Текст книги "Мисс Билли"

Глава VIII
Страта перестает быть Стратой

Наступили майские теплые дни. На третьем этаже в задней части дома был небольшой балкончик, на котором миссис Стетсон часто сиживала по утрам за шитьем. Существовало множество занятий, которые Билли любила куда больше шитья, но она всегда была послушной, очень любила тетю Ханну и поэтому смирилась с тем, что настоящая леди должна быть искусной швеей. Играть на пианино ей нравилось куда больше шитья, но она никогда об этом не говорила. Сирил часто уходил из дома. И если в это время тетя Ханна дремала в кресле, то Билли проскальзывала наверх, в его комнаты. За пианино Билли забывала обо всем на свете.

Однажды неизбежное свершилось: Сирил вернулся домой раньше обычного. Он поднимался по лестнице, когда услышал звуки пианино, и взлетел наверх через две ступеньки. У дверей он остановился, изумленный.

Билли сидела за пианино, но играла она не регтайм, не кекуок и не «Молитву девы». Перед ней не было нот, но из-под ее пальцев доносилась музыка, очень напоминающая музыку самого Сирила, зовущая вперед, к победе. Лицо ее казалось сосредоточенным и счастливым.

– Господи, Билли! – воскликнул Сирил.

Билли вскочила и виновато посмотрела на него.

– Мистер Сирил! Простите меня.

– Вы просите прощения за то, что так играете?

– Нет-нет, не за это. За то, что вы меня застали… – Она залилась румянцем, но глаза ее сияли, а подбородок был вызывающе вздернут. – Я ведь не навредила никому и не хотела расстроить ваши нервы.

Сирил рассмеялся и медленно вошел в комнату.

– Билли, кто научил вас играть?

– Никто. Я не умею играть. Разве что всякие безделицы.

– Но я же слышал, как вы играли!

Билли пожала плечами.

– Я пыталась повторить вашу музыку.

– И у вас получилось, клянусь Юпитером, – пробормотал Сирил, а потом спросил громко: – Вы изучали музыку?

Глаза Билли потухли.

– Нет. На счет этого мы с тетей Эллой не смогли договориться. У нее был кабинетный рояль, старый и расстроенный. Я хотела брать уроки, но мне нужно было новое пианино. Тетя этого не позволила. Она сказала, что сама училась на этом рояле и что он достаточно хорош для меня. А я терпеть не могла этот рояль! Я уже почти сдалась, когда тетя Элла умерла.

– То есть вы играли просто на слух?

– На слух? Да, наверное. Легкие вещи играть легко, а сложная музыка все время перескакивает.

Сирил криво улыбнулся.

– Да, пожалуй, – согласился он. – Что еще вы запомнили из моей игры?

– Вот эту вещицу, которая кружится и раскачивается!

Билли снова уселась на табурет перед пианино. Сирил услышал мечтательный вальс, который часто играл. Пусть она передавала ноты, а иногда целые такты не совсем чисто, но мелодия, ритм и дух музыки были переданы верно.

– И еще вот эту, – сказала Билли. – И эту, – продолжила она, играя одну мелодию за другой. Сирил узнал их все.

– Билли! – воскликнул он, когда она закончила и посмотрела на него. – Билли, вы не хотели бы научиться играть по-настоящему, по нотам?

– Конечно хочу!

– Тогда решено! Завтра мы поставим у вас в комнатах пианино. Я сам буду учить вас.

– Мистер Сирил! Спасибо! Огромное спасибо, – крикнула Билли и выбежала из комнаты, чтобы рассказать тете Ханне эту чудесную новость.

Билли была счастлива. Она сочла намерение Сирила совершенно естественным, а вот Бертрам до крайности изумился великодушию брата.

