Текст книги "Ты мне не босс!"

Успеваю сделать всего пару движений бедрами и руками, упиваясь его реакцией, когда тонкая доска подо мной надламывается и я с криком лечу вниз. К счастью, недалеко. Во-первых, ящик высотой был всего сантиметров сорок, а во-вторых, крепкие руки Вяземского моментально подхватывают меня.

Несмотря на то, что моей жизни больше не угрожает опасность, Демид не спешит выпускать меня из своих объятий. Прижимает к себе со всей силой и, кажется, намеревается провести так оставшуюся жизнь.

Я нервно сглатываю, наблюдая за тем, как вздымается его кадык и играют желваки. Губы сжаты в тонкую линию, будто он злится, но глаза при этом выражают совсем другие эмоции. Какие-то невероятные. Оголенные. Настоящие.

– Ты собираешься меня целовать? – спрашиваю не то с опаской, не то с требованием. Все мое внимание сейчас на его губах. Я словно подсудимый, ждущий вердикта.

– Нет, Заноза, не собираюсь, – с надломом произносит он и еще до того, как я успеваю оскорбиться, добавляет: – Хотя чертовски хотел бы. Но ты же меня поедом потом съешь за то, что воспользовался твоим состоянием.

– После всего, что я тебе сегодня рассказала, поцелуй – это последнее, за что я буду краснеть, – выдыхаю ему в лицо. – Ты в курсе, что мой парень бросил меня на следующее же утро после первого секса, что сын голландского чиновника обманом едва не затащил меня на групповушку, а на свадьбе моей лучшей подруги произошел практически национальный скандал… И после этого ты думаешь, что я придам значение какому-то второсортному поцелую?

– Второсортному? – в шоке цедит Вяземский, и в следующее мгновение кончик его языка касается моих губ, настойчиво раскрывая их.

Кислород перестает поступать в легкие, а сердце бьется с каким-то восторженным трепетом. Демид совсем не нежен со мной. Всякая осторожность улетучивается, стоит нашим языкам войти в контакт. Он толкается в мои зубы, облизывает губы и даже прикусывает их. Я сопровождаю все его действия пошлыми развратными стонами, за которые, уверена, завтра мне будет стыдно. Но сейчас мне хорошо. Очень. А значит, останавливаться я не собираюсь.

Нахал без раздумий кладет руку на мой живот, а второй притягивает меня ещё ближе. Его пальцы касаются голой кожи, щекочут ее и поглаживают, провоцируя миграцию мурашек по всему телу.

– Наконец-то, – мычу ему в губы и запускаю пальцы в его волосы. Слегка тяну и одновременно прикусываю его губу.

Внутри надуваются плотные пузырьки, щекочут внутренние органы, нагреваются и множатся. Вылетают из меня стонами и тяжелыми вздохами марафонца.

Какая-то часть меня до сих пор в шоке от того, что сейчас происходит. Но надо признаться, эта часть ничтожно маленькая. Совсем, можно сказать, незначительная. Куда больше я наслаждаюсь моментом. Кайфую от его вкуса, выгибаю спину, когда его теплые пальцы касаются позвоночника, и урчу, словно кошка, когда он с силой сжимает мои бедра.

– Ты просто, блядь, не представляешь, сколько раз я тебя уже оттрахал в своих мыслях за эти несколько дней.

И, видимо, чтобы не прослыть обманщиком, Демид в доказательство своих слов толкается мне в живот своей каменной эрекцией.

Глава 16. Катерина

Сначала просыпается дикая мигрень, и лишь потом я сама. В панике ощупываю кровать рядом с собой и, только убедившись, что она девственно чиста, осмеливаюсь открыть глаза. Так и есть, в комнате я совершенно одна. В окружении сердечек.

Кажется, еще чуть-чуть и у меня разовьется жуткая аллергия на этот принт. Осторожно заглядываю под одеяло и громко выдыхаю, когда понимаю, что «другие сердечки» тоже на месте.

Не то чтобы меня мучили провалы в памяти, вчерашний вечер я помню прекрасно (к сожалению), но дело в том, что после нашего горячего тет-а-тет в кладовке всю ночь меня терзали не менее горячие сны. Надеюсь, что сны.

