Текст книги "История куртизанок"

⁸ Benedict, 504.

⁹ Источник рассказа о даме Нидзё: The Confessions of Lady Nijo, под ред. Karen Brazell (London: Arrow Books Ltd., 1975).

¹⁰ Эту процедуру описала в книге «Рейша» Лайза Крифилд Дэлби, американка, обучавшаяся профессии гейши.

¹¹ Основными источниками этого раздела являются: Andre Clot, Suleiman the Magnifcent: The Man, His Life, His Epoch (London: Al Saqi Books, 1989); Carla Coco, The Secrets of the Harem (New York: The Vendome Press, 1997); Zeynper M. Durukan, The Harem of The Topkapi Palace (Istanbul: Hilal Matbaacilik Koll, 1973); Jason Goodwin, Lords of the Horizons: A History of the Ottoman Empire (London: Chatto & Windus, 1998); Roger Bigelow Merriman, Suleiman the Magnifcent (New York: Cooper Square Publishers, 1966); Barnette Miller, Beyond the Sublime Portal: The Grand Seraglio of Stambul (NewYork: AMS Press, 1931); N. M. Penzer, The Harem: An Account of the Institution as It Existed in the Palace of the Turkish Sultans with a History of Grand Seraglio from Its Foundation to Modern Times (London: Spring Books, 1936); Yasar Yusel and M. Mehdi llhan, Sultan Suleiman: The Grand Turk (Ankara: Turk Tarih Kurumu Basimevi, 1991).

¹² Miller, 87.

¹³ Через брак Ибрагима с Хадиджой – царственной сестрой Сулеймана.

¹⁴ Основными источниками этого раздела являются: Princess Der Ling, Two years in the Forbidden City (New York: Dodd, Mead and Company, 1929); Charlotte Haldane, The Last Great Empress of China (London: Constable, 1965); Sterling Seagrave with Peggy Seagrave, Dragon Lady: The Life and Legend of the Last Empress of China (New York: Alfred A. Knopf 1992); Marina Warner, The Dragon Empress: Life & Times of Tz’u-hsi 1835–1908 Empress Dowager of China (London: Hamish Hamilton, 1984 [первое издание вышло в 1972 г.]). В биографии Сигрейва исправлены многие фактические ошибки, на которых основывались работы предыдущих биографов.

¹⁵ Warner, 7.

¹⁶ Der Ling, 251.

¹⁷ Там же, 252.

¹⁸ Seagrave, 92.

¹⁹ Там же, 126.

²⁰ Там же, 134.

²¹ Там же, 140.

²² Там же, 146.

²³ Там же, 159.

²⁴ Там же, 175.

ГЛАВА 3
Европейские королевские фаворитки

Нелл Гвин

Жанна Антуанетта де Помпадур

Жанна дю Барри

Лола Монтес

Катарина Шратт

Алиса Кеппел

Елена Лупеску

Камилла Паркер-Боулз

«Королей справедливо называют богами, – писал английский король Яков I в 1609 г. – В определенном смысле они осуществляют… божественную власть на земле». Как и Бог, «короли обладают властью над… жизнью и смертью… над всеми своими подданными… и тем не менее они не обязаны отчетом никому, кроме одного лишь Господа… А еще королей сравнивают с отцами семейств, потому что король – это поистине parens patriae, политический отец народа»¹.

Сущность монархии определяется идеей божественного права королей; она по сей день узаконивает власть европейских правящих династий. Их стоявшие у власти представители были наделены широкими полномочиями, и до XVIII в., когда началось проведение реформ, они почти ни перед кем не отчитывались. Королевские дворы служили образцами расточительности и в то же время строго следовали правилам этикета. Там же возникали причины и поводы для интриг и угроз, поскольку придворные боролись друг с другом за благосклонность правителя и за возможность влиять на принимаемые им решения.

Одним из основных в перечне таких решений являлся вопрос о браке монарха. Цель бракосочетания состояла в сохранении божественной власти за счет передачи ее по наследству через брачные узы, а также в усилении страны путем установления стратегически важных экономических отношений и заключения военных союзов. Организация династических браков входила в сферу компетенции высокой дипломатии: опытные чиновники и придворные подыскивали подходящую кандидатуру в супруги правителя. Как и в большинстве случаев с договорными браками, романтическая любовь при этом не играла решающей роли, хотя иногда сопутствовала остальным условиям. Суть дела состояла в том, что чета монархов должна была произвести на свет законных царственных отпрысков – потенциальных наследников престола и других представителей высшей аристократии, которые в будущем могли бы стать королями и королевами в нескончаемо ведущейся в Европе матримониальной шахматной партии.

