Текст книги "Цепи судьбы"

Глава 3

Герхилер

Черный наг открыл глаза, когда схлынула вызванная взлетом тошнота. Поерзал – короб не был просторным, и тело в одной позе уже прилично затекло. Выяснив, что его короб стоит в середине – сверху крышка была придавлена, и внизу чувствовалось что-то отличное от холодного металла, – черный вынул припасенную проволоку и скинул простой запор. Потом силой отжал крышку и выбрался в практически темное помещение, остро пахнущее металлом и парфюмерией. Кажется, он в трюме корабля, который летит на Элимею. Женская планета, полная курортов, СПА, магазинов и развлекательных центров. Если его истинная там – ему повезло. А вот его подопечные…

Герхилер огляделся и понял, что из дюжины коробов в этом трюме стоят только четыре. Неужели то, что он услышал, правда? Схения предназначалась разным поставщикам? Послонявшись по трюму, наг нашел в углу аварийный блок – зеленого цвета ящик, в котором лежали кислородные маски, аптечка, сухпаек, фонарики и кое-что из простых инструментов. Особенно черный наг порадовался санитарным пакетам – его комбинезон был рассчитан примерно на три дня автономного существования, но…

Подкрепившись сухпайком и воспользовавшись гигиеническим набором, наг забрался обратно в короб – поспать. Больше в трюме заняться было нечем – весь груз он уже изучил, этикетки прочитал и к исходу вторых суток откровенно скучал. До Элимеи, если он правильно помнил, было еще около пяти дней пути, когда кораблик отчаянно затрясло. Наг проснулся, вскинулся, приложился головой о щепную крышку и замер, прислушиваясь – происходило явно что-то неприятное. Корабль несколько раз тряхнуло, потом исчезла гравитация, и только через бесконечную половину часа Герхилер снова ощутил притяжение пола, выдохнул и затаился.

Предчувствие его не обмануло – вскоре тяжелая дверь трюма уехала в сторону, зажегся свет, и в помещение вошли мужчины самой бандитской наружности. Одеты они были кто как – от дорогих скафандров до отрепья и рабочих комбинезонов. Все были увешаны оружием и настороженно осматривали трюм. Через несколько минут физиономии пиратов расцвели довольными улыбками – они заметили короба со схенией, бутыли дорогого косметического масла и прочие парфюмерные товары.

– Бабам сдадим на Атриум! – хрипло сказал тот, кто был одет лучше других. – Они там балованные, а тут явно все дорогое!

Остальные бандиты поддержали решение капитана, шумно радуясь будущим барышам.

Герхилер застыл, опасаясь выдать себя, но слушал внимательно. Пират в потертой броне действовал четко – трюм приказал опечатать и выставить охрану, пленников запереть в кают-компании, выдать пайки и следить в оба глаза! Да и товар не портить!

Наг перевел дыхание лишь тогда, когда погас свет и дверь закрылась. Похоже, корабль Серпента захватили пираты и везут пленников и товары на Атриум. Что такое Атриум? В голове крутилась какая-то мысль. Черный постарался расслабиться, погрузиться в собственную память, как в воду, потом открыл глаза и… вспомнил! Мать угрожала одному из младших отцов. Тот был довольно агрессивным и подрался с новым наложником. «Отправлю тебя на Атриум, – кричала тогда в гневе нагайна Ахилла, – тебя там быстро научат кулаки при себе держать!»

Младший отец тогда упал матери в ноги, и гроза вскоре утихла, но в гареме шептались о том, что Атриум – это планета, где правят женщины. Но не так, как на Элизиуме – не мягко и скрытно, а публично и очень жестоко. Часть планеты, благоприятная для жизни, поделена между матриархами кланов, а на пустошных и опасных для жизни землях устроены рабские загоны, арены для боев без правил и трассы для гонок на оборотнях.

