Текст книги "Тёмные времена души. Жатва"

– И ещё. Я бы хотел всех попросить подумать над темой, крайне важной для нас. Слабые места людей, имеющих все деньги и власть планеты. Что они ещё могут хотеть? Чего у них нет? – вспомнив о главном, произнёс я.

– Задание на дом такое? – с улыбкой на лице спросила Матильда.

В этой улыбке было что-то такое… Не знаю, как объяснить. На секунды я вдохновился, вспомнил слова деда «про любовь с первого взгляда», я понял, что это моя женщина. Затем осёкся, испугался, даже мне показалось в момент испуга, как сердце уходит в пятки.

– Да, тебе задание, чтоб не скучать перед сном! – ответил ей Леонид.

Я же молчал. Я так и не понял, чего я так испугался. Что с ней не так. Или со мной. Не особо помню, как закончился вечер, все потихоньку к ночи разбрелись по комнатам, когда уже надоели разговоры и хотелось тишины. Мне же не давала покоя улыбка Матильды. Меня тянуло к ней и одновременно пугало. Как странно. Ведь я её видел раньше, уже несколько дней. Что же случилось сегодня? Перед глазами стояла фраза: «Это моя женщина». Этой ночью я ещё долго не мог уснуть. Я стоял возле открытого окна и смотрел на загадочную равнину, что уходила далеко за горизонт. Оттуда надвигалась тёмная туча, которая скрывала луну и звёзды. Начинался дождь. Сначала чуть накрапывало, была надежда, что это ненадолго. Мои надежды не оправдались, и небольшой перерыв от дождя закончился, и он снова взялся поливать с новой силой. Теперь уже крупные капли, и скоро перешёл в затяжной дождь сплошной стеной. Стало сыро и холодно, но я не стремился запереться в комнате. Я всё так же стоял возле открытого окна и всматривался вдаль через стену дождя. Уже неделю была непогода, которая нагоняла апатию, тоску совсем необъяснимую. Если бы не моя новая компания, не знаю, как бы мне тут сейчас жилось. Наверное, скучно, одиноко, угрюмо… И хорошо, что я не один. Есть занятие, хотя это, может, и пугает. Или всё-таки это Матильда, или что-то во взгляде, в глазах или в улыбке. Чего мне бояться? Её или покровителя? Мужики ведь бегут от неё, может, их тоже что-то пугало или отпугивало? И я это увидел. Не по себе мне… Совсем не по себе от увиденного… Неприятный осадок…

Когда в комнате стало совсем холодно и дождь меня изрядно намочил, я закрыл окно и растопил камин. Я ещё долго сидел возле горящего огня, одежда на мне высохла, волосы тоже, в комнате было тепло и сухо. Я молча созерцал огоньки пламени в камине, пока меня совсем не сморило.

В последнее время я не видел снов, но сегодняшняя ночь была исключением. Мне снился маяк, одиноко стоящий посередине моря или океана. Его окружала со всех сторон синяя тёмная вода. На маяке был свет лишь в одном окне, на самом верху. Это было окно моей комнаты. Я был на самом верху маяка, потолок медленно опускался на меня, стены сотрясались, в окно кто-то стучал, но я не видел никого. За окном начинался шторм, волны с силой бились о маяк. Проливной дождь лишь усиливался. Порывом ветра деревянную лодку в момент разбило о маяк.

Я проснулся с неприятным ощущением ото сна, что я сегодня видел. Дождь продолжал поливать за окном. Он то чуть прекращался ненадолго, то с новой силой начинался.

– Вот поэтому я не люблю собак, их надо выгуливать даже в такую погоду, – сказала Матильда, держа на коленках кота. Она сидела в круглой комнате за столом, там же собрались и другие члены нашей команды. У каждого была кружка с горячим чаем. Они что-то обсуждали до моего прихода. В комнате был растоплен камин, угольки потрескивали. Был полдень, но по ощущению глубокая ночь.

– Мне показалось, или вы что-то обсуждали? – спросил я, спустившись по лестнице вниз в круглую комнату.

– Да. Оказывается, сегодня все слышали странные звуки за окном, даже в окно кто-то стучал. И комнаты тряслись, – ответила мне Матильда одна за всех.

– А мне это снилось во сне. И маяк посреди моря, – задумчиво ответил я.

