Текст книги "Приручение. 10 биологических видов, изменивших мир"

3. Крупный рогатый скот
Bos taurus

 
Милые мои Чернушки,
Пеструшки, Веснушки,
Вострушки,
И ты, Белолобый,
Седой, удалой,
Домой! Домой! Домой!
И вы, мои белые,
И вы, мои серые,
Бросайте теплые хлевы
И спешите за мной
Домой! Домой! Домой!
 

Валлийское стихотворение XII века[16]16
   Цит. по: Дева озера // Британские легенды и сказки. Сказки ирландские и валлийские / Пер. Н. Шерешевской. М.: Гендальф, 1993.


[Закрыть]

Загадка длиннорогого зверя

Я пишу везде, где только можно. У меня всегда с собой ноутбук, и я пишу в поездах, самолетах и такси. Пишу в гостиничных номерах между встречами и съемками. Пишу за столиком в кафе, когда уезжаю в город. Но все-таки лучше всего пишется дома. Я сажусь в эркере своего коттеджа и с головой ухожу в работу. Отсюда виден сад, где сейчас ранняя осень уже начала раскрашивать листья всевозможных одомашненных растений, которые я сама посадила, просто потому, что они красивы. Цветут эхинацея и рудбекия – будто золотистые и лилово-розовые драгоценные камни, рассыпанные среди зелени. Снова расцвели и розы, которые, цепляясь за садовую арку, тянутся навстречу последним теплым лучам солнца.

За садом простирается поле, обрамленное медно-красными буками, чьи листья сейчас приобрели багряный оттенок. По зеленому полю в утренней дымке бродят темные силуэты – это пасется скот. Животных держат на свободном выпасе, и они целыми днями только и делают. что едят, беспрерывно жуют изумрудную траву, что выросла с сенокоса. Все они – молодые самцы. Иногда, испугавшись чего-то, они проносятся через все поле. Но в основном молодежь ведет себя тихо и смирно. Пытаясь организовать свои мысли и выстроить нить повествования в книге, я поднимаю взгляд от экрана на поле, и присутствие животных дарит мне ощущение спокойствия.

Несмотря на то что это молодые бычки и у некоторых уже весьма впечатляющие рога, через поле, где они пасутся, я прохожу почти без боязни. Эти животные мало интересуются появлением людей, за исключением фермера на пикапе. К концу осени, когда дело будет подходить к зиме, он заедет прямо на поле на своем «хайлюксе» и будет сбрасывать на землю тюки сена. Бычки побегут за машиной, желая отведать сладкого старого сена. Они умеют передвигаться быстро, если захотят. Тем не менее большую часть времени эти животные стоят неподвижно или идут не спеша, подъедая на каждом шагу траву. Через стадо я не пойду – это безумная затея. Но и просто быть вместе с ними на поле для меня радость. Лишь пару раз один из быков пугал меня настолько, что я медленно пятилась назад к калитке и уходила с поля.

По сравнению со мной это огромные существа, раз в десять больше и тяжелее человека: их вес достигает 600 кг. Вес взрослых быков может быть в два раза больше. Но древние предки этих животных, быки туры, были еще крупнее, по оценкам вес некоторых особей мог доходить до полутора тонн. Нужно отдать должное храбрости охотников-собирателей, готовых связаться с таким великаном: не просто охотиться на туров, а отлавливать их для приручения. В Музее Лондона экспонируются черепа туров с потрясающими метровыми рогами, и, глядя на них, еще больше удивляешься сумасшедшей смелости наших предков.

Во время ледникового периода люди жили бок о бок с этими громадными зверями. И одно дело охотиться на них, но как же человек сумел приручить такое крупное и устрашающее животное?

Следы с пляжа Формби

Я пересекла дюны на своем стареньком минивэне «фольксваген» – тип 25 Syncro, оборудованный полным приводом, – и спустилась к пляжу Формби. Это был мой верный фургон для кемпинга, купленный когда-то у доброго друга и учителя, археолога Мика Астона. Чтобы украсить внутреннюю отделку машины, я расписала клееную фанеру волнами в стиле Хокусая. Снаружи минивэн тоже был симпатичный – яркий, цвета зеленый металлик. Но за приятной внешностью скрывалась настоящая рабочая лошадка: на минивэне была установлена защита днища, полный привод, позволяющий выбираться из огромных ям на песчаных пляжах (проверено на собственном опыте); на подобных машинах пересекали Сахару.