Если мужчина попадал туда, шансов выбраться практически не было. Разве только кто-нибудь из матриархов смилостивится и возьмет в постель, но гаремы на Атриуме были еще более жестокими, чем на Серпенте. За благосклонность женщин там сражались настоящим оружием, и проигравшего ждала смерть.

Вспоминая подробности, Герхилер покрылся колючими мурашками и зашептал молитву богине – он конечно вырос в клане воинов, но на Атриуме шли бои без правил. Выжить там было практически невозможно! Узор на руке нагрелся, и наг, свернувшись в клубок, провалился в беспамятство – корабль вышел на сверхскорость, погружая пассажиров в неуютный, неприятный сон.

* * *

Шерсейн про Арену слышал не первый раз. Да, его мать еще поддерживала внешнее благополучие, но давно уже переехала в район на границе трущоб и веселых заведений. В поисках работы парень шатался по улицам, натыкался на таких же брошенных змеят, иногда даже проводил с ними время в тихих углах у костров или у реки. В таких подростковых сообществах, медленно перерастающих в банды, ходит множество слухов и легенд. Одна из них была как раз об Арене.

В легенде говорили о наге, который угодил в рабство на Атриум, но сумел победить в десятке боев, за что получил свободу и большой денежный приз. Он уехал с Атриума, но на Серпент не вернулся, затерявшись в Свободных мирах. Каждый второй мальчишка подтягивался на пролете моста или на ветке дерева, чтобы стать сильным, как Серебряный наг.

Шерсейн некоторое время тоже жил мечтой, пока не увидел на помойке тело одного из старых знакомцев. Мать Алрика продала его в бордель, и мальчишку сразу отдали «особой клиентке». То ли сердце не выдержало, то ли нагайна заигралась, но никто не озаботился традиционной лодкой мертвых – парнишку выкинули, как мусор, завернув в пыльную занавеску. После этого фиолетовый перестал болтаться по состоятельным дамочкам, предпочитая искать обычную работу, что с его обаянием было непросто. Смазливому парню нередко предлагали подработать моделью в ателье, танцором или «конфеткой» для состоятельных клиенток. А то и просто зазывали в бордель «приятно провести время». К счастью, парень быстро смекнул, как можно отвязаться – он стал говорить, что просватан, и сам нацепил «пояс верности» из арсенала любовных игрушек. Это помогало, и он даже надеялся на брак, пока мать не нашла способ снять деньги с его счета. Теперь же… Арена – значит арена. Шерсейн был жилистым парнем, пообтесавшимся в уличных драках. Проживет, сколько сможет, все лучше, чем помойка или жадные руки охочих до мужского тела посторонних нагайн…

С такими мыслями фиолетовый свернулся клубком и уснул.

Глава 4

Элимей дрожал от страха. Вся эта затея с побегом казалась ему фантасмагорическим сном. Может, все не так уж и страшно? Может, супруга позволила бы ему рисовать? Хотя бы чуть-чуть… Детям…

Короб тряхнуло, и в голове желтого нага вспыхнуло воспоминание – его будущая жена с хрустом ломает тонкие кисточки, обзывает фреску, написанную Элимеем, «мазней» и обещает выбить из него всю дурь, а потом устроить работать на ферме, чтобы «мальчик окреп и радовал меня в постели». По правде сказать, пара мужей, сопровождавших эллу Шантриссу, напоминали собой гору мускулов, изукрашенную шрамами. На поясе одного висел хлыст, на поясе другого – семихвостая плеть. Попадаться под их тяжелые взгляды Элимею не хотелось. Как-то сразу становилось понятно, что до постели жены художник не доберется никогда, а вот работы на ферме будет много.

Лучше уж короб со схенией, чем ферма с «мясными фруктами», решил Элимей и погрузился в грезы. Он умел рисовать мысленно, планируя будущие шедевры.

В пути он несколько раз выпадал из своего «сна наяву», съедал что-то из мешка, экономно запивал водой и снова засыпал. Так было несколько раз, пока его не ослепил яркий свет:

– Так-так! И кто это у нас тут? Если ты испортил мне сырье – прибью!

