Текст книги "Предначертано судьбой"

ГЛАВА 6

На кухне Мосси тяжело опустился на стул. Внезапно две пуговицы, на которых висели подтяжки, отлетели и брюки повисли на животе.

– Я могу пришить пуговицы, – предложила Джулия, наливая ему кружку кофе.

– Был бы признателен вам, – обрадовался Мосси. Джулия присела и, теребя конец белой скатерти, спросила:

– Мосси, мне бы хотелось больше узнать о Джибе Буте, не мог бы ты мне рассказать?

– Я думаю, вы все знаете о нем, – начал Мосси, почесывая подбородок, – убийство, женщины, извините, мадам, ну, что еще? Каждый в округе слышал о похождениях Джиба Бута.

– Иногда женщины не все знают. Он смутился и сказал:

– Я не знаю, миссис Мэткаф. Некоторые вещи как-то неудобно обсуждать с женщинами.

– Ну, хотя бы расскажи, кого он застрелил?

– Это был Боб Хоккетт.

Джулия повторила вслух: «Боб Хоккетт», придвинувшись ближе к Мосси.

– У Боба был отвратительный характер, он был грубияном, настоящим бандитом. Поговаривали, что он и его люди грабили на дорогах, но никто никогда не доказал этого.

Мосси задумался и сказал:

– Чтобы была полная ясность, надо рассказать и о событиях до убийства.

– Конечно, конечно, – сказала Джулия. На кухне было тепло и уютно, пахло кофе, Мосси откинулся на спинку стула, расслабился.

– Джиб, действительно, был вертопрахом, отчаянным парнем. Он всегда носил с собой старый армейский револьвер, держал наготове. Обычно он забавлялся тем, что ходил вдоль Катонвудскои реки или в роще и стрелял по разным мишеням – банкам, шишкам, веткам и метко попадал в цель. При этом он обычно еще и снимал рубашку.

– В самом деле? – изумилась Джулия, представив Джиба без рубашки.

– Вот именно, портупея с револьвером болталась у него на поясе, брюки были приспущены, он носил старые грязные сапоги со шпорами. Он был худощав, но крепкий как орешек. И можете себе представить, мадам, девчушки так и бегали за ним табунами, обычно в Катонвудскую рощу, чтобы посмотреть, какой он меткий стрелок.

Джулия вполне верила Мосси, образ, являвшийся из его рассказа, выглядел весьма романтично.

– Так вот, девицы бегали за ним, пока их папы и мамы не раскрыли это и не наказали их, а потом устроили Джибу такую взбучку!

– Не могу представить, что и Эдвард в этом участвовал, – говорила Джулия.

– Вы правы, доктор Эдвард не вмешивался, но он не одобрял ношения оружия и вообще ненавидел насилие. Но разъяренная толпа могла убить Джиба, и я сказал доктору, чтобы он вмешался в это дело.

Мосси запнулся на минуту, когда речь заходила о докторе, он как бы соблюдал минуту молчания. Джулия в этот момент представила себе Джиба в этой роще загорелого, обнаженного до талии.

– А как же все-таки Джиб застрелил Боба Хоккетта?

– А вот как, – начал Мосси. – Это случилось в день выборов в 72-м году. В то время я работал у Деллвуда Петти в Бон Тоне, в баре, убирал там, выносил пустые бутылки, вычищал пепельницы. Пивная в тот день была закрыта, тем не менее я работал, подметал рядом с пивной, и вдруг увидел Боба Хоккетта, он привязывал лошадь к ограде. Боб был посредственным стрелком, но однажды он избил одного парня хлыстом и некоторым дамам причинил зло. Меня он не задевал, но все равно я старался держаться от него подальше. Ну, так вот, не успел Боб отойти, как подъехал темнокожий парень Скиннер Сэм, который был извозчиком у Хайди Джонса, не думаю, чтобы вы знали этого Хайди, мадам.

Джулия отрицательно покачала головой.