Да нет, точно сны. Думаю, секс с Вяземским я бы запомнила. На животе вот наверняка синяки остались от того, как он своей «кувалдой» долбился туда во время вчерашнего поцелуя. Думаю, после секса я бы еще долго сидеть не смогла.

А сейчас вот сижу. И воровато озираюсь по сторонам, пытаясь понять, как на мне оказалась его футболка.

Уверена, если бы не адская головная боль, было бы легче восстановить события вчерашнего вечера. Надо бы не забыть врезать Коле. Удружил, гад. Отплатил за все хорошее, что я для него сделала. Вот правильно говорят: если нет у человека мозгов, то свои никак не вставить. Даже если мы сейчас вернем первозданную репутацию его заводу, где гарантия, что он через месяц-другой опять не вляпается по полной? Впрочем, это уже исключительно его проблемы. Мне бы со своими разобраться…

Так, благотворительное мероприятие я помню. И тесную каморку. И все свои откровения, к сожалению, тоже. Как, собственно, и поцелуй. Тут уже без сожалений, врать не буду.

Помню, как Демид довез меня домой и как я отказалась выходить из машины, потому что у меня «полностью разрядились ноги». Я всего-то хотела остаться ночевать в авто, но он зачем-то подхватил меня на руки и потащил в подъезд. Где, разумеется, мы встретили Назара. Надо бы ему, что ли, коврик с пушистым ворсом купить. Все-таки вредно спать на холодном. А еще вредно пить. Но это я и раньше знала. Да только кто ж меня спрашивал…

Бессильно откидываюсь на подушку, когда остаток вчерашнего вечера по крупицам просачивается в мое сознание. Вот же жлоб Николай! Лучше бы он не мелочился, а сразу целую бутылку мне влил в сок. Потому что я, мать его, помню, как уговаривала Демида продолжить вечер в его спальне! Хотя, справедливости ради… этот гад сам первый начал.

– Думаю, это жирный намек от Вселенной, что эту ночь нам стоит провести вместе, – кивнул Вяземский на тушу Назара под моей дверью.

И конечно, я собиралась громко и бурно возмутиться. Но если учесть, что в этот момент я все еще находилась в его руках, то понимала, что вроде как неприлично… Исключительно по этой причине я лишь тихо фыркнула и уткнулась носом в его ключицу. И даже решила проявить благородство, когда он, наконец, опустил меня на пол на пороге своей квартиры.

– Занимай спальню, а я лягу в гостиной. – Кивнула на небольшой диванчик. Как же он в прошлый раз на нем поместился? Надеюсь, в разложенном виде он увеличивается как минимум в два раза. Господи, даже не буду говорить, куда меня завели эти мысли и ассоциации.

– Гостиная… – Он закатил глаза до самых бровей. – Ты бы эти десять квадратов еще бальной залой назвала.

– Ну если это бальная зала, то вот это, – стреляю глазами в сторону спальни, – *бальная зала по аналогии?

Вяземский громко сглотнул, а я почувствовала, как к щекам начал приливать жар от моих же слов! Больше. Никогда. Не. Буду. Пить. Вообще ничего! Даже воду!

– Это намек, Заноза? – глумливо поинтересовался он. – Предлагаешь совместными усилиями обновить статус комнаты в кадастровом реестре?

– Какие намеки, Вяземский? – томно улыбнулась и, схватив его за руку, потащила в сторону спальни. – Это прямое приглашение.

Зайдя в комнату, я на мгновение застыла, когда взгляд уперся в то самое постельное белье. Выходит, он не соврал, когда сказал, что не стал его менять. Вот же извращуга!

Удивительно, но эта мысль еще больше меня распалила. Раскаленные языки пламени на коже начали перерастать в настоящий пожар. Я с трудом отдавала отчет своим действиям, но это не помешало мне развернуться и буквально пригвоздить его к стене своим телом. Да, мне сложно это признавать, но я набросилась на Демида, словно дикая мартовская кошка.

