Текст книги "Дерзкое обольщение"

Оторвавшись от губ девушки, Санта-Анна страстно прошептал:

– Ты дрожишь от желания, Моргана, и я тоже. Но сначала я хочу посмотреть на тебя, querida. Раньше по ночам я часто представлял тебя обнаженной, и теперь я хочу осуществить свою мечту. Подойди, дай мне полюбоваться тобой.

Дотянувшись дрожащими руками до банта на ее блузке, он медленно развязал его и спустил блузку с плеч. Затем снял легкую сорочку и при виде полных кремовых грудей шумно выдохнул. Он скользнул ладонями по ее плечам и рукам. Сжавшись от отвращения, Моргана подчинилась.

– Великолепно… прекрасно… – Наклонив голову, Санта-Анна обхватил губами розовый сосок и застонал, грубо стискивая его. Крепко прижимая девушку к себе, он вынудил ее отклониться назад и жадно припал к другому соску. Внезапно он резко отстранился и, выругавшись себе под нос, посмотрел на девушку: – Я вне себя от возбуждения, querida, но я не хочу торопиться. Я слишком долго ждал этого.

Медленно расстегнув застежку на юбке, он позволил ей свободно упасть на пол, а затем снял с девушки блузку и сорочку. В последнюю очередь он избавился от панталон, разорвав в нетерпении тонкую ткань.

Покраснев от стыда, Моргана неподвижно стояла посреди комнаты, а Санта-Анна отступил на несколько шагов, чтобы получше рассмотреть ее. Девушка смотрела прямо перед собой, стоя в ворохе одежды, а президент в это время обошел вокруг нее, то и дело дотрагиваясь до нее рукой. Когда он снова посмотрел на нее, его глаза были затуманены страстью.

– Я никогда не видел такой красивой женщины, как ты, Моргана, – проговорил он тихим искренним голосом. – Если бы я не был вынужден жениться на донье Инессе, то сделал бы своей супругой тебя, чтобы ты до конца жизни принадлежала мне одному. Я безумно хочу назвать тебя своей и гордиться тем, что такая женщина – моя, и только моя. Я не хочу встречаться с тобой тайно, но по-другому невозможно. Твое родство с Мануэлем не даст нам видеться слишком часто. Генерал Эскобар – честный человек, и он не позволит нашему роману развиваться, как бы сильно он ни был предан мне. Я также безмерно уважаю его и буду вдвойне осторожен. Мы будем встречаться реже, чем хотелось бы… и я уже сейчас страдаю от этой мысли, хотя еще ни разу не обладал тобой. У тебя тело богини, querida, нежное и совершенное, и я хотел бы навеки быть твоим единственным. К сожалению, мне придется довольствоваться тем, что нам отведено судьбой. И это начнется сегодня ночью querida… прямо сейчас…

Подхватив девушку на руки, он подошел к кровати и нежно уложил ее на простыни. Тяжело дыша и не отрывая глаз от обнаженного тела Морганы, он начал раздеваться. Первым делом он сорвал с себя рубашку и грубо отбросил в сторону. Затем он потянулся к застежке на брюках. Не прошло и нескольких секунд, как перед глазами девушки предстала вся сила его желания. Она невольно отвернулась.

– Взгляни на меня, querida, – хриплым от страсти голосом проговорил Санта-Анна. – Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня. Я хочу, чтобы твой взгляд скользил по моему телу так же, как мой скользил по твоему. – Заметив, что девушка колеблется, он добавил нетерпеливо: – Не стесняйся, mi amor. Очень скоро мы изучим тела друг друга и будем получать огромное удовольствие от этого.

Медленно повернув голову, Моргана заставила себя пробежать глазами по его лицу, потом по широким плечам, мускулистой груди, узким бедрам и тонкой талии. Санта-Анна как будто красовался перед ней, испытывая невероятное удовольствие от происходящего. Сглотнув комок в горле, девушка опустила глаза еще ниже. Напряженное естество гордо выделялось на фоне мускулистых бедер и довольно коротких ног. Снова посмотрев ему в глаза, она увидела, что он буквально зашелся от страсти. Опустившись на кровать, он припал к ее губам в глубоком поцелуе. Казалось, это никогда не закончится, но вот Антонио оторвался от ее губ и стал целовать шею. Моргана задыхалась от тошноты. Его губы скользнули по ее плечам, и, издав низкий гортанный звук, он больно укусил ее за грудь. Он терзал ее, пожирал руками и губами, и Моргана вдруг ощутила во рту привкус желчи. Нет! Она должна держать себя в руках и не препятствовать чинимому над ней дикому животному акту. От нее зависела жизнь Девона. Девона… любимого.