Итак, с благословения National Trust[17]17
   National Trust – организация по охране исторических памятников, достопримечательностей и живописных мест. – Прим. ред.


[Закрыть] я спокойно вела машину через дюны к пляжу. Передо мной на «лендровере» ехал смотритель парка. Минивэн покряхтывал при подъеме на дюны, я чувствовала, как переключаются передачи, но колеса не буксовали. Мы снимали тогда первые серии «Побережья» для Би-би-си 2. Однако продюсеры не учли, что ветер и дождь могут помешать съемкам. Так что минивэн стал нашим укрытием. Внутри было тепло и сухо. Я даже могла напоить съемочную группу и участников проекта чаем, заваренным на крошечной газовой плитке.

Когда небо наконец просветлело, мы выбрались наружу, чтобы обследовать пляж и запланировать его съемку для телевидения. Берег представлял собой широкую песчаную полосу, конец которой терялся за пределами взгляда.

Пляж Формби – это южное продолжение пляжа Саутпорт, где 16 марта 1926 года бывший летчик-истребитель сэр Генри Сигрейв установил мировой рекорд скорости на суше на своем ярко-красном четырехцилиндровом болиде Sunbeam Tiger по прозвищу «Божья коровка». Его скорость составила 244 км/ч. Буквально через месяц рекорд побили, но в 1927 году Сигрейв вернул себе титул рекордсмена, и в 1929 году снова побил собственный рекорд, на этот раз в Дейтона-Бич во Флориде. На фотографиях, сделанных в день первого рекорда, чувствуется напряженность момента. Целая толпа собралась на пляже посмотреть на пилота. Некоторые наблюдатели даже взобрались на дюны, чтобы лучше видеть Сигрейва в «Божьей коровке».

Но песчаный берег изрыт здесь не только колесами гоночных болидов. Каждую весну, во время прилива, мощные волны захлестывают берег, унося с собой песок и обнажая более глубокие слои осадочной породы в основании пляжа. Именно из-за них я и приехала на Формби. Меня мало интересует геология полезных ископаемых, но, когда в слоях песка и ила, тины и камня находят следы животных и людей, я не могу сдержать свое любопытство. Так я и попала сюда – мы приехали снимать эти древние илистые отложения, открывшиеся под тонким слоем песка. Девяностолетней давности рекорд по скорости на суше был поставлен не настолько давно, чтобы оставить свой след на песке. Ведь это было лишь вчера, одно мгновение назад. Меня же интересовали следы прошлого, отпечатавшиеся здесь тысячи лет назад. И я знала, что здесь, на этом пляже, их можно найти.

В марте 1989 года Гордон Робертс, бывший учитель на пенсии, выгуливал собаку на песчаном берегу, когда заметил странные отпечатки на открывшемся после отлива глубинном слое ила. По размеру, форме и расстоянию между отпечатками они походили на следы шагов. Робертс всмотрелся и убедился, что это действительно человеческие следы. Учителя находка не слишком удивила, ведь местные жители уже привыкли к тому, что волны открывали такие следы на пляже. Однако, как ни странно, никто не обращал на них особого внимания.

Гордон Робертс показал отпечатки археологам, которые, с помощью различных методов, включая радиоуглеродное датирование органических останков в иле, сделали предположение относительно возраста этих следов. По мнению ученых, отпечатки были оставлены 5000–7000 лет назад – это был интересный этап в истории человечества, соответствующий на Британских островах важному переходу от мезолита к неолиту.

Открытые волнами прилива отпечатки уже через пару недель смывала вода. Осознав древность и значимость этих следов, Гордон Робертс решил сохранить эти редкие и ценные данные, и он начал свой собственный большой проект по фиксации отпечатков. Учитель их перерисовывал и фотографировал. Если ему попадались особенно четкие следы, он делал их слепки. В гараже у Гордона Робертса росли горы коробок с гипсовыми копиями следов. К моменту нашей встречи на пляже Формби в 2005 году Гордон уже зафиксировал более 184 человеческих следов: мужских и женских, взрослых и детских. Он показал мне некоторые фотографии и слепки. Некоторые отпечатки сохранились с мельчайшими подробностями: были видны пальцы и неравномерное распределение веса при ходьбе. Как же появились такие прекрасно сформированные отпечатки и каким образом они не стерлись за столько лет?

