Текст книги "…и до последнего вздоха"

Глава 8
Блэйк

Она издевается, да?!

Выводит меня из себя, зная, что я до усрачки её ревновал всю жизнь. Просто до провалов в памяти.

Сжав пишущую ручку, я без единой мысли уставился в экран ноутбука, на котором были промежуточные итоги нашей кампании для благотворительного фонда, с которым мы сотрудничали не первый год. Цифры показывали, что мы отлично справились и повысили доверие к ним среди населения, но всегда есть к чему стремиться.

Пока Шеннон не переняла эстафету, я вовсю работал за неё в этом офисе. Я не жаловался, нет. Но её помощь была бы кстати. Пит, Тодд и Кэнди уехали обратно в Миннеаполис, а мы с Лео пока вдвоём работали над текущими проектами и пытались наладить поток здесь.

К нам уже обратилось несколько местных компаний с желанием посотрудничать. Сегодня как раз провёл переговоры с местной птицефабрикой, которым теперь приходится конкурировать с частными фермерами в эпоху тотальной повёрнутости на всём органическом с припиской «Эко».

Я им отказал. Почему?! Потому что мистер Льюис.

Это ведь всё объясняет, правда же?!

Ну а если серьёзно, то отец Шеннон был как раз одним из тех частных фермеров, который с утра до вечера проводил всё время на своей мини птицефабрике, кормя этих птиц как самого себя, кропотливо заботясь о них, чтобы впоследствии их тушка стала желанным лакомством для какой-то семьи. Его основной заработок – это выращивание индеек и фазанов с последующей продажей их мяса.

Неужели я мог взяться за пиар-кампанию крупного поставщика, рекламу которого я и так наблюдаю в городе всё это время и вижу работу других пиарщиков, тщательно внушающих населению, что их яйца и молоко органически чистые?! Без меня справятся.

Работа-работой, но Шеннон никак не выходила у меня из головы. Да я и не собирался выгонять её из своих мыслей. Но меня бесило, что она сейчас была на свидании не со мной, встретив при этом своего бывшего.

Посмотрел на часы. Почти десять вечера. По идее она уже должна быть дома, если не решила поиграть на моих нервах как на грёбаной гитаре.

Плюнул на все дела и, закрыв офис, выехал домой. У меня пока были связаны руки, потому что я не могу бросить новый офис на Лео и заняться действительно стоящими вещами. По этой же причине не могу всё рассказать Шеннон. Но убедить её в своих искренних намерениях я как-то должен. Не думаю, что Энтони способен завоевать мою красавицу, но мозги запудрить в состоянии. Тем более на контрасте со мной он выглядел чёртовой тихой гаванью, тогда как я самый настоящий шторм, разрушающий на хрен всё вокруг.

Проехал мимо её дома, немного притормозив и вглядываясь в окна. На втором этаже света не было. Сжав руль, повернул налево и через пятьдесят метров заехал в гараж.

Мой новый дом был раза в два больше Хоббитона Шеннон. Фасад из камня кофейного оттенка, огромный балкон и не менее впечатляющая терраса с костровой чашей в центре, а также участок, на котором при желании можно играть в футбол.

Вместительная гостиная с тёмными деревянными полами, балками на потолке, невероятных размеров диваном и камином, кухня с навороченной техникой, по соседству столовая с большим обеденным столом, две гостевых спальни, кабинет и моя спальня с ванной, из окна которой шикарный вид на дом Шеннон.

Предыдущие владельцы не хотели продавать его, поскольку строили всё под себя, но я предложил им цену в два раза выше рынка и они, будучи здравомыслящими людьми, согласились.

Зашёл в дом через гараж и сразу же поднялся на второй этаж, на ходу стягивая галстук и пиджак. Из моей спальни был просто бомбический вид на комнату Шеннон. Я мог видеть силуэт девушки и её кровать. Чем, собственно, и занимался минувшими вечерами, чувствуя себя извращенцем.

Вышел на балкон и сел в кресло, гипнотизируя её окна. Мне была ненавистна мысль, что она ходила на свидания, пока меня терзали демоны прошлого. Положа руку на сердце, я не мог требовать от неё хоть что-то. Пусть гуляет на здоровье. Только без грёбаных поцелуев!

