Текст книги "Детские клятвы"

      По правде сказать, Вивьен был так хорош собой, что ему от женщин доставалось куда больше комплиментов, чем женщинам от него. Изящное гибкое тело, всегда упакованные по последней моде, прекрасное лицо с тонкими чертами, светлые бирюзовые глаза, обычно хитро сощуренные, красивой формы губы, прядь бронзовых волос, падавшая на царственный лоб, – все в нем радовало глаз.

      Он обладал тайным волнующим очарованием, значительно сокращавшим путь красавиц от первого поцелуя руки до ложа виконта Грапнета. Вопреки ожиданиям, он походил скорее не на сталь, а на золото, прекрасное и бесполезное, желанное и дорогое, равно ослепляющее блеском расчетливых и легкомысленных. Его любовницы всегда отличались приятной внешностью, Вивьен любовался ими так же, как они – им и в спальнях льстеца всегда царила бесчувственная взаимность. Не запоминая имён, он придумывал новой гостье нежное прозвище, а через пару дней звал им другую, не слишком отягощая себя нравственными терзаниями.

      Вивьен никогда не обратил бы внимания на Лакрес.

– Ты должно быть знаешь герцога Моро? – Взволнованно продолжила разговор принцесса, она вообще плохо переносила тишину.

– Имею честь. – Гордо заявил Металлический, хотя на деле смутно припоминал, что фамилия принадлежит человеку важному, знакомством с которым можно гордиться.

– Потрясающе! Так это его дочь – Лакрес Моро. Может ты видел ее в храме, она дивно поет!

– Что ж, очень приятно. Обязательно зайду послушать как-нибудь…

– А он, Лакрес, никто иной как Хранитель дара бога металла Адор – Вивьен Грапнет.

      Когда он наконец перевел на нее взгляд, сердце Моро сжалось.

       Как он прекрасен!

       Вот он, великолепный Вивьен Грапнет берет ее дрожащую руку, пожимает ее не слишком крепко, потому что привык к хрупкости женских ладоней, и сердце несчастной пронзает ударом надежда.

      А вдруг в следующий раз, при встрече, его губы коснуться ее ручки?

      Вдруг, подняв чарующие бирюзовые глаза, он найдет пленительным ее смущение и тогда…

      О нет!

      Она неловко отнимает руку. Вивьен изображает удивление и тут же отворачивает голову.

– Ты из дворца? Отец вызывал тебя?

– Да, все беспокоятся по поводу Водного. Никаких зацепок, впрочем, сами виноваты…

– Не говори так.

– Нужно было лучше подумать прежде, чем убивать предыдущего. А теперь притыкать безродностью придется не только меня.

– Зря я спросила. Впрочем, спешка неудивительна, нужно найти его, пока он ребенок, иначе… все уже устали об этом шептаться – дворцовые ищейки не справляются, а дело огромной важности.

– Что ж, они не нашли ничего лучше, чем повесить его на меня. Прекрасно!

      -Вивьен…

– Рад был встретить тебя, Мэри. Приятно было познакомиться… -Он замялся, очевидно, забыл имя. – Лукрес.

Мэрион уже открыла рот, чтобы его поправить, но легким касанием Моро остановила ее.

– Значит, торопишься?

– Да, у меня встреча неподалеку.

–У храма? Она замужем?

– Довольно тебе сплетничать. – Она наконец улыбнулся. – Ну, мне пора.

      Более не сказав ни слова, он поспешил на встречу со своей фавориткой. Она выигрывала не столько частотой, с которой Грапнет одаривал ее вниманием, сколько глубиной чувств. Скажем, если представить, что море – это любовь или хотя бы влюбленность, то обычно он только мочил ступни, а с ней заходил уже по пояс, сам того не замечая.

      Жанетта – так ее звали – не желала ни его кошелька, ни сердца, и время от времени баловала себя Вивьеном, как десертом, который съесть не позволяет диета, но очень уж хочется. Такое случается с одинокими женщинами, даже если у них имеется и муж, и дети, и полный дом прислуги, и дорогие подарки, и все, о чем только мечтать, кроме, конечно, счастья.