В те давние времена местность по берегам залива Ливерпуль совершенно не походила на ту, что можно увидеть сейчас. Не было волн, что обрушиваются на песок во время прилива. Уровень моря был ниже, и перед пляжем находилась наносная песчаная отмель. За отмелью шли приливная лагуна и пологий илистый пляж, который сильно затапливало во время прилива, только здесь не было мощных и разрушительных волн, вода поднималась медленно. Исследования пыльцы дают основание предположить, что за приливно-отливной зоной (литоралью) тянулось большое солончаковое болото, поросшее осокой, тростником и другими злаками, которое постепенно переходило в затопленный лесистый участок, где встречались дикие сосны, ольха, орешник и береза. Вполне можно представить себе, что наши предки, как и мы, иногда выбирались к морю, к тому же мезолитическим охотникам-собирателям здесь было чем поживиться. Археологические данные свидетельствуют о том, что в тот период деятельность человека была сосредоточена вдоль побережья и речных долин, уходящих вглубь суши. Знакомый пейзаж. Многочисленные следы людей эпохи мезолита находят именно на морском побережье и по берегам рек и озер: по всей видимости, именно такие пограничные зоны привлекали охотников-собирателей больше, чем густые леса в сердце Британских островов. На пляже Формби густая лесная полоса начиналась буквально в полутора милях от пляжа, с его солончаком, литоралью и приливной лагуной.

Рассматривая сделанные Гордоном гипсовые слепки, я думала о том, насколько плотным должен был быть ил, чтобы сохранить отпечатки пятки, пальцев и свода стопы. У следов взрослых наблюдались растопыренные пальцы, характерные для тех, кто ходит босиком. Но чтобы след ступни мог сохраниться, ил не мог оставаться мягким и податливым, наоборот, он должен был спечься в жару на солнце. Затем, с каждым приливом, невысокие волны заносили отпечаток тонким слоем песка и ила. И так происходило снова и снова, пока этот след не оставался погребенным под глубинными слоями ила, запечатанный и потому сохранившийся. С веками дюны сдвинулись назад и укрыли слои ила с отпечатками следов. Сейчас дюны отступили еще дальше, обнажив эти древние слои ила, на которые теперь обрушились бурные волны Ирландского моря, размывавшие отложения до тех пор, пока следы снова не вышли на поверхность.

Среди археологических находок следы встречаются редко, а ведь они – настоящий ключ к пониманию человеческого поведения. С помощью специалистов по анатомии и локомоции Гордон установил, кем были древние посетители пляжа: вот здесь вдоль кромки воды медленно шла женщина, вероятно собирая моллюсков и креветок, вот пробежали несколько мужчин, должно быть охотники, а здесь кругами носились ребятишки, копавшиеся в иле, – совсем как наши дети, когда они играют на пляже.

Но помимо человеческих следов обнаружились и следы животных. На берегу нашли густую сеть отпечатков обитавших на затопляемом берегу птиц, среди которых особенно четко читались следы куликов-сорок и журавлей. Были и следы млекопитающих: кабанов, волков (или крупных собак), косуль и благородных оленей, лошадей, а также отчетливые отпечатки копыт туров – диких предков наших коров.

В тот холодный и ветреный съемочный день более десяти лет назад мы с Гордоном гуляли по пляжу Формби, не отрывая взгляда от песка в поисках недавно открывшихся следов. Отпечатки копыт туров мы заметили очень быстро. Пропустить такие трудно – следы просто огромные. Кроме того, отпечатки были глубокими; воображение сразу рисовало огромного быка, вдавливающего копыта во влажный ил. Мы присели на корточки, чтобы рассмотреть находку поближе. Я часто вижу следы копыт домашнего скота: бычки, что пасутся в поле перед моим домом, собираются на водопой у своих поилок, вокруг которых в дождливую погоду все залито грязной жижей. Иногда погодные условия позволяют следам сохраняться некоторое время: сначала дождь размачивает грязь, затем она вместе со впечатанными в нее следами покрывается коркой на солнце. Но копыта туров как минимум в два раза превосходили по размеру копыта знакомых мне бычков.

