Текст книги "Дождь в пустыне"

По телу Линка пробежала дрожь, и он как ошпаренный выдернул руки из ее карманов.

– Ничего не могу с собой поделать, Холли, – сокрушенно вздохнул он. – Я-то думал, что давно уже вышел из того возраста, когда невозможно удержать руки в карманах.

Холли повернулась к нему.

– Я не жалуюсь, – сказала она.

– Знаю. Давай заключим договор, что я не прикоснусь к тебе, пока ты не управишься с Танцором.

Холли представила себе множество маленьких узелков, на которые была завязана бечевка. «Интересно, как долго я буду с ними возиться?» – подумала она.

– Ну что, по рукам? – сказал Линк, протягивая ей широкую ладонь.

В то же мгновение оба осознали, что он только и ждал момента, когда ее теплые пальцы коснутся его ладони…

Линк быстро отдернул руку.

– Пожалуй, будет достаточно твоего слова, – сказал он. – Так лучше. Не столь занятно, зато гораздо спокойнее.

Холли не возражала.

Вдвоем они принялись развязывать узлы, закреплявшие на Танцоре брезент. За ночь они набрякли под дождем, к тому же из-за беспокойных движений животного затянулись так крепко, что справиться с ними было нелегко.

– Разве ты не собирался уйти? – минуту спустя спросила Холли.

– Нет.

Девушка машинально сунула руку в карман, где обычно лежал складной нож – она всякий раз брала его с собой, отправляясь в пустыню, – но вспомнила, что нож остался в кармане ее мокрых джинсов.

Тогда ей пришло в голову поискать что-нибудь подходящее в сумке, притороченной к седлу Танцора.

Холли приподняла брезент, сунула под него руку и на ощупь отыскала сумку. Вдруг ее ладонь наткнулась на руку Линка. Она недоуменно подняла глаза.

Линк безмятежно улыбался, глядя на нее поверх лошадиной спины. Кончики его пальцев словно случайно скользнули по ее ставшей необыкновенно чувствительной ладони в тот миг, как он извлекал руку из-под брезента.

Ловким движением он раскрыл нож, вынутый им из притороченной к седлу сумки. Длинное лезвие блеснуло на солнце, когда Линк со сосредоточенным видом принялся кромсать бечевку.

Неожиданно он прервал работу и нахмурился.

– Не помню, чтобы я завязывал на Танцоре брезент, – озадаченно произнес он.

– А ты и не завязывал.

Холли выдернула разрезанную бечевку из металлических колечек по краям брезента и подождала, пока Линк разрежет остальные узлы.

– Так это ты? – произнес он. Холли лишь рассмеялась в ответ.

– У тебя нет слов? Несмотря на то что ты не раз ругал меня, всякий раз, попадая в сложную ситуацию, я по-прежнему завязываю все на мертвый узел.

– В сложной ситуации самое главное – сделать все, как положено.

Наконец Линк перерезал последний узел и сбросил брезент. Уздечка была аккуратно привязана к луке седла. Подпруга ослаблена так, что лошадь чувствовала себя свободно, но в то же время седло не сползало со спины.

Линк огляделся. От его наметанного взгляда не ускользнуло и то, как грамотно было выбрано пристанище лошади. Высокие валуны и густые заросли кустарника обеспечивали животному довольно сносную защиту от дождя и ветра.

Внимание Линка привлекли заляпанные грязью конские путы. Он наклонился и потрогал их. Путы, как и подпруга, были стянуты достаточно туго и в то же время давали лошади необходимый комфорт.

– С ним все в порядке? – с тревогой спросила Холли.

– Танцор чувствует себя лучше, чем следовало ожидать после его ночных выкрутасов.

Холли облегченно вздохнула.

– Он ржал как безумный. Я испугалась, что он поранен.

– Танцор слишком избалован. И ржал он потому, что ему было одиноко.

Линк поднялся. В каждом его движении сквозила необычайная природная грация.

– Что произошло прошлой ночью? – нетерпеливо спросил он. – Я ничего не помню.

– Сначала я увидела, как ты мчался по горному кряжу. Танцор обезумел от страха.

Линк криво усмехнулся.

– Еще бы, это я помню.