– Всё, наступила отвратительная сырая, холодная и промозглая осень. Поглядите за окно, темно, а ведь полдень. Мы, собственно, это и обсуждаем. Собаку в такую погоду не поведёшь гулять. Вот у камина или в тёплой кровати под тёплым одеялом лучшее место, – произнёс Иван Карлович, глядя на меня.

– Согласен, погода дрянь… Уже неделю… – я прервал мысль и задумчиво пошёл в наш коридор с дровами, чтобы выглянуть на улицу. Я постоял возле открытой двери, так же молча и задумчиво, а затем вернулся к компании.

– Что-то не так? – спросил меня Леонид.

– Не знаю… Что-то не так… Не могу объяснить точно. Не нравится мне мой сон. Хоть убей, не нравится. Меня тревожит вода… – ответил я.

Я с задумчивым видом прогуливался по первому этажу «сторожевой башни», оглядывая помещения, стены и углы. Затем я громко скомандовал:

– Леонид, поднимай поленья в комнаты, наверх, а девушки, разложите их вдоль стен! Быстро! Иван Карлович, за мной в библиотеку!

– Может, объяснишь? Чё за командный тон? – возмутился Леонид.

– Главным альфасамцом будешь у себя в конторе! А тут главный я! Если я сказал, значит так надо! Выполнять без разговоров! – грубо ответил я. Тут у меня включился самый настоящий и бескомпромиссный мужик. Девушки притихли, испугавшись. Леонид осёкся и перестал метить территорию. Иван Карлович без разговоров отправился в библиотеку.

– Поднимаем все книги наверх, насколько возможно. Идёт большая вода! – сказал я Ивану Карловичу.

– Ну как ты его! Я тобой горжусь! Неприятный тип, – сказал мне Иван Карлович, подавая стопку книг.

– В экстремальных ситуациях только так. Может, я и создаю впечатление мягкотелого, маменькиного сыночка, но это не так. Я сильно изменился, особенно за последний год. Ну а Леонид прощупывает границы, думаю, пару раз споткнётся и успокоится, – ответил я Ивану Карловичу, поднимая очередную стопку книг на верхние полки.

– Вериар, я извиняюсь, может, объяснишь, что значит большая вода? – спросил меня заинтересованным голосом, почти моля, старик.

– Очень хочу ошибаться, но я видел большую воду, и она идёт сюда, – сухо ответил я старику.

Тем временем Леонид старательно таскал наверх поленья. Софья их складывала в мешок внизу, а Матильда раскладывала наверху. Леонид не ослушался, погундел немного недовольным голосом, но приказ пошёл исполнять. Он всё никак не мог вжиться в новую роль, где не он начальник. Когда мы всё закончили, мы собрались уже все вместе за круглым столом. Это уже стало местом встречи по умолчанию. Матильда накрывала на стол. Софья же очень мягко решила выяснить, что же это всё было.

– Хочу раз и навсегда прояснить ситуацию. Главный здесь я. И я несу ответственность за всё происходящее, в том числе и за ваши жизни. Если я что-то говорю, то важно это исполнять! Это закон. То, что у вас у каждого есть способности, это ещё ничего не значит, вы пока ими не умеете пользоваться в полной мере. У нас есть миссия, и не думайте, что всё пойдёт гладко, как по маслу. Возможно, нам захотят помешать. Будьте готовы ко всему! Я вижу, что к нам идёт большая вода! – очень серьёзно ответил я для всех присутствующих.

Меня услышали и не задавали других вопросов. Все молча сели кушать. Когда мы приступили к чаю, неожиданно заговорила Матильда:

– А я вчера раздумывала над тем, чего же нет у властелинов нашего мира.

– Ну и как? – спросил Иван Карлович.

– Есть некоторые мысли. Я сразу отметаю такие варианты, как ещё денег и ещё власти, это слишком просто. Может, они не хотят ограничиваться властью тут, порабощение и освоение космоса и других планет. Но только не смейтесь! – смущённо произнесла Матильда.

– Ну, неплохо. У меня есть другая версия. Леонид, а что вы думаете? – спросил старичок.

– Мне кажется, что для освоения космоса и переселения на другие планеты ещё рано даже говорить. С Луной так и не разобрались. Думаю, есть вещи поприземлённее, – ответил Леонид.

– Ну например? – с интересом к разговору подключился я.