Неизбежным следствием династических браков, учитывая, что монарх обладал абсолютной властью, становились внебрачные связи, возникавшие на основе страсти, романтической любви, продиктованные гордостью от обладания и удобством. В результате наличие фаворитки у монарха составляло общую характерную черту, присущую большинству европейских правящих семейств.

Многие любовницы монархов являлись знатными особами, хотя с представительницами других сословий, например с актрисами, царственные правители, как правило, знакомились в театрах. Такие женщины привносили в атмосферу запутанных придворных взаимоотношений отличавшиеся от них элементы жизни простого народа. Нередко короли устраняли возникавшую при этом в силу социальных различий неловкость, возводя любовницу из народа в дворянское достоинство.

Однако независимо от того, голубых кровей была королевская любовница или простолюдинкой, она никакими средствами не могла скрыть позор своего статуса королевской шлюхи. Герцогиня Дорчестерская, любовница Якова II, сознательно это подчеркнула, встретившись как-то с герцогиней Портсмутской и графиней Оркни – любовницами Карла II и Вильгельма III: она без всякого смущения назвала себя и этих двух дам «тремя шлюхами». Такой грубый и презрительный ярлык навешивали в Европе не только на проституток, но и на титулованных «содержанок», голубая кровь которых пачкала смятые ими в порыве страсти простыни.

Борьба за внимание со стороны монарха, обладающего Богом данной властью, часто могла приобретать уродливые формы. Нелл Гвин – любовница Карла II, короля, правившего Англией с 1660 по 1685 г., – однажды пригласила к себе свою соперницу Молл Дэвис с тем, чтобы угостить ее деликатесами, в которые добавила слабительное. И ближайшей ночью, когда Молл нежилась в могучих объятиях Карла II, природа взяла свое – внезапно и неотвратимо.

Бедняжка Молл! Да и Нелл, которой для достижения того положения, к какому она стремилась, пришлось прибегнуть к «туалетной» тактике, счастливицей не назовешь. Став королевской любовницей, женщина могла вознестись на недосягаемую высоту, однако, мягко говоря, положение это было достаточно рискованным.

Нелл Гвин²

Нелл Гвин была самой веселой и хорошенькой из всех королевских фавориток. Девушка со слегка вздернутым носиком, блестящими каштановыми волосами, светло-карими глазами, открытым взглядом, отражавшим присущую ей прямоту и честность, упругой и изящной грудью, она немного напоминала подростка-сорванца. Нелл была настолько очаровательна, что Карл распорядился сделать несколько ее живописных портретов, и наверняка художник, изобразивший ее обнаженной, бросал на нее похотливые взгляды, когда она ему позировала.

Но Нелл покорила Карла прежде всего непринужденностью и великодушием. Он не мог не восхищаться ее острым умом и добрым нравом, делавшим девушку похожей на «записного придворного шута, веселящего гостей на холостяцкой пирушке»³. А со временем король узнал, что, несмотря на его бесчисленные похождения, Нелл его безумно любила и хранила ему верность. Она была женщиной без претензий, до конца жизни так и не научившись писать, когда требовалось, Нелл с трудом выводила корявые инициалы, – но ее энергия била ключом: она могла веселиться всю ночь напролет и встретить рассвет такой же полной сил и задора, какой была в полночь.

Нелл встретила тридцатисемилетнего Карла II, когда ей было семнадцать. Это случилось в 1667 г., восемнадцать лет спустя после казни его отца, Карла I, когда он уже семь лет правил страной, после долгого изгнания, проведенного на континенте, куда его переправили вслед за поражением монархии в гражданской войне в Англии. Англичане, разочарованные жесткими мерами Кромвеля, применявшимися на протяжении почти двух десятилетий, с восторгом приветствовали приход Карла к власти, хотя нация, которой он стал править, в политическом, социальном и религиозном отношении была разделена на противоборствующие лагеря.

Годы изгнания в Европе оставили в душе Карла неизгладимый эмоциональный след. С одной стороны, он так горячо приветствовал прекращение в Англии жестокой дискриминации римско-католической церкви, что некоторые подозревали его в тайном принятии католичества. С другой – его приводило в ужас удручающее состояние английского театра. Он сделал все возможное, чтобы ускорить его возрождение, и разрешил женщинам играть на сцене, полагая, что драматические представления станут глубже и реалистичнее. Не случайным поэтому было его пристальное внимание к актрисам, в частности к наиболее известным из них – Молл Дэвис и Нелл Гвин.