      При том, что история ее жизни не изобиловала интересными событиями и воспитание осуществлялось самым суровым образом, назвать ее закрепощенной или робкой не поворачивался язык, в конце концов, пожалуй, ее умение получать удовольствие и не требовать невозможного и привлекало Вивьена.

      Иногда, когда рядом оказывались ее соблазнительные губы, или черные глаза, или взгляд замирал на глубоком декольте любовницы, в голову Хранителя приходила идея жениться на ней, следом он целовал Жанетту и тут же гнал мысль прочь.

      « Нет, на таких как она не следует брать в жены – думал он тогда – да она и несвободна, и к тому же отец не позволит».

      Тем не менее, идея эта захаживал к нему столь часто, что со временем он очень привязался к Жанетте и иногда водил ее в театр или ресторан просто так и отправлял ее домой, не требуя благодарных ласк.

      Впрочем, большую часть времени он все же относился к ней немногим лучше, чем к остальным своим пассиям, никто в этой паре не питал ложных иллюзий относительно друг друга и уж тем более высоких и прекрасных чувств, в которые оба не верили.

      За то на них уповала Лакрес и из всех людей выбрала для первой влюбленности худшего кандидата.

– Почему ты не дала мне его поправить? – Резонно поинтересовалась Мэрион, когда Металлический исчез из виду под руку с черноволосой красавицей, ожидавшей его невдалеке.

– Это он. Ты ведь хотела знать, кого я люблю? Пусть лучше буду Лукрес, чем он и вовсе меня не запомнит.

– Но Лакрес!

– Забудь это имя! – Вскрикнула она, но вдруг опомнилась и очень смутилась. – Прости, мне не стоило, я знаю, что недостойна его любви, но ведь никто не запретит мне любоваться им на балах или молиться за него Наи?

– Первая любовь не бывает счастливой.

– Моя не станет исключением.

– Верно, дорогая. Верно…

                        4.Йаргмар из племени Ивит.

      В огромной роскошной зале за столом, настолько длинным, что сидевшие подле короле ни разу не видели лиц, сидящих поодаль, расположились все сколько-нибудь значимые маги Ареры, в том числе Сесиль, Эрисоэлла и Вивьен. На троне скучал Жером Осмотрительный в окружении слуг и вполуха слушал очередное донесение.

– Слышал, Вивьен Грапнет, Хранитель дара Адор , ведёт себя своенравно и отказывается жениться на избранной кандидатуре? – поинтересовался Жером.

Металлический растерялся от того, что первое же замечание короля относилось к нему и, пока соображал, что сказать, за него ответили.

– Мой господин, разве же можно его осудить. Он слишком молод, чтобы дать жизнью новому Хранителю. – возразил полноватый мужчина в роскошном одеянии.

– Как всегда слишком лояльны, Герцог Моро. – рассмеялся министр культуры – Ваша дочь его ровесница, думаю, это была прекрасная партия.

– Я полагаю, пока есть вопросы важнее женитьбы. – резонно вмешался кто-то. – Лакрес одарена магией, если она окажется подле него, то лишь для помощи в поисках.

– Рациональное зерно в ваших словах определено есть, стоит позаботиться о контроле юных Хранителей, если мы не хотим увидеть второго Ренарда Лефевра. Только идея приставить к виконту Грапнету юную девушку кажется несколько сомнительной.

– В таком случае я хотел бы рекомендовать для помощи в поисках своего ученика. – вдруг подал голос Сесиль.

– Значит и верховному магу есть что сказать. – задумчиво произнес Жером и легко кивнул. – Что ж, я слушаю.

– У меня есть на примете чрезвычайно талантливый ученик, которого навряд прельстят красота и богатство виконта Грапнета. Юный идеолог с горящими глазами станет вам верным слугой , Ваше величество.

– Он здесь сейчас?

– Ожидает за дверью. Видите ли, его род не слишком знатен, я посчитал, что его нахождение здесь может оскорбить высоких особ

– Ну что вы, Арера – место, где имеющие божью искру обретут и фавор и богатство, вы ведь и сами ощутили на себе государеву милость не имея за спиной влиятельных покровителей.