– Ещё не все эксперименты сделаны над людьми, ещё не поработили всех тут, чтоб замахиваться на бескрайние просторы космоса. Хотя хорошая идея, чтобы под эту чушь спереть очень, очень много денег. Я бы так и сделал. Дебилы всё равно никогда не узнают, куда идут их налоги, – и Леонид весело заржал.

– Софья, а вы что думаете? – продолжал Иван Карлович.

– А я ничего. Что я могу знать о богатой жизни? Вот я хочу свой домик, семью, много детей, вот всё как в фильмах с хорошим концом. Что там в головах у зажравшихся извращенцев, сложно даже представить, – ответила Софья.

– Давайте же свой вариант, Иван Карлович, – сказал я старичку с улыбкой.

– Мой вариант – это бессмертие, это вечная жизнь. Но не старым и больным, а здоровым и молодым, лучшая версия себя. Эликсир бессмертия или коктейль долголетия и вечной жизни. Таблетка молодости или бесконечности. Сколь угодно можно придумывать названий, но суть одна – жить вечно здоровым, молодым, бодрым и сильным. Я за этот вариант. Всё остальное уже возможно, даже управлять погодой, не говоря уже о народных массах, – с гордостью озвучил нам свою версию Иван Карлович.

– Точно. И как я раньше не догадался про вечную жизнь? – сказал Леонид.

– Леонид, вы ещё достаточно молоды, энергичны… Вот поживёте с моё, тогда задумаетесь. Но лично я ещё много раз подумал бы, выбирать вечную жизнь или нет, – ответил задумчиво старик.

– А почему нет? – спросила Матильда.

– Тебе же сказали, только если лучшая версия себя. А вечно старый и больной, ну как-то… – ответила вместо Ивана Карловича Софья.

– То есть дело только в этом? Тогда омоложение организма до состояния молодости и вечная жизнь, – спросила Матильда.

– Дело не в этом. Может, я и согласился бы прожить свою жизнь ещё раз. Завести семью, стать отцом, даже нянчить внуков. У меня этого не было. Но до бесконечности менять профессии, место жительства, слоняться по свету, менять окружение, хоронить своих близких и друзей. Извольте, нет. Не хочу, – ответил с грустью в глазах старик.

– Ну а если бы все ваши близкие тоже жили бы вечно? – спросила Софья.

– А это уже день сурка. Если бы всё было хорошо, лучший день повторялся бы вечно, со временем и этот день стал бы отвратительным. Я против. Я к этому не готов. Видимо, я уже тут устал. Не хочу я так вечно, – ответил с грустью старик, не вызывали у него подобные разговоры восторга.

– Вам не угодишь, Иван Карлович. Молодой, здоровый, лучшая версия себя, в лучшем дне, и то плохо, – возмутилась Софья.

– Зато те, кто имеет власть и денег столько, что они никогда не закончатся, вряд ли от такого подарка откажутся, – с ухмылкой произнёс старик.

– Вы правы, Иван Карлович. Вечная жизнь и вечная молодость одна из целей тех людей, что интересуют нас. Но не основная. Основная же цель разгадать код Бога, приблизиться к нему настолько, что стать им. Возвысить себя над всеми, над природой живой и неживой. Эти люди замахнулись на вселенское могущество, на роль творца этого мира. Эти люди или «нелюди» не гнушаются ничем в достижении своих целей. Под их чутким руководством испытывается климатическое оружие. Природные катаклизмы и бедствия стали спутником современной жизни. Создаются химеры, то там, то тут появляются звери-мутанты. Создаётся биологическое оружие. Они пошли дальше. Открываются порталы и врата в преисподнюю. И оттуда лезут страшные силы, которые питаются страхом, ужасом и душами человеческими. Власть имущие решили в погоне за вселенским могуществом вызвать сюда тёмные силы и заключить договор «продажи души дьяволу». Только ещё никому не удалось перехитрить его, Князя Тьмы. Мы в тёмных временах души, ещё это всё можно назвать последними днями, – на этой грустной ноте я закончил свою речь.

– Это как строительство Вавилонской башни, хотели дотянуться до Бога. Из этого ничего хорошего не вышло. Люди наступают на одни и те же грабли, – с печалью в голосе произнёс эти слова Иван Карлович.

– Ну, теперь мне всё ясно. Доходчиво, – сказал Леонид.