Незадолго до встречи с Нелл Карлу пришлось столкнуться с тремя тяжелыми, кризисными ситуациями – эпидемией бубонной чумы 1664–1666 гг., во время которой погибло около ста тысяч жителей Лондона; великим лондонским пожаром 1665 г., от которого до основания сгорело тринадцать тысяч домов, девяносто семь приходских церквей и замечательный собор Святого Павла; и англо-голландской войной 1665–1667 гг., которую Англия спровоцировала, но после нескольких унизительных поражений проиграла.

Однако ни одно из этих бедствий – равно как и его супруга, Екатерина Брагансская – не могло удержать Карла от посещений театра и заставить его отказаться от любовных похождений. «Господь никогда не проклянет мужчину, позволившего себе небольшое удовольствие», – часто шутил он, а его недруги называли его «величайшим врагом целомудрия и брака». Нелл, в то время еще подросток, со своей стороны, сумела преодолеть свое низкое происхождение – отец ее был солдатом, который умер в долговой тюрьме Оксфорда, а мать торговала пивом в публичном доме на улице Друри-лейн и как-то, будучи в изрядном подпитии, свалилась в канаву. Сама Нелл сначала продавала устрицы в Королевском театре, потом апельсины, а к четырнадцати годам уже дебютировала на сцене и стала любовницей внучатого племянника Шекспира – Чарльза Харта. Когда король Карл II встретил ее в 1667 г., Нелл уже завела нового любовника и стала признанной актрисой – сценической соперницей Молл Дэвис, бывшей в то время фавориткой короля.

Карл часто ходил на представления, в которых участвовала Нелл, но, встретив как-то девушку в театре, поразился ее бойкой развязности и полным отсутствием заносчивости. Она относилась к королю и повелителю без тени подобострастия, позволяя себе в его присутствии отпускать скабрезные шутки. Когда в первый раз они вместе вышли поесть, с ними был и тогдашний любовник молодой актрисы. Этот выход закончился анекдотически: Карл хотел было расплатиться за обед, но у него не оказалось денег, и пока Нелл весело подшучивала над его временной нищетой, расплачиваться за всех троих пришлось ее любовнику.

Вскоре после этого Нелл стала одной из любовниц Карла. В каком-то смысле их отношения можно назвать любовным приключением, хотя оба они скорее относились к числу прагматиков, чем романтиков. Они не изводили друг друга бурями страстей и не обременяли себя тратой времени на нескончаемые любовные послания. Вместо этого Карл причислил Нелл к числу своих любовниц, а она решила хранить ему верность, так прокомментировав свое решение: «Я – шлюха единственного мужчины». Она пыталась убедить Карла следовать ее примеру. «Одной шлюхи за раз вам будет вполне достаточно, ваше величество», – убеждала Нелл короля, отказавшись принимать соперницу на праздновании дня его рождения⁴.

Нелл и Карл, в принципе, придерживались единого мнения относительно положения королевской любовницы. Дом, содержание и щедрые подарки они считали de rigueur[10]10
  Необходимое, обязательное, требуемое этикетом условие (фр.).


[Закрыть]. Обычно Карл жаловал своих любовниц титулами, а побочных сыновей герцогством, и Нелл надеялась, что эта традиция распространится и на нее. В 1670 г. она родила Чарльза Стюарта, а год спустя на Рождество – Джеймса. Поскольку у супруги Карла, королевы Екатерины, постоянно случались выкидыши и она не могла подарить ему законных наследников, Нелл, как и другие любовницы короля, имела основания рассчитывать на его благосклонное отношение к незаконнорожденным отпрыскам. И он оправдывал ожидания любовниц: пятеро из двадцати шести нынешних герцогов являются его потомками.

Когда Карл попытался немного урезать расходы на содержание Нелл и предложил арендовать для нее дом, она не только отвергла это предложение короля, но и, в знак протеста, решила вернуться в театр и продолжить карьеру актрисы. Точно так же как она отдала Карлу свое сердце, а не сдала его напрокат, говорила Нелл, ей хотелось быть полноправной хозяйкой собственного жилища, а не квартиросъемщицей. Поначалу Карл опечалился, но вскоре поселил ее на улице Пэл-Мэл, в прекрасном доме с садом, который примыкал к его собственному саду, что позволяло любовникам часто встречаться и разговаривать, не привлекая при этом излишнего внимания посторонних.

Эти беседы много значили для Нелл. Она делилась сокровенными мыслями с Карлом – мудрым и более опытным другом, к тому же еще и любовником. «Он был мне другом и позволял высказывать наболевшее, давал дружеские советы, говорил о том, кто мне друг, а кто нет», – с грустью вспоминала она после его кончины⁵.