Впрочем, в свое оправдание могу сказать, что эта «крепость» пала без малейшего сопротивления и уже через несколько секунд ожесточенно сжимала мой зад. Его грудная клетка вздымалась с такой силой, что я чувствовала биение его сердца каждой клеточкой своей кожи. Ощущала исходящий от него жар и явное, ничем не прикрытое желание. Нет, брюки его, конечно, все еще прикрывали, но, скажем так, чисто номинально. Я видела, что Вяземский хочет этого не меньше меня. Его глаза пылали таким огнем, что вполне могли осветить пару кварталов вокруг, а руки блуждали по моему телу с таким остервенением, будто он был слепым, а мурашки на моей коже – шрифтом Брайля.

Это безумие длилось несколько долгих минут, и когда я, наконец, оторвала припухшие губы от его рта и, качая бедрами, направилась к кровати, то была готова идти до конца.

Поэтому представьте мое удивление, когда этот гад вместо того, чтобы последовать за мной, просто вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь, не забыв пожелать мне «спокойной ночи».

Еще с минуту я растерянно смотрела на белоснежное полотно, ожидая, что там появится его улыбающаяся физиономия и сообщит, что он просто искал презервативы. Но Вяземский не вернулся ни через минуту, ни через две. Даже через десять не вернулся. Поэтому я выудила из его шкафа чистую футболку и завалилась спать. Злая и неудовлетворенная.

Такой я, в принципе, и проснулась. Добавьте к этому жуткую головную боль и поймете, почему я готова убивать. Какая муха укусила этого кретина? Резко вспомнил о наличии невесты? Или это изначально было лишь способом отомстить мне за тот случай, когда я его оставила таким же злым и неудовлетворенным? Но мы ведь оба понимаем, что это еще не конец… Вот приму душ и снова буду готова выйти на тропу войны.

Думаю, в моем случае мне бы больше помогла холодная вода, но я не до такой степени в отчаянии, чтобы издеваться над собой. Однако, когда я слышу звук открывающейся двери, кожа покрывается мурашками, будто последние двадцать минут я провела именно под ледяной струей. Он же не может… Он же не будет…

Но судя по тому, что размытый силуэт не спешит покидать пропитанную паром комнату, очень даже может и будет. Сердце, разгоняясь, подлетает вверх и застревает где-то в горле.

Демид Вяземский только что зашел в ванную комнату и теперь с интересом наблюдает за моими действиями. Очередная месть за то, что я тогда случайно застукала его? Ну я же не специально, честное слово! Да и он вроде как меня не видел. Или видел? Вот же злопамятный! Мститель хренов!

Что-то мне подсказывает, что он, в отличие от меня, не сбежит с позором, когда я выключу воду. Но и у меня, надо признаться, повода для стеснения нет. Зря я себя йогой изнуряла три года? Зря я четыре курса лазерной эпиляции выдержала? Зря я, что ли, объявила этому нахалу войну?

Мысленно отвечаю «нет» на все три вопроса, раздвигаю дверцы душевой кабинки в стороны и решительно шагаю на кафельный пол.

Глава 17. Демид

Я готов был полночи дежурить у кровати Занозы с алкотестером наперевес. Дождаться, когда пары алкоголя окончательно выветрятся из ее организма, и оттрахать, наконец, эту дикую кошку. Отличный же план, да?

Но она так мило спала, что будить ее было бы кощунством.

А вот сейчас она выглядит… совсем не мило. Больше похожа на грозную Амазонку. Голую и невероятно сексуальную.

– Тебя стучаться не учили, вуайерист хренов? – прищурившись, шипит она.

– Что-то я не помню, чтобы ты стучалась, когда пялилась на меня три дня назад, – в тон ей отвечаю, а мысленно готов взвыть от разочарования.

То есть она серьезно решила разыграть карту «вчера я была пьяна и не отвечала за свои действия»? Ну же, Заноза, я был о тебе лучшего мнения. Давай не будем возвращаться к холодной войне. Ну или хотя бы трахнемся разочек, а потом уже вернемся…

Кажется, она не знала, что я в курсе того визита в ванную, потому что я четко вижу, что мои слова на долю секунды пробивают брешь в ее самообладании. Но она тут же берет себя в руки и, гордо выпрямив спину, направляется к крючку, на котором висит ее полотенце. Точнее, пытается направиться, но для этого ей нужно обойти меня. А я, как вы поняли, даже не собираюсь двигаться с места.