– Тебе надо было спрыгнуть до того, как скакун споткнулся и кубарем полетел вниз, – строго произнесла Холли. – Я кричала, но ты ничего не слышал. Затем начался ливень…

Холли затихла, припомнив, как сильно испугалась тогда за Линка.

– Танцор споткнулся, – наконец произнесла она. – Ты упал, дважды перевернулся и налетел на валун… О, Линк, это было ужасно!

Холли осторожно коснулась пальцами губ Линка, словно желая убедиться в том, что он жив.

Он поцеловал кончики ее пальцев, шепнув ее имя.

– Когда я наконец добралась до тебя, – взволнованно продолжала Холли, – ты лежал лицом вверх совершенно неподвижно. В тот миг я подумала, что ты мертв.

Холли попыталась улыбнуться. Но улыбка получилась вымученной.

– Ты не представляешь, как я была счастлива, услышав твой стон. Спустя некоторое время мне удалось поднять тебя на ноги и довести до палатки.

На этот раз лицо Холли просияло.

– Прямо как в фильме, – произнесла она. – Только представь: гром, молнии, ливень, – словом, конец света, и двое спускаются, скорее катятся вниз по крутому склону. Я чувствовала себя точно лодка, брошенная на произвол судьбы посреди бушующего моря.

Линк, в отличие от Холли, был предельно серьезен. Ему припомнились оглушительные раскаты грома и сумасшедшие всполохи молний, так напугавшие Танцора.

– Нам еще повезло, что нас не убило молнией, – мрачно произнес он.

– Да, здорово, – поспешно подхватила Холли. – Как только мы добрались до палатки, я стащила с тебя мокрую одежду и завернула в спальный мешок.

Линк усмехнулся.

– Простите, если вогнал вас в краску, – церемонно произнес он.

– Я была слишком занята, чтобы обращать на что-то внимание, – парировала Холли. – Затем ты вдруг вспомнил о Танцоре и попытался подняться.

– Хорошо еще, что я хоть что-то соображал.

– Так вот, – продолжала девушка, – ты был не в состоянии пошевелить и рукой, поэтому…

– Поэтому? – вопросительно повторил Линк.

Холли пожала плечами, наматывая на руку остатки уцелевшей бечевки, лежащей у ее ног.

– Поэтому я и завязала столько узлов, – закончила она.

– Тебе следовало дождаться, когда гроза пойдет на убыль.

– Даже полуживой и продрогший, ты намного сильнее меня. Ты не желал ждать. Что я могла поделать?

– Хочешь сказать, что я выгнал тебя в ненастье, чтобы ты проверила Танцора? – спросил Линк.

– Какая разница, кто из нас сделал бы это, в тот момент я была в лучшей форме.

– Боже мой, Холли. – Он резко притянул ее к себе. – Надо было мне пойти. Ведь с тобой могло что-нибудь случиться.

– А с тобой уже случилось. Ты был ранен, – не сдавалась она.

– И все же…

– Линк, – раздраженно перебила Холли. – Интересно, за кого ты меня принимаешь? Ты был ранен!

– Да пойми, ты оказалась совсем одна. Вокруг тебя бушевала стихия, а обезумевшее от страха животное наверняка вставало на дыбы при каждой вспышке молнии.

– Я завязала ему глаза, – спокойно произнесла Холли.

Линк обхватил ладонями ее лицо, вглядываясь в нежные черты, и провел большими пальцами по скулам.

– Ты необыкновенная девушка, – прошептал он. – Умная, длинноногая, неистовая, с золотыми глазами…

Холли вдруг почувствовала, что совершенно очарована блестящими на солнце густыми волосами, усами и глазами Линка, чувственной линией его рта. Ей вспомнился его дразнящий влажный язык.

Линк нервно перевел дыхание. Он еле сдерживался, чтобы не поддаться искушению поцеловать Холли. Отняв руки от ее лица, он повернулся и взглянул на Танцора.

– Где ты это взяла? – спросил он, развязывая конские путы. – Не помню, чтобы у меня в запасе была рубашка.

– Это моя. Поэтому у меня и не было ничего под курткой, когда ты…

* * *

ХОЛЛИ вдруг осеклась. при одном воспоминании о том, как Линк, расстегнув куртку, смотрел на ее обнаженную грудь, ее бросило в жар.

От глаз Линка не ускользнуло ее внезапное замешательство.