– Я был обделен не высотой рода, а средствами, обедневшие кланы никогда не забывают момента славы. Впрочем, мой ученик лишен и этой привилегии…

– Довольно разговоров, пусть его приведут.

      Юноша уверенно вошёл в зал и каждое его лёгкое и точное движение выражали красоту молодости. Скромные ученические одежды на удивление хорошо подчеркивали изящество подтянутой фигуры, а короткие кудри добавляли мальчишеского озорства. Словом, его без витийств можно было назвать хорошеньким, хотя голос его звучал неожиданно твердо.

– Земля обращается золотом под ногами государя, ваше величество. покорный слуга, Леон Алер, склоняет голову перед могуществом короля. – с улыбкой произнес он.

– Вы неплохо выдрессировали его. – фыркнул один из министров.

– И даже дали свою фамилию. Как это мило. – поддержал его другой.

– Что ж, если он смог заинтересовать Вас, значит и впрямь одарен.

– Я ценю ваше доверие, господин. – бесстрастно произнес верховный маг.

– Решено, приставим его к Вивьену Грапнету, во всяком случае пока он занят поиском Хранителя божественного дара Тситокры, богини воды.

– Но столь ответственное дело…! – Возразил военный советник.

– Эрисоэлла нужна в столице, Хранитель дара Бротагима вот-вот прибудет, но мы не знаем, насколько он готов служить Арере, учитывая , что нам пришлось применить силу, дабы заполучить его.

– Слышал его сестра ровесница принцессы Мэрион, отчего бы им не завести дружбу и не направить юного Хранителя в благотворное русло?

– Дайте ему время свыкнуться с новым положением. Его варварские устои нуждаются в немалой корректировке , прежде чем он сможет войти на правах Хранителя божественного дара в совет лордов и совет магов.

– Что ж, пусть будет так. – безразлично заключил король.

      Без особых волнений Жером принял несколько важных решений. С этого дня поиски Хранителя дара Тситокры легли на плечи Вивьена Грапнета и Леона Алера.

Так же Жером велел принцессе Мэрион непременно расположить к себе дикарку, от которой никто не знал, чего ждать.

      Все надеялись, что теперь трагедия не повторится, Вивьен найдет Водного и приведет юного Хранителя в Ареру, где он заступит на службу к королю и не станет совершать глупостей. Так или иначе первым делом предстояло решить вопрос с новым Хранителем дара Бротагима, бога огня.

Вивьен покинул тронный зал так скоро, что Леон, раскланявшийся перед каждым в знак прощания, едва его нагнал. Пару раз чуть не врезавшись в дверной косяк и вазу с цветами, он, мысленно смирившись с наказанием от учителя за подобную дерзость, скинул капюшон и побежал за другом.

У самой кареты Леон схватил виконта за руку, тот не вырвал ее, но и не улыбнулся.

– Вив!

– Что ж, в этот раз тебе удалось меня удивить, Леон. Не знаю, плакать мне или смеяться – друг приставлен ко мне, чтобы докладывать королю о моих действиях. Очаровательно.

– Разве же это благое дело предавать ближнего? Напротив, я смогу утаить то, что им знать не следует, и не разочаровать учителя.

– Каким же хитрым ты стал, где тот барашек, которого Сесиль притащил в свой дом?

– Твои слова звучали бы обидно, если бы тебя так же не привел к себе граф Грапнет. – улыбнулся Леон.

– Это точно. Что ж, карета подана, мне пора.

                                    ***

– Я ненавижу Ареру и все, что с ней связано! – крикнул Йаргмар, швыряя в стену вазу.

      Та со звонком раскололась и несколько лилий рассыпались по ковру, блестя влажными стеблями.

– Брат, послушай меня, пожалуйста… – задернув штору мягко начала девушка.

      Вид ее совершенно не вязался с тоном.