– Подумать только! – сказал он Уильяму, услышав новости. – Теперь я не удивлюсь, если ты распродашь коллекцию чайников на благотворительной ярмарке, а я поеду в Египет писать путеводитель для Кука77
  Томас Кук впервые в мире организовал туристическое агентство (1851) и разработал маршруты для путешественников по многим городам и странам. Его предприятие также издавало всевозможные путеводители, которые были очень популярны. Издательский дом «Томас Кук Паблишинг» существует и поныне.


[Закрыть]. Сирил будет давать уроки музыки! Сирил!

Бертрам констатировал, что Страта перестала быть Стратой. Билли со Спунком создали такой хаос, что слои начали смешиваться. Там, где отсутствовала Билли, обязательно находился Спунк. Бертрам с удовольствием пересказывал свои наблюдения изумленному другу:

– Вот смотри: Билли берет у Сирила уроки музыки и позирует мне для одной из моих головок. Женские мелочи вроде вышивки, ниток, наперстков и шпилек она забывает у Сирила и у меня. О Уильяме и говорить нечего. Она постоянно является к нему в поисках Спунка, если не находит другого предлога. А котенку этаж Уильяма нравится больше других, потому что там есть чем развлечься. Не думай, что Спунк сидит наверху целыми днями, он куда более изобретателен. Сбросит с полки какую-нибудь интересную вещицу и тащит ее куда ему в голову взбредет. Поэтому у Сирила можно обнаружить пожеванную миниатюру, а у тети Ханны – коллекционного жука, который едва не довел ее до удара. Спунк выудил его из витрины, которую Пит оставил открытой. И могу поклясться, что эта маленькая серая бестия катала по моей комнате тот самый белый камешек, с которого началась коллекция Уильяма. Билли оставляет у меня ноты Сирила, а мои «девичьи лики» носит по всему дому и показывает их всем подряд. Повсюду лежат вязаные шали тети Ханны, которая боится сквозняков. Сам видишь, мы больше никакая не Страта.

Билли совершенно освоилась на Бикон-стрит, чем сильно беспокоила тетю Ханну. Однажды в конце мая она решила поговорить с Уильямом начистоту.

– Уильям, что ты собираешься делать с Билли? – спросила она.

– О чем вы, тетя Ханна? Ничего не собираюсь делать. Здесь ее дом, – ответил Уильям, усаживаясь в кресло. В последнее время он пребывал в прекрасном настроении.

– Это очень плохо, Уильям. Ей нужно уехать отсюда в школу или еще куда-нибудь.

– Она и уедет, в сентябре, – ответил Уильям. – Пойдет в подготовительную школу, а потом, возможно, в колледж.

– Ей нужно уехать как можно скорее, куда угодно.

– Мы еще не определились с планами на лето. Мы с Билли говорили об этом вчера. Мальчики всегда куда-то уезжают. Я предложил Билли отправить вас с ней куда угодно на все лето, но она отказалась. Решила остаться здесь, со мной. Боюсь, что Сирилу это не понравится, да и Бертрам может быть против…

– Уильям, ты совсем не понял, что я хочу сказать! – воскликнула тетя Ханна. – Я хочу увезти Билли и от тебя тоже!

– От меня? Но почему? – изумился Уильям.

– Здесь не место юной девушке, которая вам даже не родственница. Билли выросла в крошечном городке под присмотром старой девы и дружила со всеми жителями городка, добродушными и терпимыми. Разумеется, она воспринимает тебя и всех домочадцев, включая Дон Линга, точно так же.

– Так это же прекрасно! – весело сказал Уильям. – Ее пребывание всем нам идет пользу. Сирил оживился, а Бертрам утратил интерес к своей сомнительной богеме. Мне не нравился этот Боб Сивер, с которым был он дружен перед приездом Билли, и некоторые другие темные личности в его окружении.

– Уильям, ты забываешь, что вы втроем не престарелые тетушки, а Билли воспринимает вас именно так.

– Как престарелых тетушек?