Наг дернулся, прикрыл глаза руками и жалобно сказал:

– Я ничего не испортил, госпожа! Мой комбинезон не пропускает запахов и телесных жидкостей!

– Вылезай! – потребовал тот же строгий голос.

Элимей выбрался из короба, аккуратно стряхнул бутоны, и его тут же бесцеремонно потыкали в плечо:

– Действительно, биопластик. Ладно, змееныш, живи! Как ты попал в этот ящик?

– Забрался на складе, – ответил желтый, разглядывая большое светлое помещение и полдюжины женщин в строгих деловых костюмах. Самая миниатюрная и старшая по возрасту стояла перед ним.

– Сбежал? Почему?

– Будущая супруга… запрещала мне рисовать! – только сказав это, Элимей заметил, что держит в руках пучок самых лучших своих кистей и пару тюбиков драгоценной краски из растертых в пыль самоцветов.

– Так ты художник? – дама подняла бровь, огляделась и выхватила у другой особы планшет с тонкими белыми листами. – А ну-ка, нарисуй мне схению!

Наг не стал спорить. Потрогал бумагу, отложил кисти и взял зажатый в планшет самописец. Схению он рисовал часто. Это растение входило в герб его клана, поэтому он легко изобразил цветок и украсил его по кругу чешуйками.

Властная незнакомка снова подняла бровь:

– Отлично, мальчик! Будешь художником моего предприятия. Девочки! Проводите его в комнаты для специалиста, найдите одежду, еду и все, что надо. До завтра нужна концепция коробки, флакона и рекламных плакатов! Духи из схении – новинка этого сезона!

К Элимею подскочили двуногие девушки в штанах и потащили прочь от короба.

– Мои краски! – только и успел крикнуть он. Его имущество выловили из россыпи бутонов и вместе с ним утянули в коридор.

– Как вас зовут, господин наг? – щебетала самая рослая и крепкая девушка в коралловом комби на голое тело.

– Госпожа Скиапарелли дала задание, придется поторопиться! – вторила ей другая.

– Скажите, что вам понадобится, мы все сделаем! – кивала третья.

Элимей порядком растерялся, но, к счастью, их забег по коридору закончился. Его завели в роскошные комнаты, состоящие из гостиной, спальни с удобствами и мастерской. Огромное окно, пачки картона, бумаги, стопки мелков, карандашей и красок – у молодого нага затряслись руки, когда он все это увидел! Но сразу взяться за работу ему не дали – запихнули в ванную с просторным корытом-бассейном, велели смыть все, выбросить комбинезон в корзину для грязного белья и явиться к ним, чтобы выбрать одежду.

Наг долго и с удовольствием плескался в теплой душистой воде. Тому, кто скажет вам, что наги не любят воду, плюньте под ноги! Змеи отлично плавают, а змеелюды очень чистоплотны и страшно не любят, когда к их хвостам пристает грязь. Пользуясь простором бассейна, Элимей обернулся и тщательно промыл каждую чешуйку, вычистил ногти, выполоскал волосы и в одном полотенце вышел в комнату под дружный вздох приставленных к нему девиц.

– Господин… – сделала многозначительную паузу одна из них.

– Меня зовут Элимей, – мелодично ответил художник, думая о том, что лицо этой девушки негармонично до красоты.

– Господи Элимей, мы приготовили для вас одежду. Взгляните, в чем вам будет удобно работать?

Наг рассмотрел выложенные в ряд костюмы, покачал головой:

– Где моя сумка?

– Вот! – девицы расступились, показывая на лежащий в кресле мешок.

Элимей вынул сандалии, саронг, ушел в ванную и облачился в привычную ему одежду. Потом накинул сверху просторную светлую рубаху с закатанными рукавами, вышел к девушкам и улыбнулся:

– Так что нужно было нарисовать той достойной госпоже, которая вынула меня из короба схении?

