Текст книги "Служебный вход. Мистический триллер"

– А ведь я не видела как он ест. Зачем я об этом думаю? -быстро подумалось ей.

Все жующие рты проносились в ее воспоминаниях, но лица Лекса там не было, хотя каждую минуту она ощущала его присутствие.

– Как нибудь, потом, может быть, я расскажу. А может никогда. Внезапный ответ все расставил на свои места.. Марте поняла, что обманулась. Лекс вовсе и не поддерживает ее, нельзя на него полагаться. Девушка почувствовала себя смертельно усталой и ужасно разочарованной. Она снова, на одно мгновение, задержала взгляд на лице Лекса и оно сново стало игривым, молодым и лукавым. Она хотела улыбнуться в ответ, но в один миг все исчезло. Будто кто то стер реплики и написал новые.

– Поторапливайся! Нас ждут. И больше не забывай звонить если тебя об этом просят, -раздраженно бросил «племянник “ Марте, тон его стал грубым и властным.– Вперед!.

Лекс открыл дверь террасы, прыгнул в рыхлый сугроб. и протянул Марте руку. Сейчас он был по настоящему раздражен, зол и с трудом сдерживался. Девушка не стала рассуждать и вышла в открытую дверь прямо на руки к «племяннику».

_____

Она напугана. Потерялась как Chaperon Rouge в нашем лесу. Месье Шарль П. был затейник, но и тогда связь с маленькой девочкой осуждалась. Она только выглядит маленькой. Есть в ней что то несгибаемое. Смешной носик. Она обнюхивала пирожки как лисенок. Смешная. Сейчас посмотрим. Тетушка оставила здесь не самую лучшую колоду. Старая, но лак не стерся. Умели делать изящные вещицы.

Мне кажется, что я чувствую ее запах через стену. Слышу ее дыхание. Если хочешь знать как спят дети открой дверь и посмотри на Марту Кристову. Она сияет. Негаснущий теплый кусочек света в холодной комнате. Когда ты впервые приснилась мне я не поверил, что такое может быть. Я звонил Бальтазару целый день. Когда я рассказал о тебе все трое подняли меня на смех. Все были убеждены,, что твоя линия давно стерта. Ты не могла, просто не могла существовать Меня никто не хотел слушать. Мельхиор поспорил со мной на коробку сигар. Он проиграл! Обожаю сигары!

Ты такая наивная! Помнишь ты в шутку гадала с органисткой в Домском Соборе? Ночь Всех Святых, пьяный сторож и отключенная сигналка. Немыслимое нарушение правил, между прочим. Свечей нажгли от страха на полгода вперед. Но тебя это не остановило. Там все и увидели тебя, там нашли, там и решили твою судьбу. Я доказал им, что ты существуешь. Тридцать первого октября под звуки органа, началась наша охота.

«Раз, два, три расскажи кто ты.» Карты сами падают на столик. Ты моя жертва, мой план, моя, моя, моя. Что я должен тетушке? Ничего. А ты милая должна ей теперь все. Она проводник столетий. Мы приходим вместе с Луной на эту охоту через нее, уже много -много, ты даже не представляешь насколько много, столетий. В этой колоде лучшие королевы! Если тетушка получит то, что хочет, то я получу тебя. Точнее добуду. Но это -тсс, моя тайна. Ты семнадцатая звездочка, а должна стать восемнадцатой луной. На то время пока я здесь. Самая большая Луна. Самые лучшие лучи. Фантазии которые всегда исполняются. «Помни сын Земли! “. Папюс был слишком пафосным. Кроули превратил все в фарс и бизнес. Я не сын Земли, во всяком случае не этого ее варианта, я живу по другим законам.

Вот я достал твою карту, моя девочка. Нулевой Аркан. Кто то скажет Дурак, но я скажу Шут. Шут все видит, шут ближе всего к королям, шут так свободен как может быть свободен только дурак. Аркан проигрался, ты подружилась с верным псом, шагнула в неведомое не замечая открытой пасти крокодила. Это только начало. Твоей вины нет. Ты безвинна своим неведением. Дурак всегда оправдан.