– Я так понимаю, бессмертие и может быть слабым местом? Препараты для долголетия, вечной жизни. Неплохой способ травануть эту чудо-компанию! – с улыбкой сказала Матильда.

– Точно! Богатеи, одержимые манией величия, поведутся на это! Из штанов выпрыгнут от радости! – с ехидством на лице и в голосе сообщила Софья.

– Вот над этим мы обязательно подумаем, на то мы тут и собрались! – ответил я.

– Ну, дела творятся! – с изумлением произнёс Иван Карлович. – Кто бы мог подумать? Такое…

– Тайные заговоры, теории конспирологии… Ничего просто так из ниоткуда не берётся. Раньше думал иначе, не доверял сомнительным теориям. Теперь понимаю, из воздуха теории не берутся. Искренне удивлён. Озадачен, – с растерянным видом произнёс Леонид.

– Так а что с большой водой? – спросила Софья.

– Увидим, – ответил я.

Остаток вечера наша компания пребывала под впечатлением от всего услышанного. Девушки обсуждали тему вечной молодости, долголетия и бессмертия. Считали плюсы и минусы. Примеряли на себя, но так ни к чему и не пришли. «Видимо, вечная жизнь нужна не всем», – такой была последняя фраза в рассуждениях. Леониду пришлось хуже всех. Его картина мира рухнула. Он ходил задумчивый и погружённый в себя. Даже на вопросы, обращённые к нему, не отвечал или пропускал мимо ушей. Сегодня он был не с нами, ну, мы его и не трогали. Иван Карлович, казалось, всё знал. Он был настолько непоколебим, что в его поведении ничего не изменилось, всё было так же, как и раньше. Он пообещал на днях предоставить анализ звёздных подсчётов. Услышав это, Матильда тоже захотела поделиться собственным мнением, заглянув в карты Таро. Тем более что сегодняшняя тема очень кстати и многое проясняет, от чего отталкиваться.

Следующий день у нас в «сторожевой башне» начался с громких и пронзительных криков. «Вода прибывает. Большая вода с равнины».

Я даже не понял, кто первым начал кричать. Крик меня разбудил, и я рванул к окну. Прибывала вода с равнины, она двигалась прямо на нас. Равнина оказалась под водой, вода доходила уже до речки. Ещё чуть-чуть, и вода потопит наш «маяк», как во сне. Я открыл дверь комнаты и громко крикнул: «Без паники! Поднимайте продукты наверх. Я сейчас иду!» – в это время я спешно одевался. Все собрались в моей комнате и начали наблюдать из окна за происходящим снаружи. Не дойдя пару метров до «сторожевой башни», вода остановилась. Она больше не прибывала, но и не уходила. Я мысленно звал Авеля, и он явился. Наша телепатическая связь всё так же безотказно работала. Когда он появился всё в том же месте, где когда-то оставил меня, я его уже ждал там.

– Авель, большая вода с равнины. Что это? – изумлённо спрашивал я.

– Не знаю, братья тоже встревожены. Мы вовремя заметили, что идёт вода, но часть подвалов с продовольствием успело затопить. Мы спешно спасали продукты, но не все спасли. К весне голодно будет, – сообщил мне Авель.

Конечно же, Авель был не с пустыми руками, как и всегда. Я его подбадривал словами, как и он меня:

– Переживём. Не такое ещё переживали.

Я вернулся обратно, Леонид меня уже встречал.

– Я всё слышал. Значит, на большой земле будет голод. И волшебный мир не обойдёт стороной, – расстроенным голосом сказал Леонид.

– Я не знаю, что тебе ответить, ты сам всё слышал, – ответил я ему.

Настроение было дрянь, новости не вселяли оптимизма. Сегодня нам было не до теорий заговора, решали дела насущные.

Мы собрались в круглой комнате за круглым столом. Иван Карлович сегодня с нами решил поделиться своими выводами и мыслями.

– Астрология моё детище! – с горящими глазами произнёс старик.

Судя по выражению лица, Леонид не разделял радости.

– Леонид, что вам не нравится? – с удивлением спросил Иван Карлович.

– Ну не верю я во всё это. Ну как может вот это всё, все ваши картинки, как-то повлиять на решение серьёзных вопросов? Дамские глупости какие-то, – сказал Леонид с шутливым выражением лица.