– Не стоит. – Перехватываю ее руку и хищно улыбаюсь. – Так тебе гораздо лучше.

Уверен, даже если бы кто-то сейчас плеснул кислотой мне в глаза, я бы не перестал смотреть на нее. Не то чтобы у меня раньше не было шанса понять, что у Катерины обалденное тело, но то, что я сейчас вижу, превзошло мои самые смелые фантазии. Мне даже немного стыдно, что считал ее грудь недостаточно большой. Она, блядь, идеальная. Как и ее обладательница. Я разве что не облизываюсь, глядя на темные горошины сосков, и представляю, как перекатываю их на губах.

Скольжу взглядом по плоскому животу с тонкой талией и, конечно же, даже не думаю отворачиваться, когда глаза касаются идеально гладкого треугольника между бедер.

Завороженно слежу, как крупные капли скользят по ее загорелому телу, и едва сдерживаю желание слизать их ртом. На языке до сих пор играет ее вкус. Он не растворился ни после двух чашек кофе, что я выпил ночью, ни после ядреной мятной зубной пасты. И теперь мой взгляд оголтело мечется по ее коже, гадая, какая она на вкус в других местах.

– Я знала, что ты оценишь, – холодно усмехается Катерина и скидывает мои пальцы со своего запястья. – Смотреть, но трогать, Вяземский.

– Нереально, Заноза, – выдыхаю ей в лицо. – Это, мать твою, нереально.

– Придурок, – шипит она и делает шаг назад.

– Кто еще? – Слегка приподнимаю бровь и шагаю за ней.

– Самоуверенный осел, – бросает, делая очередной шаг назад.

– Это все? – продолжаю надвигаться.

– Самодовольный кретин, – выплевывает Заноза.

Уверен, ее словарного запаса хватило бы на целый день, да вот беда: место в ванной закончилось. Катерина упирается спиной в стену, а я, растянув губы в хищной улыбке, делаю последний шаг и впечатываюсь в нее.

Она громко охает, опаляя меня горячим дыханием, а я, пользуясь шансом, засовываю свой язык ей в рот. Мысленно я готов к тому, что она пройдется по нему своими острыми зубами и откусит к чертовой матери, но вместо этого Заноза переплетает его с моим и горячо отвечает на поцелуй.

Внутри слетают последние предохранители, и, окончательно обнаглев, я отрываю ее от пола. Длинные ноги оплетают мои бедра, а глаза моментально слепнут от ярких вспышек эйфории, когда ее голая плоть прижимается к моему животу. Дав себе несколько секунд на то, чтобы насладиться этим моментом, я слегка двигаю бедрами, чтобы она «скатилась» чуть ниже. Да, так, мать вашу, идеально!

На мне долбаные спортивные штаны, но это ни хрена не мешает моему члену зайтись в приступе экстаза. Он таранит ее промежность сквозь ткань, а Заноза впивается ногтями в мои плечи и беспощадно разлиновывает кожу. Да, детка, я готов остаток жизни ходить в закрытых водолазках, лишь бы ты не останавливалась. Потому что я, например, этого делать не собираюсь.

Заноза продолжает выплевывать мне в рот грязные ругательства, но это совсем не мешает ей скакать на моем члене, словно на ездовом жеребце.

Окончательно теряя контроль, я тяну ее за волосы и, заставив выгнуться назад, обхватываю губами сосок. Веду по нему языком, слегка прикусываю и тут же перехожу ко второму. Я серьезно намерен пометить каждый сантиметр ее обалденного тела.

Заноза реагирует на мои прикосновения утробным мычанием и снова дергает бедрами так, что я всерьез начинаю опасаться, что все закончится, так и не начавшись. Вот же будет позор!

Воздух плавится и искрится, напитывается похотью и развратом. Уверен, будущие жильцы еще долго будут слышать эхо наших стонов, считая, что в ванной комнате живет пара призраков. Очень похотливых призраков.