Я видел как ты потерялась сегодня, как Песочный человек засыпал твои глаза, как Мышильда прокусила твою голову, а я накрыл тебя «паутинкой “ вытканной из чужой судьбы и твоих неисполненных желаний.

Я прикрываю глаза и чувствую как ты дышишь. Тихо, спокойно. Сейчас я зайду в твой сон. Восемнадцатый аркан и четыре кубка. Мы поговорим, наконец то по душам.

Невозможная чушь это ваше искупление и возмездие. Двадцать шагов и еще два. Если выживет. Карты скользят по лакированному столу. Я обещал тебе ее, а сейчас, думаю, напрасно. Я ее открыл, я ее и заберу.

– -_

«Театр уж полон, ложи блещут». Я не должен тебя защищать, детка, и не должен спасать, но ты чувствуешь меня и сама не понимая этого управляешь мной. Сила твоих мыслей сильнее моих желаний. Ты пытаешься поймать меня. Я вижу как ты рассматриваешь мое лицо. Видишь как оно изменяется. Если б ты знала, что эти колебания видишь только ты, чтобы ты сказала на это? Если бы ты видела нить своей судьбы, которую я свиваю в клубочек. Справа налево, слева направо. Каждый миг распуская ковер твой жизни, что бы ты сделала? Из этих нитей ткут новые и новые кружева.

Из окна я вижу Дворец. Граф, коллекция у тебя не из лучших, но твой дворец они могли бы оценить и выше. Не Эрмитаж, конечно, но можно было хотя бы отопление провести. Здесь невыносимо скучные ночи. Кажется, что каждую ночь целый город умирает и воскресает только по звуку будильника. Мне не привыкнуть к этому.

Останкинская Башня. Серая спица на спине каракатицы. Если бы не она все было бы гораздо сложнее. Тогда, в незабвенном году, связь была установлена.

_____

Марта проснулась слишком рано и торопиться было ни к чему. Вчера вечером она мгновенно уснула, только повалившись в подушку, но проснулась «разбитой», будто не спала. Ей что то снилось, но она не могла вспомнить, что именно.

Марта долго расчесывала волосы перед зеркалом, тупо уставившись в свое отражение. На нее смотрела бледная девушка, с заспанным вихром на затылке, синяками под глазами и пересохшими губами. Она бросила расческу и пошла на кухню. Сначала она хотела выпить чаю, но чай почему то кончился. Марта равнодушно выбросила картонную пачку и жадно попила воды прямо из чайника. Перед ней на стене висело расписание лекций и семинаров. Все первокурсники любят аккуратно писать расписание в начале года, как будто бы от этого зависит их будущее. Почему студентам кажется, что их жизнь будет распланирована и упорядочена? «Какая чушь, подумала Марта все совсем не так – ” Сегодня Древний мир и Библиография. Двойной семинар по истории культов. Черт, а мне еще вечером на эту странную работу. Надо позвонить маме. Но не сегодня. Идти на Главпочтамт, чтобы пробиться со своим звонком в Ригу, нет времени.» Марта раздраженно сорвала со стены тетрадный лист, еще вчера прикрепленный Лексом к драным желтым обоям. “ Не забудьте позвонить по указанному номеру. Тебе ответят и скажут, что делать дальше. Марта, это твой шанс. К Веронике Львовне через три дня. Ей звонить накануне. Удачи, Лекс».

«Да-да, я конечно, позвоню, конечно приду, «как то обреченно думала Марта и убрала записку в карман джинсов. Она посмотрела в окно. Темное ноябрьское утро начало розоветь, где то там, за Останкинской башней, обещая мороз. Она необычно для себя, медленно оделась, уложила тетради в спортивную сумку заметила, что ее коллекционный значок с гербом Риги пропал. Дырочки в сумке зияли обвинением «Ты потеряла». Острая боль потери кольнула ее, но осмотревшись вокруг она заметила значок под креслом. Марта достала его вместе с комком пыли («надо бы убраться!) и не узнала свою находку. Это был тот самый значок, с воротами, с ключами, но полностью утративший свое эмалевое покрытие. «Где это я его так?», подумала Марта, прикалывая любимый экспонат на место.