– Я подозреваю, что вы земной знак по гороскопу, у вас сильный Марс… Ладно, потом напишете мне свои данные, я вас непременно удивлю. Кстати, как спина? – на вопросе старик громко засмеялся.

– Леонид, давайте с уважением относиться друг к другу! Даже если вам кажется какая-то наука не наукой. Мы же не просто так тут. Спина тому доказательство! – сказала Матильда, вступившись за Ивана Карловича.

– Я, конечно, послушаю, что мне остаётся делать! Но вот так сразу поверить во всё, извините, не могу! – ответил Леонид, вспоминая опыт с книгой.

– Вижу вас депутатом, политиком, народным избранником, – сказал я.

– Откуда? Я собирался, собираюсь… Депутатский статус… – растерялся от неожиданности Леонид, не ожидал он такого.

– Среди народных избранников огромное количество бесоватых, с подселенцами. Их всех манит «помогать людям». Они, кроме денег, больше ни во что не верят. Правда, Леонид? – обратился я к нему.

– Ну… Ну… – не смог ничего внятного ответить Леонид.

– Давайте, Иван Карлович! – скомандовал я старику.

– Для начала я хотел бы показать вот эту картинку. Вот тут место для новой планеты, Восьмого Солнца, по моим подсчётам. Это я так. Ну а теперь к нашему вопросу. Картина на небе у нас такова: ретроградный Сатурн, который вносит массу ограничений; Лилит в Близнецах, которая несёт в себе обман, искажение информации, в масштабах мира всё будет перевёрнуто с ног на голову. Тут у нас добавляются ещё ретропланеты, что ситуацию лишь усугубляет. Ладно, объясню быстро, чётко и по делу. В уникальное время мы живём. Свидетелями такого являемся! Это очень редкие сочетания планет. Они, конечно, не несут в себе чего-то лёгкого, да и хорошего тоже… Но это отличный шанс для людей осознать ошибочность своего пути. Конечно, это потери, и людские в том числе. Что же касается нашего дела, то отличный шанс для использования фармпрепаратов. Эликсир молодости, вечной жизни в итоге станет смертью. И заняться этим стоит сразу после парада планет и коридора затмений, – Иван Карлович показал нам календарь с благоприятными числами и подходящим временем.

– Я тоже быстренько пробегусь по выводам, всё необходимое было сделано и проанализировано прошлой ночью. Что говорят нам Таро? Результата мы добьёмся, но через огромные препятствия. Карта Луны говорит об обмане, который стоит применить, Маг и Жрица, одурманивание. Положительный результат через отравление, обман, искажение реальности. Примерно то же самое, что и говорил Иван Карлович. Вот только ума не приложу, как мы всё это провернём! Где, кого искать? – очень эмоционально объяснялась Матильда.

– Хороший вопрос. Кого мы ищем? И где они? – возмутилась Софья.

– Ну, кого мы ищем, допустим, мне известно. И где они? Идеи имеются, – ответил я.

– Так это совсем другое дело! С этого и надо было начинать! А то сплошные неизвестные! – обрадовался Иван Карлович.

– Что ж, ясен способ действовать. Через отравление… – задумался я.

– Что-то не так? – спросил старик.

– Всё так. И я так мыслил ранее. Переживаю за сроки. Мало времени осталось, – озабоченно отвечал я.

– А я вот себе пока плохо представляю, как мы вообще будем что-то делать, – с недоумением сказала Софья.

Леонид молчал. Ни слова. После «народных избранников» он ушёл в забытие.

Мне предстояло самое сложное – подготовить свою команду к будущим действиям. У Леонида и Софьи имелось тяжёлое вооружение, сила, очень могущественная, вот только контролировать её они не умели. Леонид был очень импульсивен и несдержан, не говоря уже об агрессии. Ну а Софья могла так пожелать, что больше и не надо. Мне предстояло обучить их обуздать эту силу, чтоб не она ими управляла, а наоборот. Ивана Карловича и Матильду я озаботил совершенно другим, астральными путешествиями. Я предложил литературу для ознакомления. По правую руку от меня чуть поодаль сидела Матильда вполоборота. Она в руках держала книгу и жадно, увлечённо вчитывалась в неё. Красивые рыжие волосы падали на книгу, она их поправляла, а я, как заворожённый, не спускал с неё глаз. Я потерялся во времени, наблюдая за ней. В голове снова крутилась та же мысль: «Это моя женщина», – и озвучивал её никто иной, как мой дед, вернее его голос. Она подняла на меня взгляд, глаза-угольки прожигали меня насквозь, меня как ошпарило, а затем охватил снова такой же страх, что и раньше, в первый раз. Я знал, это не она, это покровитель отгоняет от неё неугодных. Да просто всех противоположного пола. «Ну, ладно. Я тебя не боюсь!» – говорил я про себя. Ещё год назад я бы бежал от неё куда подальше, но сейчас нет, я изменился, я готов сражаться и своё никому не отдам. Меня одёрнул Иван Карлович каким-то неожиданным вопросом и прервал меня на мысли: «Такое же не всегда, а лишь когда я смотрю на неё как на красивую женщину».