Забавно всё складывалось. Я мечтал, чтобы моя жена уже нашла себе кого-нибудь и отвалила от меня, но всё, что касалось Шеннон и её личной жизни, будоражило моё сознание и кипятило кровь. Я ни разу не ревновал Джемму. Вообще пофиг, общается ли она или спит с кем-то. Чьи руки её обнимают и согревают по ночам. Вообще насрать. Но вот одна мысль, что к Шеннон кто-то прикасается, вызывает непреодолимое желание оторвать этому кому-то руку.

Что самое удивительное – за эти в общей сложности двенадцать лет разлуки ни черта не поменялось. Я по-прежнему считал эту девушку своей женщиной.

Слушая стрекотания сверчков, смотрел на звёздное небо и вспоминал, как много лет назад мы лежали на соседней крыше и так же изучали созвездия. Мечтали о будущем, смело планировали нашу жизнь. Помню тогда Шеннон призналась, что совсем не прочь родить от меня ребёнка, а я, недолго думая, занялся с ней сексом прямо на крыше. Мы, конечно, предохранялись, но я старался показать ей, что такая перспектива вполне реальна. Несмотря на моё отношение к отцовству и дикому страху облажаться, увидеть однажды ребёнка с её глазами и вьющимися волосами, было для меня желанным.

Меня отвлёк свет, появившейся в её окне. Глянул на часы – половина одиннадцатого. Что ж, она пришла домой не через час, а через полтора. Как обычно не послушалась. Съехав немного вниз в кресле, наблюдал за ней. Шеннон взяла пижаму в руки и скрылась в ванной. Через пару минут снова появилась и взяла книгу. Достал телефон из кармана брюк и написал ей сообщение:

И всё-таки классная пижама.

Мой дом был погружен во мрак, она даже если захотела бы, не увидела бы меня. Зато я мог быть единственным зрителем в первом ряду. Шеннон взяла мобильный и тут же посмотрела в окно. Жаль с такого расстояния я не мог видеть выражение её лица. Эту пижаму я видел намного ближе, когда однажды ночью, как только вернулся в Су-Фолс, пробрался к ней в спальню. Я просто не мог этого не сделать.

Собственно, я и сейчас не мог усидеть на месте. Встав, я вернулся в дом и устремился на выход. Решил не тратить время на переодевание в более подходящую одежду, поэтому сразу же вышел во двор и пошёл вдоль забора. Мистер Льюис не знал, но в самом конце между нашими участками была внушительная дыра, в которую я с трудом, но мог пролезть.

Шеннон прислала свой ответ:

Ты следишь за мной?!

Ты даже не представляешь, на что я способен, родная, лишь бы ты была рядом. Пригнувшись, прошел под окнами гостиной, где смотрел телевизор мистер Льюис, прислонил старую деревянную лестницу и взобрался на второй этаж. Окно было распахнуто настежь, и я замер на мгновение, любуясь Шеннон, читающей какой-то роман.

– На свет не только я прихожу, родная, но и комары налетят, – тихо, чтобы не напугать её, предупредил я.

Шеннон встрепенулась и устремила на меня ненавидящий взгляд, но я всё же пролез в окно и прислонился к подоконнику, скрестив руки на груди.

– Ты прав, поставлю москитную сетку и запру окно. Навечно.

Я улыбнулся.

– Не поможет. Ты любишь спать с открытым окном.

Шеннон насупилась и подтянула колени к груди.

– Уходи, Блэйк. Я больше не позволю тебе влезть в мою голову и сердце. Достаточно. Просто уходи.

Я оттолкнулся от подоконника и подошёл к её постели. Нежно провёл пальцами по её коленкам и сел рядом. Шеннон прижалась спиной к изголовью и недоверчиво посматривала на меня.

– Я не притронусь к тебе сегодня, если ты думаешь, что я пришёл исключительно за этим. Не скрою, мне до трясучки хочется оказаться в тебе, но я так же прекрасно понимаю, что не заслужил подобную близость. Пока не заслужил. Я просто хочу немного прояснить ситуацию, – объяснил я, рассматривая её прекрасное лицо.

