Текст книги "Беззаветный. Роман"

Беззаветный
Роман
Елизавета Сорока

© Елизавета Сорока, 2023

ISBN 978-5-0059-7384-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Елизавета Сорока.

«Беззаветный “ начато декабрь 2022г -закончено 02.03.23г

Земля пылала. Удушающий запах пожара, едкой гари, заполнял легкие. Низкая облачность превращала день в ночь. Крайд закашлялся. Дышать становилось все труднее и плотная повязка, которую он сделал из чьей то занавески уже не «держала удар». Она быстро высохла и пропиталась гарью. Еще час назад пожар шел за ним по пятам, но потом остановился и, и где то там, сзади, дотлевал сизой стеной среди столпа искр. Черные стволы деревьев, закрывали небо.. Поднебесные, мощные секвойи, превратились в остовы погибших кораблей, которыми могли стать. Они задевали облака и пачкали их росчерком обуглившихся вершин.

Язык уже прилип к небу, дышать становилось все тяжелее и обгоревшие руки сами просились в прохладную воду. Он снова закашлялся и увидел, что харкает кровью. Легкие были отравлены и выжжены пожаром. Даже тогда, на войне, он так не горел. Огонь не оставляет таких шрамов, как ножи он выжигает кожу, превращая ее в смятый сухой лист, болезненный и уродливый. Он сел и прислонился к дереву. Нужно было идти, идти, быть в движении. Он точно знал, что не умрет, не погибнет, что все что, нужно это отыскать путь, хотя бы намек на выход из огненной лавины, которая накрывала его.. Он запрокинул голову и посмотрел наверх. Секвойя словно царапала небо. Ветки казались хрупкими, но это был единственный выход. Он достал нож и используя его как ступени, с усилием полез вверх. Ноги срывались и обгоревшие подошвы его солдатских сапог чувствовали плотность металла. Дым затмевал и так блеклый вечерний свет. Глаза слезились от едкого дыма и Крайд не успевал протирать их грязной ладонь.

Закрепившись в развилке ветвей, на полуобгоревшей макушке, он напряженно вглядывался в пелену плотного дыма дыму и резкие всполохи уже угасающего пожара. С грохотом пронесся вертолет, оглушив его лопастями и выплюнул порцию влаги так и недолетевшей до него. Сначала он хотел заорать, но передумал. Крик мог лишить его последних сил, а результат был сомнителен. Выжженный мир его вчерашней жизни сверху выглядел еще хуже, чем он мог предположить. Казалось, что все это море огня, дыма и гибнущих лесов, треск вертолетных лопастей и есть вся Земля, на этом последнем выжженом куске суши и ей пришел конец.

Перед ним расстилалось мертвое поле из вершин обугленных гигантских секвой. если можно назвать полем сожженные вершины гигантских деревьев. Он должен был выбраться и выбраться как можно скорее. Пара вертолетов снова кружили над лесом. Крайд даже попытался махнуть рукой, но понял, что на такой высоте, среди черных вершин деревьев, в затухающем пламени пожаров, его черную фигурку никто не заметит и снова придется делать все самому. Солнце так и не появилось, будто оно сегодня и не взошло такая плотная пелена дыма, закрывала и без того серые облака.

Крайд вытащил бинокль и зависнув на вершине, осмотрелся. Он знал, что сейчас важно не потерять уверенность и сохранить силы. Дышать было тяжело, повязка уже не спасала и он сбросил ее, что бы хоть как то дышать.

Пройдя сквозь стену огня, он видел обезумевших бегущих животных. Они могли бы быть опасностью, но за последние два часа он так никого и не встретил.

И, конечно же, он нашел, то, что хотел. Он вообще всегда находил, то, что хотел. Он выжил в той войне, где не выживал никто. Он перешел через песчаное море, где гибли сильнейшие, и теперь он снова увидел, то, что хотел и снова записал себя в счастливчики. Прогалина среди тысячелетних секвой. Чудом нетронутая огнем поляна, маленький зеленеющий остров. Он быстро прикинул сколько миль до нее и за сколько часов он доберется, но не мог оценить расстояние из за дыма. Надо было торопиться. Дым начал смешиваться с тяжелыми сумерками и он понимал, что затухающее зарево пожара плохое освещение для его цели. Он посмотрел вниз. Земли почти не было видно, но Крайд крепко ухватившись за ствол и обдирая о кору обожженные руки начал быстро спускаться. Просто на интуиции и зверином чутье. Он всегда хвалил себя за это чутье. Чтобы спастись надо стать зверем.