Посреди ночи раздался громкий крик Матильды в коридоре второго этажа. Я не спал и быстро спустился вниз. Похоже, не спал никто. В коридоре стояла Матильда и громко рыдала. Иван Карлович, что жил через стену, успокаивал её и пытался выяснить, что её так напугало. Чуть успокоившись, Матильда заговорила:

– Я заснула, но проснулась от того, что меня кто-то трогал за волосы. Персик сидел в углу и шипел. А напротив моей кровати кто-то сидел. Я не знаю, кто это был. В капюшоне и мешковатой одежде, он сидел ко мне спиной, что-то рисовал на мольберте. И говорил непонятную тарабарщину. Я тут не буду спать, я боюсь!

Матильда заплакала. В комнате никого не было, но кот забился в угол и боялся выходить. Он мне ободрал руку, когда я его возвращал хозяйке. Было решено так. Сегодня я ночую тут, ну а Матильда в моей комнате. Вот и разберёмся, что тут происходит. Все разбрелись по комнатам. Я лежал в кровати и вглядывался в стену напротив меня. Ничего необычного не происходило, но у меня не было повода не доверять Матильде. Так ничего не дождавшись, я крепко уснул. В эту ночь больше ничего не произошло.

Большая вода так и не уходила, «сторожевая башня» оказалась в изоляции, да тут ещё и туман, что видимость сократилась до трёх метров.

– Неспроста это всё, – сказал Иван Карлович.

– Что вы имеете в виду? – переспросил Леонид.

– Ну, погода. Не способствует прогулкам, а скорее к заточению тут и обучению, – ответил старик.

– Да, может, место такое, дикое! – со смехом сказал Леонид.

– А мне всё нравится! Если бы не вода, я бы погуляла, а туман – это так загадочно, и эти искорёженные яблони цвета пепла! Не хватает только пауков с огромной паутиной среди яблонь! – очень воодушевлённо и с разыгравшейся фантазией говорила Софья.

– Да, и мне погода нравится, если бы только не вода! – добавила Матильда.

– А может, надо раздобыть лодку? Я бы сплавал вот в ту сторону, на разведку, – и Леонид указал пальцем в сторону равнины.

– Леонид, хотел бы вам напомнить, мы тут не для этого. Давайте без самодеятельности! Хочу отсюда выбраться живым и здоровым! – сказал Иван Карлович.

Вроде ничего не происходило, но происходило что-то между Софьей и Леонидом, пока на уровне мыслей. Леонид явно хотел порисоваться именно перед ней. Пока это понял только я. Хотя Софья тоже поняла…

– Астральные путешествия… Мы же не просто так это изучаем? – спросила меня Матильда.

– Верно. К чему вам прогулки тут, мы можем отправиться в другие места, – с интригой в голосе произнёс я и улыбнулся.

– Всё же место тут такое? Так? – переспросил меня Леонид.

– Такое. А вот про погоду я вам ничего не скажу, не знаю! Однажды за время моего пребывания тут я видел северное сияние. Не по сезону да и не по широте. Но ведь было, как хочешь, так и понимай, – ответил я Леониду.

Пока Иван Карлович и Матильда осваивали теорию астральных путешествий, я трудился над Софьей и Леонидом. Чёрная сущность Софьи была куда более сговорчивой, не сразу, но она сдалась и стала поддаваться обучению. С Леонидом же всё было сложно. Его вспышки агрессии, нервозности, склочности и скандальности так и лезли наружу, ситуация усугублялась и выходила из-под контроля. Его чёрное существо, живущее глубоко внутри, жило своей жизнью и не поддавалось чужой власти, даже своего хозяина.