Ему немедля сунули целую кипу бумаг и начали забрасывать словами, но желтопузик поднял руки:

– Стоп! Дамы! Прошу вас четко, коротко и без лишних подробностей. Что, к чему и для чего!

Девушки переглянулись, и объяснять стала та, что была постарше и в очках. Оказалось, схению привезли в дом моды на планете Элимея. Да-да, нага назвали в честь мечты всех женщин любого края галактики. Планета полностью состояла из курортов, торговых и развлекательных центров, СПА, медицинских центров красоты и прочих великолепных мест для утонченной лени, отдыха и развлечений.

Эльза Скиапарелли оказалась модельером. Ее модный дом шил самые современные одеяния, выпускал журнал мод, аксесуары для модниц. В этом сезоне она решила добавить ко всему прочему духи и заказала натуральные ароматы со всех планет ближайшей галактики. Однако, не успела она получить заказы, как ее конкуренты объявили о выпуске собственных духов! В гневе сиятельная дама разогнала половину помощников и решила приготовить духи из схении – и сделать им рекламу в стиле Серпента. А тут такая удача – наг-художник!

Элимею предложили нарисовать флакон, коробку и несколько рекламных плакатов в том стиле, который принят на Серпенте, обязательно вписав цветок схении и букву S – знак модного дома Скиапарелли.

Наг попросил принести ему мяса, немного фруктов и воды, взял бумагу, кисточку и погрузился в творчество. Девицы ходили вокруг на цыпочках – меняли тарелки и кружки, принесли оконное стекло, когда он попросил, собирали, переглядываясь, отброшенные художником листы с неудачными, как он считал, эскизами. Когда на дом моды опустилась ночь, Элимей уснул в кресле. Помощницы, дремлющие в гостиной, услышали легкий стук, заглянули в мастерскую и, вздохнув, собрались утащить худощавого, но тяжелого нага в постель, да засмотрелись на его работу.

На столе стояла коробочка для духов – изящная пирамидка, расписанная цветами схении и узором, напоминающим танцующих змей. Рядом – флакон. Наг использовал кусок стекла и газовую горелку, чтобы собрать сияющую гравировкой призму с навершием в виде цветка схении. Рядом лежали плакаты – множество красивых мужчин у ног женщин с флаконом в руках. Цветы окутывают прекрасную деву от туфелек до макушки, а она, лукаво улыбаясь, показывает флакончик, припрятанный в тонких пальцах. И еще один сюжет, и еще…

Собрав все, помощницы великой Эльзы накрыли спящего нага пледом и помчались к хозяйке модного дома. К счастью, та еще не спала и вышла к ним в свободном атласном пеньюаре, отделанном перьями страуса, с аккуратно уложенной прической и длинным мундштуком в старчески скрюченных пальцах:

– Ну? – с великолепным апломбом спросила она.

Трясущимися руками помощницы, приставленные к нагу, выложили его творения. Владелица дома моды подошла ближе, взглянула пристально и хмыкнула:

– Тащите то, что он под стол кидал!

Девчонки попереглядывались, но… принесли. Эльза ткнула в пяток эскизов:

– Эти в работу!

– Госпожа Эльза, – осмелилась открыть рот одна из них, – почему эти?

– Тут виден талант, – красиво взмахнула сигаретой немолодая уже дама, – а здесь больше ремесла. Ремесленников у меня хватает. Таланты – вот что ценно!

Глава 5

В общем, утром к завтраку Элимей проснулся звездой модного дома. Девицы восхищались им, строили глазки, принимали многозначительные позы и все пели ему о том, как он гениален. Юный наг растерялся, но на его счастье вскоре в его гостиную заявилась сама Эльза Скиапарелли.

– Вот что, мальчик, – сказала она, – духи – это хорошо, но мало. Я так понимаю, в моде ты не силен, поэтому идем со мной!

Пожилая дама привела его в мастерскую. Наг окунулся в мир разнофактурных тканей, стразов, жемчуга, перьев, тонкой вышивки и аппликаций из замши и бархата. Ему не надо было вникать во всю эту мешанину. Госпожа Скиапарелли подвела его к подиуму, на котором стояли манекены с уже готовыми нарядами.