Он спрыгнул с нижней ветки и невольно застонал. Рюкзак за спиной показался ему неподъемным. Нога попала в яму. Он понял, что свернул лодыжку. “ Черт!», Что за черт!». Он быстро откатился и снял сапог. С обожженных подошв ссыпалась вонючая зола и он увидел, что и сапог прожжен насквозь. Он подобрал брошенную повязку перевязал лодыжку, обулся и прихрамывая пошел вперед.

Становилось все темнее. Он больше не слышал шум вертолетов, наверное было принято решение, приостановить сброс воды.

Он хотел пить, но не думал об этом. Он думал, только о том, что должен добраться до «зеленого острова». И когда вместо гари он начал различать аромат хвои, солдат понял, что дошел. Крайд опустился на колени и пополз. Последние силы на то и последние, иронично подумал он, но там, за деревьями он уже видел дом. В темноте его можно было принять за погребальный курган.

Со звериным воем Крайд вполз на поляну. и еле волоча свое тело он подполз к самому дому, вдыхая уже свежий запах травы. Этот запах, холодный с свежий, смешивался в запахом горелой хвои.

Перед ним был нед, как показалось в начале. Скорее – землянка покрытая сосновой дранкой, наполовину утопленная в корнях старых секвой. Маленькая дверь была распахнута, но он не видел, и не чувствовал никаких признаков жизни.

Резко стемнело, будто небо заслонили огромные крылья. Крайд понял голову. То что было невыносимой сизо-черной гарью, на его глазах превращалось в огромные грозовые тучи. Они набегали друг на друга огромными пыльными кучами, толкаясь и поблескивая вспышками. Поднялся ветер. «Вот почему они прекратили полеты “-мелькнуло в голове. «Я успел “ -довольно подумал он и быстро, по -собачьи заполз в землянку.

Темнота землянки, как темнота и плесневелость погреба ослепила его еще больше. Он почувствовал аромат смолы, понял, что полы сосновые, живица пропитала доски и не дает сгнить старому дереву. Через маленькие закоптелые окошки свет почти не проникал. Крайд еле различал силуэты предметов. Стол, низкие табуреты и грубо сколоченную кровать. Он подполз к ней и устало прислонился, положив голову на подушку.

Снаружи загрохотало. Гроза зависла прямо над землянкой, над этим зеленым островом среди выжженной пустыни дикой сельвы. Раскаты грома разрывали небо и почти оглушали Крайда. Через открытую дверь он увидел яркие вспышки и сразу тяжелыми каплями начался дождь. Мощный, сильный, сокрушающий. Он стучал по крыше, по прожженой сухой земле, и крупными каплями бился в темные окна.

Крайд решил найти что нибудь в доме, чтобы собрать воду. Он отчаянно хотел пить и понимал, что усталый мозг отказывается соображать без глотка влаги. Чистота дождевой воды не интересовала его. Он был солдат и в системе выживания было не до чистоты. В ярком блеске молний он разглядел скамейку у окна. На ней выстроились в ряд ведра. Они стояли в ряд – разномастные, маленькие и большие. Под скамьей была коллекция таких же разных кастрюль. Эмалированных, алюминиевых, из поблекшей нержавейки. “ Даа, у вас хозяйство “ – решил Крайд.

Вдруг что то живое дернулось у него под головой. Будто маленький зверь отпрыгнул в угол кровати. Крайд отскочил и выхватил нож. Сначала он подумал, что это какое то животное, бежавшее как и он от пожара. Он был готов к броску, тем более «Это», в случае чего, могло стать пищей. Он напрягся с усилием вглядываясь в темноту, озаряемую редкими вспышками молний. Снова громыхнуло и у Крайда заложило уши как при артобстреле.