– А дальше, – продолжал Мосси, – Боб подошел к Сэму и говорит: «Ты, что, черный, голосовать пришел?» А Сэм, ему было около сорока лет, ответил: «Да, сэр». Он не хотел никаких осложнений с Бобом. А Боб сказал: «Голосуешь за Линкольна, ты, черный?» И Сэм подтвердил.

Мосси остановился отпить кофе и продолжал:

– Я не поверил сначала своим ушам, но Боб сказал: «Нет, ты не будешь голосовать. Ты не станешь ни за кого голосовать». Затем Боб вытащил револьвер и застрелил Сэма, попал ему прямо между глаз.

Джулия приоткрыла рот от ужаса.

– Ну, вот, – продолжал Мосси. – Я стоял как вкопанный, держал в руке метлу и смотрел на бедного Сэма, лежавшего в грязи. Он был мертв. А в это время Боб спокойно убирал револьвер с таким видом, что его еще должны и благодарить за содеянное. Но вдруг я услышал такой пронзительный вопль, что кровь у меня застыла в жилах, и я увидел Джиба. Он несся по настилу и на ходу сбрасывал с себя одежду.

– Одежду? – переспросила Джулия.

– Да, мадам. Его шляпа отлетела в одну сторону, пиджак в другую… Конечно, было холодно, ведь был ноябрь. Затем, можете себе представить, он стащил с себя рубашку, оказался прямо перед Бобом и сказал… – Мосси прервался, так как не был уверен, следует ли передавать Джулии дословно тираду, которую Джиб обрушил на Боба. – Так вот, он уставился на Боба и сказал: «Ты, вонючий ублюдок, теперь твой час настал…»

Мосси опять глотнул немного кофе и продолжал:

– Так вот, только Боб стал вытаскивать из кобуры свой револьвер, как Джиб опередил его и тут же выстрелил. Боб был сражен наповал и упал замертво.

– О-о! – воскликнула Джулия, прикрывая рот. Мосси, качая головой, произнес:

– Я, мадам, не сторонник оружия, его еще с войны ненавижу. Я не мог спокойно смотреть, как на моих глазах убили двоих людей: сначала Боб убил Сэма, затем Джиб – Боба. Ко мне опять вернулись отвратительные воспоминания о войне. Сразу же собралась толпа зевак, они бушевали, кричали, вопили и требовали расправы над Джибом. Ли Тейбор был там же, пытаясь защитить Джиба от натиска людей. А Джиб стоял, держа в одной руке свой старый револьвер и плакал. Невозможно было поверить, что Джиб может плакать. Я никогда на войне-то не видел его плачущим, а тут он, полуголый, стоял с револьвером и плакал, как маленький ребенок.

Джулия посмотрела на Мосси, а перед глазами у нее стояла эта сцена, о которой рассказал Мосси, она спросила:

– Почему он плакал?

– Я точно не знаю. Может быть, он уже представил, что его ожидает или, может быть, он сожалел о том, что сделал. А, может быть, он плакал по Скиннеру Сэму. Знаете, Сэм ведь был рабом, а у Джиба была мысль освободить рабов. На протяжении всей войны Джиб думал об этом. Конечно, он был тогда совсем мальчишкой, лет пятнадцати или чуть больше и, возможно, он был наивен, когда думал, что смерть лучше всякой неволи.

– Как все это ужасно! Мосси, пожав плечами, сказал:

– Я думаю, что этот гадкий подонок Боб, убивший Сэма, просто вернул Джиба на войну.

Рассказ потряс Джулию, и она спросила:

– А что сделал Эдвард? Мосси прокашлялся и продолжал:

– В re дни кабинет доктора находился рядом со зданием «Сентайнел». Пока доктор осматривал трупы убитых, шериф забрал Джиба и посадил в камеру для преступников. Был посажен и Ли Тейбор, пока не пришла его мать и не подняла скандал.

– И как долго держали Джиба?