– Холли, – удивляясь себе, произнес он, – я едва сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться к тебе. Стараюсь из последних сил. Бог знает, чего мне это стоит.

Линк развязал передние ноги Танцора и расправил рубашку Холли. Она была основательно заляпана грязью, в некоторых местах к ней пристала буро-коричневая шерсть.

– На твоем месте я бы пожертвовал курткой, – качая головой, произнес Линк, разглядывая рубашку.

– У меня есть другая.

– Жаль, мне нравится, как застегивается куртка.

– Она никак не застегивается. Молния сломалась.

– Как я и сказал…

В глазах Линка засветились озорные огоньки. Он развязал уздечку и перекинул через голову Танцора.

– Ну, парень, посмотрим, мучает ли тебя жажда, – произнес он, потянув за поводья. Танцор покорно пошел за ним следом.

Первые минуты молодые люди присматривались к его поступи, пока не убедились, что животное чувствует себя превосходно, не считая того, что у него немного затекли ноги.

Линк кивнул и ободряюще подмигнул Холли.

– Как в старые добрые времена, – произнес он. – Невидимые родники, горький запах полыни, лошадь и… – он искоса бросил на Холли лукавый взгляд, – девчушка, смотрящая на меня своими золотистыми глазами. Вдруг взгляд Линка изменился.

– Постой-ка, а как ты тут очутилась? – спросил он. – И почему не сообщила мне, что вернулась в Калифорнию?

Холли похолодела. На нее обрушилось столько событий и впечатлений, что она совсем забыла о том, что наивной семнадцатилетней девчонки из воспоминаний юности нет и в помине. Вместо этого есть всемирно известная топ-модель Шаннон.

Ей сразу вспомнилось, с какой враждебностью Линк смотрел на нее. «Как это он сказал в Палм-Спрингсе? „Ненавижу тунеядцев и их содержанок“«.

Девушка молча шла рядом с Линком к родникам, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Ей совсем не хотелось признаваться ему в том, что она и есть та самая Шаннон, еще труднее было заставить себя солгать.

– Да, я не сообщила тебе. Не была уверена в том, что ты захочешь меня видеть.

– Что? – ошеломленно переспросил Линк.

– Ты ни разу не написал мне, – спокойно объяснила она. – Ни одной строчки даже на Рождество.

На лице Холли отразилась обида. Ее многочисленные поздравительные открытки всегда оставались без ответа.

– Я трижды писал тебе, – возразил он. Девушка изумленно охнула и уставилась на Линка.

– Ты писал мне? – не веря своим ушам, прошептала она.

– После третьего письма я получил записку от Сандры, – сказал он. – Она писала, чтобы я больше не тревожил тебя. Якобы ты очень страдаешь, получая мои письма. Я решил, что Сандра внушила тебе ненависть ко мне.

– Ненависть? – воскликнула Холли. Она остановилась и удивленно смотрела на Линка. – Господи, да за что же мне ненавидеть тебя?

Не говоря ни слова, Линк обмотал поводья вокруг шеи Танцора и хлопнул его по лоснящемуся крупу. Лошадь не мешкая припала к роднику.

Когда Линк снова повернулся к Холли, его лицо было бесстрастно.

– За рулем машины, сбившей твоих родителей, сидел мой отец, – решительно произнес он, прямо глядя в глаза Холли. На его лице не дрогнул ни один мускул.

* * *

Не заметив в глазах Холли ни удивлении, ни отвращения к себе, он с шумом перевел дыхание.

– Ты знала, – сказал он.

– Сандра рассказала мне.

– Догадываюсь, как это было, – мрачно произнес он.

– Но при чем здесь ты? За что мне ненавидеть тебя? Это был несчастный случай. Дождливая ночь, дорогу размыло. Никто не виноват, не справились с управлением.

У Холли задрожали губы, она глубоко вздохнула. Казалось, боль от потери родителей никогда не угаснет в ее сердце.

– Позже я узнала, что твоя мачеха тоже погибла, – еле слышно сказала она. – Так бывает. Никто не виноват. Тем более ты.

Линк взял руку Холли и поцеловал в ладонь.

– Никто не мог быть более великодушен к семье Маккензи, – сказал он. – Сандра, во всяком случае, никогда бы не простила.

– Я никогда не смогу возненавидеть тебя, – спокойно сказала Холли.