      Начиная с загара, заканчивая почти полной наготой, она производили странное ощущения соблазнительного падения. Мелкие рыжие косы падали ей на грудь, будто стараясь прикрыть ее от чужих глаз, но раз за разом девушка отбрасывала их назад.

      Ведь ей нечего стесняться – так принято ходить в их племени.

      Йарг ни единой секунды не думал, что однажды окажется так далеко от дома, да ещё и в столь незавидном, как ему казалось, положении. Его насильно привезли сюда, точно скот, обучили языку, который он не желал слышать, и принудили служить королю, угрожавшему его семье. Словом, перспективы совершенно не радовали и весь прошедший месяц Йарг игнорировал письма и не покидал дом, а уж когда в его комнате вдруг оказался новенький фрак, воин просто-напросто сжёг его.

      Внешность Храниетля говорила о нем абсолютно все. Даже если не учитывать крепкое телосложение человека, способного перед употреблением свою еду догнать, поймать и убить, и загорелую кожу, естественную для островитянина, была в его облике иная особенность. Он носил длинные волосы цвета огня, но лишь на половине головы, левую сторону он старательно выбривал, чтобы сложная татуировка на ней могла поведать любому, что перед ним не обычный человек, а будущий вождь. Воины Ивит густо подводили глаза черным кайалом и дорисовывали к ним знаки, отображающие успех в охоте.

      Аналогичные рисунки покрывали практически все его тело, поэтому одежду Йарг не слишком уважал, обходился набедренной повязкой, костяными браслетами и ожерельем из клыков. Об обуви даже речи не шло.

Почти нагое тело Хэльнар не уступало в количестве тайных смыслов, но узоры на нем были нарисованы, а не наколоты – в Ивит считали , что женщине и так достается страдание во время рождения ребенка, так что нет нужды ранить тело ещё и иглами.

– Я сжег тот магазин, потому что хозяин смотрел на тебя сальными глазками, да ещё и смел отвешивать комментарии, думая, что мы не понимаем ни слова. Я год учил язык этих мерзких арерчан и уж – он запнулся – это я разобрать способен!

– И все же, мы гости здесь, не стоит наживать врагов, к тому же сейчас, когда мы даже не освоились.

– Я не собираюсь тут осваиваться! Гости! Конечно! Мы в плену, Хэльнар!

– И вовсе это не так, намедни пришло письмо от принцессы Мерион, она зовёт прогуляться, чтобы познакомить нас с городом. Я уже отослала согласие.

Действительно, не успели они приехать, как их представили принцессе Мэрион и заодно, неотступно следовавшей за ней, некой Лакрес Моро, выглядевшей крайне невыгодно на фоне роскошной подруги.

      Главной задачей стало ненавязчиво помочь гостям узнать культуру Ареры: какие правила и приличия необходимо соблюдать, какие слова произносить в слух, какое платье вызовет восхищение, а не смех. Сразу же Хэльнар получила приглашения и на променад, и в кафе, и в театр, но всякий раз вежливо отказывала под суровым взглядом брата. Но женщина есть женщина: стоило позвать ее в пассаж – недовольство Йарга не показалось большой преградой.

– Что? – раздраженно отозвался Огненный.

– Не думаю, что следует отклонять предложение августейшей особы. – С улыбкой ответила девушка, мой дорогой брат.

Страшно, какую власть имеют эти ласковые речи! Йарг похож был на сурового отца, которого маленькая дочурка просит подарить ей куклу – и он обезоружен, и добудет ей ее даже если придется применить самые бесчестные приемы.

– Я остаюсь.

      Она хотела сказать что-то ещё, но, взглянув на брата, не решилась.

      Прошло почти полмесяца с тех пор, как они покинули Ивит, – крошечный уединенный остров на Юго-Востоке – и хотя прежде Йарг мог неделями пропадать в лесах, выслеживая зверя или духа, вынужденное путешествие давалось ему тяжело.

      В племени их статус слишком разнился, чтобы иметь возможность беседовать : Хэльнар помогала нянчить детей, собирала из ракушек бусы и готовила мясо, добытое охотниками, вроде того же Йарга, своим проворством снискавшего славы добытчика, он же заседал с отцом на собраниях . Словом, ее блистательный брат, сын вождя, сильный маг и прославленный воин, совсем сник, потемнел лицом, стал неразговорчивым и раздражительным, и совсем не желал глядеть на Ареру.