– После тою, как шериф забрал Джиба, толпа разошлась. Я поднял разбросанные вещи Джиба и понес их в тюрьму. Шериф разрешил мне увидеть Джиба. Он уже не плакал, сидел, закутавшись в одеяло. Я отдал ему вещи, и он сказал мне:

– Это все не стоит того, что… Даже пытаться не стоит. – Я не понял, что подразумевал Джиб, но сказал ему:

– Нет, Джиб, это не так. Есть на свете стоящие вещи. А он сказал:

– Нет ничего стоящего, я это понял.

Джулия пыталась понять, что Джиб подразумевал, но не смогла догадаться.

– Когда в камере появился доктор, он был вне себя. Он попросил, чтобы я ушел, он хотел поговорить с Джибом с глазу на глаз. И после этого я уже никогда не видел Джиба, пока он снова не появился в Стайлсе. По всей видимости, доктор убедил начальника полиции освободить Джиба и предложил, как это лучше сделать. Джиб должен был исчезнуть из города той ночью, даже не попрощавшись с Ли Тейбором. Правда, Ли Тейбор все же догнал Джиба, когда тот был уже в пути. Но это другая история.

Джулия поглаживала кошку Би по ее шелковистой шерсти. Она очень хорошо представила себе сцену, о которой рассказал Мосси.

– Я думаю, что выпью еще чашечку кофе и пойду к себе, мадам.

– Конечно, Мосси.

Когда Мосси ушел, Джулия все продолжала думать о Джибе, задаваясь вопросом, что же все-таки скрывается под его добродушным подшучиванием и обаянием.

Джиб перешагнул порог лавки Чарли Суна и слегка потеребил свисавшие с притолоки колокольчики. Раздался мелодичный перезвон. Джиб заглянул внутрь помещения и позвал:

– Эй, Чарли, ты здесь?

Чарли считал на счетах, но, услышав знакомый голос, отвлекся и воскликнул:

– Ай-ай, босс вернулся.

Джиб прошел дальше, вглубь магазина, мигая от тусклого света. Лавка была заставлена корзинами, бочками, большими глиняными кувшинами. Позади стойки, за которой сидел Чарли, вдоль стен тянулись необработанные деревянные стеллажи, прогнувшиеся под тяжестью банок и бутылок.

– Долго не виделись, Чарли, – сказал Джиб и отметил про себя, что ничего не изменилось, даже запах остался прежним. Джиб узнал бы лавку Чарли из тысячи, лишь вдохнув различные запахи лечебных трав и восточного фимиама.

– Да, долго не виделись, – говорил Чарли, выходя из-за стойки навстречу Джибу. Он был в поношенных синих брюках и в длинной китайской кофте. На его голове сидела маленькая квадратная шапочка, из-под которой выглядывала черная лощеная косичка. Глаза Чарли смотрели так же проницательно, как и раньше, и так же блестели золотые зубы.

Он совершенно не изменился с тех пор, как Джиб видел его в последний раз.

– Маленький босс теперь стал большим боссом, – сказал Чарли, глядя на Джиба. – Богатым стал.

– Ну, ты скажешь, богатым, – сказал Джиб. – Это ты богач.

Чарли действительно был не бедным. Он был королем местной китайской мафии. Он держал под своим контролем китайцев, которые работали на лесозаготовках и на шахтах, а Чарли получал от этой работы большие «дивиденды». К тому же владельцы прачечных и маленьких магазинчиков платили Чарли мзду за право торговать. Владельцы публичных и игорных заведений также регулярно платили Чарли Суну.

– Богатый стал босс, это так, – продолжал говорить Чарли, улыбаясь. – Чарли никогда не ошибается. Подожди минутку, поговорим.

Чарли вернулся за стойку, посмотрел в книгу записей и отложил на счетах новые цифры. Джиб подумал, что с Чарли так же нелегко разговаривать, как и с женщинами, разговор растягивается надолго. Джиб приподнял крышку одного из кувшинов и увидел там куриные крылышки, которые были приготовлены для варки. Он закрыл крышку, снял свою шляпу, надел лежавшую рядом соломенную китайскую шляпу и сказал:

– Эй, Чарли, жена доктора просит имбирной воды и пару бутылочек рисового вина.