– Да. Она чувствует себя здесь так же свободно, как в доме тети Эллы в Хэмпден-Фоллс. По сто раз раз на дню бегает к Сирилу и, наверное, поселилась бы у него, если бы время от времени он не уставал и не отсылал ее от себя. Ей ничего не стоит ворваться в студию Бертрама в любое время, а он набрасывает ее головку во всех возможных ракурсах, что, между прочим, не прибавляет ей скромности. Да и ты не отдаешь отчета, сколько часов она проводит в твоих комнатах, перебирая коллекции.

– Да, но мы сейчас составляем каталог… – возразил Уильям. – И потом мне нравится ее общество, она мне ничуть не мешает.

– Уильям, разве ты не видишь, что Билли слишком молода – и слишком стара.

– Тетя Ханна, это нелогично! По-моему, вы сгущаете краски. Билли всего лишь беззаботный ребенок.

– Меня беспокоит ее беззаботность! Позавчера Билли попросила Пита застегнуть ей блузку на спине, а вчера я нашла ее в кухне, где она учила Дон Линга готовить шоколадные ириски.

Уильям помрачнел и задумался.

– Тетя Ханна, что же нам делать? Может быть, вы с ней поговорите?

– Святые угодники! Конечно нет. Только наивность защищает ее от стыда, но ведь она не виновата, что так ее воспитали. Ей нужно повидать мир за пределами Хэмпден-Фоллс, пойти в школу, отправиться в путешествие. И ей нельзя жить так, как она живет сейчас.

– Боюсь, вы правы, – вздохнул Уильям, поднимаясь с кресла. – Нужно подумать, что можно сделать.

Он медленно и понуро вышел из комнаты, и в глазах у него стояла тревога.

Глава IX
Последняя капля

В половине одиннадцатого вечера, после откровенного разговора миссис Стетсон с Уильямом, на Бикон-стрит зазвонил телефон. Пит ответил на звонок.

– Да? – Пит принципиально не говорил «алло».

– Алло. Пит, это ты? – закричала мисс Билли. – Позови дядю Уильяма!

– Никого из господ нет дома, мисс Билли.

– Что же делать, Пит? – Билли чуть не плакала. – Придется прийти тебе, другого выхода нет.

– Да, мисс. Куда именно? – Пит сохранял светский тон, но был явно обескуражен.

– К подземке на Бойлстон-стрит, с северной стороны. Поторопись! Я стою тут одна.

– Мисс Билли, в подземке, в такое время? – ужаснулся старик. – Но вам нельзя одной…

– Да, Пит, я знаю. Поэтому тебе нужно поторопиться! – заявила Билли.

С невнятным бормотанием бросив трубку на рычаг, Пит молниеносно собрался и через пять минут бежал по улице в сторону подземки. Билли в длинном плаще, наброшенном поверх белого платья, ждала его. Белые туфельки нервно постукивали по платформе, а волосы под кружевным шарфом рассыпались, как будто их растрепал ветер.

– Мисс Билли, куда подевалась миссис Стетсон? – воскликнул Пит, пытаясь отдышаться.

– В гостях у миссис Хартвелл. А я слежу за мистером Бертрамом.

– Одна? Как же так?

– Ты со мной, значит не одна.

Девушка заметила недоумение на лице Пита и нетерпеливо вздохнула.

– Слушай, только быстро, мы теряем время! Вечером у миссис Хартвелл я подслушала разговор мистера Бертрама с этим ужасным мистером Сивером. Весьма неприятный тип! Они собрались куда-то уходить, и слова мистера Сивера мне очень не понравились. Остановить мистера Бертрама я не успела – они ушли. Что мне оставалось делать? Я набросила плащ и побежала за ними.

– Как вы могли, мисс Билли! – всплеснул руками старик.