Нередко любовники в подробностях обсуждали вопросы, касавшиеся денег. В отличие от других любовниц Карла, Нелл – как и Молл Дэвис, – по-видимому, была женщиной, которая хотела получать лишь то, что ей причиталось по праву, и потому просила выделить ей достаточно скромный годовой доход в размере 500 фунтов стерлингов. Несмотря на то что Карл отказал ей в этой просьбе, она умудрилась за четыре года выудить из королевского кошелька 60 000 фунтов стерлингов. Ей нужны были деньги! Из каких еще источников она могла получить средства на то, чтобы платить за прекрасную карету с шестеркой лошадей, выдавать жалованье восьми слугам, покупать лекарства больной матери, делать пожертвования и расплачиваться за серебряную раму кровати, украшенную великолепной гравировкой? Иногда Нелл посылала приходившие ей счета (за такие вещи, как белые атласные нижние юбки, пеньюары из красного атласа и алые атласные туфельки, расшитые серебром) в казначейство – министерство финансов королевского правительства, где их и оплачивали, возможно засчитывая эти расходы в качестве авансовых платежей или денег, которые, по ее словам, король ей задолжал.

Сколь бы крупными ни казались эти расходы, они были жалкой милостыней по сравнению с суммами, которые выделялись некоторым другим любовницам Карла. Барбара Палмер, позже ставшая графиней Кастлмейн, получала 19 600 фунтов стерлингов ежегодно из доходов казны и огромные деньги из других источников. Луиза де Керуаль, искушенная французская соперница Нелл, в качестве основного содержания ежегодно получала 10 000 фунтов стерлингов из доходов от продажи лицензий на торговлю вином, и лишь за один год ей было выделено 136 668 фунтов стерлингов на постройку нового дворца. Документы за 1676 г. свидетельствуют о том, что Луиза занимала более высокое положение при Карле, чем Нелл: она получила 36 073 фунта стерлингов, в то время как Нелл – 7938.

Но значительно больше, чем деньги, Нелл волновала проблема титулов. Карл даровал герцогское достоинство другим своим любовницам, но отказывался пожаловать дворянство Нелл, по всей видимости, из-за ее незнатного происхождения. Обиду и досаду Нелл вполне можно понять. Когда Карл увидел ее в новом платье и воскликнул, что в нем она выглядит как истинная королева, Нелл не преминула съязвить: «И как истинная шлюха, недостойная быть даже герцогиней!»⁶ Хоть Нелл продолжала оставаться без титула, она во что бы то ни стало хотела добиться от Карла, чтобы ее сыновья получили дворянское достоинство. Стремясь достичь этой цели как можно скорее, она называла сыновей «маленькие ублюдки». Когда Карл ее за это упрекал, Нелл резко ему возражала, говоря, что называть их по-другому у нее нет оснований. Избранная ею стратегия оказалась действенной. Карл уступил, однако возвел «ублюдков» не в герцогское, а в дворянское достоинство, сделав их лордами Боклерк или Бокпер. В 1680 г., спустя четыре года после смерти их младшего сына, о котором Нелл постоянно горевала, Карл даровал герцогское достоинство их оставшемуся в живых сыну Чарльзу, который стал герцогом Сент-Олбанс.

Отношения Нелл с королем длились семнадцать лет, и за все это время она никогда не была его единственной любовницей.

Ей не составило труда обставить соперницу-актрису Молл Дэвис, но при конкуренции с такими аристократками, как Луиза де Керуаль, Нелл подводило ее незнатное происхождение. Луиза являла собой противоположность Нелл во всем, кроме красоты. Царственная, образованная, культурная, самодовольная и амбициозная женщина, она поставила себе целью завладеть сердцем Карла. К 1671 г. Луиза проводила с ним столько же ночей, сколько Нелл. При каждом удобном случае она старалась принизить репутацию неграмотной соперницы, говорила, что та – вульгарная простушка, в юности приторговывавшая апельсинами.

Нелл постоянно отвечала ей той же монетой. Она дразнила соперницу, высмеивала, оскорбляла, показывала Луизе язык. Она называла ее Сквинтабелла[11]11
  Прозвище Squintabella, образованное соединением английского слова squint – «косой» и итальянского bella – «красавица, красивая», можно перевести как «косоглазая красавица».