Чарли оторвался от своих подсчетов и заморгал:

– Леди-доктор знает толк китайской медицины. Имбирная вода помогает при одышке, – сказал он и продолжал считать на счетах.

Джиб вспомнил, как прошлым вечером, когда он принес из аптеки заказ Джулии, он сказал ей, что собирается в китайскую лавку. Она попросила кое-что купить у Чарли. Затем она пригласила его на яблочный пирог.

Джиб чувствовал себя неловко, понимая, что Джулия к нему очень расположена.

По его плану Джулия должна ему поверить, а для этого она должна лучше узнать его. Но это было опасно. И тем более он не хотел влюбиться в нее, чтобы не корить себя после. Бесспорно, он поставил себе трудную задачу: понравиться Джулии, но не задеть ее чувств.

Джиб уже раздражался, что Чарли заставляет его ждать. Когда в прежнее время он и Ли заходили к Чарли, тот притворялся, будто он их не видит. А когда Чарли узнал их лучше, он говорил:

– Привидения, белые привидения…

– Давай, босс, попьем чаю, – сказал Чарли и хлопнул в ладоши. Он проговорил что-то по-китайски, и голос из соседней комнаты ответил ему.

– Девочка, сделай чай, – сказал Чарли, а потом обратился к Джибу: – Теперь о деле, будем говорить о змеях?

– Змеях??? – удивленно переспросил Джиб. Казалось, Чарли читал его мысли.

– Ну, конечно, я слышал, – сказал Чарли, встал и направился в соседнюю комнату.

Джиб снял соломенную шляпу и последовал за ним. В этой комнате грубые стены были украшены сатиновыми портьерами с бахромой; висела пара портретов в рамках. Мебели было немного, только низкий столик с двумя циновками. Все выглядело так, как будто Джиба здесь ждали.

Чарли подал ему знак, что он может сесть.

– Чарли рад, что большой босс будет делать бизнес.

– Не называй меня большим боссом, – сказал Джиб. Ему не нравилось, что в словах Чарли звучала насмешка.

Девушка, которая готовила чай, поставила на стол чайник и тарелку с маленькими пирожными.

– Сколько ты хочешь за змей? – спросил Чарли.

– Я ничего не хочу. Только помоги вывести всех змей из этой шахты.

Глаза китайца сузились, и он повторил вопрос:

– Сколько хочешь, босс? Сколько доллар хочешь?

– Я отдаю тебе змей даром, ради бога, возьми их и ничего мне не надо.

Чарли нравилось торговаться, поэтому он был слегка разочарован.

Чарли посмотрел многозначительно и произнес:

– Старый Браун стреляет. Придешь за змеей, и бах! Чоли умрет.

– Роули не будет стрелять. Я гарантирую это.

– Чоли станет богатым. А ты что хочешь, босс? Чарли никак не мог понять, что Джибу ничего не надо.

– Ничего, Чарли. Не надо денег. Золотые зубы Чарли блеснули, и он сказал:

– Мой брат в Сан-Франциско, тоже большой босс, он знает, что ты получаешь очень много золота.

На минуту, пока девушка разливала ароматный чай, воцарилось молчание. Джиб подумал, что Чарли действительно все знает. В Сан-Франциско живут его родственники, китайский клан.

Когда девушка ушла, Джиб облокотился о столик и сказал:

– Послушай, Чарли, забудь о деньгах, понял?

– Однажды я сделаю одолжение большому боссу, – сказал Чарли.

– Сделай сейчас одолжение: забери змей из шахты. И забудь, что тебе сказал твой брат из Сан-Франциско.

– Хорошее время взять змей. Змеи не двигаются, еще спят, – сказал Чарли, щелкнув пальцами. – Очень легко взять.

Джиб согласился с этим. Сейчас была весна, самое время выловить змей.