– Вот, – она ткнула мундштуком в сторону дюжины платьев, костюмов и саронгов. – Модные цвета и фактуры, модные формы. Исходя из этого мне нужны эскизы украшений и аксессуаров, сумочки, туфельки, гребни – все, что придумаешь!

– Если позволите, госпожа, – наг зачарованно уставился на шелка и стразы, – я бы хотел посидеть тут с альбомом для эскизов и пастелью.

– Девочки! – один жест, и помощницы бросились куда-то суетливой толпой.

Через пять минут Элимей сидел прямо на полу, на плоской кожаной подушке, и рисовал, не отрывая взгляда от выставленных платьев. Ему не мешали. Потихоньку вокруг началась обычная суета «от кутюр». Пробегали длинноногие модели, шипели друг на друга конструкторы, шелестели швейные машинки, стучали коклюшки, крючки и спицы работниц высокой моды. Наг ничего не замечал – сидел, рисовал, иногда перемещаясь вокруг подиума, меняя освещение или спрашивая у дежурной девушки в черном новую коробку пастели.

Часов через пять ему на плечо легла тяжелая рука в кружевной перчатке:

– Хватит, мальчик! Пора поесть! Дай-ка сюда! – госпожа Эльза собственноручно перехватила альбом и махнула рукой помощницам. Девушки утащили нага в гостиную, возле которой нашелся санузел, в котором Элимей сумел смыть разводы пастели и сменить простые белые шаровары и жилет на другие точно такие же. Потом его усадили за стол и, отвлекая болтовней, накормили до отвала.

Не успел наг закончить обед, как на коммы его «нянек» пришли сообщения, и они все разлетелись, оставив возле него одну.

– Что случилось? – спросил он девушку.

– Госпожа Скиапарелли вызвала всех работать, – улыбнулась она. – Думаю, после напряженного утра вам стоит пойти погулять в саду…

– Здесь есть сад?

– У модного дома Скиапарелли есть все! – усмехнулась «нянька» и повела художника гулять.

* * *

Короб схении сгрузили на твердь автоматическим погрузчиком, поэтому пираты не заметили, что один из коробов тяжелее остальных. Стервозного вида дамочка, принимающая товар, пересчитала упаковки, сверилась с таблицей, хмыкнула и заявила:

– И кого вы туда засунули? Трупы команды?

Главарь опешил, но тут же прищурился и мотнул головой:

– Нет, госпожа, пассажир один спрятался. Пусть будет подарком вашей сияющей красоте!

– За него по весу платить не буду! – фыркнула дамочка и получила заверения в том, что невезучий пассажир, кем бы он ни был, пиратам не нужен. Просканировав короба ручным сканером, атрианка заплатила за схению и приказала грузить короба на свой корабль.

– Госпожа, – перед ней склонился мужчина в одной набедренной повязке, – вы не хотите достать того, кто лежит в коробе?

– Если он выдержал путь сюда, значит, до Атриума потерпит, – отмахнулась дама, печатая обгорелые плиты взлетного поля металлическими «шпильками» лакированных сапог.

– Сырье может испортиться, – бормотнул себе под нос раб, хорошо знающий свою госпожу.

Покупательница схении фыркнула и приказала извлечь «лишнее» из упаковки.

Пара грузчиков, облаченных в грубые защитные комбинезоны, вынула из стопки указанный короб.

– Ставьте сюда, – атрианка указала на платформу погрузчика. Ее управляющий – тот самый раб в одном белоснежном набедреннике – срезал пломбы и откинул крышку.

– Интересно, интересно, – дама ткнула Герхилера кончиком кнута, зажатого в руке, и, увидев вертикальные зрачки распахнувшихся сонных глаз, расхохоталась: – Змей! Таких питомцев у меня еще не было!

