже не видя всадников, она прошептала:

– Ты так и не попрощался, Девон, так и не попрощался…

Она опустила ладонь на живот и закрыла глаза, прячась от боли. Надо уехать из поместья до того, как он вернется. Она ничего не расскажет ему… не станет удерживать его силой, из чувства долга. Она исчезнет до того, как он вернется. По-другому нельзя.

Глава 9

Антонио Лопес де Санта-Анна почувствовал знакомый азарт в крови. Он обвел взглядом живописную местность и услышал, как его боевой конь заржал от возбуждения. Грохот копыт за спиной был музыкой для его ушей. Обернувшись через плечо, он взглянул на своих людей. Три тысячи солдат следовали за ним, готовые выполнить любой его приказ. Воспрянув духом, Санта-Анна услышал в голове радостный голос, восклицающий: «Вот для какой жизни ты рожден! Вот твоя судьба!»

Слегка улыбнувшись, Санта-Анна мысленно согласился с этими словами. Да, он был рожден не для бренных забот. Он появился на этот свет, чтобы действовать… сражаться, побеждать! Находясь в Манга-де-Клаво, он постоянно пребывал в унынии. Поддерживая постоянную связь со столицей благодаря услугам курьеров, он примчался тут же, как только узнал о готовящемся восстании в Сакатекасе. Он немедленно подал в конгресс прошение выделить войска для урегулирования ситуации и в начале месяца уже был в пути.

Все шло именно так, как он и ожидал. Санта-Анна располагал точными сведениями о природных особенностях, климате этой части страны, а также о расстояниях между населенными пунктами. Верный своей давней армейской привычке, Санта-Анна освежил в памяти все сражения, в которых принимал участие. Да, местность великолепно подходила для боя. Он собирался применить ту тактику, которая сделала Арредондо знаменитым. Даже время года как нельзя лучше способствовало успеху именно такого рода атаки. Да, он легко победит плохо обученных солдат губернатора Гарсии. Этот человек просто глуп и не заслуживает должности губернатора провинции! И как можно быть настолько наивным, чтобы дать важной информации о готовящемся бунте попасть в руки непроверенных людей? Что ж, Антонио Санта-Анна далеко не дурак! Людей, которым он доверял, можно было пересчитать по пальцам, а в некоторых вопросах он доверял только самому себе. Как обычно, ему не составило труда заслать шпиона в лагерь Гарсии, и все шло к тому, чтобы свергнуть благородного, но неосторожного губернатора!

Давно уже Антонио не стоял во главе армии, и ощущение собственного всемогущества пьянило. Да, его ждет победа! Ему вновь уготована роль героя!

Она шла по широкому, окутанному дымкой полю. Кто-то звал ее по имени… сдавленный голос доносился откуда-то издалека. Это был его голос… голос Девона! И он становился все слабее и слабее. Девушку охватил всепоглощающий страх. Она бросилась вперед и споткнулась. Выбросив вперед руки, чтобы смягчить падение, она вдруг уткнулась ими в твердую мужскую грудь. Моргана напряженно вгляделась в сгущающийся туман. Мертвец! Это мертвей! Она отшатнулась и посмотрела вокруг. Все поле было усеяно скрюченными окровавленными телами павших в битве солдат.

И вот он снова позвал ее прерывистым осипшим голосом. Этот звук вырван ее из забытья, и девушка поспешно вскочила на ноги. Вглядываясь в землю под ногами, она плакала и кричала в темноту:

– Где ты? Скажи мне, где ты, Девон. Я не могу тебя найти!

– Моргана… – Его голос стал мягче, слабее. Не на шутку перепугавшись, Моргана поковыляла вперед, попутно оглядывая валявшиеся на земле неподвижные фигуры. И снова она услышала его зов, только на этот раз смогла определить, откуда он доносится. Девон позвал ее еще раз. Поняв, куда надо идти, она зашагала быстрее. Но голос вдруг стих. Она больше ничего не слышала.

– Девон! Где ты? Девон!

Она услышала только собственное эхо, и его отчаянное звучание испугало ее. Где он? Где? Всего в нескольких футах от нее неподвижно лежал человек. Это, конечно, не Девон… это мертвец! Метнувшись к телу, Моргана упала на колени и, увидев на лице незнакомца застывшее страдание, почувствовала облегчение. Она подползла к другому телу… потом еще к одному… ее руки касались холодной плоти, ее глаза смотрели в застывшие мертвые лица. Его нигде не было!

– Моргана…

При звуках знакомого голоса девушка вскинула голову и увидела невдалеке еще одно тело. Вскочив на ноги, она бросилась к нему, и сердце бешено заколотилось у нее в груди при виде того, как человек с трудом оторвал от земли темноволосую голову. Он снова позвал ее:

– Моргана…

Зарыдав и упав на колени, Моргана склонилась над ним, провела рукой по лицу и хрипло пробормотала:

– Девон… я боялась, что опоздаю. – Прижавшись щекой к щеке любимого, она с наслаждением вслушалась в его голос.