      Стоило карете миновать городские ворота, воин понял, что никогда он не полюбит эту страну и не захочет добровольно в ней остаться. Каменные стены сомкнулись за широкой спиной, Арера отобрала не только семью и положение, превратив его в лишённого всякого влияния безродного дикаря, но и клинок, которым он добыл себе славу и уважение.

      Шумная столица пестрила контрастами, за жалкой лачугой возвышался каменный дом, за свалкой поднимал золотые головы храм чужой богини, из стен лезли башни, на них росли другие и все это походило на огромного серого монстра из грязи и фальшивого блеска. В начале поездки он не обращал внимания, на лакейские замашки окружающих, но теперь каждый норовил, искривив лицо в приторнейшем выражении, сказать что-нибудь учтивое.

      Хэльнар же окунулась в новую жизнь с головой. Она ни разу не взглянула на уродство и убожество, ведь ей открылся прекрасный новый мир. Платья, шпильки, серьги, духи, шуты и шарманщики, забавляли ее юное сердце. А уж как она радовалась новому дому! Это уже был не шатер, а целый замок! В самом центре! Ведь статус Хранителя позволяет жить близко ко дворцу. Первую неделю они с братом только и делали, что бегали по бесконечным комнатам, спорили, кому достанется большая спальня, хотя их тут имелось с дюжину, лазали на чердак и в погреб, приставали к прислуге, не понимавший из быстрого говора ни слова, и всячески развлекали себя, чтобы не думать об оставленной родине.

      Получалось не слишком хорошо.

– Ты не даёшь Арере шанса, дорогой брат. – с сожалением сказала Хэльнар, прикрывая за собой дверь, и Хранитель остался один.

                              ***

Спустя неделю ей все-таки удалось вытащить Йарга на прогулку. В конце концов, это естественное желание – делиться тем, что тебя впечатлило, так что, схватив брата за руку, Хэльнар повела его в самое сердце столицы.

      Не нужно много времени, чтобы заметить: в Арере поклоняются золоту. Однако в приличном обществе о таком не говорят, и потому культурный центр столицы организовывала собой так называемая Соборная Площадь. Гостеприимный город приютил и роскошные купола асфадских храмов Милостивой Наи, и угрюмые святилища Бротагима – бога огня, здесь нашлось место и полуварварским верованиям жителей Элена и Нирна, и даже изящный и жестокий эльфийский бог Керу обрёл свой очередной дом в Арере. Все же, большую часть населения составляли люди, потому особенным спросом пользовались несколько грузные, за то очень внушительные базилики все той же Пресвятой Наи, их, чаще прочих, посещали знатные особы и члены августейшей семьи, не гнушаясь тем, чтобы выставить свою мнимую набожность на показ.

      Впрочем, Хэльнар восхищала искусная резьба, все эти выверенные линии заставляли ее чувствовать, что человек перешагнул предел, начертанный ему природой, он превзошел твердость камня, разбив его на ровные блоки, он обманул всех богов, пленил их, украв великую силу, вознёсся выше бессмертных, чтобы увековечить имя свое. Когда ее маленькая загорелая рука ложилась на контрастно белую поверхность колонны, Хэльнар чувствовала тайную власть над всем сущим.

      Жаль, Йарг совсем не понял, когда она пыталась объяснить ему это.

Девушка долго восторженно расписалась о мастерстве архитекторов и таланте художников, ей безумно хотелось, чтобы именно он, Йаргмар, вдруг улыбнулся и признал, что мир не замкнулся в крохотном племени и существует невообразимое количество вещей, которые стоит узнать. Целый день Хельнар таскала его от одной достопримечательности к другой, живо пересказывая услышанное от Мэрион и Лакрес, но на каждое ее слово брат находил свое.

– Ты только посмотри на что способен человек, имеющий упорство и божью искру! – шептала она глядя на статую богини.