«Я подозревал, что будет сложно, но не так, – успокаивал я себя. – Ох, Леонид! Не заставляй меня действовать жёстко и топорно!»

Леонид изводил меня, вернее не он сам, а его подселенец. Бесновался он, цепляя и меня, и окружающих. Матильду довёл до слёз. Старика достал, ему уже было невмоготу. Терпели, но терпение заканчивалось. Сегодня же Леонида не просто штормило, его вулканило. Шторм – всего лишь детский лепет по сравнению с тем, какой вулкан всколыхнуло сегодня. Леонид вбежал в библиотеку, где тихо сидели и мило рассуждали сами с собой Иван Карлович и Матильда. Такого не ожидал никто, да и морально подготовлен к такому никто не был. Я, заподозрив неладное, побежал за ним. Следом за нами рванула и Софья, чтобы не пропустить ничего интересного.

– Ну что, мерзкий старикашка, ты решил, что ты умнее всех? Да? А признак ума, видимо, седая козлиная борода? Ты настолько умён, что за всю свою ничтожную жизнь не смог себе купить приличного жилья. Комната в коммуналке времён Царя Гороха, того и гляди превратится в свалку мусора. А ты что хлопаешь глазами? – начал он орать на Матильду. – Такая же нищебродка безродная, возомнившая из себя великую магиню. Проснись! Если ты завтра сдохнешь, этого никто и не заметит, и даже не расстроится, а хозяин съёмной квартиры просто вынесет после тебя всё твоё немногочисленное барахло на улицу. И всё! – кричал Леонид.

Cтарик схватился за сердце, стало дышать трудно. Матильда потеряла дар речи, и слёзы потекли из её глаз по щекам и стали капать на ярко-жёлтого цвета водолазку. Я не мог подойти близко к Леониду, он был опасен и вёл себя буйно. Я лишь показывал жестами, стоя у него за спиной, чтобы они молчали и не связывались. «Ты зря это сделал, я никому не позволю оскорблять „мою женщину“, даже если она ещё не моя, и даже если ты буйный, помешанный и бесноватый», – сказал я про себя, и у меня был план. Леонид повернулся в мою сторону. Он увидел Софью. Теперь она стала его мишенью.

– Ну что, мышь, ты же просто мышь! Погляди на себя, ни кожи, ни рожи. А эти волосы – это же мочалка для пола. Поди, мужики у тебя были либо слепые, либо бухающие, ну не может нормальный человек с таким пугалом в одну постель лечь. Да нет, даже бухающие у тебя не задерживались, валили после окончания запоя, – Леонид не унимался, он продолжал орать громко. Хлёсткие оскорбления вылетали из него с такой скоростью, что ничего не напоминало о том Леониде, что был здесь с нами ранее. Это была одержимая бесноватая сущность, что говорила через него. Софья покраснела от злости. Она сжимала сильно кулаки, сдерживая себя.

– А ты, сучье отродье, что возомнил себя неизвестно кем. Будешь уничтожен! Я не дам собой командовать и управлять, – Леонид схватил в руки стул за ножку и метнул в мою сторону.

«Ну, это уже перебор. Покалечить я тебе никого не дам», – подумал я про себя.

Софья уловила мой посыл, и мы одновременно, не знаю, как это вышло, отправили Леонида в нокаут. Он с грохотом свалился на пол, будучи без сознания. Наша совместная сила его просто вырубила. Я выдохнул, а спустя пару минут решил проверить, жив ли он. Все пребывали в тех же позах, что и ранее. Такого никто не мог предполагать. Софье полегчало, Матильда вытирала слёзы, а Иван Карлович, схватившись за сердце, стоял сгорбившись, опираясь на спинку стула. Леонид был жив, он дышал и был пульс, но в сознание он не приходил. Я попросил Софью мне помочь его связать. А после того, как Леонид лежал на полу библиотеки связанный, мы покинули помещение и отправились в круглую комнату за стол.