В свете белесой вспышки, в самом углу кровати, он увидел бледное лицо ребенка. Мальчишки. Испуганные глаза смотрели на Крайда по звериному. Он заметил светлые волосы, и внимательные, настороженные глаза испуганного зверька Вся его душа Спасателя потянулась к ребенку, но он не знал, что это за малыш. он мог быть из НИХ и не стоило кидаться к нему так сразу. Он не был уверен, что это не одержимые» дети семьи», той самой семьи которая сейчас жгла этот мир

Не поворачиваясь спиной он отполз к скамейке с ведрами и по затхлому металлическому запаху почувствовал, что все они наполнены водой. Он жадно припал в краю ведра и невыносимый привкус застарелой ржавчины и тины вызвал приступ тошноты, но ему было все равно. Он забыл обо всем, о о пожаре, о ребенке, вывихнутой лодыжке он жадно пил эту гнилую воду, медленно приходя в себя.

Он взглянул на малыша на кровати.

Крайд был опытным ловцом. Он искал и ловил Их сотнями. За последний год эти угрюмые лица всерьез пополнили ряды каторжников. Отряд “ Анти» действовал давно и успешно, но этот пожар, был провалом на только антиклириков, это был провал самой идеи Спасения. Они спалили себя и все на сотни миль кругом. Они горели вместе с детьми, со своими многочисленными женами, завывая под псалмы, а вокруг них, и их деревянной молельни, закручивались вихри огня, сжигая все на своем пути.

Крайд потер обожженные уродливые руки и внимательно посмотрел на темную фигурку сжавшуюся в углу кровати. Мальчик, а это точно был мальчик, как то по девичьи завернулся в одеяло и его голова, по страусиному торчала из складок. Громовые раскаты за окном оглушали внезапностью. Вспышка следовала за вспышкой, разряд за разрядом. Крайд взглянул в окно.

Дождь стеной лупил по деревьям, земле, по крыше, по мыслям Крайда. Он посмотрел на дверь и подумал, что ее придется закрыть. Вода может залить землянку Он снял сапоги и прохромал к двери. Малыш не спускал с него глаз, но не произносил ни слова. Крайд чувствовал его взгляд, его страх и напряжение. Он тоже молчал. Он хотел, чтобы этот зверек привык к его присутствию и сам начал говорить. Потерянные дети доверчивы. Крайд захлопнул дверь и закрыл на щеколду. Она хлюпнула, как вакуум отсека. “ Отличная конструкция» подумал солдат. Звуки сразу потухли и он почувствовал глухую вонь землянки и услышал собственное хриплое и усталое дыхание. По банному влажный, спертый жар заполнил его и заполз под куртку. Пот побежал по спине. Крайд снова взглянул на малыша.

Я Крайд, сказал он. – Не бойся, я тоже потерялся. Он сделал шаг навстречу мальчугану, но тот испуганно забился в угол кровати. Крайд вздохнул и тяжело опустился на дощатый пол. Он был голоден. Он устал и возиться с испуганным ребенком не входило в его планы. Он провел рукой по лицу и глухим, упавшим голосом сказал :

Слушай, парень. Я солдат. Я сегодня еле выжил в этом чертовом пожаре. Просто скажи, здесь есть еда?

Мальчик не сводил с него глаз. Казалось, что он даже не моргает и почти не дышит. Потом, так же беззвучно он приподнял край подушки, достал сверток и протянул его Крайду. Какая то жалость шевельнулась в душе солдата. Оно медленно встал и так же медленно подошел к мальчику. Во вспышках молний лицо ребенка казалось необычайно бледным, вытянутым и изможденным. Огромные глаза смотрели на Крайда и в этих глазах, кроме страха была надежда. Такая невыносимая надежда, что Крайд, внезапно, как то сразу решил, что он не сможет бросить здесь этого мальчика, Он вспомнил такие же глаза. Он видел их когда бежал через Пустынное море.. Такие глаза смотрели на него из -за камней, из маленьких пещер, так же молча и обреченно. Тогда он не обернулся.

Крайд протянул руку и взял сверток.

Это был женский платок, в него был завернут кусок серого, черствого хлеба. По одному этому невзрачному куску можно было понять, что он из Них и, что все эти его всеобщие «Отцы и Матери» сегодня благополучно сгорели в своем деревянном храме и сожгли все, вокруг себя, на мили вокруг. Он сел рядом с мальчиком и молча начал жевать хлеб. Хлеб показался Крайду кислым, но он был голоден и не стал рассуждать. Мальчик сидел рядом, плечо к плечу, и молчал. Крайд не стал настаивать. Малыш был явно не настроен беседовать со страшным дядькой с темным от копоти лицом и изуродованными руками.