Стиснув зубы и презирая саму себя, Моргана обхватила руками его голову и притянула к себе, пока он терзал другой сосок. Когда она запустила пальцы в его волосы, он застонал от удовольствия. Закусив губы, девушка молча слушала его стоны и уже почувствовала во рту привкус крови, как вдруг раздался громкий стук в дверь.

Выругавшись себе под нос, Санта-Анна приподнялся на локте.

– Quien esta?[27]27
  Кто там? (исп.)


[Закрыть]

– Это лейтенант Арройес, генерал! – воскликнул взволнованный мужской голос и после секундного колебания продолжил: – Среди заключенных волнения! Там пожар, потому что люди попытались освободить офицеров! Генерал Айяла ранен и лежит без сознания. Наши люди не могу сдержать восставших. Необходимо…

– Basta! – Вскочив с постели, Санта-Анна начал спешно одеваться. Повернувшись к Моргане, которая уже успела натянуть на себя одеяло, он коротко проговорил: – Иди к себе в комнату. Нехорошо, если тебя обнаружат здесь. Когда все успокоится, я сам приду к тебе.

Подойдя к двери, он приоткрыл ее ровно настолько, чтобы протиснуться самому. Стиснув зубы в бессильной ярости, он бросил в лицо взволнованному лейтенанту:

– Они заплатят за это, дорого заплатят!

Моргана напряженно вслушивалась в затихающий шум шагов, пока наконец не хлопнула входная дверь. Только тогда она смогла вздохнуть свободно. В этот момент с улицы раздался выстрел, и в следующее мгновение она услышала удаляющийся стук копыт. Слетев с постели, она подбежала к окну и увидела, как исчезает вдали силуэт белого жеребца.

Подхватив с пола одежду, она начала судорожно одеваться, не сдерживая больше слез. Все еще дрожа при воспоминании о ненавистных ласках Санта-Анны, она надела сандалии и бросилась к двери. Тихонько приоткрыв ее, она выглянула в коридор и убедилась, что там никого нет. Выйдя из комнаты, она закрыла за собой дверь и пошла по коридору. Остановившись на секунду возле комнаты Девона, она с трудом перевела дух. Нет, она не могла пойти к нему сейчас. Она чувствовала себя грязной, поруганной.

Развернувшись, она направилась к себе. Ее мутило, и во рту ощущался привкус желчи. Она до сих пор чувствовала резкий мускусный запах Санта-Анны, и от этого у нее неприятно сжимался желудок. При воспоминании о его прикосновениях девушке стало совсем худо. Не успела она добежать до умывальника, как ее вырвало.

Первые утренние лучи пощекотали тяжелые веки Морганы. Открыв глаза, она взглянула на соседнюю подушку. Никого! Санта-Анна до сих пор не вернулся. Быстро соскочив с кровати, она запустила руку в спутанные локоны и подошла к двери. Она не хотела, чтобы он застал в таком состоянии. Выйдя в коридор, она бросила взгляд на дверь Девона. Нет, у нее не хватит смелости зайти проведать его. Вдруг вернется Санта-Анна…

Ноздри ей защекотал запах еды, усиливший легкую тошноту. Справедливо рассудив, что в присутствии стольких людей ей нечего бояться Антонио, девушка отправилась на кухню. Сейчас ей совершенно не хотелось оставаться наедине с президентом…

Моргана давно уже расправилась с чашкой горячего шоколада, которую поставила перед ней полная метиска, вынужденная прислуживать генералу. Заедая густую сладкую жидкость маленьким кусочком хлеба, девушка прислушивалась, не раздастся ли с улицы стук копыт.