Старейшие следы рогатого скота на пляже Формби отличала не только величина. Они, несомненно, относились к эпохе мезолита. А значит, речь идет не о домашнем скоте, который приводили пастись на побережье, точно так же, как в Средние века в Норфолке животных сгоняли пастись на затопленные участки. Возраст найденных нами отпечатков слишком велик, чтобы предположить, что быки были одомашнены; эти следы совершенно точно оставили дикие предки современного рогатого скота.

На берегу в тот день было промозгло, но пейзаж очаровывал красотой. Мы продолжали съемки, пока длинные тени не побежали по земле и дюны на мгновение не залил золотистый свет солнца, через мгновение затонувшего в море. Закончив работу, мы забросили оборудование в кузов зеленого минивэна, я поблагодарила Гордона, и мы уехали обратно по дюнам.

Гордон Робертс продолжал собирать и записывать отпечатки, обнаруженные им на пляже Формби, стремясь запечатлеть и сохранить эти недолговечные следы прошлого. Он умер в августе 2016 года, оставив после себя наследство: великолепный архив данных для будущего изучения. Для меня было большой честью знакомство с этим человеком, и я с теплотой вспоминаю нашу совместную прогулку по берегу в поисках новых следов на длинной отмели из тинистого песка и древнего ила, у подножия не прекращающих движения дюн.

Охота на туров

Появление человеческих следов рядом со следами оленей и туров на пляже Формби навело некоторых ученых на мысль о том, что люди когда-то охотились на этих животных среди тростников на затопляемых берегах. Стада оленей и туров – пасущиеся на свободе – несомненно, привлекли бы внимание мезолитических охотников. Данное предположение представляется весьма разумным, но, к сожалению, невозможно убедиться в том, что люди и животные оставили отпечатки на берегу в один и тот же момент. В конце концов, дома я могу пойти на поле, чтобы оставить следы в грязи, через несколько часов после того, как фермер угонит быков.

Наиболее удивительно, однако, само место, где были найдены отпечатки. Сегодня нередко можно встретить на берегу благородного оленя, а вот туры всегда считались лесными животными. И тем не менее есть доказательства того, что дикий рогатый скот в Формби не просто прогуливался по краю заболоченного леса, туры не боялись выходить на открытое пространство, в тростниковые заросли. Получается, это были совсем не те пугливые лесные существа, как всегда полагали люди.

Пусть нет прямых подтверждений тому, что в период мезолита в Формби люди охотились на диких туров, существует множество данных, доказывающих, что это происходило в других точках Британии и Северо-Западной Европы. В большинстве случаев при археологических раскопках мезолитических стоянок, включая Стар-Карр в Йоркшире, находят разрубленные кости туров. Более ранние, палеолитические памятники также демонстрируют любовь древнего человека к мясу туров. А на отдельных стоянках были найдены даже следы охоты и забивания рогатых животных.

В мае 2004 года археолог-любитель из Нидерландов нашел любопытные обломки костей и два фрагмента кремневого лезвия прямо на поверхности земли неподалеку от реки Тьонгер и дороги Балквег в провинции Фрисландия. По всей видимости, артефакты подняли наверх при строительстве рва, и кости пролежали некоторое время на воздухе – их выбелило солнце.

Этот участок течения Тьонгера тоже «одомашнили» – дикое, петляющее русло реки заточили в канал. Но найденные предметы скрывались в отложениях песка, из которого некогда сформировался берег на внутренней стороне излучины реки. Когда выкапывали канал, строители полностью разрушили то место, где изначально лежали кости и куски кремня – как сказали бы археологи, артефакты оказались вне контекста, – и тем не менее находка оказалась источником полезной информации.

Костные обломки идентифицировали как части позвоночника, ребер и ног тура. Хотя для такого крупного животного кости были маловаты, результаты радиоуглеродного датирования останков исключали версию о домашнем рогатом скоте: 7500 лет назад, в конце мезолита, он еще не существовал. Первые домашние быки появились в Нидерландах как минимум на тысячу лет позже. Более того, отростки позвонков, отходящие от тела позвонка как плавники, были длинными, как и у туров, значительно длиннее, чем у домашнего рогатого скота. Кости конечностей также оказались вытянутыми и тонкими, напоминающими кости тура. В конце концов ученые заключили, что данные кости принадлежали менее крупной самке тура.