Он молча жевал сухой хлеб, смотрел в темное окно на стену воды и думал о том, что надо выбираться. Но не сейчас. Потом.

Глаза его сами собой закрывались и упав на кровать он заснул, тяжелым сном смертельно уставшего человека.

Проснулся он так же тяжело как и заснул. Проснулся от собственного крика. Все тело ломило, вывихнутая лодыжка пульсировала, а обожженные руки опухли. Правда темная корочка ожогов начала затягиваться и кожа зудела и горела. Безымянный мальчик еще спал. Он свернулся в углу кровати маленьким комочком и сопел, как сопят все дети во сне. Крайд вгляделся в его лицо. “ Сколько же тебе лет?» – подумал он – семь? Восемь? Странный пацан. Хотя если ты из Них, то они там все странные.»

Он посмотрел в окно. Дождь перестал и в закопченные окна пробивалось бледное рассветное солнце. Сырость стала душной, было тяжело дышать. Крайд встал, умылся тухлой водой, перевязал лодыжку полотенцем и натянул сапоги. «Далеко не уйду» -подумал он, вставая и кряхтя. Он еле-еле мог наступить на вывихнутую ногу, но чувствовал себя гораздо лучше, чем вчера.

Из под двери пробивалась вода. Он представил каким потоком сейчас хлынет вчерашнее в его сегодняшний день. Но выбора не было. Он подошел к двери и распахнул ее с резким «шмяк», но никаких ожидаемых потоков не было. Высохшая от пожара земля впитала ливень превратившись в склизскую грязь, перемешавшуюся с травой, хвоей и гарью вчерашнего пожара, пролившейся дождем из облаков.

Солнце было уже высоко. Он оценил его положение часов в десять, но свой смарт он потерял, когда вывалился из вертолета и точнее определить не мог. Было тихо. Не было слышно ни шума вертолетов, ни голосов птиц, ни воя, ни треска горящих деревьев. Он махнул рукой и вернулся в землянку. «Ждать. Нужно подождать, “ успокаивал себя он. Они вернутся.

Мальчик тоже проснулся и по хозяйски, привычными движениями пытался растопить маленькую печку. Крайд не заметил ее ночью. “ А ты молодец, парень», подумал он. -Нас так быстрее заметят. Но надо ли мне это? Если свои -то сразу под трибунал. Он потрогал свой нож и вспомнил про «глок «в рюкзаке.

Он умел останавливаться в потоке мыслей. Этому его научили в десантной школе Тризер. Но генерал грузно осевший под его ножом словно опять повис на руке. Крайд стряхнул воспоминания. Прикоснулся к ножу. Тот был на месте выпирая из широких ножен.

Крайд застыл в дверях и просто наблюдал за малышом. Он явно был их Этих. Молчаливый дисциплинированный, абсолютно покорный звереныш. Он был совсем маленький, щуплый и толстый свитер, не по размеру, свисал с его худых плеч как девчачье платье.

· Эй, окликнул он мальчика. Давай знакомиться.

Мальчик сгорбился, будто его ударили но не обернулся и ничего не сказал. Крайд по доброму, улыбнулся, подошел к малышу и развернул к себе. Он и вправду хотел подружиться с ним, взять с собой. Потом если он тут жил, то может знает тропы, не мог же он не выходить из землянки. Он заглянул в глаза мальчику и будто провалился в какую то бездну, темную, и молчаливую. В бездну без дна, куда можно падать так и не достигнув конца. Улыбка Крайда сама собой сползла с лица.

– Слушай, недовольно проворчал он, нельзя все время молчать. Все к чертям сгорело. Ты здесь один и я один. Давай как то договариваться.

Он смотрел на малыша сверху вниз, его белобрысая макушка маячила, где то на уровне его ремня. Сейчас Крайд заметил эти странно выстриженных буквой Х волосы на макушке и уши в обгорелых струпьях. Мальчик поднял на него глаза, открыл рот и Крайд при всей своей выдержке вздрогнул. По телу солдата пробежала дрожь отвращения и ужаса. У мальчика не было языка. Он просто не мог говорить. Солдату самому на секунду показалось, что он теряет дар речи. Жалость, боль, и пронзительная ненависть к Ним и Их Правилам накрыла его с головой. Он присел рядом с ребенком и взял его за руки.