– Когда же ты пойдешь туда, Чарли?

– Через три дня, в пятницу.

– Я встречу тебя там, – сказал Джиб. – Не дай бог, если Роули начнет стрелять.

Потом они неторопливо пили чай, и Джиб отдал должное китайским пирожным. Когда он взял с блюда еще одно, Чарли спросил, улыбаясь:

– Жена доктора тоже нравится?

С помощью Мосси Джиб закончил уборку спальни доктора, холла и гостиной. Практически всю вторую половину дня они мыли окна, драили шваброй полы и полировали мебель. Затем они поставили мебель на прежние места, и после этого Мосси пошел в свой сарай отдохнуть.

Джиб достал из кладовой маленькие летние коврики и постелил их в гостиной, а Джулия повесила там чистые белые занавески. Из кабинета доктора Джулия принесла картину, изображающую остров Капри, куда доктор ездил еще до войны. Джиб повесил картину в гостиной.

– Вот теперь отлично, – сказала Джулия.

Джиб подошел еще раз взглянуть на картину, изображающую голубое небо и волны с белыми гребнями. Яркое полотно удивительно сочеталось с белыми занавесками и явно оживляло комнату.

– Все выглядит прекрасно, – еще раз восхитилась Джулия. Пока Джиб заканчивал уборку, Джулия приняла двух детей: девочка упала и повредила язык, а мальчик порезал ногу. Когда Джулия занималась с ними, дети кричали от боли, и Джиб заглянул в кабинет спросить, не может ли он помочь ей. Ему трудно было привыкнуть к мысли, что Джулия занимается мужским делом.

– Можно выпить кофе на веранде, если, конечно, не будет слишком холодно, – сказала Джулия. – Если, конечно, у вас нет других планов, Джиб.

– Нет никаких планов.

– Ужин будет готов как только вы умоетесь и позовете Мосси.

Джиб пошел умываться на улицу, где рядом с сараем стояла водокачка. Джиб стянул рубашку и сунул голову под струю. Ему приятно было смыть с себя пот, холодная вода освежала тело и пробуждала аппетит.

– Эй, Мосси, – крикнул Джиб. – Пойдем ужинать. Джулия была в этот момент на кухне. Она налила в китайскую супницу густой суп из фасоли и картофеля с постными кусками бекона, а затем подошла к окну. Она смотрела, как умывался Джиб. Намыливая шею и руки, он весь забрызгался водой. Джулия опять вспомнила, что рассказывал ей Мосси о забавах молодого Джиба, но сейчас она видела не мальчишку, а мужчину – сильного, мускулистого, уверенного в себе.

Джиб взял рубашку и начал вытираться. Джулия сообразила, что забыла дать ему полотенце. Она выскочила во двор и крикнула:

– Я сейчас принесу полотенце.

– Был бы очень благодарен.

Она поспешила наверх за полотенцем, испытывая неловкость от того, что она подглядывала за ним, как те девочки, о которых рассказывал Мосси. Взяв из комода полотенце, она вошла в комнату Эдварда и вытащила из гардероба белую рубашку. Эти простые действия странным образом приближали ее к Джибу, Джулия ощутила какое-то особое интимное чувство, даже на секунду затаила дыхание.

Джулия спустилась вниз и вышла во двор, где у сарая уже зеленела трава. Джиб ждал ее, немного вздрагивая от вечерней весенней прохлады.

– Да, сейчас еще далеко не лето, – говорил он, принимая от нее полотенце.

– Можно было умыться и в доме, там много теплой воды.

– Теплая вода и лесть изнеживает мужчину. Мне это сейчас некстати, я собираюсь на днях в Ратлинг Рок, – говорил Джиб, вытирая волосы полотенцем.

Джулия пристально смотрела на крепкие мышцы его тела, выступавшие под смуглой кожей, на волосатую грудь, на забрызганные водой брюки, а затем невольно увидела большой выступающий контур мужской части, и сразу отвела глаза, словно ей стало стыдно.