За год она стала ещё красивее. Теперь я видел свою Шеннон. Без яркой помады, прямых волос и обесточенных глаз. Теперь она снова светилась изнутри, а её губы всё чаще улыбались. Только моей заслуги в этом не было.

– Прояснить ситуацию?

– Да. С Джеммой.

Шеннон закатила глаза.

– Мне насрать на это.

– Врать ты никогда не умела, – улыбнулся я.

– А я и не вру. С некоторых пор твоя жизнь меня больше не интересует. И я тебе всё уже высказала в машине!

– В машине?!

– Ну да! Когда я уехала от тебя, то мысленно высказала всё, что думаю о тебе и твои сородичах, у которых сосиска между ног болтается и они думают, что этот факт делает их особенными.

Я удержал в себе комментарий про сосиску, чтоб не провоцировать её.

– Ты женатый мужчина. У тебя семья, ребёнок. Если ты вдруг решил, что я согласилась на работу, лишь бы что-то там наладить, то ты либо псих, либо слишком высокого о себе мнения, – надменно произнесла Шеннон. Я немного согнул ногу в колене и положил на её кровать, развернувшись лицом к девушке.

– Точно псих, – усмехнулся я, пожирая глазами её ноги, которые она сейчас выпрямила. – Но всё же прояснить кое-что я обязан. Можешь воткнуть наушники, если тебе так противно слышать мой голос, но я не заткнусь, пока не скажу то, что должен. Я обязан объясниться. Год назад ты не дала мне такой возможности, но я больше не могу молчать, родная.

Шеннон даже не взглянула на меня, упрямо смотря перед собой. Приняв её молчание за согласие, я продолжил.

– Когда я ушёл от тебя, то мне потребовалось полгода, чтобы наметить новый план. Я не хотел уезжать далеко от тебя. Просто не мог. Ты была в Миссури, поэтому я начал подбирать себе универ поблизости. Подходящий нашелся в Миннеаполисе, туда я и поехал. Всю осень проработал помощником менеджера по продвижению, откладывая деньги и готовясь к поступлению. Мне помогал мой опекун, Билл, поэтому я не голодал, но очень хотел перестать от него зависеть. В общем, зимой я поступил в универ и нашёл небольшую квартиру. Начал искать соседа, таким образом я познакомился с Питом. Следующий семестр я учился и работал, не поднимая головы. Единственным моим спасением было отслеживать твои социальные сети, – тихо изливал свою грязную душу, заметив, что дыхание Шеннон сбилось. Она слушала. Не хотела, но ничего не могла с собой поделать. Я осмелел и нежно провел пальцами по её ноге от щиколотки до колена. По её коже побежали мурашки. Наблюдая за своими действиями, я даже не замечал, как слова лились из меня:

– Летом я не приезжал сюда. Во-первых, работа. Во-вторых, боялся встретиться с тобой. Когда начался второй курс я решил проверить профиль Ноя и охренел. Он буквально каждый свой шаг выгладывал в Сеть. А все его шаги были по направлению к тебе. Так я и узнал, что вы теперь вместе…

– Я год тебя ждала! – воскликнула она, и тут же прикрыла рот ладонью, покосившись на дверь. – Я год думала, что ты вернёшься.

– Родная, я тебя ни в чём не виню, – успокоил её, поглаживая по ноге. – Просто одно дело – знать, что Ной покушался на мою девушку, а другое – увидеть, что он добился своего. Короче, мне снесло крышу. Я начал пить. Много. Я бухал всё, что горит. Как я при этом умудрялся неплохо учиться и работать – не знаю. Там, где выпивка, там и вечеринки. Я стал посещать все на нашем кампусе. Там, где вечеринки, там и девушки. Ну а где девушки, там секс. На тот момент я год ни с кем не спал, но тогда… не знаю, я просто стал сексуально озабоченным. При том выбирал исключительно темноволосых и с карими глазами. Я искал в них тебя. Глупо, знаю. Но я иначе не мог.

Подбородок Шеннон задрожал, и она отвернулась к двери, прислонившись затылком к изголовью, а я словно медитировал, наглаживая её ногу.