Звук легких шагов прервал ее занятие. Обернувшись к двери, она увидела Рауля. Не в силах побороть тревогу, терзавшую ее с самого утра, Моргана обратила на него вопросительный взгляд. Рауль многозначительно посмотрел на охранника, стоявшего в дверях, и заговорил с метиской, тяжелыми шагами перемещавшейся по маленькой кухне:

– Por favor, seniora[28]28
  Прошу вас, сеньора (исп.)


[Закрыть]. Я хочу взять немного еды для себя и выздоравливающего пленника. Генерал Санта-Анна распорядился, чтобы его обеспечивали всем необходимым. – Дождавшись, когда старая метиска поднимет на него усталый взгляд, он тихо проговорил: – По сравнению со вчерашним днем сеньору Говарду не лучше, но доктор утверждает, что рана очистилась и он выздоровеет. Он говорит, что это вопрос времени.

– Мне нет никакого дела до здоровья вашего пациента, сеньор, – глухо проворчала старуха, налила кувшин шоколада и поставила его на поднос, положив несколько кусков хлеба. Она не заметила, какими взглядами обменялись Рауль и Моргана, и проговорила нетерпеливо: – Забирайте это для вашего больного. Надеюсь, он скоро выздоровеет и уберется отсюда. Мне и так есть для кого готовить.

Рауль взял из рук кухарки поднос с едой и кивнул в знак признательности:

– Спасибо, сеньора.

Когда кухарка отвернулась, Рауль бросил на Моргану ободряющий взгляд и вышел из кухни.

В горле у девушки запершило. Девон поправится… он просто обязан. И тогда она вернется в столицу. При мысли о том, на какое будущее она себя обрекает, у нее от страха сжался желудок. Моргана поспешно отогнала от себя эти размышлениями невыносимо было думать о долгих ночах…

В этот момент до ее слуха донесся топот копыт. Большой отряд возвращался домой. Проглотив комок в горле, Моргана встала и на негнущихся ногах направилась к двери. Ей предстояло встретить Антонио у входа и показать, как сильно она беспокоилась за него. Нельзя допустить, чтобы у него возникли подозрения, пока Девон еще не до конца поправился.

Не успела она войти в гостиную, как входная дверь с треском распахнулась и на пороге показался красный от гнева Санта-Анна. Он еле шел, и боль, терзавшая его грудь, не оставила и следа от бравой военной выправки.

Взглянув на девушку, Санта-Анна пробормотал сквозь стиснутые зубы:

– Мы пресекли попытку освободить пленных. Те, кто хотел открыть двери тюрьмы, сами теперь находятся под замком, где и останутся. Bastardos! – Это короткое замечание вызвало новый приступ боли, и президент громко застонал. Успокоившись, он продолжил свистящим шепотом: – Эти идиоты хотели поймать меня и устроили ловушку. Моя лошадь была сбита с ног, и я упал на землю. Похоже, я сломал несколько ребер, но я заставил этих ублюдков заплатить за все! – Побледнев, Санта-Анна направился было к девушке, но зашатался, и его тут же поддержал адъютант.

Моргана обратилась к одному из сопровождавших его конвойных:

– Вызовите врача. Президент ранен. – Взяв Санта-Анну под другую руку, она мягко проговорила: – Облокотись на меня, Антонио. Я провожу тебя в комнату. Тебе необходим отдых.

Устремив на девушку полный боли взгляд, президент пробормотал:

– Да, милая, ты права. Я немного отдохну и соберусь с силами. – Внезапно в его глазах загорелся огонек, и, наклонившись к самому уху девушки, он прошептал: – А потом мы продолжил то, чем занимались вчера, mi amor… mi vida…

