Текст книги "Пепел. Хроники земли Фимбульветер"

Глава 2

В замке Мёнлус мне определили свободную жизнь. Угодно хеску хронисту дрыхнуть до обеда, а потом полночи сидеть над архивами – его право. Но я проснулся довольно рано и тут же поднялся. Сколько раз дома, вскакивая ни свет ни заря гулять с Вестри, мечтал уехать куда-нибудь, где не будет ни собак, ни родичей, и не выспаться даже, а вдоволь поваляться, а тут подбросило как на пожар.

Это дурное влияние Оле. В Гехте по утрам, если даже удавалось немного доспать после выгула Вестри, немилосердный капитан тащил меня на учебный поединок, и ни одного дня не было пропущено.

Тело, привыкшее к тренировкам, требовало работы.

В Остейне я отжимался от стен, пола и спинки кровати, размахивал руками так, что странно, что не взлетел, вертелся, топая каблуками о половицы. Но теперь будет с кем нормально пофехтовать. Надеюсь, у Харальда сейчас не так много неотложных дел.

То ли жители замка Мёнлус вставали до рассвета и тут же разбегались по работам и заботам, то ли, наоборот, до сих пор почивали в укромных уголках, но никто, кто мог бы сказать, где Харальд, мне не встретился. Пришлось стучать и заглядывать во все двери.

Поиски закончились, когда чуть было не получил в лоб очередной – распахнувшейся.

Хеск Освальд вылетел как домовой из трубы.

– Я добром просил малую толику, – прошипел он, обернувшись, – но теперь устрою все сам – так, как угодно будет мне! – и понесся по коридору в сторону, от меня, к счастью, противоположную.

– Старый дурень, вымогатель! – Из комнаты высунулся багровый от гнева Харальд.

Увидев меня, покраснел еще больше. Кому приятно, когда посторонний становится свидетелем ссоры родичей.

– А, Ларс… Чего хотел?

Я невозмутимо побарабанил пальцами по эфесу шпаги.

– У вас тут площадка есть? Переведаемся?

Таких фехтовальщиков, как Харальд, мне встречать еще не приходилось. Есть на свете люди, не способные к боевым искусствам, но чтобы вурд настолько не владел шпагой… Да еще и не хотел владеть. Явно из вежливости поизображав минут пятнадцать тренировочного болвана, Вермъер счел долг гостеприимства выполненным и под каким-то предлогом сбежал обратно в замок. Выметенная только ветром мощеная площадка осталась мне одному.

Что ж, Оле Сван тоже дерется с воображаемым противником: два палаша в руки и с обнаженным мускулистым торсом на морозе плясать – всей улице зрелище. Моими же ребрами только людей пугать. Я всего лишь сбросил камзол, остался в рубашке. Бр-р, холодно!

Я раскрутил «восьмерку», которой научил меня Оле. Косой удар налево сверху вниз, клинок скользит в нижнем блоке защиты, за спину, развернуть кисть, снова наискось, слева направо, одновременно нанося удар и закрывая корпус, очертить над головой плавную петлю, повторить, не прерывая движения, все сначала. «Восьмерка» больше подходит для меча, палаша или другого рубящего клинка, но Сван запросто смешивает приемы разного оружия. Хоть кочергой, лишь бы работало.

Шаг вперед, назад, плавный разворот. Глубокий, теперь уже шпажный, выпад. Снова назад, разорвать дистанцию.

Площадка засыпана снегом. Это ничего, у нас дома на заднем дворе Оле специально нагребает сугробы и раскатывает скользкие ледяные дорожки.

Теперь, когда на снегу отпечатались следы, можно представить по ним воображаемого противника. Защита. Выпад. Блок. Обманка и переход в решительную атаку. Левая рука с дагой пока вроде расслаблена и отведена чуть в сторону, но кинжал просто дожидается своего времени.

Вот так, развернувшись левым плечом, принять на эфес даги вражеский клинок, отбросить его в сторону, а шпагой в этот момент, отведя локоть…

Стало тепло, даже жарко. Следы на снегу путались и переплетались – враг хитер, ловок и проворен. Широкий, по дуге, взмах шпагой. Таким можно отпугнуть неуверенного противника, а бойца решительного, но неопытного подманить, якобы раскрывшись. Я крутанулся на каблуках, выгнулся, пропуская атакующий клинок мимо себя за спиной, и одновременно достал шпагой ушедшего в глубокий выпад противника.

– Ух ты! Целый театр на ярмарке!

Фраза эта могла бы звучать как насмешка, но Харальд взирал с крыльца с истинным восхищением.

– Тренируйся каждый день, тоже так сумеешь.

– Нет. – Вермъер махнул рукой. – Зачем мне?

Он спустился с крыльца, подошел и протянул мне небольшой круглый хлебец, между половинами которого был вложен кусок сыра.

– Завтрак запаздывает, – объявил хозяин замка Мёнлус, с удовольствием откусывая половину такой же выпечки. – Но ты сам виноват. Хильда наверняка вместо того, чтобы готовить, висела на подоконнике, любовалась. Да и все наши тоже. Слушай, а хочешь на местное железо поглядеть? Пойдем в оружейную. Но смотри внимательно, – Харальд лукаво подмигнул, – восхищенные женщины отклеились от окон и теперь будут падать к твоим ногам.

Я рассмеялся, но все же, поднимая камзол, прошелся быстрым взглядом по окнам. Никто из них, разумеется, не выглядывал, только на самом верху одной из башен мелькнуло вдруг что-то белое. Верно, проходящее облако в стеклах отразилось.

Оружейная в замке Мёнлус напоминала поле великой брани, с которого Черный Воин Троппер забрал не только души, но и тела павших героев, оставив оружие их и доспехи валяться в жутком беспорядке.

Клинки короткие и длинные, древковое оружие, несколько щитов, шлемы разных времен, запрещенный арбалет, воровато выглядывающий из-под кожаного панциря с нашитыми металлическими бляхами.

Меж всего этого великолепия петляла узкая тропа: двум людям встать друг напротив друга еще можно, а вот рядом уже не получится.

Могучий тракт сей вел к непонятно как закрепленной на стене латной перчатке, сомкнувшей пальцы на эфесе устрашающих размеров меча с волнистым клинком. Красиво, но абсолютно недостоверно. Фламберги входят в семейство двуручников, такой если и сумеешь воздеть одной лишь десницей, то тут же уронишь, и, скорей всего, на себя.

– Ну как? – поинтересовался Харальд, небрежно поправляя опасно накренившуюся глефу. – Бардак, конечно, но тут со времен моего деда ничего не делали, просто сваливали железо. Пытаюсь разобраться, но дело не быстрое, один работаю. Зато когда закончу, привезу оружейника из города, пусть оценит. А потом оставлю несколько вещей с гербами, отцу принадлежавших, а остальное продам.

– Не жалко? – спросил я, рассматривая треугольный щит-тарч – и здесь герб Лиры!

– А чего жалеть? – махнул рукой Харальд. – Места у нас спокойные, с кем воевать? А если придется, в Мёнлусе на все это оружие народу все равно не наберется. Сам я драться не люблю, хотя бы и шутейно. Не лежит к этому душа, что ты будешь делать. Имя у меня грозное, а сам я человек мирный. Знаешь, чем хотел бы заниматься? – Вермъер заговорщицки понизил голос: – Торговать! Это ж интересно – везде с караваном ездить, смотреть, как люди живут, диковинки разные привозить.