– Так продолжалось до четвертого курса. Апогеем этой вакханалии стал один день. Я как обычно проверил его профиль в Сети и увидел фото, на котором была твоя ладонь с кольцом на пальце и с подписью: «Она сказала да».

Я сглотнул, вспоминая свои ощущения в тот момент. Я хотел умереть. Мне казалось, что наступил конец света и мою девочку похитили пришельцы. Точнее один из них. Грёбаный гуманоид.

– В тот вечер была очередная вечеринка. Я напился до поросячьего визга. Последнее, что я помню, как Пит говорил мне, что пора идти домой. А потом мрак. Утром я проснулся не дома, а в какой-то незнакомой комнате с девушкой. С Джеммой. Она была обнажена, я был в трусах. Она сказала, что ночью мы переспали, а потом я хотел уйти, начал одеваться, но уснул. Через пару недель на другой вечеринке она подошла ко мне и сказала, что беременна от меня. Всучила мне тест и ждала реакции. Она последовала. Я орал благим матом, что это бред и ей лучше проверить ещё раз. В следующую нашу встречу она всучила мне снимок УЗИ. По срокам получалось, что это был я.

Дерьмовое время было, если честно. Больше семи лет прошло, а я всё никак не мог простить себе подобную неосмотрительность.

– В общем, я предложил ей содержать ребёнка и мирно разойтись. Я тогда никак не мог понять, как я вообще взглянул на неё. Она совсем на тебя не похожа. Но алкоголь – зло. Через несколько недель она снова заявилась ко мне и сказала, что если я не женюсь на ней, то она заявит об изнасиловании, – еле слышно произнёс я, как Шеннон резко повернулась ко мне. В её глазах застыл шок и недоумение. – Да, родная. Она меня шантажировала. А я по определенным обстоятельствам не мог позволить, чтобы мной заинтересовалась полиция.

– По каким обстоятельствам?!

Я сглотнул горечь во рту и отвёл взгляд.

– Не всё сразу, ладно? Я обязательно расскажу, но сейчас давай только про Джемму. Как ты понимаешь, я сдался, лишь бы не было шумихи. Мы расписались в мэрии, но я поставил условие, что она никому и слова не скажет, что я её муж и отец её ребёнка. Мы даже заключили с ней брачный договор, в котором был данный пункт. Никакой огласки. Хоть я и был обычным студентом на пороге получения диплома, но уже тогда понимал, что с Джеммой нужно держать ухо востро. Она была на всё согласна, лишь бы брак состоялся. После выпускного я отправил её в Канаду, к её родителям. Живот тогда ещё не был виден, поэтому никто, кроме Пита, не знал, что она беременна. Она по сей день живёт с родителями, в Штаты приезжает крайне редко. Обычно я прилетал на дни рождения Коди или на Рождество.

– Кроме позапрошлого года, – прошептала Шеннон.

Я кивнул.

– Именно. Позапрошлое Рождество я провел с тобой, о чём ни разу не пожалел. Я был счастлив в те дни, что мы провели здесь, – я оглядел её спальню, вспоминая, как мешал Шеннон выполнять работу, которую сам же ей и давал. – Я не шутил и не врал, когда признался тебе, что ни разу после зачатия Коди не спал со своей женой. Я неоднократно предлагал ей развестись, ведь это не жизнь, а одни мучения. Но она непреклонна. Угрожает судом и обвинениями в насилии. Поэтому я стабильно раз в месяц пополняю её счёт, иногда разговариваю с Коди по телефону и на этом всё. Я хреновый отец. На первых порах я старался стать хорошим отцом, когда приезжал к ним, но Джемма постоянно критиковала меня и не подпускала к малышу. В какой-то момент я принял это и, к своему стыду, отдалился от ребёнка. Чтобы не чувствовать угрызений совести, я постоянно скупаю ему самые навороченные игрушки и одежду, но времени провожу с ним чертовски мало. Джемма не отпускает его со мной в Штаты. Либо едем все вместе, либо никак. А я не хочу видеть её на своей территории, вот и получается, что сына я вижу редко.

– Но это же жестоко! Ребёнок ни в чём не виноват, – возразила Шеннон со слезами в глазах. – Такое ощущение, что Коди – орудие в её руках.