Линк внимательно посмотрел ей в глаза.

– Ты писала мне? – спросил он.

– Да. – Голос Холли дрогнул. – Боже мой, Линк, мне так хотелось видеть тебя, слышать твой голос. Я часто просыпалась посреди ночи, замерзшая и испуганная, мне так хотелось, чтобы ты обнял меня. Мне было очень одиноко.

Линк прижал Холли к себе, так, словно хотел, чтобы годы одиночества бесследно исчезли от тепла и силы его объятия.

– Мне не следовало отпускать тебя, – исступленно произнес он. – Боже, как я боялся тебя потерять!

– Так почему же ты позволил мне уехать? – глухо спросила Холли.

– Из-за Сандры. Она не верила в то, что я испытываю к тебе истинные чувства. Ей казалось, что мной руководит похоть.

– Она подозревает в этом всех мужчин, – отрывисто произнесла Холли. – Надо отдать ей должное – в большинстве случаев она права. Ошиблась лишь в тебе.

Линк улыбнулся и чмокнул Холли в нос.

– Меня манило твое юное тело, – хрипло проговорил он. – Но это не единственное, что влекло меня к тебе. Я наблюдал за тобой, за твоими родителями. Они любили друг друга, любили тебя.

– Это естественно. Линк улыбнулся.

– Знаешь, жить вместе еще не значит любить друг друга.

Холли вдруг вспомнила о сплетнях, ходивших о матери и мачехе Линка и его отце. Старший Маккензи слишком много пил. Это пристрастие и свело его в могилу.

Вдруг ее осенила догадка.

– Сандра никогда не показывала мне твои письма, – сказала она.

Это не произвело большого впечатления на Линка.

Холли, напротив, была потрясена. Они не были слишком близки с Сандрой, однако ей и в голову не приходило, что та может лгать.

– Сандре придется ответить на многие вопросы, – холодно произнесла Холли.

Линк снова посмотрел ей в глаза. Они сузились и были полны решимости. О том же свидетельствовала и резкая складка, появившаяся у ее рта.

– Не вини ее, – сказал Линк.

– Почему? Она же разлучила нас.

– Когда Сандра впервые увидела тебя со мной, твое лицо опухло от слез, волосы растрепались. Свернувшись калачиком, ты спала у меня на руках. На вид тебе было не больше тринадцати.

– И что из того?

– Если бы ты была моей дочерью или племянницей и некий сурового вида парень сообщил бы мне, что собирается жениться на тебе, я бы поступил так же, как Сандра, – поднял бы шум и послал его ко всем чертям.

– Возможно, – предположила Холли. – Но ты не стал бы прятать чужие письма. И я тоже.

Линк сжал губы.

– Конечно, нет, но я понимаю, почему она так поступила, – заявил он.

– Откуда тебе знать, что было у нее на уме? – удивилась Холли.

– А мне и не надо знать. Разумная единственная вещь, которой меня научил отец, звучит примерно так: никогда не доверяй красивым женщинам.

Холли невольно съежилась от его ледяного тона.

– Ты ошибаешься.

– Черта с два ошибаюсь. Проверено на собственном опыте. – Линк криво усмехнулся. – Сандра, конечно, мерзавка, но никто не станет отрицать, что она красива.

У Холли похолодело внутри, когда она вновь взглянула на Линка. Его было не узнать, так он переменился в лице. Перед ней стоял тот самый незнакомец, который днем раньше с ненавистью смотрел на Шаннон. С таким же зверским выражением кошка смотрит на бабочку, опустившуюся на благоуханный цветок.

Хищный, не знающий жалости человек.

– Красота не имеет к этому никакого отношения, – жестко произнесла она. – Мне доводилось встречать некрасивых женщин – подлых и злобных до мозга костей, и необычайно добрых и кротких красивых женщин.

Линк нежно провел рукой по лицу Холли.

– Ты найдешь благость даже в гремучей змее, малышка, – мягко сказал он.

Холли почувствовала предательскую дрожь в коленках. Однажды она рассердилась на него за то, что он так назвал ее, теперь же это обращение показалось ей необычайно теплым и нежным, как его губы.