– Ты опоздала, Моргана. Мы опоздали… слишком поздно…

Моргана слегка отстранилась и, заглянув в знакомые синие глаза, принялась поглаживать плечи мужчины, приговаривая:

– Еще не поздно, Девон, не поздно.

Она почувствовала, как ее пальцы коснулись чего-то липкого. Опустив глаза, она увидела, что грудь Девона залита кровью.

Тело мужчины содрогнулось… из груди вырвался хрип. В ужасе взглянув на его лицо, Моргана увидела закрытые глаза и застывшие губы.

– Девон! Девон! – пронзительно закричала девушка, дотронувшись до его щеки. Ответа не последовало. Она взмолилась тихим голосом: – Девон, прошу тебя, ответь. Не умирай, Девон… не умирай…

Ответа не было. Нет, не может быть, что она опоздала. Не может быть!

– Девон, пожалуйста, не умирай… не умирай…

Яркий утренний свет слепил даже сквозь закрытые веки. Моргана медленно возвращалась к реальности. Ее щеки были мокры от слез, а горло саднило от рыданий. Это была долгая мучительная ночь, но она проснулась! Это был сон… всего лишь сон…

Внезапно Моргану озарило: это был не сон, а предупреждение. Преисполнившись тревоги, Моргана вскочила с постели и подбежала к умывальнику. Налив в тазик воды, наклонилась, смочила лицо и принялась одеваться. Нельзя было терять ни минуты.

В воздухе стоял тяжелый запах дыма. Ружейная канонада, не прекращавшаяся вот уже часа два, постепенно приближалась. Скрывавшийся в роще отряд волонтеров под командованием смуглолицего военного из Сакатекаса уже дважды за сегодняшний день отступал, неся ощутимые потери. Быстро окинув взглядом своих товарищей, Девон в душе поразился хаосу, царящему на поле боя. Поле на сколько хватал глаз было усеяно мертвыми телами, а стоны раненых и умирающих смешивались с грохотом ружейных выстрелов, которыми обменивались защитники Сакатекаса и мексиканская армия. Военные отряды Сакатекаса, которые еще час назад кричали о предстоящей победе, теперь беспорядочно отступали.

Отстреливаясь, Девон думал о том, что армия Сакатекаса оказалась совершенно неподготовленной к этому сражению. Это было очевидно с самых первых дней. Когда Девон прибыл в лагерь, он обнаружил там смелых и благородных людей, но, к сожалению, они недооценивали противника и не умели поддерживать дисциплину. Сам по себе человек строгих нравов, губернатор Гарсия был не в состоянии руководить армией. Его абсолютная некомпетентность в военном деле ни для кого не была секретом: неправильное планирование, плохая организация заградотрядов, хаотичное распределение оружия – все это породило неразбериху, которая привела к поражению. С другой стороны, быстрый успех Санта-Анны свидетельствовал о том, что дело не только в успешной тактике. То, как точно он предугадывал действия губернатора Гарсии, не могло быть просто случайностью.

Девон нисколько не сомневался, что у Санта-Анны имелись свои люди среди жителей Сакатекаса. Как бы там ни было, следовало признать, что поражение неминуемо. Конец был уже близок. Парадоксально, но факт: трем с половиной тысячам солдат Санта-Анны потребовалось совсем немного времени, чтобы практически обратить в бегство пять тысяч защитников Сакатекаса.

Бросив взгляд в том направлении, в котором больше получаса назад исчез Рауль, Девон почувствовал тревогу. Рауль, хорошо знавший местность, получил приказ доставить депешу губернатору, но так и не вернулся.

В этот момент в камень, закрывавший Девона, угодила пуля, и осколки гранита отскочили ему прямо в лицо. Затем на него обрушился целый град пуль. Находившийся рядом с ним мужчина вдруг пронзительно вскрикнул и упал. Потом раздался еще один крик… и еще один. Пробежав глазами по линии обороны, Девон увидел, что его товарищи также не могут стрелять, и пули косят их одного за другим. Из груди командира вырвался низкий хриплый стон. Окровавленная рука безжизненно повисла вдоль туловища, смуглое лицо метиса побледнело, и он дал приказ отступать. Кинувшись выполнять команду, многие пали под огнем пуль. Это было никому не нужное массовое убийство, за которое Санта-Анна, разумеется, прослывет героем.

Низко пригнув голову, Девон медленно пополз. Пули сыпались градом, и редкая не попадала в цель, так что у него не было выбора. Раздался звук горна, за ним последовал рев тысяч голосов, и под стук копыт на них двинулась сама смерть. Погоня! Вскочив на ноги Девон бросился бежать, думая только о том, как бы поскорее добраться до рощи, где можно было укрыться. Видя, как спотыкаются и падают люди вокруг, он подумал, что в этой победе не будет славы, а в поражении не будет чести. Массовое убийство… кровавая смерть. Какой-то человек, бежавший рядом с ним, внезапно захрипел и упал, а в следующую секунду обжигающая боль в спине сбила с ног его самого.