Я обреченно кивнул.

– Так и есть. Она манипулирует мной через ребёнка. Захотел развестись – скажет, что Коди был зачат путем изнасилования. Захотел отвезти сына в Миннесоту – хрена тебе лысого, тащи всю семью, иначе не увидишь сына вообще. Захотел поговорить с ним по видеосвязи – наивный, на заднем фоне будет маячить эта змея и шипеть в камеру, что я дерьмовый папаша. Я приноровился общаться с ним, когда он занимается с няней. Она звонит мне и передаёт ему трубку. Когда ты нас застала на детской площадке, мы с ним ждали, когда Джемма освободится от своих дел. Они тогда приехали на полтора дня и остановились у меня. Вот я и пошел гулять с сыном, наконец оставшись с ним наедине. А там ты… Я растерялся. Меньше всего мне хотелось потерять тебя. Я не знаю, что было в моей голове, но сказал первое, что пришло мне на ум, а именно, что Коди – мой крёстный сын. Это отвратительно и подло по отношению к ребёнку, но я давно уже расставил приоритеты в своей жизни. Ты всегда была для меня на первом месте.

От этого осознания грудная клетка сжалась и дышать стало трудно. Шеннон почти не дышала, но по её щеке тихонько пробежала слеза. Я осторожно убрал её большим пальцем и вымученно улыбнулся.

– Прости, что причинил боль, родная. Я поступил гадко, знаю. Но теперь ты хотя бы знаешь, что я не по своей воле женился. Я не знаю, что она тебе наболтала, поскольку после того случая, я не летал в Канаду и не разговаривал с Джеммой лично. Что бы она ни сказала – не верь. Между нами нет ровным счётом никаких отношений. Вообще. Наше общение свелось к её смс или звонку раз в месяц, чтобы я пополнил её баланс. Я просто пока не могу найти в себе силы посмотреть ей в глаза и случайно не убить за то, что она вмешалась в наши отношения. Сына тоже уже год не видел.

Шеннон тихо плакала, смотря на меня.

– Так вот почему ты однажды спросил меня, сколько времени прошло между моей помолвкой и расставанием? – спросила она, глотая слёзы.

– Да, – кивнул я, вытирая её слёзы. – Как только я узнал о вашей помолвке, то запретил себе отслеживать твою жизнь. Я понимал, что не вынесу однажды увидеть тебя беременной от этого мудака, поэтому ни разу с тех пор не проверял ваши социальные сети. Поэтому испытал самый настоящий шок, увидев тебя на пороге моего кабинета. А потом подключилось осознание, что не нажрись я в тот день, не оказался бы повязан по рукам и ногам, и встретил бы незамужнюю тебя в своём кабинете с распростёртыми объятиями.

Как всё глупо получилось на самом деле. Я топил горе в выпивке, они через месяц расстались, а я, наоборот, погряз в своём болоте. Грёбаный месяц не мог подождать, чтобы однажды увидеть фото в его ленте, что помолвка расторгнута. Месяц, мать вашу.

Смотря на Шеннон, я понял, что не могу держать себя в руках, хоть и обещал.

– Я знаю, что ты сейчас назовёшь меня наглым подонком, но я просто не могу не сделать этого, – предупредил я, приблизившись к ней вплотную. Плачущая Шеннон всегда была для меня самой нежелательной картинкой, словно серпом по яйцам хреначили. Она непонимающе нахмурилась, но я не дал ей опомниться и накрыл её губы своими.

Тело вмиг ожило и меня заметно тряхнуло. Я так скучал по этим губам… Поймав удивленный возглас Шеннон, я наклонил голову и, обхватив ладонью её щеку, углубил поцелуй и нагло вторгся в столь желанный рот. Её язык практически сразу пришёл в движение, на что я не смог сдержать стон. Как же я скучал. Аромат цветущего миндаля и спелой вишни дурманил голову, а губы Шеннон уносили меня прямиком в рай.

Нет в этом мире для меня ничего более правильного, чем целовать эту девушку. Так было и будет. Всегда.