Отрываю руку от ее бедер и крепко сжимаю упругую задницу. Заноза отвечает гортанным стоном и еще сильнее вдавливается в меня. Мне до безумия хочется ощутить ее тело по максимуму, без ненужных посредников в виде штанов и боксеров. Полный, мать его, тактильный контакт. Но вижу по ее лицу, что она слишком близко к развязке, поэтому не хочу обламывать её кайф сдиранием штанов и поисками презерватива.

Аккуратно просовываю руку между нами и, слегка надавив на клитор, загоняю в нее сразу два пальца. Катерина дергается, словно от удара тока, а мой пульс дуреет в хлам. На меня обрушивается вся ее страсть, Заноза впивается в мои губы зубами, прикусывает до крови и снова царапает плечи и спину.

Продолжаю таранить ее пальцами, балдея от вязких соков и ее горячего дыхания. Даже острая боль из прокушенной губы только усиливает ощущения и распаляет и без того оголенные нервы.

– Какая же ты мокрая, Заноза, – сдавленно шепчу ей в губы. Кажется, она была права, когда назвала меня самодовольным ослом, но мысль о том, что это я на нее так влияю, будит во мне самые настоящие первобытные инстинкты. Мне хочется обладать ею. Трахать ее. Присвоить.

– Я только что из душа, кретин, – возмущается она, а я лишь закатываю глаза от такой наглости. Даже изнемогая от желания и насаживаясь на мои пальцы со страстью дикой львицы, Катерина продолжает отрицать очевидное: она хочет меня. Она, блд, в восторге от меня.

Вытаскиваю из нее пальцы и смачно шлепаю по заднице. Но даже это Заноза воспринимает не как наказание, а как часть прелюдии, потому что прикрывает веки и развратно шепчет мое имя.

Где-то внутри разрывается последняя нить, связывающая меня с реальностью, потому что я возвращаю руку на ее промежность и неистово растираю по ней влагу. Надавливаю на клитор и продолжаю толкаться членом под хриплый аккомпанемент ее пошлых стонов.

С удивлением понимаю, что каждое скользкое движение моих пальцев приближает к оргазму не только Занозу, но и меня. Я до такой степени возбужден, что готов взорваться в любую минуту. Разряды тока прошивают кожу насквозь, будто сердце вместо крови качает чистый тестостерон.

За грудиной сейчас настоящий пожар, а в голове полнейший беспросветный вакуум. Ловлю губами ее сосок и слегка прикусываю, одновременно усиливая давление на ее клиторе. Заноза издает какой-то животный звук, и я всем телом ощущаю, как ее промежность и бедра сотрясаются от оргазмических судорог. Она кончает так же, как делает и все остальное, – яростно, страстно, безумно сексуально.

Мы продолжаем стоять так настолько долго, что мне вполне реально начинает казаться, будто мы составляем одно целое. От ее тела сейчас исходит какой-то потрясающий запах – ее собственный, помноженный на похоть оргазма и соки возбуждения, так что я всерьёз подумываю заказать туалетную воду с таким ароматом своему парфюмеру.

Заноза резко распахивает глаза и с трудом ловит в фокус мое лицо. Медленно смаргивает. Зрачки будто наркотой обдолбаны, а над верхней губой выступают капельки пота, которые я моментально слизываю языком.

Проявив какие-то чудеса эквилибристики, Катерина соскальзывает с меня и, не глядя схватив полотенце, обматывает его вокруг себя.

– Будем считать, что я ещё не до конца протрезвела после вчерашнего вечера, – бросает холодно и, задев меня плечом, направляется к двери. Хватается за ручку и напоминает: – Долго в душе не задерживайся только. Если мне не изменяет память, у нас через полчаса экодвиж по расписанию.

Дверь за ней захлопывается с глухим звуком, а пол под моими ногами продолжает качаться ещё какое-то время. Облизываю соленые от крови губы и в шоке мотаю головой. Вот же стерва! Намекает, что я решу «помочь себе сам» в душе? Я бы, может, так и сделал, да только в этом нет надобности. Если бы Заноза вдруг не решила трусливо спрятать голову в песок и посмотрела напоследок на мои штаны, она бы заметила расползающееся влажное пятно и непременно поняла, что мы с ней только что испытали одновременный оргазм. Как гребаная идеальная парочка! Соул, мать их, мэйтс!