Влажный воздух был весь пропитан пылью, которую поднимало двигавшееся по направлению к столице двухтысячное войско. Моргана подставила запыленное лицо теплому майскому ветерку. На ней были те же шляпа и накидка, что и во время путешествия в Техас, но теперь она уже не противилась этому наряду. Услышав странное ржание своей лошади, Моргана осмотрелась. Перед ней простиралась бескрайняя невыразительная прерия, но почему-то этот неизменный на протяжении многих миль пейзаж успокаивал нервы. К сожалению, отдых оказался недолгим. Короткий приказ, отданный ехавшим рядом с ней всадником, отвлек ее от созерцания местности. Они были в пути уже неделю, и Санта-Анна до сих пор держался в седле с трудом. Очевидно, сломанные ребра причиняли ему больше боли, чем он утверждал. Перед отъездом из Сакатекаса доктор сделал ему перевязку и предупредил, что в таком состоянии путешествовать опасно, но президент пропустил его слова мимо ушей. Несмотря на недомогание, он старался большую часть дня проводить в седле, чтобы как можно скорее добраться до Мехико. Ему не терпелось доложить об успехе своей операции конгрессу, который должен был вот-вот собраться. Санта-Анна мечтал о торжественном въезде в столицу и готов был пойти на любые жертвы, лишь бы это поскорее произошло.

За последнюю неделю Моргана поняла, каков настоящий Санта-Анна. Она как будто заново взглянула на него и обнаружила, что перед ней умный, обаятельный, но совершенно беспринципный человек. Еще она осознала, что сама сделала из него героя. Первые сомнения закрались в ее душу, когда она въехала в Сакатекас и увидела творимые с его попустительства бесчинства. Это было чудовищно, и на все мольбы несчастных жертв Санта-Анна отвечал, что остановить это не в его силах и что необходимо обращаться к другим представителям власти. Кроме того, он оставил раненых пленных умирать без какой-либо медицинской помощи. В глубине души она понимала, что Девон был взят под опеку лишь временно, и если бы не она, его ждала бы такая же, а то и худшая участь.

Да, Девон был прав, а она по глупости своей не сумела разглядеть истинное лицо Антонио Санта-Анны, пока не стало слишком поздно. Исключительно благодаря ранению Антонио ей пока удавалось избегать близости с ним. Он страстно заверял ее, что только невыносимая физическая боль мешает ему доказывать ей каждую ночь свою любовь.

Девон. Проводя целые дни в седле, Моргана постоянно думала о нем. Господи, как же сильно отличалось это путешествие от того, что они проделали вдвоем! Оглядываясь назад, она удивлялась, как это она не смогла определить то чувство, которое охватывало ее при каждом прикосновении Девона. Даже сейчас, при одном воспоминании о его суровом лице, все ее тело окутывало тепло. Незадолго до отъезда ей удалось тайно навестить его. Девон спал, но девушка увидела, что лихорадка утихла и он просто отдыхал. Приходивший к Антонио врач сменил повязку, и кровь больше не сочилась из раны. Да, он выздоровел и сейчас, наверное, спешил домой в Техас.

Моргана сердито тряхнула головой, чтобы избавиться от мыслей о Девоне. Сейчас ей следовало думать о другом. Она сделала выбор. Упорствуя в своем нежелании видеть истинную сущность Санта-Анны, она поставила себя в такое положение, что существовал только один способ спасти жизнь любимого. Скоро она станет тем, кем Девон всегда считал ее, – любовницей президента Мексики. Он снова окажется прав.

Смахнув с лица слезы, Моргана опустила руку на плоский живот. Она знала, что ей недолго придется терпеть ласки Антонио. Скоро это станет невозможно. Антонио отошлет ее и найдет себе новую женщину. Надо думать о том дне, когда она избавится от него. Только так ей удастся выдержать все это.

Глава 10

Сидя в знакомой гостиной дома Эскобаров, Моргана предавалась воспоминаниям. Сколько времени прошло с тех пор, когда она вот так же сидела здесь, поправляясь после несчастного случая? В то время Девон навещал ее каждый день. Он был таким заботливым и внимательным. Она прекрасно помнила, как он умолял ее подойти к окну, чтобы взглянуть на нее и определить, не вернулись ли краски на ее личико. Тогда она подняла на него взгляд и увидела безграничное тепло в его синих глазах. Она еще дулась, что ей не разрешали спуститься вниз… а она уже чувствовала себя хорошо, и он на руках отнес ее в сад. Она до сих пор помнила, как его сильные руки легко подхватили ее. Она помнила, как нежно он обнимал ее на скамейке в саду, пока им не помешали дядя Мануэль… и Антонио.