Выйдя из дома она решила поехать на трамвае. Навстречу ей прошла соседка с собакой но здороваться с ней не хотелось. Марта остановилась и все таки оглянулась, но соседка ускорила шаг, а потом и вовсе побежала.

«На работу, наверное торопиться. И что это со мной сегодня? Это день без улыбок? Звякнул подошедший трамвай. Марта, рванула к остановке и впрыгнула в скрипучие двери вместе с кучкой подмерзших пассажиров. Она облегченно опустилась в кресло и уже через минуту поняла, что вагон не отапливается. “ 1-Останкинский проезд, следующая!» прохрипел водитель, прокашлявшись в микрофон.» Марта нахохлился как воробей и подумала»,В таком холодном вагоне я далеко не уеду..Придется выходить у метро. Когда не везет с утра, это что то значит?»

Марта даже взбодрилась. Когда у нее что то не получалось, а это бывало редко, она начинала «воевать» с обстоятельствами и обычно выигрывала.

Народ набился в утренний трамвай. Полусонные граждане нависали над сидящей девушкой и она уступила место полной женщине в песцовой шляпе. Марта скептически решила что носить на голове такую шляпу -это уже испытание. Дама, молча, плюхнулась на место студентки. Марта снова взглянула на свою сумку усеянную коллекцией значков и для верности потрогала герб Риги. Да, действительно, эмаль будто стерлась и под пальцем она не ощутила шелковистой гладкости

– «Ерунда какая то, может я забыла что то?, решила Марта и посмотрела в окно. Останкинский давно проехали и уже подъезжали к метро. “ Метро ВДНХ! -проскрипел вагоновожатый, Марта перебросила сумку через плечо и выбежала из трамвая. В голове крутилось детское «глубокоуважаемый вагоноуважатый», стишки из детсадовского детства..Вагоноуважатый -это настоящая советская женщина– мать, жена и работник. Марту бесило, что тупая работа она для женщин. Странно, что в вагоне ее трамвая, водителем был мужик с прокуренным голосом. Но сейчас было не до этого. Она выскочила из трамвая и не обращая внимания на свистки, гудки, толпу желающих вовремя попасть на работу, кинулась к кафельному входу в метро ВДНХ. «Почему кафель, быстро сбегая по эскалатору думала Марта,, это тот самый постоянный душ нашей системы. Душу нужен кафель. И кровь смывать удобнее., почему то подумала девушка уже запрыгнув в зелено-голубой вагон.

Двери закрылись не очень осторожно впихнув плотную толпу и Марте показалось, что перед ней Вероника Львовна и Червонский с фикусом. Она отогнала эти «видения» списав их на чувство долга и тяжкое подсознание. У вас есть тяжкое подсознание? Марта трагично представила себе «Тяжкое подсознание», улыбнулась и успокоилась. Прижавшись в углу, у пожарного крана она быстро, мелким почерком, переписывала телефоны, оставленные Лексом. Она не думала о вчерашнем дне, как о что то необычном. Во всяком случае старалась. Девушка абсолютно разумная, искала нормальное, рациональное объяснение всех вчерашних приключений свалившихся на ее голову. Воспоминания о Веронике Львовне и ее команде не относились к осознанной реальности и Марта забыла они них. Хотя бы на время. Для волнений ей было достаточно утреннего московского метро. Здесь все мешало всем. Ее толкали в бок, вагон дребезжал, а ручка в ее руке отказывалась писать.

Когда плотная толпа завалилась в вагон на Кольцевой – она поняла, что нормальный день, нормальной московской жизни началася. Ей захотелось даже расслабленно потянуться, но мешал мужик с лыжами. Его еще на» Алексеевской» прижали к ее сумке и она не шевелилась до самой «Колхозной!. Мужичок зыркнул на Марту из под очков и поправил соломенную шляпу. «Какой бред! подумала Марта выходя из вагона, – летняя соломенная шляпа и зимние лыжи!.»