Иными словами – останки древней коровы. Мало чем примечательное открытие, если бы не одна деталь: на восьми фрагментах виднелись резаные следы, оставшиеся после разделки туши. Помимо прочего, некоторые позвонки были обожжены.

Совершенно определенно к туше прикасалась рука человека. Кроме того, два найденных фрагмента кремня складывались в целое лезвие, скорее всего – одно из орудий, которыми снимали шкуру с убитого тура и разделывали его тушу. На кремневом лезвии, как и на некоторых осколках костей, были следы огня. Мезолитические охотники разожгли костер и, вероятно, даже приготовили и съели часть мяса на месте, прежде чем унести с собой остатки туши и голову убитого тура.

Балквег – лишь одно из множества мест, где сохранились доказательства разделывания человеком целой туши тура – одного животного, скорее всего заваленного во время охоты. Сходные останки были обнаружены еще на нескольких стоянках в Нидерландах, на двух – в Германии и на одной – в Дании; все они, кажется, демонстрируют одно: результат успешной охоты. Большое количество отдельных костей тура и их обломков находят там, где в древности жил человек и куда он приносил мясо с охоты. Но даже на таких стоянках лишь малая доля всех животных останков принадлежит турам. Не стоит слишком доверять цифрам. Туры – крупные животные; мяса с одной туши должно было получаться значительно больше, чем с туши бобра, барсука, кабана или даже оленя. И если охотники смогли бы принести в лагерь целого кабана для семейной трапезы, маловероятно, чтобы они поступали так же с убитыми турами. Скорее всего, завалив тура, тушу сразу разрубали на куски, а потом уносили по частям вместе со шкурой. Археологические раскопки в местах охоты подтверждают, что ноги туров – с тонким слоем мяса – часто оставляли.

Самка тура из Балквега оказалась на удивление небольшой: по оценкам, ее рост составлял 134 см в холке, на уровне лопаток. Можно предположить, что она была менее привлекательной добычей для мезолитических охотников; кроме того, данный факт заставляет признать вероятность того, что останки многих более поздних туров были ошибочно идентифицированы как останки домашнего крупного рогатого скота либо гибридов тура с домашними быками: легко впасть в заблуждение, если оценивать лишь размеры костей.

Тем не менее сегодня ученым известно, что корова из Балквега возрастом 7500 лет, скорее всего, принадлежала к турам, древнему виду Bos primigenius, чьи огромные стада паслись по всей Евразии, от Атлантического до Тихоокеанского побережья, от Индии и Африки на юге до арктической тундры на севере. Туры служили добычей человеку и хищникам и в конце концов вымерли. Но во времена Римской империи этот вид еще существовал. В шестой книге «Записок о Галльской войне» Юлий Цезарь описывает так называемых зубров – диких зверей, обитающих в Геркинском лесу на юге Германии:

Они несколько меньше слонов, а по внешнему виду, цвету и строению тела похожи на быков. Они очень сильны и быстры и не щадят ни людей, ни животных, которых завидят. Германцы стараются заманивать их в ямы и там убивают. В этой трудной и своеобразной охоте упражняется и закаляется молодежь, и кто убьет наибольшее число зубров и публично представит в доказательство их рога, тот получает большие похвалы. Зубры, даже пойманные совсем маленькими, не привыкают к людям и не делаются ручными[18]18
   Гай Юлий Цезарь. Записки о Галльской войне. – Здесь и далее цит. в пер. М. М. Покровского.


[Закрыть].

Восхитительное описание диких германцев, населяющих огромный Лес, и самих удивительных «зубров» – неукротимых рогатых гигантов.

Тем не менее нам известно, что некоторых особей этого замечательного вида людям удалось приручить. И хотя считается, что туры вымерли, часть произошедших от них видов уцелела. До наших дней дожили потомки первобытных быков, которые однажды заключили союз с человеком. И когда судьба настигла самку тура около Балквега на берегах реки Тьонгер на северо-западных окраинах Европы, ее дальние родственники на востоке уже подчинялись воле человека. Их выращивали не только ради мяса и шкур, которые делали туров такой желанной добычей для мезолитических охотников, но и ради молока. Отношения между человеком и крупным рогатым скотом постепенно изменялись.