      Эта исполинская фигура и впрямь заставляла любого чувствовать себя маленьким рядом с ней, под суровым взглядом неподвижных каменных глаз и холодным молчанием ее одеяния. Хэльнар глядела на нее как завороженная, но Йарг презрительно фыркнул.

– Зачем бестелесным золото и мрамор? Неужто арерчане ждут, что каменная богиня от их скучных песнопений махнет крылом и одарит благословением?

– Это лучше, чем из раза в раз окроплять кровью идолы!

– Чтобы что-то получить , нужно что-то отдать – это закон природы. – Пожал плечами воин.

– Это варварство !

– Замолчи, Хэльнар. Я был слишком мягок с тобой и вот что вышло: ты разоделась как одна из этих безликих девиц и смеешь перечить собственному брату. Должно быть за эту слабость отец сослал меня сюда.

– Тебя никто не ссылал. Мы оба знаем, почему отец так поступил. Как сын вождя, ты должен понимать, племя важнее, чем собственные дети. Мы не в праве судить его за это решение.

Он уже набрал в легкие воздух, чтобы ответить ей, но осекся. Вместо гнева он чувствовал нестерпимую грусть. Ему вдруг стало так горько за несправедливое изгнание, что он до боли закусил губу, и, чтобы Хэльнар не увидела его слабости, резко отвернулся.

– Возвращайся одна. – бросил он и быстрым шагом пошел прочь, без всякой конечной цели.

– А ты куда? – Крикнула ему вслед сестра.

– Мне нужно напиться!

– Я пойду с …

      -Нет, не пойдёшь. – прорычал он и исчез в толпе.

                                    ***

Сколь роскошные балы не закатывал Жером Осмотрительный, чтобы развлечь знатных подданных, вечерами свет Ареры чаще прятался по ресторанам и салонам.

По вторникам гостей привечала у себя Маркиза Флави Шаброль, отличавшаяся весёлым и несколько легкомысленным нравом. По большей части сюда захаживали люди, слишком молодые для консервативных мужских клубов и скучный раутов, с жаром обсуждавшие политику и свежие сплетни, талантливые художники и музыканты, отошедшие от косности академий.

      В основном зале музицировали и читали стихи, а небольшие комнаты ждали тех, кто предпочитает закрывать двери. Особенной популярностью подобные развлечения пользовались у повес, вроде самого известного посетителя салона Флави, друга и бывшего любовника его хозяйки, – Вивьена Грапнета.

      Что же, сегодня был вторник и по случайному, и довольно удачному стечению обстоятельств скитания Йарга, ведомого искренним желанием напиться, окончились у светлых окон, из которых лился, напев клавесина. Мелодия оказалось весьма жизнерадостной и воин, не привыкший утруждать себя лишними размышлениями, решил, что перед ним ни что иное как источник веселья, и с силой толкнул резную дверь.

      Первое, что выцепили из потока золотого света его глаза – тот самый инструмент, привлекший его сюда, и рыжую девушку, сидевшую за ним. Лёгким движением она откинула огненные кудри на спину, обернулась к гостю, чтоб по обыкновению поприветствовать его улыбкой, но тут же изменилась в лице. Какая же она была хорошенькая, эта рыжая Флави! Если бы только не было в ее зелёных глазах столь пошлого удивления, Йарг, пожалуй, приударил бы за ней.

Виконт Грапнет тем временем прекрасно проводил время на втором этаже. Он уже изрядно захмелел, перейдя в чудесное настроение, когда все кажется очаровательным и чрезвычайно забавным, и уступил девушкам заботу об опустевших бокалах. Они были польщены, все большее окружая его, точно врага: одна пыталась поправить жабо, вторая обдуть веером чуть покрасневшее лицо, третья просто придвинулась плотнее, пока остальные искали, как проявить себя.

      А Вивьен уже присматривал себе спутницу жизни, если считать, что каждая ночь – жизнь, он с холодностью трезвого безразлично рассматривал носы и губы, ресницы и прически, запястья, талии – все, что оказалось в списке критериев идеальной красавицы, которую он искал и нашел, но не видел в упор. Этот выбор походил на примерку новой шляпы или пиджака.