– Как-как! Мистер Сирил и дядя Уильям ушли – я подумала, что домой. Наш с тетей Ханной экипаж подадут в одиннадцать. У горничной был очень странный вид, когда я попросила ее передать тете Ханне, что пойду домой пораньше. Боюсь, она ничего не передаст. А я никак не могла ждать! Джентльмены перешли Арлингтон-стрит по направлению к Саду. Заговорить с ними я не осмелилась, молча шла за ними. Они пошли по Тремонт-стрит и поднялись по какой-то мраморной лестнице в огнях и зеркалах. Наверное, это был ресторан. Я как увидела это – сразу побежала звонить дяде Уильяму… Остальное ты знаешь. Пришлось позвать тебя. Пойдем быстрее, я тебе покажу.

– Мисс Билли, но это невозможно! – запричитал старик. – Пойдемте домой, мисс Билли! Вам туда нельзя!

– Ты предлагаешь оставить мистера Бертрама с этим Сивером? Ни за что! Мы заберем его домой вместе с нами!

Старик в отчаянии огляделся, ища помощи. Со всех сторон на них глазели любопытные. Он тронул мисс Билли за руку.

– Хорошо, пойдемте, – сказал он.

Но, отойдя от толпы, стоявшей у входа в подземку, Пит остановился.

– Мисс Билли, прошу вас, идемте домой! Вы не понимаете, что делаете! Юная девушка в таком месте!

– Пит, если ты не пойдешь со мной, я пойду одна, – яростно прошипела мисс Билли. – Дома я часто гуляла и позднее. Там светло и много людей, дам и джентльменов. Никто не причинит мне вреда, Пит. Но лучше тебе пойти со мной. Нельзя его бросать, ведь он… нетрезв!

С этими словами она решительно свернула за угол. Старому Питу не под силу было подхватить ее на руки и отнести домой, поэтому он последовал за ней. У мраморной лестницы «в огнях и зеркалах» он предпринял еще одну попытку.

– Мисс Билли, прошу вас…

– Я найду его и поговорю! – отмахнулась она и легко взбежала наверх.

Свет ламп отражался в огромных зеркалах и сверкающими искрами разбегался по залу, играл с прозрачным хрусталем и блестел на серебряных приборах. Разгоряченная публика громко смеялась, болтала и звенела винными бокалами на тонких ножках. Но сколько Билли ни всматривалась в людей, Бертрама не находила. В ее сторону, подняв руку, двинулся метрдотель, но девушка его не заметила. Какая-то женщина за крайним столиком неприятно взвизгнула, мужчины дерзко оборачивались на вошедшую, но Билли их тоже не замечала. Наконец взгляд ее остановился в дальнем конце зала, где сидели за маленьким столиком те, кого она искала.

Бертрам тоже заметил ее. Пробормотав какое-то ругательство, он вскочил. Его затуманенный разум мгновенно прояснился при появлении Билли.

– Билли, ради всего святого, что вы здесь делаете? – спросил он шепотом, подойдя к ней.

– Я пришла за вами. Пойдемте домой, мистер Бертрам. Пожалуйста, – умоляюще сказала Билли.

Бертрам не стал дожидаться ответа на свой вопрос. Он подтолкнул Билли к двери, так что она заканчивала фразу уже в мраморном холле, где стоял мертвенно-бледный и дрожащий Пит.

– Пит, что ты здесь делаешь? Что это значит? – мрачно спросил Бертрам.

Пит молча потряс головой, укоризненно поглядывая на Билли.

– Мне не нравится ваш Сивер! – заявила Билли.

– Ну, это уже последняя капля! – воскликнул Бертрам.

Билли была подвергнута остракизму и оказалась в опале. Вся семья это демонстрировала. Тетя Ханна была до того шокирована, что не могла даже воскликнуть «Святые угодники», Кейт выражала явное осуждение, Сирил был холоден и сдержан, Бертрам злился, и даже Уильям не скрывал неудовольствия. Спунк, как будто заодно с остальными, показывал свою независимость и не шел, когда его звала хозяйка. Каждый член семьи пытался объяснить Билли ее неправоту, но безуспешно. Тогда в дело вмешалась Кейт и решила поговорить с девушкой с глазу на глаз.

