Текст книги "Источники осознанной жизни. Преврати проблемы в ресурсы"

Сквозняк

Зал был набит битком, в основном стареющими дамами. Речь шла о чем-то вроде новой религии или секты. Поднялся один из ораторов, на нем не было ничего, кроме тюрбана и набедренной повязки. Он прочувствованно говорил о власти духа над материей, психики над телом.

Все слушали затаив дыхание. Наконец оратор вернулся на свое место. Его сосед наклонился к нему и спросил громким шепотом: «Вы действительно верите в то, о чем вы говорили, – что тело ничего не чувствует, что все происходит только в духе и что духом можно сознательно управлять с помощью воли?» Шарлатан ответил с благочестивой убежденностью: «Конечно, я в это верю». Тогда сосед сказал: «Раз так, то не могли бы вы поменяться со мной местами? Видите ли, я сижу на самом сквозняке».

Из книги Энтони де Мелло «Зачем поет птица» (Anthony de Mello. Warum der Vogel singt)

Мудрая суть текста передается нам с помощью юмора. Однако не становится от этого менее мудрой. Это вполне серьезное предостережение: «Не отрывайся от реальности, оставайся на земле! Возносясь в своих благородных идеях, не забывай, что и способность работать, и качество этой работы зависят от исправности „инструмента“ человеческого духа, который может и отказать» (Франкл). Или еще серьезнее: «Не забывай, что ты прах и в прах возвратишься…» Идеализм хорош – но ограниченный разумным реализмом он еще лучше.

Одному из моих пациентов, 33-летнему безработному, поставили диагноз «пограничное расстройство личности». Его заболевание, граничащее с шизофренией, проявлялось в странных, суеверных идеях. Он воображал, что должен принести покаяние за возрастающее количество абортов, выполняя самые неприятные для себя работы, и раздаривал вещи из дома, в котором жил вместе с родителями. Он был убежден, что должен возложить на себя наказание – умерщвлять плоть, в том числе целыми днями ничего не пить, – чтобы умилостивить разгневанные силы небесные и отвести от мира беду. Было несомненно, что страх перед образом карающего бога связался у пациента с болезненной предрасположенностью к фантазиям, и это отбросило его в «теневой мир» искаженных представлений.

Я понимала, что аргументами здесь ничего не поправишь. В борьбе с тенями растущего безумия благонамеренные рассуждения явно проиграли бы. Я обратилась к родителям молодого человека – после многолетних попыток помочь своему сыну, неизменно кончавшихся разочарованием, это были усталые и смирившиеся с судьбой люди – и вручила им текст Энтони де Мелло. «Я не думаю, что дух вашего сына невменяем, – сказала я им. – Просто ваш сын сидит, так сказать, „на сквозняке“, он страдает нарушением обмена веществ в нервных клетках и нуждается в соответствующих медикаментах. Это сейчас самое главное. Прежде всего нужно ликвидировать „сквозняк“, и лишь после того как функции его организма придут в более-менее сбалансированное состояние, можно будет обсуждать с ним, среди других, и религиозные вопросы». Родители печально ответили, что до сих пор их сын бойкотировал все врачебные назначения.

Однако мать подошла к проблеме со всей ответственностью и в конце концов нашла способ давать сыну необходимые лекарства, это привело к существенному улучшению его состояния. Через два с половиной месяца я вновь встретилась с пациентом. Недавно он устроился в садовое хозяйство, где занимался вязанием венков, и эта новая работа доставляла ему большое удовольствие.

Он даже намеревался разводить в саду, прилегающем к дому его родителей, хвойные растения, чтобы использовать их для изготовления букетов и надгробных венков ко Дню всех святых и к Рождеству. Я всячески поддержала его планы и с облегчением отметила, что он без колебаний позволяет себе заниматься делом, которое ему по душе.

– Как вы попали в это садовое хозяйство? – спросила я.

– О, – улыбнулся пациент, – меня ведут.

Такое убеждение, основанное на вере, можно было допустить. На всякий случай я уточнила:

– Правильно ведут?

Тень пробежала по его лицу.

– Только пока я не согрешу… Вот он – страх, опять дает о себе знать. Но этот человек уже не сидел «на сквозняке», медикаменты укрепили его нервную систему. Теперь он был способен бороться со своим страхом духовными средствами.