Глава 18. Катерина

Обалдеть! Молодец, дорогая! Так, мать твою, держать! С каких это пор я из разумной женщины превратилась в похотливую самочку, готовую позабыть о своей гордости и беззаветно скакать на члене какого-то левого мужика? Поправочка: левого мужика с невестой!

Умом я понимаю, что мысли об этой самой невесте должны мучить в первую очередь непосредственно Вяземского, но с уверенностью можно сказать, что каких-то десять минут назад он о ней точно не вспоминал. Впрочем, может, он и обо мне уже забыл…

Хотя это вряд ли, конечно. Думаю, каменная дубина в штанах еще долго будет напоминать ему о событиях этого утра. Искренне надеюсь, что он «позаботится» об этой проблеме в душе. Не хватало, чтобы он нам всех волонтеров распугал.

Все долгие сорок секунд, пока я снова украдкой бегу по лестнице практически «в чем мать родила», продолжаю размышлять о том, где я свернула не туда. Я, конечно, знала, что проект будет сложным, но даже не догадывалась, что настолько! Верните мне моих безбашенных мажоров и их проблемы с пьянством и наркотой. Те, конечно, тоже не раз посягали на мою честь, но почему-то мне никогда не составляло труда послать их в пешее эротическое.

Сегодня мне опять везет и Назара на моем коврике нет. Очень хочется снова принять душ, но понимаю, что на это уже нет времени. С Вяземского станется уехать на экодвиж без меня и рассказать всем, что я не явилась, потому что ноги с утра вместе свести не смогла! Думаю, после того, как мы вчера исчезли по-английски, все и так сделали весьма очевидные выводы. Так что придется сегодня каяться, что перебрала… Лучше прослыть пьянчугой, чем позволить им думать, что у нас с этим нахалом что-то было!

К тому времени, как на лестничной клетке раздаются шаги, я уже минут пять как торчу под дверью. Даже кофе не выпила, боясь, что за шумом кофемашины не услышу, как Демид спускается.

Распахиваю дверь еще до того, как он заносит палец над кнопкой звонка, и тут же удостаиваюсь шокированного взгляда.

– Ты собираешься идти в этом?? – последнее слово он выделяет не только интонацией, но и округлившимися глазами.

Надо же, какой впечатлительный! Я-то думала, что после вчерашнего пиджака его уже ничем не удивить.

– Ничего другого у меня нет. – Пожимаю плечами и запираю дверь на ключ. Разумеется, я согласна с ним, что леггинсы для йоги и короткий спортивный топ – не самое подходящее одеяние для субботника, но не в кашемировом же пальто мне туда идти!

– Ты привезла с собой три чемодана вещей! – напоминает он, не двигаясь с места. Если учесть, что еще недавно на этом коврике мирно посапывал Назар, я всерьез начинаю подозревать, что он проклят. Или, наоборот, благословлен… такой себе магнит для мужиков. Стоит им однажды ступить на злополучный коврик – и все, пути назад нет!

– Три чемодана деловых костюмов, платьев и туфель на каблуках! Скажи спасибо, что кеды у меня нашлись. Обычно я занимаюсь йогой босиком, но в последний момент все же положила их в чемодан.

– Что насчет свитеров? – громко сглатывает он, осматривая мой голый живот. – Желательно удлиненных…

Судя по его горящему взгляду, вряд ли он последовал моему совету и «решил свою проблему» в душе. Уж слишком жадно Вяземский осматривает меня, будто тщательно вспоминает, какова моя кожа на ощупь под слоем обтягивающей ткани.

– Нет у меня свитеров! – начинаю свирепеть. Можно подумать, я назло ему так разоделась! Если бы в моем гардеробе было то, что не жалко надеть на выездной клининг, я бы обязательно это сделала! Но у меня рука не повернется так поступить с дизайнерскими шмотками.

– На улице четырнадцать градусов, – не унимается Демид.

Не мужик, а ходячий барометр просто! Открываю рот, чтобы поинтересоваться, почему вчера, когда увидел меня в открытом пиджаке, его не особо волновало, окоченею ли я, но в этот момент он стягивает с себя серую толстовку и протягивает мне.