– Добренькая Сандра, – тем временем продолжал Линк, его голос дрожал от еле сдерживаемого гнева, – кричала, что не выдаст свою племянницу замуж за сына алкоголика и потаскухи. Она обозвала меня невежественным ублюдком, не имеющим понятия о любви.

От ненависти, сквозившей в его голосе, Холли вздрогнула.

– Сандра дождалась того момента, когда я был на похоронах мачехи, и украла у меня единственное дорогое мне существо, с которым я мог познать радость любви. Тебя, Холли. Добрейший поступок, не так ли? И вполне в духе красивой женщины.

Его ехидный голос и жестокий взгляд ранили больнее кнута.

Когда Холли заговорила, ее голос дрожал от страха и боли.

– Все это в прошлом, – почти умоляющим тоном произнесла она. – Теперь я уже не шестнадцатилетняя девчонка. И Сандра больше не сможет увезти меня.

Линк с неистовой силой прижал Холли к себе.

– Пусть даже не пытается, – решительно заявил он. – Она приехала вместе с тобой?

– Она осталась в Манхэттене. Лето обычно самый напряженный период для «Сандра продакшнз». Все заняты на съемках весенней коллекции.

Холли улыбнулась, поймав на себе обескураженный взгляд Линка.

– Я говорю об одежде, – пояснила она. – Для того чтобы подготовить рекламные кампании к весеннему сезону, приходится снимать коллекцию летом.

Наконец Линк понял, о чем речь. На его лице появилось презрительное выражение.

– Ах да, теперь я вспомнил, – изрек он. – Сандра зарабатывает себе на жизнь тем, что предоставляет молодых грудастых и задастых идиоток для съемок в различных журналах.

– Линк!

– Прости, – пробормотал он, заметив, что шокировал своим высказыванием Холли.

Девушка не нашла в себе силы что-то возразить ему.

«Боже мой, – лихорадочно соображала она. – Что же делать? Как убедить Линка в том, что я не такая, какой он представляет себе Шаннон».

Линк заметил мертвенную бледность Холли, вздохнул и взъерошил волосы.

– Не люблю я этих топ-моделей и всяких там манекенщиц, – сказал он. – Моя мать и мачеха обе были топ-моделями. По крайней мере, так они себя называли. Мне же все виделось совсем в ином свете. Да так оно и было на самом деле.

Холли закрыла глаза. Как ей хотелось смолчать, скрыть от Линка тайну во имя счастливого будущего, не расставаться с мечтой.

Но она не могла позволить, чтобы между ними навсегда встала ложь, пусть молчаливая, но все же ложь.

– Я сама топ-модель, – решительно произнесла она.

– Что?

– Я – топ-модель, – с той же решимостью повторила девушка.

Холли взглянула на Линка, заранее ожидая увидеть в его глазах презрение.

Но она ошиблась, на его лице царило лишь искреннее недоумение.

– Топ-модель? – переспросил он.

– Да.

Линк негромко рассмеялся. Затем его взгляд скользнул по спутанным волосам Холли, ее куртке со сломанным замком, задержался на мятых джинсах и наконец остановился на заляпанных грязью ботинках, которые при всем желании нельзя было назвать изящными.

– Ну и что же ты рекламируешь? – с завидной долей иронии спросил он. – Плюшевых мишек, леденцы на палочке или что-нибудь в этом роде?

Столь откровенные насмешки разозлили Холли.

– Неужели я так непривлекательна? – сквозь зубы произнесла она.

Линк перестал улыбаться и снова взглянул на девушку. Перед глазами вдруг встал совсем иной образ – страстное, обворожительное создание. Именно такой была Холли в его объятиях, ее тело откликалось на малейшие ласки, обнаженная кожа пылала от желания.

– Будь ты хоть чуточку красивее, – напряженно сказал он, – я бы не смог доверять себе. Или тебе.

– Красота сама по себе не значит ненадежность, – горячо возразила Холли. – Красота – нечто созданное при помощи зеркал и умелого макияжа. Я могу быть красивой и в то же время по-настоящему любить!

– Эй, эй, – привлекая к себе, остановил ее Линк. – Я же не говорю о тебе.

– А я говорю! Я…

Линк закрыл ей рот поцелуем, не дав закончить фразу. Нежность и желание сквозили в каждом его вздохе.

Девушка невольно прильнула к его сильному телу. Теперь их разделяли лишь тонкая ткань одежды и не произнесенные Холли слова.