– Хорошо, малец, хрипло сказал он– я понял. – ты пойдешь со мной, отсюда? Ты же не останешься здесь?

Мальчик смотрел на него и казалось, что его лицо ничего не выражает. Потом он кивнул, опустил голову и слеза, одна, единственная слеза, скатилась по его щеке. Крайд молча смотрел не зная, что делать.

В землянке становилось теплее. Огонь в маленькой печке разгорался освещая их лица теплым уютным светом, каким может быть только цвет домашней печки. Как многолик огонь, думал Крайд, – вчера он сожрал все живое, что видел, а сегодня горит вот здесь таким ленивым пламенем. Вчера я бежал в сожженных сапогах, а сейчас готов смотреть на это пламя. Огонь гипнотизировал его. Он сбросил с себя оцепенение.

– У тебя есть имя? спросил он. Мальчик кивнул и показал ему на стол. На столе, прямо на досках, ножом было вырезано имя – Дик. Весь стол был покрыт зарубками, и странными знаками.

_ Ты знаешь дорогу отсюда?. Дик замотал головой показывая, Крайду, что знает, но уходить отсюда нельзя., что уходить опасно. Он подбежал к двери расставив руки, словно говоря нет, не уходи. Нельзя. Он был похож на маленького иисусика,. худого и жертвенного.

Тут Крайд окончательно понял, что Дик ребенок «Лесников».

Он хотел что ответить, но тут же услышал отдаленный шум лопастей. Вертолетный шум, то приближающийся, то отдаляющийся. Он! Как ждал его и это был шанс и риск одновременно.

Он открыл рюкзак и среди биноклей, компаса и теплых носков вытащил завернутый в салфетку глок. Он развернул пистолет и вышел на поляну.

Солнце было почти в зените. Оно слепило Крайда. Он стоял посредине поляны высокий и совершенно спокойный.

Вертолет завис на большой высоте, но высокая фигура Крайда наверняка была хорошо заметна даже с такой высоты. Он не махал руками, ничего не произносил. Он хотел разглядеть пилота, но не мог разобрать – их обнаружили люди в форме или те, другие. Он смотрел на них – они смотрели на него..Вертолет стал снижаться, но вряд ли мог приземлится. Поляна была слишком мала. Пеньки вырубки были повсюду. Треск лопастей был таким оглушительным, что кричать не имело смысла. Крайда чуть ли не сносила потоками от бешено вращающихся лопастей. Дыхание перехватило.

– Подними руки, – натужно крикнули ему из кабины и он увидел дуло охотничьего, медвежьего ружья наведенного прямо на него.

«Они» подумал он. “ Я чист».

– Не хочу, – сказал он и выстрелил первым. Стрелок вывалился из вертолета и тяжело рухнул с приличной высоты. Крайд успел заметить, что он как всегда не промахнулся и алое пятно расползается по лбу. Вертолет резко взял вверх. Крайд схватил медвежье ружье из рук убитого, прицелился и снова не промахнулся. Вертолет скосило и он начал заваливаться на бок, срезая лопастями верхушки гигантских секвой.

Крайд быстро, тигриными прыжками, прячась за деревьями, побежал к вертолету. Сердце его выскакивало из груди. Он тяжело дышал, вывихнутая нога отказывалась повиноваться, но сейчас он был охотник. Сейчас он снова, как и тогда защищал свою жизнь и в этом мертвом лесу, он может быть был последний живой, а может быть и единственный выживший.

В рухнувшем перекареженном вертолете он увидел пилота, выползающего из кабины. Это был «лесник». Как все «лесники “ он был здоровенный мужик в зеленой куртке и болотных сапогах. По его лицу и знаменитой «лесной» бороде текла кровь, заливая ему рот. Он хрипел стараясь выпутаться из лямок ремня безопасности. Крайд в три прыжка добрался до него и развернув к себе выстрелил.

«Я никогда не стреляю в спину. Даже если ты тварь» – громко сказал он. Кровь «лесника» забрызгала ему куртку и попала на щеку.

Он устало вытерся рукавом и подумал, что три дня этой беготни это уже слишком. Он сразу почувствовал усталость. Ноги подкосились, в голове шумело, тяжелая тошнота и бессилие голодного и усталого человека добило его и он завалился на траву.