– Спасибо, – блею, растерявшись, и тут же корю себя. То есть то, что он тебе каких-то полчаса назад оргазм доставил, тебя не удивляет. А одеждой поделился – и ты сразу готова растаять? Двадцать первый век как он есть…

– Спускайся вниз. – Демид бросает мне ключи от машины. – К счастью, мне хватило ума упаковать больше, чем одну кофту.

Он снова поднимается в свою квартиру, а я медленно натягиваю толстовку. Головой я, конечно, понимаю, что логичнее было бы оставить эту ему, а самой надеть другую, но, как только в легкие просачивается пьянящий сандаловый аромат, мозги полностью отключаются.

Пользуясь тем, что меня никто не видит, я, словно заядлая наркоманка, втягиваю его запах и, кажется, только сейчас понимаю, что забыть о сегодняшнем утре будет куда сложнее, чем я предполагала.

Когда Демид выходит из подъезда, я, разумеется, сижу на водительском месте. Если учесть, что голова все еще раскалывается после вчерашнего, то идея так себе, но по-другому я, конечно, не могла поступить. Добровольно отдать ему бразды правления? Ну уж нет!

– Давай за кофе заедем, – предлагает миролюбиво, никак не комментируя тот факт, что ему приходится довольствоваться пассажирским местом.

– Бульвар Пионеров нам по дороге? – Только сейчас до меня доходит, что я понятия не имею, где находится этот самый «Казенный парк». Надеюсь, Демид не решит снова включить режим холодной войны и не предложит мне спрашивать дорогу у прохожих. – Там отличная кофейня.

– По дороге, – миролюбиво кивает он. – Когда это ты уже успела местные кафешки разведать?

– Мы с Сашей ходили туда пару раз, – пожимаю плечами.

– С Марченко? – подозрительно уточняет Вяземский, а я лишь кратко киваю, пытаясь не показать, как мне по душе его недовольство. Да-да, дорогуша, у тебя тут не монополия на меня и мои «сердечки».

– Да, с ним. Я же здесь ничего не знала, он мне показал, где можно поесть без угрозы загреметь в инфекционку. Если бы не он, я бы так и ходила голодная. В первый день зашла наобум в какую-то столовку недалеко от завода, но меня моментально вынесло оттуда потоком тараканов и прочей живности. Словно в контактный зоопарк сходила, а не в кафе.

– Я могу показать тебе город, – предлагает он. – Правда, смотреть тут особо нечего…

– Да, Саша так же сказал, когда я попросила провести экскурсию. Поэтому мы с ним в основном кафешками и ограничились. Еще он мне показал местный ТЦ… будто на базаре побывала, если честно.

– И часто вы с ним… проводите время?

На пару секунд отрываю глаза от дороги и подозрительно всматриваюсь в его лицо. Неужто ревнуете, господин Вяземский?

– Так как я осталась без машины, – с деланым равнодушием веду плечами, – он предложил подвозить меня на работу и потом домой. Он живет где-то недалеко, ему несложно.

– Марченко живет на другом конце города, – пыхтит Демид. – Так что будь уверена, лишние километры он наматывает исключительно с целью залезть в твои трусики.

– Не перевелись, значит, на Руси джентльмены, – вздыхаю, пытаясь объехать огромную выбоину на дороге. – Если мне не изменяет память, некоторые так и норовят в трусики залезть, даже не удосужившись покатать меня по городу.

– Если ты намекаешь на меня, – этому гаду хватает наглости оскорбиться, – то смею заметить, что трусов на тебе сегодня утром не было.

На языке вертится пара десятков подходящих ответов, все как один нецензурные, разумеется. Но в последний момент я резко вдавливаю педаль газа в пол и на всей скорости влетаю в огромную яму. Машину подбрасывает, а Демид бьется головой о потолок.

– Ой, прости, – невинно хлопаю ресницами. – Отвлеклась от дороги, пыталась вспомнить, надела ли белье на этот раз.

– И как? – щурится он, приглаживая волосы на макушке.

– Это личное, – делано возмущаюсь. – Мы недостаточно близко знакомы, чтобы обсуждать мое нижнее белье!