Глава 6

Герхилер очнулся от забытья, когда его небрежно ткнули чем-то в плечо. Открыл глаза и застыл – перед ним стояла как будто его невеста – ама Аларисса! Сердце пропустило удар, бледность залила лицо, но тут женщина рассмеялась, и стало понятно, что это не нагайна! Наг медленно поднялся, и на него тут же уставились зрачки бластеров.

– Я не враг, – только и смог выговорить он.

– Ты теперь мой раб, мальчик, – сказала женщина с кнутом в руках, – и я, кажется, знаю, чем тебя занять!

После чего она развернулась и пошла к трапу небольшой космической яхты. Под дулами бластеров наг чувствовал себя неуютно, но охрана и не думала их опускать.

– Иди за мной! – к нему подошел человек в одной набедренной повязке и продублировал свои слова жестами.

Наг, вымотанный долгим неподвижным лежанием в коробе, медленно двинулся вслед. Его поторопили. Сначала жестом, потом словом и, наконец – плетью! Герхилер стиснул зубы и зашел на корабль. Его отвели в маленькую комнатку с аскетичным душем и санузлом. Одежду велели выбросить в утилизатор, но тут наг не спорил – комбинезон был одноразовым, взамен выдали грубые штаны и безрукавку.

– Вымойся, оденься и жди здесь. Госпожа призовет.

– Мне бы поесть…

– Пришлю, – сказал «набедренник» и ушел.

Герхилер с удовольствием встал под колючие душевые струйки – смывал с себя пот, усталость и страх угодить в руки пиратов. Правда, судя по всему, попал он в местечко похуже, но ему ведь надо искать истинную, а значит – путешествовать. Что бы не сулила ему богиня – он выдержит!

Переодевшись после купания, он с удивлением обнаружил в каюте свой мешок. Там, правда, почти ничего не осталось – еду и воду он потратил во время путешествия в запечатанном трюме, а деньги предпочел взять с собой «змеиными камнями» – на его руке болтался незаметный браслет с чипом внутри. Так что в полупустом мешке оставалось немного одежды, клановый знак да йо-йо – мячик-игрушка, который Герхилер использовал для тренировок.

Рядом с мешком стоял поднос, запечатанный в фольгу. Покрытие было еще теплым, так что наг сообразил, что нужно делать – снял упаковку и получил обед: густой суп из незнакомых овощей, кусок мяса с крупяным гарниром, два стакана с разными напитками и два куска чего-то незнакомого, похожего по вкусу на лепешки. Съев все, наг вытянулся на постели и задремал.

Через несколько часов его грубо растолкали и приказали идти к хозяйке. Герхилер неторопливо встал, аккуратно разминая мышцы. Его с детских лет учили защищать себя. Один из отцов служил в армии Серпента, второй был сыщиком, а третий – врачом. Клан Черных славился сильными и крепкими мужчинами, поэтому мальчиков с младенчества учили многому – плавать, бегать, стрелять, рубиться ритуальными клинками и драться на кулаках.

Матушка говорила, что это полезно мальчишкам – они становятся крепче, краше и здоровее, а здоровые наги дают здоровое потомство. Потому ее сыновей охотно разбирали в другие кланы.

Отцы говорили другое – мужчина должен быть сильным, ловким, быстрым, чтобы защитить жену, детей и себя. Чтобы Серпент процветал, нужно не только возделывать поля, но и охранять их. Деды добавляли – Черный клан всегда был воинским, стыдно принадлежать к нему и не уметь то, что умеют в доме все.

В общем, Герхилеру с ранних лет нравилось тренировать свое тело, сражаться с кузенами и братьями, побеждать и выстраивать стратегию боя. Он считался хорошим бойцом, но все же одиночкой – отец-военный считал, что младшему сыну недостает дисциплины и армейской муштры, а вот дед, тот, наоборот, развивал во внуке мечника-индивидуалиста, считая, что армии Серпенту хватает и так, а вот способных учеников у мастера меча совсем немного…