– Билли, как вы могли уйти из моего дома в одиночку, в половине одиннадцатого вечера, идти за двумя мужчинами по улицам Бостона, а потом устроить сцену в общественном заведении, да еще в присутствии дворецкого моего брата!

Билли сокрушенно вздохнула.

– Тетя Кейт, я просто хотела увести мистера Бертрама подальше от этого Сивера.

Настала очередь миссис Хартвелл вздыхать.

– Билли, – устало возразила она, – юной девушке не следует вмешиваться.

– Какая разница, кому вмешиваться? Ведь дяди Уильяма и мистера Сирила не было поблизости. Вот мне и пришлось идти одной. С Питом. Никакая опасность мне не угрожала, и сцен я не устраивала. Попросила мистера Бертрама пойти домой, – и всё. Можно подумать, вам нравится, чтобы мистер Бертрам проводил время с этим человеком, да еще и пил в его компании. Дядя Уильям тоже не любит мистера Сивера, я сама слышала.

Миссис Хартвелл беспомощно вплеснула руками.

– Билли, вы невозможны. Все даже хуже, чем я ожидала, – сердито воскликнула она. – Вот как эти пятеро воспитывают девушку!

Билли сидела почти не дыша.

– Вы хотите сказать, что я им не нужна? – прошептала она так тихо, что миссис Хартвелл, и без того раздраженная, не услышала внезапного напряжения в ее голосе.

– Нужна? Билли, попробуйте понять, как обстоят дела в этом доме. Тогда вы хоть немного задумаетесь о чужом комфорте. Думаете, трое молодых мужчин мечтали взять в дом странную девушку, которая перевернет все вверх тормашками?

– Перевернет все? – тихо повторила Билли. – Я это сделала?

– Уильям так хотел почтить память своего умершего друга, что настоял на вашем приезде, хотя мы возражали. Он думал, что приедет мальчик, и эта ошибка дорого всем обошлась. Я понимаю, вам неприятно это слышать. Но поймите, чем пришлось пожертвовать ради вас! Разве мои братья отправили вас в пансион, когда обнаружили, что вы девушка? Нет! Уильям выгнал Бертрама из его комнат, отдал их вам, назначил тетю Ханну дуэньей, а мне велел исполнять ее обязанности до ее приезда. И все время любезно улыбался, чтобы вы ничего не поняли! – Кейт распалялась все больше. – И чем это кончилось? Устоявшийся уклад дома превращен в руины! Вы считаете весь дом своей собственностью, заставляете Сирила тратить драгоценное время, чтобы учить вас музыке, бесцеремонно пользуетесь Бертрамом как художником. Вы хоть представляете, чего им это стоит? Всему есть предел! Надеюсь, что теперь вы оцените все, что мои братья для вас сделали!

– Да, конечно, – ровно, без выражения сказала Билли.

– И постараетесь стать послушнее, реже напоминать о своем присутствии!

Девушка вскочила.

– Миссис Хартвелл, вы думаете, я останусь здесь после всего, что вы мне наговорили?

– Конечно, останетесь. Не глупите, дитя мое. Я вовсе не собиралась вас выгонять. Вам нужно лишь уяснить, как обстоят дела.

– Я все поняла. И уезжаю.

Миссис Хартвелл нахмурилась и слегка покраснела.

– Не говорите ерунды, Билли. Уильям никогда не простит мне, если вы уедете.

– Здесь все были так добры ко мне. Неужели вы думаете, миссис Хартвелл, что я признаюсь, почему уезжаю? – всхлипнула Билли. – Никогда!

Она побежала в свою комнату и дала волю слезам.

– Это мой дом! Мой единственный дом, – плакала она. – Но мне придется уехать отсюда!

Глава X
Тайна розовой ленты

Миссис Стетсон вступила в гостиную Уильяма с нескрываемым облегчением. Даже стук в полуоткрытую дверь прозвучал торжествующе.