Марта влетела в аудиторию в последний момент, когда утренняя перекличка уже началась. “ У меня было столько времени в запасе! Как я могла опоздать? думала она– «Ладно, пока Дед с кафедры “ Древнего Мира “ дойдет до буквы”К “ я уже отдышусь».

Марта вытащила тетрадь, разложила ее на откидной спинке и снова достала список номеров, оставленный Лексом. Длинные строки номеров, больше напоминавшие междугородние, выстроились в ровные столбцы в ее тетрадке. Она собрала в этот список все номера, которые когда либо давал ей Лекс и Вероника Львовна. «Надо двушек наменять, а то как я позвоню?. Мои „связи“ в деканате давно разрушены и я уже не войду туда хлопая глазами и не скажу этак просто -” Ой, Валерий Сергеевич, можно позвонить?». Меня и на порог не пустят.

«Привет, тоже опоздала? трагическим шепотом промычал ей в ухо Никита. Он выдохнул на нее свой “ Привет» всем вчерашним празднованием дня рождения Общаги. Марта почувствовала запах его пота, легкий запах алкоголя и недорогого парфюма..Девушка подняла голову и невыспавшееся лицо Никиты просияло над ней силой надежды на лучшее. Это до идиотизма радостное лицо вчерашнего ребенка, а ныне студента истфака показалось ей донельзя наивным. Он вообще казался ей излишне восторженным. Их знакомство было крайне романтичным, но она «отодвинула» эти воспоминания, а он не мог. Марта посмотрела на него совсем не так как смотрела вчера или несколько дней назад. Что то в ней изменилось, изменилось в тот день, а точнее ночь, когда она вошла в дверь с надписью «Служебный вход».

Не разобравшись до конца что же происходит, она не собиралась ни с кем делиться своими ощущениями и даже намекать на то, что с ней произошло. Поэтому она просто улыбнулась Нику. Потом немного подумала и дружески подмигнула.

Марта очень нравилась Никите и знала это. Он тоже очень привлекал ее. Их случайные поцелуи на студенческой вечеринке, на грани дружбы и влюбленности были непосредственны, простые и понятные. Рядом с ним она чувствовала реальность и обыденность, которая сейчас была ей очень нужна. В этой обыденности была стабильность. Это не пугает.

Ник, он же Никита, он же «Серый Лис» уже уселся рядом с ней. На самом деле он был «свой парень», он все понимал и его золотистые волосы, густые и красиво вьющиеся у висков очень нравились Марте. Она не знала за что его прозвали «Серый лис “, но прозвище ей нравилось тоже, как и имя Никита. Имя это было редкое и добавляло ему привлекательности Она со своим „экзотическим “ для Москвы именем “ Марта“, тоже была не лыком шита, так, что они подходили друг другу по всем студенческим параметрам. “ Все понимал» -это для девушки был маячок, что с человеком можно дружить. Тот кто все понимал, то т умел вовремя и молчать и говорить. Он никогда не навязывал ей своего общества, но иногда это походила о на хищную охоту, где зверь с каждым шагом сужает круги вокруг жертвы.

Она смотрела на Никиту и собиралась уже спросить как вчера прошла вечерина изобразить этакий неподдельный интерес но тут в голове загудело, тяжелым жаром и руки стали потными. За спиной Никиты она, как наяву увидела профиль Лекса. Тот обернулся посмотрел на нее, поправил галстук, разжег сигару большой длинной спичкой и закурил. Марта вскочила с криком “ Откуда ты здесь?» Вся аудитория внимающая “ Деду Рамзесу 24 «обернулась в ее сторону, а она, как последняя дура стояла между рядов, но никакого Лекса рядом не было. Никита дергал ее за рукав и говорил трагическим шепотом, «Ты что?!, Сядь! Марта резко опустилась обратно, на скрипучее сиденье, тяжело дыша.