– Но откуда вам это известно? – возразила я. – По-моему, человек больше всего нуждается в руководстве именно тогда, когда он заблудился. А если он идет ясным и прямым путем, то ему совсем не нужно, чтобы его вели. Это показалось ему убедительным. По ходу нашего совместного обдумывания и обсуждения различных взглядов на этот вопрос он начал выбирать для себя более мягкие, «милостивые» варианты. А под конец выпил у меня стакан лимонада! Лишь по истечении еще двух с половиной месяцев я объяснила пациенту необходимость дальнейшего регулярного приема лекарств. Поначалу он всячески сопротивлялся, но поскольку к тому времени уже работал сменным водителем в большом цветочном магазине и не хотел рисковать своим местом, ему пришлось смириться с неизбежностью. Разумеется, качество его жизни при этом только выиграло.

Человек – это «множественность вопреки единству» (Франкл), и тот, кто об этом забывает, не знает человека. К сожалению, некоторые течения в современной психологии в своем неуклонном стремлении к научности склоняются к исключению из поля своего зрения всякой одухотворенности, духовности и религиозных чувств в человеке, тогда как руководители сект, духовные врачеватели, лекари, «молитвой исцеляющие», и шарлатаны всех мастей пренебрегают тем, что относится к организму и физиологии. Но в истории, которую я привела, угадывается утешительное обещание: все истинное и подобающее себя проявит. А все поддельное и негодное рано или поздно само себя доведет до абсурда и будет разоблачено здоровым человеческим рассудком, как это произошло с пустословием оратора в тюрбане.

Сжатый кулак

Мулла хотел достать из кувшина орехов, так как жена обещала приготовить ему фезеньян – блюдо, для которого обязательно нужны орехи. В предчувствии наслаждения от любимой еды мулла засунул руку глубоко в кувшин и постарался захватить как можно больше орехов – столько, сколько он был способен зажать в своем кулаке. Когда же он попытался вытащить руку обратно, это ему не удалось. Как он ни тянул и ни дергал, кувшин не отпускал его руку. Мулла жаловался, стонал и изрыгал проклятия, но все было напрасно. Даже когда жена ухватила кувшин и изо всех сил потянула его на себя, это нисколько не помогло. Рука накрепко застряла в кувшинном горлышке.

После долгих тщетных трудов они позвали на помощь соседей. Все с большим интересом следили за представлением, которое разыгрывалось на их глазах. Но один из соседей сказал отчаянно стонущему мулле:

– Я помогу тебе, если ты будешь в точности следовать моим словам.

– Я не только выполню все, что ты скажешь, но буду целовать тебе руки, если только ты освободишь меня от этого чудовища в образе кувшина!

– Тогда просунь руку опять поглубже в кувшин.

Мулле это показалось странным: зачем ему просовывать руку в глубь кувшина, если он хочет, наоборот, извлечь ее оттуда. Но он сделал, как ему велели. Сосед продолжал:

– Разожми кулак, пусть выпадут из него все орехи, которые ты в нем держишь.

Это дерзкое требование привело муллу в негодование – ведь он хотел достать орехи для любимого кушанья, а теперь должен отказаться от этого намерения. Скрепя сердце он последовал указаниям своего помощника. Тот же сказал:

– Выпрями пальцы, плотно прижми их друг к другу, чтобы твоя ладонь стала совсем узкой. А теперь медленно тащи ее из кувшина.

И надо же – мулла без труда высвободил руку. Однако совершенного удовлетворения он не почувствовал. – Моя рука теперь свободна, но где же мои орехи?

Тут сосед взял кувшин, наклонил его и высыпал столько орехов, сколько было нужно мулле. Увидев это, изумленный мулла пробормотал:

– Уж не волшебник ли ты?

Из книги Носсрата Пезешкиана «Торговец и попугай» (Nossrat Peseschkian. Der Kaufmann und der Papagei)

Эта история – одна из вариаций на древнейшую тему о парадоксальном свойстве счастья: чем больше счастья стараешься ухватить, тем скорее оно исчезает. То, что непременно хочешь получить, прячется от тебя за множеством преград. Есть люди, которые полжизни стремятся к осуществлению определенного желания, но так и не достигают его. Желанные цели не терпят принуждения, достижения через силу – они ускользают – и тем скорее, чем бо́льшую ценность представляют для нас. Самое прекрасное, дорогое и возвышенное остается за пределами досягаемости.