Поймал её язык и немного пососал его, из-за чего Шеннон вцепилась в моё плечо и сжала его. Целуя её глубоко и настойчиво, я сам оживал и набирался сил для предстоящей битвы. А она будет жаркой, это я прекрасно понимал. Зажав зубами напоследок её нижнюю губу, я прильнул лбом к её лбу и пытался утихомирить неистовое желание. Член подрагивал, будучи заточённым в брюках, а пальцы покалывало от желания ласкать её всеми возможными способами.

– О чём ты думаешь? – едва слышно спросил, выпустив её губу.

– М-м-м… ни о чём, – пробормотала она, тяжело дыша.

Я довольно улыбнулся.

– Я же говорил, что когда я тебя целую, то твоя голова отключается. Энтони хороший парень, но он не умеет вышибать у тебя почву из-под ног.

По-моему, в моём голосе было столько ликования, что самому стало смешно. Я словно подросток, который дорвался до королевы красоты, обойдя самого перспективного парня на своем пути. Но ничего не мог с собой поделать. Шеннон моя. Точка.

Однако она тоже поняла, в чём только что призналась и тут же оттолкнула меня.

– Пошёл ты!

– Направление дай, – в свойственной мне манере дерзко бросил в ответ. – Если ты сейчас провоцируешь меня, то для начала убедись, что сама готова к моему ответу. А он вполне очевиден, – указал взглядом на внушительную выпуклость в паху. Шеннон замялась, нервно заелозив на месте. Так я и думал. – Но ты пока не готова. Поэтому не провоцируй меня, родная. Придёт время, и ты обязательно снова пошлёшь меня, и вот тогда, уж поверь мне, я пойду. Глубоко зайду и останусь надолго. Я доведу тебя до помешательства, но не сейчас.

Я нежно поцеловал её в кончик носа и отстранился. Слёзы высохли, а на щеках Шеннон появился знакомый мне румянец. В глазах полыхал огонь, но она действительно была не готова подпустить меня ближе. А я и не настаивал. На плечи этой девушки и так свалилось слишком много в последнее время и всё из-за меня. Конечно, я любил быть причиной её психов, но в хорошем смысле.

– Тебе пора, – пробурчала она, натягивая верхний край своей маечки до шеи, чем вызвала у меня искреннюю улыбку.

– Это ты так прячешься от меня?! Не поможет, детка. Ты же знаешь, я найду ключ к твоему сердцу. Обещаю.

– Ты женат! – повторила она теперь свою любимую фразу, которая дико раздражала меня.

– Помяни моё слово, когда-нибудь я напечатаю баннер с подписью «Я женат», только там будет наше с тобой фото. Вопреки своей нелюбви к публичности я повешу его в центре города, чтобы все знали, что ты моя.

Моя Лиса лишь закатила глаза на это, но я подмигнул ей и поднялся. Подойдя к окну, я услышал тихий вопрос от Шеннон:

– А где ты живёшь?!

Улыбнулся ей и перелез через окно.

– Я всегда где-то поблизости, родная. Охраняю твой сон.

Так было и будет. Я не смог до конца отпустить её, поэтому в своё время перевёлся в универ в соседний Штат. Хотя по логике должен был бежать как можно дальше, но это оказалось невозможным. Я хотел быть ближе. Я решил заняться пиаром в тихой надежде, что однажды встречусь с Шеннон, зная, что она училась на маркетолога и где-то очень глубоко в душе надеясь на внезапную встречу на какой-нибудь выставке, ведь наши отрасли во многом пересекаются. Я назвал компанию в её честь. Потом, ещё до появления Шеннон в моём офисе, я искал помещение в Канзас-Сити, что в Штате Миссури, ведь моя последняя информация о ней была связана с этим местом. Я купил дом по соседству с ней. Открыл филиал в её родном городе. Дал ей должность управляющей. Обклеил половину города её фотографиями с призывом выйти уже на эту чёртову работу. Твою мать, я готов получить выстрел в задницу от её отца!

Господи, ну какие ещё нужны доказательства, что я по-прежнему жил ради этой женщины?! Я всё делал, лишь бы однажды увидеть гордость в её глазах. Лишь бы состояться и стать воистину надёжным мужчиной.

Всё. Только. Ради. Неё.