.«Это видела только я, этого больше никто не видит и не слышит, но я не параноик. Это точно. До десяти. Всегда нужно считать до десяти чтобы успокоиться.» И Марта начала “ Раз– я открыла сумку, два – достала тетрадь, три– я открыла ручку, четыре– стала писать. Пять мне сегодня тошно, шесть вспоминать вчера,, Семь – я одна средь многих, Восемь тобой создана». Губы ее шевелились, но вслух она ничего не произносила.

«Что со мной? Откуда эти дурацкие стихи? Что происходит! Марта обвела взглядом аудиторию. Студенты склонились над конспектами, а “ Дед “ монотонно бубнил о правление египетской царицы Хатшепсут. Делая вид, что ничего не произошло Марта убрала в сумку тетради и решила просто слушать лекцию. Это расслабляет. Лекции «Деда», с утра – отличная терапия, чтобы забыться. Боковым зрением она видела, что Никита не сводит с нее глаз, но это не был взгляд влюбленного, это было сочувствие и понимание. Так, наверное смотрел бы на нее брат, если бы он у нее был. Она улыбнулась, но не повернулась в сторону Серого Лиса. Она полностью погрузилась в свои странные ощущения невидимого присутствия.

Навязчивый аромат сигар окружил ее и щекотал нос. «Надо было соглашаться на общагу, а не лезть в эту историю со съемом комнаты» мелькнула разумная мысль. Марта прикрыла глаза, так, совсем слегка, чтобы через ресницы рассмотреть всех, но не показать себя. Сигарный дым стоял пеленой перед глазами. Ей даже хотелось протереть их от плотного сизого дыма, который мешал ей смотреть. “ Но не мешает тебе видеть» – услышала она где то внутри себя, голос Лекса.

«Царице Хатшепсут приходилось одевать золотую бороду, чтобы совет принял ее как правительницу. Талисман ее власти связан с мужским храмом Сета. В ее правление не было построено ни одного храма Богини– матери», – нудный голос «Дед» был каким то особенно навязчивым.

Вся эта история о египетской царице притворяющейся царем не захватила ее и девушка напряженно ждала перерыва. Пружина внутри ее рвалась наружу, но Марта не понимала, что это за пружина и куда ее, к чертям так несет? Она была готова сорваться с места в любую минуту, но послушно сидела рядом с Ником. даже не пытаясь записать лекцию. «Потом спишу. Наверное я просто голодная.

Звонок, совсем как в школе, заявил ей, что сейчас она свободна. временно, конечно, «Ибо студент, как говорил декан, это почти монах постигающий суть. Это схима, дети мои» Она так громко рассмеялась тогда и захотела процитировать Вийона и его «монашеские “ стихи, но сдержалась.

Марта схватила сумку и быстрым шагом отправилась в «катакобмы», подвал института, с трудно запоминаемым маршрутом. Там была достаточно убогая студенческая столовка с вечным запахом кислых щей и «элитный» буфет., где можно было съесть, гораздо дороже, что то вкусное. Кофе было тоже, только там.

Последний раз Марта ела на незабываемом, по нелепой театральности, пиршестве у Вероники Львовны.

Сейчас девушка решила подкрепиться основательно на честно заработанные семь рублей с копейками. «Заодно и деньги разменяю решила она, надо же позвонить по всем этим волшебным номерам. “ Она с благодарностью и какой то смущенной теплотой вспомнила Лекса, который не дал ей потратить последние деньги на такси. Она снова представила его значительную фигуру в свете ночных фонарей на «Театральной» и их сумасшедшую ночную езду.

Стоп, дорогая, «сказала сама себе Марта. Она цеплялась за свое разумное восприятие действительности из всех сил. «Нет. Мне не за что его благодарить. И эту старуху помешанную на деньгах, тоже благодарить не за что. Я попала в ловушку. Я ничего не понимала, а теперь должна выбираться. Но пока не знаю как. Это какое то сборище одержимых маньяков. А может и сумасшедших. Все, что мне остается сейчас, это быстро отработать и свалить из этого вертепа.» Поток мыслей, раздражения на саму себя так захватил ее, что она споткнулась на лестнице и выронила сумку. Сумка звеня всей коллекцией значков, скатилась вниз по ступенькам. Девушка села и расплакалась. Она так давно не плакала, что ее саму удивили эти бессильные слезы.