– Ты даже слишком красива для меня, – касаясь ее губ, прошептал Линк.

– Но…

– Мне кажется, нам надо получше узнать друг друга, прежде чем спорить о чем-то, – снова перебил Линк.

– Может, поговорим? – пробормотала она.

– Я только что нашел тебя. Давай не будем омрачать радость встречи.

Холли молчала. Линк легонько коснулся ее губ.

– Договорились? – спросил он.

– Но…

Линк снова не дал ей произнести ни слова, запечатав рот страстным поцелуем.

– Обещай мне, – вдруг шепнул он, отрываясь от ее губ. – Твое возвращение похоже на сон. Всего несколько дней. Через несколько дней мы станем спорить и ругать друг друга на чем свет стоит как заправские супруги.

Холли с грустью посмотрела на Линка.

В его глазах светился озорной огонек.

– Я не настолько глуп, – с нарочитой серьезностью произнес он, – чтобы думать, что между нами будет все гладко. Ты всегда была чертовски упряма. Но прошу тебя… хотя бы несколько дней…

– Сколько? – так же серьезно спросила она. Линк скептически улыбнулся.

– Так и есть, – констатировал он, – ты неисправима.

Холли пропустила это мимо ушей, нарочно не проронив ни слова.

– Ну, скажем, два? Мы побывали бы на балу и аукционе, которые я собираюсь устроить на своем ранчо. Я назвал это очень романтично – «Арабские ночи». А потом будем ссориться сколько душе угодно.

Девушка согласно кивнула, но потом вдруг покачала головой.

– Ты придешь в ярость, когда узнаешь кое о чем, – сказала она.

– О чем это? – насторожился Линк. Его пальцы до боли сжали руки Холли. – Что я должен узнать? – резко спросил он. – Ты замужем?

От неожиданности Холли замерла, не зная, что ответить.

– Отвечай, замужем? – не отступал Линк.

– Неужели ты думаешь, я обнималась бы с тобой, будучи замужем? – вопросом, на вопрос ответила Холли.

– Другие женщины поступают так, и ничего, – холодно произнес он.

– Я не такая, – отрезала Холли. – Уж не собираешься ли ты осведомиться у меня о моих женихах, приятелях и любовниках? – вдруг вызывающе спросила она.

Лицо Линка вновь приняло непроницаемое выражение.

– И много таких? – спокойно поинтересовался он.

– Ни одного! – взорвалась Холли. – На самом деле я…

Девушка овладела собой, прежде чем слова успели сорваться с ее языка. Она отвернулась от Линка, смущенная тем, что чуть было, не выдала себя.

Ее слова явно не оставили его равнодушным.

– Что ты? – вкрадчиво спросил он. Холли демонстративно вскинула подбородок и подбоченилась, бессознательно повторив свое поведение в тот момент, когда день назад увидела в глазах Линка откровенное презрение к Шаннон.

– У меня не слишком богатый опыт общения с мужчинами, – резко произнесла она. – Полагаю, это не удивит тебя. Ведь, как ты уже успел заметить, у меня чересчур уж простая внешность.

Она повернулась и решительно зашагала к лагерю.

Нагнав девушку тремя широкими шагами, Линк подхватил ее на руки.

Холли холодно взглянула на него.

– Я же предложил, – пробормотал он, – заключим перемирие на два дня, пока не узнаем друг друга получше. А потом обручимся.

У Холли перехватило дыхание, она с недоверием и восторгом смотрела на Линка.

– А три дня спустя, – осипшим от волнения голосом произнес он, – мы поженимся. После этого слово «нет» навсегда исчезнет из моего лексикона.

Слезы радости, надежды обожгли глаза. Холли не терпелось ответить Линку согласием и привязать его к себе до того, как он узнает, что она и есть Шаннон.

При мысли о том, что Линк презирает всех без исключения топ-моделей, Холли приходила в ужас.

Линк не заметил ни ее слез, ни отчаяния.

– Холли, – шептал он ей на ухо. – Может, моя просьба о двухдневном перемирии чрезмерна?

– Но…

– Черт побери, женщина, – перебил ее Линк, – чего ж тебе надо?

– Я хочу лишь одного – чтобы ты не возненавидел меня в дальнейшем.