Он лежал рядом с убитым и смотрел в небо еле видное из за высоких секвой. Он думал, что он будет делать дальше, сможет ли выбраться и тут он вспомнил о мальчике, о Дике. Его воспоминания о оставленных им в пустынном море, о его бегстве, о брошенных и безнадежных, снова встали перед ним и он почувствовал такую жалость к нему и даже какую то ответственность, совсем не свойственную одинокому бродяге, что решил встать и идти обратно. Сейчас же.

Он услышал шаги и резко сел в траве. Напротив стоял Дик. Лицо его было спокойно. Крайд поймал себя на мысли, ч то это ненормально. Может быть Дик болен. Было видно, что вид крови и трупов не пугает и не трогает его. В руке у него был глок Крайда.

Первый раз за всю свою безбашенную жизнь убийцы и солдата Крайд испугался. Умереть от руки ненормального ребенка не входило в его планы. Он, готовясь к операции «Лесник “ и «Антиклирик», хорошо изучил всю историю их безумия. Все это их «устное народное творчество». Поэтому он понимал, что Дик не знал (и намеренно был лишен возможности узнать) что такое личность. Он не дорожил своей и ему была не интересна и не известна чужая. “ Все одно. Все вместе. Когда падает один колос на его месте вырастает другой». Вся философия страшной секты была построена на этом. Все для всех. Жены, мужья, дети, еда, правила. « Лесники» так видели жизнь леса и природы. Инстинкт без разума, решения без осознанности, жизнь без любви и бесприкословное подчинение вожаку

«Лесники» так видели жизнь леса и природы. Инстинкт без разума, решения без осознанности, жизнь без любви и беспрекословное подчинение вожаку.

Сейчас Крайд смотрел на дуло своего глока направленное прямо ему в лоб.» Неужели парень, мы так и не договоримся,«думал он смотря в пустые и равнодушные глаза Дика. Нет, малыш, я столько прошел, и что бы защитить таких как ты убил своего генерала. Я убил своего! Я стащил его с этой визжащей бабы и просто зарезал. Я теперь не лучше вас. Свои готовы растерзать меня как дикого зверя, а ты собрался пристрелить меня». Крайд не шевелился, потом медленно поднял руки

– Мне надо бояться? Или ты шутишь? – тихо и хрипло проговорил он. Дик махнул глоком в сторону развалившейся кабины вертолета. Крайд обернулся. В кабине вертолета, развалившимися штабелями лежали коробки с армейской тушенкой и канистры с водой.. Он вскочил. Бояться было нечего. Они с малышом явно из одной команды. Мальчик деловито убрал пистолет и вместе с Крайдом начал выгружать жестяные банки.

Солнце палило. Запах гари был еще сильный, но природа не хотела уступать огню и ветер приносил отдаленные ароматы свежей хвои и запах смолы. Сгрузив банки в рюкзак Крайд направился к землянке. Он не собирался хоронить убитых. Он никогда так не делал, тем более он уже видел оголодавших стервятников и не хотел лишать их добычи. Он ненавидел падальщиков, его гордая и независимая натура протестовала против их жизни, еще там, в горах, но здесь он должен использовать все. Все что есть под рукой,. Мальчика, гнилую воду, стервятников и чужую еду.

Нога снова болела и он с усилием тащил рюкзак, но шел быстро. Дик еле успевал за ним. Нагрузив в куртку банки он пыхтел за его спиной, но ничем не выдал как ему тяжело. Тоненькое тельце согнулось под тяжестью ноши..

В землянке, раскладывая добычу, он привычно молчал и думал, что они с парнем споются. В своем упрямом молчании, бесстрашии и равнодушии к боли они чем то похожи. “ Хотя нет, тут же решил он, мальчишке отрезали язык, он все равно жертва. Жертва всегда готова мстить, если выживет, конечно. Он посмотрел на Дика. Тот деловито раскладывал отбитые старые тарелки, гнутые ложки и поставил на печку кастрюльку, где уже пахла, пощелкивая жирком, солдатская тушенка. Холодную землянку заполнили ароматы Казалось, что такая дикая, нищенская, грязная жизнь для него все, все, что он знает о жизни вообще. Крайд сожалел, что он даже не может расспросить его о том, что случилось, где его родня, почему он здесь. Так же молча они уселись за стол и начали быстро запихивать в себя эту незамысловатую пищу.