Содрогнувшись от отвращения, Моргана постаралась выбросить из головы этого человека с пронзительными карими глазами, в которых теперь читалась только неприкрытая похоть. И как она с самого начала не поняла его истинных намерений? Как бы там ни было, она заплатила за свою невнимательность. Хотя нет, полную цену ей еще предстоит заплатить.

По губам девушки скользнула легкая улыбка. Она никогда не радовалась страданиям других людей, но ранение Антонио, полученное в Сакатекасе, можно было воистину считать даром небес. К тому времени как они добрались до Мехико, боль усилилась. Но въезд в город стал для него настоящим триумфом! Они успели как раз вовремя, чтобы застать сессию. Несмотря на боль в груди, Антонио стоял по-военному прямо и спокойно принимал поздравления от народа и представителей конгресса, который присвоил ему звание героя. По непонятной причине конгресс не сложил с него полномочий верховного главнокомандующего, как обычно делалось в таких случаях, так что эта должность также осталась за президентом. Росчерком пера он простил всех участников восстания, прослыв в народе щедрым и великодушным правителем. Жители Мехико вовсю праздновали блестящую победу, и честолюбие президента было удовлетворено.

Девушка заулыбалась шире. Что ж, хоть в чем-то он был удовлетворен. Боль в груди и ухудшение общего физического состояния вынудили президента уехать в Манга-де-Клаво почти сразу же после возвращения. Во время страстного прощания Антонио дал девушке понять, что, когда он вернется, ее ждет неземное блаженство. Превозмогая отвращение, Моргана стерпела его жаркий поцелуй. Она не сомневалась, что он вернется, чтобы взять свое, причем очень скоро.

Мучаясь от подступающей тошноты, девушка встала с кресла и направилась к себе в комнату. От постоянного головокружения у нее на лбу выступила испарина. В последнее время ее тошнило почти постоянно, но Моргана смирилась, понимая, что для ее состояния это естественно. Прижав ладонь к губам, она ускорила шаг.

Ворвавшись в комнату, она метнулась к умывальнику. И ее начало рвать.

Подняв наконец голову, она взяла кувшин с водой и, смочив полотенце, вытерла лицо. Дрожа от слабости и решив ненадолго прилечь, Моргана сняла сорочку. В этот момент в комнату вошла Эгги и увидела силуэт девушки на фоне яркого полуденного солнца. Не в силах даже улыбнуться, Моргана легла на кровать. Присев на краешек постели, Эгги прямо заглянула в глаза воспитаннице. Чувствуя нежелание девушки рассказывать о времени, проведенном вдали от дома, ни дядя, ни тетя, ни Эгги не задавали ей лишних вопросов. Вместо этого они окружили ее заботой и вниманием, так что Моргана постепенно снова стала ощущать себя дома. Но теперь взгляд Эгги был решительным и понимающим.

– Кто отец ребенка, Моргана?

Девушка ничего не ответила, но глаз не отвела. Поняв, что Моргана не хочет отвечать, Эгги заметно расстроилась:

– Ах, моя бедная девочка, ты что, не знаешь, кто отец твоего ребенка?

Глаза Морганы расширились от изумления. Ей и в голову не могло прийти, что Эгги подумает, будто… Боясь, что самый любимый на свете друг будет страдать, девушка поспешила успокоить ее:

– О нет, Эгги. Я прекрасно знаю, кто отец ребенка. Просто я не хочу называть его имени. Он не знает о моем положении, и я не хочу ничего ему рассказывать. Но поверь мне, Эгги, я очень счастлива, что ношу в себе его частичку, которую никто не сможет у меня отнять.

Впервые заговорив об этом вслух, Моргана пережила невероятный всплеск эмоций. Она носила ребенка Девона. Девон никогда не будет принадлежать ей, но частичка его…

– Это ребенок президента Санта-Анны. Он отец твоего ребенка, – глухо произнесла Эгги.

– Нет! – вскрикнула Моргана, изумив гувернантку. – Нет, это не его ребенок. – Закрыв глаза, он прошептала: – Я бы этого не пережила.

– Тогда кто отец?