– Речь идет о шахте Роули Брауна? – очнувшись, спросила Джулия.

– Ага, – сказал Джиб, все еще вытираясь полотенцем. – Хочу связать с ним на время свою судьбу.

– Это значит, что вы останетесь в Стайлсе? – с надеждой спросила Джулия.

– Да, есть у меня один план. – Он улыбнулся ей и сказал: – Пожелайте мне удачи.

Улыбнувшись, она произнесла:

– Желаю вам удачи, – и подала Джибу чистую рубашку. – Я принесла рубашку Эдварда, боюсь, она будет мала.

– Постараюсь натянуть, – сказал Джиб, повесив полотенце на ручку водокачки. – Уверен, что подойдет.

Это была выходная рубашка с гофрированным жабо. Джиб натянул ее через голову и рукава оказались ему коротки. Он закатал рукава и сказал:

– Интересно, что бы сказал доктор, увидев меня в своей выходной рубашке?

Джулия тоже об этом подумала. Она решилась поправить жабо, разгладила складки рукой, и сказала:

– Он надел ее в августе прошлого года, когда ездил в Общество медиков в Хелену.

Она невольно вспомнила, как прекрасно выглядел Эдвард в черном фраке с шелковыми лацканами. Она тогда ему помогала в подготовке научного сообщения о лечении больных в период эпидемии дифтерии. Доклад имел большой успех.

Вдруг Джулия заметила, что Джиб пристально смотрит на нее. Задумавшись, она продолжала разглаживать складки жабо. Джулия отпрянула, как будто обожглась.

– О, боже мой, простите меня.

– Должно быть, вам странно видеть другого мужчину в рубашке вашего мужа.

– Да, да, нет… я имею в виду, о, боже, что я говорю…

Ее замешательство было восхитительным, ее щеки горели, глаза округлились от ужаса.

Джиб заметил шпильку, почти выпавшую из ее пышных волос. Взяв ее руку, он слегка надавил на шпильку. Она смотрела на него, замерев и затаив дыхание, затем тихо сказала:

– Ужин уже готов. Пойдемте.

Джулия пошла впереди, немного торопясь, а Джиб смотрел ей вслед, почесывая в волосах. Его не удивило ни прикосновение ее руки, ни то, что она позволила ему поправить волосы. Он слышал, что вдовы иногда сходят с ума, если долго обходятся без мужчины.

Джибу вдруг стало интересно, насколько Джулии нравилась интимная сторона брака, но он сразу вспомнил о раздельных спальнях и решил, что Джулия не была особенно счастлива в замужестве.

Он отряхнул брюки, поправил жабо на рубашке и пошел за Джулией в дом.

За ужином Джиб рассказал о плане очистить Ратлинг Рокскую шахту от змей, в чем поможет им Чарли Сун, а затем возобновить работу шахты.

За ужином Джулия слушала Джиба и восхищалась его хорошо продуманным планом. Ее радовало, что все получали определенную выгоду: Чарли получает змеиный яд. Джиб приобретает свое дело, а Роули – компаньона.

– Роули необходим помощник, – сказала она. – Он уже слишком стар, чтобы самому работать.

– Сейрабет приходит к нему иногда. – сказал Джиб. Джулия представила, что Джиб живет рядом с Бон

Тоном, где работает эта легкомысленная девица Сейрабет. Ей стало не по себе, когда она представила Джиба в обществе женщин легкого поведения.

– Послушай. Джиб, а денег-то у тебя достаточно, чтобы начать свое дело? – спросил Мосси.

Джулия наливала суп в тарелку Мосси. Джиб не сразу ответил. Это насторожило Джулию и она внимательно посмотрела на него.

– Думаю, что денег хватит, Моссу, – сказал Джиб. – Я думаю много и не надо. Ведь Роули и Диггер многое сделали там, надо только возобновить работу.

– И то верно, – сказал Мосси.

– Отличный суп, мадам, – сказал Джиб, улыбаясь Джулии.

– Я рада, что угодила вам.