Крайд довольно покрякивал и ободряюще подмигивал Дику. Тот ел быстро, не поднимая головы. Его светлые волосы почти опускались в тарелку. Было заметно, что мальчик голодал давно и Крайд, оценил, что отдав ему последний черствый кусок хлеба, найденыш был необыкновенно щедр.

Солдат развалился на шатком стуле, довольный и расслабленный и дружелюбно посмотрел на Дика.

– Что ж нам с тобой делать? Как выбираться то будем, малец? Все сгорело, да и семейка ваша лесная тоже.

Дик улыбнулся и пожал плечами. Было видно, что выбираться он не собирается, что это его жизнь и он доволен, что солдат пришел к нему. Крайд заглянул в эти глазищи немого зверька и ему на миг показалось, что малыш сам не хочет уходить и его не отпустит. Какая то тревога шевельнулась в душе Крайда, будто он заглянул в мир, о котором ничего не знал, мир, который враждебен ему и этот мир заключен в теле маленького худенького немого мальчика. Крайд вспомнил все «устное творчество» секты «лесников» и его расслабленность и благодушное доверие сразу исчезло. “ Вот, что жратва с солдатом делает, “-подумал он и выпрямился на стуле. Стул неприятно скрипнул под ним и Крайд как то сразу почувствовал и затхлый запах землянки и сырость и перечный запах пустых банок из под тушенки.

– Ладно, Дик, давай —ка, попробуем поговорить.

Мальчик удивленно посмотрел на него и снова открыл рот, показывая, что он говорить не может и солдат ему попался какой то глупый.

Показывай жестами. Как можешь. Ты же человек, в конце концов. Крайд встал и тяжело припадая на вывихнутую ногу пересел на кровать и снял сапоги.

– Где твоя мать, -спросил он Дика.– Или, не знаю, по вашей дикой вере, может у тебя только отец. Мальчик посмотрел исподлобья, закрыл глаза и скрестил руки на груди. Крайд понял, что мать умерла.

– Ты давно здесь один? Мальчик показал ладони, а потом заулыбался и стал считать зарубки на столе. Крайд не знал как поддержать разговор. Он устал, он искал выход, но мальчишку он не бросит ни за что..

Дик встал и подкинул дрова в печку. Крайд откинулся на кровати. Он наблюдал за малышом, (именно так он звал его в мыслях) и воспоминания о пустынном море сами собой складывались в картинки. В картинки, которые он никогда не сможет забыть. Ему до сих пор казалось, что песок забился в его ноздри, уши. Что сухой песок скрипит у него на зубах и от него постоянно саднит глаза.

Жар от печки стал навязчивым. Крайд вспотел наевшись. Ему стало жарко то ли от огня, то ли от тяжелых воспоминаний. Он снял куртку и толстую рубашку и разлегся на большой кровати по хозяйски, и закрыл глаза. Его большое, тренированное тело, воина затекло и он хотел дать ему настоящий отдых.

Крайд хотел заснуть, но вместо этого перед глазами снова встали те, другие, которых он кинул в катакомбах Пустынного моря. Вот такие вот «дики» с испуганными глазами и их обезумевшие от жажды и голода, матери, оборванные и высохшие на солнце как вяленая треска. «Почему треска? Что я несу « – подумал Крайд. Не смотря на усталость сон так и не пришел к нему. С кровати он стал наблюдать за Диком представляя как он жил здесь с матерью и как, и почему, она могла умереть.. Обычаи „лесников“ предполагали ритуальное самоубийство при тяжелой болезни. « Бог призывает тебя» – эта страшная формулировка была приговором.

Его усталый, полусонный взгляд скользил по земляным стенам, дощатому полу и громоздкому столу. Вдруг он заметил, что под столом, под самой крышкой примотан какой то сверток. Крайд привстал на локте и с интересом вгляделся в предмет. Сон как рукой сняло. « Так. Становиться все интереснее, коллеги – изгои.». Он встал и снова подсел к столу. рукой пытаясь нащупать сверток, не привлекая внимания Дика Он по прежнему не доверял мальчишке. «Лесные» зверьки с разрушенной душой, никогда не вызывали у него доверия. Он вспомнил о глоке нацеленном прямо на него и холодное безжизненное лицо Дика, который сейчас мирно «хозяйничал» у печки, что то мыча и «напевая» тоненьким голоском.