Боковым зрением вижу, что Вяземский явно планирует возмутиться, но я в это время паркуюсь у кофейни и командую:

– Мне раф с миндальным сиропом, пожалуйста.

Демид не спешит двигаться, смотрит на меня исподлобья, перемалывая зубы в крошку, поэтому я тут же добавляю:

– Если хочешь, я и сама схожу. Просто обычно Саша сам всё…

Как и ожидалось, не успеваю я договорить, как Вяземский вылетает из машины и направляется в кофейню. Господи, какие же мужики предсказуемые!

Подкручиваю музыку в динамике и даже начинаю пританцовывать на месте. Почему-то эта маленькая победа добавляет мне плюс сто к настроению. Впрочем, зная моего оппонента, не удивлюсь, если ответка не заставит себя ждать. Надеюсь, до банального плевка в кофе он не опустится.

И да, я понимаю, что это характеризует меня не с лучшей стороны, но мне нравится такое общение. Постоянные споры и перепалки с Вяземским импонируют мне куда больше, чем заискивание со стороны его брата и того же Марченко.

К тому времени, как мы добираемся до парка, все уже в сборе. Входных билетов у нас, конечно, никто не спрашивает, но вчерашняя блондинка все равно при деле – раздает всем перчатки и мусорные пакеты. Я ищу взглядом Арину, желая засвидетельствовать свое присутствие, но вместо нее в поле моего зрения появляется Николай. И нет, он не падает мне в ножки, пытаясь вымолить прощение за то, что подлил алкоголь в мой сок! Вместо этого он недобро поглядывает на мою толстовку и выплевывает:

– Так все-таки вы вместе? Я так и подумал, когда вы оба внезапно пропали вчера.

– Внезапно?? – шиплю я. Огромных трудов стоит контролировать голос и не орать на него при всех. Впрочем, сдерживать руки и не продемонстрировать ему хук правой – еще сложнее. Может, хоть кофе плеснуть в лицо можно?

– Что ты подлил ей в сок? – чеканит старший брат, вставая между нами.

– Господи, да там пятьдесят грамм всего было, – отмахивается Коля. – Я просто хотел, чтобы она расслабилась. Так хотела впечатлить этих «зеленых», что аж дышать забыла как. Ты ее просто не знаешь, Дём. Она не всегда такая напряженная… Нормальная девчонка…

– Значит, так, – с обманчивым спокойствием говорит Демид. – Сейчас ты вежливо прощаешься со всеми и сообщаешь, что у тебя появились неотложные дела в столице. Прямо отсюда направляешься в аэропорт, и чтобы ноги твоей здесь больше не было, пока я не позвоню и не сообщу, что мы с Катериной закончили подчищать за тобой. Кивни, если понял. Даже слышать тебя не хочу…

– Дём, ты чего? – ошарашенно выдавливает младший брат, но тот смотрит на него так, что Коля моментально замолкает. – Кать, ну, скажи ему, а? Ты же понимаешь, что это была шутка? Я просто хотел, чтобы ты расслабилась…

– Ты слышал брата, Николай, – напускаю как можно больше холода в голос. – Ближайший рейс через шесть часов, у тебя будет достаточно времени, чтобы собрать вещи.

– Ты же несерьезно это, да? – хмурится он. – Хотя, блд, чему я удивляюсь? Старший братец, как всегда, уделал младшего, да? Ему мало было забрать мой завод, он решил украсть и мою подругу?

Коля выплескивает весь этот яд на повышенных тонах, и люди вокруг уже начинают оборачиваться. От толпы слева отделяется Арина и, помахав Демиду, направляется к нам.

– Займись ей, – шепчу ему, а сама тяну его брата в сторону.

– Не устраивай сцен, – шиплю на него.

– Серьезно, блд? – не унимается он. – Предлагаешь мне спокойно смотреть, как он забирает у меня все?? Он этим всю свою жизнь занимается, понимаешь? С самого, мать его, детства!

– Давай только обойдемся без детских травм, Коля, – произношу устало. – Я понятия не имею, что вы там не поделили на горшках, но будем честными: завод ты про*бал сам…