– Этого никогда не произойдет, малышка. Обещаю.

– Ты мало знаешь обо мне. Вернее, кое-чего не знаешь.

Линк раздраженно поднял глаза к небу.

– Кажется, мы договорились о двухдневном перемирии? – произнес он. – Не будем спорить о пустяках, поговорим лучше о кольцах, свадьбе и младенцах.

Холли вздрогнула, порывисто прижалась к Линку и поцеловала его. Во всех ее жестах сквозила безысходность.

– Ты ведь хочешь иметь детей? – спросил он.

– Хочу. От тебя, – еле слышно прошептала Холли. – Всегда этого хотела.

Линк внимательно посмотрел на доверчиво прижавшуюся к нему золотоглазую девушку.

– Тогда, пожалуйста, доверься мне, – тихо сказал он. – Я буду очень нежен с тобой. Знаешь, я уже перестал надеяться на то, что мы когда-нибудь будем вместе. И теперь ужасно боюсь потерять тебя снова, до того, как у меня появится шанс…

Линк замолчал. У него не хватало слов, чтобы описать состояние безмятежности и счастья, которые он испытывал рядом с Холли. Он поцеловал ее в губы, вложив в поцелуй всю тоску по ней, которую вкусил сполна за долгие годы разлуки.

Холли с радостью откликнулась.

Когда Линк, наконец, поднял голову, девушка с тихим вздохом потерлась щекой о его шею.

– Перемирие? – глухо спросил он.

– Перемирие, – кивнула она.

– Вот и хорошо.

Линк решительно зашагал к палатке, по-прежнему держа Холли на руках.

– Куда мы направляемся? – осведомилась она.

– В палатку.

– В палатку?

Линк взглянул на нее, озадаченный несколько нервным тоном ее голоса.

– Просто я подумал, что сейчас самое время просушить на солнце мою одежду, – безмятежно улыбаясь, произнес он.

Холли напряглась, но ничего не ответила. Линк остановился.

– Ты сказала, что не имела большого опыта общения с мужчинами… – начал он.

Она кивнула.

– Ты девственница? – спросил он.

– Звучит так, словно ты говоришь о каком-то прыще.

– Отвечай, да или нет?

– Это имеет значение? – разозлилась Холли. – Мы живем в современном мире.

– Знаю. Потому и спрашиваю. Глядя на тебя, можно подумать, что ты невинна как ангел. Однако сегодня утром ты вела себя отнюдь не как девственница.

– Очень сожалею об этом, – сдержанно ответила Холли. – И, тем не менее, тебе придется поверить в то, что я девственница.

Линк недоуменно уставился на пылающее гневом лицо Холли.

– Бог мой, – наконец произнес он, – что же делается? Неужели в Нью-Йорке перевелись мужчины?

– Кишмя кишат.

– Так в чем же дело?

Холли замерла в нерешительности. Затем пожала плечами.

– Они не похожи на тебя, Линк, – тихо произнесла она.

Девушка почувствовала, как по телу Линка пробежала дрожь. Он осыпал поцелуями ее глаза, губы и лоб.

Прикосновение его губ было столь нежным, что Холли не смогла сдержать нахлынувших на нее чувств. Слезы сами собой навернулись на глаза.

– Я недостоин тебя, – хрипло сказал он.

Губы Холли дрогнули в улыбке.

– Теперь ты от меня так просто не отделаешься, – прошептала она.

Линк держал ее на руках и, закрыв глаза, наслаждался, впитывал в себя каждый звук ее голоса, точно сухая земля впитывает влагу.

Затем он медленно опустил ее на землю.

– Я приведу Танцора, – сказал он. – А ты пока оденься. Видишь ли, благодаря сломанной молнии на твоей куртке моему взору периодически открывается такое, что стало бы тяжким испытанием даже для святого, а я, видит Бог, не отношусь к их числу.

– Разве мы не будем су… су… шить твою одежду?

Холли готова была закричать от бессилия, чувствуя, как румянец предательски заливает щеки. Она чувствовала себя так, словно должна была сунуть босую ногу в грязь и говорить при этом нечто вроде: «Подумаешь, какая ерунда».

Линк уверенно рушил глухую стену, которой окружила себя Холли. Это сводило ее с ума и в то же время, как ни странно, действовало успокаивающе.