Но в благословенные моменты те же самые вещи даются нам как подарок. Тихими шагами они входят в нашу жизнь и окутывают ее сияющей оболочкой. Радость внезапно проникает в неспокойное сердце и вознаграждает его за все пережитые тревоги. Волна любви накрывает человека, хотя он знает, что совсем не заслужил этого. То, что нельзя было ухватить, заказать или сфабриковать, свободно и просто является само и ложится в наши пустые открытые ладони.

В психотерапии часто приходится иметь дело не с открытой ладонью, а со сжатым кулаком, цепко удерживающим орехи. Виктор Франкл, Пауль Вацлавик, Милтон Эриксон и другие исследователи-новаторы дали впечатляющие описания этого феномена. Его можно наблюдать и в экспериментах с животными.

Голодную курицу поместили в клетку с решетчатыми проволочными стенками. В одной из них была открытая дверца. Снаружи, перед стенкой, находящейся напротив той, где была открыта дверца, поставили миску с кормом. Курица увидела корм сквозь решетку и, естественно, захотела до него добраться. Она побежала к миске, но наткнулась на стенку. Она делала все новые и новые попытки. Чувство голода росло, и она прилагала все больше усилий, металась, хлопала крыльями и долбила клювом вокруг себя. Все было напрасно – стенка оставалась на месте. Если бы курице не помогли, она умерла бы с голоду. А ведь ей всего лишь нужно было действовать «парадоксальным образом»: развернуться и направиться в противоположную от корма сторону, чтобы через открытую дверцу выйти из клетки и, обогнув ее снаружи, спокойно и без помех достичь вожделенной миски.

Понять это курица не способна. Но, к большому сожалению, и люди нередко пытаются «пробить головой стену», ошибочно принимая это за кратчайший путь. А посему поучение, содержащееся в истории о мулле, говорит: «Никогда не пытайся добиться чего-либо силой. Но если ты все же пошел напролом и застрял на полпути, то действуй так, будто ты готов смириться с результатом, прямо противоположным твоему первоначальному желанию». И еще: «Не отчаивайся – то, к чему ты стремишься, само придет к тебе. Орехи сами выпадут из перевернутого кувшина – выпадут в твои подставленные ладони!»

Я хочу рассказать об одной моей пациентке. Ей был 41 год, и у нее была ампутирована грудь. Во время психотерапевтического курса послеоперационной реабилитации она открыла мне «муку своей жизни» – желание, чтобы рядом был мужчина. Еще в юности она читала преимущественно любовные романы и всегда мечтала о романтических отношениях, наполненных нежностью, клятвами в верности и волнующими подробностями пребывания наедине с любимым. Но «свой настоящий» ей все не попадался. Те встречи, которые у нее были за прошедшие десятилетия, приносили одни разочарования. И вдруг – это было похоже на чудо – неожиданно завязался роман с Р., страховым агентом. Казалось бы, счастье наконец улыбнулось ей, но именно в этот момент судьба нанесла свой жестокий удар: врачи диагностировали у нее рак. В расцвете жизни ей ампутировали обе груди. Как повел себя Р.? Неуверенно, нерешительно, сдержанно. Для нее это было нестерпимо. Она забрасывала его письмами, беспрестанно звонила, пытаясь воскресить прежние отношения, те прекрасные часы, которые они провели вместе, – и жаловалась на свою несчастную судьбу. Р. постепенно отдалялся от нее. Упреки, что он редко приходит, привели к тому, что он стал приходить еще реже. Упреки в непонимании привели к еще меньшему пониманию с его стороны. «Ловушка» захлопнулась. Когда пациентка прочитала у меня на приеме рассказ Носсрата Пезешкиана, она возмущенно воскликнула:

– На что вы намекаете? Я должна смириться с тем, что потеряю Р.? Должна отказаться от своего счастья?

– Вы дочитали историю до конца? – спросила я в ответ.

Она снова углубилась в чтение. Наступило молчание. Немного успокоившись, она обратилась ко мне с вопросом:

– Ну, и что вы мне посоветуете?

– Что было бы прямой противоположностью тому, чего вы желаете? Она быстро ответила:

– Чтобы Р. нашел себе другую женщину, симпатичную и здоровую, а я бы снова осталась одна.

– Возможно, именно это вам и следовало бы ему предложить, – размышляла я вслух, – по крайней мере, дать ему свободу, чтобы он мог завязать новые отношения, если ему этого захочется.