Предмет был завернут, во что то непромокаемое. Крайд ощущал твердость, чего то похожего на книгу, упакованную в несколько слоев полиэтилена и еще что то, что то мягкое. Он сделал вид, что уронил ложку и заглянул под стол.

Неистребимый запах сосновой мебели ударил ему в нос смолистой пряностью. Он опустился на колени и рассмотрел находку. Толстый, прямоугольный пакет был прилеплен обычным скотчем к крышке стола. Крайд резко рванул сверток к себе, понимая, что треск клейкой ленты привлечет внимание Дика, чуткого к каждому шороху, но сверток был уже в руках. Он быстро, по кошачьи вылез из под стола, встал и вышел из землянки зажав под мышкой, холодный сверток.

Он был бос и полураздет, но солнце заливало поляну полуденным жаром. После полумрака землянки, ее мертвенной могильной прохлады и запаха земли его словно обдало чем то настоящим, живым. Он вспомнил о сбитом леснике Его труп лежал на самом солнцепеке, большой тушей и жирные мухи уже облепили его. Крайд хоть и не хоронил убитых, но решил оттащить тело в тень., куда нибудь поближе к муравейникам. На спасенном от пожара клочке земли он заметил пару их шевелящихся куч.

Он засунул пакет за ремень и подошел к убитому. Начавшее зеленеть лицо было отвратительно неподвижно. Остекленевшие глаза смотрели куда то вперед. Крайд милосердно закрыл их и схватился за начавшие деревенеть ноги «лесника».

Крайд был сильный человек, но бесформенное тело ожиревшего «чистого» казалось неподъемным. Он волок его под секвойи оставляя кровавый след на опавшей хвое и пожелтевшей траве. Краем глаза он видел, что малыш вышел из землянки и присев на корточки у дверей, внимательно наблюдает за ним.

«Иди, пацан, займись, чем – нибудь. У меня тут послание особой важности» -бормотал Крайд из последних сил втаскивая труп под кусты можжевельника. Он минуту посмотрел как оживились муравьиные тропы и углубился в чащу.

Он опустился на землю, привалился к широкому стволу дерева, почти слившись с ним. Только сейчас он почувствовал прохладу и вспомнил, что снял одежду и сидит полуголый, но Крайд не мог вернуться. Он быстро вскрыл пакет ножом.

Под слоями полиэтилена был еще и платок, точно такой же платок в какой был завернут тот кусок хлеба, который отдал ему Дик в ночь большой грозы. В платок была завернута книга. Он открыл ее и увидел, что это не книга, а записная книжка вся исписанная мелкими значками, знаками, рисунками и цифрами. Почерк был настолько бисерный, что Крайду пришлось, чуть ли не носом уткнуться в листы.

От них исходил какой то странный запах. Он не мог найти ассоциаций для этого запаха, сладковатая затхлость, перемешалась здесь с ароматом ладана и напомнила о мрачной «чистой» службе «лесников». Листы книги немного отсырели, но текст был не поврежден. Он начал листать страницы пытаясь понять или увидеть смысл послания, оставленного под столом. Она, – почему то Крайд сразу решил, что это была она, – она прятала, значит в этом есть смысл, особый, тайный. Знаки напоминали, то каббалистические заклинания, то руны, то переходил в какой то компьютерный шифр. Он искал хоть какую то зацепку, то что может вывести его на разгадку, но все это было слишком сложно для усталого солдата. Он закрыл книжку и повертел ее в руках. Под толстой обложкой он почувствовал какое то уплотнение. Он пригляделся. Да, действительно. Обложка наверняка была разрезана, а потом снова зашита. Он достал нож и аккуратно начал вскрывать плотную обложку этой записной книжки. Он боялся повредить, то что чувствовал под рукой. Воспаленные пальцы плохо слушались, а книга выскальзывала из рук. – Да, что черт! « воскликнул Крайд хрипло и раздраженно, когда обложка отвалилась сама собой. Он рванул за показавшийся клочок и маленький ключ, а за ним и конверт выпал из потайного кармашка, прямо ему на колени.