– Это Девон Говард, Эгги. И я хочу, чтобы этот ребенок появился на свет и напоминал мне о его отце.

– Значит, этот ребенок – плод любви? – тихим, понимающим голосом спросила Эгги.

– Для меня да, Эгги. Я любила Девона и буду любить всегда, хотя он уже забыл меня. – Переведя дух, Моргана снова заговорила, и слезы в ее глазах терзали душу Эгги: – Он вернулся к другой женщине, которую знал еще до знакомства со мной. – Заметив, что Эгги собирается что-то спросить, она отрицательно покачала головой и хрипло пробормотала: – Я не могу больше ничего рассказать тебе, Эгги, но ты только не жалей меня. Я счастлива… почти. – Внезапно нахмурившись, она добавила: – Когда я отдам все свои долги и моя беременность станет заметна, я попрошу тетю Изабеллу отправить меня куда-нибудь… может быть, в Веракрус, где я смогу пожить до рождения ребенка. Потом я поеду в Нью-Йорк или в Филадельфию. Надеюсь, тетя Изабелла будет поддерживать меня, пока я не найду работу… в качестве овдовевшей няни с ребенком. Такое место найти нетрудно. У меня хорошее образование, а в детстве была лучшая гувернантка.

С разрывающимся сердцем пожилая шотландка слушала рассказ своей воспитанницы.

– Я хочу попросить тетю Изабеллу, чтобы она оплатила дорогу и тебе тоже. Я не хочу оставлять тебя здесь. Когда я найду работу, мы вернем деньги. Может быть, мы с тобой будем жить неподалеку и сможем иногда видеться.

Смахнув с ресниц слезы, Моргана вдруг резко проговорила:

– Я устала, Эгги, и хочу поспать.

Накрыв девушку одеялом, Эгги наклонила голову и, постояв так несколько минут, тихонько вышла из спальни.

В честь возвращения президента весь дворец сиял огнями. Сидя в карете Эскобаров, которая въезжала в широкие главные ворота, Моргана чувствовала, как внутри у нее все сжимается от страха. Она не видела Антонио с тех пор, как неделю назад они расстались по приезде в Мехико. Внезапно какой-то шум во дворе привлек ее внимание. Это был Санта-Анна. Он, как всегда, появился неожиданно, так что девушка не нашлась что сказать. Перекинувшись парой фраз с тетей Изабеллой, он спустился по лестнице и подошел к Моргане. Блеск в глазах и военная выправка свидетельствовали о том, что он окончательно поправился. Окинув девушку взглядом с ног до головы, он приблизился и поцеловал ее в щеку.

– Моргана… querida… – прошептал он, но его глаза сказали куда больше. – Ты стала еще прекраснее. – Переведя взгляд на тетю Изабеллу, которая так и светилась радостью, он мягко проговорил: – Признаюсь, пока я был в Манга-де-Клаво, я постоянно думал о Моргане. Мне показалось, что ей стоит на время уехать из столицы, чтобы немного отдохнуть и постараться забыть о пережитых ужасах.

Тетя Изабелла слегка нахмурилась.

– С Морганой все в порядке, Антонио. Если бы мы с Мануэлем считали, что для нее так будет лучше, мы бы давно…

– Ах, Изабелла, я не так выразился. Я не хотел сказать, что Моргане плохо от того, что она вернулась в столицу. Нет-нет… уверен, она счастлива снова оказаться дома. Есть иные причины. Донья Инесса считает себя изолированной от общества. Я почувствовал ее беспокойство, и она призналась, что хотела бы принимать более активное участие в моей политической жизни. Поэтому-то я и хочу, чтобы Моргана пожила в Манга-де-Клаво несколько месяцев, до тех пор, пока мне не придется возвращаться в Мехико и приступать к исполнению президентских полномочий. И тогда, быть может, нам удастся уговорить Инессу переехать сюда.

Изабелла Эскобар продолжала хмуриться. Ей явно не хотелось отпускать племянницу на такой долгий срок.

– Не уверена, что так будет лучше для Морганы, Антонио. Может, она навестит донью Инессу как-нибудь в другой раз. Она столько времени провела вдали от дома… мы все только-только начали понимать, какое счастье свалилось на нас, когда она вернулась. Мы просто не вынесем новой разлуки.