– А как же я? Со мной-то что будет?

Меня охватило глубокое сострадание к этой женщине, но я знала, что жалость ей не поможет.

Нужно было, чтобы она «разжала кулак». Поэтому я постаралась найти убедительные аргументы:

– Если Р. остается с вами только под нажимом, то вы его давно уже потеряли. А если вы намерены приковать мужчину к себе, взывая к его совести, то даю гарантию, что он уйдет от вас окончательно. Но если вы честно и искренне предоставите ему самому принимать решения в соответствии с его истинными симпатиями, то вы в любом случае останетесь в выигрыше. Вместо постоянного мучительного страха, что он может уйти, вы либо по-дружески расстанетесь, либо сможете осторожно начать все сначала.

– Расставания я не вынесу, – заплакала пациентка.

– Вы справитесь, – возразила я. – Вы стоите на собственных ногах, вы не зависите от того, есть рядом с вами какой-нибудь мужчина или нет. Сейчас для вас самое время осознать свои собственные силы. Я кивнула на листок с рассказом.

– Разумные варианты жизнь предлагает в изобилии. Каждому. И любящим парам, и одиноким, и здоровым, и больным. Орехи растут во многих местах. Требуется только одно – вытащить руку из кувшина! Иначе вы никогда больше не сможете собирать орехи! С тяжелым сердцем пациентка последовала моему совету. После переходной фазы «прорастания» любовь Р. к этой женщине доказала свою надежность и постоянство.

Таково вытекающее из этой истории благотворное поучение. Но скрытое в ней обещание даже превосходит его по своему целительному потенциалу. Человек попадает в тиски. Застревает. Напрасно старается вырваться. Зовет на помощь ближних. Те приходят и с интересом наблюдают. Эта ситуация знакома каждому… Но обещание гласит: обязательно найдется кто-нибудь, кто поможет. Будь уверен! Кто-нибудь вызволит тебя из беды. Кто это будет? Сосед? Волшебник? Не имеет значения, в каком обличье он появится. Главное, он придет и поможет.

Шелковые подушки

Смертельно больной калиф возлежал на шелковых подушках. Вокруг него собрались все врачи страны, и все они единодушно решили, что излечить и спасти калифа может лишь одно средство – рубашка счастливого человека, положенная ему под голову. Целый рой гонцов вылетел из дворца на поиски счастливого человека, они обошли каждый город и каждую деревню, заглянули в каждую хижину. Но все, кого они спрашивали о счастье, в ответ говорили только о своих горестях и заботах. Наконец гонцам повстречался пастух, с веселым смехом и песнями пасущий овечье стадо. Его спросили, счастлив ли он. «Я даже представить себе не могу, чтобы кто-нибудь мог быть счастливее меня», – отвечал пастух. «Тогда отдай нам скорее твою рубашку!» – вскричали гонцы. Но пастух ответил: «У меня ее нет».

Прискорбная весть, что единственный счастливый человек, которого разыскали гонцы, не имел даже рубашки, заставила калифа крепко задуматься. Три дня и три ночи он провел в полном уединении. А на четвертый велел раздать свои шелковые подушки и драгоценности народу. Легенда говорит, что с тех пор калиф выздоровел и жил счастливо.

Из книги Носсрата Пезешкиана «Торговец и попугай» (Nossrat Peseschkian. Der Kaufmann und der Papagei)

Поучение этой притчи является продолжением предыдущего поучения: счастье не имеет ничего общего с внешней стороной жизни, к нему нельзя прийти через обладание чем-то или кем-то; напротив, это чисто внутреннее явление, некая духовная приправа к человеческому бытию. Символически счастливого человека можно представить себе «нагим».

При этом притча далека от прославления нищеты, об этом говорит выразительно изображенная фигура пастуха – у него есть работа и, возможно, даже своя отара овец. У него есть обязанности, которые он выполняет «с веселым смехом и песнями», что дает ему средства к существованию. Главное для него – чистая радость от любимого занятия, самоотдача в служении порученному делу и скромные потребности, когда ничего лишнего не нужно.

В противоположность пастуху смертельно больной богатый калиф лежит, утопая в шелковых подушках. От них ему мало проку, так же как и от драгоценностей, и от всех его подданных. Восстановление жизненных сил может произойти только изнутри. И действительно происходит. Но каким образом? Самым наилучшим и последовательным: через размышление, тишину, сброс балласта и доброе деяние.