      "Вещь должна идти и быть удобна, большего от нее не требуется. Девушка должна быть красива и страстна – большего не стоит ждать." – думал он и, гребя их под одну гребёнку, оставлял в стороне Жанетту…

      Но не стоит говорит о ней сейчас, когда он забыл лоск и титул и полон легкого хмеля и желания жить, сыплет остротами и комплиментами, походя все больше на тех весёлых безбожников, которым так легко вручают сердца наивные девушки.

      Одна уз красавиц играла на лютне, нежно перебирая струны в надежде привлечь внимание, когда с первого этажа послышался грохот.

      -Что за шум внизу? – без особого интереса спросил Вивьен у официанта, очень кстати подавшего еще вина, но оживился, услышав ответ.

– Какой-то полоумный ворвался в салон чуть ли не в неглиже и отказывается уходить.

– Флави, должно быть, в полнейшем ужасе. – рассмеялся он. – Пойду гляну, что там, и сразу вернусь к вам, леди.

      Он улыбнулся и вышел из комнаты, за спиной послышались восторженные голоса, – девушки обсуждали ,как благороден и смел виконт Грапнет – несколько секунд Вивьен позволил себе насладиться этим щебетом и с чувством выполненного долга последовал за официантом.

      Едва ли девушки ожидали, что спустя четверть часа он вернется с тем самым полуголым дикарем.

– Дамы, хочу познакомить вас с моим другом. Не бойтесь, он только в битве жесток, с такими красавицами даже самое холодное сердце оттает. Будьте с ним поласковей.

– Но, виконт Грапнет, разве он не…

– Ну же, леди, не обижайте меня недоверием. Прелестницам идет милосердие. – Нараспев произнес он и обратился уже к гостю. – Кстати, как к тебе обращаться, друг мой?

В этот момент девушки окончательно потерял веру в разумность действия Вивьена, некоторые незаметно покинули комнату, сочтя Металлического слишком пьяным.

– Йаргмар Свирепый! – грозно сказал он, оказывая на себя.

– Вивьен. – Улыбнулся ему Грапнет. Воин сделал усилие, чтобы выговорить это имя, слишком мягкое для его языка и тогда металлический поправил себя. – Вив.

Эта уступка так обрадовала Огненного, что он, с силой ударив виконта по плечу в порыве дружеских чувств, вновь указал на себя и с весёлым оскалом провозгласил :

– Йарг.

      Много ли надо людям , привыкшим молча запивать горе огненной водой, чтобы понять друг друга.

– Что значат эти рисунки? – спросил Вивьен, указывая пальцем на татуировки.

И тут разговор свернул в благотворную колею. Йарг с жаром рассказывал о своих татуировках за прохождение инициации, за вхождение в определенные возрасты, за первого убитого зверя и первую подстреленную птицу, а Вивьен , уставший от пресных светских бесед и ленивого флирта, с интересом слушал невероятные истории про охоту и бескрайние тропические леса.

      И все же эта ночь положила начало их дружбе. Часам к четырем утра, когда веселое летнее солнце сонно выкатилось на небосвод, но оказалось слабее слоистых белесых туч, Йарг стал расспрашивать о Флави и тогда Металлический, сказал то, что не ждал выпустить из своих уст никогда.

      Вивьен рассмеялся, запрокинув голову, чтобы позволить хмелю сильнее кружить его сознание и оправдать веселой каруселью сказанные после слова. – Мой друг, – я ведь могу звать тебя другом? – не смей забывать своих подвигов, а лучше всего, беги! Беги из столицы так быстро, как позволят ноги охотника, побеждавшего лис и волков, чьи зубы теперь лишь трофей твоей удали. – он поставил бокал на пол и накрыл лицо освободившейся ладонью – Мы в ловушке по долгу рождения, завидую тебе, большую часть жизни не знавшему этого душного города. – Вивьен выпрямился и посмотрел печально и почти испуганно в глаза Йаргу – Арера нас всех перемелет.