Девон почти ничего не соображал и слышал только топот копыт над головой, постепенно затихавший вдали. Боль в спине была просто невыносимой, и каждый вдох давался с большим трудом. Во рту пересохло. Облизав губы, он ощутил привкус песка. Мимо стремительно пролетали кони. У него не было сил закричать и позвать на помощь. Да и кто поможет? В этом поражении никто не обретет чести, и его смерть будет бесславной…

Майское солнце немилосердно пекло голову, а теплый ветер бил в лицо девушке, стремительно скачущей по прерии. Быстро обернувшись, она убедилась, что погони нет. Снова устремив взгляд вперед, она вгляделась в широкую спину мужчины, скачущего впереди, и в голове у нее не переставая звучали слова: «Они нас не поймают… не поймают…»

Они выехали сегодня на рассвете. Моргана до сих пор не могла поверить в то, что Джон согласился отвезти ее в Сакатекас без ведома Сэма… фактически помочь ей бежать. Она же не знала, сколько мольбы было в ее взгляде, когда она просила об этом.

Внезапно Джон сделал ей знак остановиться.

– Надо дать лошадям отдохнуть, Моргана. Мы и так проехали уже очень много.

Молча кивнув, Моргана поравнялась с Джоном, вглядываясь в его озабоченное лицо.

Таким Джона она еще никогда не видела: это был другой человек, суровый и сосредоточенный, с огнем мрачной решимости в глазах. Теплый дружелюбный взгляд, которым обычно сопровождалась его улыбка, исчез без следа. Вместо этого между ними возникла стена.

– Джон, ты ведь сердишься на меня, да?

Джон ответил не сразу. Когда он заговорил, голос его звучал тихо и твердо:

– Я на тебя не сержусь, Моргана. И ты не заставила меня сделать ничего такого, о чем бы я не думал сам. Девон не имел права увозить тебя в Техас. Это с самого начала было глупой затеей. – Вглядевшись в ее лицо, он продолжил более мягким тоном: – Хотя я, конечно, понимаю, почему он потерял голову. Он ревновал…

Моргана поспешно замотала головой:

– Нет, Джон, Девону нет до меня никакого дела.

В ответ юноша посмотрел на нее тяжелым взглядом:

– Когда речь идет о Девоне, ты отказываешься замечать очевидные вещи, и, к сожалению, он точно так же реагирует на тебя. Вы с ним ссорились с самого первого дня в «Серкл эйч». Черт, поначалу это вселяло в меня надежду. Я думал, что вы никогда не помиритесь и у меня будет шанс завоевать тебя. Но теперь я понимаю, что этому никогда не бывать.

– Джон, мне очень жаль…

– Вот поэтому-то я и помогаю тебе, Моргана. Я знаю, что единственный для тебя способ наладить свою жизнь – это вернуться в Мехико. Я полностью согласен с тобой. Учитывая нынешние события в Сакатекасе, твое появление там окажется своевременным. – Покосившись на простую крестьянскую одежду девушки и накидку, в которой она приехала из Техаса, он натянуто кивнул: – Когда Санта-Анна увидит тебя, разодетую, как индианка из Мексики, он поверит, что тебе удалось сбежать от бандитов и уговорить меня отвезти тебя к нему. Мне кажется, что президент поверит всему, что ты скажешь, если, конечно, Девон говорил правду.

– Он говорил неправду, Джон, – умоляющим голосом произнесла Моргана. – Антонио – друг, на которого я могу положиться. Это единственная причина, по которой я хочу вернуться к нему. Он отвезет меня домой.

– Если победит.

– Если даже его армия окажется слабее, никто не посмеет держать в плену президента Мексики. Его освободят, и мы вернемся в Мехико вместе.

– Я сам могу отвезти тебя, Моргана.

– Нет! – Не желая признавать, что хочет перед отъездом убедиться, что с Девоном все в порядке, Моргана быстро заговорила: – Я буду совсем незаметна в блеске его славы, а это-то мне и надо.

Молча кивнув, Джон перевел взгляд на дорогу. Что бы там ни было, Моргана имеет право самостоятельно принимать решения… жить собственной жизнью, и Джон собирался проследить за тем, чтобы это так и было.

Верховный главнокомандующий и его свита гордо шли между рядами войск. Сверкая глазами, Антонио Лопес де Санта-Анна изящными кивками принимал почести от своих солдат и весь буквально светился от гордости. Победа! Войска губернатора Гарсии были разбиты меньше чем за два часа! Он уже встретился с униженным губернатором, отдал приказ взять под стражу мятежных офицеров, и теперь, если предварительные подсчеты оказались верны, у него в плену находилось около двух тысяч семисот солдат из вражеской армии.

Слушая приветственные крики, Санта-Анна заулыбался. Эти люди были преисполнены радости… и за свою преданность президенту заслуживали высшей награды. Приняв решение, Санта-Анна направился к своему временному штабу, в маленький домик, расположенный совсем недалеко от того места, где сидели пленники. Он по опыту знал, что в такие радостные минуты следовало соблюдать особенно строгую дисциплину. Сейчас опасно потерять бдительность.