– Софья, ты молодец! Я тобой горжусь, отлично сработано. Не зря, всё не зря! Ты отлично научилась владеть собой. Матильда, мне жаль, что всё это вышло, но надо научиться не воспринимать всё на свой счёт. Столько идиотов в этом мире, и даже в дурку их не берут, они все среди нас. Они неразличимы, на первый взгляд, в толпе. Вот как Леонид, неплохой человек, но бесноватый. Иван Карлович, не думаю, что это сердце. Может, пять грамм снять стресс? – закончил свой монолог вопросом я.

Старик махнул головой. Я налил ему вина. Он сделал пару глотков, выпрямился и сел за стол.

– Что теперь с ним делать? – спросил меня старик очень расстроенным голосом.

– Ну, что. Почитаю я над ним кое-что, «усмирение строптивой», – с улыбкой ответил я.

– Успокоим его? – спросил Иван Карлович.

– Ага. И впредь такого не повторится. Недоглядел я. Думал, обойдётся, а нет… – задумчиво ответил я.

– Что нам теперь делать? – спросила Матильда.

– Вам отдыхать. Оставайся в моей комнате, а дальше посмотрим, – ответил я Матильде, а голова была занята подселенцем.

– Почему он так? – спросил старик.

– Вы про оскорбления? Думаю, ничего личного, не берите в голову, хотя и по больному, и неприятно. На это и был расчёт. Он и не вспомнит, когда придёт в себя. За него говорил подселенец, его чёрная сущность. Таких полно. Ужалить посильнее и упиваться чужой болью и слезами, – отвечал я старику, а мне кое-что вспомнилось интересное из моего детства.

Я сейчас уже точно не помню, почему именно тем летом я не поехал в деревню к моим дедушке с бабушкой. Мама уехала ухаживать за умирающей бабушкой, отец работал, а меня временно определили к Ивану Ивановичу, главврачу психиатрической больницы, родственнику. Отец меня на ночь забирал домой, а днём я проводил время с родственником, на его рабочем месте, в дурке. Это было самое незабываемое лето. Мне было настолько интересно наблюдать за всем происходящим там, что я с нетерпением ждал следующего утра. Конечно, первые дни было страшно, было необычно, но потом проснулся интерес наблюдать за психами. Мне было лет десять или одиннадцать, то есть уже тот возраст, когда не просто смотришь, но и анализируешь, и делаешь выводы. Иван Иванович не просто просиживал штаны в своём кабинете, такого практически не было. Он то и дело куда-то ходил: то обход отделения, то сбор анамнеза у интернов, а он проверял, участвовал в жизни больницы, так сказать, на передовой. Я удивлялся, как он всех помнил пациентов и историю каждого. Вот мы так ходили с ним, а он мне про каждого рассказывал, показывал интересные случаи. Я, конечно, не понимал назначения и диагнозы, но мне было интересно наблюдать за Иваном Ивановичем, за его пациентами, коллегами, да и вообще, за жизнью психиатрической больницы изнутри. Была тут особенная атмосфера. Сначала я думал, что придурки тут пациенты, причём буйные и, непременно, в смирительных рубашках. Но это оказалось не так. Были, конечно, и буйные, но их быстро превращали в «овощи». «Овощей» здесь было большинство, но были и такие, ничем не отличались от самых обычных людей. Затем мне показалось, спустя некоторое время наблюдений, что персонал здесь, скажем так, слегка не в себе, чудаковат. Иван Иванович объяснял это так: «Любая профессия накладывает свой отпечаток на владельца, такая профдеформация». Может, оно и так. А вот дед мой это называл по-простому – «с кем поведёшься, от того и наберёшься». Иван Иванович мне одному ходить по больнице не разрешал, мало ли чего, вдруг кто напугает, публика всё же нездоровая тут. Но был один случай, что мне запомнился навсегда. Я сидел на лавочке в парке, ел мороженое. Иван Иванович куда-то усвистал, его снова позвали. Погода была отличная, так он решил не таскать меня за собой по душным помещениям больницы. Попросил приглядеть за мной санитара. В это время в парке выгуливали психбольных с другой стороны, вдали от меня. Но как-то вышло так, что один из пациентов этого заведения оказался рядом со мной, на одной лавке. Вид у него, мягко говоря, был уставший, а вообще затасканный, неухоженный, с засаленными волосами, небритый, в одежде, похожей на пижаму не своего размера. Он сел рядом со мной на лавочку. Слюни изо рта у него не текли, взгляд был вполне осознанным, даже разговаривал он как самый обычный человек. Диалог, правда, у нас состоялся странный.