– Что же ты сам не бежишь? – Дождавшись паузы, спросил Огненный.

– У всех есть обязательства, семья Грапнетов спасла меня от голодной смерти, теперь мне кажется глупой эта сделка, ведь тогда мой финал бы никто не заметил, а сейчас я окружении теми, кто будет плакать от счастья на моей могиле, но это совсем не значит, что я не благодарен. Капиталы отца рухнут, если вдруг дела станут походить на бунт. Хорошо, что недолго влачить эту золотую цепь, она изрядно натирает шею… Так что обещали тебе за службу, Хранитель дара Бротагима?

– Жизнь моего племени. Мы успели познакомиться с арерской сталью. Я представился Йаргмаром Свирепым, а на деле я жалкий трус, не сумевший противостоять ни отцу, ни этому проклятому королю. Прежде, чем мое пламя обрушилось на войска, которым никто не знал счета, отец уже принял решение. Ни нанеся врагу ни единого удара, я сдался в плен… Что могут утлые ивитские лодчонки против королевских галеонов, набитых железом? Он обещал нас уничтожить.

– Кто?

– Ваш король.

– Вот значит как. – Вивьен усмехнулся – он держит нас на привязи, как гончих, грозясь лишить наши семьи денег, влияния, или даже жизни. Жду не дождусь появления Хранителя, у которого ничего нет. Что же вы предпримете тогда, ваше величество Жером Осмотрительный?

                              5. Андре Робер

      С самого прибытия в Ареру, Рен беспокоился о данном леснику обещании, но как только они оказались в столице, Арлен захватили свадебные хлопоты. Очень скоро, вручив юноше немного денег, она была вынуждена просить его некоторое время не появляться рядом с ней. Во всяком случае до тех пор, пока слухи о ее замужестве не улягутся. Откровенно говоря, Рен слабо понимал все эти разговоры о Хранителях и тем более не считал их чем-то касающимся его самого. Все, что он знал: Арлен одарила богиня Земли, и, вероятно, Ренард Лефевр тоже имел к Хранителям отношение.

      В каком-то смысле он ждал возможности узнать о последнем больше, но юная госпожа не была столь благосклонна, чтобы растолковать ему, и Рен решил отложить свое небольшое расследование на потом.

Так или иначе, теперь наступило время отплатить леснику за доброту. Прожив всю жизнь в деревне, Рен очень удивился, когда старик просил отыскать его дочь, но теперь, глядя на высокие стены каменного города, на его бесчисленные лестницы, ворота, повороты и тупики, юноша осознал всю сложность этой задачи. Спасение здесь одно – просить помощи, и у кого, если не у ровесника.

      Очень удачно на глаза ему попался парнишка, сидевший у фонтана с настолько несчастным видом, что не проявить участие не удалось бы, да и за внимание попросит небольшую услугу – тоже не грех.

      Не теряя ни секунды Рен сел рядом и, изобразив самую дружелюбную улыбку, протянул незнакомцу руку.

– Здравствуй, ты местный? Я Рен, не поможешь мне найти кое-кого?

      Паренек ответил недоверчивым взглядом и отодвинулся.

– Да ладно тебе! Давай будем друзьями? Ты мне поможешь, а я тебе? Идет?

На самом деле Рен пугал сам себя подобным поведением, но так же хорошо знал, что робость – плохая помощница в переговорах.

– Трэвис Грир. – он тяжело вздохнул и ответил на рукопожатие назойливого незнакомца.

      Трэвис являл собой образ каноничного несчастного ребенка, до которого родителям нет никакого дела. Он был бледен и диковато озирался, будто никак не мог понять, где он находится.

      « Стало быть я так же смотрелся тогда в лесу» – с неясной усмешкой думал Рен и сам не понимал, забавит ли его это.

      Трэвис был спокойный и тихий малый, все время прижимал к груди толстенную старую книгу , точно закрываясь от удара и улыбался, как если бы ему разбили губу и улыбка давалась болью.

– Вот как – мягко сказал он, услышав недлинную историю путешествия Рена-