На лице Санта-Анны появилось выражение досады. Взглянув на Моргану, он проговорил тихим голосом:

– Ты все же подумай об этом. Я уезжаю в Манга-де-Клаво в конце недели. Мои дела в столице почти закончены, и мне необходимо как следует отдохнуть.

Президент подмигнул девушке и, увидев, как очаровательно она покраснела, с улыбкой взял ее под руку и повел в главный зал. Другой рукой он поддерживал тетю Изабеллу, которая успокоилась и теперь снова улыбалась.

– Вернемся к обсуждению этого вопроса попозже, дамы. А пока мне просто хочется побыть в обществе двух самых красивых женщин в Мехико…

На следующий день дядя Мануэль вернулся от президента и сообщил, что Антонио просил отпустить Моргану с ним в Манга-де-Клаво, чтобы составить компанию его одинокой супруге. Он великодушно предложил девушке взять с собой Эгги, но Моргану ему не удалось обмануть. Она понимала, что он найдет способ посещать ее по ночам, даже если его жена будет спать в соседней комнате. От этой мысли она преисполнилась глубокого отвращения. Еще на празднике в честь блестящей победы президента она знала, что решение об ее отъезде в Манга-де-Клаво будет принято в любом случае, с ее согласия или без. И она не смела отказаться…

Карета остановилась возле ступеней дворца. Нервно покусывая губы и дожидаясь, пока лакей откроет дверцу, Моргана машинально стала поправлять волосы.

Тетя настояла на том, чтобы девушка сделала высокую прическу: ей очень нравилось, когда Моргана закалывала густые локоны наверх. По ее просьбе Эгги вместо простых заколок использовала бриллиантовые шпильки, расположив их красивым полумесяцем. В ушах у девушки были бриллиантовые сережки тети Изабеллы, а на шее – бриллиантовый кулон, который тетя очень любила. Если бы не обстоятельства, при которых она приехала в президентский дворец, Моргана от души наслаждалась бы великолепием своего наряда, но страх вытеснил у нее из головы все мысли.

Опершись на предложенную ей руку, Моргана вышла из кареты и стала подниматься по ступенькам, чувствуя, как все сильнее колотится в груди сердце. Она не могла любоваться ни роскошным убранством бального зала, ни шикарными туалетами гостей: ее внимание было приковано к высокой фигуре президента, который заметил их у входа и немедленно пошел им навстречу. Задыхаясь от волнения, девушка коротко кивнула в ответ на дружеское приветствие Антонио:

– Ах, Изабелла, Мануэль и дорогая Моргана, вы что-то задержались, дорогие друзья. Я уже начал бояться, что вы вовсе не придете на праздник, который без вас казался мне мучительно скучным. Музыканты играют уже по меньшей мере час.

В этот момент раздались первые аккорды нового танца, и Санта-Анна, взяв девушку за руку, слегка поклонился ей:

– Окажи мне честь, querida.

Согласно кивнув, Моргана направилась вслед за президентом на середину зала, чуть не вскрикнув от боли, когда он с силой сжал ее руку. Развернув девушку лицом к себе и обняв за талию, он закружил ее в волнующем ритме вальса. Все это время он молчал, и его губы сжались в тонкую напряженную линию. Не в силах больше выносить тишину, Моргана спросила:

– Что-то не так, Антонио?

Быстро скользнув взглядом по ее лицу, Санта-Анна отвел девушку в сторону. Ласково улыбнувшись, он проговорил, слегка повысив голос:

– Танец утомил тебя, дорогая? – Моргана не ответила, но продолжала удивленно взирать на президента. Тогда он взял ее за руку и сказал: – Давай немного прогуляемся на свежем воздухе. Здесь и правда душно.

С этими словами он вывел ее на веранду, и оттуда они спустились в сад. Как только они оказались скрыты от посторонних глаз, он с силой прижал девушку к себе и яростно впился в ее губы, так что ей стало больно.

Оторвавшись от ее губ и тяжело дыша, Антонио хрипло прошептал:

– Я сделал тебе больно, querida? Не буду притворяться, что сожалею об этом.