Он медленно провел большим пальцем по высокой скуле девушки и коснулся шелковистой, изогнутой брови.

– Иди, оденься, малышка, – прошептал он, – пока во мне не разгорелось пламя страсти.

Холли изучающе взглянула на него.

– Ты передумал потому, что я девственница? – спросила она.

– Да.

– Это дело поправимое, – здраво рассудила она.

– Никаких споров, забыла об уговоре? Глаза Холли сузились и потемнели.

– Я и не думала перечить тебе, – промурлыкала она. – Давай обсудим это после завтрака.

Холли одарила Линка знаменитой улыбкой Шаннон, повернулась и, покачивая бедрами, пошла к палатке.

В палатке было жарко. Сквозь ткань в нее проникал золотистый солнечный свет.

Внутри царил хаос. Повсюду была разбросана скомканная одежда вперемешку с другими вещами. Тут же валялось содержимое дорожной сумки, вывернутой наизнанку в ходе недавних неистовых поисков аспирина.

Девушка огляделась. Все напоминало о Линке. Сердце вдруг бешено забилось. Холли вспомнила, как Линк отбросил в сторону спальный мешок, представ перед ней обнаженным.

Тогда она не в силах была отвести от него взгляд. Мало того, ей нестерпимо хотелось подойти к нему, присесть рядом и погладить рукой гладкую, бронзовую от загара кожу…

«Может быть, из-за этого мое поведение показалось ему нескромным? – подумала она. – Интересно, как он представляет себе реакцию девственницы, впервые в жизни увидевшую обнаженного мужчину, да к тому же того, которого любит? Испуганный возглас? Обморок?»

Девушка усмехнулась и, быстро стянув с себя джинсы, бросила их в сторону. Под ними ничего не оказалось. Ночью она так торопилась надеть на себя что-то сухое, что не стала тратить время на поиски нижнего белья.

«Интересно, как бы поступил Линк, увидев меня? – подумала она. – Вскрикнул и упал в обморок?»

Мысль показалась ей забавной, и она тихо рассмеялась.

Однако улыбка быстро исчезла, когда все попытки разомкнуть молнию куртки окончились неудачей. Холли наклонилась, пытаясь выяснить причину.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что молнию безнадежно заело. Не долго думая, она сняла куртку через ноги и сунула ее на дно дорожной сумки.

Стоя обнаженной посреди палатки, Холли вдруг снова представила себе залитое солнцем обнаженное тело Линка.

«Интересно, понравлюсь я ему обнаженной так же, как он мне?»

Воспоминание о красивом мужском теле вызвало в ней уже знакомое возбуждение. Приятные ощущения усилились, когда она стала фантазировать о том, чего ей никогда еще не приходилось испытывать.

И, судя по поведению Линка, никогда не придется испытать.

Вздохнув, Холли извлекла из дорожной сумки белье – бюстгальтер и трусики из кружева цвета индиго.

Она надела их, на темно-синем фоне кожа приобрела необычайный золотисто-медовый оттенок. Однако Холли пребывала не в том настроении, чтобы по достоинству оценить этот чувственный контраст.

Она с раздражением натянула на себя джинсы и наглухо, как обычно, застегнула тонкую синюю блузку.

Подумав мгновение, она все же расстегнула несколько пуговиц, но так, чтобы не был виден кружевной бюстгальтер.

«До поры до времени, – подумала она. – Если Линк хочет видеть во мне девственницу, он ее получит. На блюдечке с голубой каемочкой, с пылу с жару, украшенную шалфеем!» – Холли улыбнулась.

Оглядев себя, она осталась довольна своим обликом и даже рассмеялась от радости. Расчесав волосы, она наскоро заплела их в косы и надела туфли.

Закончив свой туалет, Холли уверенно, несколькими точными движениями, выдававшими в ней человека, знавшего толк в походной жизни, навела порядок в палатке. Выходя, она взяла решетку, кухонные принадлежности и дрова, которые оставила на ночь в палатке, чтобы они не намокли от дождя.

С той же легкостью она разложила костер, окружив его для безопасности камнями. Когда пламя занялось, девушка установила на камнях металлическую решетку.

Наполнив новый блестящий кофейник припасенной еще с вечера родниковой водой, она поставила его на решетку и некоторое время наблюдала, как он темнеет от копоти.