– Уильям, сама судьба вмешалась и помогла нам, – радостно сказала она. – Билли сама предложила отправиться в небольшое путешествие вместе со мной. Все становится на свои места.

– Да, это действительно к счастью, – согласился Уильям, но в его голосе не было той же радости, что в словах. – Я понимаю, что лучше бы Билли уехать, хотя бы на время. Но я буду ужасно по ней скучать. Скажите мне, чего же она хочет?

– Она сказала, что скучает по Хэмпден-Фоллс и хотела бы съездить туда на пару недель, если я поеду вместе с ней. Милое дитя, она неожиданно сильно ко мне привязалась, – нерешительно объяснила тетя Ханна. – Я никогда не видела ее такой ласковой.

– Она очень милая девушка, и у нее доброе сердце, – Уильям откашлялся, но голос у него все равно дрожал. – Тем вечером она поступила храбро и бесстрашно, но очень неблагоразумно. Мне не нравится дружба Бертрама с Сивером, упоминать об этом при Билли не стоило. Да и Бертрам не ребенок. Почему Билли вдруг пришло в голову путешествовать?

– Не знаю. Вчера она вела себя очень тихо и казалась несчастной. Весь день просидела у себя, и я не смогла выманить ее оттуда. Но утром она сияла как солнце и предложила поездку. Она сказала, что дом ее тети заперт и ожидает продажи, но ей хотелось бы его открыть ненадолго, если я поеду с ней. Как ты понимаешь, я немедленно согласилась, ведь это лучшее решение всех проблем.

– Да, да, конечно, – прошептал Уильям, – это очень удачно…

И снова в его голосе не было никакого энтузиазма.

– Пойду укладывать вещи, – сказала миссис Стетсон, вставая. – Билли не терпится уехать.

Казалось, что Билли и в самом деле не терпится покинуть Страту. Она объявила всей семье о своем отъезде и собиралась с преувеличенной радостью, в которой было что-то вымученное, но никто этого не замечал, по крайней мере, вслух.

В эти дни Билли почти никому не попадалась на глаза, отговариваясь сборами. Она перестала брать уроки у Сирила и навестила студию Бертрама всего один раз, чтобы забрать какие-то свои вещи. На четвертый день, пока никто толком не успел осознать, что случилось, она уехала вместе с миссис Стетсон и Спунком.

Все члены семьи с облегчением вернулись к привычной тишине и свободе. Только Уильям был опечален.

А затем…

Утром Бертрам отправился в студию, но не смог взяться за кисти. Он с тоской смотрел на набросок румяной кудрявой головки. Наверху Сирил сидел за пианино, не прикасаясь к клавишам, пока наконец не наиграл простенькую мелодию – последнюю, которую разучивала Билли.

Прошла неделя. Пит принес в дом котенка.

– Несчастное создание плакало под дверью, сэр, – объяснил он. – Я осмелился взять его в дом.

– Да, конечно, – кивнул Уильям. – Ты его кормил?

– Да, сэр. Линг кормил.

Пит помолчал, а потом нерешительно спросил:

– Сэр, если вы не возражаете, я бы его оставил. Я буду следить, чтобы он оставался внизу и не мешал вам.

– Да, Пит, разумеется, оставляй, – согласился Уильям.

– Спасибо, сэр. Он, видно, потерялся и никому не нужен. Вы заметили, как он похож на Спунка?

И Пит унес маленький серый комочек к себе. Новый котенок не желал оставаться внизу. Сначала Пит пытался следить за ним, но заметил, как мистер Уильям тайком понес котенка наверх, и утратил бдительность.

Через несколько дней на шее у котенка появился большой розовый бант, завязанный довольно неуклюже. Откуда он взялся и кто его повязал, так и не выяснили. Но однажды котенок обнаружился в холле без банта, а длинная розовая лента нашлась на лестнице, один ее конец тянулся в комнату Уильяма.