Удивленная его словами, Моргана ответила не сразу:

– Но… но почему? Что я тебе сделала?

– Ты опоздала почти на час, Моргана! И весь этот час я не сводил глаз с дверей в надежде увидеть тебя! Я ненавижу ждать, querida! Терпение не входит в число моих добродетелей, а я и так уже слишком долго жду тебя.

– Но… но я опоздала не по своей вине. У нас сломалась карета.

Черные глаза президента горели страстью.

– Мне нет никакого дела до твоей кареты, querida. Отмахнувшись от слов девушки, он обхватил ее лицо ладонями и притянул к себе. Он бесцеремонно вторгся в ее рот, и Моргана чуть не задохнулась от отвращения. Она не хотела, чтобы ее обнимал и целовал кто-нибудь, кроме Девона. Ей хотелось поскорее избавиться от настойчивых рук и разгоряченного тела Санта-Анны и не слышать больше страстных слов любви, которые он шептал ей на ухо. Но она заключила договор… договор, который не смела нарушить. Она знала, до чего может дойти Антонио в своей ревности, и боялась навлечь его гнев.

– Querida… querida… я так давно хочу тебя. – Губы Санта-Анны скользнули по ее щеке, в то время как руки ласкали спину. – Я убедил твоего дядю, что ты должна поехать со мной в Манга-де-Клаво. Ты, разумеется, можешь привезти с собой Эгги, но я не позволю ни ей, ни Инессе мешать нашей с тобой любви. Слуги в Манга-де-Клаво преданы мне. Я уверен, что они никому не скажут ни слова о том, где и с кем я провожу время. У нас с Инессой с самого начала были раздельные спальни. Это бледное подобие женщины никогда не пыталось навещать меня по ночам. Нам не о чем беспокоиться. – Его ладонь смело ласкала плечо девушки, затем опустилась вниз и принялась поглаживать полную грудь. Тяжело дыша от возбуждения, он прошептал ей на ухо: – Я так часто мечтал об этом, querida. Злая судьба отняла тебя у меня как раз в тот момент, когда наши чувства достигли предела. Но так даже лучше, ведь ожидание подогревает страсть, querida. Вот увидишь…

В своем возбужденном состоянии Санта-Анна не обратил внимания на то, что Моргана за все время не произнесла ни слова, сохраняя застывшее выражение лица. Вместо этого он снова притянул ее к себе и припал к губам в жадном поцелуе. Когда наконец он ее отпустил, девушка еле держалась на ногах от отвращения.

– Держи себя в руках, querida. Через несколько дней мы будем в Манга-де-Клаво, и я возьму тебя с собой на верховую прогулку, как раньше. Мы займемся любовью под открытым небом, только птицы и солнце будут нам свидетелями, и ты расскажешь мне о своей любви. – Внезапно потемнев лицом, он проговорил мягко: – Ты никогда не говорила, что любишь меня, querida, а я хочу, чтобы ты кричала об этом. Я с нетерпением жду тех дней и ночей, когда наконец услышу эти слова…

Внезапно Санта-Анна резко отстранился и сделал глубокий вдох, чтобы обрести контроль над собой. Окинув девушку оценивающим взглядом, он кивнул:

– Ладно, нам пора возвращаться, пока не начались разговоры. Ты готова, querida?

Кивнув и молча радуясь, что этот кошмар наконец закончился, Моргана послушно побрела в бальный зал вслед за президентом. Не успели они войти, как слева от них раздался знакомый голос, заставивший Моргану вздрогнуть:

– А вот и вы наконец. А я уже начал беспокоиться, куда это вы подевались. – Пронзительные синие глаза впились в лицо девушки, лишив ее дара речи.

– Девон! – только и смогла произнести она.

Рука президента, поддерживавшая девушку под локоть, резко сжалась, и, обернувшись к нему, Моргана увидела, с какой лютой ненавистью он смотрит на презрительно улыбающегося Девона. Когда он заговорил, его голос напоминал змеиное шипение:

– Вы либо дурак, либо ни в грош не ставите свою жизнь, сеньор Говард. Исключительно из-за того, что не хочу портить праздник, я не стану приказывать немедленно арестовать вас!