До конца ужина Джулия продолжала обдумывать неопределенный ответ Джиба и его явное замешательство: в самом деле, сколько же у него в действительности денег? Ему надо вложить тысячи для успешной работы шахты Ратлинг Рок.

Джулия невольно вспомнила предостережение Гарлана: «Он воспользуется вашей доверчивостью, оберет вас до нитки и испортит репутацию». Она посмотрела на Джиба, с аппетитом доедавшего очередной пирожок.

«Чепуха, – подумала она, – Он ни цента не взял за работу по уборке дома. Фактически, это ему следовало бы обижаться».

– Я пойду, мадам, – сказал Мосси. – Спасибо за ужин.

Он промокнул салфеткой рот, отодвинул стул и встал.

– Через несколько минут будет кофе, Мосси, с рисовым пудингом, – сказала Джулия.

– Спасибо за все, но я собираюсь в город.

Джулия удивленно посмотрела на Мосси. Обычно он ходил в город по ее просьбе, выполнял разные поручения. Сейчас она заметила, что он принарядился и аккуратно зачесал свои редкие волосы. Джулия беспокоилась, что он собрался на ночь глядя, но не стала спрашивать, зачем и куда он собирается.

– Я пришила пуговицы на твоих брюках, Мосси, – сказала Джулия, увидев, что он надел брюки, в которых обычно ходил в церковь. – Я оставила их на твоей полке в сарае.

– Спасибо, мадам, – сказал Мосси и взял пиджак со спинки стула. – Спокойной ночи, увидимся позже, Джиб.

Когда дверь за Мосси закрылась, она повернулась к Джибу и спросила:

– Что за дела у Мосси в городе, и так поздно?

– Как-то я сказал ему, чтобы он сходил поиграл в бильярд в Бон Тоне. Ему понравилась эта мысль, вот он и собрался.

Джулии было трудно представить Мосси на людях. Обычно по вечерам он пил, не выходя из дому.

– С Мосси в салуне ничего не случится?

– Мосси не полезет ни в какие драки, – сказал Джиб. – Лучше пить в компании, чем одному.

Джулия встала, надела передник и сказала:

– Полагаю, вы правы.

Помогая Джулии убирать со стола, Джиб развлекал ее рассказами о старом Роули и его уверенности, что все на свете желают захватить его участок. Истории из жизни Роули оказались настолько занимательными, что Джулия забыла свои неприятные чувства и сомнения относительно намерений Джиба.

Пока они ждали кофе, Джиб сказал:

– Вы знаете, чего бы я хотел?

– Рисовый пудинг, – улыбаясь сказала Джулия.

– Я хотел бы услышать, как вы играете на пианино.

– В самом деле? – спросила Джулия радостно. – Я думаю, вы заслужили – отполировали инструмент до блеска.

Она сняла передник и смазала руки лимонным кремом. Уже наступили сумерки и в гостиной стало темновато. Джиб включил лампы и зажег свечу, стоявшую у пюпитра.

Джулия села на стул и подняла крышку пианино.

– Что вам нравится, мистер Бут?

– Все равно. То, что вам нравится.

– Наверняка, у вас есть любимые мелодии.

Джиб задумался, а потом произнес: «Анни Лоури», «Голубоглазая Нелли», еще мне нравится «Красное, белое, синее», «Поднимем флаги».

– Я думаю, что я это смогу, – сказала Джулия, проиграв несколько аккордов. – Будете петь?

– Нет, мадам. Я буду сидеть смирно и слушать. Джиб сел на диван. Когда Джулия заиграла, он как бы

отключился и вспомнил разговор за ужином. Когда Мосси упомянул о деньгах Джиба, Джиб мог поклясться, что Джулия заинтересовалась, есть ли у него деньги и могла предположить, что он охотится за ее деньгами.

Джиб выставил вперед ноги, а руками обхватил затылок. Джулия должно быть питает слабость к нему, но это не должно переходить границы. И ему лучше не забывать об этом.