Одна моя пациентка, 35-летняя мать четверых детей, вырвалась из «семейной тюрьмы», бросила мужа и детей и очертя голову умчалась за океан к одному американскому профессору. Он баловал ее изящными вещами и путешествиями и освободил от всех обязанностей по дому. Таких интимных переживаний, как с ним, она не знала в своей прежней «бесцветной» жизни – так она говорила, придя через год ко мне на прием, – потому что в течение этого года почему-то ею все сильнее овладевала тоска. Она перестала понимать самое себя и окружающий мир и по совету американских врачей глотала антидепрессанты. Она так много перенесла, говорили ей, что ее душевные раны еще не затянулись. Но ей казалось, что эти раны, вместо того чтобы заживать, день ото дня становятся все глубже. Исчерпав все возможности, растерявшийся профессор решил прибегнуть к последнему средству, которое еще пришло ему на ум, и забронировал билеты на воздушный рейс в Европу. «Может быть, у нее ностальгия, и ей надо просто вновь увидеть родные места и услышать родную речь», – думал он. Поскольку родные места пациентки находились поблизости от меня и поскольку ее депрессия на родине, вопреки ожиданиям, лишь усилилась, она обратилась ко мне. Я испугалась, увидев, какие огромные дозы антидепрессантов ей прописывают, и спросила себя, не лежит ли в основе всей ситуации совершенно конкретная проблема. Достаточно было одной фразы, чтобы мои подозрения подтвердились: «Вы получаете известия о детях? Знаете, как им живется?» Шлюзы открылись, и рыданиям не было конца. Продолжать беседу было немыслимо. Я дала ей с собой листочек с рассказом Носсрата Пезешкиана и попросила ее (аналогично калифу) три дня и три ночи провести в полном одиночестве и тишине, а на четвертый сообщить мне о результатах своих размышлений.

На четвертый день женщина пришла ко мне вместе с профессором. Под глазами у нее были темные круги, но она казалась спокойной.

– Я решила вернуться к детям, – сказала она. – Им сейчас от 5 до 11 лет, и им нужна мать. Мой муж не способен воспитывать их в одиночку, а постоянно меняющиеся помощники обеспечивают в лучшем случае лишь минимальный уход. Их души страдают, я это чувствую.

Она с любовью посмотрела на профессора, сидящего рядом с ней.

– Он увел меня в рай, но в раю я болею. Он даже согласен, чтобы я привезла детей в Америку, но развод означал бы неизбежное тяжелое судебное разбирательство, а я не хочу, чтобы дети испытали новые мучительные переживания и новую разлуку. Нет, я отдаю «шелковые подушки» назад…

Профессор погладил ее руку.

– Во мне ты всегда найдешь доброго друга, что бы ни случилось, не забывай об этом, – тихо проговорил он по-английски и поднялся со стула.

– Нужно ли ей и дальше принимать лекарства? – спросил он меня при прощании. Я порекомендовала постепенную, осторожную отмену и попросила пациентку показаться мне через три недели.

По прошествии трех недель – профессор к тому времени улетел обратно в Америку – она уже легко обходилась без антидепрессантов. Несмотря на неописуемый беспорядок, который ждал ее дома, и множество школьных проблем, с которыми ей с ходу пришлось столкнуться, она улыбалась.

– Дети безмерно рады, что я опять с ними, – рассказывала она, – а мой муж согласен, чтобы мы обратились в консультацию по вопросам брака и семьи. Они все очень скучали обо мне.

– А вы сами скучаете о чем-нибудь? – осведомилась я. Она быстро кивнула, но затем медленно покачала головой.

– Нет, что вы, – сказала она. – Шелковые подушки в самом деле не для меня…

Что обещает эта история с калифом и шелковыми подушками? Возможность обретения счастья, ни больше ни меньше. Счастья, которое нельзя сконструировать и уж тем более добыть силой. Если «повезет», оно будет даровано нам в подарок. Однако иногда счастье, в его тончайших проявлениях, можно и «найти». В чем? В скромном, повседневном, неуклонном соответствии тем задачам, которые перед тобой поставлены. В том, чтобы сказать «да» – оптимистичное и жизнерадостное «да» делу, к которому ты призван. И «рубашка» – какие-то особые условия – для этого совсем не требуется.