[Закрыть], потому что Луиза слегка косила на один глаз. Почему же, спрашивала Нелл, женщина, постоянно выставляющая напоказ свою знатность, пала настолько низко, что согласилась стать любовницей? Луиза нередко появлялась на людях в трауре по случаю кончины кого-то из представителей зарубежных правящих династий, с которыми, по ее словам, состояла в родстве. Однажды, когда в Лондон пришло известие о смерти какого-то иностранного монарха, Нелл тоже облачилась в траур. «Давай поделим мир, – с издевкой предложила она Луизе. – Пусть у тебя будут все короли севера, а мне оставь всех правителей юга»⁷. Когда очаровательная итальянка Гортензия Манчини, герцогиня де Мазарен, сменила Луизу в качестве фаворитки Карла, Нелл почувствовала некоторое облегчение, потому что новая ее соперница оказалась не такой строптивой, как английская аристократка.

Нелл поступала разумно, воздерживаясь от вмешательства в дела управления государством. Она, несомненно, знала о насущных проблемах современности, но никогда не пыталась оказывать влияние на ход событий, политику или политических деятелей. Карл высоко ценил ее сдержанность в этом плане, как и широкая публика, в среде которой часто напевали такую шутливую песенку: «Она ловко управлялась с королевским причиндалом, но на скипетр его никогда не посягала».

Единственный раз Нелл позволила себе эпатажную выходку с политическим подтекстом в марте 1681 г., когда обострились отношения Карла с парламентом из-за разногласий, связанных с вопросами престолонаследия и легитимности римско-католической церкви в Англии. Страсти накалились до предела, толпы противников католицизма, запрудившие улицы, терроризировали жителей, скандируя: «Ни папства! Ни рабства!» По мнению некоторых, сам Карл тайно исповедовал католицизм, и многие говорили о том, что гнев народа был направлен против его надменной любовницы-католички Луизы де Керуапь. Как-то днем собравшиеся в толпу смутьяны обратили внимание на карету, двигавшуюся в направлении королевского дворца. «Это королевская шлюха-католичка!» – заорали в толпе и преградили карете путь, намереваясь напасть на ее пассажирку. Но в карете находилась не Луиза, а Нелл Гвин. Высунувшись в окно, она закричала: «Люди добрые, прошу вас, уймитесь – я протестантская шлюха!»⁸ Ее остроумная реплика разрядила обстановку, гнев толпы как рукой сняло, и с тех пор историки не раз хвалили Нелл за смелость, проницательность и прямоту. А Карл должен был воздать ей должное за смекалку и остроумие. Этот случай выявил отношение к Нелл его беспокойных подданных – ведь, по сути дела, она была одной из них, и за это они ее любили.

Мало того, Нелл даже удалось снискать расположение королевы Екатерины. Реальное положение дел, при котором король просто не мог не иметь любовниц, не оставляло королеве выбора: ей приходилось их терпеть. Но это вовсе не означало, что они должны были ей нравиться, и она постоянно проявляла по этому поводу недовольство. Но к Нелл она относилась с явной симпатией, потому что та никогда не пыталась оттеснить королеву на второй план. Приземленная практичность Нелл и ее грубоватый юмор, вне всякого сомнения, убеждали Екатерину в том, что она обычная потаскуха, лишенная претензий остальных развратных любовниц короля. (Другая английская королева, Каролина, супруга английского короля Георга II, ненавидела леди Генриетту Суффолкскую, которая на протяжении двадцати лет состояла в любовной связи с ее мужем, – но стала резко возражать против того, чтобы Георг дал Генриетте отставку как «старому, тупому, глухому, сварливому животному». Каролина вступилась за любовницу мужа, опасаясь появления более молодых и опасных соперниц.)

В 1685 г. в день рождения Нелл с Карлом случился удар, и несколько дней спустя он скончался. Нелл отдала ему семнадцать лет жизни, родила от него двоих детей и прервала блестяще складывавшуюся актерскую карьеру, чтобы стать его любовницей. Но относительно ее будущего король на смертном одре сделал лишь одно распоряжение: «Не допустите, чтобы бедная Нелл голодала». Несмотря на рыцарскую заботу Карла о ее благополучии, Нелл скончалась вполне обеспеченной женщиной – но только потому, что пережила короля всего на два года. Если бы она дожила до пятидесяти пяти лет, как и ее любовник, то наверняка умерла бы в нужде.

Со смертью Карла стало еще более очевидно, что семнадцать лет, на протяжении которых Нелл была его любовницей, не дали ей никакого положения при дворе, а их с королем сыновья так и не стали членами его семьи. Но Нелл любила Карла и хотела достойно с ним попрощаться. Она заказала черную драпировку для кареты и дома, собиралась провести другие траурные ритуалы. Однако вмешался судейский чиновник, запретивший Нелл проводить такие обряды, какие были позволены лишь августейшей семье, хоть она стремилась выразить этим свое горе и глубокую привязанность к любовнику. Семнадцать лет наградой ей было наслаждение и радость любимого человека, а его смерть вдребезги разбила ее мир.