«Ты ушиблась?. Я наблюдаю за тобой уже два часа и не понимаю, что происходит?.

Ник собирал ее сумку из которой на на дубовый паркет высыпались тетради, ручки и новенький ключ от квартиры. Она даже не заметила, что Лис пошел за ней. Сегодня она вообще никого не замечала. “ Ты можешь просто сказать мне что случилось? Я не узнаю тебя Вдруг именно я могу тебе помочь?!» Снова повторил он заглядывая ей в глаза. В его ореховых глазах была такая искренняя, неподдельная тревога, что Марте хотелось плакать еще больше. Понимание, что она совершенно одна перед лицом непреодолимых препятствий, убивало ее. Она сидела на ступеньке, а он как рыцарь стоял перед ней на коленях с ее сумкой в руках.

Марта вытерла слезы рукавом и посмотрела в его встревоженное лицо. Это очень поэтично, решила она и даже слегка улыбнулась. Она вспомнила их поцелуи, но это было где где то далеко. Там, где она была она, а не служанка Вероники Львовны. Никита казался ей слабым и случайным в потоке ее жизни. Мимо спускались и поднимались, студенты, препы, и все обходили их стороной, пожимали плечами и перешептывались. По большому счету всем наплевать на меня. -решила девушка.

Никита протянул ей руку– Пойдем, съедим, что нибудь “. Когда они вошли в «Буфет», минуя раздачу со щами, Марта увидела гору бутербродов с колбасой выложенных гигантской горкой на пластиковых подносах. Марту замутило. Она подошла к буфетчице и пытаясь разглядеть на витрине, что то более съедобное и обреченно спросила;

– Это все? Только бутерброды сегодня? Высокая буфетчица в мятой наколке на блеклых светлых волосах обернулась к Марте и скучно ответила :

– Еще пирожки. Вчерашние.

– Хорошо, давайте пирожки и кофе.

– Кофе не подвезли. Есть компот.

Марта посмотрела на на буфетчицу. В пустых бледно голубых глазах той она заметила насмешку. На бейджике «девушки» было написано кривым почерком “ Валя».

– Валя, а шницелей нет? Вчерашних, – без улыбки и очень серьезно спросила девушка вглядываясь в «мятое» лицо буфетчицы,.

– Собакам отдали -ответила Валя и подвинула к Марте тарелку с пирожком и стакан с компотом. С вас тридцать пять копеек. Марта не поднимая головы, вытащила свернутый рубль, бросила на блюдце и уселась рядом с Ником который доедал уже явно не первый бутерброд. Своим аппетитом и жизнерадостностью он, сейчас напомнил ей щенка – подростка.

«Хороший ты парень, Никита, но помочь мне, наверное не сможешь» – подумала Марта жуя пирожок.»

– Слушай, Мартиника, мне надоело тебя спрашивать, может расскажешь, мне в чем дело. Я вижу, что ты стала другая. Ты боишься чего то? Я не лох. Давай обсудим. Никита многозначительно вытаращил глаза, но особого доверия у девушки не вызвал. При всей симпатии к парню, она не хотела описывать свои странные истории с хозяйкой и племянником. Было в этой истории, что то нереальное и какое то подозрительно порочное, при всей респектабельности героев. По честному девушке нравилось это прозвище «Мартиника», странное для светлокожей прибалтийки с пепельными волосами, но в этом слове она чувствовала, что то драйвовое, что то для настоящих морских приключений.

– Нет во мне ничего странного, почти прошептала Марта. стараясь не смотреть на Никиту, – Все нормально. Так. Кое какие проблемы с хозяйкой квартиры. Она не доела холодный пирожок, допила компот большими глотками и сразу встала, показывая Никите, что разговор окончен. Беспокойство и раздражение захватило ее.

– Слушай, Ник, сегодня у меня семинар, новый преп, какой то, а у меня это профилирующая дисциплина. Я пойду, сказала она не зная как отделаться от Никиты. Она понимала, что когда то она дала ему надежду, на что -то, но это была просто веселая вечеринка. И все. Она вошла в тот мир где такие правильные «Никиты «не приживались Он смотрел с жесткой обидой. Взгляд его стал холодным и высокомерным. Как когда то при первом их знакомстве. Она развернулась и пошла к выходу.

– Девушка, – сдачу забыли. Мы люди честные, нам чужого не надо. Буфетчица Валя хрипло кричала ей вслед. Марта вспомнила про сдачу с мятого рубля и рассердившись на свою рассеянность вернулась в буфет. На тарелочке для сдачи лежала горка мелочи. Сплошь из двухкопеечных монет для телефона-автомата.

______________

Пронзительный звонок застал ее уже на подходе к третьему этажу. Дисциплина в институте был строгая. Прогулы, опоздания все это лишение, не только повышенной стипендии, но и обычной, копеечной, для» хорошистов». «А мне нужна повышенная» и тут Марта рванула через две ступеньки. Почему время несётся сегодня как я? через две ступеньки? Я первый раз повсюду опаздываю, крутилось у нее в голове. Бежать ей было почему то тяжело, а медяки в кармане жалобно позвякивали. Тридцать два рубля и пятак весили не меньше двухсот граммов. Пробегая по узкому коридору она заметила, что очереди к телефону -автомату нет и сейчас самое время позвонить. Искушение было велико. Повышенная стипендия в пятьдесят рублей, Аудитория №5 или дополнительный доход? “ Я как истинный гражданин выбираю будущее», усмехнулась Марта и толкнула дверь аудитории.

В маленькой комнате, за старыми партами крашенными рыжей масляной краской, собрались будущие историки культов и религий. Студентов было немного. Тема опасная, можно и не защититься на курсе, если правильно не процитировать. великих вождей обличающих такое мракобесие во всех своих собраниях сочинений. Вот Никита не стал записываться на этот курс, выбрав более безопасную «Историю СССР». “ Умный мальчик», думала, Марта. Перспективный жених если еще и комсоргом будет, то далеко пойдет.»

Курс «История культов и религий. выбранный Мартой, был экспериментальным. Он включен был в программу неожиданно, сразу после сентября, и заранее объявлен не был. За три месяца на курсе чехарда преподавателей без четкой программы превратило научный курс в клуб по интересам, а семинары превратились в болтовню ни о чем и приятное времяпровождения для любителей эзотерики.

Марта, очень любила все эти тайны, загадки истории, наполовину выдуманные, наполовину запрещённые. Она приходила на семинары как на собрание тайного общества. Она чувствовала себя потомком магов, историком души под прикрытием советского института. Компания, подобралась небольшая, но отличная. Три девчонки, все из Москвы и двое ребят Олег Ярошенок из Воронежа и высокий красавец молдаванин Димон Григориу. Она часто болтала с ним и с Никитой. Он был ее помощником и тенью ни разу ни взявшим даже ее за руку.. Он казался таким по южному открытым. Голубые глаза, очень редкие для молдаванина цвет, и вместе с черными как вороново крыло волосами смотрелись великолепно. Его сразу прозвали Григ, хотя он вряд ли был знаком с творчеством великого композитора. Григориу -это сложно, а григ это супер.

Сейчас Марта протискивалась между стульями, говорила «приветы», но жестко думала – «Если бы ночью кто нибудь из них снял телефонную трубку и вытащил меня из этой истории, цены бы вам не было». Рядом с москвичками, явно прошедшими “ вне конкурса» и живущими с родителями она чувствовала себя нищей пацанкой. Поэтому она села на заднюю парту рядом с безопасным Олегом. Марте нравились такие ботаники, тихие, очкастые и безопасные. Люди без пола, как ей казалось, с ними можно болтать как с подружкой, а можно вообще не болтать.

Аудитория №5 была настолько маленькая, что в ней помещались только пять столов, один из которых предназначался профессору. Ему предназначался и стул с бархатной обивкой, неограниченная власть, и коричневая доска на стене.

– Кристова, как я понимаю? Прийти вовремя для вас, вероятно, очень трудно?

Марта вздрогнула от неожиданности и плюхнувшись на шаткий стул наконец разглядела профессора. Сначала она увидела огромный кожаный портфель перевязанный веревками занимавший половину профессорского стола Потом блестящую лысину, а потом и сам преп вышел из-за портфеля и недовольно посмотрел на Марту. Если вы хотели знать как выглядел Черномор из Руслана и Людмилы “, то вот, это был он.

– Извините, пролепетала удивленная девушка. Она снова встала и громко представилась – Кристова Марта Андреевна, курс первый, группа третья.

– На первый раз прощаю. -милостиво махнул рукой профессор.

Роста он был ниже среднего, лысоватый, с аккуратной бородкой. В обычном сереньком профессорском костюме, но его постоянно двигающиеся пальцы, были унизаны необычными кольцами. Казалось, что профессор играет на каком то музыкальном инструменте с необыкновенной скоростью. Такого Марта никогда не видела. Она посмотрела на коллег и заметила, что все прячут улыбки и стараются не показать как забавен и смешон этот маленький человечек. Светик передала ей записку с соседней парты,«Клоун какой то! Давай шутить?»

– Товарищи студенты, прошу внимания! -торжественно воскликнул профессор.

Меня зовут Тьмутоканский Игорь Ильич. Я ваш новый преподаватель курса “ История культов и религии». Не знаю что вам тут до меня рассказывали, но по списку тем я вижу, что не было никакой системы. Это безобразие будем справлять ибо до зачетов и сессии осталось меньше месяца. Профессор говорил быстро. Возмущение его было безмерно, безусловно и грандиозно. Он мгновенно захватил внимание своей небольшой аудитории и студенты открыв рот слушали И.И.. Этот маленький человек с первой минуты проявил такую харизму, такой авторитет, что не только Марта была удивлена, но Светик с подружками не могли отвести от него взгляд.

– Сегодня, дорогие мои, мы проверим ваши основные знания, и приступим к системному изучению предмета. Игорь Ильич быстрым движением, достал очки из нагрудного кармана и потянув за веревочку, развязал сложный узел на огромном портфеле. Очки он надел на нос одновременно извлекая из портфеля длинную учительскую указку и папку с большими листами.

Марта не могла не смотреть на его движения, слова, предметы которые он ловко извлекал из портфеля. Все это напоминало ей точные жесты фокусника, который удерживает внимание не давая зрителям расслабиться..

– Наш мир предметен. И если вы думаете, что культы и вся эта ваша религия беспредметны, то вы ошибаетесь, продолжил Тьмутоканский.

– Весь наш мир осязаем,, а вот управление этим миром предметов зависит от многих ключиков. Эти ключики люди и назвали религией, культом и другой всякой ерундой.

Светик, прыснула смешком, -Мы атеисты и комсомольцы. Религия одурманивание и опиум народа.

Тьмутоканский на минуту остановился и посмотрел на душку Светик, как на последнюю дуру.

– Барышня. Извините, что я так по старинке обращаюсь к комсомолке, но возник вопрос; «Зачем вы здесь?», отрицать все можно и на других семинарах. Есть такой журнал “ Наука и религия» и его Основатели знали, что говорили.

Светик заткнулась и улыбка сама собой сползла с ее лица. Игорь Ильич понял, что он выиграл, усмехнулся в усы и продолжил говорить. Марта не сводила с него глаз и видела, что и все остальные замерли как под гипнозом. Из бездонного портфеля, профессор достал портсигар с абсолютно блестящей, начищенной до зеркального блеска поверхностью, Плоскую фляжку, обтянутую кожей, с огромными буквами «St-G» и маленькие песочные часы с фонариком на крышке.

– Так вот, -что вы знаете о Боге и о том как человек его создал? Вам объяснили как создаются культы? Все эти истории о обожествлении природы вам уже известны? Так вот в основе этого всего лежат предметы, которые можно потрогать руками. Луна как предмет, и культ Луны и предмет Луны.